Знак совы. глава 8

                ГЛАВА  ВОСЬМАЯ

     <d> Несколько дней мы наводили в доме Лерочки идеальный порядок. Занимались сугубо хозяйственными делами. Переставили мебель в комнатах, вымыли полы, окна и посуду. Я исправно носил от сельской колонки воду в пластиковых вёдрах и пополнял наши съестные запасы посредством очередных вылазок в местный магазин. Оттуда же приволок средства личной гигиены: шампунь, мыло, полотенца, зубные пасты, бритвенный прибор с лезвиями, стиральный порошок, парфюмерию на любой вкус. Доставил в дом керосинку с новым чайником и набором сковородок. Привёл в порядок водонагревательный «титан» и чугунную ванну, чтобы можно было устраивать банные дни прямо в доме, за кухонной перегородкой. Подумывал и о заготовке дров на предстоящую зиму, поскольку имеющейся поленницы, по всей видимости, вряд ли хватило бы до наступления весны.
     Кстати, о календарном летоисчислении. Валерия ознакомила меня с тетрадными записями своей мамы, которая, судя по всему, была женщиной пунктуальной. Она каждый день вела своеобразный дневник с момента исчезновения её дочери. Последняя запись была сделана 16 августа 2043 года. Настенный отрывной календарь тоже «застыл» именно на этой дате. Стало быть, по нашим прикидам, трагедия с массовым смертельным исходом произошла в ночь с 16-го на 17-ое августа. Что это случилось именно ночью или ранним утром, свидетельствуют мои наблюдения, в которых (пардон!) фигурируют  многочисленные трупы людей и животных, попавшихся мне на глаза. В тех или иных местах. По всем приметам получается, что и неожиданное исчезновение наших «гоминоидов» произошло в ту же роковую ночь.
     Таким образом, если хотя бы приблизительно посчитать дни от 17-го августа до момента нашего счастливого освобождения из недр полой горы, то придётся прибавить ещё дней шесть-семь. Плюс – сутки в деревне Ручьёвка. И в Богучарово мы обитаем уже не меньше недели. Если всё сложить, то «нарисуется»… Короче, к настоящему моменту за окнами должно быть первое или второе сентября всё того же 2043 года. Плюс-минус один-два дня… А на улице – словно декабрь или январь раздухарился. Придётся нам с Лерой, как Робинзонам, заводить свой календарь. Чтобы хоть как-то ориентироваться во времени…

     <v> Пытаясь перебороть гнетущую тоску и неопределённость нашего положения, я предложила Даниле совершать небольшие лыжные переходы по окрестностям нашего посёлка. Он с готовностью поддержал эту идею. Тем более, как выяснилось, у каждого из нас в душе роились свои нереализованные планы и задумки. Даню давно уже преследовали мысли отыскать следы своих товарищей по турпоходу. А мне хотелось проложить обкатанный маршрут к месту нашего недавнего «заключения». То есть, найти приемлемые подходы к той злополучной полой горе, в которой обитали тётя Глаша и Катя.
     Зачем? Очень просто! Ведь я в душе всегда была и, надеюсь, буду профессиональным биологом. И неуёмная тяга к познаниям в этой области никогда не покидала меня. За исключением некоторых трагических моментов. И теперь, когда у нас образовалась вынужденная житейская передышка, мне бы хотелось основательно переосмыслить произошедшие контакты с реликтовыми гоминоидами. А, стало быть, отыскать их следы пребывания на просторах Алтайского края. Во-первых, это стало бы существенным вкладом в развитие современной науки. А во-вторых, – могло бы послужить хорошим заделом для зашиты кандидатской диссертации в необозримом будущем. Ведь, как я полагаю, Господь сохранил мне жизнь не только для безутешного уныния и вечного пребывания в душераздирающей тоске? Надо кому-то и прогресс двигать вперёд! Потому что я не верю, что мы с Даней остались последними людьми на планете Земля. Если выжили мы, то, значит, выжил кто-то ещё…
     В общем, два первых лыжных перехода не принесли нам каких-либо ощутимых и полезных результатов. А после третьего… Когда мы, устав, подъехали к нашему дому, я сразу заметила, что вокруг произошли какие-то изменения. Незначительные, но произошли. Присмотревшись, мы поняли, что между калиткой и входной дверью появились на снегу новые следы. Чужие. Но принадлежащие существу, передвигающемуся на двух конечностях. И на этих конечностях, судя по всему, имелась весьма странная, непривычная обувь.
