Этажи времени. Глава 43

Начало Начало http://www.proza.ru/2015/11/10/848

Небольшой немецкий городок с названием Хюрт* расположился к юго-западу от Кёльна. На одной из улиц городка, а именно на улице Вигнерштрассе, был выставлен на продажу скромный двухэтажный домик с крохотным садиком. Объявления о продаже регулярно и безуспешно печатались в местной газете Die Sonntags Post и в Интернете.

Престарелая хозяйка дома фрау Петерайнс долго не могла решиться на его продажу, но в конце концов ее сын, живший в Мюнхене, убедил свою мать купить квартиру в многоэтажном доме недалеко от того места, где жил сам.

Прошло полгода с того дня, как фрау Петерайнс дала первое объявление о продаже, а покупателя все не было, если не считать предложение одной турецкой семьи, но его нельзя было рассматривать всерьез, потому что турки предлагали купить домик в рассрочку на пятнадцать лет, а таким жизненным запасом фрау Петерайнс не располагала.

Но всё когда-то приходит к логическому завершению, и в последних числах апреля раздался телефонный звонок. Звонивший мужчина говорил с польским акцентом, он поинтересовался, не продан ли домик, очень обрадовался, что предложение остается в силе. Договорились о встрече через пять дней. Поляк приехал на Вигнерштрассе вместе со своей очаровательной темноволосой супругой и светленькой голубоглазой четырехлетней дочкой, а фрау Петерайнс пригласила нотариуса из городского муниципалитета, чтобы тот проследил за оформлением сделки по всем правилам.
 
Она не очень-то доверяла незнакомым людям, тем более полякам и разным другим цыганам и славянам. Правда, при виде польского пана и его супруги ее опасения несколько рассеялись. Вид у поляков был вполне европейский, поведение и манеры создавали впечатление, что приехавшие покупатели воспитывались не где-то там, в Варшаве, а в каком-нибудь английском пансионе.

Нотариус удостоверил личности продавца и покупателя, выполнил необходимые проверки, и через три дня деньги за дом были переведены из краковского банка на счет нотариуса, который и выплатил их фрау Петерайнс.

Новые владельцы домика жили очень скромно, по воскресеньям, как и полагается приличным гражданам Евросоюза, ездили всей семьей на небольшом автомобиле в Кёльн на службу в католический собор. Как-то незаметно для всех соседей они сумели познакомиться с доброй половиной жителей городка, и через год их стали считать почти что своими. Поляки носили фамилию Шимански, что на немецкий слух воспринималось вполне нормально, поскольку многие немцы носят такую фамилию. Единственно, что напоминало о польском происхождении новых жителей Хюрта, так это легкий польский акцент, который, впрочем, через год почти пропал.

А еще через полгода, освоившись с местными порядками и законами, фрау Юлия Шимански, наняв двух местных турчанок, открыла свой небольшой салон красоты, арендовав помещение в Торговом центре городка. Надо сказать, что посетительницы салона фрау Шимански были в восторге как от качества облуживания, так и от цен, предлагаемых хозяйкой.

Марек Шимански устроился преподавателем математики в местную школу. В соответствии с немецким законодательством, в Германии иностранцу занять должность преподавателя в школе или даже в детском саду очень и очень сложно, но тут помог случай. Местная школа осталась без учителя математики, который в свои семьдесят лет просто решил уйти на пенсию, а на вакантную должность никого найти не могли несколько месяцев. Поэтому когда наконец нашелся желающий, то местные власти сами уладили все процедурные вопросы, что и дало возможность Мареку получить должность преподавателя.

Первое время вконец обленившиеся за несколько месяцев безделья учащиеся школы были не очень довольны своим новым преподавателем, который иногда начинал от них требовать какие-то непонятные вещи – вроде теоремы Дирихле, о которой хоть и было что-то написано в дополнительной литературе, но кто же туда заглядывает. Но постепенно все пришло в норму, ученики кое-как начали усваивать математические премудрости.

Жизнь в городке текла неспешно и монотонно, лишь иногда нарушаемая шумными карнавалами или различными профессиональными праздниками, посвященными либо местным спасательным службам, либо танцевальным коллективам – как своим, так и приглашенным из соседних городков.

Особой гордостью жителей Хюрта было то обстоятельство, что знаменитый автогонщик Михаэль Шумахер происходил родом из их города, а если говорить совсем уж точно, то из части города, называющейся Хэрмюльхайм. Именно здесь в Хюрте управляющий трассой картинга Рольф Шумахер посадил своего трехлет него сына Михаэля за руль маленькой гоночной машинки, а к пяти годом юное дарование уже участвовало в гонках на картах.

Месяцы с ноября по март в городке были серыми и унылыми, почти всегда без снега, с мелкими противными дождями, зато остальное время года с лихвой компенсировало такое природное неудобство пышной зеленой растительностью и теплой мягкой погодой. Можно было гулять в лесу, в котором во множестве бегали зайцы, косули и другие представители местной фауны, купаться в озере с чистейшей водой. И все это несмотря на близость химических производств, которые иногда напоминали о себе грохотом проходящих железнодорожных составов, привозящих какие-то компоненты и увозящих готовую продукцию. В общем, можно было говорить о неспешной размеренной европейской жизни со всеми ее достоинствами и неизбежными неудобствами.

