Страна чудес

   Когда мы с подругой задумали посетить Израиль, а было это в 95–ом году прошлого столетия, теоретически это тогда уже стало возможным. Мы работали с ней в фирме, которая процветала в финансовом отношении. Среди года у нас была возможность понемногу откладывать на отпуск, да и к отпуску фирма нам могла кое – что добавить. Так что, материальная сторона этой задумки, как и правовая, имели под собой твёрдую почву. Конечно, были и сомнения, возможна ли быть совместной эта поездка Эти сомнения посеяли в нас люди, которые считали себя большими знатоками в делах посольских. Дело в том, что моя подруга принадлежит к православной конфесcии. Хотя и я, и она, в то время, вообще были очень далеки от религии. Но многие из «осведомлённых людей» утверждали, что ей не дадут визу в израильском посольстве, учитывая её не иудейское происхождение.
 
   Но мы решили все же вместе попробовать подать документы для оформления визы. Мы говорили себе: «Пусть они нам  откажут. Почему мы сами должны отказывать себе?» И вопреки утверждениям «осведомлённых», мы обе и без всяких проблем получили желанные визы. Не задолго до нашего путешествия мне позвонил один старый знакомый и рассказал, что он собирается поехать в гости к приятелю в Израиле. Но всё те же « осведомлённые люди» говорят ему, что визы дают только тем, кто едет в гости к родственникам. Он спрашивал моего совета, стоит ли ему пытаться получить визу. Для её получения он должен был бы приехать в столицу из другого города. И я ответила ему так, как мы с подругой говорили себе: « Пусть они тебе откажут. Не отказывай себе сам». Улетая с визитом в эту страну, я ещё не знала, чем закончилась его попытка. Теперь, когда наша поездка могла состояться, те же  «осведомлённые» говорили нам: «Израиль – это страна чудес, и вы их там непременно встретите». Вот в это мы, почему – то, поверили. Так что, вылетали мы туда в ожидании чуда.

    Время для визита в страну обетованную мы выбрали осеннее: конец октября – начало ноября. У нас в Украинской столице была уже глубокая осень, температура воздуха колебалась между 4 и 14-тью градусами. Небо было всё больше облачным, были часты холодные дожди.  Листва на деревьях к этому времени почти облетела, и город становился серо-чёрным, каким бывал от поздней осени до поздней весны. Мы уезжали тепло одетыми, прихватив с собой лёгкую летнюю одежду.
Выйдя из самолёта, мы тут же окунулись в тропическую жару, что заставило нас уже по дороге от самолёта к зданию аэропорта начать раздевать с себя всё, что только позволяло приличие.
 
    В здании аэропорта мы должны были заполнить декларации. Но ни я, ни моя подруга не владели ни одним из языков, на которых можно было бы прочитать поставленные там вопросы, и не тем более, на них ответить. От напряжения и беспомощности нам стало ещё жарче. В конце концов и с грехом пополам, мы заполнили свои декларации и прошли паспортный контроль. К тому времени, когда мы добрались до зала, где надо было получить свой багаж, нас буквально можно было отжимать. Пот потоками тёк по нашим лицам и струился по спинам. Волосы тоже были мокрыми, так как – будто мы только что вышли из душа. Покинув зал, где благополучно нашли свой багаж, мы, наконец, увидели мою родственницу, которая приехала нас встреть. Она же и прислала нам приглашение, благодаря которому мы там  оказались.

    Почти все родственники мои и моего покойного супруга, которые к тому времени переселились сюда из разных регионов бывшего Союза, оказались в Израиле в одном маленьком городке в пятнадцати минутах езды от аэропорта. С верхних этажей этого городка можно было наблюдать взлёты и посадки самолётов в аэропорту.
 Мне, конечно, хотелось повидаться с родными мне людьми, видеть, как они обосновались в земле обетованной, послушать их рассказы. Но в то же время нам обеим с подругой хотелось, как можно больше посмотреть страну, познакомиться с её историей, архитектурой, людьми.

    В первый же день мои близкие вооружили нас целой кипой русскоязычных газет, где мы буквально утонули в море объявлений множества туристических агентств. Предложений было столько, что разобраться в них и сделать выбор, нам было трудно без  подсказки моих близких. После рекомендаций, данных нам моими родственниками, имеющими в местном туризме уже достаточный  опыт, мы выбрали наименования наших будущих экскурсий. На наш выбор не в малой степени влияла и цена наших будущих путешествий. Одной из выбранных была поездка в Иерусалим и Вифлеем. Называлась эта экскурсия «Иерусалим – город трёх религий». Мы предполагали, а так оно и оказалось, что эта экскурсия должна  нам дать наиболее объемлющую информацию об  истории города и о его настоящем.
   
