ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЖЕСТОКОСТЬ ОХРАНЕНИЯ
***
Ты уже отлично знаешь, что в долгом споре, рождается святая истина. Для тебя это все свято и непреложно. Поскольку, ты хоть и стала секси – леди, госпожой политиканшей садо – мазо, Сардон, но все же, к окружающим тебя людям, ты относишься по прежнему порядку, с уважением и добром. Беря, в свой далекий жизненный путь всю мудрость летописных времен. И при этом, практически постоянно ища ответ на свой постоянный вопрос, что есть жизнь, при жесткости охранения.*
1.
Уже настало утро воскресенья, двадцать восьмого августа.
Когда ранним утром, Сардин проводив вначале свою племянницу Юлиану, что переночевала на своей кровати, с самого раннего утра, встала, одела свое нижнее белье, и одев свои белые штанишки, чуть ниже колен, как и клетчатую рубашку, белесо – голубого цвета, и сунула свои босые ноги в белые туфли, на плоской подошве. Упаковав уже чуть ранее, весь свой диско – наряд в свой белый чемодан на колесиках. И вовсе не завтракая, поспешила на городской рейсовый электро – автобус, что за десять минут, довезет ее до малого агро – сел городка ‘Луговое’, в пятьдесят километров расстоянии.
А сама же Сардин, надев свое нижнее белье, как и свой новый белый спортивный костюм на молнии, и сунув свои босые ноги, в новые легкие кроссовки, белого цвета. Что просто легко и стремительно, быстрой рысцой побежала свои обычные пять километров.
И лишь после, когда Сардин уже аппетитно позавтракала, и убрала за собой. Как вполне спокойно ушла вновь в свою комнату. Думая сейчас же, собраться, и поехать в детский приют, при Менском доме Милосердия, проведать малышку Осси, уже уверенно зная, что они с Светлозаром, удочерят ее, как только она, Сардин окончит свой десятилетний контракт, в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’.
Уже в два часа дня, когда Сардин в хорошем настроении вернулась назад в клуб, в свой коттедж, в том же самом белом спортивном костюме, и в белых легких кроссовках. Как внезапно, Сардин услышала уже по привычке клубному громкоговорителю, цитату Иосифа Виссарионовича Сталина, с кратким пред содержанием от Мариель.
- Товарищи, по Сталинской теории, тюрьма означает, перестройки в Екатерининском соборе. В жилых корпусах оборудовали камеры для заключенных, в цементные полы были вмурованы столы и табуретки для дневного сидения, устроены поднимающиеся и запирающие на замок доски-кровати. А в окна вставлены толстые гофрированные стекла с впаянной арматурой, почти не пропускающие дневного света. Согласно инструкции во всех помещениях были сглажены, скруглены углы, чтобы заключенные не вздумали разбивать о них свои преступные головы и тем самым уходить от допросов ‘с пристрастием’ и ‘высшего революционного возмездия’ – расстрела. Были устроены специальные помещения; стоячие карцеры ‘1 на 1 м 2’, карцеры горячие, холодные, темные, какие-то спецкамеры ‘3 на 3 м 2’ – без окон, камеры для ‘буйных’ людей – с обивкой из кошмы. Покрытой сверху резиной, линолеумом или брезентом, куда в свою очередь наносился толстый слой масляной краски. В этих камерах не было никаких предметов, никакого оборудования, здесь под непрерывным наблюдением содержались ‘буйные’ люди – до ‘полного успокоения’.
2.
- Боже мой, какие это ‘МРАКИ’. А впрочем, мне надо сегодня посетить нашу добровольную секси – тюрьму, ‘Мраки’, и на самой себе попытаться ощутить всю жестокость охранения.
И произнеся вслух сама себе это. Сардин просто ускорила свой стремительный шаг, в свой коттедж номер 2, по четвертой улице Варлей.
Как сразу же, уже в своей комнате полностью раздевшись, и просто укутавшись в белую простыню, Сардин легко и стремительно ушла босиком в душ.
Уже десять минут спустя, Сардин как обычно для себя самой, сладострастно наложила на свое тело сексуально – возбуждающие горчичники. И надев свою белую пижаму, вдруг не присела к зеркалу, делать самой себе сексуально – выразительный макияж, а просто босиком ушла на кухню, готовить самой себе суп на обед.
И почему – то, уже чистя, стоя картофель, Сардин вдруг, вслух сама себе произнесла, публицистическую цитату, что, кстати, прошедшей ночью, она узнала ночью из летописных био – фадров. Что просто дала ей на время, послушать Вероника. И сделав лишь короткую паузу, вдруг продолжила далее. Став после, также вслух, философски и вдумчиво рассуждать сама с собой, лишь только добавив, от себя краткую вступительную часть.
- Я представляю самой себе, что творилось в эти дни и ночи в подвалах Варсонофьевского переулка, где происходили расстрелы по приговорам Центра. С помощью особого механизма тела расстрелянных людей поднимали из подвалов наверх. Погружали на полуторатонки и отвозили в Донской крематорий, Считается, что прах после кремации ссыпали в ямы неподалеку. В таком случае в земле, принимавшей всех без разбора, прах казненных палачей смешивался с прахом их жертв. Правда, знающие люди из числа сотрудников ФСБ уверяют, что прах казненных людей частенько никуда не ‘ссыпали’, а выбрасывали в канализацию или вывозили на свалки.
- Это действительно были бесы на нашей СЛАВЯНСКОЙ земле – матушке, что только лишь грабили и убивали, особенно несогласных, православных людей. Так и хочется спросить у тех, кто все это чинил. Так, где же, ваша так называемая ‘ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ СВОБОДА’.* Свобода иначе мыслить, как мыслит ваш собеседник. И не сидеть за свои иные взгляды в тюрьме, при жестокости охранения.
Но, уже окончив чистить картофель, как и все остальные натуральные овощи для приготовления супа, Сардин, внезапно поняла, что ей уже надо пойти, и выбросить мусор, и при этом, у нее уже сильно и монотонно запекли горчичники. Что она, поставив вариться суп на медленном огне, просто тщательно вымыла свои руки, и просто стремительно босиком вновь ушла в свою комнату.
Буквально десять минут спустя, Сардин сделала себе самой сексуально – выразительный макияж, накрасив свои губы ярко – фиолетовой жгуче перцевидной помадой, причем, весьма толстым и жирным слоем.
И уложив уже свои черные волосы, в пышную объём прическу, Сардин внезапно приготовила, и вернее лишь только примерила, свою новую черную треугольную шляпу – берет. И уже сладострастно возбудившись сама от себя, Сардин уже подошла к своему шкафу – купе, где внезапно взяла свое новое длинное синее драповое пальто с зауживанием сзади. Что, сняв его с вешалки, она стремительно вышла погладить его черную марлю.
Но вот уже десять минут спустя, как только Сардин уже окончила, варить суп, она вновь босиком, вернулась в свою комнату. Где уже сняла свою белую пижаму, и стала медленно натягивать себе на ноги, а после и себе на попи телесные колготки, и уже натягивая черные плотные перчатки, выше локтя, себе на руки. Как Сардин внезапно услышала по общему клубному громкоговорителю вновь монотонный голос Мариель, что лишь мгновенье спустя, произнесла очередную цитату Владимира Ильича Ленина, со своим кратким размышлением, что Мариель вставила после.
- ‘Это – отрицание отрицания. Оно снова создает индивидуальную собственность, но на основании приобретений капиталистической эры – кооперации свободных работников и их общинного владения землей и произведенными ими средствам производства. Превращение основанной на собственном труде раздробленной частной собственности отдельных личностей в капиталистическую личность, конечно, является процессом гораздо более долгим, трудным и тяжелым. Чем превращение капиталистической частной собственности, фактически уже основывающейся на общественном процессе производства, в общественную собственность’. А значит, это и есть своеобразна тюрьма, то есть, он своеобразный класс демократизма, и с ним, то есть с классом демократизма, может бороться только другой класс. И притом непременно такой класс, который вполне уже ‘дифференцирован’ от своего врага, вполне противоположен ему. Но с ‘пройдохами’, разумеется, достаточно бороться одной полиции, в крайнем случае, – ‘обществу’ и ‘государству’.
- Значит, уж коли соотнести это с классом православного крестьянства, то, как молвит СЛАВЯНСКОГО рода людей поговорка. Что лучше уж быть нищим батраком у богатого землевладельца – помещика, чем быть главенствующим председателем колхоза у безбожного начальника, коммуниста. - ‘Авторская поговорка’ - ‘Прим
автора’.
Как внезапно Сардин слушая эти философские размышления своей подруги Мариель, вслух ответила. Уже, кстати, надев обтягивающую темно – синюю мини – юбку, как и классическую белую топ – майку, оголив при этом, и свою поясницу и свой живот. И сунув свои ноги в телесных колготках в белые кроссовки. Чтобы просто неторопливо пойти и выбросить приготовленный ранее био – мусор.
- Я также допускаю и это, но все же, сам по себе физический труд, не является еще тюрьмой. Поскольку, именно через труд, всякого назначения, каждый человек и воспитывает самого себя. Вот, к примеру, я, иду сейчас выбросить мусор, и вовсе не стыжусь этого, поскольку, эта нужная работа в быту. И также и на фабрике или заводе должно быть. Каждый человек приучен к дисциплине и порядку, и к той работе, что он просто обязан выполнять. Но никак не уходить от нее, или же, оставлять ее на потом. И здесь мне приходит противоположная мысль, теоретическая цитата Владимира Ильича Ленина,
- Что фабрика требует, чтобы рабочий отказался совершенно от своей воли; она заводит у себя дисциплину, заставляет рабочего по звонку вставать на работу и прекращать ее, она присваивает себе право самой наказывать рабочего и за каждое нарушение ею же составленных правил подвергает е го штрафу, или вычету. Рабочий становится частью громадного машинного аппарата; он должен быть так же беспрекословен, порабощен, лишен собственной воли, как и сама машина.
3.
Уже десять минут спустя, когда Сардин, степенной, плавной походкой вернулась обратно в свой коттедж, поскольку, Сардин ходить в мини быстро, не позволяла себе. Как сразу же, она вернулась назад в свою комнату, где вдруг остановилась в раздумье,
Но вот уже через мгновенье, Сардин вдруг взяла из своего шкафа – купе, новое ярко – синее обтягивающее мини – платье, с треугольно образным вырезом сзади, из мокрого шелка. И, кстати, в один, холодный синий тон, со своим новым синим длинным пальто, с зауживанием сзади. И, положа его себе на кровать, она тотчас же взяла свои черные высокие сапоги на шестнадцати сантиметровых шпильках, и такой же степенной походкой вышла почистить их.
Когда же, она вернулась назад, то внезапно зазвонил ее мобиль – телефон. Что Сардин, тотчас же взяла и ответила лишь миг спустя, на звонок, снимая при этом с ног свои белые кроссовки.
- Алло, я слушаю. Мариель, давно мечтала с тобой встретиться. Хорошо, что взаимно. Так, приходи на обед, а вернее на суп. Да, конечно же, я уже одеваюсь. Да, давай устроим радио, политико – философскую беседу. Хорошо, через десять жду. Я буду в полном диске – наряде.
И положив свой мобиль – телефон, на тумбу у зеркала, Сардин тотчас же расстегнула и сняла с себя, свою темно – синюю обтягивающую мини – юбку, и бросив ее небрежно себе на кровать. Как сразу, же, она медленно и сладострастно натянула через ноги свое новое ярко – синее обтягивающее мини – платье, с треугольно образным вырезом сзади. И оправив его на себе, Сардин, вдруг почувствовала всю свою грацию и сексуальность, при своей оголенной пояснице сзади. Что тотчас же, она стоя, надела себе на ноги высокие черные сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И застегнув, а после и плотно зашнуровав сапожные корсеты, на большие болтающиеся шнурки – банты. И надев сразу же, путы между ног. Как сразу же, Сардин медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, высокими шпильками, высокими черными сапогами, подошла к зеркалу. Где вначале надела бандану, черного цвета в пятьдесят сантиметров длиной, на свое правое бедро. И лишь после Сардин стала надевать наигольники в три иглы, как и свое черное брондолитовое кольцо, себе на шею. Как тотчас же, Сардин вспрыснула саму себя довольно ароматно. Что затем медленно, томно – сексуально на шпильках отошла к кровати, где весьма сексуально, согнувшись, взяла свою новую, треугольную шляпу – берет, черного цвета. И также медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, вновь подошла к зеркалу. Где весьма аккуратно, на свою пышную фиксаж – прическу, положила, как положено черную треугольную шляпу – берет. И чувствуя саму себя, уже довольно грациозно и сексуально, Сардин просто незамедлительно надела на свои глаза черную маску аппликацию. Как и свое новое синее длинное драповое пальто с зауживанием сзади, нараспашку. И взяв лишь свой болевой черный кнут, она медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, высокими шпильками черных сапог, направилась на кухню, чтобы вначале подготовиться к весьма интересной, философской политико – коретной беседе, за простым обедом, с госпожой Мариель.
