5. Переезд

  Весна уже почти как настоящая. Тепло, травка, птички, насекомые. Та возвышенность перед входом в здание оказалась полянкой. Я иногда выходила на улицу и гуляла на этой полянке в зеленой траве. Мурзик жил в соседнем здании и тоже часто выходил погулять. Намного чаще меня. Иногда казалось, что он просто живет в траве.

  Какая-то женщина иногда выходила из его здания с миской и звала Мурзика кушать. Мы бежали вместе и меня никогда не прогоняли. В гости внутрь зданий мы не ходили, дружили только на улице и почему-то это получалось тайно от моих спасителей.

  Через двор сновали страшные устройства, которые люди называли машинами. Никак не могла к ним привыкнуть. Хорошо, что они не часто тут появлялись. А главное, что на полянку, где мы играли с Мурзиком, они никогда не заезжали.

  Однажды мой папа утром вошел в комнату, взял меня на руки и сказал: "Мы уезжаем. Ты будешь жить у меня дома". Я не понимала, что это означает. Стало страшно. Он вынес меня, мы спустились и подошли к машине. Я закричала, но он сказал, что я дурочка, открыл дверь и я оказалась внутри. Дверь захлопнулась. Я чувствовала, что дрожу от страха.

  Открылась вторая дверь, в нее влез папа. Он погладил меня и снова сказал, что я дурочка. Сказал, что я уже тут была и меня согрела печка этой машины в первый день знакомства. И не просто согрела, а спасла. Я его почти не слушала, мне и так было, чем заняться - я боялась. Мы поехали. Я спрыгнула на пол, чтобы ничего не видеть, что происходит за окном. Папа сказал: "Узнаешь это?" и чем-то щелкнул. На меня сверху подул теплый воздух. Хотелось сказать, что ничего я не узнаю и не хочу узнавать, и чтобы вернул меня обратно в мою комнату, но выдавилось только что-то жалобное и громкое.

  Машина иногда на короткое время останавливались, но папа не двигался и просто смотрел в окно. Я несколько раз пробовала пискнуть, но он никак не реагировал. Ехали недолго. Папа взял меня на руки и понес внутрь высокого дома. Я снова немного покричала, но уже поняла, что мое слово мало значит. Так мало, что совсем ничего. Все решает папа.

  Мы поднимались по лестнице на самый верх, он все время молчал. Потом открыл дверь, вошел, поставил меня на пол и сказал: "Теперь мы будем здесь жить". Голос его был не таким, как всегда. Посмотрела на него и увидела, что по его щекам текут слезы.

  Вот это да. Я и не знала, что люди тоже умеют плакать.