Рапсодия

Утро…

Глаза закрываются…

Похоже, там лучше, чем здесь.

Я живу в этой колбе песочных часов – и мне хочется падать, как ни переворачивай.

Я хочу плыть облаком за верхушку горы, и скользить лавиной на дно ущелья, пропадать пропадом, - ведь там проще, чем здесь, так что можно не утруждаться – эхо делает вздох – и само разнесет облегчение тех, кто не понял все с первого раза. Там и примет меня медленное, баюкающее покачивание.

Ну, не поминайте лихом, что ли? Оп ля - и лечу я головой вниз под толстое пуховое одеяло… И теперь – наплевать… Важность тела сильно преувеличена. Посудите сами: его же сейчас не давит транспорт на скоростном шоссе? И не грызут его тигры… Его ведь не кинули с крыши? А раз так - …

Срочно! Срочно! Нам - не успеть! Эй, водитель, - где твоя цистерна с теплым, парным молоком?! Пусть она проедет пару тысяч километров забвения, - я заплачу. Ну, а вы уж тут сами… И я уж там… Сам… Как-нибудь… Развяжу горловину мешка, завалюсь - и рассыплюсь…

Веки пухлые… Времена тягучие… И я в гору иду… Не могу надышаться. С высоты тишины я смотрю на свой старый поселок, где я жил – и плывет он, уносит его по долине, как щепку в ручье… Поднимается дым его труб… И ворота распахиваются… А за ними - туман… Мне тепло и уютно. Рядом птицы поют, не имеющие имен. И ограда из ивовых прутьев. Перевернутые горшки на столбах. Окна в уровень пола… И подсолнухи…

И теперь уже ясно, - стоит, не качается айсберг, и отламываются большие куски холодного воздуха. Ширь, - и ставни открыты. И - волнение, трепет. Ноги в мокром песке. И - удар о скалу… Пыль воды… Пузырьки ожиданий…

Да, тут много свободного места. Много. Много… И мутно… Пшенка далеких огней. До ближайшего света, до ближайших объятий - лететь и лететь. Мысли просят какие-то мысли: «Ты пожертвуй собой, чтобы кому-то принадлежать. Вглядывайся, чтобы угомониться».

И заплыл мой кораблик на отражение диска в глубокой воде. Я уже полоскаю свой сон, как одежду уставшего путника, - и возлег, и раскинул я руки для встречи весны.

И привиделось мне, что привязанный конь еще фыркал, а под дерево села девица с косой, и гадала, гадала, гадала...