Мунька

МУНЬКА*
Предыдущий рассказ: http://proza.ru/2016/03/28/242

*Я надеюсь, среди моих читателей (а особенно читательниц) не много выходцев из сибирской глубинки. Поскольку там, в этой замечательной глубинке, приведенное выше название имеет глубоко интимный, но абсолютно не уничижительный смысл.

На момент появления в доме сердобольных кошатников, Татьяны и Витьки Зондеров, моя героиня только-только получила мандат на дальнейшее проживание в уютной квартире с гордым именем Филимон или Филька. Всякие поползновения о переквалификации Филимончика в Фиалку «папой и мамой» были решительно отвергнуты. Тем более, что пёс вёл себя соответственно: бесстрашно рычал даже на здоровенных полудиких кобелей, явно предостерегая их от нехороших намерений в адрес человека, ведущего его на специально приобретенном поводке с противоблошиным ошейником.
Проблем с управляемостью питомцем у Зондеров не возникало. До поры до времени. О том, какие проблемы возникают у четырехлапых членов семьи женского полу, Зондеры, конечно, не позабыли. Но если Рысеньку в таких ситуациях можно было удержать на руках (хотя хрен его знает, слава Богу не пробовали), то Филимон, впавший в течку, противоблошиный ошейник запросто оборвал и рухнул в бездну бесстыдного собачьего разгула.
Думаю, незачем уточнять, чем отливается даже кратковременное пребывание скромной домашней собачки в означенной бездне. Во всяком случае, для бедолаг Зондеров это отлилось необходимостью регулярно избавляться от никем не востребованного приплода. Причем, дважды в год. Потому что даже более строгий ошейник, приобретенный взамен противоблошиного, надёжную контрацепцию не гарантировал.
Во все прочие периоды жизни собака старательно демонстрировала полную лояльность к «родителям», все так же рьяно «защищая» их от злых здоровенных кобелей. Пока однажды такое рвение едва не закончилось для отважной сучки летальным исходом.
Как-то раз Филимон по укоренившейся привычке грозно рыкнул на нечто здоровенное и лохматое, прогуливавшееся на поводке у миниатюрной женщины Симы в районе поселковой горнолыжки.
Хорошо, что Витька в этот критический момент оказался снаружи домика и обернулся на слабый женский вскрик. Обиженная в лучших чувствах огромная собачья дама кавказской породы шутя повалила свою миниатюрную хозяйку на снег, затем вырвала из её руки отнюдь не бутафорский поводок… и устремилась восстанавливать справедливость.
Несколько последовавших секунд остались в Витькиной памяти сплошным кошмаром. Собаки сплелись в одну карусель. К счастью, мечущийся в поисках защиты и спасения Филимон сполна использовал своё лучшее знание местной географии и какое-то время умудрялся уворачиваться от разъярённой оппонентши. Еще, к счастью, около домика стояла пара тяжелых горных лыж. С их помощью удалось отбить несколько особо опасных выпадов овчарки и получить передышку в сражении. Этой передышки хватило, чтобы миниатюрная женщина Сима сумела овладеть ситуацией и таки угомонить свою гневливую воспитанницу.
Филимоша долго потом боялся подавать голос на что-либо, крупнее кошек.
Остался в памяти еще один эпизод. С возрастом покладистость Филимона начала давать сбои. Нет, собака до самого конца оставалась ласковой и доброй. Разве что начала становиться всё более нравной. Вот не захочет чего-нибудь делать, так хоть кол на голове теши. В упомянутом случае дело происходило на даче, расположенной на жуткой верхотуре над посёлком. Дорога на дачу, кое-как процарапанная бульдозером на излёте совковой действительности, для Витькиных Жигулей первой модели была проезжей только при абсолютно сухом своём состоянии. Особенно страшно было по мокрой дороге спускаться. Поэтому при малейшей угрозе дождя Витька давал команду к немедленной эвакуации.
