Последняя песня

Кенар пел…, переливчатые трели, отрывистые щелчки и заливистый свист сменяли друг друга. В этой песне звучала вся его короткая, но яркая  жизнь! Все-все, что только он успел увидеть и запомнить, вкладывалось в эту песню. Один просвист сменял другой, и выплеск энергии забирал у него все больше и больше сил. Он уже давно не чувствовал своих лапок, которые сначала посинели, а сейчас уже и побелели. Под перья проник холод, забравшись сквозь кожу к мышцам, пробираясь к основному «двигателю» - сердцу, гнавшему остывающую кровь к еще живым частям тела! Последний всплеск песни разнесся над парком одномоментно с маленьким облачком пара последнего выдоха, и закружил вместе с душой к высокому небу. Глаза остекленели и подернулись туманом. Холодное тельце упало в снег…

В этой песне было передано:

Шумная ватага птенцов, которых выпустили из клетки, носилась по комнате. Налетая друг на друга и препятствия, молодежь вовсю веселилась и щебетала. В «подростковой» клетке шла генеральная уборка. В этот день было как-то совсем хорошо! В комнату залетал не только свежий ветер, но и звуки, отличающиеся от ежедневного птичьего гомона. Дневная смена, пришедшая на смену вахтеру, приоткрыла форточки, но не заметили, что у одного окна повреждена москитная сетка. Желторотики с упоением пробовали себя в «свободном» полете и смешно рассевшись на крышах клеток, шумно выражали свой восторг. Задиры кактусом распушив появившиеся оперение с упертостью, достойной подражания, наскакивали друг на друга стараясь выбрать наиболее слабых, чтобы скинуть их на пол.

Немного в стороне от основной стайки отдыхал налетавшийся молодой кенар. Он с интересом наблюдал, за разгоравшейся потасовкой и уже приготовился вклиниться в нее, как внимание привлекло движение на открытом окне. ОНО шевелилось! (Ветер раскачивал оборвавшуюся часть защитной сетки). Страх был быстро побежден юношеской любознательностью. И птичка полетела навстречу неизвестному.

Подлетев очень близко, кенар не рассчитал траекторию торможения (всего неделя «на крыле»), и уже приготовился удариться в твердое стекло, как внезапно проскочил сквозь окно, с трудом успев выровнять полет, очутился в незнакомом ОГРОМНОМ мире.
До этого дня весь его мир включал в себя клетку, а еще был Большой мир – Комната.

А теперь он увидел, что мир бескрайний!!!

Быстро-быстро перебирая крыльями, подросток постарался взлететь как можно выше. Через десяток минут его взору открылась невероятная картина – кругом, куда бы он не посмотрел, был новый мир, красивый, яркий и неизвестный. А внизу такие мелкие деревья и строения, словно кормушки или зерна утреннего корма!

Дух охватила какая-то пьянящая радость, которую не возможно передать словами… И кенар вскрикнул, этот крик радости, неожиданно полился звонкой песней. Внезапно он понял, что если продолжит, то его дыхания не хватит одновременно махать крыльями и петь. Он замолчал и потихоньку начал снижаться.

Дома, деревья, машины и люди начинали принимать свой реальный размер. Внизу раскинулся парк, привлекавший своим местоположением и естественным шумом.

Юнец с трудом приземлился на ветки березы и пытался восстановить дыхание. Березка своей зеленью удачно скрывала его от посторонних глаз. Продышавшись, появилась возможность оглядеться.

Широко открытые глаза, ноздри, слух, да и каждое перышко жадно впитывали несущуюся со всех сторон бурным потоком информацию. После клетки и комнаты, в которой она стояла, все вокруг было такое интересное и новое, что не возможно описать!

Парк кипел летней жизнью. Зеленели и тянулись вверх деревья, на просветах, полянах, клумбах буйно и разнообразно красовались разноцветные цветы. Ветерок ласково перебирал листочки и колыхал кустарник. В деревьях деловито мелькали белки и кормили птенцов птицы. По аккуратным дорожкам прогуливались люди. Играли и шумели дети. Собаки всех мастей в ошейниках гонялись друг за другом и зазевавшимися голубями. Вдалеке слышался шум машин.

