Энергия красоты

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПРОСТРАНСТВО  БЫТИЯ
***
Благодаря своей профессии, девушки секси – лайнерши, ты уж вплотную заводишь свой новый круг знакомств. Где ты чувствуешь саму себя, уютно и тепло, словно ты, в твоем собственном пространстве земного бытия. Поскольку, ты также, по такому принципу, сама желаешь построить свою будущую семью, со своим возлюбленным человеком, даже, несмотря на то, что он сейчас далеко от тебя, на войне, на другой планете. И  к тому же, ты берёшь философские уроки о жизни, что всё больше и больше увлекают тебя, в необычной форме.
1.
- Прошу извинить меня, Александр Борисович, что я изменила место нашей встречи. – Произнесла вдруг чуть стеснительным тоном Сардин, когда уже Вероника, медленно томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками, черных высоких провела ее через отдельный вход, в ресторацию на втором этаже. Где тут же, Вероника предложила, всем им троим присесть за один из многочисленных прямоугольных столиков, накрытых, кстати, весьма, красиво,  белыми накрахмаленными скатертями.
- Нет, Сардин, пожалуйста, не извиняйтесь. Мы с Вероникой, знакомы давно, и часто бываем в частной обстановке, когда на ней нет диско – наряда, а на мне нет этого красного гвардейского мундира. Поскольку, мы Сардин, вместе ещё состоим в бригаде, большой семейной артели, что собственными руками, обрабатывает четыреста гектаров, кормилицы, матушки - земли. – Произнес, вдруг весьма тактично Александр Борисович, уже усаживаясь подобнее, напротив Вероники и Сардин. Что как раз, уже сняли свои дасклитовые секс  маски, с глаз.

- Итак, Сардин, да и ты Вероника, тоже, мне вначале, пожалуйста, ответьте на вопрос, что такое для вас лично, пространство бытия.* Поскольку, многие люди, с кем я общаюсь лично, не сразу могут ответить на этот вопрос. То есть, я поясню свой вопрос, ради чего,  вы существуете сами, как разумная единица индивидуальности.* - Вдруг вопросительно спросил Александр Борисович,  и сделал  краткую паузу молчания, смотря, при этом, двум девушкам прямо в глаза.

- Ну, как ради чего.* Ну, конечно же, чтобы жить в гармонии и счастье, с самой собой, и с окружающими меня людьми, и сотворить в большой взаимной любви, себе подобных, то есть, своих любимых детей, для продолжения рода нашего человеческого. – Ответила вдруг чуть стеснительно Сардин, миг спустя, смотря, при этом, вполне спокойно на Александра Борисовича.
- И я того же, мнения. – Лишь только коротко добавила Вероника.

- Вот именно девушки, жить счастливо и гармонично, на матушке – земле. А теперь, пожалуйста, Сардин, представьте, да и ты Вероника тоже, что во времена XX – ого, и XXI – ого века, самого понятия пространства бытия, вовсе не существовало, как и того понятия жить счастливо и гармонично, на  матушке – земле. Или же, просто они стояли весьма далеко друг от друга. Особенно в отношении семьи и брака, то есть, к супружеству, между мужчиной и женщиной. И если же, сейчас пространство бытия, особенно молодой семьи, начинается с матушки – земли, с весьма красивых обрядов, заложения их счастливого семейного счастья, то есть семейного пространства бытия, будь то малая дача, или же родового поместья, в один гектар земли. То раньше, во времена XX – ого, и XXI – ого века, пространство бытия молодой семьи, начиналось, увы, с пирушек, на весь мир. То есть, свадьба тех давних времен, была простой данью на моду на алкоголь и пустой праздной лени, но никак, не взаимной, большой любви, двух молодых сердец. И отсюда, как следствие, вытекает вполне оправданный вывод, что у той молодой семьи, были к великому сожалению, все шансы развестись, чем жить счастливо, многие долгие годы. Потому что, вы сами девушки, прекрасно понимаете, что если в основание большого дома, то есть, в фундамент, заложить один, лишь сыпучий песок. То, разумеется, такой большой дом, развалится ровно через месяц, что и получалось к великому сожалению, с молодой семьёй,  в те времена.
- Но меня лично, здесь удивляет, вовсе не это, а то, почему в то время, казалось бы, такое развитое, индустриально, никто особо над этим и не задумывался.* И здесь, сразу же, у меня напрашивается вывод, что всем было, вполне выгодно, именно такое положение вещей. Ведь дай, тогда любое государство, на планете Земля, двум возлюбленным людям, землю,  например, в размере в один гектар матушки – земли, и начни на ней сотворять, двое любящих молодых сердец, свое собственное пространство бытия, то куда бы, оно подевало бы, миллионы тонн нарко – одурманивающих средств.* Типа, алкоголя, табака, жевательных пилюль химических напитков. Под так называемыми всемирно известными брендами напитков, как и многие другие химические вещества. 

- Типа таких химических веществ, Александр Борисович, коими я сегодня просто вылила, и почистила унитаз, одному своему клиенту, по игре секси - драйв. – Внезапно вдруг вставила в их беседу Сардин, дав, тем самым Александру Борисовичу, сделать краткую паузу.

- Вот именно Сардин, я совершенно с вами согласен. Такими химическими напитками, только и унитазы чистить. – Произнес вполне серьезно Александр Борисович. И сделав лишь, ещё краткую паузу молчания, вдруг далее продолжил.

- Но тогда, у людей нашей славянской нации, был, весьма пошловатый менталитет, пить все, и также сильно выпить, чтобы  просто напиться до белого колена. И если же, сейчас это вполне воспитанная культура пития, только по светлым большим праздникам. То тогда, в те времена, пили абсолютно всё, постоянно, и в безразмерных  количествах. И в  том числе и на свадьбах, закладывая сразу же, в семейный союз, двух молодых сердец, семя безнравственности, пошлости, и прочее, что прорастало после, в разнообразных видах идеотизма, болезней, бездарности, в детях. Что, конечно же, не приносило, этой молодой семье, абсолютно никакого счастья, не говоря уж о гармонии, взаимной радости друг к другу, и Божественной благодати земной Любви.
- Что есть  сейчас, в наше время.* - Вдруг вопросительно произнёс Александр Борисович, и спустя лишь краткое мгновенье, вдруг продолжил далее, посмотрев, кстати, с доброй улыбкой на Веронику.

- И этому есть, весьма красивый пример, у вас, Вероника с Глебом. Когда вы, в ваш светлый день, вашего венчания, пред вечными небесами. Заложили, вместе с нами, гостями, свое малое пространство бытия, в двадцать соток, матушки – земли. Распланировав, сразу же, ваш будущий теплый и уютный дом, и всё ваше будущее, пространство бытия, вашей молодой семьи.
- Ну, да ладно уж, наш урок житейской философии, уже закончен. А значит, разрешите, девушки откланяться вам. – Вдруг весьма тактично, произнес Александр Борисович, и с честью вдруг встал, и поклонился, двум девушкам, что еще весьма сексуально, сидели за столом. И лишь миг спустя, Александр Борисович, произнес, уже отходя ближе к выходу.

- Сардин, не забудьте, пожалуйста, что в следующий раз, мы встречаемся с вами, через неделю, здесь, в этот же, поздний час.
2.
- Александр Борисович, Сардин весьма удивительный, мудрый человек. А самое главное, в нем прекрасно уживаются философ, профессиональный военный гвардеец, добропорядочный семьянин, добрый муж и отец, троих детей. С коими мы дружим семьями. И, кстати, он может сам и гвоздь вбить, и матушку – землю вспахать.

- А познакомилась я с ним уже давно. Когда мне самой было, лет десять. Мы с родителями переехали тогда с Камчатки, в Беларусь, на постоянное место жительство, к семье Баяковых, Максиму и Татьяне, в местечко Сенковичи, в  Менском графстве. Где дядя Саша, уже батрачил, помогая, на земле.  Затем он, той же осенью поступил рядовым гвардейцем, в Белорусскую Княжью Армию, и постепенно отошел от земляных дел. Хотя и женившись на тете Шалиме, православной арменинке, и уже сотворив троих  детей,  он вовсе, и теперь, не отказывается никогда нам помочь, особенно в копке картошки, вручную. – Произнесла вполне спокойно Вероника, уже встав весьма сексуально, вместе с Сардин, и медленно, монотонно, томно - сексуально, громко цокая высокими шпильками, высоких черных сапог, уже они вместе направились к выходу из ресторации. При этом, Вероника, внезапно вдруг далее произнесла, закрывая за собой звуконеприцаемые двери, из белого  пласт – Кома, со стеклом посередине, оставив при этом, включенным свет, для дальнейшей био – энерго подзарядки, большого зала ресторации на втором этаже.

- Да и вообще Сардин, я тебе когда – нибудь расскажу, всю историю нашего рабоче – семейного подряда, то ты просто не поверишь какие все хорошие люди, нас порой окружают. И одну из них, что меня особо смешит, это когда я надела  в первый раз, свои первые горчичники, как и свой первый диско – наряд, расскажу тебе обязательно, потом, как – нибудь, и ты Сардин, просто усмехнёшься всем нашим глупым, но вполне добрым шалостям. Что мы тогда  вытворяли,  по доброму порядку, издеваясь друг над другом. – Окончила вдруг с улыбкой Вероника, став уже медленно  вместе спускаться, вниз, по широкой белесо – мраморной лестнице. Уже, кстати, Вероника вновь надела, свою дасклитовую секс – маску себе на глаза. Как впрочем, и сама Сардин, сделала тотчас, то же самое.

Ночь на танц – поле, ‘Замка  Мархат’ на понедельник, двадцать пятого ноября, прошла для самой Сардин, как и для ее племянницы, Юлианы, вполне  удачно и успешно.

Что Сардин, вовсе даже и не заметила, как просто незаметно прошел весь этот день, холодный и серый, кстати. Как впрочем, и сама та неделя, прошла для нее, просто быстротечно.
Поскольку, Сардин, взяла себе три выходных скользящих дня, среду, четверг, пятницу, и просто поехала на своем электро – автомобиле, в своё родовое поместье, взяв, конечно же, с собой и свою племянницу Юлиану, проведать вновь свою семью.

И вот уже в субботу, тридцатого ноября, в день по – настоящему уже холодный, и даже уже зимний. Поскольку, уже выпал первый пушистый белый снег. Когда Сардин в своем осенно – зимнем комбизоне, белого цвета, как в белой теплой связанной шапке. Как и в своих серых сапогах – ботах, уже вновь вернулась в мегаполис Менск, на заднюю автостоянку памэл ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’.
И уже слегка скрипа, своими серыми сапогами – ботами по первому выпавшему белому снегу, Сардин, вместе со своей племянницей Юлианой, возвращалась спешно в свой коттедж номер 2, на четвёртой улице Варлей. Как внезапно, в её дамской черной сумочке, на небольшой золотистой цепочке, зазвонил ее мобиль – телефон, что тут же, Сардин чуть приостановилась, и тут уже достав его, вдруг вполне спокойно ответила.
Наблюдая, при этом, как сама Юлиана, в своем красном балоневом комбизоне, и в своих новых черных ботинках,  уже сама отворила двери их коттеджа, пропустив лишь, любезно, её, Сардин, вперёд.

- Алло, Вероника, я слушаю. Добрый день, тебе также. Да мы только что, вернулись, входим как раз в наш коттедж. Весьма интересное предложение, и зто как раз будет в мой рабочий зачет.*  Хорошо, я прекрасно поняла тебя. Значит, я сейчас всё соберу, и тотчас выезжаю, на Могилевскую автомагистраль. Хорошо, я прекрасно поняла тебя. Всё тогда жди, до встречи.

- Так, Юлиана, извини, но ты сейчас останешься одна, до приезда Мишель, Элин и Кати. Можешь переодеться и почитать. А я же сейчас, соберусь и уеду на работу, секси – лайнерши, ровно надвое суток. – Произнесла вдруг вполне спокойно Сардин, уже на ходу входя, вслед за ней, в их комнату.
3.
И вот уже, полчаса спустя, Сардин спокойно, на всё же стремительно, собрала свой темно – синий чемодан на колесиках. Положа, прежде всего в него, несколько своих мини – нарядов, включая и свои джинсовые, молочно – синие секси – шорты. Как и две пары, своих  черных высоких сапог, на двенадцати, шестнадцати сантиметровых шпильках. И положа ещё сверху свое серое полупальто до талии, как и свое темно – синее демисезонное пальто, как и свой серый чемоданчик с горчичниками. Как впрочем, и все свои туалетно – ванные принадлежности, включая, и все стальные аксессуары для своего диско – наряда, Сардин тут же спешно застегнула молнии на нем, и поставила его на пол.
После чего, Сардин, тут же, молча, надела свою белую теплую куртку, от своего белого комбизона, и свою белую вязаную шапку, на свои две каштановых косички. Как тут же, она, направилась к выходу, катя, при этом, за собой свой темно – синий чемодан на колесиках.
Только лишь, Сардин,  произнесла, своей племяннице Юлиане, что как раз, уже переоделась сама в свою брючную белую пижаму, и босиком уже собралась выйти в душ.

- Юлиана, все, я ушла. Вернусь в понедельник. Все, всего хорошего тебе.

И вот уже полчаса, Сардин, на своем электро – автомобиле, уже съехала плавно с Менской кольцевой автомагистрали на Могилевскую автомагистраль. Где сразу же, под мостом заметила, красный электро – автомобиль Вероники. Что лишь приветственно посигналив, Вероника,  вдруг плавно тронулась с места, дальше, увлекая, при этом, вслед за собой, по Могилевской автомагистрали, и синий электро – автомобиль Сардин.

Буквально, десять минут спустя, Сардин, как впрочем, и Вероника, уже въехали на своих электро – автомобилях в Манкевическое графство, в местечко Сенковичи.
Как сразу же, они свернули налево. И проехав по красивой березовой аллее, кстати, уже занесенной чуть белым снежком, они вдруг свернули на шестую местную улицу. И еще свернув чуть вправо, оба электро – автомобиля, проехали, плавно и медленно, свернули вдруг на местную, но не главную улицу. Где, кстати, как подметила Сардин, лично для себя самой, были слева построены красивые каменные боксы, на четыре – шесть электро – автомобилей. А  с правой стороны, располагались частные дома, за красивыми кирпичными заборами, желтого цвета.
Но и тут они вовсе не остановились, а проехали далее, где внезапно свернули влево, под мост. А там вновь свернули налево, и проехав ещё пять точно таких же, боксов, автостоянок для электро – автомобилей.
Как вдруг Вероника, на своем электро – автомобиле, въехала, плавно, наискосок. И тут же, остановилась в шестом, предпоследнем каменном боксе, мини – автостоянке.
Показав, тем самым Сардин, куда припарковать, и ее электро – автомобиль.

