Учёный

Многие соседи и знакомые обращались и называли дедушку за глаза «профессором», видимо, за его серьёзный вид, вдумчивость и спокойствие. Действительно, если вы могли наблюдать за ним со стороны, Михаил Петрович производил впечатление не просто высокообразованного и культурного человека, но вёл себя всегда интеллигентно, вежливо, что в наше неспокойное время позволяло считать его если не академиком, то профессором запросто. Конечно, дедушка профессором не был, для этого нужно было быть доктором наук и защищать вторую диссертацию. Михаил Петрович был кандидатом технических наук, успешно защитившись в 1953 году и 57 лет проработав доцентом на кафедре строительной механики корабля и сопротивления материалов Горьковского политехнического института.

В годы Великой Отечественной войны дедушка не смог пойти на фронт – был серьёзно болен открытой формой туберкулёза шейных желёз, эта болезнь оставила на его шее страшные шрамы на всю жизнь, воевать он бы физически не смог, да и открытая форма туберкулёза является опасным и очень заразным заболеванием. Однако, как и многие патриоты своей страны, даже в тяжёлом состоянии болезни, с температурой под сорок, Михаил Петрович работал, отдавая всё для фронта и победы, и учился в институте, закончив кораблестроительный факультет уже после войны, в 1950-ом году. Затем он поступил в очную аспирантуру на три года и был единственным из соискателей, кто вовремя предоставил текст и защитил свою диссертационную работу, а в 1955 году получил звание доцента.

Дедушка любил рассказывать о том, как работал над своей диссертацией. По своему характеру он был человеком внимательным к деталям, пожалуй, даже иногда чересчур дотошным, поэтому свою работу знал «от» и «до». По завершению практики дедушка получил положительную характеристику и благодарность, так как «оказал большую помощь заводу» (цитата), а потом даже получил премию и на неё купил себе пальто. Конечно, такой успех не остался без внимания, дедушка вспоминал, что один из преподавателей на обсуждении итогов практики попытался задать ему несколько каверзных вопросов, с целью завалить. Разумеется, у того ничего не вышло.

Научным руководителем Михаила Петровича была доктор технических наук, профессор Наталья Викторовна Маттес, а сама диссертация «Расчёт прочности корпуса судна при постановке на слип» была выполнена на кафедре теории и строительной механики корабля Горьковского политехнического института имени А.А. Жданова. Экспериментальная часть работы была проведена Михаилом Петровичем на Астраханском, Невском, Запорожском и Лимендском слипах. Слип – это наклонная береговая площадка для спуска судов со стапеля на воду или подъёма из воды. Стапель (также эллинг) – сооружение для постройки или ремонта судна и спуска его на воду, то есть это построечно-спусковое сооружение, представляющее собой наклонную плоскость, на которой производится постройка судна. Спуск судна на воду осуществляется под действием его собственной массы, для чего наклонный стапель оборудуется спусковыми дорожками, по которым на салазках скользит построенное судно. Целью данной работы, посвящённой судоподъёму, являлось создание методики расчёта прочности судов при постановке на тележки слипов, выяснение необходимого и достаточного количества тележек и наиболее рационального их расположения под днищем корпуса судна. Автореферат дедушкиной диссертации мне удалось найти, и хотя я сам далёк от тематики работы, которая кажется понятной только в самых общих чертах, уже пожелтевшие от времени двадцать страниц я храню среди своих вещей как особую реликвию. Несколько копий автореферата, если верить электронным каталогам в сети Интернет, также хранятся в библиотеках.

Разумеется, после успешной защиты диссертации научная жизнь для Михаила Петровича не закончилась, он часто ездил в командировки и практики со студентами в такие города как Николаев, Измаил, Ленинград, Рыбинск, участвовал в плавательной практике по Дунаю. Результаты своей научной деятельности он опубликовал и в центральных изданиях, в таких научных журналах как «Речной транспорт» и «Судостроение», а также регулярно готовил методические материалы для своих студентов.

Ещё мне хотелось бы, пусть и кратко, но упомянуть о тех наградах, которые дедушка получил во время своей работы. Это: «Благодарность за достигнутые успехи в производственной, научной и общественной работе, 1952 г.»; «Благодарность за выдающиеся достижения в области научно-исследовательской и общественной работы, выделен на доске почёта, 1953 г.»; «Благодарность за выдающиеся достижения в области научно-исследовательской и общественной работы, выделен на доске почёта, 1954 г.». Помимо преподавания и научной работы, Михаил Петрович 14 лет проработал в должности заместителя декана кораблестроительного факультета, за что также получил несколько благодарностей и наград: «Благодарность по итогам соц. соревнования за хорошие показатели, 1964 г.»; «Почётная грамота за активное участие в соц. соревновании в честь 100-летия В.И. Ленина, 1970 г.»; «Благодарность за хорошую работу по организации и проведению нового приёма студентов, 1971 г.»; «Благодарность за долголетнюю безупречную работу в связи с 50-летием, 1976 г.»; «Почётная грамота за достигнутые успехи в социалистическом соревновании, 1979 г.»; «Почётная грамота за большую плодотворную работу по подготовке высококвалифицированных кадров, 1980 г.»; Медаль «Ветеран Труда» от 17 апреля 1989 г.