Созерцая окружающее пространство, желторотик понял, что проголодался и хочется пить. Но где найти «хлеб насущный» он не знал. Кормушки и поилки здесь не было, а иным вариантам добывания пищи в «птичьем лицее» не обучали. Перепархивая с ветки на ветку, он рассматривал других птиц и то, что они делают. Его внимание привлекли воробьи, живо скачущие вдоль дорожек и что-то выбирающие в придорожной траве. Присоединившись к ним, попробовал съесть то, что ели серые птички.

Конечно, это был не корм из кормушки, но чувство голода он «задавил» мелкими камушками и каким-то мусором. Здесь же нашлась лужица мутной воды, отталкивающего вида, однако жажду можно утолить. После длительного безводья даже такая вода показалась самой вкусной!

Взлетев на облюбованную в первый раз ветку на березке, немного передохнул и опять начал рассматривать «круговорот» жизни, кипящей вокруг. Постепенно, сам того не замечая, подросток стал подпевать, подражая и копирую звуки, которые он слышал вокруг. А их было великое множество. Весь окружающий эфир был заполнен звуками, и каждый был уникален!

Увлекшись «пропуском» через себя нового мироощущения, молодой кенар не заметил, как наступила звездная летняя ночь. Она принесла новые звуки и новые впечатления. Яркие огни из-за пределов парка, горящие фонари и кружащие вокруг них насекомые, вскрики ночных птиц, шорохи обитателей подлеска, и временами оглушающая тишина! Забыв про усталость, птичка сидела и проникалась образами. Только под утро ее накрыло забытье и подобие сна.

Яркие лучи солнца, пробившись сквозь листву, приятно ласкали теплом желтые перышки. Кенар встрепенулся, прогнав дремоту, пролетел до знакомой лужи и утолил жажду отстоявшейся за ночь водой.

Он заметил, что за ним наблюдала, отдыхавшая после ночной охоты, кошка. На его счастье, ночная охота у кошки удалась, она разорила крысиное гнездо, и сейчас в кругленьком животе чувствовалась приятная тяжесть свежей добычи. Но охотничий инстинкт толкал ее на продолжение наблюдения за потенциальной добычей. Этот желтый птенец был глуп и представлялся ей легкой потенциальной пищей.

Кенар, не знающий страха из-за своей неопытности, отлетел совсем не далеко и сел на ветке совсем близко к парковой дорожке. Он посмотрел вокруг, и его душа жаждала поделиться с миром увиденной красотой. Песня зазвучала сама, ни чего не надо было придумывать, звуки лились один за другим. В этой какофонии оттачивались все увиденные краски и услышанные звуки за сутки.

Мимо проходила девушка, которая остановилась и внимательно посмотрела на поющую птицу. Постояв немного в осмыслении плана действий, внезапно ушла и вернулась с пакетом птичьего корма.

Знакомый хруст и шелест целлофана с кормом вернул нашего певца к действительности. О, эта та еда, которую он знал! Кенар встрепенулся и рассматривал женщину с нескрываемым вожделением. На ее руке была насыпана маленькая горстка любимых семян.

Не задумываясь, птица слетела на руку и стала жадно есть. Почти сразу она очутилась в мягком плену другой руки.
- Потерпи «дурочек», дома будет много всего вкусного. – Прошептала нежно женщина и быстро пошла по дорожке в сторону ближайших домов.   

Потрепыхавшись и поняв, что все усилия освободиться, тщетны, птица замерла и стала ждать своей участи.

В новом доме ждала клетка, конечно странноватая – низкая, с какими-то трубами и беговым колесом - она явно была не для птицы. Однако для привыкшего жить в клетке, прутья вызвали приятное чувство защищенности и если так можно сказать «уюта». Главное была знакомая, вкусная пища и свежая хлорированная вода.

Переночевав, юная птица осмелела, плотно позавтракав, нашла себе место на верхушке колеса. Приятная тяжесть полного зобика располагала к активным действиям. Вспоминая увиденную накануне красоту, птах запел... Трели сменяли одну за одной, и не одна из них не повторялась.

Хозяйка комнаты, зайдя, притихла. Она внимательно слушала птицу и обдумывала что-то. Похвалив певца, девушка потихоньку вышла и кому-то позвонила.

Вечером у кенара опять был переезд. Принесли новую клетку, только на этот раз птичью. Конечно, это был не «дворец», а намного скромнее, но в ней все было приспособлено для канарейки. Она очень напоминала прежний не так давно оставленный «дом».