И тотчас же, миг спустя, они практически одновременно открыли передние, водительские дверцы, и также одновременно вышли из них, и тут же, миг спустя, Вероника произнесла, при этом, смотря на калитку, что как раз, была уже открыта.

- Вот, Сардин, проходи, пожалуйста. Здесь живут в одном доме, справа мои  родители, а  слева,  Максим и Татьяна Баяковы, о которых, я тебе уже рассказывала. И именно с ними, я желаю вначале познакомить тебя. Поскольку, у них есть свой колбасный цех, и своя огромная свиноферма. И я как мастерица, очень часто, присылаю им девушек секси – лайнершей, для ручной переработки свиных туш. А  сейчас, мы Сардин сюда приехали, чтобы просто встретиться дополнительно с Александром Борисовичем.  Что, кстати, здесь в Манкевическом графстве, живет и служит, придворным красноармейцем.
И тут же, они вместе стремительно вошли в открытую калитку. Так как, сама Вероника, была в своем белом балоневом комбизоне, зимнего типа, и в своих черных сапогах – ботах, на плоской подошве, но без шапки, неся при этом, в своих руках свою черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке.
Так как остальные свои вещи, она еще оставила в багажнике, своего электро – автомобиля.

- Боже, какие люди Вероника. ** - Внезапно громко воскликнул, с доброй улыбкой, вполне  молодой мужчина, лет тридцати пяти, выходя при этом, с заднего двора, в цветном вязаном свитере, и в грязно – рабочих джинсах, и в черных, добротных ботинках, завязанных на однотонные шнурки.
- Да, Максим, это я, но без семьи. А где дядя Саша.* - Спросила, внезапно вдруг с улыбкой Вероника, проходя вместе с Сардин, в передний гостевой  двор, между двумя домами, при этом, слегка скрипя, по свежо выпавшему белому снегу.
- Да, должен, сейчас подойти. А вот, впрочем, и он. – Произнес вполне спокойно Максим, смотря, при этом, вдаль, в открытую калитку.

Как  внезапно, мгновенье спустя, к ней плавно и тихо, подъехал закрытый электро – кэб, и из него, весьма, галантно вышел Александр Борисович, и как обычно, в своем красном  гвардейском мундире, и в черном классическом цилиндре, на  своей голове.

- Всем здравствуйте. Я рад, уважаемая Сардин, видеть вас, у нас  в гостях, в таком необычном семейно – гражданском обряде, в коем я вижу вас, в первый раз. – Произнес вдруг, весьма тактично Александр Борисович, подходя, при этом, медленно, ближе к ней. И тут же, продолжил загадочно далее.
- Не, волнуйтесь, пожалуйста, Сардин, завтра мы в наше условленное время, встретимся вновь, и проведём наш третий урок. А сегодня, я приглашаю вас прогуляться вместе с Вероникой, и со мной, в наш ‘Старо – Дубровный парк’, кое – куда.

- Что же, Александр Борисович, я лично согласна, почесть рабочий секси – драйв, и личные беседы с вами о философии. А значит, извольте, нас подождать полчаса. – Произнесла вдруг, мгновенье спустя Сардин, полушутливым, но вежливым тоном, как тут же, вместе с Вероникой. Она, молча, развернулась, и направилась вновь, к своему электро – автомобилю, за своим темно – синим чемоданом на колесиках.
4.
Полчаса спустя, Сардин уже первая, медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, кстати, из красиво выложенной тротуарной плитки. На шестнадцати сантиметровых шпильках, в  высоких черных сапогах, вышла вновь на полу закрытую веранду, дома родителей Вероники.

Поскольку, Сардин, с особым сладострастным возбуждением, для себя самой. Переоделась чуть ранее, приняв, конечно же, душ, и наложив горчичники. В свои джинсовые молочно – синие секси шорты. Что на фоне ее телесных колготок, смотрелись на Сардин, уж чересчур грациозно и сексуально. Особенно, на фоне белого снега, и серого полупальто, до талии. Что она застегнула на самой себе полностью, надев лишь под него, свою белую топ – майку, черные перчатки, и наигольники.  Поскольку, Сардин, чуть  спрятала, под него свой белый шелковый шарфик, свое черное брондолитовое кольцо.  Словно, тем самым, она подчеркнула свою особую сексуальность и грацию, в этот холодный зимний день. А ее сексуально – выразительный макияж, лишь только еще усилил ее визуальный сексуальный эффект. Так как Сардин, свои пышно уложенные каштановые волосы, уложила в мелко – летящие морские волны, надев лишь на  них свою черную треугольную шляпу – берет. Со своим сексуально – возбуждающим ароматом, и черной банданой,  в пятьдесят сантиметров длиной, на своем правом бедре. Держа, при этом, в руках своих, свою черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке.

Как миг спустя, также медленно, томно – сексуально, громко цокая своими черными высокими сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, вышла и сама Вероника. В точно таком же, диско – наряде, лишь только надев, свое нежно – голубое полупальто до талии, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда. И банданку, в двадцать пять сантиметров, на свое правое бедро, как молодая замужняя женщина
И сейчас же, вдруг  произнесла, увидев, при этом, молодую женщину, лет тридцати пяти, что как раз уже стремительно вышла, с соседнего дома, напротив. В простом темно – синем трико, и в простой зелено – клетчатой рубашке, на выпуск, и в черных валенках, на своих ногах.

- Татьяна, тебе, день добрый. Я как обычно, через субботу, на урок философии с дядей Саше, он  уже ждёт. Знаю, родители на даче. Через час мы вернемся. А и познакомься, пожалуйста, это Сардин, моя подружка, секси – лайнерша. Ладно, Татьяна, мы уж пойдем.
- Хорошо,  Вероника, пожалуйста, идите. А я за это время, приготовлю тебе молочное, взять с собой, и обед. – Произнесла вполне спокойно Татьяна, наблюдая, при этом, как Вероника и Сардин. Медленно, томно – сексуально громко цокая высокими шпильками, высоких черных сапог, о заснеженную слегка, тротуарную плитку. Уже направились вновь к отворённой калитке.

- Пожалуйте, мои секси – королевы, в мой закрытый электро – кэб. **– Произнес, неожиданно вдруг, восклицательно  Александр Борисович как тут же, прервав, свою беседу с Максимом, открыл, весьма почтительно, перед двумя  девушками, черную закрытую карету, электро – кэба.
И дождавшись, спустя две минуты, когда две девушки, весьма сексуально, сядут друг, напротив друга, в чуть утесненный закрытый электро – кэб, и закрыв
перед ними дверцы. Вдруг сам Александр Борисович, ловко и быстро вскочил на открытый каблучок, как тут же, медленно, он уже тронулся в путь, по свежо выпавшему, белому снегу, по местечку Сенковичи.

Как внезапно, вдруг первой, по – философски заговорила Вероника. Смотря, при этом, через  маленькое оконце электро -  кэба, на чуть заснеженный белый пейзаж, местечка Сенковичи.
- Люблю, я Сардин, зиму, как и всю осеннюю пору, как впрочем, и весну, и лето. Но осень, я по – особому случаю люблю. Помню знойный июль, 2332 – ого года, мне как раз тогда уже исполнилось четырнадцать лет. Мы как уже полгода жили здесь в Беларуси, здесь в местечке Сенковичи, в доме семьи Баяковых. Моя младшая сестра Настя, уже пошла в школу, в первый класс. И вот решили мы, так полушутя, тем знойным летом попробовать себя в Диско – Фитнессе, как он тогда просто  назывался. А это были  я, моя мама, Галина Ивановна Гринко, Алла Николаевна, мать Тани, она сама, тетя Инга, и Марина Коршун. Поехать и заказать себя Фитнесс, еще не совсем разумея,  для самих себя, что это вообще такое. И вот мы, уже  приехав в мегаполис Менск, в здание Диско – Фитнесса. Мы просто сидим в прохладном коридоре, и просто ждем своей очереди. И вот уже постепенно, вызвав нас всех на обмер, каждой из нас сказали подготовить себе экстравагантные наряды, ведь тогда высоких сапог, еще там  не заказывали, ко дню исполнения заказа, где – то в середине августа. Но мы тогда, пропустив это, как говорится мимо ушей, уехали назад, работать далее на наших полях, и помогать мужчинам, строить наш дом. И вот Сардин, я прекрасно помню до сих пор тот солнечный день понедельника, третьего августа, пришло нам всем извещение, посетить вновь Диско – Фитнесс. И мы такие легкомысленные, взяли себе простые трико, майки на бретелях, и сразу же, после обеда, с поля, где мы выбирали лук, поехали в мегаполис Менск, в Диско – Фитнесс, уверенно зная, что это будет лишь спорт, гимнастика. Но не тут то, было, поскольку, уже приехав туда, мы все видим, что все девушки, да и женщины, ходят такие нарядные, в экстравагантных и красивых  мини – нарядах.  Что мы, конечно же, не  сразу же, поняли, вначале, куда мы попали, и что вообще происходит такое кругом.*
5.
- Вероника, разреши, я прерву твой рассказ. – Внезапно вдруг вмешался в их беседу, Александр Борисович. Уже прежде остановив свою карету, электро – кэб, у входа в ‘Старо – Дубровный парк’, и миг спустя, вдруг почтительно произнес далее, наблюдая, при этом,  как уже обе девушки весьма  сексуально и грациозно, вышли из него.

- Итак, Вероника, я случайно подслушал твой рассказ. И я желаю именно сейчас, затронуть с тобой духовно – нравственную тему, а уважаемая Сардин, путь просто послушает нашу беседу, и задаст нам свои вопросы, если посчитает нужным, это сделать. Но вначале, я вам двоим, делаю комплимент. Боже мой,  как же вы сегодня, сексуально – изыскано одеты. То есть, мы все, одеты, поскольку, я сейчас пред вами предстал в своем военном, гвардейском мундире. А вы очаровательны и сексуальны, этим зимним, холодным днем, когда с небёс падает, медленно кружась, белый снег. И вы довольно очаровательны и сексуальны, как и  этот последний день осени. Вы случайно, не  находите схожести  между этим.* - Вдруг вопросительно произнес Александр Борисович, уже медленно углубляясь вглубь ‘Старо – Дубровного парка’, смотря, при этом, вдаль этого бело – туманного дня субботы, тридцатого  ноября.

- Да, дядя Саша, я лично, нахожу, некую схожесть.  Поскольку, я научилась этому, в свои юные годы своего студенчества в  БГДФУ, то есть, в Белорусском Государственном Диско – Фитнесс Университете. Бывали случаи, когда я с девчонками выходила, гулять в своем диско – наряде, сравнивая саму себя, с этой погодой, последних чисел ноября. – Ответила вполне спокойно Вероника, идя, при этом, медленно, томно – сексуально, громко и монотонно цокая, высокими шпильками, высоких черных сапог,  вместе с Сардин, о чуть заснеженную широкую тротуарную дорожку, шириной в пять метров.

- Прекрасно сказано Вероника. А теперь, пожалуйста, представь сама себе, да и вы Сардин, представьте пред собой, также, совсем не вымышленную картину, из конца XX – ого, начала XXI – ого века. Впрочем, мы можем туда в прошлое мысленно перенестись в то время, и представить вместе такую вот картину, пространства бытия. Год 1999 – ый. Мы гуляем с вами в Славном городе Герое, Минске,  как тогда назывался мегаполис Менск, в парке имени Максима Горького. Славного воспевателя коммунизма, кстати. На вас точно такие же, наряды, но только без горчичников и дополнительных аксессуаров. На мне военная форма тех времен. Мы идём, по тротуарной аллее, у нас у каждого в руках, по бутылочке пива, и  по сигарете, мы плюемся вокруг, и сорим помойно – мусорным словесным лексиконом.  Жизнь, прекрасна, не правда ли.*

- Боже мой, Александр Борисович, какой ужас, вы сейчас нам рассказываете. И как же, можно было существовать, то есть жить, в той грязи, в том городе.* -  Внезапно, вдруг вопросом на вопрос, произнесла вполне серьезно, Сардин, при этом, медленно томно – сексуально, на высоких шпильках, идя рядом, с Александром Борисовичем и Вероникой.

- Совершенно верно, Сардин, я согласен с вами, ужас. А теперь, пожалуйста, представьте эту картину далее, на  скамеечках сидят возлюбленные пары. И так же, как и мы, испускают сигаретный синий дым изо рта, считая именно такой отдых, са6мым подходящим для самих себя,  бросая, при этом, окурки, везде, куда попало. Но дело как раз, и не в них, а  в нас с вами. Поскольку, я человек военный, снял вас девушки, как  жриц любви, и мы идем, показывая всем,  что мы желаем сейчас трахнуться втроем где - нибудь. И это было, самой первой мыслью, нравов, в те времена. А теперь Вероника, расскажи, пожалуйста, что ты чувствовала психологически, когда ты гуляла в осеннем  парке, в диско – наряде, именно такой пред зимней порой.  Стыд, ли за саму себя.* - Спросил внезапно вдруг Александр Борисович, уже медленно, но стремительно дойдя вместе с двумя девушками до своеобразного круга в ‘Старо – Дубровном парке’.

Где вдруг Сардин,  миг спустя, замечает больший красивый танцевальный дворец,  из серебристо – желтого камня.
Как внезапно, Александр Борисович, произнес, не дав, при этом, самой Веронике, ответить на его только что, заданный  ей вопрос.

