Гены. Глава 14

Карина два месяца провела в той же больнице, что и в первый раз. Только сейчас было намного тяжелее. Она приехала одна со своего района, остальные врачи были со всего Питера, и даже несколько человек с областных больниц. Они были хорошей командой, их сплотил страх, и каждый готов был за другого отдать очень многое. У нее был маленький домик со спальней и холлом, переходящим в кухоньку, где была только плитка и столик. Карина тут жила сначала с коллегой с севера, но потом девушка испугалась оставаться ночами одна и переехала в гостиницу. Карина осталась одна. На крыльце обычно сидел ее телохранитель. Он теперь появлялся незаметно, и даже когда его не было, он вместо себя присылал еще одного парня. В общем, она постоянно была под присмотром. Но теперь она понимала, и на этот раз ей было жутко, что-то происходило, народ уезжал, а пациентов прибавилось.
Иногда ночью Карина слышала взрывы. Почти каждый день она ездила в аул и на рынок. Во-первых, чтобы еда была свежая, а еще, чтобы узнать новости и выслушать дядю Ильяса про обстановку.

Однажды врачей пытались отравить. Подсыпали вещество в еду или в воду. Было настолько плохо всем, что они не вышли на связь с Питером. Позже, на мобильный телефон звонили Политковский и отец. Белогоров тоже присутствовал при разговоре, но молчал. А еще через пять дней взорвали бомбу около представительства Красного Креста. Карина поняла, что они не смогут просто так пересечь границу с Россией, их будут досматривать с пристрастием. Нужно было что-то делать с документами. Карина как могла убеждала своих в Питере, что у них все спокойно, но ночами хотелось выть от страха и безысходности.

Сегодня они собирались опять в дорогу, и Карина готовилась — красила брови карандашом. Уже пришел Ринат и ждал снаружи. Она услышала голоса и удивилась, что ее молчаливый телохранитель с кем-то разговаривает. Потом голоса стихли, то ли они ушли, может, просто шепотом говорили. Карина оделась и вышла, никого не увидела и отправилась к машине. Там был водитель, она села на заднее сиденье, и через секунду подошел телохранитель.

Ильяс был молчалив, когда Карина отошла к немногочисленным торговцам фруктами, он что-то быстро и на своем языке проговорил Ринату, Карина насторожилась. Уже привыкнув к языку и выучив несколько слов, Карина выхватила из разговора «поезд», «больница» и «Вано». Подумав, что последнее ей показалось, тем более, звучало из уст Рината, она отогнала мысли и продолжила занятие. Она подозревала, что ситуация накаляется. Когда она подошла к ним, Ильяс сказал:
- Дочка, я должен тебя предупредить: вам надо собираться и уезжать раньше, не дожидайтесь три недели, собери своих, и поезд будет вас ждать через шесть дней на границе. Сейчас я могу отправить кого-то, не медли с этим, пока есть возможность. Остальным придется прорываться через новую таможню на вокзале. Я подготовлю все, чтобы как-то отправить вас. С девушками проще — они наденут паранджи и отправятся под видом наших гражданок. С мужчинами сложнее, мне удалось достать только несколько путевок, Красный Крест сам не может гарантировать безопасность на границе, там теперь не их зона, но мы попробуем. Но учти, еще до границы надо доехать.
- Что нужно чтобы добраться до границы?
- Удача, дочка. Я семью вывез в Россию, у нас недалеко от Пятигорска дом. Каро, поехали сейчас. Я тебя отвезу, на тебя документы готовы. А потом мы переправим остальных...
- Спасибо, дядя Ильяс, но я не уеду, пока не отправлю всех.
- Хорошо. Я понимаю. Тогда сделай вот что: толкуют, что будут бомбить и начнут со стратегических объектов, а вы — все в одной больнице и в общежитии... одно попадание — и всех сразу... поэтому можно перекинуть твоих людей ко мне в аул, девочек я смогу переправить как своих дочек, а вот за остальных придется бороться.
- Да, но дочек у вас не десять, а всего четыре, тем более, одна должна быть с ребенком...
- Ничего, прорвемся. Ладно, через три дня увидимся. И еще — постарайся поменьше быть в больнице. Я переживаю за тебя.
- Спасибо, дядя Ильяс, передавайте привет девочкам и внуку, скажите, что я их люблю. До свиданья.
- Надеюсь, скоро увидимся.
Карина быстро собрала экстренное совещание. Она пересказала разговор с Ильясом. Они решили, что им нужно собраться и через три дня выдвигаться к границе. Они определили три лагеря, назначили старших, и последняя смена должна была оставить больницу пустой. Стационарных больных не было, да и в таких случаях обычно родственники забирают своих домой, и в соседних селениях еще оставались больные. Карина собрала документы и составила полный список вещей и необходимого оборудования. Это и некоторые вещи с несколькими людьми отправили на машине к Ильясу в аул, там он по обстановке сообразит, что нужно, сообщит в Красный Крест, и только после этого можно будет отправляться на границу.

