Поездки на волжские острова

ПОЕЗДКИ НА КАЗАЧИЙ ОСТРОВ

До заполнения Волгоградского водохранилища в конце 50-х начале 60-х, остров занимал территорию примерно 3,5 на 2 километра, был покрыт густым лесом с озерами. Местные жители разбивали на нем огороды, получая богатый урожай всевозможных овощей. Это время мне удалось захватить и описывая поездки, я имею в виду то состояние острова.

Поездки на волжские острова ( на пляж иначе), были основным видом отдыха в летние воскресные дни у большинства саратовцев в те годы. Машины имели единицы, дачный угар еще не набрал обороты. Их заводили уж очень большие любители этого дела, модой тогда дача не считалась, да и средства на нее требовались, которые имели не все. Путевки в дома отдыха и санатории стоили чисто символически-профсоюз работал. Благо попасть на пляж не составляло большого труда. Трудились во всю речные трамвайчики и, в основном частный извоз-лодочники на гулянках. Гулянки были как произведение искусства. Хорошо выкрашенные, ухоженные, имевшие по бортам поручни представляющие из себя шарики соединенные между собой у кого мутно-белыми, у кого блестяще-зеркальными, у кого латунно-желтыми трубками. Некоторые имели даже кабинки. В общем получался маленький кораблик. Они стояли уткнувшись носом в берег, ожидая пассажиров в нескольких местах вдоль саратовского берега Волги, удобных для подхода пляжников. Наше место находилось в поселке Юриш. Вот туда наша семья и шествовала почти каждое воскресенье для того чтобы попасть на Казачий.

 Путь проходил мимо забора гидролизного завода производившего спирт. Поэтому понятно будет, что забор в нескольких местах имел прорехи, куда мог протиснуться взрослый человек. Обычно спирт выносили в бидончиках для молока. Из-за забора громоздились горы лигнина-отхода производства, имевшего характерный запах, пропитавший собой весь близлежащий район.

Вот мы у лодок. Идет загрузка очередной переправы. Снимаем обувь и по горячим бокам мягко покачивающейся на волнах лодки стараемся быстрее занять места. Наконец лодка заполнена так, что сидят, стиснувшись, обе руки за спинами друг у друга, как в каком-то танце. Вода чуть не вровень с бортами. Молодые парни в два-три разворачивают нос лодки на судовой ход. Лодочник накручивает широкий брезентовый ремень на маховик мотора (ни каких стартеров нет и в помине), раз другой резкий взмах рукой вверх, и у кого с первого, у кого с третьего раза начинает пыхтеть мотор. Запах свежей воды, бензина, масла. Пошли. Начинается сбор по 1 рублю (до 1961 года, после 10 копеек) из руки в руку и так до "извозчика". Неспешно, неторопливо (всего Л-6) отдаляется один, приближается другой, на ближайшие несколько часов, наш берег. Вот до него метров 30-40, мотор сходит на тихий и потом совсем глохнет. Слышен только легкий плеск воды, рука за бортом уже в погружена по локоть- нетерпение окунуться. Вода теплынь и все теплее и теплее. Начинает из глубины выступать дно - стиральная доска и все светлее и желтее песок. Рыбешки мальки снуют туда-сюда, стайкой, как облачко. Лодка мягко останавливается, только корму тащит течением. Наконец и корма на песке. Лодка развернута носом против течения, параллельно береговой кромки. Штаны уже сняты, платья закатаны. Народ посыпался с обоих бортов, кто посмелее с другого от берега борта, там чуть поглубже. И вдруг, ух - и по грудь, попалась ямка. Течение мягко втягивает пальцы в нежнейший от долгого водяного обмывания песок. Плавно покачиваясь, идем на берег, до него метров 20. Сильное течение пытается увлечь за собой.
 
Выбирается место, обычно под густым кустом или деревом, стелется одеяло-скатерть, все оборудовано, можно в воду. В воздухе запах сухой ивы-вербы легкое, трепетание листьев. Напротив, через пролив остался от края до края город. Где низкий, старый, где высокий молодой. Трубы заводов, ТЭЦ, СарГРЭС, нагромождение бревен на лесотаске восьмирамного завода, торчащие в грузовом порту краны, аэродром. А дальше Лесопильный, Князевка, Увек. Резко белой полосой выделяется береговая новая дамба, а на ней черные точки рыбаков. И над всем этим простор голубого неба, яркое солнце.Этот наш любимый источник энергии так разогревает островной песок, что невозможно устоять на одном месте, обжигает как раскаленная печь. До воды и обратно приходится перемещаться легкой трусцой. После нескольких купаний-загораний, обед на скатерке-одеялке. Свежая редиска, вареная картошка, яйца, мясо, вкуснее не бывает. На запивку вода с глубин Волги. Все просто. Заходи поглубже (или заплывай), опускай пустую бутылку пониже в глубину, набулькало-вынимай и пей. Так делали все и не болели ни дизентерией, ни холерой.

 А вечером с натянуто-свежей загорелой кожей, с ощущением легкости, опять по "стиральной доске" к лодкам - перевозкам, бегом успеть заскочить через борт и плюхнуться на лавку. Вечером насаживали столько народу, что иногда на полпути до родного берега, вода начинала перехлестываться в лодку через борта, после прохода какого-нибудь буксира, дававшего приличную волну. Тогда самые отчаянные прыгали за борт и плавали покуда лодка не отвезет пассажиров и не вернется за ними. От переправы, домой, вперед по солнцу, которое нависло над городом,  покрытым белесой пеленой. За руку ведет мать, рядом отец, бабушка, все живы, все хорошо.