- А девушки, я вновь прошу прощенье у вас, за нашу временно прерванную  беседу. Вот цель нашего путешествия в этот вот новый танцевальный дворец, в ‘Старо – Дубровном парке’. Что, кстати, откроется в  ночь на католическое рождество, то есть в ночь на двадцать пятого декабря, большим танцевальным балом.  И  посему, я прошу вас, сейчас стать первыми секси – леди, что через  минуту, войдут в этот  танцевальный дворец. И первыми начнут его био – энерго, электро подзарядку, накопление. 
- Александр Борисович, я лично принимаю это за честь, оказанную нам. И я также желаю, чтобы  на этом танцевальном балу, присутствовала вся наша семейно – трудовая артель. Где я желаю танцевать, только лишь со своим любимым мужем.
- Естественно, Вероника, я не вижу, никаких причин, быть против этого. А сейчас, мы входим в этот танцевальный дворец, и  вы уважаемые девушки становитесь первыми, в историческом измерении, кто зажжет в нем, био – электричество. – Произнес весьма тактично Александр Борисович.
6.
- Боже мой, Вероника,  Александр Борисович, я в первый раз в жизни, чувствую саму себя, в сопричастности с чем – то.** -  Вдруг громко восклицательно произнесла Сардин, когда она, и Вероника, медленно, томно – сексуально, громко цокая о чуть заснеженную тротуарную плитку, на шестнадцати сантиметровых шпильках, высоких черных сапог, уже вместе с Александром Борисовичем,  медленно поднялись на высокое крыльцо, в десять ступенек, заснеженных также, чуть белым снежком.
Наблюдая, при этом, мимолетным  взглядом своим, как был весьма красив, хвойный лес, что, кстати, рос  кругом, и на их глазах весьма красиво обряжался в  белый цвет.

И буквально, через одну минуту, Сардин, Вероника, и Александр Борисович, уже смело вошли среднего размера, в танцевальный дворец, рода Манкевичей.
Что, кстати, совсем, недавно, в сентябре месяце, получили нижний княжий титул, за возделывание своими руками, многих Белорусских земель, в Менском графстве.
Как внезапно, слыша это, из уст Александра Борисовича, в  этом зале, словно по волшебному дуновению волшебной палочки, зажглись сотни био, энерго – сберегательных лампочек, освещая, при этом, ярким золотистым светом, все пространство этого танцевального зала, включая, и открытые просторные балконы, второго этажа.

Что, уже рассказав об этом  самой Сардин, они вместе с Вероникой, медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, в высоких черных сапогах, прохаживались в отдалении с  Александром Борисовичем, по бально - танцевальному залу.
Как вдруг сама Сардин, громко воскликнула, позитивно улыбаясь, слыша, при этом, как  громким эхом в этом еще пустынном зале, раздается цокот ее высоких шпилек.
При этом, мысленно представляя самой себе, как она, Сардин, здесь, в пышном красивом, бально – корсетном платье, белого цвета. Кружится под красивую классическую музыку, что, кстати, льется с открытых больших балконов, от живого классически - симфонического оркестра, в классическом вальсе, со своим возлюбленным человеком  Светлозаром.

- Боже мой, Александр Борисович, Вероника, я глазам своим не верю.** Какое же, это чудо,  чувствовать в себе самой, некую сопричастность к будущему времени.**

-Да, Сардин, здесь просто чудесно. И вы, кстати, вполне, правы, это настоящая сопричастность к будущему времени. Но к великому моему сожалению, моё свободное время, уже медленно, но весьма стремительно истекает. – Произнес вдруг, весьма пунктуально Александр Борисович, и тут же, стал, молча,  наблюдать как Сардин и Вероника, медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками черных высоких черных сапог, о скользящий дубовый пол паркет, уже направились к выходу, из этого нового танцевального дворца.
Уверенно, при этом, зная, что при включенном ярко – золотистом свете, уже пошло Био Энерго, Электро – накопление, для этого нового танцевального дворца, в ‘Старо – Дубровном парке’.

- Дядя Саша, это вы, просто прекрасно придумали. Уж теперь, я обязательно буду, со всей своей семьёй, присутствовать на первом танцевальном балу. – Произнесла вдруг вполне спокойно Вероника, уже медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, направляясь назад к выходу  из ‘Старо – Дубровного парка’

Как внезапно, к ним, подбежал бегун поэт, в уже зимнем облике. То есть, весь в серых лохмотьях, и в дырявых серых башмаках - сапогах, и внезапно весьма поэтически, вдруг произнес;
Наблюдая, при этом, что здесь в  ‘Старо – Дубровном парке’, даже, несмотря на этот зимний холодный снежный день, гуляли девушки и молодые женщины, в разнообразных зимних семейно – гражданских обрядах. И в том числе, и в откровенных диско – нарядах. Подзаряжая при этом, и высокую башню, энерго – блокировку, что, кстати, являлась резервным источником Био, Электро – Энергии, для всего местечка Сенковичи., и находилась она здесь же, в парке.      

- Мне нравиться наблюдать,
Как здесь, в уже зимнем парке, гуляете вы, девушки прохожие,
И в себе самом чистоту помыслов соблюдать,
Когда смотрю на ваши силуэты, сексуально пригожие.

И кто в джинсы, брюки, и кроссовки, красиво обряжён,
Иль в юбку мини, да в телесные чулки, и в высокие, на шпильках сапоги;
Всеми я вами, визуально, наповал сражён,
Что я сложил ваши силуэты, девичьи стати, в свои лирические стихи.

- Весьма, почтённо благодарим, тебя поэт, бегун. -  Внезапно вежливо произнес в ответ Александр Борисович, и тут же, миг спустя, вдруг поэтически добавил, проходя, при этом, мимо, вместе с Сардин и Вероникой, но чуть в отдалении от них.

- На вкус и цвет, товарищей и вовсе нет,
Выбирай сам любое,
И этим ты подчеркнешь своей индивидуальности свет,
Сотворяя в жизни нечто свое, яркое и живое.

- Прекрасно, сказано вами. А теперь, уважаемый дядя Саша, давайте продолжим, нашу прерванную беседу. Мы, кажется,  остановились на том, что я испытывала, когда я надевала такие сексуально – откровенные мини – наряды, во времена своего студенчества.*  Нет вовсе не стыд, поскольку, я была полностью уверенна в себе, как  впрочем, в своей нравственной безопасности. А сейчас, Александр Борисович, позвольте, я окончу рассказывать Сардин, историю своего первого переодевания в диско – наряд, и тогда я смогу сама ответить, на духовно – нравственный вопрос, глубже. – Произнесла вдруг вполне спокойно Вероника, уже медленно,  томно – сексуально, подходя на высоких шпильках,  вместе с Сардин, к выходу из ‘Старо – Дубровного парка’, вновь к электро – кэбу Александра Борисовича.

- Пожалуйста, Вероника, продолжай. – Произнес вдруг коротко Александр Борисович, уже, когда обе девушки, вновь весьма сексуально, уселись, в его электро – кэб, и тут же, они медленно двинулись в обратный путь.

- Короче, Сардин, получили мы горчичники, и пошли в переодевальню, переодеваться. Здесь, я конечно же, опускаю все подробности. И вот выходим мы все, уже в горчичниках, в черном трико, и в белых майках на бретелях, и босиком. Уже уверенно, зная, что все мы оделись не так. Поскольку, вместе с нами переодевались другие девушки, что надели как раз, телесные колготки, черные мини – юбки, расклешь, белые блузки, да и черные брондолитовые кольца на свои шеи, как и черные полусапожки, на среднем каблуке.  Что мы все, тут же, тихонечко собрались и ушли. А возвратились туда, уже после семи часов вечера. И я отлично помню, что на мне тогда было синее мини – платье расклешь, телесные колготки, как и черные сапоги, чуть ниже колен, на восьми сантиметровых шпильках. Но дело Сардин, не в этом, а в том, что  после того, я, да и мы все, изменили свое отношение жизни. А учеба в БГДФУ, лишь только, куда я поступила ровно через год, сделала меня лично морально крепче и устойчивей, к любым  психологическим перипетиям в моей жизни.
7.
- Вероника, я сейчас временно сниму свои высокие сапоги. – Вполне спокойно произнесла Сардин, уже через полчаса спустя, как они уже вернулись, в дом родителей Вероники. В большую прямоугольную гостиную, где, кстати, они чуть ранее переодевались в свои диско – наряды.
Поскольку, в нём ближе к дороге, располагалась большая спальня, родителей Вероники, Андрея и Светланы Малышко. А с правой стороны, располагалась небольшая прямоугольная комната, ее родной младшей сестры Насти, что как раз учится в БДФГУ, на первом курсе.
- Конечно же, да Сардин, снимай. Я сейчас сама временно разденусь, и пойду, соберу молочные продукты, для своей семьи. Поскольку, я только этим, и кормлю свою Оксанку. Ибо, летом мы сами, в вручную косим  сено, на экологически чистых, полях сеножацах. Картошку, кормовой бурак, ячмень, пшеницу и бобовую горчицу, мы выращиваем сами, на своих полях. А столовые овощи и фрукты, мы также выращиваем сами, на своих малых дачах. – Произнесла вполне спокойно Вероника, уже сняв с шеи, свое черное брондолитовое кольцо, и тут же, сексуально полусогнувшись, она стала расшнуровывать свои сапожные корсеты.
Не наблюдая, при этом, что Сардин, делает то же самое.

- Вероника, Сардина, идите, к нам, пожалуйста, в дом на кухню ужинать. – Внезапно вдруг прозвучал тонкий ритмически голос Тани, что к большому удивлению самой Сардин, уже была в бардовом обтягивающем платье, чуть выше колен,  в черных сапогах, чуть ниже колен, на восьми сантиметровых толстых устойчивых каблуках. Как, конечно же, в телесных колготках, и в черных перчатках, и в черном брондолитовом кольце, на своей шее, сделав уже пышную фиксаж – прическу, своих черных до плеч волос, и сексуально – перманентный макияж, на своем лице.
- Хорошо, сейчас придем. А ты Таня, что ли на вечерний сеанс энерго – дискотеки.* - Спросила вполне спокойно Вероника, уже вновь надевая свой белый зимний комбизон, как и свои черные сапоги – боты.
- Да, пойдем, с Максимом, немного этим вечерком, разомнемся, до полуночи в нашем диско – энерго клубе, ‘Княжич’. Гришка, как всегда, сам положит близнят Леонидию и Данилу спать. А Катюша, сегодня уехала в Буцеваловичи, заниматься практической учебой в секси – драйве. А значит, сегодня мы свободны, после шести часов вечера. Ведь Вероника, ты же знаешь прекрасно, что мы не рабы пива, и долгих лежаний у телевизора. Хотя, мы любим, и побыть наедине.  – Окончила вполне спокойно Таня, как тут же развернулась, и на каблуках, стремительно направилась к выходу. И лишь на выходе, она вдруг  остановилась, и громко воскликнула оттуда, уже миг спустя.

- А Вероника, извини, я забыла тебе сказать. Все молочные продукты, я уже собрала, и поставила в вашем коридоре, на крыльце, как обычно. Можешь, не беспокоиться.

- Сардин, езжай прямо в ‘Замок Мархат’, на танц – пол. – Произнесла вдруг коротко Вероника, уверенно, зная, что она, Сардин, прекрасно знает, о чём идёт речь.

И действительно уже двадцать  минут спустя, Сардин, на своем электро – автомобиле, уже вернулась в мегаполис Менск, в ‘Замок Мархат’. Где в  отведенной ей комнате, переодевальне, сладострастно переоделась в свой классически – строгий мини – наряд, надев, конечно же, свои высокие черные сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. Со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда.

Что Сардин, вовсе даже и не заметила, как очень быстро, пролетела, не только, эта ночь воскресенье, первого декабря.
Но и три недели декабря, когда у Сардин, вовсе не было философских бесед с Александром Борисовичем. Поскольку,  тот был весьма сильно занят на военной службе, и просто не мог должного внимания уделить Сардин, и их философским беседам.

И именно так, вовсе не заметно, настало для Сардин, воскресенье, двадцать второго декабря. Когда за это время, хоть и легла настоящая зима, но всё же, она, Сардин все также, ходила в откровенных диско – нарядах, при телесных колготках. При этом, особо наслаждаясь собой, и секси красотой.

Как уже спокойно вернувшись, с трех дневных выходных, со своего родового поместья, в воскресенье, двадцать второго декабря, в свой коттедж номер 2, на четвертой улице Варлей. И  сразу же, получила из рук директрисы памэл ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’ Марины Коршун, письменное официальное приглашение на большой рождественский танцевальный ночной бал. В канун католического рождества, двадцать четвёртого декабря, то есть, во вторник.
И как только, Марина Коршун, еще сама, в своем семейно – гражданском зимнем обряде, молча, и стремительно покинула ее коттедж. Что тут же, Сардин, набрала по своему мобиль – телефону, Веронику, и вполне спокойно произнесла, миг спустя, смотря, при этом, на саму себя, в отражении зеркало.

- Алло, Вероника, добрый день тебе. Вот звоню тебе, чтобы просто поблагодарить тебя, за официальное приглашение на бал. Только что, Марина, мне сама лично принесла. Да, непременно буду. Слушай, Вероника, я желаю угостить вас литровым бочонком меда, меня как раз угостила на этих выходных, моя бывшая директриса Анна. Мёд свежий, натуральный. Хорошо, пожалуйста, диктуй свой домашний адрес, сейчас, подъеду и привезу. Нет, проблем, и выберу себе заодно по журнальному каталогу, себе прическу к предстоящему балу. Хорошо, Вероника, через полчаса буду, жди.

Как тут же, Сардин, положила вновь мобиль – телефон, в свою черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке, и вовсе не раздеваясь, она тут же, ловко схватила свой темно – синий чемодан на колесиках, что, кстати, был заранее ею упакован. И тут же, стремительно вновь направилась из коттеджа,  в своем осенно – зимнем комбизоне, белого цвета, и в  своих серых  сапогах – ботах, но без шапки, в своих двух каштановых  косичках.
Позвонив лишь чуть позже своей племяннице Юлиане, что, сразу же, после их приезда, пошла в частный магазин, гастроном, чтобы, просто, купить хлеба.  Чтобы просто сказать ей, куда она вновь ушла.
8.
Через двадцать минут спустя, Сардин, на своем электро – автомобиле, уже плавно съехала с Старо – Денисовского тракта, на вторую Полковую улицу. Где, кстати, с правой стороны, весьма, красиво текла, в красивых каменных  берегах,  река Свислочь. Ну, а с левой стороны, располагались два частных гастронома, лавки. Что, кстати, также принадлежали семейно – рабочему подряду, рода Манкевичей.

