Египетские зарисовки. 2. Утром

          Ноябрь 2010 года.
          По лазурной поверхности моря бегали, словно наперегонки зеркально-серебристые блестки. Ясный купол неба от центра к горизонту плавно переходил от ярко-голубых к светлым тонам. Огромный солнечный шар разливал свой щедрый свет, а на некотором расстоянии от него, в разгар утра, вызывая недоумение, словно нехотя уступая свои права, таял бледный рожок месяца. Лишь ветерок легкой свежестью пытался напомнить об осенней поре года. А теплолюбивая страна призывала купаться и загорать, на время забыв об оставленных где-то вдали холодных и пасмурных днях.
          К полудню от усиливающейся жары отдыхающих на пляже укрывали высокие круглые зонты. Их экзотические шляпки из сухих пальмовых веток, закрепленные на крепких металлических столбиках, многочисленными рядами мелькали вдоль прибрежной линии моря. Установив каркас лежака с сетчатым покрытием и обтянутым плотной тканью параллоновым матрасом в нужном положении, под ними было удобно сидеть и лежать. Воздух приятно окутывал теплом. Ноги утопали в мягком песке.
           Море у берега было с гладким песчаным дном и постепенно нарастающей глубиной. В его прозрачной воде хорошо просматривались рельеф дна и проплывающие мелкие  рыбки. Красное море – самое чистое: в него не впадает ни одна река.
           За буйками на фоне неба возвышались ожидавшие экскурсантов белые катера. На пляже сплошь и рядом слышалась русская речь, и если бы не национальный колорит, то можно было бы подумать, что оказался где-то на южном берегу Крыма.
Чудную картину пляжа нарушало лишь изобилие мух. Я никогда не видела такого большого количества этих насекомых в сочетании с их необычайной активностью. Отдыхающие, побывавшие здесь не впервые, говорили, что это явление не систематическое, и в прошлом сезоне такого беспокойства не наблюдалось. А мухи, перепрыгивая с места на место неподвижного человеческого тела, словно призывали его подвигаться, тем более, что на пляже для этого были все возможности. На границе с соседним отелем рекламный стенд демонстрировал школу виндсерфинга, где русский инструктор обучал новичков катанию на доске с парусом. Для неподготовленных туристов это развлечение превращалось в настоящее испытание. Парус постоянно  падал в воду, и новоявленный спортсмен только успевал его устанавливать на место. Катание превращалось в непрерывную борьбу с падающим парусом, что представляло собой своеобразную зарядку. Пассивно прокатиться можно было на катамаране или надувном диване, крепившемся к моторной лодке, размерами напоминавшем домашний, а активно подвигаться, занимаясь аэробикой на отдельной площадке пляжа или прямо в море. Последняя была особенно привлекательна для таких, как я, предоставляя возможность лишний раз окунуться в воду, не демонстрируя своих скромных плавательных способностей. Инструктор, молодой египтянин, кроме спортивных навыков обладал чувством юмора и с первого упражнения заряжал группу положительной  энергетикой. Не скупясь на похвалы и замечания, своим легким акцентом он усиливал их восприятие, как очередную шутку: «Как ты делаешь? Разве это акваэробика? Это же какая-то акваэротика!»
          Кроме того, на специально оборудованной площадке желающие могли поиграть в волейбол, пройти к находившемуся рядом с пляжем бару и выпить там или в любом другом удобном месте холодные напитки, чай, кофе. Вода приравнивалась к напиткам, льющаяся из крана использовалась только для гигиенических процедур. В ассортименте были широко представлены и разнообразные алкогольные напитки. Любители питьевого экстрима в тридцатиградусную  жару  не  переставали удивлять египтян, требуя повторить и увеличить налитую в стакан порцию. Среди них были, конечно же, и наши отважные женщины, что смущало даже меня, повидавшую подобные виды и у себя в стране. Обидно было за наш народ, такой сильный и такой слабый, безвозвратно теряющий накопленное годами и поколениями  уважение к себе.
