Командировка в Файзабад Бизнес-классом

Эйрбас плавно набирал высоту.
 
Я уселся в кресле поудобнее и уставился в иллюминатор. Под рукой, в пакете, спряталась бутылка с виски, а за окном по мере набора высоты светлело небо.
 
Летел я бизнес-классом. Хотя бизнес-класс в «Российских авиалиниях» на маршруте Санкт-Петербург — Душанбе — понятие весьма расплывчатое, точнее, его попросту не существует. Уже в транзитной зоне, узнав, что я лечу в Таджикистан «бизнесом», предупредили, что на этом борту нет полагающейся мне по статусу еды и разницу в цене билета предложили покрыть в местном баре, перед отлетом. Что я и проделал, выкушав не отходя от стойки два стакана старого доброго ирландского напитка.
 
На борту мне выделили передний ряд кресел и отгородили их занавеской от остальных пассажиров — на этом наши классовые различия и закончилось. Почти. Потому что, когда стюардесса узнала, что я тоже имею некоторое отношение к авиации, мне было позволено курить в туалете и, не прячась, пить виски. Вконец обнаглев от собственной безнаказанности, я попытался напроситься в кабину пилотов, чтобы сделать пару снимков, однако в этом мне было вежливо отказано. Пожав плечами, я почти залпом влил в себя бутылку и провалился в сон.
 
Я летел в Таджикистан впервые. Летел наугад, ничего не зная об этой стране. Мне нужно было выполнить хорошо оплаченный заказ. А именно — добраться до города Файзабад, забрать документы из местного муниципалитета и привезти их клиенту. От щедро оплачиваемых клиентом заказов, как правило, не отказываются, поэтому согласие я дал особо не раздумывая. Но за неделю до вылета из интереса стал просматривать сводки новостей, чтобы понять, куда же я все-таки направляюсь. СМИ загадочно хранили молчание. Только на какой-то очень отдаленной новостной странице я прочитал историю о том, что из местного СИЗО КГБ под Душанбе сбежали пара десятков политических преступников. Почитал местные новости и несколько дней до отлета ходил задумчивый. Было из-за чего.

Таджикистан окружен несколькими странами: с севера — Узбекистан и Киргизия, с юга — Афганистан (за небольшой перемычкой — Пакистан и Индия), с востока — Китай. Как мне удалось понять, Таджикистан в целом и в частности его столица Душанбе на сегодняшний день являлись крупнейшей перевалочной базой между Европой и Азией по части наркотиков, рабов, угнанных автомобилей, оружия и всего того, чем нас так любят пугать по телевизору. Отягчающим обстоятельством являлось то, что те самые сбежавшие политические перебили всю охрану, захватили оружие и машины и с боями прорывались к границе с Афганистаном. Да-да, в сторону того самого города Файзабад, откуда я должен был забрать документы. Дополняли очаровательную картину пункта моего назначения — регулярные подрывы террористами всех мастей гостиниц, дискотек и прочих мирных объектов. Однако добравшись до аэропорта, махнул на все рукой и основательно накидался, чтобы не тратить нервы попусту.
 
Момент приземления я проспал. Кто-то на земле, узнав про пассажира бизнес-класса, выслал за мной машину и организовал отдельный коридор. Был приятно удивлен обходительностью таджикских таможенников.

Молодой человек в синей форме представился Тиграном и наотрез отказался проверять мои вещи, попросив взамен, на память, десять долларов США. Этого добра у меня было навалом, и, пожав плечами, я передал купюру госслужащему. Тот в свою очередь предложил безвозмездную помощь в подборе гостиницы. Я же еще дома решил не заморачиваться по поводу бронирования оной в чужой стране, поэтому согласился. Пришлось пополнить коллекцию сотрудника таможни еще десятью долларами. Он спокойно покинул свой пост и повез меня в наиболее подходящий отель. Совершив несколько загадочных манипуляций с парой зеленых бумажек, заранее взятых у меня, мой новый таджикский знакомый почти бесплатно разместил меня в отличной гостинице в центре столицы.

Перед уходом Тигран пригласил сходить на местную дискотеку, однако после длительного перелета и обильных возлияний я довольно сильно устал и поэтому отказался. Как оказалось, не зря. Утром одну из местных дискотек взорвали, и я до сих пор считаю, что, возможно, мне повезло. Зато я успел договориться с бравым парнем, что он поможет мне добраться до Файзабада, хотя при упоминании данного города он помрачнел.
 