При этом, сейчас, мысленно – позитивно посылая посыл, всем девушкам в диско – нарядах.
Что сейчас гуляли просто в них, проходя мимо, и подзаряжали своей Био, Электро – Энергией, все мимо едущие электро - автомобили. Да, и сама Сардин, когда она сама в  диско – наряде, подходит медленно, томно – сексуально, на шпильках, к своему электро – автомобилю, на задней автостоянке в клубе, и сама подзаряжает свой электро – автомобиль. 
Но, так или иначе, сама она, Сардин, является законно послушным плательщиком налога на эстетику,  платя в государственную казну, шестьдесят драней, ежемесячно.  Получая, при этом, каждый месяц, десять тысяч драней.  Что, разумеется, Сардин, половину кладет в банк, на свой  материнский капитал. А из остальной суммы денег, она живет сама,  и платит, половину суммы, за проживание в коттедже, и за использование всех комунально – бытовых благ. И еще же, она  покупает стройматериалы, для  своего родового поместья.

И почему – то, вспомнив приятно сейчас, именно об этом, Сардин, внезапно свернула  в левую сторону, между двух частных гастрономов. И проехала далее, где лишь плавно вновь свернула налево, и плавно объехав небольшой красивый деревянный детский замок, по прямоугольному объезду. Как сразу же, подъехала ко второму десятиэтажному многоэтажному дому, в один подъезд.

И стремительно взяв холщовую сумку, с заднего сиденья, с одно литровым дубовым бочонком из дуба с мёдом. Как тут же, стремительно направилась к подъезду. Где  по видео домафону, позвонила в квартиру Вероники, номер 18, на третьем этаже.

Как, уже поднявшись на обычном лифте, на третий этаж, Сардин, тут же стремительно из обще подъездного коридора, вышла в обще этажный коридор, на третьем этаже. И свернув направо, как сразу же, услышала веселый детский голосок Оксанки, что вместе с мамой, Вероникой, вышла встречать Сардин, у порога входной двери.

- Здравствуй, Оксанка. – Внезапно, вдруг с нежной улыбкой, произнесла Сардин, входя, при этом, в их трехкомнатную квартиру. Наблюдая, при этом, как трех летний ребенок, вдруг попросился ласково к маме на руки, и застеснялся, чуть не плача.
- Оксана, ты что, стесненна моя. Не бойся, это же, тетя Сардин, пришла в гости к нам, бочонок меда, принесла нам. – Вдруг вполне спокойно произнесла Вероника, стоя перед, самой Сардин, в своих домашних просторных штансах, по колено, белого цвета, и в своей белой домашней майке, на бретелях, и конечно же, босиком. Держа, при этом, свои длинные каштановые волосы, в скромном, но весьма красивом пучке сзади.
 
- Вероника, если честно, то я сейчас, вовсе не узнаю тебя. Ты сегодня, совершенно другая, не такая, как всегда, в своем рабочем пространстве бытия. Хотя, я точно такая же, дома, в своем родовом поместье. – Произнесла вдруг с улыбкой Сардин, уже зайдя в их трехкомнатную квартиру, и достав из своей холщовой сумки, литровый бочонок с дуба, меда.
- Большое спасибо, тебе Сардин. Сейчас, я посмотрю, в кладовке,  у  меня  должен быть, точно такой же бочонок в обмен. Поскольку, мы делаем с Глебом, каши Оксанке, только с медом. Они вкусней и  натуральней. – Произнесла вполне спокойно Вероника, наблюдая, при этом, как сама Сардин, уже сняла с себя, свою белую куртку, от своего белого  зимнего комбизона, как и свои серые сапоги боты. И вдруг неловко остановилась на мгновенье.

- Сардин, проходи, пожалуйста, в зал, сейчас я сделаю нам чай, из лесных трав, что мы вместе с Глебом собирали прошлым летом, на Ивана Купала. И заодно подберем тебе по журнальному каталогу, прическу к балу. Поскольку, я уже себе выбрала.** - Воскликнула внезапно громко, миг спустя, уже с кухни Вероника, отпустив вначале Оксанку, к ее детским игрушкам, в ее детскую комнату.
Поскольку, уже отыскав, в кладовке, пустой литровый дубовый бочонок в обмен, Вероника  тотчас же, ушла на  кухню, заниматься чаем.   

- Ну, все, уважаемые Вероника и Глеб, я наверное уже  пойду. Спасибо, вам огромное, за вкусный ужин.-  Произнесла вдруг вполне спокойно Сардин. Наблюдая, при этом,  со стороны, с какой трепетностью и нежностью, вдруг обратился Глеб к Веронике, как, только он вернулся с работы домой, и сразу  же, ушел сам на кухню ужинать, в половине шестого вечера.
Что тут же, сама Вероника, с любезностью молодой хозяйки дома, жены и матери, пригласила Сардин, за стол, по ужинать вместе с ними. А затем, только лишь ехать на работу, в ‘Замок Мархат’.

И вот, после вкусного ужина, Сардин просто срочно заторопилась покинуть их теплый гостеприимный дом . Потому что, наблюдая, за ласковыми и нежными отношениями между Вероникой и Глебом, у нее вдруг защемило от тоски и одиночества сердце.
 Ибо, она, Сардин, жесткая и надменная в откровенных диско – нарядах, неожиданно, вдруг, ощутила в себе тоску и одиночество. Поскольку, ей вдруг самой  сильно захотелось, вновь очутится в нежных и ласковых объятиях, своего возлюбленного человека Светлозара.

Что десять минут спустя, Сардин, уже ехала по вечернему проспекту Марка Шагала,  в ‘Замок Мархат’, при этом, припрятав, глубоко в себе самой, свои личные чувства. И мысленно, уже желая себе самой, стать вновь жесткой и надменной девушкой секси – лайнершей, в откровенно – строгом диско – наряде.
9.
Ровно в 20.00, Сардин, уже медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими черными сапогами, на шестнадцати  сантиметровых шпильках,  в высоких черных сапогах, уже спустилась по чуть крутой лестнице, из белого горного мрамора, вниз.
Став вдруг выглядеть весьма шикарно и сексуально грациозно, словно сексуальная тигрица. Поскольку, Сардин, в своей комнате – переодевальне,  надела в тон, к своим черным высоким сапогам, телесные колготки, в черную  мелкую сеточку. Как и свою черную мини – юбку, расклешь, с маленьким язычком, в левой стороне. Черные перчатки, с наигольниками на кисти рук, белую топ – майку. Оголив, при этом, весьма нескромно, свою поясницу.  Надев, конечно же, свое черное брондолитовое кольцо на свою шею,  и бандану, в пятьдесят сантиметров длиной, на свое правое бедро. Как впрочем, и  свою дасклитовую секс – маску, себе на глаза. А свои каштановые волосы, Сардин пышно распустила, в мелко – летящие морские волны, со своим сексуально – возбуждающим ароматом. Что лишь ещё больше добавил ей грации, и сексуальной суровости в зимней ночи, в ‘Замке Мархат’.

- Сардин, ты сейчас выглядишь просто шикарно, но я боюсь, что все напрасно это. Поскольку, я только что, получила по электронной инфо – почте, на тебя заказ, на игру секси – драйв, ровно на десять  рабочих дней, то есть, на две недели. – Произнесла вдруг вполне спокойно Светий, что в обычной жизни, звалась  просто, Светлана Кудлакова, воспитывая, при этом, со своим возлюбленным мужем Юрием, своего двухлетнего сына Ванюшу.

Но все же, сейчас, этой ночью, в ‘Замке Мархат’, в воскресенье, двадцать второго декабря. Светий была словно тигрица – секси. Поскольку, она была сейчас, в черной обтягивающей мини – юбке, в телесных колготках, с змеевидным рисунком, черного цвета, что весьма контрастно сочетался, с ее черными высокими сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И с черными плотными перчатками, выше локтя, с узким горчичником – нагрудником, с начехольником, черного цвета, с однотонными шнурками, меж грудей, как и в черном плаще – накидке, из  драпа, что Светий, завязала себя на шее, чуть пониже, своего черного брондолитового кольца, на своей шее. Что, кстати, весьма, сексуально развеялся, при каждом ее медленно, томно – сексуальном шаге. При бандане, в пятьдесят сантиметров длиной, на своем правом бедре, наигольниках, и при дасклитовой секс – маске, на своих глазах. Как, впрочем, в пышной фиксаж – прическе, светлых длинных волос, со своим особо сексуально – возбуждающим ароматом.

- Пойдем, пожалуйста, Сардин, в мой личный рабочий кабинет, где я тебе все объясню, и выдам тебе бланк – заказ, на женский секси – драйв. Переодеваться, будешь у нее дома, так пожелала сама клиентка. Адрес, Вторая Полковая улица, дом 5, квартира номер 24. Это, кстати, там, где живет Вероника Радевич, но, только, у нее дом 2. Работать, будешь по восемь часов, десять рабочих дней, то есть, две недели. На счет Рождествено – новогодних каникул, в две недели, договоритесь сами. Так, Сардин, вот тебе чистый бланк – заказа, с правилами женского секси – драйва. Пожалуйста, Сардин, иди, исполняй.  Это твоя работа, секси – лайнерши. – Произнесла, вдруг, некоторое время спустя,  достаточно деловито Светий, и тут же, уже в своем рабочем кабинете, вручила прямо в руки Сардин, два скрепных листа А4. С последующим приложением двух медицинских справок, от заказчика и исполнителя.

Делать было нечего, и Сардин, испытывая психологически двоякое чувство, уже медленно, томно – сексуально, громко цокая на шестнадцати сантиметровых шпильках, вернулась вновь назад, в свою комнату, переодевальню. Где лишь стремительно сняла весь свой диско – наряд, и оставив лишь на своем теле горчичники. Сардин вновь надела свой белый зимний комбизон, как и свои серые сапоги – боты.
И тут же стремительно собралась, и уже в десять  минут первого, уже вернулась назад, в свой коттедж, и буквально десять минут спустя, уже готовилась ко сну, сняв, конечно же, с себя, горчичники.

Так вовсе незаметно, для самой Сардин, наступило зимнее холодное утро, понедельника двадцать третьего декабря, начало седьмого утра. Что тут же, Сардин, проснувшись, сонно потянувшись, вдруг бордо встала, и в своей розовой брючной пижаме, выбежала босиком, в ванно – туалетную комнату, сделать все свои жизненно важные дела, и принять душ.
Уже вернувшись назад, десять минут спустя, Сардин, тут же, со сладострастием, сняла снова с себя, розовую брючную пижаму, и сняв свои горчичники, с электродов – птичек, наложила их вновь, себе на тело. И стремительно, надев вновь  зимнего типа комбизон, белого цвета, тут же, ушла также босиком,  на кухню завтракать.

Слыша, при этом, мгновенье спустя, голос своей племянницы Юлианы, как и голоса, Мишель, Элин и Кати, что незаметно как, хорошо между собой сдружились.
И сейчас, этим зимним ранним утром понедельника, двадцать третьего декабря. Они все медленно, томно – сексуально, на разной высоте шпильках, в высоких черных сапогах, вернулись с ночного танц – пола, ‘Фристи’.

Как внезапно, Юлиана вопросительно произнесла, направляясь, при этом, медленно томно –  сексуально, в их комнату раздеваться.
- Тетя Сардин, как вы, уже дома.*
- Нет, Юлиана, я как раз ухожу сейчас, буду вечером. Так что, пожалуйста, завтракай сама, без меня, а после можешь пробежаться на лыжах. Снег и погода позволяют. – Произнесла вполне спокойно Сардин, уже выйдя с кухни, с кружкой горячего чая из липы.

Что пять минут спустя, Сардин, уже вымыв за собой кружку, стремительно вышла с кухни, вновь в свою  комнату, где как раз, уже раздевалась Юлиана.
Как тут же, Сардин, молча, надела свои вчерашние белые носки, и свои сапоги – боты, как и свою белую зимнюю куртку, от своего белого комбизона, и полностью застегнувшись, тут же взяла свою черную  дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке, и  попрощавшись с Юлианой, тут же стремительно направилась из коттеджа.
10.
- Боже мой, Ирина Фадевич.** Вот уж, я не думала, не ожидала, что мы ещё когда – нибудь встретимся.** -  Воскликнула внезапно вдруг, с доброй улыбкой Сардин, когда уже со своим темно – синим чемоданом на колесиках, поднялась  по указанному адресу, в бланк – заказе, на женский секси – драйв.
- Да Сардин, это действительно хороший подарок, наша встреча, под новый год. И знаешь, Сардин, я очень часто вспоминаю, те наши сорок восемь часов. Ведь  благодаря им, я  смогла сама забеременеть, и родить дочушку Полину. Что я посоветовавшись с возлюбленным мужем Игорем, решили также сотворить и своего второго ребенка, тем самым сотворить, наше собственное пространство бытия. -  Произнесла также с доброй улыбкой Ирина, пропуская при этом, саму Сардин, в
свою трехкомнатную квартиру, с ее темно – синим чемоданом на колесиках.

- Ну что же, тогда Ирина, значит, долго расслабляться не будем. Сейчас, мы оформим бланк – заказа, с двумя приложениями наших двух медицинских справок, и можем начинать. А и ещё Ирина, чтобы после не было между нами никаких недомолвок. Я хочу взять с завтрашнего дня, вторника, двадцать четвертого декабря, по восьмое января, Рождествено – новогодние каникулы. Сама понимаешь, праздничные хлопоты, подарки, ночные танцевальные балы, моя родная семья. Хотя сама лично я, буду одна, мой возлюбленный человек Светлозар, сейчас на войне, на планете Марс. – Произнесла чуть грустно Сардин,  пять минут спустя, уже сидя в зале, вместе с Ириной, на большом белом  диване, и начиная уже оформлять бланк – заказ, на женский секси – драйв.
Сняв с себя, уже при этом, чуть ранее, в прихожей, свою белую куртку, от своего зимнего белого комбизона, как и свои серые сапоги – боты  с ног, как  и оставив там же, свой темно – синий чемодан на колесиках.

- О, Боже мой, Сардин, сердечно сочувствую тебе. Я представляю, там сейчас, настоящий ад. Я каждый день, смотрю сводки новостей, по межгалактическому интернету. И каждый раз, просто ужасаюсь тем  кошмарам, что творят там роботы – Венердоры. Смотря, как наших искалеченных ребят увозят  оттуда, в  наши земные больницы. А насчет Рождественко – новогодних каникул, да, конечно же, бери их, нам некуда спешить.– Произнесла вдруг, миг спустя, достаточно грустно Ирина, дав уже между тем, Сардин, копию своей медицинской справки.

