Женщина ее мужа

    Мужа Соня любила талантливо, расплавляясь маслом на сковороде его мира.
Две дочери существовали в качестве фона ее любви, сами по себе, как интерьер хорошей квартиры.
    Она ожидала его у распахнутого окна, раскачиваясь с пятки на носок. Увидев за поворотом силуэт в военной форме, женщина кинулась расцеловывать семилетнюю Ульку, ласково потрепала по пушистым волосенкам старшую Юльку.
    В дом входила радость.

    Теплоход остановился у пасеки. Отдыхающие с трехлитровыми банками торопливой гурьбой двинулись в сторону деревни за душистым медом. Завтра путешествие закончится, снова наступят рабочие будни, но следы отпуска останутся веснушками на загорелых мордашках детей, вышитыми цветами на новой скатерти, дружбой двух женщин, которых свела судьба не случайно.
- Соня, пошли скорее на верхнюю палубу, там женщина по ладони гадает, да так интересно! – Лия торопила подругу, которая нехотя сняла бигуди с челки, расчесала блестящие длинные, до середины спины, волосы, надела льняное белое платье.
– Ну что ты копаешься? Пошли быстрее. Ее Таня зовут, она не гадалка, а обыкновенная массажистка.
- Ждет тебя, моя прелесть, выпивка на большой лодке, – доносилось с палубы.
    Полная молодая женщина сидела в окружении отдыхающих. Ребятня тянула к ней ладошки, пихаясь и отталкивая друг друга. Всеобщее любопытство заразило Соню, она тоже протянула ладонь.
- У тебя кто-то умер? – спросила Таня, и наступила тишина.
- Нет, никто, – прошептала перепуганная Соня.
- Почему ты такие вещи говоришь? – Лия уже жалела, что разбудила подругу, невинная игра оборачивалась злой шуткой.
- Посмотри, вот эти линии показывают смерть близкого человека.
- Мамы?
- Нет.
- Детей?
- Нет.

- Позовите, пожалуйста, Сашу.
- Он на работе. Что передать? – не успела договорить, на том конце положили трубку. Межгород, опять, значит, та из Израиля. Не угомонится никак.
    В прошлом году ее встречали в аэропорту. Соня заставила мужа купить букет лиловых цветов в хрустящем целлофане с золотистой присыпкой. Смуглая маленькая женщина в крохотных шортиках кинулась на шею Саше, тот неловко поцеловал ее куда-то в ухо, отстранился, повернулся в сторону поднимающейся со скамьи Сони, сказал с нерешительной улыбкой: «Знакомься, это Элла».
    Потом пили чай с тортом в большой красивой квартире. С вечера Соня отвела ребятишек к бабушке и занялась стряпней, поэтому сейчас, в шесть утра, стол украшали пироги с разнообразными начинками, фирменная солянка с маслянистыми черными оливками и лимоном.
- Я не ем солянку в шесть утра, это ненормально, – гостья не знала, как себя вести, не понимала ситуацию, находясь на грани истерики. Не к такому приему она готовилась, когда Саша по телефону пообещал встретить ее в аэропорту.
- Ешь, дорогая, ты с дороги, впереди трудный день, – угощала хозяйка с милой улыбкой, незаметно разглядывая предыдущую любовь мужа. Хороша, слов нет: ножки, глазки – все в лучшем виде. «Тем хуже для тебя, дорогая, – с холодной яростью подумала Соня, – знаю, зачем ты приехала, но ждут тебя пустые хлопоты».
    Когда Элла узнала о женитьбе Саши, она кричала в телефонную трубку:
- Ну почему, почему!? Я же лучше!
    Это было много лет назад. Она вторгалась в семью регулярно два раза в год телефонными звонками на день рождения и Новый год. Муж распускался пышной розой, шутил, покупал подарки ребятишкам и тащил жену в спальню.

    Соня с подругой сидели на верхней палубе под лучами мягкого послеполуденного солнца и вышивали скатерти. Отдых на теплоходе хорош тем, что не нужно думать о детях, им просто некуда уйти с трехпалубного корабля, где на каждом шагу бдительный экипаж следит за порядком.
    Женщины тихо разговаривали, изредка поднимая головы над рукоделиями и любуясь проплывающими мимо красотами. Волшебным сном на середине Волги стояла колокольня. Крутые берега с разрушенными старыми поместьями, золотые купола миниатюрных церквушек – все дышало прохладной тишиной быстротечного времени.
    Лия уже привыкла слушать рассказы о Сонином муже, любой разговор заканчивался Сашей.