Уже десять минут спустя, две госпожи, секси – леди, политиканши, госпожа Сардон, и госпожа Мариель, что точно, словно ранее договорившись между собой, надела точно такой же полный диско – наряд, как и госпожа Сардон.
Сделали свой визуальный фант в губы, и присев весьма сексуально на высокие стулья – шпильки с полукруглыми спинками сзади, и тут же уже начали обедать. Как внезапно госпожа Мариель, вопросительно произнесла, лишь краткое мгновенье спустя.
- Госпожа Сардон, позвольте, но я начну нашу беседу с цитаты Карла Маркса, немецкого философа, кстати, о тюрьме.
- Что же, госпожа Мариель, я дозволяю вам, читайте немедля. – Произнесла весьма официально и тактично госпожа Сардон, зная отлично, что их политико – философская беседа сейчас транслируется не только лишь на весь их памэл ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’, но и на весь транслицированный земной интернет. А значит, необходимо быть аккуратными и грамотными, поскольку, их могут сейчас слышать в любой точке планеты Земля. Кто, конечно же, сам себе этого пожелает.
Что Мариель, зная это, вдруг сразу же произнесла далее, со своим кратким вступлением, и уже, кстати, окончив свою небольшую тарелочку супа.
- Итак, госпожа Сардон, сам Карл Маркс думал и считал, что пролетарская революция произойдет в первую очередь в индустриальных странах Западной Европы, хотя и предположил, что Россия может миновать капиталистическую стадию развития и построить коммунизм на базе традиционной крестьянской общины. Социальная революция не может не быть насильственной, хотя некоторые высокоразвитые страны ‘Великобритания или США’, по его мнению, могли бы прийти к социализму и мирным путем. Маркс неоднократно подчеркивал, что не намеревается писать ‘рецепты для кухни будущего’, но все же, набросал свою концепцию посткапиталистического общества. Коммунизм невозможен сразу после революции, поскольку, ‘между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращение первого во второе. Этому периоду соответствует политический переходный период, и государство такого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата’.
- Госпожа Мариель, позвольте, вас дополнить своим собственным философским рассуждением. Ибо, революция, основанная на общине крестьянства, это на мой личный взгляд, революция самообмана. Так как крестьянство, всегда делилось на три класса; Первый класс, это класс зажиточных трудолюбивых крестьян, то есть, купцов, что в поте лица работают на самих себя, чтобы никогда, и ни от кого не зависеть. Второй класс сельских ремесленников и умельцев, что как и первый класс, живет богато и хорошо. И самое главное действие, эти два практически одинаковых классы крестьянства живут в мудрости и гармонии со всеми людьми и с окружающим миром. Создавая по типу наших современных трудовых артелей, из нескольких дружественных семей, свои дружные трудовые крестьянские артели. Где, кстати, каждый человек, его член, сам по себе, талантлив, и считается единицей индивидуальности, в нашем современном обществе. И самый низший, третий класс крестьянства, это нищие, алкоголики и бездари. Что абсолютно ничего делать не хотят, а желают лишь хорошо жить, да еще и командовать. И вот именно этот третий класс крестьянства, что тогда и именовал себя в кавычках ‘интеллигенцией’, и пошел в социал – демократы. Что после и встал, главенствующим звеном в начале XX – ого века, за русским евреем Лениным, в свершении социал – коммунистической революции.
4.
- Хорошо, госпожа Сардон, пожалуй, вы правы. А теперь я перехожу к Фридриху Энгельсу, и к его цитате о буржуазном производстве. – Переменила внезапно тему их философски – политической беседы, госпожа Мариель, и сделав лишь краткую паузу, вдруг продолжила далее, при этом, сделав знак благодарности самой Сардин, лишь слегка шлепнув своей ладонью о обеденный стол. Поскольку, при трансляции философски – политических бесед, отвлекаться на посторонние темы, категорически запрещено. - ‘Примечание автора’.
- Пролетариат проходит различные ступени развития. Его борьба против буржуазии начинается вместе с его существованием.
Сначала борьбу ведут отдельные рабочие, потом рабочие одной фабрики, затем рабочие одной отрасли труда в одной местности против отдельного буржуа, который их непосредственно эксплуатирует. Рабочие направляют свои удары не только против буржуазных производственных отношений, но и против самих орудий производства; они уничтожают конкурирующие иностранные товары, разбивают машины, поджигают фабрики, силой пытаются восстановить потерянное положение средневекового рабочего.
- Госпожа Мариель, позвольте, но эта цитата о уничтожении феодального общества вообще. И, кстати, госпожа Мариель, если взять воспитания в то время людей, то здесь Фридрих Энгельс далеко ошибся, поскольку, он писал так. Позвольте, госпожа Мариель мне здесь самой процитировать великого мыслителя коммунизма, а после я сама философски разъясню вам, в чем заключена главная опасность такого видения на мир, на семью. – Произнесла вдруг достаточно самоуверенно госпожа Сардон. И, сделав лишь глоток чуть уже остывшего чая из сушенной ароматной мелисы. Она тут же просто продолжила далее, лишь миг спустя.
- Уничтожение семьи.** Даже самые крайние радикалы возмущаются этим скудным намерением коммунистов.
На чем основана современная, буржуазная семья.* На капитале, на частной наживе. В совершенном развитом виде она существует только для буржуазии; но она находит свое дополнение в вынужденной без семейности пролетариев и в публичной проституции.
Буржуазная семья естественно отпадает вместе с отпадением этого ее дополнения, и обе исчезнут с исчезновением капитала.
Или вы упрекаете нас в том, что мы хотим прекратить эксплуатацию детей их родителями.* Мы сознаемся в этом преступлении.
Но вы утверждаете, что, заменяя домашнее воспитание общественным, мы хотим уничтожить самые дорогие для человека отношения.
А разве ваше воспитание не определяется обществом.* Разве оно не определяется общественными отношениями, в которых вы воспитываете, не определяется прямым или косвенным вмешательством общества через школу и так далее.* Коммунисты не выдумывают влияния общества на воспитание; они лишь изменяют характер воспитания, вырывают его из-под влияния господствующего класса.
- Госпожа Сардон, позвольте, но как же, тогда молодым женщинам было бы рожать детишек, если они уже заранее знали, что их детишек в малолетстве заберут коммунисты на свое воспитания.* И досконально выучат их коммунистическому мировоззрению, что изначально лишают детей самостоятельного и индивидуального виденья на этот большой и прекрасный мир, а тем более уж и на родовые связи. Ведь это уже рабством именуется, и уничтожением инакомыслия в самом ребенке. Так лучше было бы вообще женщинам не рожать детей, и пусть бы этот мир вообще катился к вымиранию, а значит, в никуда.
5.
- Госпожа Мариель, я здесь совершенно, согласна с вами. И уж коли я, перехватила у вас инициативу ведения нашей политико – философской беседе, то я с вашего позволение, уже плавно перейду к Льву Давидовичу Троцкому и Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому, ярых приверженцев коммунизма. И начну я с цитат Льва Давидовича Троцкого, и вот одна из них. – Произнесла вполне спокойно госпожа Сардон. И, сделав лишь краткую паузу, вдруг продолжила далее.
- Университетами служили для меня, как и для многих моих сверстников, тюрьма, ссылка, камера.
И сделав лишь краткую паузу, лишь на несколько секунд, госпожа Сардон, вдруг продолжила далее, лишь краткое мгновенье спустя.
- Камера была очень велика, человек на тридцать, без всякой мебели и еле отапливалась. В двери был большой квадратный вырез в коридор, открытый прямо во двор. Стояли январские морозы. На ночь нам клали на пол соломенник, а в шесть часов утра выносили его. Подниматься и одеваться было мукой.
- А вот госпожа Мариель, пожалуйста, послушайте, далее, как Льву Давидовичу Троцкому, сиделось в царской тюрьме. – Вдруг иронично произнесла госпожа Сардон, и сделав вновь краткую паузу, плавно продолжила далее, лишь еще краткий миг спустя.
- В тюрьме пришлось начинать революционную учебу почти с азбуки. Два с половиной года тюрьмы, два года ссылки дали возможность заложить теоретические основы революционного миросозерцания.
- И здесь я не буду, госпожа Мариель, много славословить, и просто продолжу дальше. – Произнесла лишь только миг спустя госпожа Сардон. И сделав очередную паузу, вдруг спокойно продолжила далее.
- Для отдыха я читал классиков европейской литературы. Лежа на тюремной койке, я упивался ими с таким же чувством физического наслаждения, с каким гурманы тянут тонкое вино или сосут благоуханную сигару. Это были лучшие часы. Следы моих занятий классиками, в виде эпиграфов и цитат, видны во всей моей публицистике того периода.
- Госпожа Сардон, помилуйте, но это же, просто была примерная тюрьма при Русском Царе для Льва Давидовича Троцкого, вне всяких сомнений. И, кстати, такая в кавычках ‘добровольная тюрьма’, существует в подземном пешеходе, клубе ‘Даридас’, по Новоцарской улице. Где можно не, только, лишь, посидеть в добровольном заточении, строго, определенное время вами допустим выбранное, изучая по био – фадрам, тот или иной гуманитарный предмет. Но и при этом, за выработку Био, Электро – Энергии, получить налог на эстетику в шестьдесят драней.
- Госпожа Мариель, я соглашусь, с вами, подземный переход, клуб ‘Даридас’, это просто идеальная добровольная форма заточение. Я, кстати, желаю ее как – нибудь посетить. Но все же, я вернусь к уже возмужалому Льву Давидовичу Троцкому, и к его цитате о тюрьме. – Произнесла вполне спокойно госпожа Сардон, и сделав вновь краткую паузу, вдруг продолжила далее.
- Это тот факт, что мы арестуем не стачечников, а капиталистов, которые подвергают рабочих локауту, - тот факт, что мы не расстреливаем крестьян, требующих землю, но арестуем помещиков и офицеров, которые пытаются расстреливать крестьян.
- Госпожа Сардон, это еще высокопарно сказано. Поскольку, сам Лев Давидович Троцкий, сидел в тюремном заточении, при Русском Царе. Когда же сам Лев Давидович Троцкий, стал у власти, как и Феликс Эдмундович Дзержинский, то и сами тюрьмы резко вдруг переменились при коммунистах. Все тюрьмы, вдруг стали подобием ада и сумасшествия, и что – то похожее на садомазохизм, но только насильственный и без каких – либо условий и правил. А это уже коммунистический садизм и фашизм, по отношению к каждому отдельному человеку, как к единице индивидуальности.
6.
- Госпожа Мариель, я здесь полностью с вами согласна. И здесь уместно уже будет вставить несколько цитат кровавого палача революции. Ибо, другого эпитета, я здесь не подберу к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. – Произнесла вполне спокойно госпожа Сардон и сделав лишь краткую паузу, вдруг продолжила далее.
- Революции всегда сопровождаются смертями, это дело самое обыкновенное.** И мы должны применять сейчас все меры террора, отдать ему все силы.** Не думайте, что я ищу форм революционной юстиции, юстиция нам не к лицу.** У нас не должно быть долгих разговоров.** Сейчас борьба грудь с грудью, не жизнь, а на смерть, - чья возьмет.* ‘**’ И я требую одного – организации революционной расправы.
- А вот госпожа Мариель, я приведу сейчас цитату, неизвестного мне автора, уже о самом Феликсе Эдмундовиче Дзержинском, что как я сама полагаю, рисует, ему потрет сильно болеющего психически человека, который был словно не от мира сего. – Вдруг через краткую паузу произнесла госпожа Сардон. Как сразу же произнесла далее, уже не делая паузы.
- ‘Человек учится терпению и спокойствию в тюрьме’.
- А на вопрос автора книги о нем самом, сколько же он просидел в тюрьме. Сам Феликс Эдмундович Дзержинский четко вдруг ответил.
- ‘Четверть моей жизни, одиннадцать лет’.
- Но госпожа Мариель, я позволю здесь себе далее процитировать этого неизвестного автора, и продолжу, уже со стороны о самом Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. – Произнесла вдруг достаточно тактично госпожа Сардон, как сразу же продолжила далее.
- Есть известный предел героизму и эффектным жестам. На скотобойне их уже не бывает. Никому из арестованных в голову не пришло бы. Тогда разорвать перед человеком рубаху и что-нибудь выкрикнуть. Да и бессмысленно; террор Дзержинского чужд сентиментальностям.
- Госпожа Сардон, мне так и хочется сказать, вы ужасы сейчас говорите. Но, увы, вы глаголете истину о тех страшных временах. И в подтверждении ваших слов, позвольте, мне самой дополнить. Поскольку, как говорил сам Феликс Эдмундович Дзержинский;
- Каждый коммунист должен быть чекистом.
- И если вы позволите, госпожа Сардон, то его помощник Петерс, говорил так. – Произнесла вполне спокойно госпожа Мариель, и сразу же продолжила далее.
- ‘Провести к семьям восставших беспощадный красный террор, арестовывать в семьях всех с 18 – летнего возраста, не считаясь с полом, и если будут продолжаться волнения, - расстреливать их, как заложников, а села обложить чрезвычайными контрибуциями, за не исполнение которых конфисковывать земли и все имущество’.
