Как крысы

 Хрустит моими костями веселящаяся ребятня. А мне что? Мне не жалко. Зачем мне -  мертвому кости? А детишкам кальций, да и весело это, наверное, похрустывать, как чипсами, хрящики с остатками вареного мяса. Возникает важный вопрос, как же так, человечек? Не факт каннибализма, конечно, а способность этот факт мертвым телом описывать? Попрошу тебя не думать об этом, мой милый друг, ибо разве имеет это значение? Может главный герой как раз и варит чужое тело, а сейчас, дабы развеять скуку , представляет себя на месте съеденного? Так вот, выглядел при жизни я так себе: невысокий, с покрытым оспинами лицом, узкоплечий и кривоногий. Как с такими данными  умудрялся я  перемещаться по родным улицам, впрочем, оставалось загадкой. Городок вокруг тихий. Людей, считай, нет почти. Да и откуда им взяться в наши времена? Люди, они на вес золота, еда как никак. Скотобойни ведь прикрыли с новой властью, а есть то хочется. Говорят, что раньше росло что-то еще на полях за городской чертой, да, кажется, брешут всё. Скотобойни, чтоб вы поняли, это не те где коровок держат, коровкам жрать нечего давно: травы нет, сена нет, комбикорму браться неоткуда. А вот человек, он тварь всеядная, ему что мясо, что кору, все едино в глотку. Не удивляйся, дорогой читатель, вовсе это не постапокалиптический рассказик. Очень даже нет. Обыденный такой, обыкновенный. Назвал бы его Сибирью, да сибиряки обидятся. Просто есть на окраине одной большой страны, окруженный железным забором городок, людей сюда отправляли, помирать стало быть. Чума какая была, или что еще. Только не померли человечки, выжили, освоились. А назад то не выпускают: Страшно ведь. Да и фонят тела местные очень даже, ведь на уране городок стоит, чтоб, стало быть, помирали быстрее. Отходы радиоактивные чтоб собой удобряли, а из-за них то и не растет ничего. А как выживаем? Ну так раньше скотобоенка была, людей то новых пригоняют иногда. Те кто побыстрее- осваиваются, те кто поглупее- на скот шли. Удивлялись еще очень, глазками хлопали. А мы что? Мы народ такой: весь год друг за другом бегаем, охотимся, и только раз в год, на пополнение, мирно собираемся и решаем, кто власть, а кто раб. Животные, скажешь ты мне, дорогой читатель. Животные. Отвечу я. Завтра сбор, а я, стало быть, не дожил до сбора. Не повезло мне. Так сам же и виноват. Увидел, значит, сидит девочка на камешке. Думаю : в чем подвох? Вокруг девочки все обошел, а она сидит, улыбается. В руках арматурина заточенная, в зубах косточка с пальца снятая. Ну, и решил я, стало быть, девочку эту самую в оборот и пустить. Мясо, оно же на то и мясо. Отрубил бы ноги, руки. Остальное оставил на личное пользование. Если бы выжила. А на следующий день отнес бы на мирный день, может кто и забрал, за оружие какое, али за дружбу, да руку помощи.
Одному то совсем опасно. Детей, кстати, больше всего в городе. Да все потому, что они как шкалы в стаи сбиваются, а взрослые так не могут, не доверяют друг другу. А потом взрослеют шакалы, да разбегаются по углам.
 В мирный день никто не приехал. Людей не привезли, ждали долго. Начали расходиться уже, а тут воротца открываются, и заезжает машина военная, БТР называется вроде. А из БТРа мужчина, в хим. защите, как полагается, в рупор говорить начал. Смешной такой, прям конфета в обертке. А потом устал, видимо, говорить, ну нас и расстреляли.