Секс в небольшом городе

18+

*** Молодость ***

Антон учился на втором курсе лесохозяйственной академии, которая располагается в областном центре. Сам он живет в небольшом городе в получасе езды на маршрутке. Вернувшись в родной город с занятий, Антон зашел в кафе «Молодость», чтобы пообедать.

В кафе «Молодость» было хорошо всё, кроме одного — водку там продавали процентов на пять дороже, чем в рюмочной «Друг», что была на соседней улице. Именно поэтому «Друг» пользовался куда больше популярностью, чем «Молодость». В «Друга» входили трезвыми и выходили пьяными, там, внутри него, люди обретали новых друзей и становились заклятыми врагами, дрались и мирились. «Молодость» - это про другое. В «Молодости» напивались только гурманы и богачи. Это обстоятельство объясняло тот факт, что, когда Антон купил себе обед и сел за столик, он был единственным, кто находился в зале.

Гороховый суп, сваренный по тем же рецептам, что и 50 лет назад, шел после дня занятий на ура. Ложка за ложкой — Антон поглощал теплое ароматное содержимое тарелки. Где-то на середине порции Антон увидел, как к кафе подъехали два дорогих, даже по городским меркам, внедорожника. Из каждой машины вышло по мужчине — бритые налысо, полноватые, но вместе с тем накачанные, с непростой судьбой, как можно понять по их татуировкам. Мужчины вошли в кафе, заказали три бутылки водки и салат оливье, после чего уселись за один из свободных столиков.

Антон еще не приступил к компоту с плюшкой, а мужчины уже выпили по бутылке водки каждый и вели полушепотом какую-то беседу. Внезапно один из них, более трезвый, поднял глаза и позвал Антона:

Э, слышь! Иди сюда, разговор есть!

Антон почувствовал приближающиеся приключения, и с нескрываемой радостью пошел к столику, за которым сидели мужчины.

— Здравствуйте, мужчины!
— Ты, это, кем по жизни будешь?
— Я — гей.
— Э... В смысле, педик?
— В смысле — гей!
— Ну... Петух?
— Сам ты петух, — дерзко ответил Антон.
— Ха! Ну, может, и петух, — засмеялся в ответ мужчина.

Возникла неловкая пауза, которую, всё же нарушил подозвавший Антона бугай:

— Это, короче. У меня муж завтра... приезжает. Мне бы... ну, форму надо восстановить... Хотел товарища попросить, но видишь, как он нажрался — урод противный.

Мужчина, сидевший напротив, действительно едва сдерживался от того, чтобы рухнуть лицом в нетронутый салат оливье и начать пускать майонезные пузырики.

Антон молча взял татуированного мужчину за руку и потянул за собой в сторону туалета.


*** Незнакомка ***

Олег стоял около окна. Он стоял там по привычке, ведь он всегда подходил к окну во время телефонных разговоров. Вот и сейчас его партнер по бизнесу, выпив предварительно бутылку вина, делился с ним большими бизнес-планами. Партнера по бизнесу звали Хачатур. Они вместе учились в институте и еще в те годы открыли вместе небольшой бизнес.

Вобщем-то, ситуация, когда Олег выслушивает планы Хачатура, глядя в окно, была обычной. Немного пикантности добавлял ситуации тот факт, что Олег был одет исключительно в носки — звонок оторвал его от просмотра видеоролика с Райли Рид в главной роли и какого-то африканца в не главной. Это обстоятельство вынуждало Олега делать сразу три дела: слушать своего приятеля, глядеть в окно и поддерживать эрекцию. Последнее, ценой первых двух дел, удавалось ему лучше всего.

За окном ходили какие-то люди — не смотря на первый этаж, Олег все равно смотрел на них сверху вниз. Внезапно он понял, что нечто за окном явно пытается выхватить его внимание. Ну да! Бомжиха смотрела на голого (она же не знала про носки) Олега и смеялась. Тут до Олега дошло, что он стоит около окна и дрочит, разговаривая по телефону. Правда, самое интересное от взгляда бомжихи и других прохожих было скрыто цветочным горшком. Впрочем, бомжиху это явно не сильно расстраивало. Увидев, что Олег смотрит на нее, она развернулась к нему спиной и задрала свои многочисленные пальто, оголив грязную и далеко не саму аппетитную задницу.

Олег принял эту игру и сделал шаг вправо - бомжиха смогла увидеть член Олега. Веселью женщины не было предела. Смеясь, она уселась на занесенный тонким слоем снега газон и, задрав пальто и юбки, обнажила свои мохнатые гениталии.

Олег кончил. В трубке раздались гудки.


*** Оттенки красного ***

— Арсений Петрович, можно? - стоя в дверях, спросила младший прапорщик милиции Андрейчик.

Входите.

Андрейчик вошла, закрыла за собой дверь на щеколду и вынула из сумки целофановый пакет, в котором лежала её вчерашняя прокладка. Затем женщина сняла юбку, аккуратно сложила её на стул, сняла трусы, отклеила от них сегодняюшую прокладку и сложила трусы поверх юбки. Женщина подошла к Арсению Петровичу, положила ему на плечи прокладки словно погоны, после чего объявила:

— Вы повышаетесь до кровавого майора!

Сказав это, женщина села на стол, а Арсений Петрович сполз на стуле вниз и пристроился к её перемазанным в крови гениталиям.

Происходящее было традиционным ритуалом, который раз в месяц проделывали в кабинете начальника отделения все сотрудницы.

