Удобная церковь из удобных людей

О НАСТОЯЩИХ И МНИМЫХ АВТОРИТЕТАХ.

Если пастырь взял на себя функцию защиты своей поместной церкви.
Что это значит - защита церкви?

Защита любой ценой с помощью силы, ужесточения правил, обмана, манипулирования сознанием людей? Нужна ли церкви такая защита?

По моему мнению, настоящая защита церкви – это, прежде всего, поднятие ее авторитета. Если церковь имеет авторитет – люди в неё потянутся. Если нет – разбегутся как тараканы. Ну, может, останется некая группа, связанная той или иной выгодой, да парочка глухо-слепых, не различающих добро и зло, либо одурманенных сладкими речами. Задайте себе вопрос - насколько выросла ваша поместная церковь за последний год, два, семь, десять лет? Много ли крестившихся и новообращенных? В чем причина? Не теряет ли церковь основную свою функцию - "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:18-20).? Не превращается ли она в замкнутое сообщество со своим собственным хуралом?

 Как же поднять авторитет церкви? Несомненно, лишь святой и богоугодной жизнью каждого из её членов. Что это значит? В первую очередь – это дела веры и как следствие - плод Духа, а не пустые разговоры пастырей, которые должны быть «на голову выше» каждого из нас. А выше – значит смиреннее и добрее. Чужды всякого самодовольства, раздражительности, нетерпения, язвительности, дешевого самолюбования и показухи.

Рыба гниет с головы. С чего же начинается потеря любви в церкви?

Не от  высокомерного ли подхода пастырей к собственным достижениям - «если я могу, то другие должны»? Или, напротив, от попустительского  либерализма в оправдании грехов «детишек, духовно распущенных» к соблазну остальных?
Все это очевидные болезни духовного роста. Но как быть с верующими, «застрявшими» в духовном недуге на двадцать, а то и на сорок с лишним лет, из поколения в поколение впитывающих этот вирус у болезненно отсталых пастырей?
Чему может научить наставник, для которого все грехи равны? Не осознающий или,  не желающий осознать, что каждый грех, как минимум, различается по последствиям? Для, которого, что любодеяние, что прелюбодеяние, что кровосмесительство – все одно и то же. Или для которого ОБЩЕНИЕ С ГРЕШНИКОМ абсолютно неотличимо от ОДОБРЕНИЯ ГРЕХА?

Почему пастыри не объясняют такие элементарные, казалось бы, вещи? Зачем смешивают «дар Божий с яичницей»? Возможно, одна из причин – неумение владеть категориальным аппаратом современной философии и религии. Говоря проще – плутают (блудят – хорошее слово!) в определениях добра и зла. Ибо теория без практики… Сами знаете. Одно дело что-то знать. Другое – пережить. Знания путаются и забываются. Опыт (который «сын ошибок трудных») – это уже часть характера. А блуждания (от слова блуд)  от жизни и опыта собственного отвлеченные ведут к гордыне (какой я умный и даровитый, мол!) И тут как тут «джентельменский»  набор из Злой Троицы: «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». «Похоть же, зачавши, рождает грех».

К примеру, таким грехом может стать обычный человеческий страх. Страх потери авторитета и статуса. И связанных с этим выгод. Ибо придется обнажить собственную некомпетентность, беспомощность в практическом различении добра и зла, вкупе с раздутой гордыней. Как вариант - прикрыть несоответствие слов и дел( двойные стандарты), фиговым листочком толерантности, маскирующейся под милосердие. Но не ко всем. А только к «избранным», удобным, своим. К вящей выгоде отдельной группы «высших лиц» и «особо к ним приближенных». И пока все молчат – прекрасно.  В итоге образуется «церковь благонадежных  людей». УДОБНАЯ ЦЕРКОВЬ ИЗ УДОБНЫХ ЛЮДЕЙ. Не церковь – а мечта пастыря!!!

Настоящий грех любого сообщества – это бегство от ответственности, в попытке отгородиться в некоем благочестивом и безгрешном пространстве. В первую очередь – от ответственности за помощь и поддержку тому, кто действительно в этом нуждается. Не путать с теми, кто, убивая сестру или брата, радуется своей мнимой победе и призывает радоваться этому вместе с остальными, устраивая праздники на костях чужих разрушенных жизней!!! «Буду делать что хочу» - вот принцип таких убийц. Хотя и принципов у них собственно никаких  нет.

Бросая человека, пострадавшего от чужих действий на произвол судьбы, мы перестаем быть внимательными к его жизни, его чувствам, его потребностям, и тем самым, убиваем в себе любовь к ближнему, «убиваем» в себе Бога, заполняя Его место свободой собственного «я» с его «свободой совести», наполняя сердце «высоким смыслом» (мнимым чувством долга к Церкви, к человечеству), партийными (пардон) религиозными установками, канонами, правилами. И в конечном итоге – становимся легкомысленными, безразличными, эгоистичными, высокомерными и циничными. А борьбу с собственным грехом  успешно заменяем борьбой за некие внутренние церковные правила, которые яростно плодим по своему же жестокосердию. А в результате? В результате приходим лишь к жалким попыткам  укрепления финансовых интересов и официального статуса церковного сообщества, где целесообразность выше совести.

 Итак, чей же авторитет устоит? Того, кто движим принципиальностью и «разумными доводами»? Или послушанием Богу, смирением, покаянным духом и ответственностью?
Того, кто борется защищая принципы и высокие цели? Или того, кто этими принципами искренне живет и к этим целям стремится - аккуратно и внимательно - с нежным братолюбием,  не сметая всех и вся на своем пути?

 Того, кто пытается «оздоровить» общество, вычеркивая из него неудобных? Или того, кто открыт к диалогу,  не считая свое мнение и свои диагнозы «истиной в последней инстанции»?

Того, кому ВЫГОДНО выглядеть защитником церкви? Или того, кто ИЩЕТ правду?
«Не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению…» (Иак. 3: 1-2)

Так кто же тогда может считаться добрым пастырем?

Тот, кто абсолютно незрел в личных отношениях, но зато много читает и потом довольно убедительно облекает чужие мысли в свои слова?
 
Тот, кто обладает даром презентовать любое даже самое ничтожное действие, и поэтому выступает «свадебным генералом» на всех мероприятиях?

А может, тот, кто берет в руки мотыгу и чинит проезжую часть? Ему говорят – твое дело молиться, а не дороги исправлять. А он и молиться успевает и ямы латать.

А может быть тот, кто, несмотря на все «генеральские регалии», берет в руки швабру и драит полы в больнице, не обращая внимания на попытки обвинения в популизме?

Или простой и веселый парень, которому еще нет тридцати, маленькая зарплата, трое малолетних детей, куча проблем и сомнений, и, он никак не решит, то ли он работает папой то ли священником (шутка). Но, почему-то, как только начинает говорить, все, даже самые отъявленные смутьяны смущенно умолкают и с благоговением внимают его простым словам?

Каждый из этих людей обладает и достоинствами и недостатками. Кто-то силен в слове, а кто-то – в деле. Слово, несомненно, нужно. Однако, Словом можно и исцелить, а можно и убить.

 Поэтому, мне кажется, что пастырь добрый – это тот, рядом с чьим истинным СМИРЕНИЕМ уходит даже самый жестокий эгоизм, облетает глупая мелочность,  и вся шелуха самодостаточности. Тот, чья ДОБРОТА видна невооруженным глазом. И чей пример доброты и искренней любви - действеннее десятка проповедей.