Оставшись один, я сел на подоконник и стал смотреть во тьму. Ездили редкие машины, было очень тихо, и компанию мне составляли только журчавший на площади перед гостиницей фонтан, несколько высоченных деревьев и плюшевый Мышь, который всегда сопровождает меня в путешествиях.

Питерская холодная осень сменилась на вязкое тепло Таджикистана, рубашка липла к груди и воздух с улицы постепенно раскалял номер, пока я не вспомнил о существовании кондиционера. Закрыв окно, я включил этот душеспасительный прибор и отключился, едва успев переползти на кровать.
 
Позавтракал я насквозь пропитанным уксусом и специями мясом у того самого фонтана под окном. Было раннее утро буднего сентябрьского дня, народа было немного, и я решил, что есть смысл закончить все дела за один день. Вызвонил таможенника и выехал в сторону границы с Афганистаном.

Поездка занял несколько часов, по горной местности, с постоянными остановками на многочисленных блокпостах, с обязательной проверкой документов. Пару раз наша машина подвергалась тщательному досмотру. Тиграна даже не спасала форма госслужащего. Однако, совершенно неожиданное воздействие на таджикских военных производил российский паспорт. Меня лично не досматривали ни разу, а один бравый вояка даже несколько раз порывался отдать мне честь.

Довольно часто приходилось останавливаться из-за постоянно переходящих дорогу стадных животных. Коров, баранов и овец совершенно не смущала дорожная разметка, и какой-то момент даже начинало казаться, что они могут по несколько часов стоять на одном месте. Приходилось вылезать из машины и громкими криками распугивать ленивых зверей.

Наконец, после нескольких часов бодания с парнокопытными и военными, мы добрались до небольшого городка, служившего целью нашего путешествия. За время поездки Тигран, по доброте душевной, рассказывал, как иногда забредающие в эти места афганцы подрывают проезжающие машины, а я под этот умиротворяющий рассказ, вскрыв очередную бутылку, начал потихоньку напиваться.

В Файзабаде муниципалитет не пришлось долго искать. Это было единственное большое здание еще советской постройки, расположенное на небольшой площади, начисто угаженной коровами. В здании было прохладно, темно и пусто... Руководительница изволила отправиться на дневной отдых и отсутствовала не менее трех часов. Разумеется, все ее подчиненные, взяв на вооружение пример руководства, тоже расползлись по домам. Поймав случайно пробегавшего мимо здания мальчика, мы узнали, где она живет, и еще через час Тигран привез женщину, с которой можно было лепить Колоса Родосского. Она была крайне недовольна тем, что кто-то прервал ее сиесту, и все мои запросы разбивались о холодную сталь ее ястребиных бровей. При других обстоятельствах мне, видимо, пришлось бы уехать ни с чем, но мой таджикский приятель, которому надоело ждать, многозначительной мимикой напомнил мне об отличительной черте местного госаппарата.

Покопавшись по карманам, я набрал нужную сумму в местных деньгах и торжественно приподнес начальнице «подарок». Да-да, именно подарок. Не скрываясь и даже не убирая деньги в конверт. Практически торжественно вручил. Разве что оркестра не было. Начальница приняла сомони (местная валюта) также  торжественно и подняв трубку телефона. Пустынное здание мгновенно преобразилось. Отовсюду выскочили десятки людей, терпеливо дожидавшихся своего часа. В наш огромный кабинет стали сносить груды бумаг. Несколько человек занялись отсевом документов. Нам принесли чай, и мы степенно и размеренно стали обсуждать новости большого мира...

Надо сказать, что российские госорганы во многом проигрывают государственному устройству Таджикистана. Местные в считанные минуты нашли нужные мне бумаги, упаковали их в файлы и чуть ли не на руках донесли до машины. Провожали нас, по-моему, всем населением городка. А делов-то было, просто приподнести подарок в размере довольно-таки некрупной суммы. Сделав дело, я, уже не скрываясь, достал бутылку и довольный откинулся на сиденье. И в какой-то момент мне показалось, что госслужащие, высыпавшие во двор, чтобы нас проводить, затянули гимн СССР.
 
В Душанбе мы вернулись к вечеру.
 