     Первым делом Даня снял лыжи и жестом показал мне сделать то же самое. Прихватив под локоток, он отвёл меня подальше от окон, заставив притихнуть в закутке около входной двери. Парень незаметно вытащил из-за пояса ракетницу и переложил из брюк в карман куртки складной нож. Приложил указательный палец к губам – дескать, молчи! Ни звука! Затем осторожно поднялся по ступенькам и легонько потянул на себя входную дверь. Она не поддавалась. Стало ясно, что в доме кто-то закрылся изнутри. Ведь мы, уходя на лыжную прогулку, дверь на ключ не запирали. Сдвинув брови и басовито кашлянув, Даниил подошёл вплотную к двери и устрашающе рявкнул:
   – Эй! Кто здесь? Выходи! Сопротивление бесполезно!.. Считаю до пяти. Время пошло!..
     В доме не скрипнула ни одна половица. Полная тишина. Но мы знали, что она обманчива. Для пущей убедительности Даня грохнул носком лыжного ботинка по обшивке двери.
   – Ну? Вылезай! Кому сказано? Иначе огонь открою! Мало не покажется…
     В этот момент сбоку от нас кто-то сдержанно произнёс:
   – Тихо! Без шума!.. Оружие – на снег, руки – за голову!
     От неожиданности мы вздрогнули и скосили глаза в направлении звука. Из-за угла дома бесшумно вышел мужчина средних лет, одетый в плотный шерстяной костюм. На ногах у него виднелись короткие валеночки. В руках он держал настоящий боевой автомат с коротким стволом.
   – Повторить команду? – беззлобно спросил он на чистом русском наречии. – А теперь по одному – в дом. Да не сюда! А через чёрный ход. Живенько! Вот так…
     Повинуясь приказаниям странного незнакомца, мы прошли в большую комнату и, расстегнув верхнюю одежду, плюхнулись в кресла. Не выпуская автомата из рук, мужчина присел напротив нас. Иронично усмехнувшись, спросил:
   – Ну что, молодёжь? Жду от вас вразумительных ответов. Кто такие? Как сюда попали? Что здесь делаете?
     Признаться, мне было неприятно, что в моём доме какой-то мужичок, без спроса проникнув сюда и вальяжно развалившись на кресле, пытается устроить допрос с пристрастием хозяйке дома и её другу. Но, с опаской поглядывая на внушительный автомат, я заговорила первой:
   – Для начала было бы неплохо узнать, а кто вы, собственно, такой? В этом доме жила моя бабушка и мама. И мне частенько приходилось бывать тут. Особенно на каникулах. А вот вас я вижу здесь впервые.               
   – Понятно излагаете, барышня, – кивнул мужчина, положив автомат на стол. – Тем не менее я первым задал вопросы. Будем считать, что на правах старшего. Итак?..
   – Хорошо! – откликнулся Данила. – Раз так, то мы расскажем. Нам скрывать нечего. Надеюсь, и от вас услышим такие же откровенные признания.
   – Вполне возможно, – улыбнулся гость и, кашлянув, приготовился слушать…
     Мы вкратце поведали пришельцу обо всём, что знали с момента нашего похищения до сегодняшнего дня. Он внимательно выслушал наш сбивчивый рассказ, особенно подивившись общению с реликтовыми великанами. Но, похоже, не поверил в это до конца.
   – Понятно! – скептически усмехнулся он. – Сам был молодым студентом. Лямур-тужур. Любовь-морковь… Чего только не придумаешь ради романтических путешествий с милым дружком или подружкой. Лишь бы родители из дома отпустили. Понимаю вас. Ушли в турпоход, а вернулись на опустошённую землю. Пришлось даже родственников хоронить. Примите мои искренние соболезнования. И… Простите, пожалуйста! Мне было необходимо проверить вас. На всякий случай. Для порядка… А теперь… Позвольте представиться. Полковник воздушно-космических войск Руслан Фёдорович. Лётчик-космонавт России. Фамилия пока не обязательна…
     От удивления мы открыли рты.
   – Так вы… Космона-авт? – уставился на пришельца Данила.
   – Так точно! – кивнул тот.
   – И… Прямо с небес… сюда?  На посадку?.. Или… как?
   – Во-первых, позвольте узнать ваши имена, молодые люди, – доброжелательно отозвался гость.   
     Мы представились.
   – Очень приятно!.. А теперь – по существу… Я понимаю, как тяжело находиться в неведении. Сначала – великолепные горы и пейзажи, а потом – мёртвая земля… Гм… Простите!.. Попробую очень популярно ввести вас в курс дела. Вы – люди взрослые, бывалые. Сами уже многое пережили. Так вот… Я коротко. Поскольку есть вещи, которые составляют государственную тайну. Разглашать её, как сами понимаете, не имею права…
   – Да-да! Конечно! Что можете… – с нетерпением откликнулись мы.
