Ичет-Ю, глава 1

Ищут сто человек, находит один.
Но этот один никогда  не нашел бы алмаза,
если бы рядом не искало сто человек
В.Солоухин


                Ичет-Ю – среднедевонский алмазно-золото-редкометальный объект, обнаружение которого стало сенсацией местного масштаба, без особой шумихи прочно поселившейся в союзной геологической литературе.

                Однажды, много позже после этого события, мне в руки попал протокол заседания НТС по защите первого, судя по содержанию, производственного отчета по поискам древних россыпей (я к тому времени был отослан в Усинск).
Председатель совета Б. Яцкевич, тогдашний главный геолог объединения, задал докладчику естественный вопрос: кто же, собственно, открыл этот объект?

                Задумайся на миг, читатель, над ситуацией, в которую попал вопрошаемый, если тому было строго-настрого запрещено упоминать фамилию первооткрывателя, - личного недруга его непосредственного руководителя.

                Тот человек нашел блестящий выход из положения, ответив:-Смотри предисловие.

                Итак, имя ранее безвестного геолога было раскрыто и продолжило список знаменитейших литературных персоналий, в начале которого стоит «Алло, Центральная».
 
                А текстуально в предисловии, кстати, простодушно повествовалось,  что А.А. Котов как-то раз послал немного сотрудников в очередные поля, и геологическая эта общественность, славно потрудившись, выявила целый пласт с золотом и алмазами.
 
                Теперь давайте по порядку.

                В июле 1983 В.М. Пачуковского, моего шефа, вместе со мной вызвали к главному геологу. В кабинете уже находился А.А. Котов, и поскольку в ту далекую эпоху последний котировался на уровне, достойном специально придуманной для него должности зам. экспедиции по россыпям, разговор  пошел весьма серьезный.

               Оповещалось, что руководство приняло решение прекратить работы по нашей теме с геолзаданием «отыскания мест проявления кимберлитового вулканизма методом палеогеографического анализа разрезов позднего докембрия и палеозоя», ни больше и не меньше.
 
                Было заявлено: не резон тратить государевы деньги на сантиметровые в масштабе отчетной карты перемещения туда-сюда всяких там линий, чем, по мнению начальства, мы в основном занимаемся и чего оно, как руководство новой формации,не потерпит, равно как и других нецелевых расходов бюджетных средств, а также интеллектуального, какого-никакого, ресурса исполнителей.

                Гораздо позже выяснилось, что для решения своих амбициозных задач по запланированному открытию нового Тимана, «золотоносного», хитроумный А.А. положил глаз на Пачуковского как чрезвычайно грамотного геолога, а меня привлекали за компанию, чтобы к делу приспособить. До описываемого события про меня в кулуарах Котовым было сказано: - Анекдотов знает много. Геологию мало. Будем исправлять.

                А.А. приехал в экспедицию чуть более года назад и успел запомниться всем выступлением на совещании и экстремальными вертолетными маршрутами по водотокам.

                В первом эпизоде, чуть возвышаясь над трибуной (он происходил из малого и малорослого народа численностью в несколько сот человек), и поглядывая на слушателей швейковскими голубыми глазками, он изрек: - Съемщики не умеют делать двух вещей: воспитывать детей и правильно отбирать шлихи.
Что же касается результатов его залетов по речкам, то «были они простыми, а стали золотыми».

                Следует отметить также какое-то мистическое исполнение его напутствий-приказов в формате - я начальник - ты с лотком. А.А. ставил мне совершенно, как мне казалось поначалу, невыполнимые поручения вроде «пойди туда, не знай куда, и найди…»

                Вы мне не поверите, но к собственному моему искреннему недоумению, я каждый раз отыскивал полезное, причем иногда буквально «не знаю, что»; если у читателя хватит терпения дочитать хотя бы до середины, он поймет, о чем идет речь.

                Для иллюстрации приведу один случай, связанный с поездкой в Среднюю Азию. Состоявшийся накануне командировки разговор был весьма краток: -Володя, я заключил договор с Ташкентом, поедешь в Кызылкумы искать россыпи. Я задал естественный вопрос: - Вода там есть?  И получил естественный ответ: - Нет, там же пустыня,- на чем характеристика условий работ была закончена.

                На месте главный геолог партии, которому мы свалились как снег на голову, так как ему не сообщили о договоре и приезде северян, вынужденно принял нас и холодно поинтересовался, а какую, собственно, методу мы собираемся использовать для поиска россыпей золота?

                Ответ был безыскусным – шлиховое опробование; а что еще можно было придумать.  Далее последовал диалог:

               -И сколько проб собираетесь взять?
 
               -Будем здесь месяц, значит, порядка сотни.

               Следующее замечание: - На этой площади самаркандцы отобрали несколько тысяч шлихов, и ничего не нашли - застало нас врасплох. Наступила тишина, которую после затянувшейся паузы нарушил наш фотодокументатор Колпаков, промямливший  что-то вроде: - Вы понимаете, где появляется А.А., там появляются и россыпи.

               Пожатие плечами и молчаливый уход – а какую еще можно было ожидать  реакцию на такое, скажем мягко, странное обоснование.
 