Уже там я узнал, что за время моего отсутствия, местные радикалы взорвали две гостиницы в довольно известных городах. Пораскинув мозгами, я решил не дожидаться, когда очередь дойдет до моей, и съехал на частную квартиру. Как обычно, в ход пошла зелень, и мой таджикский друг поселил меня в отличной двухкомнатной квартире почти напротив президентского дворца. Моя новая обитель была довольно уютной, однако, в ней постоянно случались какие-то переребои с водой. Наверно, по причине близости президентского дворца, который оттягивал на себя весь напор.
 
Побросав вещи, и решив, что снаряд два раза в одну воронку не ложится, я все-таки согласился на предложение Тиграна и поехал с ним в местный ночной клуб.
 
Ночные заведения Душанбе — довольно познавательные места.
 
За несколькими столиками вокруг меня сидел самый разношерстный народ.
 
Иранцы, афганцы, пакистанцы, чеченцы, таджики. Все бородаты и с тяжелыми взглядами. Неподалеку, вокруг двух турецких дельцов, роились местные девушки. Чуть позже к этой компании присоединилась пара немцев. Русских я там не встречал. Надо сказать, что танцующих на танцполе парней я не видел, кроме пары кавказцев довольно неумело вытацовывающих лезгинку. Тигран пояснил, что действительно, эти ночные заведения преследуют несколько иные цели, нежели у нас. Тут заключается добрая часть сделок, касающаяся теневого бизнеса. Учитывая удачное географическое расположение Таджикистана в целом и Душанбе в частности, именно тут проходят основные пути транзита наркотрафика, угнанных машин и много чего еще. Видимо, так оно и есть на самом деле, ведь напротив меня сидел действующий сотрудник таможни, отнюдь не самого низшего ранга. Там же, в клубе, он предложил мне с ходу несколько схем по контрабанде, от которых я — с выражением, надеюсь, искренней благодарности на лице — поспешно отказался.
 
Вечер закончился довольно смутно. Помню только такси, длинную улицу, сомнительных личностей у моей парадной и крепкий сон.
 
Наутро от жары не осталось и следа. Небо затянуло низкими тучами, зарядил монотонный дождь. Проснувшись, я оделся потеплее, прихватил ноутбук и отправился завтракать в ресторан «Чайхана» неподалеку от дома. Ресторан был весь выложен белым мрамором и был похож на дворец. Однако не без особенностей. Кабинки туалета находились во дворе, на отшибе и были страшными, с дырами в полу, вместо унитазов. Местный колорит…

Откушав местной экзотики, запив это дело российским пивом (местное мне не рекомендовали) и сделав несколько записей в ноутбук, я отправился прогуляться в знаменитый Ботанический сад Душанбе.

Надо сказать, погода не благоприятствовала прогулкам. Холодный дождь усилился, горы, окружающие город, зарылись в низкие облака, и знаменитый сад Академии наук Республики Таджикистан, представлял собой довольно печальное зрелище. Мне, окончательно расстроенному тем фактом, что вода с волос начала заливаться за шиворот, показался странным факт отсутствия  в этом весьма прискорбном месте пары виселиц.
 
Чавкая промокшими ботинками, я понуро отправился домой, где к моменту моего прибытия уже отсутствовала не только горячая вода, но и все деньги…Одежду не тронули — и на том спасибо. Ну и дверь за собой закрыли, что тоже довольно вежливо со стороны грабителей.
 
Первый позыв был обратиться в милицию, но, немного подумав, я его отклонил. В этом не было ни малейшего смысла. Разумеется, в органах знали, кто специализируется на подобных кражах. Я не мог быть первым и уж, конечно, не стал последним. Скорее всего одни покрывают других. И никто не будет из-за какого-то залетного россиянина прерывать столь успешный бизнес. Поэтому я мысленно помахал рукой своим денежкам, пожелал воришкам самых тяжких небесных кар, и, позвонив домой, отправился в ближайший банк получать перевод.
 
Вернувшись домой, я снова обнаружил в квартире следы присутствия посторонних. Кто-то снова успел покопаться в моих вещах и успешно ретировался до моего прихода. Судя по всему, была заинтересованность в моем ноутбуке, однако я, наученный горьким опытом, теперь таскал его с собой. То, что творилось в квартире, начало порядком меня раздражать. Проходной двор какой-то, где каждый проходящий испытывает непреодолимое желание покопаться в моей одежде. Если бы кто-то решил сунуться именно в этот момент, ему пришлось бы несладко. Для посторонних посетителей я приготовил небольшой сюрприз в виде открученной от швабры деревянной ручки, стоявшей неподалеку.