Принесший клетку незнакомец осмотрел птицу.
- Ты только корми и ухаживай за ним хорошо. Если это такая птица как ты рассказываешь, меня это устроит, я буду брать ее на дневной сеанс. А взамен, если оправдает доверие, у нее будет достойная пища, и для тебя приличное содержание. В общем, жду через пару дней, как освоится! – проговорил холеный незнакомец.   

Проведенные несколько дней понравились птице. Размеренный распорядок для, хороший, вкусный корм, привычная «хлорированная», но только что налитая из под крана вода – все вместе располагало к творчеству. Тем более он на все лады складывал и перемещал и расставлял услышанные ранее звуки.

Через несколько дней был выход в «свет». В походной клеточке птицу принесли в добротное, большое, светлое здание. Внутри было светло и шумно. Это был «театр» птиц, приносящий своим хозяевам стабильный и надежный доход (но об этом не могла знать птица).

Немного поговорив с «распорядителем», обговорив условия и порядок взаимодействия, убедившись, что подопечного определят в «нормальное» место и заполнив необходимые документы, женщина передала птицу «на дневной постой». Кенар с любопытством осматривал свою новую «роль».

У каждой птицы было определенное строгой иерархией место. Некоторые сидели по несколько в одной клетке, там царила «творческая» атмосфера и своеобразная коллективная общность «одинаковых». Немного повыше уже были птицы по три, две или даже одной в каждой клетке. Эта небольшая иерархия состояла из однотипных птиц, певших в одном тоне.

Таких «разнотональных» групп и клеток было много! Благодаря массовости и правильной расстановке, «птичий» театр имел колоссальный успех! У посетителя создавалось впечатление одного единого «живого механизма», исполняющего такое грандиозное музыкальное произведение, которое не возможно «описать пером»!

Главный распорядитель был очень грамотный организатор, имеющий не просто отличный слух, но и глубокое внутреннее чутье. Только ему было ведомо, когда и кого он  отсадит в отдельную клетку, кого подсадит ему в «подпевалы-полутона». Каких семян, в каком количестве и когда необходимо сыпать в каждое «направление» и конкретно каждому «дирижеру». С его «легкой» руки птицы появлялись, исчезали, списывались, или занимали «головокружительно» дорогие клетки с отборным кормом и задававшие необходимое звучание и многоголосицу целым направлениям. У кого-то дорога вверх шла по спирали, у кого-то резко по вертикали, а кто-то в это время стремительно освобождал «новые» места.

Познакомившись с «коллегами» молодой певец занял свое место в этом «вертепе». Он был молод и очень хотел быть услышанным! Его умение передавать звуки, впитанные им ранее, быстро нашли своих поклонников и недругов. Был в нем одновременный плюс и минус, то есть своя «изюминка» - он не сближался ни с кем, но и не имел явных врагов (к сожалению, скрытые его окружали со всех сторон).

В новый статус «винтика певчего коллектива», кенар быстро вжился. После ошибок и фальшивых «фа», быстро им же выправленных, его пение стало заглушать и выделяться из той группы, в которую его определили. Это отметил Распорядитель и вот уже у певца более просторная клетка и шлифованные зернышки в кормушке. Остальные «сослуживцы» остались ниже и наверно обиделись бы, если бы не их птичий ум. Они все так же щебетали и слушали уже команду другого запевающего.

Женщина каждое утро приносила певца и каждый вечер уносила. Жилище, в котором он проводил вечера и ночь, менялось так же в лучшую сторону. Появлялись новые вещи, в квартире всегда ждал вкусный ужин и постоянная чистая клеточка – основной дом.

Однажды, уже знакомый холеный человек пришел вечером в квартиру. Кенар слышал разговор, но не придавал значения словам людей. Он их все равно не понимал.

Обычно он чувствовал интонацию и тембр голоса обращенного к нему. Пробуя скопировать людские звуки, кенар понял, что скопировать сможет, а понять – понять ни когда! И он оставил эту затею. А зря, сейчас бы он услышал, какое «счастье» ему приготовили.
- Я опасаюсь, что твоя птица слишком свободолюбивая, она может улететь. Обязательно заведи вторую клетку и уже не выпускай летать по комнате, а сразу пересаживай в подготовленную. Я смотрю за ним, и мне иногда кажется, хотя этого просто не может быть, что птах все понимает, что я делаю! От его взгляда иногда дрожь пробирает! И еще – часть птиц его слушает и сами становятся другими! Но скорее всего я просто слишком много думаю. Да кстати, я решил увеличить «содержание» - теперь тебе будет лучше и проще, но мое условие, чтобы было выполнено! – голос Распорядителя (а это был именно он) звучал мягко, но требовательно.