- Госпожа Мариель, действительно, от таких ваших мрачных слов сейчас на душе моей веет холодом и мраком. Но все же, я продолжу здесь далее словами неизвестного мне автора. – Вдруг сразу же продолжила госпожа Сардон, уже, кстати, допив последний глоток уже холодного чая из ароматно сушеных листьев мелисы.
- В этой кровавой кооперации разница меж чекистами была только разницей этажей. Тем то и страшна душа Дзержинского, что он не витал в эмпиреях, а всегда был человеком самой низкой практики и нечаевского беспардонного утилитаризма. Вопросов о ‘моральности’ и ‘аморальности’ для Дзержинского не возникало; - морально все, что укрепляет власть коммунистической партии.
- Госпожа Сардон, постойте, пожалуйста, но то, что вы сейчас говорите, это просто аморально. Это просто гниль, и раковая опухоль всего нашего СЛАВЯНСКОГО общества. Почему я сделала упор на слово, ‘СЛАВЯНСКОГО’ общества. Так нужно было, прежде всего, знать ИСТИННУЮ ЛЕТОПИСЬ СЛАВЯНСКОГО РОДА, что насчитывалась миллионами лет. Но так, как до прихода коммунистов, так называемую в кавычках ‘ИСТОРИЮ’ писали иноземные летописцы. Типа Вольтера, Миллера, и многих других, то, конечно же, они писали так называемую в кавычках ‘ИСТОРИЮ’, ради собственных выгод, своей родной страны. Где СЛАВЯНО-РУССКОГО РОДА простой человек, выставлен алкоголиком, нищим просителем милостыни и необразованным дикарем. А это уже в свою очередь в начале XX – ого века, так называемая еврейско-русская образованная интеллигенция, взяла, и уже под ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ давлением такой вот лживой ИСТОРИИ, и начала проявлять свой звериный, революционный оскал, на нашей СЛАВЯНСКОЙ земле – матушке.
- Госпожа Мариель, вы все просто гениально сказали. Я могу лишь дополнить вас еще одной цитатой неизвестного мне автора о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. – Произнесла вполне спокойно госпожа Сардон, и сделав лишь краткую паузу, как тут же продолжила далее. Все так же, кстати, сексуально сидя на своем высоком стуле – шпильке, за обеденным столом, напротив госпожи Мариель.
- Началась новая вспышка коммунистического террора. И все же страна еще не была покорена татарским игом коммунистов. Еще находились силы для ответа террором на террор.
- И еще госпожа Мариель, я дополню саму себя, и процитирую все того же неизвестного автора, о, Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. – Произнесла вполне спокойно госпожа Сардон, как сразу же продолжила далее.
- По директиве Дзержинского террор прокатился из центра по всей России. Не было ни одной губернской или уездной чеки, которая не расстреляла бы в отместку за эти выстрелы десятков и сотен невинных людей. Вся кровавая сеть чрезвычаек Дзержинским была приведена в действие. Расстреливали, где попало. У тюремной стенки, в подвалах, в оврагах, в лесах, расстреливали, кого попало. Монархистов, республиканцев, социалистов, зажиточных крестьян, интеллигентов, буржуа, офицеров, священников.
7.
- Госпожа Сардон, вы сейчас сказываете довольно мрачные вещи. В ЛЕТОПИСИ всего человечества, еще не бывало таких звероподобных людей. Что во власти были хуже зверей диких. Лично для меня, это все просто омерзительно.
- Госпожа Мариель, я полностью с вами согласна здесь. Ибо, была нарушена главнейшая заповедь Христа, ‘не убий’, и ценность простого жития, простого СЛАВЯНСКОГО человека, была опущена в кавычках сказать, ‘до сортирных низов’. Тогда убить обычного человека считалось в норме обыденных вещей, потому что, он мыслит не так, как мыслишь ты, человек – коммунист. Его имя превратится в тлен, а твое же, останется в веках. И будут потомки, с трепетом на своих устах произносить его. Твоим коммунистическим именем, будут называться села, проспекты и города, на СЛАВЯНСКОЙ РУСИ, а имя простого крестьянина, или же члена царской семьи будет навсегда позабыто. И за поступки коммунистические твои, тебе никогда не будет возмездия, тебе вершителю революции коммунистической. – Произнесла вдруг философски госпожа Сардон, сделав лишь вначале краткую паузу.
Как внезапно, лишь миг спустя мысль госпожи Сардон, перехватила госпожа Мариель. И не делая краткой паузы, вдруг продолжила далее.
- Госпожа Сардон, позвольте, но далее продолжу я. Ибо, не так мыслим мы, живущие СЛАВЯНСКИЕ люди, три века спустя. Люди, что приняли сердцем и душой ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ, и живут по ПРАВИ, в том числе и мы, девушки секси – лайнерши. Ибо, если мы снимем свои секси – наряды, то мы сразу же станем девушками – ПРАВОСЛАВНАМИ, что не допустят в себе грязи и черни. И каждый из нас ВЕДАЕТ, уж коли он убьет себе подобного, то обязательно понесет за это НАКАЗАНИЕ, за свое содеянное преступление. Ибо, как говорит книга, ‘УЧЕНИЕ ХРАМА’.
- Каждое хорошее или дурное действие, совершенное человеком, порождает результат соответствующей значимости, так как освобожденная при этом энергия изливается вовне, в океан праны – жизненной силы. И подобно тому, как изображение человека или предмета, находящего в центре, отбрасывает свой искаженный образ на каждую волну взбаламученного пруда, так и каждый поступок человека отбрасывает определенное отражение на волны праны в пределах определенного радиуса. Может казаться, что эти отражения не имеют никакого сходства с центральным объектом или индивидуум, но Мудрец или Провидец безошибочно разглядит первопричину, и их конечное следствие.
И сделав лишь краткую паузу, Госпожа Мариель, вдруг далее продолжила философски рассуждать.
- А теперь я госпожа Сардон, желаю вам подробно разъяснить, о чем я только что, вам поведала. Итак, Феликс Эдмундович Дзержинский, что свершил в том своем человеко – зверином образе, так много злодеяний. Родился в следующем своем земном, человеческом образе, уродцем, или же калекой у молодой матери, которую быть может он е в прошлом человеко – зверином воплощении своем, и уничтожил. И теперь эта молодая мать может за любую его серьезную детскую шалость, поставить его в угол. И тем самым, ненароком, но все же наказать его, и тем самым отплатить маленькую частицу того зла, что он причинил ей в прошлой жизни. И именно таким образом, и может происходить оплата своих грехов, что человек совершил в прошлой своей жизни. Но прежде чем стать вновь человеком, Феликс Эдмундович Дзержинский, мог где угодно прорасти чахлым цветком у дороги, причем в любой точке планеты Земля. Это не важно, главное действие, перед ликом Господним, что ты не ушел от наказания, а по извечным законам кармы, отработаешь его, уже в следующих своих земных жизнях.
8.
- Девчонки, ради Бога, извините меня, что я прерываю сейчас вашу интересную политически – философскую беседу. Но уже воскресный вечер, 20.00. – Произнесла внезапно тихо вошедшая девушка Элин, в белесо – синих джинсах, и в белой майке с короткими рукавами, как впрочем, и в поношенных белых туфлях на плоской подошве.
- Элин, спасибо, что ты напомнила нам о времени. Мы уже с двух часов дня, так беседуем. По моему мнению, получилась весьма интересная, политико – корректная беседа. – Произнесла вполне спокойно Сардин, уже зная, что Мариель отключила клубный громкоговоритель, и готова перейти вновь на ‘ТЫ’, по отношению уже ко своей подруге Сардин.
- Мариель, согласишь, в этой политико – философской беседе мы нашли истину. Ту истину, что за любые поступки и грехи, каждый человек понесет свое наказание, и не важно, в каком воплощении.
- Сардин, я здесь согласна с тобой. И если желаешь, то завтра, в ночь на вторник, тридцатого августа, я приглашаю тебя, как впрочем, и девчонок твоих ко мне в коттедж, на политически кружок садо – мазо, будет кровать, цепи, визуальные фанты. Как и политико – философская беседа.
- Мариель, я согласна, на твое приглашение в АД. – Вдруг с легкой улыбкой в ответ произнесла Сардин, уже сняв, при этом, с глаз своих, свою черную маску аппликацию.
- Ну, вот и хорошо. Ладно, Сардин, я пойду, отдыхать, я устала. Ибо, я в диско – наряде, уже чуть более сорока восьми часов. А значит, мне уже пора давно раздеться и отдыхать. О Боже, да мне надо домой, к родной сестре Алине, побыть ночью с моей племянницей – малышкой Алесей. Ей сегодня в ночь, на стрип – пол ‘Валентос’, она стрип – танцовщица. – Произнесла вполне спокойно Мариель, лишь миг спустя, и медленно, томно сексуально, громко цокая о пол, высокими черными сапогами, уже покинула кухню, практически одновременно с Сардин.
9.
Уже прошли сутки, настал поздний, но еще довольно солнечный вечер понедельника, двадцать девятого августа.
Когда Сардин с огромной любовью, проработала весь этот уже чуть холодноватый предосенний день, в разных палисадниках мегаполиса Менск. Что Сардин даже чуточку замерзла, поскольку, она была в старом спортивном костюме, черного цвета, и в своих старых белых кроссовках, и как обычно на босу ногу.
Но вот уже в начале девятого вечера, Сардин вернулась в клуб, в свой коттедж, в свою комнату, где, прежде всего, переоделась в свою брючную пижаму, белого цвета. И стремительно босиком, ушла в туалетно – ванную комнату.
Уже десять минут спустя, Сардин вернувшись назад к себе в комнату, то сняв свою белую пижаму, наложила на свое тело, причем сладострастно, свои горчичники. и вспрыснув их ренд – гелем, она тут же подошла босиком к своему шкафу – купе, взять себе новые телесные колготки, с черной узкой полосой сзади.
Как внезапно, уже присев на краешек кровати, чтобы натянуть эти телесные колготки себе на ноги, Сардин сразу же, услышала по общему клубному громкоговорителю, летописную цитату, что в прямом трансл – интернет эфире, произнесла монотонным голосом, госпожа Палисандра, что работала сменщицей госпожи Мариель.
- Век от века мы отворачиваемся от своего родного и начинаем верить в то, что мы погрязли… в грязи ли, в невежестве ли… – не важно. Важно то, что отрицание родного и идеализация чужого – искажает национальное самосознание, порождает чувство безнадежности, неверия в свои собственные силы, исторической бесперспективности, ‘немытой Россия’.
- Да, действительно, наши СЛАВЯНСКИЕ люди, что жили в XX – ом, в XXI – ом веке, в общем отношении, относились, к большому сожалению, к своему РОДНОМУ РОДУ с неким пренебрежением. Что естественно в ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ отношении отразилось четко в негативную сторону. Поскольку, еще с пеленок, нашему любому СЛАВЯНСКОМУ ребенку, привилось американо – западное виденье на мир. Вначале это были игрушки – монстры, что изначально были настроены западными мыслителями, не на мир, а на войну. Затем, дополняли эту мрачную картину воспитания наших СЛАВЯНСКИХ детей, компьютерные игры – стрелялки, что буквально вдалбливали каждому СЛАВЯНСКОМУ ребенку – подростку, что нужно всю жизнь воевать. А затем поголовное изучение английского языка, лишь усугубило положение человека – РУССА. У меня лично создается впечатление, что жившие тогда РУССЫ – СЛАВЯНЕ, были лишь безвольными рабами, у западно – еврейского америкализма, что точно как марионетками, руководил ими издалека.
И произнеся именно это вслух, самой себе Сардин уже сексуально стоя в телесных колготках, у зеркала, уже сделала свой обычный сексуально – выразительный макияж, накрасив уже свои губы темно – фиолетовой, жгуче перцевидной помадой. Как тотчас же, Сардин, стала улаживать свои черные волосы, в пышную фиксаж – прическу, собираясь вновь надеть свою черную треугольную шляпу – берет.
Как вдруг, уже пять минут спустя, когда Сардин в телесных колготках, подошла уже к шкафу – купе, то внезапно, вслух философски самой себе произнесла, беря себе при этом с прошлого года, темно – синее обтягивающее мини – платье, с треугольно образным вырезом сзади, из драпа – бостона, и к нему классическую белую том – майку.
- Я благодарна людям, что придумали такую классическую ткань драп – бостон. Ведь восемьдесят процентов этой ткани, состоит из древесного хлопа. То есть, это хлопковое дерево произрастает в далеких южных лесах – джунглях, двадцать, тридцать лет. Затем, по мере созревания, в диаметре метр, это дерево срезается, давая, далее расти ее деткам, боковым побегам, разрезается на небольшие чурки – бревна, и свозятся на частные, ткацкие мануфактуры. Где заботливые, женские руки, уже из натуральных высохших чурок – бревен, ткут толстую древесную нить, что также по мере высыхания, начинает раздваиваться уже в десять раз. И лишь после, продав бесконечное количество катушек хлопково-древесных нитей, они уже на каждой частной мануфактуре, отдельно, ткутся в разные узоры. Что с добавлением овечьей шерсти, в двадцать процентов, и получается классическая ткань, драп – бостон, что просто позволяет кроить и шить модного, общеевропейского стиля, наряды, мужского и женского типа, по всей нашей планете Земля.