   – В общем… К тому времени, когда произошла глобальная катастрофа, я находился на орбите чуть больше недели. В ночь с шестнадцатого на семнадцатое августа, когда в Москве было около трёх часов, я заметил в околоземном пространстве многочисленные вспышки непонятного происхождения. Стал внимательно наблюдать за ними. Общая площадь вспышек начала заметно расти. Вскоре вся поверхность нашей планеты заискрилась в ярком синевато-голубом свечении, которое продолжалось порядка пяти минут. Я сообщил в ЦУП (центр управления полётами), что вижу довольно странную картину. С Земли мне успели ответить, что после начала учебных стрельб на одном из военных полигонов отмечены несанкционированные траектории полётов ракет средней и малой дальности. И всё! На этом связь с ЦУПом оборвалась. Сколько я ни пытался её восстановить – бесполезно!.. Догадавшись, что в околоземном пространстве произошло что-то чрезвычайно опасное и непоправимое, я продолжил наблюдение за поверхностью планеты. Но она покрылась плотным слоем непроглядной облачности, высота которой достигла двадцати, а где-то и тридцати километров. Восстановить связь с Землёй так и не удалось. Я начал полагаться лишь на имеющиеся инструкции, на навигационные приборы и на свой профессионализм…
     Руслан Фёдорович на минуту смолк, тяжело вздохнул и продолжил.
   – Понятно, что передо мной возник закономерный вопрос: что делать дальше? Проверив запасы кислорода и провизии на станции, я пришёл к выводу, что смогу пробыть на орбите как минимум две-три недели. При острой необходимости – чуть дольше. А пока, отложив все насущные эксперименты, я углубился лишь в изучение того, что произошло там, на матушке-Земле. Со временем плотная облачность начала рассеиваться. С помощью специальной аппаратуры я начал производить пробы воздуха, грунта и целого спектра вредных излучений. Результаты показали, что радиоактивный фон Земли находится в пределах допустимой нормы. А вот концентрация других, скажем так, секретных излучений, была в несколько раз превышена. Правда, содержание этих вредоносных примесей в окружающем пространстве весьма скоро сошло практически на нет. И поэтому я пришёл к выводу, что вернуться на Землю – не такая уж неразрешимая задача. Только для начала решил с помощью тепловизоров понаблюдать, что в реальности творится на нашем шарике… Ну как, не устали ещё?
   – Нет-нет! Говорите! Интересно! – в два голоса откликнулись мы.
     Космонавт поморщился и взглянул на свои наручные часы.
   – Да, собственно, и рассказывать-то уже нечего, – грустно подытожил он. – Могу лишь обнадёжить вас, ребята, что вы на этой грешной земле остались не вдвоём. Видите – нас уже трое… А если серьёзно, то, как показали специальные тепловизоры, в районе больших мегаполисов наблюдается некая суета выживших хомо сапиенсов. Кто-то уцелел в метро, кто-то – в подземных бункерах, кто-то в других местах отсиделся. Вам, например, повезло с полой горой. Наверняка она состоит из железных или магнитных пород. Однако в целом население Земли крайне сократилось. В десятки раз. Если не в тысячи!.. Каким путём развития пойдёт наша цивилизация дальше – огромный вопрос. И что предпримут поредевшие правительства уцелевших государств – тоже никому не ведомо. Сейчас главная задача для выживших – избежать массовых эпидемий и всевозможных вооружённых столкновений. Народу-то осталось мало, по всему шару и двух миллионов не наскрести. А освободившихся территорий вокруг – тьма. Как бы некоторые горячие головы не добили друг друга в суматохе алчных междоусобиц и разборок. Поэтому прежде всего сейчас всем народам следует объединиться и хорошенько поразмыслить, как существовать дальше в создавшейся ситуации. Иначе и те, кто выжил в августовской трагедии, не доживут до своей логической кончины…
     Руслан Фёдорович встал с кресла и, горестно вздохнув, повесил автомат на плечо. По-отечески взглянул на меня.
   – Лерочка! Если тебя не затруднит, спроворь какой-нибудь полдник или ужин. Можешь взять мои космические консервы. Они там, в рюкзачке, на диване… Ты не переживай! Я у вас долго не задержусь. За мной должна прилететь поисковая группа. У меня там на спускаемом аппарате маячок работает. Километра два отсюда. Должны засечь… А мы пока с Данилой пройдёмся немного. Воздухом подышим…

     <d> После напряжённого и пространного монолога нашего нежданного гостя на душе у меня стало ещё муторнее и тревожней. Я окончательно убедился, что своих родственников из Тверской области вряд ли увижу в живых. Если только чудо какое-нибудь произойдёт. Да и вообще – после всего услышанного под сердцем такой сумбур возник, что и жить дальше не захотелось. Для кого? Для чего? Во имя каких идеалов?..