    Элла говорила быстро, четко формулируя мысль, рассказывала о Земле Обетованной, о сыне – чемпионе мира по шахматам среди юношей, о своей работе. Умна. Это плохо. Муж млел, приклеившись взглядом к старой подруге. Соня подкладывала гостье вкусности, которые исчезали за беседой незаметно, открыто улыбалась, подавая салфетки, и думала: «Значит, война».
- Какая на сегодня программа? – Саша расслабленно развалился на кухонном диванчике.
- Ты отдохни пока, а Эллочка примет душ, потом город покажем. Вы, наверное, захотите посмотреть родные места? Город очень сильно изменился за десять лет, центральная улица стала походить на Арбат, полно ресторанчиков, художников, сувенирных лавочек. Вот полотенце, на полке шампуни и кремы на выбор. А еще построили Польский костел, монастырь кармелиток, этнопарк и новый жилой микрорайон для новых русских. Этот халатик, думаю, подойдет по размеру, – Соня не давала возможности возразить, не предлагала вариантов, четко продумав развлекательную программу. Главное – не оставлять зазоров во времени, в которые они могли бы незаметно провалиться. Они – это Саша и Элла. Хотя Сашок божился, что в одну реку дважды не входит, Соня не собиралась расслабляться, помня, как муж после свадьбы два года называл ее чужим именем.
- Может, не стоит Вам отвлекаться от своих дел, – робко попыталась отвязаться от назойливой опеки Элла.
- Дорогая, никаких дел, эту неделю мы полностью посвятим гостье. Завтра покажем магазины и рынок, Вы собирались сувениры купить; вечером в «Лабиринт» сходим, это очень милый ресторанчик с работами художника Андрея Дементьева и замечательной кухней. На днях повезем на озеро. На среду у нас билеты в филармонию, на четверг – в аквапарк с сауной. Соня видела, как вытягивается лицо гостьи, но жалости не испытывала.

    Теплоход причалил утром. Все высыпали на палубу, в радостном возбуждении отыскивая родные лица среди встречающих. Саша с мужем Лии размахивали руками, что-то кричали. Сонины девочки и Игорек, сын подружки, нетерпеливо подпрыгивали, увидев отцов. Все на месте, тревога улеглась, уступив место такому простому человеческому чувству, как счастье.
    Вечером пили чай у Лии и делились впечатлениями.
- На Арбате художники наши портреты нарисовали, а еще мы ходили в кафе и ели блины с икрой, – тараторила Сонина старшая дочь Юленька, девятилетняя красавица с большими синими глазами. Игорек принес рулон плотной бумаги: с огромного портрета, нарисованного за двадцать минут, в упор смотрел лопоухий мальчик восьми лет в полосатой футболке.
- Да, блины были вне конкуренции, – хозяйка вынесла к столу большой беляш, придерживая горячую сковороду нарядными прихватками, – но мне больше понравились пельмени с грибами в горшочках.
- Медовуху там же пробовали, – Соня положила в тарелку мужа румяные пирожки с яблоками, – надо бы рецепт отыскать да самим попробовать приготовить. Хорошая штука – ноги ватные, а голова ясная, – Соня рассмеялась, вспомнив, как опьянели дети, никто не предполагал крепости в сладком напитке.
    Вспоминали Кострому со старинным Гостиным двором, Плес с музеем Левитана, игрушечный пыльный Углич с часовым заводом, Ярославль с колоколами и финифтью, Горький, где обокрали одну попутчицу, которая потом всю дорогу оплакивала отпускные и несбывшиеся надежды. После ужина мужчины сели за шахматы, дети уединились с новыми игрушками в спальне, Соня помогала подруге на кухне, продолжая начатый на теплоходе рассказ.

    Днем муж был на работе. Это время было самым опасным, Соня глаз не спускала с гостьи, предлагая свою компанию даже в таких щекотливых ситуациях, когда Элла шла к своим друзьям. Игра шла в открытую, женщины друг друга хорошо понимали.
- Я перед приездом ходила к гадалке, она сказала, что мои планы разрушит черноволосая женщина, – Элла снова была в миниатюрных шортиках, чем повергала местное население в шок, хотя на рынке народ был одет кто во что горазд.
- У нас дети. Почему не прибрала его к рукам, пока меня на горизонте не было? – Соня чувствовала свою силу, щенячья тоска в глазах гостьи неожиданно заставила ее сказать:
- Он любил тебя.
    Элла отпрянула, словно ее собирались ударить.
- Он мне никогда этого не говорил.
- Меня он два года твоим именем называл.
- Он мне никогда этого не говорил.
- Ты была замужем, он не хотел быть причиной разрушения семьи, а когда ты спросила его, женится ли он на тебе, если ты разведешься, он ответил: «Ты сначала разведись, а там посмотрим». Кто не рискует, дорогая, тот не пьет шампанское. Я рискнула.
    Вечерами Соня хлопотала на кухне, оставив включенной кинокамеру в гостиной, где за телевизором оставались Саша и Элла. Женщина случайно прикасалась к мужчине рукой, жестикулируя и увлеченно рассказывая разные истории.
- У меня сто лет не было мужчины, – она говорит одними губами.
- А муж?
- Мы давно просто друзья.
    Соня размышляет о клонировании, не было бы сейчас никому больно, если бы было два Сашки.
   Она знает, что мешает им, но загораживается детьми, словно щитом; никогда и никому, пока жива, никогда и никому она его не отдаст.