Прошел ровно один день, настал вторник,  двадцать четвертого декабря. Уже начались долгожданные Рождествено – новогодние каникулы.
Но все же, сама Сардин, вовсе не торопиться уехать к себе домой, в свое родовое  поместье, поскольку, у неё сегодня первый рождественский танцевальный бал, в местечке Сенковичи, в ‘Старо – Дубровном парке’.

Что Сардин, уже отправив на двух недельные новогодние каникулы, свою племянницу Юлиану, вместе с Палисандрой, на ее же, электро – автомобиле, как впрочем, и Мишель с Элин.
То тут же, она сама стала собираться, ехать в местечко Сенковичи. Слыша, внезапно вдруг, как в ее дамской черной сумочке, зазвонил мобиль – телефон, что  Сардин, оставив на миг все свои дела, взяла и ответила на звонок, смотря, при этом, чтобы ничего не забыть. Поскольку, она завтра, в среду двадцать пятого декабря, также сама собралась утром уехать домой, в свое родовое поместье, на свои двух недельные новогодние каникулы.

- Алло,  я слушаю. Здравствуйте, уважаемый Александр Борисович. Да я как раз, уже собираюсь ехать в местечко Сенковичи, к вам, на танцевальный бал. Хотите провести, наш третий философский урок, в ‘Старо – Дубровном парке’.* Хорошо, Александр Борисович, я согласна. Только я, так сказать буду безоружна, в своем семейно – гражданском обряде. И я надеюсь, что вы докажите мне, что вы вполне взрослый, самостоятельный, мудрый мужчина. Хорошо, я поняла вас, пожалуйста, ждите.

Ровно через час, Сардин на своем электро – автомобиле, уже подъехала в местечке Сенковичи, к семейно – постоялому двору, семей Баяковых и Малышко, где наблюдает как раз у каменного бокса, мини – автостоянке, собралось достаточно большое количество разных типов электро – автомобилей.
Что Сардин, уже  медленно подъезжая, на своем электро – автомобиле, и припарковалась, в соседнем, еще не занятом каменном боксе, мини – автостоянке.

- Тетя Савдина, тетя Савдина, а я вас уже на баюся. – Вдруг по детскому говору проговорила Оксанка, трех лет, подбежав, при этом, к ее электро – автомобилю. Гуляя при этом, в детской лопаткой со снегом. В своем розовом теплом  комбизоне, и в белой, вручную связанной, теплой шапке, и в красных теплых варежках.
- Ну, вот и хорошо Оксанка, зачем же меня, тебе бояться. Я ведь, таких малышей, как ты обожаю и люблю с ними играть. – Произнесла ласково Сардин, сожалея, что просто забыла купить, какого – нибудь гостинца, для ребенка.
Став, при этом, наблюдать, как чуть позже вышла сама Вероника, в своем простом семейно – гражданском обряде, что лишь представлял, из себя, черных вязаных штанин – лосин и белесо – серого теплого свитера под горло. Держа, при этом, свои  длинные  каштановые волосы, в четырех, весьма скромных, но весьма красивых косичках, сзади.

- Добрый день, тебе Сардин. Познакомься, пожалуйста, это Алина и Жени, дочки Галины Ивановны и Виктора. Нет, это вовсе не муж и жена. А впрочем, пойдем, во двор, я тебя сейчас, со всеми познакомлю. – Произнесла вдруг с доброй улыбкой Вероника, чуть миг спустя, когда, уже вначале посмотрев на свою дочь Оксанку, проверив, при этом, не замерзла ли она,  и тут же далее, вдруг весело продолжила.
- У нас сегодня, Сардин будет хорошая, веселая компания. И все мы, включая и мою Оксанку, пойдем сегодня вечером, на танцевальный бал. Правда, придется немного мою Оксанку, выбить с режима сна. Но всё же, я дома буду, ближайшие две недели, а значит, я быстро восстановлю ее сон. – Окончила внезапно Вероника, став, при этом, наблюдать вместе с Сардин, как уже издали, с правой стороны,  едет к ним, на своей закрытой карете, электро – кэбе, сам Александр Борисович. И также в необычном для самой Сардин в своем мужском, семейно – гражданском обряде.
Поскольку, сама Сардин, была в своем белом зимнем комбизоне, и в своих серых сапогах – ботах. Как впрочем, и в своей белой вязанной, спортивной  шапке, где также сзади, по – детски болтались, ее две каштановых косички.
11.
- Всем, здравствуйте, всем добрый день.** - Внезапно воскликнул с доброй улыбкой, Александр Борисович, когда уже подъехал к самому их двору, как сразу же, из открытой настежь калитки вышли к нему навстречу, четыре вполне солидных взрослых мужчины. И, молча, по порядку пожали, Александру Борисовичу, по - мужскому обычаю, правую  руку.
Как внезапно тот улыбнулся вновь, и восклицательно произнес, миг спустя, смотря, при этом, как Сардин, и Вероника с Оксанкой, что, кстати, спряталась, просто, погреться, в маминых нежных объятиях, стоят немного в сторонке, и просто наблюдают за ними, мужчинами.

- Сардин, Вероника, идите, пожалуйста, к нам, не  стойте в сторонке.** Боже мой, Сардин, как вы сейчас прекрасны, вне, диско – наряда, так сказать.** Вот,  пожалуйста,  познакомьтесь, это мой родной старший брат Михаил, его друг и сват Анатолий, Василий и Алексей, также наши друзья. Ну, а  с нашими  женщинами, вы Сардин, познакомитесь, чуть позже, если конечно, вы не имеете ничего против этого. Поскольку, сейчас, я предлагаю вам прокатиться в ‘Старо – Дубровный парк’. И провести там наш четвертый, и быть может временно последний урок по философии.
- Да, да, Александр Борисович, я согласна, и готова. Вероника, я надеюсь, что я еще успею со всеми познакомиться, и сделать прическу, и просто  переодеться к балу. – Произнесла вдруг спешно Сардин, уже направляясь стремительно, вместе с Александром Борисовичем, к  его закрытому электро – кэбу.
Слыша  лишь, миг спустя, как вдруг сама Вероника  произнесла восклицательно, при этом, уже уводя свою  Оксанку, в теплый родительский дом, чтобы ей там погреться.

- Да, Сардин, не переживай, мы все успеем еще сделать.**

- Позвольте, Сардин, я вам помогу. – Произнес вдруг весьма учтиво, Александр Борисович, уже десять минут спустя, уже остановившись на том же месте, что и в прошлый раз, у входа  в ‘Старо – Дубровный парк’, и просто любезно помог Сардин, выйти из его закрытой кареты, электро – кэба.
Как тут же, миг спустя, Александр Борисович, произнес далее, уже входя медленно  вместе с Сардин, в ‘Старо – Дубровный парк’.
Что был к удивлению самой Сардин, весь уже покрыт белым пушистым покрывалом, снегом, и кругом, здесь звенела лесная зимняя тишина.

- Боже мой, Сардин, посмотрите, пожалуйста, какая вокруг  здесь царит сказочно – волшебная  красота. А теперь, пожалуйста, мысленно перенеситесь вновь в конец XX – го, в начало XXI – го века. Где обычный человек, бегал в это время, в сумашедствии по магазинам, в поисках наилучшей алкогольной продукции, и закуски, чтобы затем, все это возливать и поедать в себя самого, встречая, тем самым каждый новый год, да и вообще, любой тогдашний праздник. И если же, сегодня, мы с вами, уважаемая девушка Сардин, будем кружиться в классических бальных танцах, в классически – строгих нарядах. То, тогда же, каждые рождественско-новогодние праздники, начинались, увы, с вино – водочного дурмана изливание. Что приводило, само собой разумеется, к ещё большему рода нелепостям. Таким как убийствам, кражам, сквернословию и изнасилованиям, и всякое тому, подобное. Где все тогдашние люди, были нравственно раскованы, но только к великому сожалению,  со знаком минус, считая, что так и нужно жить, и строить свое пространство земного бытия.

- Но, я Сардин, сейчас вовсе не про это, а про то, что сегодня, на танцевальном балу, вы не увидите, ни одного пьяного человека. – Произнес вдруг, миг спустя Александр Борисович, как тут же, продолжил далее.
- Поскольку, каждое общество, будь – то наше современное, или же любое другое историческое, достойно своего правителя.  То есть, не надо обвинять любого правителя той или иной страны, в любом историческом отрезке времени, земного бытия, во всех грехах и неудачах, политического строя.  А надо, прежде всего, воспитать в себе самом, в каждом человеке, единицу индивидуальности. Что просто не позволит себе никогда, сквернословить, в адрес, кого – либо, или же чего – либо,  негативно думать, и просто отрицать тот или иной  общественно – политический строй. И тогда, уж поверьте, Сардин, негожий правитель страны уйдет сам, без революций и кровавых стычек. Ибо, прекратится его  эмоциональная энерго – подпитка, неважно с каким знаком, плюсом, или же с минусом. И то же, самое,  можно сказать,  и про наше современное  общество, что  живёт сейчас, с позитивным знаком плюс. И  довольствуется сейчас не вовсе спиртными напитками, и хлебом. А высшей точкой нравственности и духовности, как это лично я называю, среди нас простых людей. Что позволяет нам сейчас жить совершенно иной жизнью, с совершенно иными духовно – нравственными принципами и традиционными устоями.
- А теперь Сардин, позвольте, вас попросить станцевать со мной один классически русский  вальс. Поскольку, сегодня, на танцевальном  балу, я буду со своей возлюбленной женой Шалимой. Что, конечно же, я желаю побыть только рядом с ней, и танцевать с ней большинство танцев. – Окончил вдруг как – то неловко Александр Борисович, уже поворачивая вместе с Сардин, в левую сторону. На небольшую боковую  дорожку – аллею  также заснеженную, белым хрустящим снегом, с легким бодрящим морозцем.
И тут же они  вместе направились по другой  дороге, вновь к выходу из ‘Старо – Дубровного парка’. Как внезапно,  миг спустя, Сардин, ответила Александру Борисовичу, при этом, грустно опустив свои глаза, вниз, на заснеженную белую тротуарную дорожку.

- Что же, Александр Борисович, я не имею право отказать вам. Тем более, я на этом танцевальном балу, я буду одна, без своего спутника, кавалера.
- А позвольте, у вас Сардин, спросить. У вас  есть ли, ваш возлюбленный человек, с коим вы хотите разделить, всю вашу лично – семейную жизнь.*
- Да, конечно же, есть Александр Борисович. Но он, к великому моему сожалению, сейчас на войне, на планете Марс. – Ответила лишь грустно Сардин, смотря все также вниз, на белый снег.
- Простите, меня, пожалуйста, великодушно, Сардин, я прекрасно понимаю вас. Но я просто уверен, что в положенный срок, он обязательно вернется к вам, на  нашу планету Землю – Матушку, получит военный титул, как и Рыцарский орден Мужества. И сможет, вместе с вами, уважаемая девушка Сардин, присутствовать на всех ночных танцевальных балах.
- Нет, уважаемый Александр Борисович, мне вовсе не нужен, его титул. Мне нужен просто  мой возлюбленный человек. – Окончила вдруг тактично Сардин, уже медленно выходя, с Александром Борисовичем, к выходу, из ‘Старо – Дубровного парка’, к его электро – кэбу.

- Да Сардин, вы, наверное, совершенно правы. И я просто уверен, что все в вашей личной семейной жизни, сложиться хорошо. И ещё, я к великому моему сожалению, сразу же, после встречи нового  года,  уезжаю во старин град Московию, полгода. Нести службу, в Кремлевском Царском Полку. Так что, если что, то, пожалуйста, Сардин, не обессудьте, меня.
- Нет, что вы, дорогой Александр Борисович. Я вам так благодарна за наши жизненно – философские беседы. Что теперь, у меня лично, есть новая вершина жизни, которую нужно мне ещё покорить. – Произнесла, вдруг, миг спустя, вполне спокойно Сардин, уже вновь садясь в закрытую карету, электро – кэб Александра Борисовича. Что тут же, они вновь тронулись с места, в обратный путь.
12.
- Сардин, ты как раз вернулась вовремя, пойдем обедать. Уже все за столом, я как раз уже искупала свою Оксанку в нашей сауне, она с младенчества любит ее. Покормила, и уложила поспать, хотя бы до пяти часов вечера, когда начнем мы все уже собираться. – Произнесла вдруг вполне спокойно Вероника, уже встретив ее одну, у открытых настежь ворот
Ибо сам Александр Борисович, тотчас, не прощаясь, высадив Сардин, со своего  закрытого электро – кэба, тотчас же, уехал за своей возлюбленной женой Шалимой.

- Хорошо, Вероника, пошли, я как раз уже нагуляла себе аппетит. А Вероника скажи, а Галина Ивановна, уже прислала мое новое белесо – розовое бально – корсетное  платье.* - Спросила вдруг с улыбкой Сардин у Вероники, когда они вместе, уже стремительно прошли вместе, в глубину двора, в закрытую деревянную зимнюю гостиную, периметром десять на восемь метров.
Где как видит сама Сардин, за большим прямоугольным столом сидело и обедало, уже более двадцати человек. Как внезапно, миг спустя, Вероника произнесла, ответив при этом, чуть ранее утвердительно, на ее вопрос, и предлагая ей, Сардин присесть, за стол, возле себя и Глеба.