   Заявку на экскурсию мы сделали по телефону и тогда же по телефону выяснили, откуда отправляется наш экскурсионный автобус. Поскольку мы совсем не знали города, а отправляться мы должны были из Тель-Авива, накануне мы выехали из городка, где  остановились, в Тель-Авив на поиски железнодорожного вокзала. Там нам нужно было разыскать киоск туристического агентства «Золотой Иерусалим».  Мы находились в стране с совершенно неизвестным нам языком, он не относиться ни к одной из европейских групп. Но мы, в то же время знали, что здесь живёт «на четверть наш народ», и это обстоятельство придавало нам уверенность в том, что наши поиски увенчаются успехом.
Без напряжения и проблем мы доехали до центрального автовокзала в Тель-Авиве.

    Это гигантское сооружение уже функционировало, не смотря на то, что в его чреве велись ещё строительные работы. Но многоярусные платформы по наружному его периметру отправляли и принимали автобусы, как внутригородских маршрутов, так и те, что курсировали по всей стране. Ярусы этого сооружения связаны между собой лестницами, эскалаторами, пандусами и лифтами. На всех ярусах есть множество информационных табло и киосков того же назначения. У нас с собой был листок бумаги, на котором на иврите родственники написали нам, что мы должны были выяснить в информационном киоске автовокзала, чтобы добраться до железнодорожного. Человек в одном из таких киосков на нашем же листке написал нам номер автобуса и платформы, откуда мы должны были отправиться к железнодорожному вокзалу. Нам  довольно быстро удалось разыскать эту платформу, и вскоре мы уже ехали в автобусе, который вез нас через весь город.
 
    Известно, что город это молодой, и потому в нём не просматривались здания старинной архитектуры. Но за то, мы видели много зданий самой модерновой. Растительность в городе тоже было для нас экзотической. Она была яркой, красочной, делая город нарядным и придавая ему весёлый вид. Это резко контрастировало с тем, что мы буквально пару дней назад оставили в Киеве. Мы ехали, не отрывая взглядов от окон. Наш автобус следовал дальше вокзала, и потому мы ещё должны были не пропустить свою остановку. Объявляли их в автобусе, разумеется, на иврите. Но, когда мы увидали в сторону от нашего пути указатель на английском – терминал, мы поняли, что надо покинуть автобус.
 
    Слава богу, мы вышли из автобуса своевременно. Осмотревшись, мы перешли на другую сторону широкой улицы, и перед нами открылась просторная площадь, в конце которой было видно здание. Это здание, как мы и предполагали, было зданием вокзала. Его архитектура была не похожей на архитектуру зданий европейских вокзалов. Но в правой стороне от него просматривались железнодорожные пути, и потому в назначении его у нас не возникло никаких сомнений. Рядом с привокзальной площадью, отделённая от неё зелёной полосой с деревьями и цветниками, была ещё одна площадь. На ней стояло множество автобусов, и был информационный киоск. Но мы не спешили к нему подходить со своим вопросом, а решили тщательно обследовать  площадь. При обследовании мы заметили в зелёной зоне между площадями ещё один киоск. Мы обошли его со всех сторон, но никакого щита с надписью «Золотой Иерусалим» не обнаружили. Других киосков на этой площади не было. Но он был закрыт и не имел вообще никаких указателей о своей принадлежности.
 
    Теперь настало время идти к информационному киоску. Правда, мы не знали, как мы сможем что-то спросить у человека, сидящего там. Но мы все же подошли к нему и стали наблюдать за тем, что там происходит. К киоску подходили разные люди, в том числе и иностранцы. Наши наблюдения показали, что человек в киоске не владеет английским языком. Он отвечал только людям, говорящим на иврите. И теперь  нам осталось  ждать появления кого – то из «бывших наших». И нам повезло. Мы услышали русскую речь. Это были две не молодые женщины, которые говорили между собой. Они просто проходили мимо киоска. Мы обрадованные бросились к ним. Они сказали нам, что именно тот, обнаруженный нами в зелёной зоне киоск, принадлежит искомой фирме, но стенд с её названием они выставляют лишь в дни, когда отсюда отправляются экскурсии. Теперь нам всё стало ясно. И мы могли ехать обратно в город, в  центр и, гуляя, его посмотреть.