Что думая именно об этом, почему – то, Сардин уже вернулась назад в свою комнату, где бережно положила свой мини – наряд, себе на кровать, как сразу же она вышла вымыть свои руки. Слыша, уже при этом, голоса Элин, и Кати, что, кстати. Только что, вернулись с начала прохождения своих, отдельно взятых, медицинских комиссий. Так как у Элин и у Кати, уже окончились их законные сорокадневные каникулы, и они где – то через неделю, должны приступить к клубной работе. Что отлично зная все это, Сардин внезапно вопросительно произнесла, обращаясь на ходу к Элин.
- Элин, как ваши дела.*
- Нормально, Сардин, уже сегодня заказали себе новые горчичники, и начали проходить свои медицинские комиссии. А Сардин, извини, пожалуйста, мы, наверное, сегодня не пойдем к Мариель, на вашу ночную садо – маз, политико – философскую сессию.
- Что, девчата устали.* - Вдруг заботливо спросила Сардин, при этом, уже медленно проходя вновь в свою комнату.
- Да нет, не очень. У нас просто нет еще новых шпилек. А значит, ты сама разумеешь, мы не можем принимать участие в работе. Поскольку, это будет уже зваться, порно – сексуальным развратом. А лично я дорожу своей женской статью, и вовсе не желаю ронять саму себя в эту грязь.
- Элин, да ты сейчас говоришь устами мудрой молодой женщины, что, прежде всего, заботится о своем женском здравомыслии. И знаешь, я здесь полностью поддерживаю тебя. Ибо, наша клубная поговорка, да мудростью гласит; уж коли, на тебе нет горчичников, то и в омут греховного сладострастья, ты, пожалуйста, не лезь. – ‘Примечание автора’.
Уже две минуты спустя, Сардин в комнате своей, тотчас же, натянула на свои руки черные плотные перчатки выше локтя, как внезапно зазвонил ее мобиль – телефон, что она не секунды не медля, взяла и ответила, лишь через краткую паузу.
- Алло, я слушаю. Да Мариель, я уже одеваюсь. Хорошо, я поняла, сходить в гастроном за хлебом. Хорошо, я поняла. Все, жди.
Буквально через минуту, положив вначале свой мобиль – телефон назад в свою дамскую сумочку, черного цвета, Сардин, взяла из шкафа – купе, новые темно – синие джинсовые секси – шорты. Но, вдруг, почему – то передумав, и положив их обратно, она внезапно взяла себе свое новое черное плотно облегающее макси – платье с весьма откровенным правым разрезом до бедра, из драпа – бостона, с оригинальным манустрипстным рисунком в маленькие квадратики. И сняв его с вешалки, в одно мгновенье. Как тут же, Сардин надела на саму себя белую классическую топ – майку, и прежде чем надеть свое новое черное макси – платье, она вдруг достала коробку с новыми черными туфлями, на десяти сантиметровых шпильках, с широкими ремнями – застежками. И вначале, сунув в них свои ноги, Сардин тотчас же, весьма сексуально согнулась, и начала аккуратно, как положено их застегивать, и повесив после на них маленькие гирьки – замочки, по сто грамм, чистого золота на каждую ногу, с двух наружных сторон. Сардин просто затем незамедлительно выпрямилась, и уже стала надевать, на свою женскую стать, приготовленное ранее черное макси – платье. И оправив его на себе самой, как положено, у зеркала, оставив при этом, оголенную поясницу, сзади. Она тотчас же, надела свое черное брондолитовое кольцо себе на шею, и вспрыснув саму себя, довольно ароматно, возбудительно как Сардин, уже громко цокая шпильками о пол, тяжелыми черными закрытыми туфлями, сразу же, направилась к выходу, из коттеджа в гастроном за хлебом. Уже чувствуя саму себя, по осеннему типу, классически и сексуально. Взяв, конечно же, с собой и свою черную дамскую сумочку, на небольшой цепочке.
Ближе уже к десяти часам вечера, понедельника, двадцать девятого августа, Сардин вначале, прежде чем идти к Мариель, в коттедж, напротив, на ужин вначале, ну, а после, и на политический кружок садо – мазо, вернулась вновь к себе в коттедж, в свою комнату. Где вначале поставила свой одноразовый небольшой био – разлагаемый при влаге бумажный пакет на белый диван – канапе. А сама же, тотчас же стала раздеваться, в обратном порядке.
Уже пару минут спустя, Сардин, довольно сладострастно, для самой себя, надела ранее приготовленное себе темно – синее обтягивающее мини – платье, с треугольно образным вырезом сзади, на своей оголенной спине. И оправив его у зеркала, как положено, она тотчас же, надела черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, и застегнув, и зашнуровав, их как положено. Сардин уже надела путы меж ног, как и бандану в пятьдесят сантиметров длиной на свое правое бедро, и медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, высокими шпильками черных сапог, подошла вновь к зеркалу. Надеть вновь себе на шею черное брондолитовое кольцо. Как и наигольники на свои кисти рук, в три иглы. И вспрыснув себя вновь довольно ароматно, она тотчас надела черную треугольную шляпу – берет, как и черную маску – аппликацию себе на глаза.
Как внезапно Сардин, лишь миг спустя, сама себе вслух почему – то произнесла, цитату Карла Маркса, из 15 – ого, его политико – философских сочинений. А после, сразу же, и также вслух, и философски сама ее рассудила, при этом беря с круглой стойки – вешалки, и надевая уже свое синее драповое длинное пальто, с зауживанием сзади, нараспашку. Чувствуя уже, при этом, саму себя настоящей секси – леди, госпожой садо – мазо политиканшей Сардон, в осеннем, грациозно – сексуальном стиле.
Что затем лишь взяв вновь черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке, как и свой черный кнут, и небольшой био – бумажный пакет с хлебом. И тотчас же, она, госпожа Сардон медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, направилась вновь к выходу из коттеджа, ни с кем, кстати, не прощаясь.
- Осушение, ирригация и расчистка почвы – все это очень хорошие мероприятия, каждое в своем духе, но единственно возможным результатом их является увеличение количество сельскохозяйственных продуктов.
- Это, кстати, весьма, интересная цитата, что разрешает по любому человечьему желанию, использовать как кому угодно вечную матушку – землю. Не считаясь с тем, что сама матушка – земля, или как мы сегодня говорим, зовем ее ЗЕМЛЯ, МАТЕРЬ – ЖИВА, самый сложный и неповторимый живой организм, из всех ныне нам известных научных организмов. И плодородить по указке РАБОВ коммунизма, она никогда не будет. Поскольку, без хозяйственности МАТЕРЬ – ЖИВА, просто не терпит.
10.
И философски говоря себе самой именно это, госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально, громко цокая о тротуарную плитку на высоких шпильках, уже прошла, напротив, в коттедж номер 1. Как внезапно, в дамской сумочке госпожи Сардон, зазвонил мобиль – телефон, что она тут же взяла его, при этом, удивляясь, что ей вновь почему – то звонит Мариель, что она уже при входе в ее коттедж, взяла и ответила, лишь миг спустя.
- Алло, Мариель, я уже на пороге. Как еще Алесю не забрали.* Хорошо, я поняла, я пройду через комнату – библиотеку, в комнату страха, и просто подожду тебя. Нет, я еще не ужинала. Так, давай я вернусь, поужинаю у себя. А поняла, ты хочешь, чтобы я была уже у тебя. Хорошо, тогда тотчас же сама мне открой входную дверь. Чтобы мне не напугать чужого ребенка.
И буквально через миг, Мариель, в голубом спортивном костюме, и босиком, открыла госпоже Сардон, входную дверь, отдав вначале осторожно ей, Мариель, небольшой био – бумажный пакет с хлебом.
Поскольку, после, лишь миг спустя сама госпожа Сардон. Чтобы не напугать ребенка, в три годика медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, прошла сразу же, в комнату – библиотеку. А через нее, свернув сразу же, влево, она открыла, и сразу же, закрыла за собой деревянную дверь. Очутившись, сразу же, в комнате страха.
Ибо, Мариель, обустроила ее совсем недавно, где – то в середине мая, когда вообще Сардин отсутствовала в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, по известным, своим личным причинам.
Поскольку, здесь, удобно расположилась большая кровать, с четырьмя угловыми стойками, а, позади ее, в углу, расположена была стальная канадская стенка, с настоящими стальными наручниками. И в левом дальнем углу у окна, на всю ширину этой небольшой комнаты – страха, расположена была чуть квадратная стрип система, где удобно было не только лишь выступить для себя самой, в стрип, диско – наряде, да на высоких шпильках. Но и просто потренироваться в обычном спортивном костюме, и босиком.
Когда же, с визуальным осмотром было покончено, то госпожа Сардон, весьма сексуально присела на краешек большой кровать, при этом, вовсе не снимая свое синее драповое длинное пальто, с зауживанием сзади, нараспашку. Как внезапно в эту комнату страха, вошла в голубом спортивном костюме, и также босиком, Мариель, неся, при этом небольшой поддон с горячим чаем из ароматной травы, мелисы, и двумя бутербродами, из хлеба и тоненькими ломтиками из свиной ветчины.
- Спасибо, тебе Мариель. Ты скоро.* - Вдруг вопросительно произнесла госпожа Сардон, сделав лишь краткую паузу.
- Да, госпожа Сардон, Алесю, уже забрала моя родная сестра Алина. Сейчас я принесу все, и начну. И прошу, философски почитать по возвращению моему что – нибудь из Карла Маркса. – Произнесла вдруг громко Мариель, как тут же развернулась и ушла, обратив лишь внимание госпожи Сардон, что она уже уложила свои светлые длинные волосы в пышную фиксаж – прическу, и уже сделала самой себе сексуально – выразительный макияж.
- Да без проблем, поскольку. Римляне обрабатывали земли в Сицилии, используя бесчисленные отряды рабов, чтобы накормить с помощью сицилийской пшеницы пролетариев Вечного города. Для этого они не только обращали в рабство жителей острова, но и ввозили туда рабов из всех своих прочих владений. Всякий, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей Рима или с ораторским искусством Цицерона, знает о страшных жестокостях римских проконсулов, преторов и префектов. Пожалуй, ни в одном другом месте римская жестокость не справляла таких сатурналий, как здесь. Неимущие свободные горожане и крестьяне, которые не могли уплачивать требуемой с них разорительной дани, безжалостно продавались в рабство – сами или их дети – сборщиками налогов. - Вдруг с кратким, личным предисловием произнесла вслух самой себе госпожа Сардон, как тут же, она далее вслух продолжила философски рассуждать, сделав лишь краткую паузу. Уверенно, при этом, зная, что ее философские рассуждения, помыслы, могут сейчас слушать везде в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, как, конечно же, и в трансл земном интернете.
- И опять рабы. Неужели, вся мировая летопись, начиная с начал земных времен, пропитана рабами, и их рабским мышлением.* Ведь в земных летописях есть много подтверждений тому, что существовали эпохи, скажем в тысячу лет, общества, свободных мудрых людей, граждан своей планеты Земля. Что жили свободно, мудро и любя. А не гнули свои спины, ради злата, богатого помещика барина, что по прихоти своей мог, кому угодно своего крестьянина продать, иль обменять, как не живую вещь. И они СВОБОДНЫЕ ГРАЖДАНЕ МИРА, жили сами для себя по БОЖЕСТВЕННОЙ ПРАВИ. Что от слова ПРАВОСЛАВИЕ. Не дозволяя самим себе ни убивать, друг друга, ни оскорблять. Поскольку, СВОБОДНЫЕ ГРАЖДАНЕ МИРА, обращались не по рабскому МЫШЛЕНИЮ к Богу, именуя его самого не важно, как БОГОМ, иль САТАНОЙ, ВСЕВЫШНИМ РАЗУМОМ иль просто КОСМОСОМ. Здесь главное деяние, не в сути НАЗВАНИЕ ИМЕНИ БОГА. А в том, что с какой чистотой ПОМЫСЛОВ, сами люди обращались к нему.
11.
Как тут же, философские рассуждения госпожи Сардон. Прервала спокойно и тихо вошедшая девушка Мариель, что также босиком, вошла еще в своем в голубом спортивном костюме. Неся при этом, все надлежащие вещи для диско – наряда. И положа их бережно на большую кровать, как тут же, она громко произнесла, причем весьма официальным тоном.
- Прошу, вас госпожа Сардон, продолжайте.
- Да, пожалуйста, госпожа Мариель, вот вам новая цитата Карла Маркса. – Произнесла вдруг сразу же в ответ, также официально, госпожа Сардон, и сделав лишь краткую паузу, вдруг продолжила далее, с личным и кратким предисловием. Став при этом, сладострастно наблюдать за госпожой Мариель.
Поскольку, та, уже сладострастно сняла с себя свой голубой спортивный костюм, и оказавшись в стрип горчичниках, легко и быстро присела в не дали от госпожи Сардон, на большую кровать, белого цвета, кстати. Став сразу же натягивать себе на ноги, телесные колготки, в черную мелкую сеточку, как и черные плотные перчатки, выше локтя, себе на руки.