- Сардин, познакомься, пожалуйста, с нашей семейно – рабочей бригадой. Это Алла Николаевна и Михаил Борисович, их сваты и хорошие друзья Надежда и Анатолий. Возлюбленная замужняя пара, Екатерина и Виктор, родной  брат Тани, кстати, и их восьмилетняя дочь Евгения. Галину Ивановну и Алексея, как и Наталью, их сноху ты уже знаешь, их дочь, Анюта, четырех лет,  сейчас также спит, со своим папам Сергеем. Это наши подростки – пострелята, как их мы все называем, Андрей, Ваня, Алина, близнецы Максим и Дима, и  Гриша им всем по четырнадцать, по пятнадцать лет. И семилетняя Юлька, дочь Василия и тети Инги. А это моя младшая сестра Настя, и  Катя, старшая дочь Татьяны и Максима, и также студентки – первокурсницы БГДФУ. Сейчас, с минуты на минуту должны приехать Марина, Паша и Анжелка.
- Благодарю вас Алла Николаевна. – Внезапно вежливо, вдруг произнесла Сардин, наблюдая, при этом как Алла Николаевна, с любезностью помощницы хозяйки  Татьяны. Пошла, в дом, в зимнюю кухню, и буквально через одну минуту, уже принесла Сардин, на отдельном поддоне, полноценный вкусный обед, в тот же миг, как сама Вероника, уже окончив обедать, и тут  же,  куда – то вместе с Глебом отошла.
Впрочем, как и  все остальные, члены  семейно – рабочей бригады. Уже, сытно пообедав, встали, любезно поклонялись самой Сардин, пожелав ей приятного аппетита, и также,  все куда – то стремительно разошлись.

- Да не за что же, уважаемая Сардиния, благодарствовать. Как говорили наши предки, чым багаты, тым жа, и рады. -  Произнесла лишь миг спустя, в ответ Алла Николаевна, став тут же, убирать, вместе с Ингой, Галиной Ивановной и Надеждой, с большого обеденного стола, всю грязную посуду.

- Сардин, если ты уже пообедала, то, пожалуйста, пошли принимать сауну, поскольку,  времени, не так уж много, а сделать надо многое. Особенно мне вдвойне, поскольку, на мне ещё Оксанка, а она, как и всякий ребенок, вертится и играет. – Произнесла вдруг быстро Вероника, став, при этом, наблюдать, как уже Сардин, по – обедав.  Тут же стала сама, помогать женщинам, убирать остатки посуды, с большого обеденного стола. Задав, при этом,  свой вопрос Веронике, что, кстати, стояла рядом, в ожидании ее.

 - Да, Вероника, пожалуй, пошли. Но что, с Оксанкой некому посидеть, что ты берешь ребенка с собой, на ночной танцевальный бал. *
- Понимаешь Сардин, есть и кому и посидеть с ней.  Но мы с  Глебом вместе решили, приучить ее еще с раннего детства, как будущую княжну, с рабочими руками, к свету, и к бальным танцам, как впрочем, и к противоположности, то есть к труду. А то, что она маленькая, это не беда. Там будут, дети и поменьше. – Ответила вполне  спокойно Вероника, уже заходя, вместе с Сардин, в дом  ее родителей,  чтобы просто раздеться, и переодеться в белые банные халаты и заодно взять свои личные ванные принадлежности.

- Девчата, пожалуйста, по быстрей. Инга, уже начинает, всем нам, делать прически и макияж. А Вероника, я забыла спросить, может всем малышам сварить каши, перед выходом.* - Спросила внезапно вдруг у своей дочери Вероники, Светлана, когда уже два часа спустя, Вероника и Сардин, уже вернулись назад, в дом, с горячей сауны. И тотчас же, Сардин и Вероника, стали налаживать свои горчичники, на свои тела и при этом, ответив своей маме.
- Да, мама, пожалуй, надо сварить.
Наблюдая, как уже ее Оксанка, уже хорошо поспав, стала весело прыгать и бегать, по всему теплому дому, в своей желтой детской  пижаме, брючного типа, и босиком. При этом, ожидая, когда ее мама, займётся ею, то есть, начнет ее надевать, и делать ей прическу.

- О, Боже мой, Оксанка, да ты же сейчас, просто настоящая маленькая королева, как впрочем, и твоя  мама.** - Воскликнула  с доброй улыбкой Сардин, когда уже сама медленно, на десяти сантиметровых шпильках,  в белых закрытых – туфлях. Вернулась вновь в дом родителей Вероники, в новом белесо – розовом, бально -  корсетном пышном платье. С белыми плотными перчатками выше локтей. Что смотрелось на  самой  Сардин, достаточно грациозно и контрастно красиво, с ее черным брондолитовым кольцом, на шее. И шикарно уложенными каштановыми волосами,  в мельчайшие морские волны, в пышной фиксаж – прическе, с красиво сделанным перманентным макияжем, на своем лице. Со своим достаточно стойким, благоуханным ароматом.

- Тетя Савдина, это ты квасивая, а моя  мама коволева. – Произнесла весело, по – детскому лексикону  Оксанка, не выговаривая, при этом четко, буквы  ‘ЭР’, кружась беззаботно и весело в белоснежном детском бальном платье, по прямоугольной,  но  узкой комнате гостиной, своей бабушка Светы, и дедушки Андрея.

Как внезапно, из родительской спальни, вышла  и сама Вероника, в насыщенно – розовом бально – корсетном платье, с  белыми плотными перчатками выше локтей, и в белом брондолитовом кольце на своей шее, что, кстати, было безопасным для маленьких детей.
- Боже мой, Вероника, я сейчас до предела удивлена, как же, мы все возвышенно изменены, то есть ослепительны и великолепны.** -  Воскликнула  вдруг с доброй улыбкой Сардин.
Наблюдая, при этом, как следом из спальни, тотчас же, за ней вышли, Светлана и Настя. Словно королевны, в одинаковых, кстати, нежно – голубых,  бально – корсетных пышных платьях.

- Да, уважаемая девушка Сардин, мы все сегодня изысканы и прекрасны.** - Воскликнула лишь в ответ Светлана, став, при этом, наблюдать, как Вероника, сама стала заботливо, завязывать теплый пуховый платок, белого цвета на красивую прическу, своей дочери Оксанки, и тем самым, собираться далее.
13.
Для самой Сардин, этот ночной танцевальный бал, оказался настоящим сказочным сюрпризом.

Поскольку, на нем было произведено титулование рода семьи Манкевичей, за возделывание, вручную, собственными руками, многих белорусских земель.
Где присутствовал, кстати, сам, граф Менский, князь Всеволод, что уполномочен был, и официально открыть в ‘Старо – Дубровном парке’, новый танцевальный дворец. И произвести само титулования нижнего княжьего титула, этой простой трудолюбивой семьи, Манкевичей. От  имени Рыцаря Всея Белорусской матушки – земли, графа Всеслава.

Смотря, при этом, как после официальной церемонии, уже начались настоящие классические танцы. Такие как вальс, танго, полька.

Но все же, самыми заметными на этом танцевальном ночном балу, оказались малыши, что отдельно от своих родителей танцевали и веселились, получив, кстати, за это, по большой корзине вкусных шоколадных конфет, от самого графа Менского, князя Всеволода.

Но и все же, как подметила, танцуя Сардин, все малыши, где – то после полуночи, как – то разбежались, и просто стали проситься к своим родителям, на руки, посидеть и просто отдохнуть.
Не стала исключением  и Оксанка, что просто сама отвела своего папу, то есть Глеба, в черном классическом фраке, в полутень за большие колонны, белого цвета, что, кстати, стояли периметром, по кругу, в  огромном  танцевальном зале, и просто  попросилась к нему на колени, посидеть, и просто немного отдохнуть.

И чуть позже, когда Сардин, и Александр Борисович, уже станцевали вместе классически русский вальс,  как и европейское танго. Как внезапно к ним, медленно подошла сама  Вероника, лишь чуть приподняв подол своего насыщенно – розового бально – корсетного платье, и просто произнесла, оглядываясь, при этом, на Глеба, что уже направился к выходу, держа, на руках,  сладко спящую Оксанку.
- Сардин, мы уже, пожалуй, пойдем. Оксанка, наша уже сладко уснула на руках Глеба.
- Да, Вероника, конечно же, идите. Зачем же, вам мучить своего ребенка.* А я сейчас, надену дасклитовую секс – маску, и останусь здесь до шести утра, ведь еще предстоит, игра в фанты. – Ответила лишь спокойно Сардин, продолжая, при этом, далее, уже одна, весьма красиво танцевать.

- Господи, да кто же меня, беспокоит в такой поздний час.* - Вдруг спросила саму  себя Сардин, чувствуя, при этом, вибрацию – звонок, от своего мобиль – телефона. Что, кстати, лежал в белом маленьком мешочке, свисая, при этом, весьма, красиво с ее правой руки. Что тут же, миг  спустя, ответила, отойдя, при этом,  чуть в сторонку, к белым колоннам, в полу тень.

- Алло, я слушаю. О, Боже мой, Светлозар, ты где, хороший мой.*  Хорошо, через  час, я буду дома,  в твоих нежных объятиях.** - Внезапно воскликнула Сардин, уже чуть ли, не плача, и тут же сняв с глаз, свою дасклитовую секс – маску, тотчас же, чуть приподняв свое белесо – розовое, бально – корсетное платье,  стремительно покинула танцевальный дворец. Попросившись, при этом, в закрытую карету, электро – кэб, семейной четы Галины Ивановны и Алексея Гринко, что как уже собирались отъезжать, рассказав им, конечно же, куда ей срочно надо.

Что просто, десять минут спустя, очутились у семейного подворья,  двух семей, Баяковых и Малышко. И просто Сардин, стремительно полностью разделась и переоделась вновь во зимний теплый комбизон,  белого цвета, как и в свои серые сапоги – боты. И спешно  собрав свои немногие  вещи, в том числе и свои горчичники, и тут же она  стремительно направилась из дома, семьи  Малышко.
Поскольку, уже уверенно знала, что Вероника, уже вместе со своей семьей, ушла спать, на второй этаж, родительского теплого дома.

Лишь только, встретив, у своего электро – автомобиля, Михаила Борисовича и  Аллу Николаевну, что только подъехали к семейному подворью, своей дочери, и вышли уже из закрытой кареты, электро – кэба, как внезапно, миг спустя, Сардин обратилась непосредственно к ним в ночи, при свете высоких ярко - золотистых био, электро – фонарей.

- Алла Николаевна, Михаил Борисович, я, конечно же, прошу  прощения у вас, но я срочно покидаю вас.  Прилетел с Марса, мой  возлюбленный человек. Я завтра, перезвоню Веронике, я все сама ей объясню.
- Да, конечно же, Сардиния, езжайте, и счастливого пути вам. Мы завтра же, всем объявим о вашем счастье. – Произнес лишь любезно в ответ Михаил Борисович, наблюдая, вместе с супругой, как  Сардин, попрощавшись с ними, тотчас же, села в свой электро – автомобиль, и просто  мгновенно тронулась в свой ночной путь.
14.
Для Сардин, это оказалось счастьем, оказаться после долгой разлуки, в нежных объятиях, своего возлюбленного человека Светлозара.
Что, сейчас, с течением шести с лишним месяцев, Сардин, постоянно вспоминает, то счастливое утро католического рождества, среды, двадцать пятого декабря, 2339 – го года. Когда они вдвоем, взявшись нежно за руки, спустились вниз в свою большую гостиную, к своим родным и близким  людям.

Но к великому  сожалению, время скоротечно, что незаметно как уже прошло семь месяцев,  с того дня.
И незаметно как, настал вновь август, 2340 – го года, одиннадцатого августа,  понедельник. Когда Сардин, вся в расстроенных мрачных чувствах, уже полностью закрыла свое родовое поместье.
Поскольку, маму и бабушку Софию, еще весной, в мае месяце, после череды Христианских праздников, забрала вновь к себе, во старин град Московию, ее старшая сестра Виктория. Что, кстати, уже вышла замуж, за своего возлюбленного человека,  Дмитрия Мхома. Как сразу же, забеременела, и стала вполне счастлива, сотворив, при этом, собственное пространство бытия.

Что сейчас, почему – то подумав, именно об этом, Сардин, просто наглухо закрыла свой большой, чуть  не достроенный дом. Тотчас же села в свой электро – автомобиль, в своих голубых штансах по колено, в белой майке на бретелях,  и в белых туфлях, на босу ногу. И просто уехала в мегаполис Менск,  в памэл ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’. Чтобы с головой окунуться в работу, и вообще позабыть про свою личную жизнь.

Поскольку, она, Сардин, с того счастливого зимнего дня, среды двадцать пятого декабря, когда он прилетал на планету Землю на сорок восемь. Не получила от своего возлюбленного человека Светлозара, ни единой весточки. Да и к тому же, сводки межпланетных новостей, практически ежедневно сообщали о многих человеческих потерях на планете  Венере. Что она, Сардин, просто молилась ночью, Богу, чтобы утром не услышать, родное имя Светлозара Некторовича, в страшном черном списке, погибших молодых парней.
И просто готова была поверить, что ее возлюбленный человек Светлозар, сейчас находится просто в страшном плену, у Вендоров. То есть, вне земных существ, человеков – роботов, что явились плодом фантазий, многих ученых прошлого XXIII – его века. Сотворить из груды холодного металла, живых разумных существ, что смогут жить там и размножаться путем молекулярных клеток. И вот неизбежный результат, эти так называемые человеко – роботы, Вендоры, расплодились там, на планете Венере, до  десяти миллионов. Что сейчас, в этом XXIV – ом, они просто угрожают захватить собой, не только соседнюю планету Марс,  и  все ее военные базы, но и всю планету Землю. Что, конечно же, Всемирным правительством планеты Земля, было принято крайнее решение, отправить на эту совсем, неравную войну, точно таких же, миллионы молодых парней, как и ее возлюбленный человек Светлозар.

И вот сейчас, размышляя политически – философски на эту тему, Сардин, вовсе даже и не заметила, как полчаса спустя, она уже вернулась в мегаполис Менск, в памэл ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’, на заднюю автостоянку, и десять минут спустя уже вошла в коттедж номер 2, на четвертой улице Варлей.
Где тут же, ее теперешнее пространство бытия, совершенно и резко изменяется.
Ибо, как только она неспешно вошла в свою комнату, то вдруг, неожиданно для самой себя, сладострастно возбудилась. Пожелав, сразу же, переодеться в полный новый диско – наряд. Что Сардин, кстати, заказала самой себе, в  июне месяце, когда уходила на сорокадневные каникулы, и ее душа тогда еще полна была веры и надежды, дождаться и нежно обнять, своего возлюбленного человека Светлозара.

Но к ее великому сожалению, сегодня не получиться надеть диско – наряд, поскольку, ей, Сардин необходимо вначале пройти тщательную медицинскую комиссию, а потом уже получить серый чемоданчик с горчичными фиксаторами, как и свои новые черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках.