Вооружившись, выглянул в окно. Перед парадной снова тусовались какие-то подозрительные личности. Я как мог подпер дверь, и, от нечего делать, включил телевизор и вскрыл предпоследнюю бутылку виски. Вечером заглянул Тигран, выслушал историю, поцокал языком и поддержал мое решение обойтись без милиции. Мы слегка выпили. Однако в списке подозреваемых он находился на первом месте, поэтому я пил понемногу, осторожно и никогда не оставляя свой бокал без присмотра. За несколько лет до этого, в Петербурге, меня как-то пытались усыпить, подсыпав в алкоголь какой-то пакости, и сегодня я был вполне подготовлен к такому сценарию.
 
Тигран, видя мой настрой, надолго не задержался и уехал, сославшись на занятость. Я же снова забаррикадировал дверь и, допив бутылку, провалился в тяжелый сон. Мне снились огромные говорящие тараканы и еще какие-то насекомые, которые с удовольствием питались моим организмом.
 
Проснулся я и вправду весь в волдырях.
 
Тараканов поблизости видно не было.
 
Я хотел принять душ и почистить зубы, но воду так и не дали. От туалета расползалось зловоние. Президентский дворец за окнами вызывал приступы ненависти, а количество подозрительных лиц за окном не уменьшалось.
 
Собрав все ценное в рюкзак и заранее распрощавшись с оставшейся одеждой, я ушел завтракать. В приступе лютейшей мизантропии перед уходом я аккуратно привязал на незаметное место нитку. При любом открывании двери она оказалась бы порвана.
 
Дождь, серое небо, длинная улица Рудаки, принизывающая Душанбе насквозь. Каждая пятая машина с символикой ООН. Российского присутствия не наблюдается. Зато на улицах поприбавилось вооруженных людей. Вообще вся окружающая атмосфера начинала угнетать. Посещение интернет-кафе и просмотр местных новостей оптимизма не прибавили. Где-то все еще прорывались в Афганистан боевики. Кто-то кого-то взорвал, кто-то кого-то застрелил. Я познакомился с улыбчивым пакистанцем, сидящим за соседним компьютером, и выпил с ним немного пива.
 
Домой возвращаться не хотелось.
 
Я задержался еще ненадолго и выложил в сеть несколько фотографий. Мой хороший друг из Казахстана тут же язвительно заметил, что я довольно опрометчиво хожу с ноутбуком у всех на виду и странно, что у меня этот ноутбук до сих пор не забрали. Резонное замечание. Однако оставить ноут дома, где шляются все кому не лень, тоже было бы не совсем неправильно.
 
Покинув интернет-кафе, я принял неожиданное решение съехать с квартиры, пока дело не приняло совсем дурной оборот.
 
Вышел на улицу, поймал официальное такси, с шашечками. Разъяснил шоферу, улыбчивому узбеку, суть дела. Нужно было заехать домой за вещами и уехать куда-нибудь в горы, как можно дальше и как можно выше. Самолет должен был быть только поздно вечером, а мне надо было как-то провести весь день. Учитывая, что документы, изъятые мной из муниципалитета города Файзабад, представляли довольно серьезную ценность, а интерес ко мне и моим вещам со стороны местных личностей не утихал, я решил, что оставаться в городе не стоит.
 
Мы доехали до жилища, я поднялся по лестнице, а шофер остался внизу. Ниточка, как и ожидалось, была порвана, вещи снова лежали не на местах. Я быстро покидал их в чемодан, спустился и сел в машину. Мы тронулись, провожаемые тяжелыми взглядами смуглолицых ребят, которые, видимо, жили у моей парадной уже вторые сутки.

Мы покинули Душанбе по шикарной платной трассе, построенной китайцами, и двинулись в Варзобское ущелье. По пути, водитель развлекал меня рассказами о том, как заключенные, которых Китай сдает в аренду другим странам, съели всю живность вокруг строящейся дороги. Видимо, ни Китай, ни заказчики особенно не заморачивались насчет пропитания зэков, и те ели все, что движется. Коров, лошадей, ишаков. Говорят, даже пару местных детишек прибрали. Но не доказано.
 
