Семь встреч с Рубенсом. 1 встреча

СЕМЬ ВСТРЕЧ С ПИТЕРОМ ПАУЛЕМ РУБЕНСОМ - А ТАКЖЕ С ЕГО ШЕДЕВРАМИ, ПОЧТИ НИКОМУ ДО СИХ ПОР НЕИЗВЕСТНЫМИ.
               
                Встреча первая.
               
___________________________________________________
Моя первая встреча с картиной Рубенса произошла в Ленинграде в 1979 году на улице Красной, (бывшая Галерная) - что у площади Труда. В это время я уже закончил Академию художеств, и уже два года маялся в аспирантуре.
В этот теплый осенний день я пришёл в Академию, и в лаборатории техники и технологии живописи продолжил свои алхимические эксперименты по приготовлению красок и лаков, используя старинные рецепты 17 века. Около 12 часов дня зазвонил телефон... Я снял трубку и услышал голос мужчины, лет под пятьдесят: - ,,Алё-о-о, это лаборатория живописи? - спросил он, - А с кем я сейчас разговариваю?"
,,Вы говорите с научным сотрудником этой самой лаборатории, а что вас интересует? - ответил я.
- Молодой человек, меня звать Никита Андреевич, недавно у меня в руках оказалась старинная картина, - вроде как очень даже старая... и я хотел бы получить у вас квалифицированную консультацию. В общем-то, картины меня не интересуют; я коллекционер старинного оружия, ну вы понимаете - сабли, клинки, мечи, ну и конечно же старые ружья. Я хотел бы узнать примерную стоимость этой картины, чтобы при случае поменять её на то, что меня действительно интересует - и при этом не прогадать. Вы не думайте, я за консультацию заплачу - а как же иначе!
- Никита Андреевич, я пожалуй мог бы к вам заскочить часиков в семь, скажите какой номер вашего дома и квартиры?

Оружейный коллекционер назвал адрес, и я попрощался с ним до вечера.
В половина пятого, в лаборатории появился профессор Михаил Девятов - лучший в стране специалист по технике живописи, много лет обучающий студентов копировать старых мастеров в Эрмитаже и Русском музее.
По средам он читал лекции по технике и технологии живописи для живописцев 1 курса. В огромной аудитории иногда набивалось до ста человек. Послушать его лекции приходили искусствоведы, графики - да и просто люди со стороны. Читал он настолько интересно, что в звенящей тишине можно было услышать даже полёт одинокой мухи.
- Привет, Александр, ты ещё здесь? А домой не собираешься?
- Нет, Михал Михалыч, я хорошо помню, что сегодня на лекции вы собирались говорить о технике живописи Рубенса. Я тоже хочу быть соучастником этой секретной информации!
- Похвально, Александр, но ведь всё это, ты уже слышал много раз!
- Михал Михалыч, это не важно, потому что каждый раз вы импровизируете и ваш рассказ о великом фламандце всегда звучит по новому!
На лекции Девятов никогда не сидел за столом, он постоянно ходил вдоль рядов в своих поскрипывающих английских ботинках, оставляя после себя шлейф французского одеколона ,,Sauvage". Он рассказывал о жизни Питера Рубенса, а его картинах, и подробно останавливался на конкретных моментах, объясняя как Рубенс технически добивался живости изображения, и какие при этом использовал материалы. Я незаметно для себя задремал и когда пришёл в себя, не мог поверить своим глазам.
За преподавательским столом, в большой чёрной шляпе, сидел художник Рубенс и внимательно слушал профессора Михаила Девятого. Я протёр глаза и опять посмотрел в сторону стола. Рубенс продолжал сидеть на академическом стуле и уходить никуда не собирался. Меня только удивляла реакция студентов на происходящее, никто не смотрел на великого художника, да и Девятов не обращал на него никого внимания.
,,Странно это всё!" - подумал я, - Получается что кроме меня его никто не видит?!"
Я решил помахать Рубенсу рукой...
,,Привет Рубенс!" - сказал я громко и махнул ему рукой.
Он посмотрел в мою сторону, улыбнулся, и тоже поприветствовал меня взмахом руки.
,,Александр, ты с кем сейчас поздоровался? Уж не с Рубенсом ли? - с удивлением спросил у меня Девятов, - Шёл бы ты домой... Похоже устал сегодня!"
- Михал Михайлович, всё в порядке! Я хорошо себя чувствую, не беспокойтесь.
Рубенс засмеялся, посмотрел на профессора и сказал ему: - ,,Продолжайте, уважаемый Мишель, вы остановились на самом интересном месте!"
Никакой реакции от Девятого не последовало, он даже не повернул в сторону фламандца голову.
До меня вдруг дошло, что вижу и слышу Рубенса, действительно только я один!
,,Вот это представление!" - подумал я и сильно ущипнул себя за щёку. Мне было реально больно, я даже слегка вскрикнул...
Михаил Девятов вдруг громко огласил: ,,А в завершение всего сказанного, мне хочется вот что сказать об этом великом Мастере, - ПИТЕР РУБЕНС, НЕДОСТИЖИМАЯ ЖИВОПИСНАЯ ГЛЫБА!"
- Михаил Михайлович, это уже слишком, - ответил на это Питер Рубенс, - мне, конечно, приятно в свой адрес слышать такие похвалы, но слово ,,глыба" - по моему, это уже перебор!
Девятов вздрогнул и проскользнув по студентам глазами, громко спросил: - ,,Что за шутник, только что сказал эту фразу?"
В ответ - полная тишина...
,,Да-а, видимо, после недосыпа, ко мне в очередной раз подкрался странный глюк. Впрочем, со мной такое иногда случается..." - засмеялся Девятов и вышел из аудитории.