               Так вот, через пару недель главный, к тому времени для нас уже просто Валера, признался: -Удивили, правда, удивили…а мы по нему, выходит, на машинах ездили! - это после промывки при нем пробы, отобранной из меловых кварцевых галечников, выходящих в полотне автомобильной дороги и замеченных мной на ходу.

              (Пользуясь случаем, хочу привести одно мимолетное высказывание Валеры, которое, как мне кажется, очень образно отражает отношения субъектов и объектов в нашей профессии. По его словам, жила кварца была подсечена одним шурфом на глубине 7 м, и, чтобы не мучиться с отбором проб в тесной выработке, он заложил второй шурф, по восстанию жилы, чтобы вскрыть ее на поверхности. - И представь себе - на полном серьезе пожаловался он, - я-то думал, что она будет вести себя по-человечески. А она выклинилась!).

              Продолжаю. В конце разговора в кабинете главного была поставлена задача – вылететь на Пижму Печорскую, на базу Среднюю, и там провести заверочные работы по выявлению ожидаемой золотоносности базальных отложений титаноносной толщи.

              Просто жутко не хотелось мне срываться с места, подчиняясь приказу, и бросать тему, плохонькую, но свою; невесело мне стало.
 
              Никто из нас этот район не посещал, причем А.А. выбрал его по сумме исходных данных, накопав их в фондах, а для меня всякие там «Золотой Камень», «титаноноска», пласты I,II и прочие (до V включительно, обращаю внимание читателя), А.А. Чернов, И.С.Сидорова, дед Сидор и его изба – услышанные в первый раз, ничего не говорили о том, что и кто скрывается за этими словами. И, кстати, не раз и не два упоминаемые Котовым «откопанные россыпи», равно как и просто россыпи с их «торфами» и «песками», представлялись мне окутанными в туман, далеко не романтический.

                Много лет прошло с того июля; что-то забылось, иное крепко врезалось в память. Помню, прилетели на базу, вечером открыли не одну пузатую «Плиску» и полевой сезон, совершили массовый заплыв в холодной речке, и на другой день, отлежавшись, собрались в путь на какую-то 16 расчистку Сидоровой. Для меня все это, повторюсь, звучало загадочно, но А.А. вел нас уверенно, словно не в первый раз. Дока, чего уж там.

                Пришли скоро (благо, там ходьбы меньше километра). Ситуация такова: правый берег р. Средней, высыпки песчаников светло-серых в верхней части террасы и обнажение песчаников зеленовато-серых в нижней части уступа, а под ними на урезе сланцы кыввожской свиты. В основании склона заплывшая расчистка – та самая 16-я знаменитая, двадцать лет назад вскрывшая контакт чехла и рифея.

              Мы с А.А. ее подновили и начали отмывать шлихи из подошвы песчаников, со спая, всякий раз получая богатейший ильменит-лейкоксеновый концентрат, в котором А.А., чтобы подбодрить и себя, и меня, новичка, высматривал мелкие знаки золота, но ни одного, повторю это и сейчас, я так и не разглядел.

               Михалыч отошел от нас метров на десять выше по речке, набрал пол-лотка белого отмытого песочка, лежащего на берегу у самой воды, и , поблескивая очками, неторопливо и меланхолично начал работать. Мы разглядывали свои жуткие концентраты, не обращая на него ни малейшего внимания, потому что он взял неправильный материал, и в четыре руки промывали и промывали лоток за лотком, сливая концентраты в мешочек, пока со стороны третьего не донеслось (слова исторические, но нелитературные, потому расточкованы): - Мужики, что за черная х..-, совсем не смывается.

                Мы подошли и с любопытством, быстро сменившимся недоумением, уставились в лоток с полоской крупного черного шлиха, почти гравия, среди которого сказочно поблескивали десятки знаков ярко-желтого золота. И влажно светились многие зерна несмытого голубого кварца, оставшиеся для красоты, наверное.

                Зачарованно рассматривая концентрат, мы и не подозревали, что в первый же заход поймали удачу, чтобы назавтра выпустить ее из рук.

                Да, мы до темноты собирали в лотки и не разгибаясь мыли тот самый белый песок, каждый раз получая золотую дорожку, и только заполнив шлихом второй пробный мешочек, оказавшийся в кармане запасливого А.А., с трудом уняли лихорадочное возбуждение и отправились домой, оглянувшись напоследок на подчищенный бережок.

                По дороге позлорадствовали над коллегой, который остался в лагере, сославшись на легкое недомогание и хворь которого наверняка усилится после нашего возвращения.

                На следующий день А.А. оправил товарища с утра на точку, наказав ему пробуторить не меньше десяти ведер песка, чтобы получить хорошую навеску рудного шлиха и золота.
 
                Сами, выждав положенное время, не торопясь, вальяжно направились домывать отмученный материал, и перед моими глазами всю дорогу по дну лотка перекатывались вчерашние ярко-желтые пластинки, блеск которых проникал в душу, навсегда поселив в ней ведомую всем старателям золотую лихорадку.


Продолжение следует