Вышло так, что очередной Филимонов взбрык пришёлся на такой критический момент. Не полезла собака в салон, ну ни в какую.
- Да хрен с тобой, дурёха! – выматерился Витька, заскочил за руль и дал дёру. Оказалось, что в самый раз: ливень ударил стеной и затянулся на целые сутки. Слава Богу, это был июльский тёплый ливень.
Сутки спустя о том, чтобы подъехать поближе к даче, и речи не было. Витька оставил машину у асфальта и полез в гору, время от времени посвистывая. Свистеть со своими выбитыми в юности зубами Витька не горазд, но оголодавший и перепуганный Филимон расслышал призыв примерно за полкилометра. Наверное, даже лохматый Симин кавказец не мог бы ломиться через тернии и штакетники с таким воем и грохотом, как это проделала крохотная гавка. Проломилася через последнюю преграду – и с лёту влетела в открытую дверцу Жигулей…
Филимон прожил у Зондеров шесть лет. В последний год произошло невероятное. Один из Витькиных друганов, проживавший с семьей в соседнем посёлке, в кои-то веки вознамерился привезти дочерей на ту самую поселковую горнолыжку, у которой Филимон едва не пал жертвой собственного нахальства. Зондеры с собакой пришли пораньше и уже переобувались. Ясное дело, что переобувались именно Зондеры, а Филимон клубочком кайфовал под ТЭНкой. Когда дверь открылась и Колины девчонки вошли внутрь, собака вскочила на все четыре лапы… а потом стремглав кинулась младшей на грудь.
- Мунька! – ошарашенно воскликнул Коля. – А ты чего здесь делаешь?
Ответом был умильный визг и перепрыгивание с одной груди на другую. За шесть лет сердобольные Зондеры от своего питомца такого выразительного визга не слышали ни разу.
Как рассказал Коля, собачонка эта, ещё совсем молоденькая, прибилась к его дачному участку. Поразила понятливостью и отсутствием наглости. Дети найдёныша безумно полюбили и уговорили родителей забрать Гуньку (такая была первая версия имени) к себе на зиму. Жили Коля и Ольга при земле, содержать собаку, выросшую вне домашних стен, в таких условиях не очень накладно. Ну и забрали.
Из-за младшенькой дочери, еще не внятно выговаривавшей слова, Гунька незаметно трансформировалась в Муньку. Коля с Ольгой посмеялись над детской наивностью, но перечить малышам не стали. Дело в том, что ласковое словечко это, хоть и обозначает главную женскую достопримечательность, но никогда в сибирских селах не используется в бранном смысле. Сибирский (а особенно ангарский) вольный говор – это вообще тема отдельного восхищенного исследования. Например, знаменитые таёжные цветы Венерины башмачки (Calceolus marianus) сибирячки любовно величают Мудиками – и небо не рушится на землю. Думаю, что в таком отношении к человеческой красоте, хоть мужской, хоть женской, есть Божий промысел. Нельзя облекать в бранную форму то, чем стоит только восхищаться…
Но вернемся к завязке истории Гуньки-Муньки-Фиалки-Филимончика. Как-то на Масленницу Колино семейство в полном составе поехало в долину Бабика. Это славное местечко расположено на полтора километра ниже той Горы Гладенькой, на которой Фиалка прибилась к Зондерам. Праздник удался, шашлыки были вкусными, дети в обнимку с Мунькой укатались на снежной горке… пока солдатики-стройбатовцы не дали залп из ракетниц. К неописуемому восторгу детворы – и к смертному ужасу Муньки.
Безутешные Колины девчонки потом всю душу вынули из родителей. Искали любимицу Муньку долго – но безуспешно. К счастью, Масленница в том году была поздняя и всего лишь через три недели отощавшая и вымерзшая Мунька прибилась к Зондерам… Как уже говорено, на полтора километра выше по вертикали от места злополучного салюта. Вот это жиганули солдатики…
Доживать свой собачий век Флимончик остался у Зондеров. Этот выбор он сделал самостоятельно, несмотря на свой же умильный визг поначалу. А Коля с Олей и дочерями стали почаще приезжать в наши замечательные Черемушки.