Студенты повалили за ним, а я один остался сидеть на своём месте.
Рубенс встал из за стола и пошёл в мою сторону. Он оказался высокого роста, с величественной осанкой. Черты лица у него были правильные, волосы русые с рыжеватым оттенком, щеки румяные, глаза у него блестели.
Он подошёл ко мне, и на хорошем русском языке сказал: ,,Будем знакомы, Александр, я знаю что наша сегодняшняя встреча не будет единственной. Ну а сейчас, послушай меня внимательно! Сегодня вечером ты увидишь одну из моих картин - ,,Святое семейство". В своё время я написал их две. Одна, которая получше, сейчас находится во Флоренции в галерее Питти; я её целиком написал сам, а ту что ты сегодня увидишь, сделал мой ученик. Меня совсем не устроило качество его работы, и я был вынужден почти наполовину её переписать."

Рубенс казался жизнерадостным и с приветливым обхождением, с живым проницательным умом и с легкостью в разговоре; говорил он размеренно, очень приятным голосом, с естественным красноречием и убедительностью.
Затем он достал из своего тёмно-бордового камзола золотые часы, открыл крышку и посмотрел время. ,,О-о, мне уже пора! Мне было приятно сегодня со всеми вами познакомится... до следующей встречи, Александр! - сказал Мастер и также незаметно растворился в воздухе, как и появился!
Я тоже посмотрел на свои часы - они показывали 18.30!

Через пять минут я вышел из Академии и отправился через мост Лейтенанта Шмидта на улицу Красная...
Дойдя до середины моста Лейтенанта Шмидта, я остановился, и облокотившись на перила посмотрел вниз. Невская вода была тёмно-бурой и было хорошо видно, какое всё-таки сильное течение у этой реки! Тяжёлые потоки воды в своём мощном движении обнимали овальную гранитную опору моста и мне казалось что я плыву на огромном судне с тяжёлыми чугунными перилами.
Вдруг из под моста раздался громкий хриплый бас гудка какого-то судна, и через несколько секунд я увидел внизу обшарпанный тёмно-синий буксир, из трубы которого валил плотный чёрный дым. Маленький буксир шёл против течения и с надрывом тащил огромную открытую баржу с кучами угля, вспыхивающего тёмными искрами в жёлтых лучах вечернего солнца.
,,Вот так и люди, уже по привычке, часто тащат за собой тяжелейший непосильный груз, надрываясь всю жизнь, так и не успев разглядеть другую - яркую и разноцветную жизнь вокруг". - думал я, глядя на удаляющуюся широкую корму баржи...