     Между тем мы с космонавтом вышли из дома и неторопливо побрели по пустынной поселковой улице. Оглянувшись по сторонам, он внимательно посмотрел на меня и, понизив голос, спросил:
   – В этом посёлке никого больше в живых не осталось?
   – Не думаю… – пожал я плечами. – Живые давно бы уже объявились. А мы с Лерой умышленно в дома не заглядываем. Там наверняка одни покойники лежат. Вместе с домашними питомцами. Пока на улице зима – эпидемия нам не грозит. А если начнётся глобальная оттепель, придётся или бежать отсюда, или создавать похоронную команду. Из нас двоих. Будем просто кремировать трупы, сжигать их на кострах. Больше ничего не остаётся…
   – Н-да… – задумчиво произнёс собеседник. – Но, как бы там ни было, в похоронной команде состоять лучше, чем самому быть покойником. Особенно в молодые годы. Не так ли?
   – Не знаю, пока не решил, – уклончиво ответил я и пожал плечами.
     Руслан Фёдорович снова осмотрелся по сторонам.
   – А теперь, Даня, шутки в сторону! – решительно произнёс он. – Слушай меня внимательно и запоминай. Запоминай всё, что я скажу!.. Времени у меня осталось совсем мало. Не более часа. Скоро к моему спускаемому аппарату должен подлететь вертолёт. Но я не знаю, что это будут за люди. Обстановка сейчас в мире крайне сложная. То ли прибудут свои, то ли враги – не знаю! А у меня остались после полёта очень важные документы и материалы. Слышишь? Они представляют собой сугубо важную государственную и военную тайну. В вашем доме есть подпол. Попасть в него можно через лаз из кухни. В подполе находится засек с картошкой. На самом дне, под этой картошкой, я закопал небольшую пластиковую коробку. Она плотно запечатана, влага ей не помешает. Но огонь может повредить. Так вот…
     Собеседник опять посмотрел на свои часы.
   – Если ты настоящий мужик, Данила, то до поры до времени никому не говори про эту коробочку. Военная тайна, понимаешь?! Сохрани её непременно! А будет возможность, обязательно доберись до города Эрска и передай эту упаковку лично в руки генерал-лейтенанту Козину. Анатолию Васильевичу. Запомнишь? Он живой, я точно знаю. И находится в спецштабе Восточного округа РФ. Это как раз в Эрске. Там – российская зона влияния. Чтобы попасть к нему, надо лишь обратиться к дежурному по штабу и сказать: «У меня для Козина – Знак совы». Или для Кольчугина. Это я! Буду там же, если выживу… Запомни – Анатолий Васильевич Козин или Руслан Фёдорович Кольчугин. Очень надеюсь на тебя, брат! Больше мне обратиться не к кому. Знай одно – эта коробка не должна больше попасть ни к кому! Только в спецштаб Эрска…
     Кольчугин вновь оглянулся по сторонам.
   – Надеюсь, Даниил, что ты не последнее трепло. Поэтому и вызвал тебя на откровенный разговор. Подальше от женских ушей. Это не их ума дело… А теперь – последнее. Достаточно скоро по всему миру начнутся глобальные техногенные катастрофы. Ведь сейчас остались без должного внимания атомные станции, гидроплотины, линии электропередач, газопроводы, нефтепроводы и прочие промышленные объекты. Алтайский край в этом плане – не исключение. К тому же повсеместно могут начать шакалить всякие мародёры, воинствующие группировки, радикальные элементы. И даже национальные войска политических противников России. Поэтому в случае любой опасности уходите со своей подружкой в горы. Спрячьтесь подальше и повыше. Только про коробку не забудь! Пожалуйста! И не показывай её на глаза Валерии. Ведь дамы, как известно, народ болтливый. Ни одна тайна не зависнет у них на языке. Проверено житейским опытом… Всё, мне пора! Вижу по часам, что мой маячок засекли. Ухожу к своему аппарату, к своей капсуле. Чтобы от вас отвлечь внимание. А вы не зажигайте света и не топите пока печь. Хорошо, что сумерки приближаются. Сидите дома, как мыши! А когда улетит вертолёт, тогда и отдышитесь. А я пошёл. Даст Бог – свидимся. Прощай Данила!
   – До свидания! – нелепо буркнул я и побрёл к избушке, где находилась в это время Валерия…