За разговорами мы уехали довольно далеко. Дорога шла вдоль берега извилистой и быстрой реки, вокруг вздымались высоченные горы. Соседство с такими великанами навевало мысли о собственной незначительности. Временами я начинал себя ощущать маленьким насекомым, случайно занесенным в мир больших людей.
Мы уже успели проехать несколько десятков километров, когда я попросил водителя свернуть с трассы и забраться как можно выше. Хозяин — барин, и мой узбек, пожав плечами, зарулил на какую-то грунтовую дорожку. Жигуль надрывно ревел, от дороги осталось одно только направление, но мы упрямо ползли вверх. Около часа нам понадобилось, чтобы подняться на высоту, превышающую тысячу метров, и оказаться перед стенами какого-то кишлака. Дорога закончилась, дальше ехать было некуда.
 
Глинобитные дома, козы и овцы, пасущиеся на склонах, дети, играющие в грязи, и почтенные старцы, без любопытства взирающие на нас. Я вышел из машины и сделал несколько снимков.
 
Когда мы вернулись к машине, нас уже ждали. Местный аксакал, сверкая золотыми зубами, поинтересовался, не можем ли мы подвезти его до трассы, а то пешком путь не близкий. Я не раздумывая согласился. Путь был не близкий, а из пожилого человека разве что песок не сыпался.
 
В ответ нас сразу же пригласили к столу.
 
И вот тут на меня снова нахлынули сомнения. Что происходило на самом деле за каменными стенами кишлака, я не знал, но происходящее напоминало мне дурное кино. Казалось, что я наконец-то доигрался, и как только окажусь там, во внутреннем дворе селенья, мне завяжут глаза, поставят к какой-нибудь старинной стенке и маленькие дети с глазами стариков начнут потихонечку расстреливать из ржавых АК-47. Обстановка соответствовала. Однако, я довольно быстро вспомнил про горские законы гостеприимства и сообразил, что, как минимум, пока я нахожусь в стенах селения, мне мало что грозит. Поэтому, махнув рукой, согласился на приглашение и прошел вслед за гостеприимным стариком. Шофер отправился следом.
 
Нас завели в отдельно стоящее строение и усадили за стол (дастархан) на низкие подушки (топчаны). Как мне сообщили, у семьи был праздник — поминки…
 
Я не сразу понял, как поминки могут быть праздником, но из разговоров с местными в итоге выяснил, что несколько дней назад закончился Рамазан, а ровно год назад скончался старейшина семьи. Вместе с этим, как позже объяснил мне проводник ,получилось так, что на поминках по отцу побывал даже гость из заграницы. А это тут считают весьма достойным событием и очень рады, что я согласился побыть какое-то время под их крышей. Сомнительная радость, доложу я вам, потому что сам себя я и близко к порогу бы не подпустил.
 
Стол ломился странной на вид, но очень вкусной едой, и отдельное место занимала кастрюля с потрясающим пловом, который надо было есть прямо из нее. Ради меня и таксиста принесли две ложки, чему я был очень признателен. Есть руками из общего котла казалось несколько странным.
 
В ходе беседы мы выяснили, что все мужское население поселка постоянно летает в Россию на заработки, а в последнее время и женщины все чаще стали сопровождать мужей. Им там тоже хватает работы.
 
Кстати, несмотря на то, что внизу, в Душанбе, я не раз видел, с какой злобой таджики отзываются об узбеках, в этом кишлаке с моим водителем общались предельно дружелюбно и корректно, хотя сразу же раскусили, кто он такой.
 
Проведя за столом около двух часов, я понял, что пора выдвигаться в сторону аэропорта. По предварительным прикидкам, я должен был прибыть туда примерно за два часа до отлета. Мы приняли на борт местного пассажира и стали спускаться в сторону шоссе. Я позволил себе распечатать последнюю литровую бутылку виски и, сделав крепкий глоток, стал смотреть по сторонам. Только сейчас я обратил внимание, что эту каменистую дорожку со всех сторон окружали совершенно бездонные пропасти. Не знаю, как я проглядел их по пути наверх, но не факт, что, увидев их раньше, я бы так настойчиво просил таксиста ехать дальше.
 
В расчетное время, мы добрались до аэропорта. Я рассчитался с водителем и прошел в vip-зал, воспользовавшись именем Тиграна, которого тут хорошо знали. Самолет опаздывал, мое ожидание скрашивали обнаружившийся к великой радости вай-фай и заканчивающаяся бутылка. Через пару часов, пустой до этого vip-зал стал наполняться странными людьми. Первыми прибыли два совершенно не вписывающихся в восточную обстановку парня, производивших впечатление пары нестандартной ориентации. Я удивленно уставился на них. Ребята подошли и напросились на вискарик. Ну, этого добра мне было не жалко. Между делом, они рассказали, что работают на каком-то молодежном радио и каждый день рискуют своим внешним видом. Готов подписаться под каждым их словом. Как они там вообще живыми остались в этой стране традиционных взглядов, я до сих пор не понимаю. Ну а в аэропорт парней занесло в составе делегации, встречающей всяких звезд для благотворительного концерта, организованного президентом.
 