- Итак, слушайте. Прежде всего, надо отметить, что Российская империя, вследствие внутренних противоречий, которые возникли в связи с движением в пользу освобождения крепостных и расстройством финансов, находится в затруднительном положении, из которого нынешнее правительство не находит иного выхода, кроме большой войны.
- Что же госпожа Сардон, сумасброды от политики привыкли воевать руками тысяч простых людей. Им плевать в КОСМИЧЕСКОМ МАСШТАБЕ этого слова, на ЖИЗНЬ ПРОСТОГО ЧЕЛОВЕКА. Им нужен их героизм, чтобы оправдаться пред своим РОДОМ людей, и чтобы далее оставаться у ВЕРХОВНОГО престола ВЛАСТИ. И дабы о них глаголили все ЛЕТОПИСЦЫ и не важно, в какую сторону в негативную ли сторону. Иль в позитивную сторону. Главное действие здесь, совершается в том, что о них будут, говорить в летописных временах. – Вдруг достаточно громко и философски произнесла госпожа Мариель, уже зашнуровывая свои черные сапоги, чуть ниже колен, на двадцати сантиметровых шпильках, да на высокой подошве в десять сантиметров высотой. И надев после, уже сексуально стоя, черную мини – юбку расклешь, как и классическую белую топ – майку, она тут же начала надевать на саму себя все надлежащие аксессуары для диско – наряда, включая и свою черную маску аппликацию на свои глаза.
Как внезапно, лишь миг спустя, госпожа Сардон, весьма сексуально встав, уже, кстати, окончив свой легкий ужин, и убрав поддон в сторону, на тумбочку, у большой кровати, и медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, подошла к госпоже Мариель, исполнить с ней один – единственный визуальный фант в губы. И лишь после, краткое мгновенье спустя, госпожа Сардон, вдруг произнесла далее, уже со своим кратким предисловием.
- Слушайте, госпожа Мариель, вы здесь совершенно правы. И в подтверждении ваших слов, я отвечу вам цитатой Льва Давидовича Троцкого. Поскольку, тот писал именно так. ‘Когда кривая исторического развития поднимается вверх, общественная мысль становиться проницательнее, смелее, умнее. Она ловит факты на лету и на лету же связывает их нитью обобщения… Когда же политическая кривая опускается вниз, в общественной мысли воцаряется глупость. Драгоценный талант политического обобщения куда – то бесследно исчезает. Глупость наглеет и, оскалив зубы, глумится над всякой попыткой серьезного обобщения. Чувствуя, что поле за ней, она начинает орудовать своими средствами’. Одним из важнейших средств ее является клевета.
- То есть, эта философская цитата Льва Давидовича Троцкого, госпожа Мариель, может соотноситься и с войной. Поскольку, любая война, это неприкрытое воровство денежных средств из любого государственного бюджета, что прямиком идут на убийство не согласных с любым политическим режимом людей. То есть на прямое убийство человеческих душ. И позвольте, госпожа Мариель, в связи с этим, прочесть здесь вам еще одну цитату о войне Фридриха Энгельса. – Произнесла вдруг, достаточно холодно, госпожа Сардон, уже вновь в своем синем длинном пальто, сексуально садясь, а после и постепенно сексуально, ложась, на большую белую кровать, и при этом, отдавая свои руки, госпоже Мариель.
Чтобы та, лишь миг спустя, прикрепила ее руки, стальными настоящими наручниками, к двум металлическим стойкам у большой, белой кровати, и уже начала очередную философски – политическую садо – маз сессию. С последующим визуальным фантом в губы. Взяв, при этом, свой черный кнут в руки, и лишь миг спустя, внезапно произнесла, весьма официальным тоном.
- Я вас внимательно слушаю, госпожа Сардон. А то, вот, видите ли, мой черный пряник, скучает без работы.
- Вижу, госпожа Мариель. И поэтому отвечу вам обещанной цитатой Фридриха Энгельса. Поскольку, на любой войне. Шеренги строятся на положенных интервалах, они наступают, отступают, меняют фронт и направление так же, как и всякий батальон линейных войск, и солдаты передвигаются по сигналу рожка так же, как куклы на проволоке.
- Госпожа Сардон, вы коварны и хитры. Избегаете, вкусить моего черного пряника. Ну, что же, вы правы, война и расходы на армию, были всегда весьма выгодным предприятием, чем допустим, в мирные времена. И здесь, я вновь обращаюсь к цитате Карла Маркса. – Произнесла, внезапно достаточно громко госпожа Мариель, и, дав телесно вкусить госпоже Сардон, своего черного пряника, внезапно, лишь через краткую паузу, продолжила далее.
- Чтобы вы ясно представляли подлинное положение в этой хваленой ‘возрожденной’ Пруссии, необходимо напомнить о переменах происшедших недавно в организации прусской армии. Как вы помните, прусская палата депутатов, не имея мужества, ни на то, чтобы нанести оскорбление общественному мнению открытым санкционированием правительственных предложений о реорганизации армии, ни на то, чтобы решительно воспротивиться солдафонским наклонностям принца-регента, прибегла к обычной уловке слабых, избрав средний путь – ни рыба ни мясо. Палата отказалась утвердить правительственный план реорганизации армии, но голосовала за ассигнование 9500000 долларов на приведение армии в состояние готовности для отражения угрозы извне.
- Что же, госпожа Мариель, вас прошу заметить, как я ранее молвила вам, что любая война, это неприкрытое воровство денежных средств из любого государственного бюджета. И смею дважды подтвердить это. Поскольку, при любой войне, прекращаются строиться жилые дома, школы, аптеки и театры, как и многое другое, что способствует развитию любой ГОСУДАРСТВЕННОСТИ, в любой СТРАНЕ, нашей планеты Земля. И что самое худшее, при войне денежные потоки ГОСУДАРСТВЕННОГО бюджета, могут быть выведены далеко, в банки третьих стран. А это уже ВНЕЗАКОННЫЙ БЕСПОРЯДОК государя иль правителя. Ибо, уж коли, ГОСУДАРЬ вкладывает денежные средства, государственного бюджета, в смерть, в войну. То, значит, этот САМЫЙ ГОСУДАРЬ, не достоин, даже остаться в ЛЕТОПИСЯХ, как мудрый ПРАВИТЕЛЬ, той ДЕРЖАВЫ, в которой он так БЕССЛАВНО ПРАВИЛ. Не сумев, при этом сохранить ТЕРРИТОРИАЛЬНУЮ ЦЕЛОСТЬ, этой самой ДЕРЖАВЫ.
12.
Незаметно настало раннее утро, вторника, тридцатого августа.
Когда Сардин, медленно, томно – сексуально, громко цокая о тротуарную плитку, высокими шпильками, своих высоких черных сапог вернулась назад, в свой коттедж, напротив, в свою комнату. То сразу же она сняла, и повесила свое синее длинное драповое пальто, с зауживанием сзади на металлическую круглую вешалку. И не сняв с себя более ничего, Сардин, медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол высокими шпильками, высоких черных сапог, направилась на кухню, готовить самой себе, завтрак.
Наслаждаясь, особенно сладострастно тем, что она осталась в полном диско – наряде, в это холодное, но довольно солнечное утро вторника, тридцатого августа.
Уже за завтраком, Сардин внезапно вновь услышала знакомый голос Мариель, что вновь по клубному громкоговорителю, монотонно произнес, со своим кратким предисловием. И таким же кратким послесловием.
- Как говорил своей Французской армии, великий полководец, Наполеон Бонапарт. ‘Через три года я буду властелином мира, остается Россия, но я раздавлю ее’. Эти слова были прекрасно знакомы солдатам его армии. Они шли в последнюю независимую страну континентальной Европы. Впереди еще Британия, но ее давить будут другие; флот. Россия – последняя непокоренная страна, в которую необходимо идти походом. Раздавим ее, воцарится Наполеон Бонапарт во Кремле, как новый русский царь, сделает Российскую империю вассалом Франции, и можно будет отдохнуть от почти беспрерывных войн и походов, продолжавшихся с 1792 года. Так давайте же, гордиться нашей ПРАВОСЛАВНОЙ РУСИЕЙ, что в трудную ГОДИНУ, никогда не сдавалась ИНОЗЕМНОМНОМУ ВОРАГУ.
- Я горжусь, что я девушка ПРАВОСЛАВНА, девушка БЕЛАЯ РУСА. Что звучит от корня РУСИЯ, то есть ВЕЛИКАЯ РОССИЯ. – Вдруг сама себе вслух и по – философски проговорила Сардин, и сексуально, на высоких шпильках, медленно, томно – сексуально направилась назад в свою комнату. Где также медленно, томно – сексуально, громко цокая на высоких шпильках, в высоких черных сапогах, она подошла вновь к зеркалу. И вовсе, не снимая своей черной маски аппликации с глаз, Сардин накрасила вновь свои губы, темно – фиолетовой, жгуче перцевидной помадой, причем толстым и весьма жирным слоем.
Как тотчас же, Сардин, медленно, томно – сексуально, отошла, и весьма сексуально присела на белый диван – канапе. Да так, что ее колени, в высоких черных сапогах, оказались намного выше самой поверхности, белого дивана – канапе.
И уверенно зная, что сейчас ее философские мысли – рассуждения, вслух, транслируются на весь памэл ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’. То она лишь сделав краткую паузу, вдруг вслух произнесла далее, уже со своим небольшим, но весьма, кратким и философским предисловием.
- И, кстати, в патриотическую тему, я процитирую здесь Карла Маркса, поскольку, моральный дух солдат, всегда, поддерживается словами высокой философии, дабы, солдатам любого государства, одолеть врага с наименьшими человеческими потерями и наименьшими финансовыми затратами. И, здесь, он, пожалуй, и полностью прав. Ибо, как говорил великий философ научной теории Карл Маркс;
- Господа, я сказал достаточно, чтобы вы могли понять и оценить могущества морального духа. Он поднимается, когда есть уверенность в том, что офицеры знают, как вдохновить своих подчиненных; его укреплению способствуют тактичные, разумные и мужественные действия. Вы должны стараться в мирной обстановке дать своим солдатам ясное представление о том, на что вы будете способны в условиях войны. Вы достигнете этого, если не будете ограничиваться инспектированием, смотрами и скучными учениями; все это, несомненно, полезные вещи, но они не оказывают влияния на моральное состояние солдата. Вы должны беседовать со своими солдатами о наших прошлых войнах, рассказывать им о подвигах нашей храброй армии, вызывая у них желание, превзойти эти подвиги, - словом, делать все, чтобы привить им любовь к славе.
13.
Как внезапно, философские рассуждения, Сардин, вслух, прервал телефонный звонок, ее же мобиль – телефона, что она тут же достала из своей дамской черной сумочки, и все также сексуально сидя, спокойно ответила на звонок, лишь миг спустя.
- Алло, я слушаю. Здравствуйте, уважаемая Татьяна Павловна. О, Боже, простите, меня великодушно, что я действительно позабыла про малышку Осси. Нет, не надо вам отправлять мне по телефонной инфо почте, ваши данные банковского счета. Я сейчас сама к вам подъеду, возьму на время ребенка, и все ей сама поеду, и куплю. Все, ждите. И еще раз вам огромное спасибо за беспокойство.
Как тут же, Сардин, положив обратно свой мобиль – телефон, весьма сексуально встала, отключив, одним лишь щелчком руки, радио микро – фон, на своем черном брондолитовом кольце, как тотчас же, стала спешно, но в четко определенном порядке, снимать с себя все. И буквально пять минут спустя, Сардин, оставшись в одних лишь горчичниках, она босиком подошла к своему шкафу – купе, где тотчас же взяла себе, а после и надела, белесо – синие узкие брюки, и новую, специально купленную себе белесо – серую льняную рубашку с чуть закасанными рукавами. Сунув, сразу же свои босые ноги в белые легкие туфли. И надев на свои глаза, черные, солнце защитные очки, кстати, широкого круглого формата.
Она просто и легко, стремительной, плавной походкой направилась сразу же из коттеджа, на заднюю автостоянку, к своему электро – автомобилю. Прихватив, конечно же, и свою черную дамскую сумочку, на золотистой цепочке, куда Сардин чуть ранее положила, и свою новую лейбл – карточку, которую она только что, зашла и забрала из главного офиса – управления.
И куда, кстати, уже поступила первая тысяча драней, за три первых дня, ее работы в седьмом сезоне, в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’.
Уже возвратясь обратно в свой коттедж, около пяти часов вечера, Сардин уже действительно почувствовала некую нежную материнскую заботу, и настоящее женское счастье, что чужой ребенок в свои три годика, уже по взрослому состоянию, начинает разуметь, что такое жизнь, задавая порой совсем не детские, и не глупые вопросы. Но и в то же время, Сардин в глубине души и растревожило это. О чем, кстати, Сардин, по своему мобиль – телефону, и поделилась со своим возлюбленным человеком, Светлозаром, по обратной дороге в свой коттедж.
14.
Но, уже войдя вновь в свой коттедж, в свою комнату, то сразу же, сладострастно переменилась в настроении.