И вот уже пообедав, Сардин, уже вновь вошла босиком в свою комнату, где лишь стремительно переоделась в свои новые темно – синие узкие джинсы, в белую топ – майку, оголив, при этом, весьма нескромно свою поясницу и живот. И надела на свои босые ноги, черные закрытые туфли, на восьми сантиметровых шпильках, и вовсе не громко ими о пол, тут же спешно покинула вновь свой коттедж, направляясь в медицинский центр, проходить новую тщательную медицинскую комиссию.

Незаметно прошла ровно одна неделя. Настал вновь понедельник, восемнадцатое августа. Когда Сардин, в своем новом черном спортивном костюме, и в белых новых кедах для пробежки, вернулась с спортивной пробежки.
Вспоминая, при этом, что она, за эту про неделю, приобрела еще самой себе. В разных торговых центрах, мегаполиса Менск, десять пар черных перчаток, как и десять пар, телесных колготок. Подкупив лишь несколько новых мини – юбок, как и черное, с белым передником мини – платье, расклешь. Поскольку, у ее и так был полон личный рабочий гардероб, мини – нарядов. Включая, сюда, и всю осеннюю обувь, сапоги, на высоких шпильках, и те же самые демисезонные два пальто, что висели в ее шкафу – купе, как впрочем, и серое полупальто до талии. Не считая еще тех мини – нарядов, что Сардин, приобрела себе весной, на очередной выставке мод.
Начиная тем самым, свой пятый рабочий сезон работы в клубе.

И вот сейчас, в понедельник, восемнадцатого августа, когда Сардин, уже позавтракала после пробежки,  как внезапно, зазвонил ее мобиль – телефон, в ее комнате, что тут же, Сардин, еще не окончив убирать на кухне, побежала в свою комнату, и миг спустя, просто ответила не звонок.

- Алло, я слушаю. Здравствуй, Вероника. Рада тебя вновь слышать. Не знаю, как дела мои.*  Днем держусь, но ночью, когда лягу спать, реву в подушку. Не знаю, наверное, я проработаю еще один год, и если Светлозар, не даст о себе знать, то брошу все, и уйду в монашки, служить Богу и людям. Одна сейчас мечта  у меня, надеть диско – наряд, и хотя бы, на минуту забыться в своем личностном сладострастье. Хорошо, я поняла, когда буду в боевой форме, тебе я обязательно сообщу. Хорошо, давай, береги Оксанку и Глеба, они твое личное счастье. Все, пока, до встречи.
15.
Спустя еще полчаса, раздался снова звонок ее мобиль – телефона,  что Сардин, сидя на своей кровати, и уже читая бумажную книгу, взяла, и просто миг спустя, вновь ответила, на звонок.

- Алло, я слушаю. Хорошо, Марина, нет проблем, я сегодня поеду с тобой. Я этого, лишь одного и жду. Хорошо, давай поедем на моем электро – автомобиле. Хорошо, подходи через пять минут, на заднюю автостоянку, к моему электро – автомобилю. Через, пять минут, буду. Пожалуйста, жди.

Как тут же, Сардин, положив свой мобиль – телефон, в свою новую черную сумочку, также на небольшой золотистой цепочке. Спешно переодела свой черный спортивный костюм, на новые белесо – голубые джинсы – расклешь, и белую майку на бретелях. Надев лишь наверх свою синюю джинс – куртку, нараспашку, как и свои белые новые кроссовки, так как день обещался быть ветреным, и довольно прохладным.
И тут же, она стремительно направилась из своей комнаты, как впрочем,  и из своего коттеджа, держа, при этом, в своей правой руке, свою новую черную дамскую сумочку,  на небольшой золотистой цепочке.

Спешно, при этом, направляясь на заднюю автостоянку, к своему синему  электро – автомобилю,  ‘Мерседис’.
Где, как Сардин и ожидала, ждала ее Марина Коршун, в черных брюках – шароварах, и в красной шерстяной ковте на молнии. Как, конечно же, в черных  туфлях, на плоской подошве.

Час спустя Сардин уже предкувшала, свое сладострастное  наслаждение.

И вот как только она вернулась вновь в свой коттедж, номер 2, на четвертой улице Варлей, назад в свою  комнату, неся серый новый чемоданчик с горчичными фиксаторами, как и большую белую картонную коробку, с высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках. То ни минуты не медля, Сардин, стремительно  раздевается, и надев свою розовую пижаму, брючного типа. И тут же, босиком направилась в туалетно – ванную комнату, принять душ.

Уже вернувшись с душа, десять минут  спустя, Сардин вначале позвонила Мишель, Элин и Кате, чтобы они спешно возвращались в клуб, и начали готовиться к работе. Сообщив еще также, об этом, и  Маше, Фроле, Ане и Тане. Узнав, кстати, что сама Мишель, уже на втором месяце беременности, и вполне счастлива, со своим возлюбленным человеком Рафаэлем, то, конечно же, слегка, глубоко в своей душе расстроилась.
Но тут же, уже сняв пломбу, с серого чемоданчика, своих новых горчичников, Сардин, вновь почувствовав, свое личное сладострастное возбуждение, как тут же, наложила, новые горчичники себе на тело, и взбрызнула их новым, достаточно сильным ренд – гелем. И надела вновь свою розовую пижаму, брючного типа, как тут же, босиком, присела к зеркалу, делать самой себе сексуально – выразительный макияж, с преобладанием черного оттенка, на своем лице. Накрасив, при этом, свои губы, новой темно – фиолетовой, жгуче – перцевидной помадой, причем толстым и жирным слоем.

А свои темно – каштановые волосы, что, кстати, Сардин, чуть подкрасила, прошедшим летом. Она миг спустя, встала, и идеально расчесала. И вспрыснув их новым остро – ароматным лайк – спреем, просто их пышно распустила, и при этом, их пышно уложив.
Как тут же, Сардин, мгновенье спустя, сама себе вслух произнесла, смотря довольно зло, на саму себя в отражении зеркала.

- Вот теперь, я узнаю саму себя, жесткую и сексуальную деву – осень прекрасную стать. К чему все это притворство моей души.* Если я желаю вновь быть страстной и порочной. Поскольку, это и есть мое собственное понятие  энергии красоты, то есть расширения нравственности. Да и всего моего нынешнего пространства земного бытия.

И сказав именно это, Сардин тут же, отошла с предкувшением порочной страсти, к своему шкафу – купе, где распахнув его, плательную часть. И без каких – либо сомнений и раздумий,  взяла себе новое темно – синее мини – платье, в форме расклешь, полу трапеции, из драпа – бостона.  Что, кстати, только, стали, входить  в моду, сороковых годов, этого XXIV – ого века. И положив себе на кровать, распакованные только что, телесные колготки, как новые черные перчатки. Сардин, тут же, стремительно вышла в хозяйственную комнату,  погладить этот наряд через мокрую марлю, как впрочем, и  свое темно – синее демисезонное пальто.
Когда же, все это было уже сделано, Сардин вышла и просто вымыла свои руки. Чувствуя, при этом   сладострастно, довольно сильно, пекцацию своих  новых горчичных фиксаторов. И думая, сейчас продолжить переодеваться, в новый диско – наряд, и надеть новые черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках.
Как внезапно, лишь только, Сардин  вновь вернулась в свою комнату, зазвонил вновь ее мобиль – телефон, что тут же Сардин тяжело вздохнув, достала его из своей черной дамской сумочки, и просто миг спустя, ответила, стоя на месте, у зеркала.

- Алло, я слушаю. Здравствуйте, Анна. Да,  конечно же, могу, сейчас подойти в информационный зал. О Боже, письмо с Марса. Скажите, это ли не похоронка.* Спасибо, вам Анна большое. Я бегу, хоть, я уже в горчичниках.

И тут же, чуть сдержав слезы при себе, Сардин, просто быстро  переоделась  вновь в свой черный  спортивный костюм, и в белые кроссовки, и не обращая на сильную сладострастную пекцацию, своих новых горчичников, просто пулей вылетела из коттеджа. И спустя лишь пять минут, она буквально вбежала, в главный офис – управления, на второй этаж,  в информационный зал, к стойке номер 3.

- Сардин, пожалуйста, на, это хорошее письмо. А значит, ты будешь лично счастлива. – Произнесла лишь девушка Заврида, также девушка из клуба, отдавая, при этом, прямо в руки Сардин, лист  бумаги, А4, сложенный пополам.
- Спасибо. – Лишь коротко произнесла Сардин, и тут же, уже более спокойно, направилась к выходу, вниз, из главного офиса – управления. И тут же, присела на скамейку, на небольшой  площади, перед главным офисом – управлении, и сразу же, развернула письмо, и просто стала его читать.
16.
- Здравствуй, дорогая, милая Сардинка. Прости меня, если сможешь. Но я полгода был в страшном адском плену. Наш отряд, только лишь сегодня, в понедельник утром, восемнадцатого августа освободили из пяти месячного плена, страшного ада, где эти Вендоры. делали из нас, людей, железных роботов, себе подобных. Чтобы мы потом шли, воевать, против, своих же, живых ребят. Это просто Сардинка  ад. Да и то, наверное, не долгой будет наша свобода, там еще десять тысяч наших живых ребят. Сама понимаешь это мой военный, христианский долг.  Отцу и матери, я только что, написал, что я жив, здоров. И знаешь, там, в плену, я постоянно думал о тебе, и быть может, этим я и спасся. А значит, Сардинка, ты себя просто береги, и, пожалуйста, жди. Наш комбат, обещал нам где – то, в ноябре, дать десять суток отпуска ибо, до конца, этой страшной войны, увы, еще далеко. Все, милая Сардинка, тебя я мысленно нежно целую и крепко обнимаю.
Твой возлюбленный Светлозар.18 – е  августа, 2340 – го года. Планета Марс.

В тот миг, Сардин, просто готова была плясать от  счастья, но тут же, вспомнив, что она в новых горчичниках, тут же, прижала письмо к груди, встала, и просто не спеша пошла к себе обратно, уже вовсе не так зловеще, смотря на весь окружающий мир.
И сразу же, уже вернувшись назад в свой коттедж, в свою комнату, и чуть подправив, свой макияж и прическу, у зеркало. Как тут же набрала по мобиль – телефону Веронику, и спустя лишь краткое мгновенье, произнесла, смотря, при этом, на свою кровать, где лежал ее ранее приготовленный мини – наряд, как и новые высокие черные сапоги.

- Алло Вероника. Это опять я. Да я уже в горчичниках. Отлично, давай около четырех часов встретимся. Кстати, Вероника, мой возлюбленный человек Светлозар, жив. Я только что, получила от него письмо. Спасибо. Теперь, я вновь чувствую себя возлюбленной девушкой. Да, конечно же, теперь я поеду домой, в свое  родовое поместье, наводить там порядок. Хорошо, тогда давай договорились.

И ту же, Сардин, уже вновь положив свой мобиль – телефон, в свою дамскую черную сумочку, что лежала, кстати, на белом диване – канапе, возле зеркала. И просто стремительно, босиком, вышла вновь вымыть свои руки, в ванную комнату.
Уже вернувшись обратно, Сардин, тут же, сладострастно, сняла с себя, черный спортивный костюм, и стоя у кровати, медленно, на свои ноги, натянула новые телесные колготки. Как и свои новые черные плотные перчатки, выше локтя, на свои руки. И миг спустя, уже надев  темно – синее мини – платье, в полу форме расклешь, трапеции. Как сразу же, Сардин, сладострастно, насладилась сама собой, уже при этом, надевая на свои ноги, новые черные высокие  сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И плотно их зашнуровав сапожные корсеты, на болтающиеся большие шнурки банты. Она уже медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол на шестнадцати сантиметровых шпильках, подошла вновь к зеркалу. Где Сардин, чуть подправив свой макияж и пышную фиксаж – прическу, и вспрыснула саму себя, довольно ароматно. Надев, при этом,  на свою шею новое черное брондолитовое кольцо.
И чувствуя, уже саму себя, довольно шикарно и сексуально, Сардин, медленно, томно – сексуально, сладострастно наслаждаясь сама собой. Направилась к выходу, надев лишь свое темно – синее демисезонное пальто нараспашку. И взяла лишь собой свою черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке.

Ровно, через час, Сардин медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, в высоких черных сапогах, вернулась вновь в коттедж, в свою комнату.
После усиления горчичной компрессии и фото на новую лейбл – карточку.  И сняв лишь с себя, темно – синее демисезонное пальто. Сардин, вновь медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, в высоких черных сапогах, направилась  в кухню. Чтобы просто приготовить себе самой диетического супчика, и просто самой уже с большим аппетитом пообедать.

Спустя полчаса, Сардин, медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, уже вновь вернулась назад в свою комнату. Как тотчас же, Сардин с сожалением сняла с шеи, свое новое черное брондолитовое кольцо, став после лишь расшнуровывать сапожные корсеты, и расстегивать молнии, черных высоких сапог, на шестнадцати сантиметровых шпильках.
И сняв их вообще с ног, Сардин, вдруг сняла с себя, темно – синее мини – платье расклешь, в форме трапеции. И оставшись лишь в телесных колготках, как и в черных плотных перчатках, выше локтя. Она вдруг остановилась, и чуть призадумалась.
Как тут же, Сардин, достала из своей черной дамской сумочки, свой мобиль – телефон. И тотчас же, набрала Веронику, и лишь миг спустя, спокойно произнесла, подходя, при этом, к своему шкафу – купе.

- Алло, Вероника, извини, но это, опять я, Сардин. У меня вопрос. Может мне приехать к тебе на городском транспорте.* Я просто не умею еще водить свой электро – автомобиль, в высоких сапогах, на высоких шпильках. Хорошо, я поняла, ты приглашаешь меня посетить секс – Шоп. Хорошо, диктуй адрес, улица Алексеева 45. Универсам ‘Поднемёння’. Хорошо, я поняла, до встречи  через час.

И тут же, Сардин, без каких – либо раздумий, берет себе новое, обтягивающее темно – розовое мини – платье. Из мокрого шелка, с довольно откровенным треугольно – образным вырезом  сзади. Взяв еще и белую топ – майку. Как тут же, она вышла в хозяйственную комнату, поутюжить себе этот наряд, через  мокрую марлю.