Так начался новый этап жизни птицы. От хорошего корма, надлежащего ухода, практически стерильной чистоты кенар обзавелся красивым оперением – похорошел. Но один момент, самый важный, был наиболее заметен. Его перестали выпускать летать из клетки. Он не мог летать не только в «Театре птиц», но и дома.

Птица старалась все больше и больше, вкладывая в свои песни все больше и больше сил и красок, стремясь передать все, все, что она слышала и запомнила. Ни одна песня не повторялась. Кенар виртуозно перекладывал звуки с места на место, применяя новые оттенки звучания и наигрышей.

Но чем больше он старался, тем «ценней» становился. Радость полета и «свобода» теперь стали для него не доступны.

Хозяйка, раньше слушавшая его песни и трели, больше не слышала его. Хотя он старался. Её больше интересовали «дела» кенара в Театре. У Распорядителя и у служащих женщина узнавала всю интересующую информацию: как себя чувствует, как поет, с кем его сравнивают, есть ли у птицы конкуренты и так далее…

В общем гамме птичьего гомона, легко можно было отличить звуки именно этого кенара. Конечно, всех птиц вокруг он видел, и видел вклад каждой в «одно общее дело», но он был птицей и ему не свойственно проводить анализ. День изо дня, не отдавая себе отчета, кенар не замечал, как его звуки становились все пронзительнее и пронзительнее. В них не просто звучала, а кричала такая тоска по утраченной свободе, что умеющие слушать, останавливались и не понимали, что же в этой трели так берет «за душу».   

Век птицы короток, с точки зрения человека, а для кенара он длился очень долго. Весна сменила лето, затем была красочная осень, и наконец, пришла студеная зима. За сменой времен птицы наблюдали в окна. У нашего кенара клетка стояла совсем рядом и он, рассматривая улицу через стекло, постоянно вспоминал миг своего СЧАСТЬЕ. Еще он мог наслаждаться свежим ветерком, когда открывали форточку.
В один из зимних дней все как-то все не заладилось. В помещении почему-то было прохладно, и продолжало холодать. Внезапно раздался из угла треск, и по полу потекла вода. Это разорвало «обратку» отопления, входящую подпол. Ночью прерывалась подача в батареи горячей воды и под утро не правильно запустили, не продув перед запуском линию.

Паника охватила все «птичье царство», это безумство быстро было подхвачено обслуживающим персоналом. Все клетки начали стаскивать в одну комнату, к гомону добавился шум шагов, переругивание ремонтников и Распорядителя. Среди этого «бедлама» ни кто не заметил, что клетки сталкивая в одну кучу помялись. Расстояние между прутьями увеличилось, что не осталось не замеченным острым взглядом птицы.

Радостный писк освободившейся птицы потонул среди грохота металла батарей, труб и хлопающих дверями ремонтников. Пометавшись среди движущихся сапог и ботинок, кенар проскользнул в тамбур и от-туда на улицу.

Пьянящее чувство СВОБОДЫ захлестнуло птицу. Он вспомнил, как поднимался высоко-высоко и рванул вверх. Вдоволь налетавшись, начал спускаться, вот тут стало замечаться, что на улице минусовая температура. Что это такое птица не знала и старалась не замечать.

Выбрав разлапистое дерево, кенар расположился на нем, отдохнул и запел о своем СЧАСТЬЕ!

Кенар пел…, переливчатые трели, отрывистые щелчки и заливистый свист сменяли друг друга. В этой песне звучала вся его короткая, но яркая  жизнь! Все-все, что только он успел увидеть и запомнить, вкладывалось в эту песню. Один просвист сменял другой, и выплеск энергии забирал у него все больше и больше сил. Он уже давно не чувствовал своих лапок, которые сначала посинели, а сейчас уже и побелели. Под перья проник холод, забравшись сквозь кожу к мышцам, пробираясь к основному «двигателю» - сердцу, гнавшему остывающую кровь к еще живым частям тела! Последний всплеск песни разнесся над парком одномоментно с маленьким облачком пара последнего выдоха, и закружил вместе с душой к высокому небу. Глаза остекленели и подернулись туманом. Холодное тельце упало в снег…

01.04.2015г.
г.Надым В.В.К