Карина уже двое суток бегала по больнице и гостинице, в перерывах умудрялась оперировать, и на третий день почувствовала, что сил больше нет. Она расселила оставшихся врачей в домиках, освободив гостиницу. Ей казалось, что все было готово. Главное — документы и живые люди. Она без сил опустилась на диван и руками взялась за виски. Подошли коллеги и сказали, что ей надо отдохнуть. Согласившись, она отправилась к себе домой. Там она даже не переоделась, так и упала на кровать, сразу заснув.

Карина плохо спала, ей снилось кафе и музыка, какие-то люди танцевали, было красиво, светло и шумно. Проснулась Карина от грохота, уже не столь отдаленного; она села на кровати, и стала слушать. Сначала взрывалось где-то за горой, но потом она услышала, как треск прокатился по ущелью, грохнув в стороне... больницы! Она бросилась к выходу, открыла дверь и от неожиданности зажмурила глаза. Открыла, но картина не сменилась — прямо на нее бежал Белогоров. Она подумала, что еще спит.
Он налетел на нее, схватил в охапку и рванул к выходу, а потом вниз по склону, крепко схватив за руку. В этот момент издалека за домом начали падать снаряды, подбираясь с каждым разом все ближе.

Когда они уже достаточно отбежали, снаряд угодил в дом, и тот взорвался, тяжело хрястнув сзади, оттолкнув волной двух людей, повалив их на землю, и вокруг стали падать щепки. Белогоров укрыл Карину своим телом и замер. Она накрыла его голову ладонями, опасаясь, как бы осколки не зацепили его. От каждого взрыва внутри все сжималось, по щекам заскользили слезы, путаясь в волосах, пропитывая землю. Иван торопливо стал хватать их губами, шепча, рывками выдыхая тревогу и страх не успеть, страх потерять ее и остаться одному:
- Тихо, тихо... Карина. Все хорошо... я нашел... мы живы... тихо, я рядом. - Она слышала отрывки фраз, задыхаясь от рыданий, душивших горло, страха, нежности к нему, кто так заботливо укрывал от войны. Момент – и ее бы не было уже, не увидела бы больше его глаз, без которых она не сможет уже, без его рук, без него.
Очередной снаряд покосил верхушки окружающих деревьев, осыпав их ранеными ветками и листвой, Карина крепко прижала его голову к себе и стала беспорядочно его целовать, коротко переводя дыхание – в щеки, в глаза, во все места без разбору. Он поймал ее губы губами, перехватив хаотические движения. Сначала надорвано, неистово целовал, отвечая на отчаяние и чувствуя привкус горечи. Потом все более успокаивая, тише, медленней, более ласково, нежнее. Отстранился, заглядывая в широко открытые глаза. Взрывы затихли, паника улеглась. Через несколько минут кошмар закончился — все стихло, перестали падать остатки покалеченных строений и куски земли, и дыхание немного пришло в норму. По ее щекам катились слезы, а она все еще инстинктивно вжималась в широкую грудь мужчины. Он прижимал ее к себе, благодаря Бога, что он успел. Он не отпустит ее от себя больше. И пусть что хочет, то и делает, кричит, обзывается, молчит, все что угодно, но только рядом. Она его, и она нужна ему, вся.

Кромешная тишина: ни голосов птиц, ни звуков природы, словно под водой. И только звук войны. Звенящая тишина. Холод пробрался до костей. Прошло довольно много мгновений, пока реальность вернула их на склон ущелья. Карина пошевелилась, разгоняя кровь по затекшим частям тела.
- Боже... я чуть с ума не сошел, когда не нашел вас в общежитии и среди врачей, когда всех отправлял... Где вы были. – Синий нежный ласкающий и такой спокойный взгляд. В такой обстановке не паниковать - только Белогоров так умел, Карина это знала. Настолько уверенно себя чувствовала девушка с ним рядом, словно за каменной стеной. Он все знал наперед, обо всем подумал.
- Так они не пострадали? Вы успели их... мне показалось, что взорвали больницу... – задыхаясь от прошедших слез и тяжести, придавливающей к земле, проговорила она.
- Да, взорвали, наверное, или где-то совсем рядом грохнули, - она шевельнулась, освобождая руку из-под его плеча. Когда она почувствовала, как отозвалось его тело на нее, она закрыла глаза и постаралась не думать, унимая расходящееся по всему телу желание. Не хотелось больше куда-то бежать, так и осталась бы тут с ним... Он словно услышал ее мысли, быстро вскочил, поднял Карину. — Тяжело? - Она помотала головой, унимая дрожь, и послушно пошла с ним, придерживаемая теплыми ладонями, спускаясь по склону. В стороне снова грохнуло, и он увлек ее в другую сторону.
И вдруг она услышала торопливые шаги. Она замерла и испуганно посмотрела в глаза Белогорову. Он быстро прижал ее к дереву с противоположной стороны от слышимых шагов. Они превратились в слух. Шаги приближались. А потом человек позвал:
- Каро, Вано!
- Да, мы тут. Ринат, веди нас. - С облегчением они поняли, что это охранник Карины. Но даже обрадоваться она е могла. 