    В пятницу Элла жестко сказала:

- Завтра улетаю, сегодня у меня важные дела.
Ушла, ловко схватив свою сумочку. Соня осторожно, словно хрупкие яйца, стала выкладывать из пакета купальники и яблоки. Плакал сегодня пляж.
Хотя к такому повороту событий женщина была готова. Сашу до обеда не достать, Соня в понедельник подарила Леночке, секретарше мужа, банку кофе и журнал «Бурда», выдумав невероятную историю о споре:
- Мы поспорили с мужем на колечко, кто лучше знает своего партнера. В конце недели хочу ему подробный отчет преподнести, расписав по минутам, чем он занимался в течение недели.
    Секретарша мужа посмеялась и стала сообщать о любых передвижениях Сашки.
    Все пошло, как предполагала Соня, вскоре Элла была вынуждена позвонить:
- Разреши ему один час со мной посидеть в кафе. Без тебя.
- Хорошо, я с ним поговорю, перезвони минут через пять.
    Соня могла себе позволить жалость к женщине, которая боится даже номер телефона спросить. Она наверняка не дозвонилась по известному ей номеру, ведь в кармане у мужа сегодня Сонин телефон не случайно.
    «Не повезло тебе, у мужа совещание в мэрии, не скоро освободится», – думала Соня, набирая номер. Саша назначил встречу на четыре в кафе «Ласточка». Соня устала. Ей было жаль себя, жаль маму, которая уже неделю возилась с девочками, жаль эту несчастную бабу в шортиках, жаль мужа. В кафе Саша подарит Элле серебряный браслет, который они с Соней тайком купили в «Топазе», женщина пыталась подсластить горькую пилюлю разочарования. Вчера она подарила Элле книгу Милана Кундера «Смешные любови» о манипуляции чувствами. Этой книгой она хотела сказать: «Муж любит меня, а про имя я сочинила, чтобы тебя немного утешить». Соня жалела, что открылась, обнажив тылы и поселив в душе беспокойной соперницы надежду.
    Потом она будет жалеть, что не подарила мужу один день счастья с Эллой.

    В шесть они вернулись из кафе. Элла суетливо собрала свои вещи, муж отвез ее к друзьям. Вернулся быстро.
- Как посидели?
- Нормально, только я деньги в машине забыл, она расплатилась, а потом не взяла у меня ничего.
- Господи! Что за невезучая баба!
    Поздно вечером Элла позвонила.
- До встречи, дорогая, хорошей тебе дороги, – сказала Соня.
- Никаких больше встреч. Провались ты… – не договорила, трубку бросила.
«Сорвалась, не выдержала, язык побежал быстрее мысли, – подумала устало Соня, – еще немного, и кошмар закончится.
    Позвонила через час.
- Прости, пожалуйста. Спасибо за все. Будете за границей – сообщите мне, я прилечу, встретимся. Провожать не надо, меня отвезут друзья.
    Не разговор, а телеграмма настоящая. Она представила, как та непослушными губами выговаривает трудные слова.
    Соня рассказала о телефонном звонке мужу, тот хмыкнул: «Боливар не вынесет двоих».

    В аэропорт провожать подругу мужа не поехали. Муж молча сидит у телевизора, рассеянно отвечая на вопросы. Соня идет в детскую рассказывать девочкам на ночь сказку:
- Жили-были две принцессы. Одну звали Елена Прекрасная, другую Василиса Премудрая. А в тридевятом государстве жил один Иван Царевич. Однажды они все встретились на балу, и полюбил Иван Царевич обеих принцесс.
- Разве так бывает? – спросила Юля, удобнее устраивая пушистую голову на плече матери. Голова Ули лежала на другой руке.
- Бывает, но женился он только на одной…

    Через день после путешествия по Волге Соня с сестрой пришли к Лии:
- Саша умер. Сердце…
- Девочки, проходите. Я как раз пирожков напекла, – до Лии не дошел чудовищный смысл сказанного. Медленно, медленно она отошла к стене, увидев одеревеневшую Соню с прозрачными стеклянными глазами.

   Августовское солнце мягко легло на кроны кладбищенских деревьев, кружевом украсив поздние цветы.
    Прощальный ружейный залп порвал нервы.
- Нет! – крикнула женщина и тихо осела на землю, потеряв сознание.

Через год позвонили гадалке Тане.
- Девочки, я вас не помню, но вы не первые. Я не знаю, как это у меня получается.