Парни мечтали сфотографироваться с певцом Дмитрием Колдуном и балериной Анастасией Волочковой. Беднягам не повезло, зато я отхватил по полной программе.
 
Когда прилетела Волочкова, диджеев отозвала приглядывающая за ними строгая тетя и услала с каким-то поручением. Зато я, уже неплохо принявший на грудь и в связи с этим слегка обнаглевший, на правах соотечественника очень мило поговорил с балериной и даже успел сфотографироваться.

Кстати, все сплетни по поводу ее дурного характера, на мой взгляд, не более чем сплетни. Она была мила и приветлива, несмотря на сильную усталость. В целом, балерина провела в зале около пары часов. Там же чего-то дожидались ребята из группы подтанцовки Колдуна.

С одним, очень хамским на вид и явно «понаехавшим» москвичом, у меня чуть было не вышла драка. Парень, похоже, был «под чем-то» и дерзил напропалую, вообразив себя кем-то вроде Элвиса. Появление самого певца слегка разрядило обстановку, однако парнишка балансировал на лезвии ножа — он действительно успел разозлить и меня и службу безопасности аэропорта. Охранники в определенный момент все-таки включились и развели нас в разные стороны, однако, после отъезда «звезданутого» паренька признались мне, что были бы не против увидеть, как я дам ему в челюсть.
 
После отъезда звезд, я еще несколько часов провел в зале, сидя в интернете и методично пропивая оставшиеся деньги. Самолет опаздывал с прилетом уже на восемь часов. Залез в местные новости и с удивлением обнаружил, что в то время, когда я кушал плов в горном кишлаке, где-то неподалеку, боевики пустили под откос колонну правительственной бронетехники, подорвав дорогу и перебив уйму солдат.
 
Скучающий бармен спросил меня, вернусь ли я еще в Таджикистан.
 
Я долго думал, прежде чем ему ответить. Я вспоминал высокие и мрачные горы. Я вспоминал красивые китайские дороги и съеденных ишаков. Я вспоминал сообщения местных СМИ.
 
«Да, — сказал я ему. — Да, я с удовольствием вернусь сюда. Но на танке, на большом танке, который будет оборудован мощным боевым бластером».
 
Затем мне пришлось перебраться в общий зал, где прошедшие контроль таджики уже двенадцать часов стояли, как кильки в банке, без еды и питья, не имея возможности даже выйти на улицу и покурить.
 
Потом меня не хотели пускать в самолет, так как отсутствовала регистрация. Памятуя о соглашении стран СНГ о пребывании без регистрации на территории дружественного государства в течение 90 дней, я как-то не озадачился этим вопросом и теперь был изрядно удивлен. Наконец мне надоело спорить с таможенником, я достал все оставшиеся деньги, демонстративно засунул их ему в карман, похлопал по плечу и пошел к самолету. Меня никто не остановил.
 
Бизнес-класс на направлении Душанбе — Санкт-Петербург отсутствовал как данность, поэтому лететь мне пришлось в тесном и жарком салоне, с сидящим рядом хирургом, который полдороги убеждал меня посетить его клинику, где он совершенно бесплатно готов мне сделать массаж. В очередной раз я задумался о том, что мы существуем в излишне терпимом обществе и что некоторым гражданам стоило бы поставить пару синяков под глазом. Однако я не сторонник дебошей в самолете, поэтому просто игнорировал навязчивого врача.
 
Самолет вырулил на взлетку и взревел двигателями.
 
Именно тут, я увидел картину, отложившуюся в моей голове на много лет.
 
Весь борт был заполнен гражданами Таждикистана. Русским на борту был только я.
 
В момент, когда машина рванула по взлетной полосе, одновременно все пассажиры лайнера молча подняли сложенные лодочкой ладони и закрыли ими лицо в мусульманской молитве.
 
Для меня подобное действие выглядело неожиданно и жутко. В голове всплыли воспоминания 11 сентября. Впервые за всю поездку стало действительно не по себе.
 
Однако все обошлось.
 
Молитва была прочитана, мы оторвались от земли.
 
Эйрбас плавно набирал высоту.

2010 г.