Город детства

Старый деревянный дом на улице Чапаева, полный загадок, прохлады и удивительного запаха из кладовки – запаха, которого я больше никогда в жизни не чувствовала. Высокая лестница на второй этаж, огромные сени, сундук, старинный, со времен давно ушедшей купеческой жизни моих предков. На сундуке три керосинки, на которых постоянно что-то готовится. А самое лучшее в сенях – кадушка с квашеной капустой, на крышке которой лежит огромный камень, тоже оставшийся с незапамятных времен.
Маленькая кухня с печкой, в которой бабушка пекла потрясающе вкусные пироги, дальше две большие комнаты, в которых стояли цветы на красивых деревянных подставках, и тогда никто не знал, что они называются жардиньерки. Но самое лучшее – терраска, маленькая комнатушка, в которой зимой было очень холодно, и туда даже не заходили. Но летом – о, летом она была залита солнцем, и для меня была сущим раем на земле. Там стояли книги – много книг, и я могла читать всё, что захочу. Впервые там был прочитан Куприн и Бунин, читан и перечитан Брет Гарт, даже Ал. Алмазов  «Две королевы», сейчас уже давно забытый, и многое, многое ещё, что приносило радость, связанную с этим солнцем, бездельем, здоровьем, свободой, любовью, которой был пропитан старый бабушкин дом.
Даже моя бессонница становилась не мучением, а радостью, потому что я лежала без сна и смотрела, как мрачно сверкает старое зеркало, а за печкой жил сверчок и пел свою песню, а за окном были слышны протяжные гудки поездов, и в их тягучем разговоре друг с другом было что-то мирное, успокоительное, отчего глаза сами собой слипались.
Утром все ждали старьёвщика (да-да, я ещё застала эти времена!), он приезжал на телеге, полной чудесных вещей, покрикивал: «Старье берем!», все ребятишки бежали к нему, как-то раз и я в отсутствие бабушки схватила какую-то старую тряпку и отдала старьевщику, а взамен получила круглое зеркальце, на обороте которого красными стеклышками была выложена розочка, прекрасней которой не было на свете.
Как давно это было! Уже нет не только волшебного зеркальца, но и дома того уже давным-давно нет.
Но есть воспоминания, и они приходят, и радуют, и печалят, и заставляют вновь пережить самые лучшие, самые острые моменты жизни.
В жаркие дни мы бежали на Клязьму купаться. Наша любимая речка тогда была чистая, её песчаные берега утопали в плакучих ивах, а на противоположном берегу высокие сосны колыхали своими макушками, посылая нам привет. И столько было на этих берегах гвоздики, ярко-алой, пахучей, знойно-счастливой!
В особо торжественные дни мы с подругой ходили на площадь. Это был центр города, и там было столько интересного! Во-первых, можно было сходить в кино, что мы частенько и делали, во-вторых, можно было купить вкуснейших пирожков с рисом за три копейки, а самое лучшее – съесть мороженое, которое было гораздо вкуснее, чем в Москве.
Огромная колокольня на берегу реки, мостик, на котором можно было долго стоять и смотреть на протекающую воду, и всюду сверкающее солнце, зелень, тепло! А как пахли цветущие липы в старом городском парке!
Детство всё озаряет своим ясным, добрым светом, и мой город детства был самым добрым, любящим меня и любимым мною, и благодарность моя к нему с годами только растет. Живи, мой город!