В дверь постучали. Это частью ритуала не было. Майор оторвался от Кровавой Мэри и крикнул, чтобы стучавший через дверь выкладывал, что ему нужно. Выяснилось, что дежурный очень хочет попросить товарища майора сказать пару слов задержанному за кражу велосипеда пьяному мужчине.

Мужчина сидел в КПЗ и ждал когда с ним придет говорить главный. Послышались шаги и несостоявшийся вор увидел майора с перемазанным кровью ртом:

— Вампир в погонах! - подумал мужчина и отрубился.


*** Капитан ***

В заводском туалете, который был сделан советскими рационализаторами единственным на всё предприятие, забилась труба. Забилась так, что после смены, когда большая часть мужского коллектива посещает уборную, первые заходили в сухое помещение, а последние выходили по растекающимся лужам мочи. 57-летний инженер по технике безопасности, Валентин Иванович, словно капитан, покидал тонущий туалет последним.

Ежедневно, когда усталые мужчины приходили массово справить малую нужду, Валентин Иванович проверял в туалете электрощиток. В этот раз он даже торжественно отключил электричество и стал, можно сказать, героем дня. Впрочем, это была пиррова победа — несмотря на все протесты и рацпредложения со стороны Валентина Ивановича, было решено полностью реконструировать туалет. Унитазы и кабинки мало волновали инженера по технике безопасности, но вот перспектива замены желоба, выполнявшего функцию писсуаров на отдельные писсуары с перегородками вызывала у пожилого мужчины чувство полного опустошения.

Каждый день он под видом проверки электрощитка наблюдал, вначале в специальном зеркале, а потом с помощью скрытой камеры, как десятки мужчин мочатся после рабочего дня. По внешнему виду пениса он мог определить любого из работников, каждый из которых фигурировал в его голове под именем, кличкой и специальным прозвищем, которое придумал для работника сам Виктор Иванович — «Гриб», «Шрам», «Свин», «Вантуз», «Колбаскин» и так далее.

С Колбаскиным, кстати, как-то вышла нериятная история. Во время празднования 23 февраля Валентин Иванович, будучи в подпитии, назвал его именно «Колбаскиным». Хорошо, — подумал подумал Валентин Иванович после, — что это произошло именно с этим работником и именно за праздничным столом — удалось списать все на мнимое пристрастие работника к лежавшей неподалеку докторской. Объяснять за праздничным столом «Вантуза» было бы намного сложнее.

В конце смены, в день открытия нового туалета, Валентин Иванович смотрел, как один за другим внутрь заходят рабочие — смеются, подшучивают, обсуждают новый кафель. Валентин Иванович смотрел снаружи, сдва сдерживая слёзы. На этом заводе он проработал почти 20 лет и вот теперь настала пора увольняться.


*** Экспериментатор ***

Сережа был жирным с детства. Если бы кто-то захотел охарактеризовать его полноту, то, пожалуй, наиболее точно можно было бы это сделать определением «по-деловому». «По-деловому жирный». Именно так. Сережа был по-деловому жирным. Он не был «толстым добряком» или «болезненно тучным» — его полнота последние годы даже играла ему на руку, компенсируя в его образе нехватку здравомыслия и скрывая за массивным животом неуверенного неудачника, коим Сережа, безусловно, являлся.

Как несложно догадаться, в маленьком городе неуверенный в себе, угнетаемый строгими родителями, унижаемый парнями с улицы, Сережа вырос своеобразным человеком. Просидев в школе 11 лет он, не без скрипа поступил в инситут, где все четыре года сидел и кивал от лекции к лекции. Было не важно, понимает ли Сережа, о чем говорит преподаватель или нет, несет ли преподаватель полный бред или же рассказывает что-то здравое и доступное Сережиному пониманию. Сережа просто кивал и записывал, кивал и записывал, кивал и записывал. А потом зубрил, зубрил, зубрил, получал свою четверку и учился дальше.

Относительно раскрепоститься Сережа смог уже в Москве, где он нашел после института работу. Полнота добавляла ему солидности, а едва ли не деревенское происхождение мало-мальски сглаживалось четырьмя проведенными в городе годами и дипломом бакалавра. Впрочем, раскрепощение было весьма условным.

Высказывать своё мнение в компании коллег он уже не боялся, особенно если учитывать, что он очень гордился своими «правильными» взглядами. Хуже дела обстояли на личном фронте. Со столичными девушками у Сережи не клеилось. Причем под столичными стоит понимать в Сережином случае даже тех девушек, которые только вчера, поправляя миниюбки, ступили на перрон Белорусского вокзала.

Чувство, что без опыта в интимной жизни он хуже других, не давало Сереже покоя. Тогда наш герой решил поехать на в отпуск в родной городок, дабы там столичными, в его понимании, понтами уложить всех девушек к себе на матрац за дверью на чердаке в подъезде, потому что дома мама наругает.

Изо дня в день Сережа шел на главную площадь с ящиком пива. Он пил пенный напиток и орал проходившим мимо девушкам, чтобы подходили к нему и «соснули пивка». Девушки не подходили. Так продолжалось около недели — пару раз Сережу побили, что и являлось итогом его «гениального» плана.

До отъезда в Москву оставался один день и Сережа решил пойти на крайние меры. Он знал, что на отдаленном пляже в паре километрах от города часто купаются голышом. Сережа чувствовал, что это его шанс продвинуться вперед в интимной жизни. Он шел лесом, так чтобы его не было видно, и практически дойдя до пляжа он увидел там солдат, которые, действительно, купились голышом.

«Какие красивые» — подумал Сережа. Спустя несколько минут он ублажал себя, глядя на голых солдат.

В Москву Сережа возвращался довольным и готовым к новым вызовам.