Слыша, при этом, не громкие голоса Элин и Кати, что, что – то делали на кухне. Что Сардин, не переборов чувства любопытства, вновь вышла с комнаты, чтобы заодно и вымыть и свои руки, и просто заглянула в кухню, как внезапно Катя, в новом своем темно – синем спортивном костюме, и босиком, произнесла с улыбкой, шутя, лишь миг спустя.
- Сардин, а у тебя нюх на обед. Иди, помой свои руки, и за стол, сейчас будем обедать.
- Катя, да ты хитрая лиса. Ладно, я пока что в брюках, можно и пообедать, без политической философии. – Вдруг также с доброй улыбкой ответила Сардин, и тотчас же, пошла, исполнять приказание девчонок, своих подруг.
Уже полчаса спустя, любезно поблагодарив Элин и Катю, за вкусный обед, что, кстати, точно сговорившись меж собой, купили, и уже надели темно – синие спортивные костюмы, и просто босиком, после стали заниматься уборкой на кухне.
Как внезапно, когда уже вышла с кухни Сардин, ее окликнула Элин, при этом, помогая далее Кате, убирать на кухне.
- Сардин, позволь спросить, что ты сейчас будешь делать.*
- Элин, я собираюсь переодеваться, а после заняться политической – философией, для всего нашего клуба, и трансл – интернета. А что, что – то надо вам, девчата.* - Вдруг вопросительно произнесла Сардин, при этом, стремительно направляясь к своей комнате.
- Да. Мы просто хотели пригласить тебя в диско – наряде, съездить с нами в торговый центр, ‘Парадиз’, на моем электро – автомобиле, и помочь нам с выбором нарядов и обуви. Я заплачу тебе официально, налог на эстетику.
- Девчата, да вы хитрушки, вам надо подзарядить Био, Электро – Энергией ваши электро – автомобили, и вы приглашаете меня, госпожу Сардон. Ладно, Господь вас сохрани, поехали. – Ответила внезапно с доброй улыбкой Сардин, как тотчас же, она уже вошла к себе в комнату.
Где лишь миг спустя, Сардин, прежде чем раздеваться, подошла к шкафу – купе, где без каких – либо долгих раздумий, взяла себе новые темно – синие джинсовые секси – шорты, как и новое темно – синее полупальто до талии. И положила все это себе на кровать.
Как сразу же, Сардин, услышала хорошо знакомый ей голос, госпожи Мариель, что как обычно, по клубному громкоговорителю, произнесла монотонно цитату Фридриха Энгельса. Сделав лишь краткую паузу спустя миг.
- ‘Религия должна быть сохранена для народа’. – Таково последнее и единственное средство спасения общества от полной гибели. К несчастью для самих себя, они открыли это только тогда, когда сделали с своей стороны все возможное, чтобы навсегда разрушить религию. И тогда наступил момент, когда британский буржуа в свою очередь мог над ними посмеяться и крикнуть им; ‘Глупцы, это я мог бы сказать вам еще двести лет назад’.**
Но особого внимания не обратив на эту цитату, Сардин уже сняла с босых ног свои белые туфли, сняв сразу же, после свои белесо – синие узкие брюки. Как сразу же, она взамен медленно, натянула на свои ноги, а после и себе на попи, телесные колготки, с черной узкой полоской сзади. И также медленно натянув, себе на попи, новые темно – синие джинсовые секси – шорты. И застегнув их плотно на своей нижней талии, на пуговицу и на ширинку. Она тотчас же медленно подошла вновь к шкафу – купе, где взяла из суффекс – картонного короба, белого цвета, кстати, свои новые черные сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках. Как тщательно осмотрев их, она тотчас стоя надела их себе на ноги, и застегнула их на молнии, чуть выше колен. И громко цокая ими о пол, причем сексуально сотрясая свои оголенные ляжки в телесных колготках, с черной узкой полоской сзади, Сардин уже сладострастно, стала расстегивать свою белесо – серую льняную рубашку с чуть закасанными рукавами. И положа ее, как и свои белесо – синие узкие брюки, на стул у окна, причем все время громко цокая о пол шпильками своих черных сапог. Она тут же стала, медленно натягивать черные плотные перчатки выше локтей. А после и надела и свою классическую белую топ – майку, и оправив, ее как положено, наслаждаясь, особенно тем, что вновь сексуально оголилась ее спина. Сардин, громко, цокая шпильками черных сапог о пол, подошла вновь к зеркалу. Где вначале накрасила свои губы, темно – фиолетовой жгуче перцевидной помадой, толстым и жирным слоем. Став, после надевать свое черное брондолитовое кольцо себе на шею, и вспрыснув саму себя довольно ароматно, как тут же Сардин, надела как положено черную треугольную шляпу – берет, всю на ту же самую, пышную фиксаж – прическу, своих черных, пышно уложенных волос. И лишь после надела на свое правое бедро, бандану, в пятьдесят сантиметров длиной, как и наигольники в три иглы, на свои кисти рук.
И почувствовав себя, лишь миг спустя, вновь грациозно и по осеннему стилю, довольно сексуально, Сардин громко цокая о пол шпильками, черных сапог чуть выше колен, подошла вновь к шкафу – купе, взять себе с прошлого года белый шелковый шарфик, и обкрутив его вокруг своей шеи, чуть пониже своего черного брондолитового кольца . Она тотчас же, надела свое новое темно – синее полупальто до талии, нараспашку, и взяв в руки свою черную дамскую сумочку, как и свою черную маску – аппликацию. Как тотчас же, сексуально, на шпильках, грациозной походкой направилась вновь вслед за Элин и Катей, на заднюю автостоянку, к электро – автомобилю Элин.
Уже, кстати, заведомо зная, что сама Элин, после ей официально заплатит налог на эстетику, в шестьдесят драней. По международному закону о секси – драйве.
15.
Уже около девяти часов вечера, когда Катя, Элин, и чуть поодаль Сардин, что также сексуально и грациозно, на шпильках, шла вослед.
Так как, она просто не захотела своих подружек, девчонок обжигать своим же, био, электро – током, когда те, вместе с ней, не спеша, возвращались с покупками, к себе в коттедж. Поскольку, они обе, кстати, остались в тех же темно – синих спортивных костюмах, надев, лишь, одинаковые белые летние кроссовки, на босу ногу.
Поскольку, сама Сардин, еще купила самой себе одинаковые белые и красные высокие ботинки, полусапожки, со шнуровкой спереди, да на высокой платформе в десять сантиметров, да на двадцати сантиметровых шпильках. И плюс к этому, Сардин купила еще синий мини – наряд расклешь, с белоснежным передником, и классический, довольно эффектный секси, мини – наряд, красной шапочки.
Что, уже также занеся свои дополнительные покупки, мини – наряды, к себе в коттедж, к себе в комнату, Сардин вдруг по общему клубному громкоговорителю, услышала монотонный голос госпожи Палисандры, что, только что, кстати, заступила на боевое, секси – драйв политико – философское дежурство, вместо госпожи Мариель.
Так как, та уже ушла на свои законные двухсуточные выходные и вовсе уже уехала отдыхать в свое родовое поместье, к своему возлюбленному мужу пред вечными небесами, Егорушке, как она сама его звала, величала.
Позвонив вначале госпоже Сардон, и уведомив ее заранее, по личному мобиль - телефону, что она, госпожа Сардон, сегодня ночью работает, то есть дежурит, вместе с ней в секси – тюрьме, ‘Мраки’.
И делая словно позыв, госпоже Сардон, госпожа Палисандра, внезапно произнесла философскую цитату Карла Маркса, лишь только миг спустя.
- Рабство – этот корень всего конфликта – послужило бы источником непрерывной вражды, разногласий и борьбы.
И словно в ответ, госпожа Сардон, вдруг вслух произнесла, когда уже медленно, и весьма сексуально, в том же самом секси мини – наряде, направилась в секси – тюрьму, ‘Мраки’. Лишь только надев на свои глаза черную маску аппликацию. Уверенно зная, что даже на ходу ее философские мысли рассуждения уже транслируются в прямой радио эфир, всего памэл ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, и на весь земной трансл интернет, и также в прямом эфире.
- Ах, рабство извечная тема русских евреев, западников, что с упоением в сердце утверждали, что рабство и нищета нашего РУСОГО СЛАВЯНСКОГО человека, были врожденностью. Но они даже и не подозревали, что после кто – то возьмет, да и развенчает их лживый и грязный миф о убогости и нищете РОДА РУССОВ. Где допустим, СЛАВЯНСКИЙ РУС, человек крестьянин, рисовался ими довольно убогим и диким существом, человеком. Безграмотным и неотесанным Иваном – ДУРАКОМ, что, ни на что, уж не годиться, а уж тем более не ведает свой СЛАВЯНСКИЙ РОД. И именно рисуя, такие вот нелепые и мрачные ЛЕТИОПИСНЫЕ пейзажи, евреи, западники, смотрели на так называемый в кавычках, ‘ОБРАЗОВАННЫЙ ЗАПАД’, как на спасительный круг. И дабы, не быть голословной, приведу здесь одну, лишь цитату из Тайн Сионских Мудрецов, в доказательство моих слов.
- Народ без истории, как ребенок без родителей и из него можно вылепить все, что необходимо, вложить в него свое миропонимание, свой образ мыслей.
- А значит, уж коли исходить от этой цитаты, то наш значит СЛАВЯНСКИЙ РОД РУСОВ, лишен своих многовековых корней, причем не в одну тысячу лет. Чем, кстати, весьма, успешно воспользовались позже все те же, русские евреи, западники. Создавая нам СЛАВЯНАМ, прочный миф о образованности и о духовном богатстве так называемого запада. Но они забыли, о том, что погубленные ростки НАШЕЙ БОГАТОЙ И МУДРОЙ СЛАВЯНСКОЙ ЛЕТОПИСИ, обязательно вновь прорастут когда – нибудь. И дадут массу противоречий и нестывок, что обязательно должны были вытечь наружу, в виде НЕОФИЦИАЛЬНОЙ ЛЕТОПИСИ нас РУСОВ. – Окончила внезапно госпожа Сардон, уже сексуально на шпильках, подходя на первой улице Варлей, к секси – тюрьме, ‘Мраки’.
Как внезапно госпожа Палисандра, вновь по общему клубному громкоговорителю произнесла, лишь миг спустя, и как раз в философскую тему, госпожи Сардон.
- Формирование сознания человека начинается с детского сада и продолжается всю жизнь. Вирус, привнесенный в наше сознание в виде ИДЕИ и шаблонного материалистического мышления, формирует в нас рабское восприятие и неспособность отличать правду от лжи.
- И с этим я согласна. – Вдруг достаточно громко произнесла госпожа Сардон, уже сексуально, на шпильках проходя в секси – тюрьме, ‘Мраки’, в бывшую комнату библиотеку, обнаружив там саму госпожу Палисандру, что в классически – строгом мини – наряде, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда, и в высоких черных сапогах на шестнадцати сантиметровых шпильках, там уже расположилась.
Ибо, она, кстати, сексуально сковала саму себя, настоящими стальными наручниками. И просто сидела в весьма сексуальной позе, на низкой и очень не удобной деревянной скамейке.
- Госпожа Сардон, что смотрите, ударьте меня, за эту цитату.
- Уважаемая госпожа Палисандра, я смилуюсь над вами, и не ударю вас. Поскольку, в XX – ом веке, нами СЛАВЯНАМИ, действительно управляли кукловоды, западники, еврейского рода. Что утверждали, что мы СЛАВЯНЕ, жили всегда в убогой нищете и были звероподобны. И только лишь придя к нашей СЛАВЯНСКОЙ, ВЕРХОВНОЙ власти, и приведя с собой про ЕВРОПЕЙСКИХ царей. А затем евреев КОМУНИСТОВ, и после новоявленных ДЕМОКРАТОВ, на ЕВРОПЕЙСКИЙ взгляд, позволило нам СЛАВЯНАМ, стать более цивилизованной нацией. И жить нам все время предлагалось, по их западному образцу. Причем, не важно, как называется этот строй, ЦАРИЗМ, КОММУНИЗМ иль ДЕМОКРАТИЗМ. Главное действие здесь, - полное ЗАБВЕНИЕ нашей мудрой и правдивой ЛЕТОПИСИ, и даже само это слово сменили, в кавычках сказать, на слово, ‘история’. А это уж забвение полностью, наших исконно СЛАВЯНСКИХ традиций и обычаев. А коли кто, из тогдашних СЛАВЯН, и поднимал голову, то обязательно не него ссыпали тысячи тонн словесного мусора и грязной клеветы. И самими пошловатыми образами, старались унизить и обезличить этого человека, СЛАВЯНИНА. И за что.* Что мы СЛАВЯНЕ, всегда были, есть и будем, носителями духа ЧИСТОТЫ, МУДРОСТИ, ПОРЯДОЧНОСТИ, и ВЫСОКОЙ НРАВСТВЕННОСТИ. И далеко ходить не буду. Возьму здесь саму себя. Во времена конца XX – ого, начала XXI – ого века, я бы считалась в таком секси наряде, в каком я есть сейчас, девушкой легкого поведения. И платила бы частную дань государевым чиновникам, чтобы вообще не убрали из жизни. А о таких вещах, как НРАВСТВЕННОСТЬ, ДУХОВНОСТЬ и ПРАВОСЛАВИЕ, я бы вообще ничего и не ведала бы. И все это было вполне удобным евреям, ЗАПАДНИКАМ, что от Ленина и ему присных, и до ожесточенных новоявленных ДЕМОКРАТОВ, все время грабили, уничтожали нас СЛАВЯН, и просто упрямо навязывали нам свое МИРОПОНИМАНИЕ этого мира. А несогласных людей, либо ссылали на тот свет, либо ссылали на пожизненную каторгу, доживать в полном забвении свои земные дни. И само собой получается, что это и есть уже жестокость охранение нас самих, СЛАВЯН от нашей же довольно интересной, и богатой на доброту, и на МУДРОСТЬ. Уже давно прожитых веков, нашей настоящей СЛАВЯНСКОЙ ЛЕТОПИСИ.