          Русскими египтяне называли всех представителей бывшего Советского Союза, которые славянской внешностью для них не слишком отличались друг от друга, за исключением смуглых и темноволосых  представителей южных республик. Но их они тоже отличали от местных жителей.
          Вот, молодой египтянин подошел к компании трех смуглых девушек. Стоя в стороне, они громко разговаривали на своем национальном языке и курили.
    –  Зачем куришь? – спросил он у одной из них по-русски.
    –  Не знаю, – по-русски ответила ему девушка.
    –  И я не знаю, –  на этом завершив начатый разговор, парень  отошел в сторону.
         Время от времени вдоль береговой линии величаво шествовал верблюд. Но это только казалось, что, набросив нарядную накидку, он вышел прогуляться здесь и праздно отдохнуть вместе со всеми: на самом деле он вышел на работу. На двугорбом красавце двухметровой высоты белого цвета восседал смуглый немолодой египтянин в национальной одежде и чалме.
          Эта картина напомнила нашим соседям случай, произошедший с ними в прошлом году. Один из них решил сфотографироваться на таком величавом корабле пустыни. Очень привлекательной оказалась и цена – один  доллар. Когда фотоснимок был сделан, турист, соответственно, ожидал, что животное ляжет на песок, и он спокойно спустится вниз, но неожиданно получил от хозяина дополнительную информацию - сесть на верблюда стоит один доллар, а слезть с него – сто. 
         Чтобы седоку приземлиться  без травм, хозяин должен уговорить или принудить животное стать на передние колени, что создавало резкий уклон вперед. Первоочередная задача всадника при этом удержаться и сохранить равновесие, слегка отклоняя корпус тела в противоположную сторону. Затем верблюд подгибал колени задних  конечностей и ложился на песок. Мои ноги даже в таком положении не достигали земли. Правда, я прокатилась на верблюде в рамках организованной экскурсионной программы, где дополнительная плата за спуск не предусматривалась. Стоимость весьма насыщенной экскурсии, длившейся с утра до вечера, составляла сорок пять долларов за все.
         Долго  еще  туристу-экстремалу  пришлось  торговаться  с хозяином,  наслаждаясь  обществом  корабля  пустыни,  прежде чем тот позволил ему спуститься на грешную землю, вернее, песок. Учат находчивые и  предприимчивые  египтяне  наших  туристов. А что делать? Хитрость и смекалка, порой, кормят их многодетные семьи, и нет им никакого дела до того, что некоторые легкомысленные пенсионеры, гуляют здесь на сбережения последних трудовых  лет.
         Однако, несмотря на это недоразумение, о котором нам поведал опытный турист, разумная сбалансированность интересов отдыхающих и местных жителей, все же, позволяла одним наслаждаться морем, солнцем и достопримечательностями этой удивительной, не похожей ни на какую другую страны, а другим - цивилизованно и с определенной долей смекалки повышать свое благосостояние.
         Наблюдая за происходящим и окружающим, я думала, как многообразна, огромна и в то же время мала наша Земля, если всего за  четыре  часа перелета можно попасть из осени и зимы в лето. Насколько скупа  природа Египта к местным жителям живительной влагой дождей, настолько щедра она к своим гостям, стремившимся сюда из разных холодных уголков планеты, безгранично даря свое солнечное тепло. Наверное, поэтому и ждали от нас местные жители определенной щедрости и считали это вполне  справедливым.
          Порой ругаем мы новое время, заглядывая в свое прошлое. Но разве могла когда-то девочка из скромной советской семьи, подумать, даже в самых смелых своих мечтах, что много лет спустя окажется в числе счастливцев, наслаждающихся летним теплом поздней осенью, и что сможет соприкоснуться с географией и историей этой далекой экзотической страны не только в книгах.
           Ноябрь 2010 года.