Я шёл на Красную улицу и думал о живописном гиганте Рубенсе...
Удивительное дело, ведь этот человек проживший не такую уж и длинную жизнь, успел сделать так много, что не под силу и целому батальону! Он написал больше 2000 тысяч картин, многие из которых очень большого размера, сделал сотни эскизов и рисунков. Ему приходилось много лет регулярно разъезжать по Европе, выполняя важнейшие дипломатические поручения королей и герцогов. Благодаря и его усилиям, было подписано несколько мирных договоров между странами. Он имел большую мастерскую с десятками учеников и помощников, которыми нужно было постоянно рулить, обучать их живописи и воспитывать. Он выстроил огромный дом-дворец в центре Антверпена, и его содержание тоже требовало много сил и времени. Питер Пауль всегда находил время воспитывать своих детей. Он много времени уделял, вначале своей первой жене - Изабелле Брандт, а затем и второй - Елене Фоурмэн.
При этом, все эти многочисленные дела и обязанности не были для него утомительными, он всегда был бодр и в хорошем настроении - никогда по тупому не упирался и не надрывался. Рубенс всегда был полон энергии, и как впоследствии писали современники - никто и никогда не видел его уставшим и замученным...
Оказавшись у двери оружейника, я нажал жёлтую кнопку звонка, и через минуту дверь мне открыл Никита Андреевич, невысокого роста мужчина без усов, но с бородой-,,повязкой", какие обычно носят - географы, зоологи и прочие ботаники.
- Проходите, уважаемый Александр, я рад вас видеть, и надеюсь осмотр картины не займёт много времени.

В просторной комнате с высоким потолком, над диваном, висел ковер, - размером три на четыре метра, весь увешанный саблями, мечами и ружьями.
Справа от дивана я сразу приметил приличного размера картину, накрытую цветастой скатертью. Никита Андреевич резко сдёрнул скатерть, и я увидел ту самую картину ,,Святое семейство", о которой час назад мне рассказывал Рубенс. Я поставил картину у окна и стал внимательно её осматривать. Она была дублирована, видимо, в девятнадцатом, а может быть и в восемнадцатом веке; подрамник был очень старый и качественный, с крестовиной и аккуратными дубовыми клинками.
С лицевой стороны всё было сразу ясно - светящиеся краски Мастера говорили сами за себя! От картины ,,задувало" тем самым напором, который всегда присутствует в работах великих мастеров... чем собственно и отличаются шедевры, от обычной грамотной и профессиональной живописи.
- Никита Андреевич, я сразу вам скажу, что меня интересует ваша картина. А вы случайно не знаете историю её происхождения?
- Знаю, когда я её покупал, хозяйка мне поведала любопытную историю. Дело в том, что купил я эту картину у младшей дочки Инессы Арманд. Вы, наверное, слышали, что Инесса была возлюбленной Ленина. Так вот, дочка сказала, что эту картину, в 1919 году Ленин подарил её маме на день рождения. Где вождь народов эту картину взял, - неизвестно, но тут не надо ничего и выдумывать... Где взял, где взял?! Да попросту реквизировал у какого-нибудь богатенького буржуя, которого впридачу, затем ещё и расстреляли. В то время ни с кем не церемонились; дуло маузера к виску, и ты сразу отдаёшь даже то, чего у тебя никогда и не было. Такая вот, Александр, грустная история у этой старой картины!
- Никита Андреевич, как вы сказали мне по телефону, продавать вы её не хотите, а желаете поменять на ценное ружьё или бесценную саблю. Но у меня нет ни холодного, ни горячего оружия, а потому, наверно, я мало вам не интересен.
- Знаете, Александр, ситуация за несколько часов уже поменялась. После дневного с вами разговора по телефону, мне позвонил мой коллега-коллекционер и предложил уникальное ружьё, о котором я много лет мечтал. Он хочет за ружьё 1500 рублей. У меня таких денег сейчас нет, но если у вас они имеются, считайте что картина ваша. Мне даже совсем не интересно знать какого она времени и кто её нарисовал!
Для порядка, я сделал длинную паузу и вяло ему ответил: -,,Никита Андреевич, у меня с собой нет такой суммы, но если вы сейчас вызовите такси, то уже через час я смогу вручить вам деньги".
- Вот это я понимаю - настоящий боевой стиль! Договорились, Александр, я вызываю такси!

Через полтора часа я уже загружал Рубенса в ,,Волгу" на улице Красной.
Мне очень повезло, по малой стороне, картина впритык вошла в салон автомобиля, и через полчаса, я вместе с Рубенсом подъехал на Петроградскую к моей художественной мастерской на улице Гатчинская. Поднявшись на лифте на шестой этаж, перед тем как открыть дверь я торжественно сказал: ,,Питер Пауль, добро пожаловать в моё скромное рабочее жилище!"

продолжение следует... скоро будет встреча вторая...

Александр Разный. Март 2016 г.


Рецензии