В одно из самых обычных июльских воскресений Марек, Юлия и маленькая Хелена отправились на машине в Кёльн с целью посетить воскресную службу в соборе, а затем просто побродить по городу и немного развлечься. Они прогуливались вдоль рейнской набережной, на которой сплошняком стояли всевозможные ресторанчики, пивные, итальянские пиццерии и множество мелких магазинчиков со всякой сувенирной ерундой, охотно раскупаемой толпами разношерстных туристов. Бродили уличные музыканты, настойчиво просящие денег за свое искусство у посетителей летних кафе, – выносные столики стояли прямо на набережной под зонтиками. Атмосфера спокойствия и воскресной лени чувствовалась даже в движениях официантов, неспешно разносивших кёльш** в небольших трехсотграммовых кружках.

У самой кромки набережной Рейна из маленькой будочки высовывался немолодой немец с длинной седой бородой в капитанской фуражке и предлагал всем желающим за совсем скромные деньги совершить прогулку на речном теплоходе до Бонна и обратно. Засмотревшись на импозантного дедушку в капитанской фуражке, Хелена уткнулась лицом прямо в какого-то худощавого бородатого мужчину в зеленоватых защитных очках.

– Guten Tag, ein schoenes Maedchen. Wie heisst du?***  – произнес незнакомец на немецком языке с сильным иностранным акцентом, слегка нагнувшись к девочке и тронув ее за плечи.

– Guten Tag, mein Herr****, – автоматически ответила Хелена и посмотрела на родителей, не зная, как поступить дальше – продолжать ли разговор с чужим дядей или подойти поближе к маме с папой.

Мужчина в зеленых очках перевел взгляд на родителей Хелены, резко выпрямился:

– Катя!

Фрау Шимански внимательно всматривалась в незнакомца, почему-то узнавшего в ней какую-то Катю, от которой ничего уже не осталось ни внешне, ни внутренне. Собравшись, как пружина, Юлия подошла к мужчине и сказала по-русски:

– Я тебя не узнаю. Ты кто? Сними очки.

Незнакомец не спеша снял очки, фрау Юлия быстро сделала шаг вперед, обняла бородатого мужчину, прижавшись к нему всем телом.

– Алихан, дорогой мой, любимый Алихан Мансурович! Как ты меня узнал?

– Я и не узнал тебя издали, только мелькнула мысль, что возможно где-то встречались. А когда дотронулся до твоей дочки, то почувствовал знакомые до мелочей косточки, но очень маленькие. Потом увидел на твоей шее цепочку, после чего сомнений не осталось.

– Только я теперь не Катя, Катя умерла там, в России. Меня теперь зовут…

– Не имеет никакого значения, как тебя теперь зовут. Я и сам могу о многом догадаться и многое понять, поэтому никогда не стану расспрашивать о том, что случилось и почему. Тогда в Нальчике, пока ты лежала в коме, я день за днем учил тебя всему тому, что умел сам, только ты этого не помнишь. Вижу, что мои старания не пропали впустую, ты усвоила очень многое. Жаль, конечно, что не применяешь свои умения, но каждый человек вправе сам распоряжаться своими талантами.

Очень рад, что встретились. Я живу теперь в одной из мусульманских стран, а в Германии был по делам. К сожалению, мне пора идти. Прощай, моя дорогая! Счастья тебе и твоим родным, пусть Аллах воздаст вам благом.

Не оглядываясь, Алихан Мансурович зашагал по набережной в сторону Кёльнского собора.

Семья Шимански, закончив прогулку, направилась к автомобильной парковке, чтобы вернуться в маленький домик на Вигнерштрассе. Садясь в машину, Марек посмотрел на дочку, в очередной раз поразился абсолютному внешнему сходству дочки с Леной Ставской из его сна. Он уже не мог понять, то ли Хелена так похожа на Лену, то ли в своей памяти он перенес образ дочки на ту девочку из 1935 года. Впрочем, это уже не имело никакого значения.

– Знаешь, – сказала Юлия по-русски, – будем надеяться, что никто оттуда нас больше не побеспокоит, никто не напомнит о нашем прошлом.

При этих словах фрау Шимански улыбнулась и поправила золотую цепочку.

Но прошлое оказалось куда более цепким и приставучим, чем предполагала Юлия. Случайная встреча на кёльнской набережной стала отправной точкой для, казалось бы, забытых переживаний. Марек делал вид, что краткий разговор с Алиханом Мансуровичем ничего не значит.

Мало ли с кем мы встречаемся на улицах и в транспорте; иногда помнишь, что был знаком с человеком, а даже имя его стерлось из памяти. Перекидываешься парой слов, вроде того, «как дела», «где ты теперь работаешь» в надежде, что ответ будет подсказкой собственному склерозу. В глубине души Шиманский понимал, что любые случайности — это хорошо запрограммированные кем-то последовательности событий, но гнал прочь любые мысли о возможном новом вмешательстве в их с Юлией жизнь. Ему совершенно не хотелось возвращаться в прошлое, в котором ставились эксперименты над его памятью.

Тревожные предчувствия не давали нормально жить, нарушая привычный распорядок, отвлекая от необходимых дел. Дошло до того, что Юлия, вспомнив о своем медицинском прошлом, хотела раздобыть для Марека седативные препараты, но решила немного подождать, опасаясь негативных реакций, возможных после проведенных с ее мужем процедур.

*   Хюрт (нем. Huerth).
**  Кёльш (нем. Koelsch) – сорт пива, производимого в Кёльне.
*** Добрый день, прелестная девочка. Как тебя зовут? (нем.).
****Добрый день, господин (нем.).


Перейти к Главе 44. http://proza.ru/2020/12/05/1002