Уже вернувшись вновь, через пять минут, Сардин, медленной, степенной походкой, в  свою комнату, уже надев белую топ – майку. Как и обтягивающее темно – розовое мини – платье. Из мокрого шелка, с довольно откровенным треугольно – образным вырезом сзади, на пояснице. Чувствуя саму себя, невероятно сексуально и грациозно, при чувстве, сладострастной сильной пекцации новых горчичных фиксаторов.
Как тут же, Сардин вновь надела на свои ноги, черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, и застегнув молнии, и зашнуровав сапожные корсеты, на большие болтающиеся шнурки – банты. Сардин, вновь медленно, томно – сексуально, при этом, сладострастно наслаждаясь сама собой, громко цокая высокими черными шпильками, высоких черных сапог, подошла к зеркалу. Где вновь надела на свою шею черное брондолитовое кольцо, и впрыснув себя довольно ароматно. И тут же, взяв свою черную дамскую черную сумочку, Сардин медленно, на высоких шпильках, направилась к выходу из своего коттеджа.

Что уже в начале четвертого вечера, Сардин  уже стояла на остановке, поджидая нужного ей электро – автобуса, уверенно зная, что она сейчас, особенно сексуальна и грациозна. Когда уже  ясно взошло, совсем не жаркое, вечернее солнце августа.
17.
- Сардин, да ты сейчас выглядишь супер.** - Воскликнула внезапно, с улыбкой Вероника, когда они уже встретились в пять часов вечера, на улице Алексеева, у универсама ‘Поднемёння’, после трех месяцев, как они виделись в последний раз.
- Да Вероника, сегодня я выгляжу супер, даже я сама себе нравлюсь. Но ты даже представить себе не можешь, что я пережила за прошедшее лето. Страх, и само разочарование в жизни, в вере и надежде. Я Вероника, буквально сходила с ума, от неизвестности, от Светлозара.

- Сардин, извини, я тебя перебью. Ты же сказала, что он прислал тебе сегодня письмо.** - Спросила вдруг, краткое мгновенье спустя Вероника, уже вместе, параллельно с Сардин, идя медленно, томно – сексуально. При этом, монотонно, в тон, цокая высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках. Направляясь, при этом, в нулевой этаж, универсама ‘Поднемёння’, где и находился магазин, секс – Шоп для психически здоровых, взрослых людей, ‘ALADAH’.
Поскольку, сама Вероника, была  этот вечер, в ярко – синем обтягивающем мини – платье, из мокрого шелка. Что на фоне ее телесных колготок, в узком пространстве, придавало самой Веронике, больше сексуальности и грации. При черных перчатках, и конечно же, при сексуально – выразительном макияже, на ее лице, и при своих пышно распущенных длинных каштановых волосах. Со своим сексуально – возбуждающим ароматом.

- Да, я Вероника, просто ожила, и уже желаю, чтобы быстрей, поскорей  наступили мои два выходных дня, чтобы вернуться вновь в свое родовое поместье. Я ведь раньше думала, Вероника, что туда я нескоро вернусь. Но теперь, все вдруг, резко изменилось. Теперь я жить хочу, и ждать своего любимого и единственного человека. Ведь я прошедшим летом,  ничего там не сделала. Хотя мечтала заняться гостиной, и сделать ее в нашем славянском стиле, как  впрочем, и библиотеку. А впрочем, Вероника, когда Светлозар, приедет в отпуск, давай ты, со всей своей семьей, приедешь к нам в гости, и я все тебе покажу на месте. – Произнесла вдруг с доброй улыбкой Сардин миг спустя, уже медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках,  подходя к большой каменной лестнице, ведущей вниз, на нулевой этаж.
- Хорошо Сардин, я с радостью принимаю твое приглашение. Только пусть, будет еще тепло. Я хочу, чтобы моя Оксанка побегала по свободе. – Ответила лишь любезно Вероника, став уже набирать код двери номер 03562, как вдруг, она через мгновенье открылась, и они обе, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, прошли далее внутрь в полутемный торговый зал. Как внезапно, Вероника произнесла далее, миг спустя.

- Пожалуйста, Сардин, не волнуйся, я постоянная клиентка этого секс – Шопа. И сюда лицам без дресс – кода, диско – наряда, вход строго воспрещен. Потому что, посмотри, пожалуйста, сама. Здесь любые банданы, наигольники, цепи. Лечебные садо – маз плетки, хлысты и кнуты, намордники и наручники, путы и стрип – стойки, как и многие другие товары. И, кстати, Сардин, здесь огромный выбор жесткой эротики. Ты, Сардин, когда – нибудь ходила в жести.*
- Вероника, извини, я не поняла, как это ходить в жести.* - Спросила вдруг испуганно Сардин, при этом, медленно, томно – сексуально, на  высоких шпильках, ходя по секс – Шопу, выбирая лично для себя сексуально – угрожающие товары.

- Это Сардин, когда ты идешь по мегаполису Менск, полуобнаженная в диско – наряде, в высоких черных сапогах на высоких шпильках, а в твоих руках хлыст. И любого незнакомого прохожего мужчину, ты просто  возводишь до дикого, визуально – бешеного огня. И, кстати, Сардин, я практикую этот день, только, один раз в год. Хочешь в эту субботу, двадцать третьего августа, устроим себе самим день в жести. Поскольку, Сардин, я человек семейный, и многого  безнравственного поведения, себе я просто позволить не могу. – Произнесла вполне спокойно Вероника, идя, при этом, медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, по полу – темному торговому залу, вместе с Сардин. Выбирая себе, при этом, две банданы, пятьдесят, и в двадцать пять сантиметров длиной. Новые наигольники, путы, две золотистые цепи, несколько, лечебных садо – маз плеток, и два кнута.
Поскольку, сама Сардин, купив эти аксессуары,  купила еще себе самой, черный кожаный намордник, на лицо.
18.
- Сардин, отдай, мне, пожалуйста, чек. Я тебе в сентябре месяце, верну через зарплату, твои потраченные на это деньги. Поскольку, лично я, не трачу, свои собственные деньги. Так ладно, Сардин, мне уже пора домой, подменить мою свекровь, Людмилу Николаевну, что сидит с Оксанкой. И если желаешь, то я могу предложить тебе не официальную работу, на завтра, ровно на одни сутки. Девушка Света, моя постоянная, проверенная клиентка. Платит хорошо. – Произнесла вдруг вполне спокойно Вероника, когда они уже вместе медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках,  уже вновь направились на остановку, с покупками.
- Хорошо Вероника. Давай. Я с  удовольствием, поработаю  с ней. Только скажи, почему ты, именно мне,  отдаешь ее частный заказ.*
- Понимаешь Сардин, мне нужно самой до пятницы, двадцать второго августа, пройти с Оксанкой, детскую медицинскую комиссию. Чтобы вновь определить ее в детский садик. И я как ее мама, просто должна уверенно знать, что мой ребенок, вполне здоров. – Ответила вполне спокойно Вероника, уже доставая на ходу, из своей дамской черной сумочки, на небольшой золотистой цепочке,  маленький блокнот, и шариковую ручку. Как, уже написав номер мобиль – телефона, девушки Светы, что тут же, Вероника, вырвав, и протянула его Сардин при этом, ей, говоря миг спустя. Уже сексуально стоя на остановке, со своими покупками, упакованными, кстати, в большие черные бумаж пакеты, и дожидаясь разных номеров маршрутных электро – автобусов, мегаполиса Менск.

- Вот, пожалуйста, на этот листок, позвони ей сама, в восемь часов утра, и вы уже сами договоритесь между собой. Света, обычно приглашает к себе на малую дачу. Ладно, Сардин, крепись духом. – Произнесла неожиданно вдруг Вероника, видя, как подъехал плавно нужный ей маршрут электро – автобуса, что тут же, Вероника, медленно, томно – сексуально, зашла вместе с остальными пассажирами, в его просторный салон, и тут же он тронулся в путь, в нужном направлении.
19.
Назавтра, во вторник, девятнадцатого августа, Сардин, уже легко и бодро, ровно в 8.00. утра, вернулась в своем черном спортивном костюме, как и в белых кроссовках, уже с утренней пробежки, в пять километров, в свой коттедж, в свою комнату.
Как сразу же, Сардин, взяла свой мобиль – телефон, и набрала номер Светы, и спустя миг, вдруг произнесла, смотрясь, при этом, на саму себя, в отражении  зеркала.

- Алло Светлана, доброе утро, вам. Я Сардин, от Вероники. Хорошо, она вас уже предупредила. Так, значит, давайте встретимся с вами, на улице Тенистых Тополей, на остановке. Я буду сама в черном спортивном  костюме, и в белых кроссовках. Хорошо я поняла вас. Я думаю о цене, мы договоримся при встрече. Хорошо, я поняла, я все возьму с собой. Все, до встречи.

Как тут же, Сардин, бодро и весело вздохнув, стремительно и быстро разделась. И надев вновь свою розовую пижаму, быстро ушла босиком, на кухню завтракать, а после лишь, ушла принимать душ.

На стенных электронных часах, было уже 9.50. когда Сардин в черном спортивном костюме, и в белых кроссовках, катя свой темно – синий чемодан на колесиках. Уже устремилась вновь к выходу из коттеджа.
Лишь вначале, наложив себе на тело горчичники, и упаковав, в свой темно – синий чемодан, несколько мини – нарядов. Упаковав еще в него, черные закрытые туфли, на двенадцати сантиметровых шпильках, как, конечно же, черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. Взяв еще, с собой все купленные вчера аксессуары, и свое темно – синее, демисезонное  пальто, хотя этот день вторника, девятнадцатого августа, день яблочного спаса, кстати, также обещался быть ясным и теплым.

Что даже Сардин, на одно лишь мгновенье пожалела, что уже окончились ее летние сорокадневные каникулы.
Заметив, при этом, как уже с противоположной стороны, стороны задней автостоянки, спешно возвращаются с летних  сорока дневных каникул, Маша, Фрола, Аня и Таня.
Что внезапно, Сардин чуть приостановилась, и громко воскликнула, наблюдая, как те ответили миг спустя, в ответ, спокойной  радостной улыбкой.

- Боже мой, какие люди.** Я слышала Маша, что ты уже собралась замуж за помощника, Отца Феодосия, Леонида.* С чем я тебя Маша, сердечно поздравляю.
- Спасибо, тебе Сардин. Да в начале октября у нас венчание пред вечными Небесами. А затем мы дадим праздник в честь будущего, в нашем родовом поместье. И кстати, Сардин, мы с Леонидом, назначаем тебя, посадить нам двадцать березок, по левой стороне, нашего родового поместья. – Произнесла, улыбаясь, Маша, уже подходя ближе к Сардин. В своих белых просторных штанишках чуть ниже колен, в белой простой майке на бретелях, и в красивых плетёных лаптях из плетеня березы. Что, кстати, Маша, сплела себе сама прошедшим, совсем, не жарким летом.
- Что же, Маша, я лишь почту за честь, свое участие, в заложении вашего будущего пространства бытия. Ладно, девчата, я пойду, я спешу, у меня клиентка на сутки. – Уже окончила вполне спокойно Сардин, и попрощавшись, с девчатами. Стремительно устремилась далее ко второму главному выходу, на улицу Тенистых Тополей, на остановку.
20.
- Светлана, еще раз, доброе утро вам. Извините, что я немного вас заставила, подождать меня. Просто я встретила подружек по работе. – Произнесла вдруг, чуть волнуясь Сардин, когда уже подошла к остановке, на улице Тенистых Тополей, и сразу же, села в маленький женский электро – автомобиль, ‘Эладос’, красного цвета, поставив вначале сзади, на заднее сиденье, с разрешения Светы, свой темно – синий чемодан на колесиках.
- Ничего страшного Сардин, сейчас мы еще заедем к моей бабушке Татьяне, завезем ей свежего хлеба, и сразу же, уже едем на дачу. – Ответила вполне спокойно Света, уже выезжая на Старо – Партизанский проспект, и свернув влево, они сразу же, направились на Могилевскую автомагистраль.

И вот уже двадцать минут спустя, после того, как они заехали в маленькое поселение, городского типа, Жажшаны, что, кстати, находился, в десяти километрах, от мегаполиса Менск. Они вдруг плавно въехали в небольшое дачное поселение ‘Светоч’.
Что, кстати, находилось среди старого смешано – лиственного леса – парка. Где естественно были красиво выложены все дорожки, шириной в метр, из тротуарной плитки, и поставлены удобные скамеечки, для отдыха, в лесной тиши, как впрочем, и во всех Государственных лесах Беларуси.

Поскольку, как заметила, Сардин, в самом дачном поселении ‘Светоч’, была всего лишь одна центральная улица, по которой они чуть проехали вглубь, и свернули налево. И медленно проехав чуть далее, они вдруг остановились перед шестым, весьма красивым и большим домом, за кирпичным забором, желтого цвета.
- Боже мой, Света, какая здесь у вас красота. А цветы, лишь только, прибавляют яркость, и красоту вашему дому. Это я говорю Света тебе, как профессионал – садовод, что учиться заочно на четвертом  курсе БГУСа, по био – фадрам.
- Спасибо, тебе Сардин. Всю эту красоту, мы вырастили вместе с моими родителями. – Вдруг произнесла Света, уже вместе с Сардин, уже остановившись, и выйдя из салона своего электро – автомобиля.
Поскольку, сама Света, была в светло – голубых узких брюках, в белой женской рубашке, с закасанными до локтей рукавами, и в белых тапочках, на босу ногу. Держа свои светло – рыжие волосы, в двух скромных косичках, сзади.

Что не случайно, чуть ранее Сардин спросила Свету, обратив, кстати, на это, свое внимание, по дороге на дачу, уже перейдя с ней сразу же, на ты.
- Света, а ты, уже в горчичниках.*
- Да, Сардин, я в горчичниках. Наручники, я надену на даче, поскольку,  сегодня, как видишь солнечно и тепло.

И вот, как заметила Сардин, пять минут спустя, когда Света, отворяла ворота, и загоняла свой электро – автомобиль на стоянку за домом. Как к ним стремительно, катил задом наперёд, на инвалидной коляске, парень – инвалид, лет двадцати. Пытаясь при этом, самой Свете, что – то не внятно сказать.
Но внезапно, Света его опередила, и произнесла, улыбаясь, обращаясь к нему, и к Сардин, одновременно.
- Лешка привет, как дела.* Сардин пойдем, нам уже пора начинать.

Конец седьмой главы, второй части.