16.
Так незаметно настало утро среды, тридцать первого августа. Как впрочем, также незаметно уже прошли три недели спустя, в течении которых, госпожа Сардон, работала с разными философскими политическими цитатами, начиная по серьезному смыслу, оценивать. Что происходит в том обществе, где царят такие вещи, как обман и фальшь.*
И именно с такими философскими помыслами, Сардин и встретила доброе утро, нового, уже осеннего, и довольно холодного дня четверга, двадцать четвертого сентября. Когда уже у нее установился, довольно жесткий, скользящий график. Сорок восемь часов в диско – наряде, и выходных пятьдесят часов, когда можно отсутствовать в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, и жить настоящей и мудрой ПРАВОСЛАВНОЙ жизнью, дома, в своем родовом поместье, со своим возлюбленным мужем, иль женихом, как делала Сардин, по отношению к своему возлюбленному человеку, Светлозару.
И вот сегодня утром, в четверг, двадцать четвертого сентября, Сардин, на своем электро – автомобиле, отвезла Светлозара, на запланированный ежемесячный отсос его мочевидного кишечника в Менскую международную клинику по половым болезням. И просто провела с ним практически весь день. Хотя в этот солнечный, чуть теплый день, Сардин, просто обязана, должна была быть в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, к четырем часам этого осеннего дня, и уже заступить на боевое секси – драйв дежурство, с политико – философским контекстом.
Но освободившись лишь только к семи часам вечера, Сардин и Светлозар, спокойно поехали к ней на работу, в клуб, в коттедж.
Ибо, Сардин была сегодня в своих стареньких синих джинсах, в белых, еще летних кроссовках, с белыми носками. И также в белой ковте под горло, и в своей старой синей джинс – куртке, что она застегнула на все пуговицы. Заплетясь, кстати, еще дома в две скромные черные косички, что словно у маленькой девчонки болтались непринужденно сзади, весь этот, уже прошедший день.
И как только Сардин и Светлозар, вошли к ней в коттедж, в ее комнату. То сразу же, Сардин, молча, лишь только смущенно улыбаясь своему возлюбленному человеку. Сняла, и бросила небрежно себе на кровать свою синюю джинс – куртку, и затем сняла с ног свои белые летние кроссовки, как и свои белые носки, и просто босиком побежала на кухню готовить ужин для них двоих. Поскольку, Светлозар самостоятельно разделся, и уже сам без помощи костылей, потихоньку пошел вослед своей любимой, на кухню, ужинать.
Слыша, при этом, как его Сардинка, уже позвонила кому – то. И обретясь тактично и довольно официально, произнесла, лишь миг спустя, по своему мобиль – телефону.
- Госпожа Мариель, я прекрасно поняла вас. Вы требуете, чтобы я немедля приступила к работе. Да, я не одна. Хорошо, к десяти часам я обязана, быть в дресс – коде диско – наряде, и работать с философией Карла Маркса. Хорошо, я постараюсь исполнить ваше приказание.
Как тут же, Сардин, стала готовить овощную яичницу, и заварить свежий, горячий чай из липы, и при этом, уже говоря своему возлюбленному Светлозару.
- Светлозар, мне только что, позвонили, и сказали, чтобы я срочно переоделась, и уже начала свою политико – философскую работу госпожи Сардон. Ты согласен.* И даже я смогу работать в комнате – библиотеке. И даже попробую пригласить госпожу Мариель, чтобы ты чувствовал мое присутствие, и даже слышал меня, по нашему общему клубному громкоговорителю.
- Сардинка, конечно же, да, я согласен. – Произнес сразу же, с нежной улыбкой Светлозар, уже, кстати, начав ужинать, вместе, со своей возлюбленной Сардинкой. Что ласково, нежно и заботливо, ухаживала, за своим возлюбленным Светлозаром.
Буквально, полчаса спустя, когда Сардин стремительно приняла душ, и затем наложив горчичники. И буквально за пять минут, сделала самой себе сексуально – выразительный макияж, с чуть нежным оттенком. Как тотчас же, распустила свои две косички, начав после формировать высокую фиксаж – прическу. Думая, при этом, что ей сегодня надеть. Как внезапно, Сардин, набрала по своему мобиль – телефону, госпожу Мариель, и произнесла лишь миг спустя, уже подходя при этом, к своему шкафу – купе.
- Уважаемая, госпожа Мариель, я приглашаю вас к себе. Да, я сейчас сердцу, с дорогим человеком. Хорошо, я поняла, вы не можете. Так, завтра, в полдень я заступаю к работе. Да, да я отработаю это время. Спасибо вам, госпожа Мариель, храни вас Бог.
Как тут же, улыбнулась весело Светлозару, что только лег удобно на ее кровать, и произнесла, надевая при этом, свою белую пижаму.
- Все, Светлозар, ложимся спать. Я никуда не иду, и одеваться в секси – наряд, я сегодня не буду. Или же, ты желаешь, чтобы я все – таки, его одела.*
- Нет, любимая Сардинка, не надо, я еще не готов. Лучше уж, присядь ко мне, да и просто отдохни от хлопот суетных.
17.
Сардин, просто была счастлива, провести еще одну ночь со своим возлюбленным человеком, да и просто выспаться на своей кровати, рядом со своим возлюбленным человеком Светлозаром.
Но уже на утро пятницы, двадцать пятого сентября, Сардин проснувшись, от монотонного голоса госпожи Мариель, что по общему клубному громкоговорителю, произнесла цитату Фридриха Энгельса, с кратким предисловием, сделав, как положено краткую паузу.
- Доброе вам утро, и еще с утра, позволю себе вам испортить настроение. Поскольку. В истории первоначального христианства имеются достойные внимания точки соприкосновения с современным рабочим движением. Как и последнее, христианство возникло как движение угнетенных людей; оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов. И христианство, и рабочий социализм проповедуют грядущее избавление от рабства и нищеты; христианство ищет этого избавления в посмертной потусторонней жизни на небе, социализм же – в этом мире, в переустройстве общества. И христианство, и рабочий социализм подвергались преследованиям и гонениям, их последователей травили, к ним применяли исключительные законы; к одним – как к врагам рода человеческого, к другим – как к врагам государства, религии, семьи, общественного порядка. И вопреки всем преследованиям, а часто даже непосредственно благодаря преследованию, и христианство и социализм победоносно прокладывали себе путь вперед. Через триста лет после своего возникновения христианство стало признанной государственной религией римской мировой империи, а социализм за каких-нибудь шестьдесят лет завоевал себе положение, которое дает ему абсолютную гарантию победы.
- Сардинка, милая скажи, что это было.* - Вдруг спросил Светлозар, уже начав самостоятельно одеваться. В то самое время, когда Сардин, в белой, льняной ночной рубашке, босиком, пошла, и вновь приняла душ.
Поскольку, вчера, перед тем, как ложиться спать в постель, Сардин сняла свои горчичники, и просто положила их на кровать своей племянницы Юлианы, на электроды – птички. Что сейчас, уже утром, она прежде чем, вновь наложить их себе на тело, пошла, и вновь приняла душ.
И начав спокойно, их налаживать себе на тело, Сардин вполне спокойно ответила, сделав лишь краткую паузу. Любуясь, при этом, как Светлозар, сам также стал одеваться.
- Светлозар, пожалуйста, не обращай внимание. Допустим, если бы я сейчас в своем боевом диско – наряде, то я обязана была бы, философски рассудить эту самую цитату, и мои рассуждения, ты слышал бы в прямом эфире, и здесь в клубе, и в нашем земном трансл – интернете. И, кстати, ты Светлозар, запросто можешь слушать меня, у нас дома. И коли хочешь, то давай я оденусь полностью, и за завтраком, философски поработаю с этой цитатой. – Окончила вполне спокойно Сардин, и получив молчаливое согласие Светлозара, через мгновенную улыбку. Она тотчас начала делать самой себе свой боевой макияж, и начала восстанавливать свою вчерашнюю высокую фиксаж – прическу.
Буквально полчаса спустя, госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол высокими, черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, прошла на кухню.
Надев вначале классически строгий мини – наряд, со всеми надлежащими аксессуарами, включая и свою черную маску – аппликацию, что госпожа Сардон, естественно надела себе на глаза. Предупредив об этом, вначале своего возлюбленного человека Светлозара.
И весьма сексуально, приготовив вначале завтрак, госпожа Сардон, прежде чем сексуально присесть на высокий стул – шпильку, с полукруглой спинкой сзади, грациозно, при наблюдении своего возлюбленного человека, Светлозара, подала две тарелки, с яичницей и овощами, что, кстати, Светлозар и Сардин, так любят по утрам.
Как внезапно лишь миг спустя, госпожа Сардон, весьма серьезно, и на, ВЫ, обратилась в первый раз, кстати, к Светлозару, назвав его господином.
- Итак, господин Светлозарий, напоминаю вам, что данная наша политико – философская беседа, сейчас идет в прямом эфире, не только лишь в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, но и еще транслируется на весь земной трансл интернет. Так что, уважаемый сударь, позвольте, себе, быть грамотным и образованным. И задавать мне только прямые вопросы, что непосредственно касаются темы. Итак, отвечаю, на утреннюю цитату госпожи Мариель. Фридрих Энгельс не ошибся здесь, когда сравнил христианство и социализм. Поскольку, с точки зрения, уже нашего современного времени, христианство также порабощает наш человечий дух, говоря постоянно ‘Раб Божий’. Но ведь посудите же, сами, Всевышний не создал нас рабами, ибо, он бы, не наделил своего ‘Раба Божьего’, рассудком и мудростью, делать свободно те, или иные вещи. Так как рабами, возможно, только повелевать, но им самим просто запрещено самостоятельно думать, так как они только постоянно грезят о какой – то заоблачной свободе. Но дай им ту же, свободу, в виде социализма, то они уж вновь начнут утверждать, что не за ту свободу они боролись. И вновь начнут проклинать социализм, и искать какой – то иной политический строй, что полностью успокоил бы их, вплоть и до нашей с вами современности.
- Госпожа Сардон, я сейчас просто сражен вами, как вы довольно грамотно, мудро и философски рассудили, эту довольно сложную цитату. Я просто горжусь вами. – Произнес внезапно с ласковой улыбкой господин Светлозарий, уже приступая к горячему чаю из мелисы.
- Почтенно, благодарю вас сударь. Но, наверное, вы убедились уже в моей работе, и в моей верности вам, поскольку, в этом диско – наряде, я есть недотрога. А теперь, позвольте, мне вас отвезти домой. Так как здесь довольно строгий режим, и в любой момент, госпожа Мариель, может востребовать меня к себе.
- Хорошо, госпожа Сардон, я понял вас. Отвезите, меня домой. – Лишь с доброй улыбкой ответил господин Светлозарий.
18.
Сардин была в чуть расстроенных чувствах, когда уже отвезла своего возлюбленного человека, Светлозара домой, в их родовое поместье.
И ровно к полудню пятницы, двадцать пятого сентября, она стремительно вновь вернулась назад, на своем электро – автомобиле. И уже спокойно идя, в своих синих, узких джинсах, как впрочем, и в белых кроссовках, и в своей синей джинс куртке, полностью застегнутой. Сардин внезапно, услышала по общему клубному громкоговорителю политико – философскую беседу, между госпожой Мариель, и госпожой Романидой.
Слыша вначале монотонный голос госпожи Мариель, что как раз, произнесла цитату Карла Маркса, со своим предисловием, сделав спустя лишь краткую паузу.
- Госпожа Романида, как говорил великий философ социализма. Конечно, мы хотим, чтобы процветание штатов, которые производят так много сырья и нуждаются в таком количестве фабричных изделий, не было прервано или совсем нарушено. Но в то же время мы не можем упускать из виду бесспорный факт, что истинной целью и основным мотивом сецессии была не защита права владеть рабами на своей собственной территории. ‘Северяне проявляли в этом отношении не меньшую уступчивость, чем проявленная южанами требовательность’. А распространение рабства на огромные, неограниченные пространства, до сих пор свободные от этого проклятия, но которые плантаторы мечтали в дальнейшем освоить.
