Объяснение

               

     Ему все время представлялось: он идет по зоосаду (почему именно зоосаду, он не знал) и вдруг, на скамейке, – она, вся залита солнечным светом… А он подойдет – и брякнет: «Я вас люблю!». На этом его воображение заканчивалось.

     Петрову казалось, он нравится ей, но не был в этом уверен: а вдруг Ольга смеется над ним? Досадовал, что до сих пор не может с ней объясниться: «Как можно! Ведь я – руководитель!.. И почему она не такая, как все?.. была бы попроще…». И тут Петров поймал себя на мысли, что если бы «как все», он не терялся бы в ее присутствии. Вечно ляпнет что-нибудь такое, чему сам удивляется. Вчера он складывал ноты и попросил Ольгу задержаться, а потом вдруг неожиданно сказал:

     – Когда у вас хорошее настроение, мне всегда вам хочется его испортить!

     Петров думал, она обидится, а еще лучше – довести ее до слез, как делал это с остальными. Но Ольга удивленно посмотрела на него  и с насмешкой ответила:

     – Понимаю: «Мне грустно потому, что весело тебе!» – имея в виду романс на слова Лермонтова.

     Он понял, что выдал себя, – и растерялся. В этот момент, проходящий мимо баритон, случайно ставший свидетелем этой сцены, тоже понял и, бегло взглянув на Ольгу, промчался мимо, едва сдерживая смех.

     Распаляясь недовольством своего нелепого положения, Петров резко выпалил, глядя  на нее:

     – Когда вы смеетесь, мне кажется, что вы смеетесь надо мной!..
 
     После всех этих глупостей он по нескольку дней не разговаривал с ней. Но проходила неделя, и Петров догонял ее где-нибудь на улице и просил на него не обижаться.

     – Странно, почему она терпит?.. С таким-то голосом… и такая красивая… – сказал он как-то  своему коллеге.

 
     Погруженный в свои размышления, он шел по скверу. Повернул голову – и его сердце запрыгало от радости: «Так и знал!».

     По тропинке, вдоль озера, шла она, в легком оливковом платье и соломенной шляпке.

     «Нужно быть смелее!» – подумал Петров, широкой размашистой походкой решительно пересек сквер и приблизился.
 
     Ольга заметила его и намеренно замедлила шаги.

     – Надо же, как я случайно встретил вас!

     Он лгал, и она это знала, но в ответ – улыбнулась.

     «Нужно быть настойчивее!» – вспомнил он и уверенно выпалил:

     – Я вот смотрю на вас и думаю, как говорится, гора с горой не сходится...

     Ольга взглянула на него с удивлением.

     – А человек с человеком…

     Он с вожделением пожирал ее глазами, чувственно причмокнув губами.

     Она уже с тоской посмотрела на него, словно только теперь узнала его настоящую сущность, всем своим видом умоляя не продолжать.

     – А человек с человеком – сходятся! – победоносно завершил он, – да?

     – Не знаю… – почти прошептала Ольга и отпрянула: что-то отталкивающее было в его взгляде.
    
     – Простите… извините меня, я очень спешу, – и торопливо пошла по дорожке, пока не скрылась за деревьями.

     Она будто убегала от хищных когтей внезапно настигшего коршуна. На душе стало тяжело и тоскливо. Единственное чувство овладело ею, и этим чувством было отвращение.

     «Как я могла так нелепо ошибаться?! – сокрушалась Ольга. – Напрасно я пыталась… Он неисправим!.. самоуверенный, грубый, напыщенный тип!.. Нет!.. никогда!.. ни за что на свете!..»…

     «Какая досада! – думал Петров, – зачем я это сказал?! Ведь она все поняла! Какое лицо сделала! Она посмеялась надо мной!»…

     Он злился на себя и на нее. В его сердце осталось только два чувства: досада и раздражение.

     – Подумаешь, дворянка! Я тебе покажу! – в бешенстве воскликнул он, – теперь ты у меня наплачешься!

     Петров шел размашистыми шагами и в бешенстве обдумывал всевозможные козни, о которых она еще даже и не догадывалась…


     И однажды Ольга ушла. Ушла – и не вернулась.

     А он долго ее разыскивал и звонил, чтобы нигде не брали, если она придет.