Они забрались в машину, которая ждала их за, казалось, тысячу миль вниз по склону, за которые Карина поняла, что не может ни улыбнуться, ни вспомнить ни одной светлой минуты в жизни - все словно стерли из памяти, и теперь там огромная воронка от взрыва, который должен был унести ее жизнь, а заодно и жизнь Рината и Белогорова. Пока шли, Карина не замечала, что внутри все дрожало. Но когда они запрыгнули в машину, она поняла, что не может выпустить руку Белогорова. Они быстро ехали в аул к Ильясу. По дороге Белогоров рассказывал, что приехал вытаскивать делегацию, получив от старого связного информацию о передвижении сил. Сначала он оформлял бумаги, а потом приехал за людьми. И это его она тогда слышала, разговаривающего с телохранителем около дома. Она сидела сзади, прижавшись к плечу мужчины и слушая рассказ. Крепко прижимая ее к сердцу, правой рукой он держался за спинку переднего сиденья, страхуя от ударов о машину.

До аула они добрались без приключений. В доме Ильяса Карине женщины помогли вымыться и переодеться. Там было спокойно, и Карина чувствовала себя немного лучше. Женщины и подруги из больницы пока ее наряжали, рассказывали последние новости, которые она пропустила. Мужчины куда-то делись, видимо, уехали на разведку, и Карина пошла бродить по дому в компании женщины с севера города. Она толком и не видела, кто с ней был, ей нужно было переварить произошедшее, и периодически она останавливалась невпопад, или оборачивалась.

В саду был фонтан, но он не работал, а после зимы весь двор стоял в каком-то запустении. Она шла по шуршащим листьям, лежащим на полу, на ступенях лестниц, на блюдах фонтана. Карина опустилась на белый бортик чаши фонтана, вытянула ноги и положила руки на колени. Они дрожали. Она задумалась и не заметила, что ее подруга ушла дальше.

Вспоминалось много хорошего, много плохого, но всегда рядом она чувствовала его. Так было надежнее, словно какая-то база или основа, без которой нельзя, и ради которой нужно было жить.
Карина поднялась и побрела через двор дальше, к дому. Она поднялась по полукруглой лестнице и попала в большой открытый зал, где посередине была устроена танцевальная площадка, вокруг стояли диванчики и кушетки, а вся средняя часть отделялась от прохожей части зала висящими тонкими пологами и шторами из полупрозрачной арганзы. Ветер шевелил занавеси и придавал иллюзию движения. Из зала можно было подняться в дом, с другой стороны был спуск во двор, а с торца были красивые белые арки на террасу, тоже украшенные занавесями. Карина решила посмотреть сверху на двор и фонтан. Раздвинув легкую ткань, она вдруг услышала шаги.

Она повернулась и замерла, закрываясь на всякий случай складками прозрачной ткани. По лестнице поднимались Ильяс и Белогоров, тихо переговариваясь. Иван был одет в белую рубаху с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, которая очень шла его загорелому телу. Карина отпустила занавесь, и она отъехала в сторону.

Белогоров увидел Карину и замер на последней ступеньке лестницы, пропуская вперед Ильяса, который подошел спросить у девушки о самочувствии и готовности отправляться дальше.

Она стояла у белых арок в потрясающем бордовом платье в пол, с расшитым золотом широким поясом, а длинную шею подчеркивал воротник-стойка. Красивые золотые украшения вплетались в русые волосы. На ногах были шлепки, которые состояли из золотых красивых веревочек, продетых через пальцы. Карина подняла глаза на мужчин, и в груди Белогорова бухнуло — они светились бирюзовым светом, отраженные цветом полупрозрачных занавесей.

