***

Новое здание института физиологии. В просторном  холле мягкая мебель,  столики с журналами и газетами. На входе в коридоре  турникет, два дежурных вахтёра. Ещё один вахтёр – женщина,сидит у входной двери в помещения  больничных палат.
Спускаюсь на лифте с четвёртого этажа и выхожу в холл. Подошла к окну и высматриваю своих посетителей, которые вот-вот должны подъехать.
- Женщина, пройдите в свою палату, - обращается ко мне вахтёр.
- Вы мне? – спрашиваю.
- Да, к вам. Нельзя в таком виде находиться здесь!
- Но я в спортивной форме,  что со мной не так?
- У нас арендует площадь одна серьёзная фирма. Представляете, придут посетители, а здесь – вы!?
- И что? – спрашиваю я.
- Что-что! А вы представьте, заходят иностранцы,  и застают вас здесь!
-  Где же мне встретить своих посетителей?
- В торце здания есть ещё один вход, прямо в коридор. Там и встречайте.
Пожимаю плечами и ухожу.
Звонит дочь:
- Мама, мы приедем позже.
Решаю пойти на капельницу. В коридоре очередь. Ведутся неспешные разговоры об анализах, прыгающем давлении, о надвигающихся всплесках солнечной активности.
Выходит процедурная сестра:
- Что это за сборище? Посиделки устроили! Быстро расходитесь!
Все расползаются по палатам, осознавая полное своё  бесправие. Позже сами медсёстры бегают по палатам за пациентами.
 В процедурной палате четыре лежака, все пациенты лежат смирно под капельницами. Новенькая больная вошла  и неосмотрительно что-то вякнула о том, где у неё самые хорошие вены, куда лучше всего колоть.
 - Вы ещё нас поучите! – раздражённо проговорила процедурная сестра. Вот, видите, лежит человек и помалкивает,  куда бы мы её ни кололи!
Человек этот я, и я уже опытная. Знаю, что благоразумнее молчать, не нервировать персонал.
Вены у меня не просматриваются и не прощупываются, и себе же дороже вызывать раздражение. И без того колят три-четыре раза пока попадут.
Захожу в палату. Хочется отдохнуть от всех этих МРТ, ФГС, УЗИ. Полежать, почитать. Входит санитарка со шваброй. Размахнулась, как косарь на пашне, тапки разлетелись во все стороны. Ворчит:
- Разлеглись! Не могут сами вымыть! Что за народ пошёл! И тряпка оставлена!
Уборка кончается. Но тишину нарушает хрипение радио, а затем оглушительное:
- На обед!
В столовой очередь. Хмурая  кухонная работница коротко спрашивает:
- Хлеба один кусок?
С сомнением смотрю на тоненький  ломтик, хочу сказать – два, но тушуюсь и выговариваю - один. И добавляю:
 - Масло не надо.
Лицо у работницы светлеет.
В больнице все равны. Те, кто до болезни занимал высокие должности, и те, «кто был последней спицей в колесе». Все испытывают на себе бесправие здесь, где здоровье находится не только в мудрых руках  лечащих врачей, но где важной и значимой ощущает себя вся цепочка обслуживающего персонала.