- Госпожа Мариель, конечно, рабы всегда жаждут для самих себя свободы и равенств. Но вопрос, за чей счет.* И сразу же, даю ответ. Это презренно, сказали бы, вы. Но позвольте, дать свободу необразованным рабам, это значит дать полную свободу, их губительным страстям, типа алкоголизма, наркомании или педофилии, что в конечном результате, ведет к нулевому уровню самопознания, всего нашего мирового общества. Это все, кстати, уже было в нашей мировой летописи. – Произнесла внезапно философски госпожа Романида, сделав после краткую паузу в их политико – философской беседе.
Поскольку, за это время, госпожа Сардон, переоделась вновь в свой классически – строгий мини – наряд, со всеми надлежащими аксессуарами, надев свое синее длинное, драповое пальто с зауживанием сзади, нараспашку. Как и свою черную маску – аппликацию себе на глаза.
И медленно, томно – сексуально, громко цокая о тротуар, высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, она сразу же, направилась в секси – тюрьму ‘Мраки’, к госпоже Романиде и госпоже Мариель.
Что как раз уже вновь монотонно произнесла цитату Карла Маркса, сделав, как положено краткую паузу, и обращаясь вновь к госпоже Романиде, со своим кратким предисловием.
- Госпожа Романида, а что же вы скажете, на то. Что народы Европы знают, что рабовладельцы Юга начали эту войну декларацией о том, что существование рабовладения несовместимо с существованием Союза. Следовательно, народы Европы знают, что борьба за существование Союза является борьбой против существования рабства. Что в этой борьбе высшая форма народного самоуправления, какая только существовала до сих пор, дает бой самой низкой и самой бесстыдной форме порабощения человека, когда-либо встречавшейся в летописях истории.
- Госпожа Мариель, вами все великолепно сказано, мне здесь абсолютно нечего добавить.
- Позвольте, мне госпоже Сардон, с вами, уважаемая госпожа Романида, вовсе не согласиться. – Вдруг весьма корректно, вмешалась в их политико – философскую беседу госпожа Сардон, и лишь исполнив с двумя госпожами, краткий визуальный фант в губы, она вдруг произнесла далее, спустя лишь краткий миг.
Позволив, при этом, саму себя, кстати, сразу же, приковать двумя железными наручниками к бетонной и холодной стене. Секси – служанке, семнадцатилетней девушке Ульяне.
Что, кстати, госпожой Мариель, специально чуть ранее была введена в обслуживающий секси – персонал секси – тюрьмы ‘Мраки’, для добровольного скрепа, садо – мазо. И была одета в специальный, диско – наряд, униформу.
Что, представляет собой боевой, секси, диско – наряд красной шапочки, только, лишь черного цвета, с белоснежным передником, и со всеми аксессуарами для диско – наряда. Как впрочем, и в черных сапогах, чуть выше колен, на двенадцати сантиметровых шпильках, что на Ульяне, смотрелись грациозно и сексуально, на фоне ее телесных колготок.
- Пожалуйста, госпожа Сардон, уж коли вы соизволили присоединиться к нашей политико – философской беседе, то, пожалуйте, нам ваш философский толк этой цитаты великого философа социализма Карла Маркса. – Произнесла внезапно довольно жестко госпожа Мариель, что точно по общей договоренности, с госпожой Романидой, госпожа Мариель сейчас была в ярко – синем обтягивающем мини – платье, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда. Как впрочем, и в черных высоких сапогах, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И медленно, томно – сексуально, ходила с черным кнутом по серой камере, поскольку, госпожа Романида, находилась в точно таких же садо – маз скрепах, как и госпожа Сардон, у серой стены сексуально стоя.
- Весьма почтенно благодарю вас, госпожа Мариель. Поскольку, в этой цитате великого мыслителя социализма, я усматриваю все тот же призыв к военно – боевым действиям, что ранее нами самими, уже было философски рассужено. Поскольку, с позиций коммунистически – военного социализма, рассуждать о мире, и вовсе было тогда не принято. Поскольку, что такое мир, и мирное время.* Заботы бытовые, люди, граждане любой страны, вполне спокойно живут, в свое частное удовольствие. А вот война, для философов и политиков, особенно когда она происходит во времена их земного жития, это уже свободный полет их политико – философских фантазий. Ибо, при разгаре военных действий, можно прославиться и остаться на веки в мировых летописях, называя самих себя героями и философами своего времени. Не думая, при этом вовсе, что они порушили чьи – то семьи. Убили чьих – то малышей, или же вообще исковеркали чьи – то человеческие жизни. Главные их действия, разбудить в людях их низменные инстинкты, убивать и грабить своих сородичей по роду. И это, кстати, легко позволяет им, стать у ПРАВИ этого государства, где происходит все та же нравственная жестокость охранения, что, просто, не позволяет любому ЧЕЛОВЕКУ, ГРАЖДАНИНУ жить и мыслить спокойно, мудро и любя, на своей родной живе, матушке – земле. – Вполне спокойно и философски произнесла госпожа Сардон.
Уже, кстати, получив пару чуть жестких, садо – маз ударов от самой госпожи Мариель, ее черным кнутом.
- Что же, госпожа Сардон, вы вполне интересно философски рассуждаете. И уж коли так, то также философски рассудите, пожалуйста, следующую цитату Карла Маркса. – Вдруг вполне спокойно произнесла Романида, при этом, сексуально стоя в цепях, как сразу же, она продолжила далее.
- ‘Пока какой – либо человек’, - говорит Ваттель, - ‘продолжает оставаться гражданином своей страны, он является неприятелем для всех тех, с которыми его нация находится в состоянии войны’.
- Госпожа Романида, это Карлом Марксом, подло подмечено. И здесь я позволю объяснить, что каждый гражданин, какой – угодно страны, на нашей планете Земля. Это, прежде всего человек здравомыслящий, что, прежде всего, гордиться своей отчизной. И в трудный час, проявит абсолютно все свое мужество, чтобы защитить свое РОДНОЕ ОТЕЧЕСТВО от иноземного ворога. А не тот рохля, иезуит, что в трудный час, для РОДНОГО ОТЕЧЕСТВА, побежит к своему ворогу, и будет как собачка, клянчит для себя лично пощады и финансов. И именно это существо человечьего рода, больше никогда не сможет назваться ИСТИННЫМ ГРАЖДАНИНОМ, своего РОДНОГО ОТЕЧЕСТВА, и даже если он и есть ПРАВИТЕЛЬ этого самого ОТЕЧЕСТВА.
- Госпожа Сардон, я здесь полностью с вами согласна. И, пожалуйста, послушайте, еще одну цитату Карла Маркса. – Вдруг достаточно громко госпожа Мариель, и взмахнув лишь в воздух, своим черным кнутом, вдруг сразу же, продолжила далее, сделав лишь вновь, краткую паузу.
- Решения о задержанных судах выносятся смешанными судебными трибуналами, что находятся в Сьерра-Леоне, Капштадте и Нью-Йорке и состоящими из англичан, наполовину из американцев. В случае вынесения обвинительного приговора по отношению к суду, судовая команда, если это осуществимо без чрезмерных расходов, передается судебным властям той нации, под флагом которой судно плавало. При этом не только судовая команда, ‘капитан, штурман и так далее’, но и владельцы судна несут наказание, положенное по законам данной страны. Торговые суда, в отношении которых был вынесен оправдательный приговор смешанными трибуналами, получают в течение года возмещение от той державы, под флагом которой плавал захвативший их военный корабль. Законным поводом для ареста судов считается не только присутствие на них, захваченных негров, но и наличие в снаряжении судна специальных приспособлений для работорговли, ручных кандалов, цепей и прочих орудий для того, чтобы содержать негров под стражей, наконец, съестных припасов в количестве, явно превышающем потребности команды. Судно, на котором будут обнаружены подобные подозрительные предметы, должно доказать свою невинность, причем даже в случае оправдание оно не может претендовать на какое-либо возмещение.
- Что же, госпожа Мариель, я почту за честь философски рассудить еще и эту цитату Карла Макса. И здесь я вижу всю ту же, жестокость охранения уже настоящих рабов. Рабов что можно купить, или же продать. Кому, как выгодно. И это, скажу я вам, уважаемые госпожи, довольно страшно, когда живые люди, как мы сегодня говорим, единицы индивидуальности, в прошлом ЛЕТОПИСНОМ ВРЕМЕНИ, считались безвольными рабами, или проще говоря, живым товаром. Причем, дело здесь и не в цвете их человеческой кожи. А в том, что сами эти люди, привыкли, что все за них решают иные господа. Указывая ему, человеку рабу, как жить, в каких небесных богов верить, и какому земному правителю, преклонять свое колено. Но еще более безнравственно циничен тот, кто вдруг, дал таким рабам, полную свободу. Не подготовив их самих, к так называемой в кавычках, ‘СВОБОДЕ’. Чтобы они самостоятельно определяли, перед каким земным ПРАВИТЕЛЕМ преклоняться, и какому небесному Богу молиться. При этом, совсем не обучив их, как спокойно жить на воле, в гармонично – нравственном отношении, и не влезать в иное рабство, под названием общепринятых политических диктатур, типа социализма, коммунизма, или же демократизма. – Окончила вдруг достаточно философски госпожа Сардон, как тут же, подала знак рукой, немедленно прекратить, политико – философскую садо – маз игру.
19.
Так незаметно настало холодное, осеннее утро пятницы, двадцать пятого сентября.
Когда Сардин, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, вернулась назад в коттедж, в свою комнату, как тотчас же, стала все, в определенном порядке снимать с себя, при этом собираясь остаться, в одних лишь горчичниках.
И вот уже надев, свой белый спортивный костюм, и уже собираясь, сидя надеть белые носки, и белые кроссовки. Как внезапно, раздался звонок ее мобиль – телефона. Что Сардин, неторопливо взяла свой мобиль – телефон, из черной сумочки, и достаточно спокойно ответила, лишь краткое мгновенье спустя.
- Алло, я слушаю. О, Боже, Вероника, какие люди. Как ты слушала, все мои политико – философские речи. Почтенно, благодарю. Хорошо, переведи тридцать тысяч драней, на мой счет, пять тысяч положи на экологический фонд матушки – природы. А остальные пять тысяч, положи на счет своего ‘Замка Мархат’. Да, такова, моя добрая воля. А у тебя есть частный заказ на меня, на следующей неделе, хорошо я рассмотрю твое предложение. Нет, я еще ровно сутки буду на работе. Ну, наконец, ты с Глебом, собралась к нам в гости. Нет, мы с Светлозаром, будем только рады. Только вот беда, я не смогу приготовиться как хозяюшка. Ладно, это мелочи. Все, я сейчас же Светлозару сообщу эту радостную весть. И заодно поедем вместе, на своих электро – автомобилях, я покажу вам дорогу. Все, значит, пока.
Как тут же, Сардин, ласково улыбнулась сама себе, и уже не спеша, идя к выходу из коттеджа, набрала своему возлюбленному. И сообщив ему эту радостную весть, они вместе решили, что купить, а что Светлозар и она сумеют приготовить вместе завтра, на скорую руку.
20.
Но как – то, совсем уж незаметно, пролетели не только лишь ее очередные двухсуточные выходные, когда Сардин, со своим возлюбленным были счастливы принять, возлюбленную супружескую пару, Веронику и Глеба Радевич, как впрочем, и их четырех летнюю дочку Оксанку. Что, кстати, весело и непринужденно бегала по их родовому поместью, радуя собой, при этом, всех взрослых. Но и еще три недели спустя, когда уже настала суббота, пятнадцатого октября.
Солнечный и яркий, и конечно же, уже по – настоящему холодный день.
Поскольку, Сардин одела уже свои черные шерстяные лосины, свои старые, с прошлого года, белые теплые кроссовки, и свою новую осеннюю куртку из болони, белесо – серого цвета, нараспашку. Где, кстати, была видна ее новая ковта под горло, белого цвета.
И когда Сардин, ровно в полдень, на своем электро – автомобиле возвратилась назад в памэл ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’, на заднюю автостоянку.
То внезапно вспомнила, при этом, почему – то вдруг про саму себя, тихо вслух, мудрые слова Вероники, что та, сказала ей, когда они вдвоем остались на кухне, в их родовом поместье, чтобы просто вместе убрать всю посуду, да и просто поболтать о своем, о девичьем.
- ‘Сардин, я только что узнала тебя, и твою личную жизнь. Ты у себя дома, просто отличная хозяйка, и просто возлюбленная Светлозара. Поскольку, он пережил настоящий ад, остался мудрым, православным, НЕ СЛОМЛЕННЫМ ДУХОМ, интересным человеком. Что лично я верю, что абсолютно все, у вас сложится хорошо. И когда он восстановиться в мужском здоровье. То, ради Бога, не тяните с твоей беременностью, да и просто будьте вместе счастливы’.
Что, сейчас, уже спокойно идя, к себе в коттедж, Сардин уже с твердой уверенностью, вдруг посмотрела в своей жизни, даль.
Конец третьей главы, третьей главы.
Энергия красоты
© Copyright: Алек Дем, 2016
Свидетельство о публикации №216040101032
Свидетельство о публикации №216040101032
Рецензии