Стоит сказать несколько слов и о тех людях, с которыми вместе работал Михаил Петрович. Первым деканом, с которым дедушка начал работать, был профессор Леонид Дмитриевич Полканов (1913–1990 гг.), на этой должности в 1962 г. его сменил Алексей Иванович Белозёров, участник Великой Отечественной войны, а затем в 1975 г. Михаил Степанович Яковлев (1924–2005 гг.), тоже участник войны. С 1976 года по настоящее время деканами факультета также были Михаил Степанович Яковлев, Алексей Васильевич Уткин, Валерий Георгиевич Налоев и Сергей Николаевич Хрунков, который занимает эту должность в настоящее время. До ухода на пенсию незадолго после своего 80-летнего юбилея, Михаил Петрович трудился вместе со многими выдающимися учёными и педагогами, рассказать обо всех было бы работой на отдельную книгу. Однако хотелось бы упомянуть имена Бориса Федоровича Бочкова, Владимира Дмитриевича Вешуткина, Вячеслава Михайловича Волкова, Евгения Александровича Вопилкина, Евгения Николаевича Гибулина, Юрия Владимировича Глявина, Александра Сергеевича Денисова, Алексея Глебовича Кипарисова,  Алексея Дмитриевича Клопова, Николая Николаевича Михеева, Людмилы Юрьевны Орешкиной, Ивана Михайловича Шапкина, Михаила Григорьевича Шайдуллина и многих других.

Дедушка всегда старался привлечь к своему делу и меня, помогая мне с математикой, алгеброй, геометрией, физикой и химией ещё в школе, и радуясь моим успехам и заинтересованности в алгебре. Однако технические науки давались мне с трудом, вернее требовали от меня приложения гораздо больших усилий и усидчивости, терпения, чего у меня очень часто не хватало. Помню, как дедушка предлагал мне помочь в поступлении в университет, рассказывая, что если я пойду к нему на кафедру, то его знакомые непременно помогут мне сдать вступительные экзамены и даже поддержат в сессию. Но такого развития событий я, скорее всего, боялся, пусть даже и подсознательно, на дедушкином месте работы не был ни разу, его друзей не помнил, да и такие предметы как высшая математика или сопромат казались мне страшными алхимическими заклинаниями.

Но всё же, если признаться откровенно и честно, свой красный диплом по окончании вуза я получил во многом потому, что после успешной сданной первой лёгкой сессии мне было стыдно учиться не максимально хорошо, потому что я знал:  дедушка будет ждать от меня самого лучшего результата. Словно приняв мой собственный выбор, он сказал мне: «Хорошо, занимайся этим, но только если ты действительно этого хочешь». И я на самом деле хотел и старался не тратить своё и чужое время и силы понапрасну. Большой радостью для меня было узнать, о чём рассказывала бабушка, что дедушка по-настоящему испытывал гордость от того, что мне удалось поступить в бесплатную очную аспирантуру, удачно напечататься, написать свою исследовательскую работу. Дедушка всегда внимательно читал и старался понять и вникнуть в те мои статьи, которые я приносил с радостной новостью: «Ура, меня опубликовали!» Совсем немного дедушка не дожил до моей защиты, и сложно сказать, кто виноват в этом в большей степени: я, всё-таки не достаточно быстро проводивший исправление замечаний, или откладывавший всё до последнего момента научный руководитель, или руководство вуза, не пожелавшее помочь с минимальной оплатой защиты.

Конечно, в этом коротком очерке мне никак полностью не отразить весь масштаб проделанной Михаилом Петровичем работы: многого я не знаю, часть информации с уходом человека неизменно теряется, да и мало где можно эту информацию почерпнуть. Даже в наш век информационных технологий очень часто основным носителем всех сведений о мире, о других людях в большинстве случаев является только сам человек. С его потерей утрачивается целая эпоха, всё его окружение, прошлое, пусть и не такое далёкое и не совсем непонятное, перестаёт говорить с нами в красках и лицах, тускнеет и немеет. Я не сомневаюсь, что многие коллеги по работе и друзья помнят Михаила Петровича, но эта память живёт и будет жить только с ними, лишь вопрос времени, когда она станет достоянием забвения. Именно поэтому память нужно стараться передавать всеми способами, потому что другие люди должны знать: пока жива память, жив и сам человек. Особенным разочарованием для меня было зайти на официальный сайт родного дедушкиного университета, сейчас – Нижегородского государственного технического университета имени Р.Е. Алексеева, – в стенах которого он учился, защитил диссертационную работу, работал без малого шестьдесят лет, и не найти в страничке, посвящённой истории факультета и кафедры, ни единого упоминания о нём, ни строчки. В последние годы дедушка рассказывал, что один из его коллег хотел использовать его материалы и разработки для переиздания в соавторстве, дедушка ему все свои бумаги передал. Чем это закончилось, мы так и не знаем до сих пор, ибо коллега не посчитал нужным даже сообщить близким о вышедшей (если и вышедшей) публикации. Хотя, конечно, я не исключаю того, что названный научный работник просто издал всё только под своей фамилией, – понятно, что дедушке было не до того, никто бы его проверять и судиться с ним точно не стал. Бабушка рассказывала, что когда ещё дедушка работал, одна из его коллег, кандидат не технических, а педагогических наук, переиздала его методические разработки, поставив под ними свою фамилию. Дедушка был человеком скромным, в таких вопросах немного застенчивым, он никогда не мог поверить в то, что другие люди могут поступить подло или низко, никогда не ждал от них подобного. Поэтому никакого разоблачения в тот раз не последовало. Меня всегда удивляло, что дедушке всегда было свойственно необычайное простодушие и доброта. Про тех людей, что сделали зло или вели себя неподобающе, он говорил, что однажды у них должна проснуться совесть. На них дедушка никогда не держал зла. Единственный случай глубокой обиды, о котором он вспоминал, был из детства. В начальной школе ему как примерному ученику полагалась награда за успехи в учёбе, но учитель сказал, что хотя он и заслуживает поощрение, но как сын кулака ничего не получит. Как бы то ни было и в этот раз, тот или иной результат останется фактом биографии и целиком на совести конкретного человека.