Он не мог отвести взгляда от нее, пока она разговаривала с Ильясом. Карина стояла вполоборота, слушала его, понимая, что им придется снова расстаться: выходило, что девушек повезет сам Ильяс с несколькими парнями, которых удалось легально оформить. Остальную группу во главе с Иваном должен будет прикрывать Ринат со своими людьми, но им придется пробираться на поезд незаконно, точнее не по тем законам, которые царили сейчас тут. Карина разволновалась, она переводила взгляд с одного на другого, не понимая, неужели нет больше способа, чтобы не рисковать жизнями людей.  У нее слезы навернулись на глаза, но она справилась с ними, подняв глаза к небу.

- Не плачь, Каро, ты помнишь, как я тебе сказал, что ты еще приедешь к нам, но не одна?
- Помню, дядя Ильяс, я приехала...
- Не одна, ты с ним.
- Но вы не сказали, что я с ним и уеду...
- Все будет хорошо, не переживай. Иван справится, а ты, дочка дождись его.
- Конечно, дядя Ильяс, я столько ждала, что какие-то несколько часов уже не играют роли. Точнее не «какие-то», а самые сложные. Спасибо вам, без вас мы бы погибли все, - он обнял ее, а Карина поцеловала его в лоб.

Ильяс ушел, а Карина посмотрела на Белогорова. Он подошел ближе, хоть она и не очень хотела, чтобы он видел ее в таком нестабильном состоянии, хоть держалась она хорошо.
- Как вы?
- В порядке, спасибо, - она опустила голову, повернулась к арке и тихо проговорила: — Я знаю, что вам придется рисковать собой и людьми, - она резко повернулась и посмотрела в упор на Белогорова. – Иван Андреевич, скажите честно, если бы меня здесь не было, вы бы поехали вытаскивать делегацию?
- Поехал бы, если бы Ильяс позвал. Как в этот раз.
- Значит, вы здесь не из-за меня.
- Не только.
- Спасибо. И удачи вам на станции, она вам понадобится. - Она обошла его и пробежала по лестнице, потом в женскую комнату, и только там остановилась. Она тяжело дышала то ли от быстрой ходьбы, то ли от душивших слез. Она знала, что это неправда. Он не хотел заранее возлагать на нее вину, если... вдруг что. Она это понимала. Понимала, что он не хотел бы, чтобы Карина чувствовала ответственность за то, что он здесь.

Пришел Ильяс. Он сказал, чтобы Карина надевала платок, дал девочкам фото женщины, сказав ее накрасить, желательно, чтобы было похоже на фото. Он подмигнул ей, но она не поняла. В своей сумке, которую отыскала в приготовленных к погрузке вещах, она обнаружила линзы с коричневым оттенком радужки. Правильная пудра, карандаш, тени. Все было готово.

Когда Карина посмотрела на себя в зеркало, она удивилась. Она не была похожа на себя, а если еще лицо закрыть, оставив только глаза с нарисованными «новыми» бровями, то вообще другой человек. Через некоторое время пришел Ильяс и забрал Карину, которая успела помахать девочкам.
- Дядя Ильяс, я не поеду со всеми?
- Нет, дочка. Ты поедешь со своим мужем.
- С кем? - у Карины округлились глаза.
- Вано тебя ждет.
- Это как?
- Карина, ты не поняла сразу, что это ты — его жена, ну подумай, он ее не видел ни разу, а ты - тебя не узнать.
- Но. Дядя Ильяс, я не гражданка... И потом. А что Белогоров сказал?
- А он не знает что это ты, а все остальное — для конспирации, - Карина от всего этого думала, что сойдет с ума.
- Вот это да! Вы сделали мне паспорт?
- Да, поэтому нужно было его поженить с тобой, чтобы проблем меньше было.
- Ну, дядя Ильяс, у меня слов нет! Конспиратор.
- Карина, предупреждаю, тебя попросят открыть лицо. Вы с ним пройдете проверку со мной вместе, как муж и жена, а потом он уйдет к своим, им нужна помощь, а мы с тобой погрузимся на поезд, а потом я, как провожающий, выйду, оставив вместо себя одного из ваших парней...
- Спасибо вам, дядя Ильяс, мы перед вами в неоплатном долгу...
- Ты сделала для меня то, что я никогда не забуду. Я обещал своей жене заботиться о дочках...
- Ну хватит, это мой долг.
- Для меня это важнее любых денег, паспортов и всего остального.
- Вы нас тоже спасли, дядя Ильяс. Так что...
- Погоди, у нас еще все впереди!


Продолжение:   http://www.proza.ru/2016/04/01/2351