    На следующий день мы встали очень рано, чтобы из городка нашего тогдашнего обитания к восьми утра добраться до железнодорожного вокзала. Мы оказались там даже несколько раньше, и, выйдя на привокзальную площадь, сразу увидели большой стенд с крупной надписью на нём – «Золотой Иерусалим», который стоял у киоска в зелёной зоне и лицевой стороной был обращен к привокзальной площади. Когда мы подошли ближе, то за киоском увидели большой красивый, зелёного цвета автобус. У его двери стоял молодой человек. Перед нами к нему подошла пожилая пара и что-то спросила. Он громко, так, что услышали даже мы  на достаточном расстоянии,  ответил им на русском: «Да, это - «Золотой Иерусалим». Экскурсия «Иерусалим – город трёх религий». Услышав эту фразу молодого человека, мы уверенно подошли к автобусу, назвали свои фамилии и оплатили у него своё путешествие. Он назвал нам наши места в автобусе, которые  оказались в первом ряду за спиной у водителя. Мы поднялись в автобус и заняли свои места, с которых был прекрасный обзор. В течение десяти минут в автобусе, рассчитанном на тридцать человек, разместилось человек пятнадцать любопытных русскоговорящих туристов. И наше путешествие в древний город началось.
 
    Молодой человек, сопровождающий нас – представитель фирмы «Золотой Иерусалим», по ходу следования автобуса давал нам пояснения к тем объектам или пейзажам, которые разворачивались за его окнами. Он не умолкал ни на минуту. И, если в начале пути что – то из его пояснений ещё откладывалось в моей памяти, то на подъезде к Иерусалиму  она их уже не фиксировала.
 
    Первый этап этого путешествия закончился на одной из Иерусалимских улиц, где был расположен офис туристического агентства. Там в автобус подсело ещё несколько туристов. Молодой человек, покидая автобус, сказал, что сейчас приведёт нам нашего экскурсовода и представит её. Ещё он добавил, что нам очень повезло в том, что эту экскурсию будет проводить у нас именно она. Его замечание несколько подогрело наше любопытство, и потому мы ожидали её с какой – то долей нетерпения. Минут через пять он снова вошёл в автобус, и следом за ним в него поднялась женщина. Внешность её была настолько не приметной, что она вызвала у нас небольшое разочарование. Она была среднего роста, средней комплекции, шатенка с серыми глазами. И в её одежде тоже не было ничего такого, чтобы запоминалось или, тем более, бросалось в глаза. Всё выглядело строго и скромно. «Итак, это ваш экскурсовод Катя Ф.» - сказал молодой человек - « Я нисколько не сомневаюсь, что вы понравитесь друг другу» - добавил он, и, попрощавшись с туристами, вышел из автобуса.

    Женщина поздоровалась, и ещё раз повторила своё имя. И тут мне вдруг показалось, что я её откуда-то знаю. Я наклонилась к своей подруге и шёпотом поделилась с ней своим подозрением. Но она ответила, что вряд ли такое может быть. Она скорее кого-то мне напоминает своей неприметной внешностью. Гид сообщила нам, что наша экскурсия начнётся с посещения Вифлеема. После этого обращения к нам, она уже на иврите стала объяснять водителю, как лучше выбраться из этого района на дорогу, ведущую в Вифлеем и, вероятно, какие объекты мы обязательно должны проехать мимо, с тем, чтобы она могла нам на них указать и рассказать о них. По мере нашего продвижения к Вифлеему гид показала нам вид на масличную гору, на Гефсиманский сад, показала могилы, где были погребены иудейские праматери.

    Иногда она прерывала свой рассказ и обращалась к слушателям: «Возможно, у кого–то есть какие–то вопросы? Спрашивайте, не стесняйтесь. Глупых вопросов не бывает, могут быть только глупые ответы». И слушатели задавали ей вопросы, правда, не всегда по теме. Одна дама, которая сидела в одном ряду с нами и в непосредственной близости к гиду, поинтересовалась, сколько лет та в стране и знала ли она эту тему до своего переезда сюда. Гид ответила, что она в стране уже пять лет. Тему эту она не знала до приезда сюда. В союзе эта тема была под запретом. Но она профессиональный экскурсовод, и потому изучить её было для неё не  так сложно, как для людей только начинающих здесь осваивать эту профессию. Далее последовал вопрос, где же она работала  в союзе. На что она ответила, что водила экскурсии по пушкинским местам на Псковщине.
 
    При этом ответе я буквально подскочила на своём сидении и, повернувшись к подруге, сказала: «Ты тоже её знаешь. Это она». «Да, ты, пожалуй, права» - ответила моя подруга, уже почти не сомневаясь.
Совместно с подругой мы путешествовали уже не первый раз и не один год. И вот однажды, а было это ни много, ни мало, десять лет назад, мы были с нашими сотрудниками в поездке по Псковщине. В эту поездку входили посещение, по- мимо самого Пскова, Печорского монастыря, Тарту в  соседней Эстонии и  пушкинских мест. Экскурсия по пушкинским местам была завершающей в этом путешествии. И в ней мы были вознаграждены за то, что нам не повезло с гидами во всех прочих предыдущих.

    Эта экскурсия стала настоящим пиром для души и глаз.  Рассказ гида был таким красочным и ярким, что мы на фоне местности, где это когда – то происходило, буквально видели Пушкина скачущего верхом на коне, или бродящего в цилиндре с тростью по этим холмам, лугам и перелескам. Нам казалось, что мы вместе с ним побывали в гостях в Тригорском и познакомились с милыми ему людьми. А в доме усадьбы нас гостеприимно «принимала» его няня. Мы вместе с ним прогуливались старинными аллеями в его усадьбе и вглядывались в задумчивые дали за рекой, которые можно видеть из окон дома.

    Но самое большое потрясение нас ожидало в Светогорском монастыре. Стоя над местом, где когда – то отпевали погибшего поэта, она настолько проникновенно рассказала нам о том, как было сюда доставлено его тело, и что тогда происходило здесь в монастыре, что нас всех охватило чувство, будто всё это происходит сейчас, прямо на наших глазах. Нам казалось, что мы не отдалённые потомки великого поэта, а его современники. И мы почувствовали с его уходом из жизни невосполнимую потерю, которая постигла лично каждого из нас и страну. И мы искренне скорбели по этому поводу. А слезы блестели в глазах  и женщин и мужчин. Разве можно было такое забыть?
 
    И теперь через десять лет после первой встречи с этой женщиной, она не разочаровала нас. Всё, что она рассказала нам, врезалось в память так, словно оно было врублено туда острым топором. Мне всё время хотелось сказать ей о той первой встрече. Но я не могла никак найти подходящего момента. Это моё желание даже немного мешало мне воспринимать то, что она рассказывала сейчас.

    В конце концов, такой момент мне представился. Это произошло, когда мы были в Храме рождества Христова. Войдя в него в его греческий - православный предел, мы, как это делают все, приобрели в киоске у входа различные сувениры. Это были предметы культа: иконки, свечи, елей, крестики. Перед тем, как мы спустились в пещеру, где собственно был рождён Иисус, наша гид сказала, что если мы хотим посвятить эти предметы, то нам следует для этого ритуала отдать их христианам, которые были в нашей группе. Все последовали совету гида и спустились в пещеру. Все не христиане поднялись из неё, но уже в армянский предел, то есть с другой стороны пещеры, раньше христиан. И пока христиане святили наши сувениры, в рассказе нашего гида возникла пауза. Чтобы не терять зря время, она снова задала вопрос: «Может кому- то что – то неясно? Я готова отвечать на все ваши вопросы». И я сочла этот момент удобным, чтобы сказать ей, что мы помним её с той первой неизгладимой из памяти встречи.
 
    Я спросила можно ли задать вопрос, который вообще никак не касается нашей сегодняшней темы. Она тут же согласилась. И я спросила: « Когда вы работали  в Михайловском, летом вы жили на даче и ездили на работу на велосипеде?»  Я закончила свой вопрос, и увидела в глазах гида  испуг,  она со страхом в голосе спросила меня в свою очередь: «Откуда у вас такие сведения?» Я поспешила её успокоить, тем более, что я никак не ожидала такой реакции. «Не пугайтесь, пожалуйста. Десять лет назад вы сами мне это рассказали. Наша экскурсия тогда подошла уже к концу. Мы все направились к автобусу. Но у моей подруги, с которой мы и сегодня здесь, но она ещё в пещере, разболелось тогда  колено. Я ушла предупредить вас, что она просто отстала, а не потерялась. Мы обе с вами стояли у автобуса в ожидании моей подруги, так как все остальные были уже в нём. Я просила вас извинить нас за  задержку, и тут же предположила, что вам, наверно, ещё долго придётся добираться  в городе домой. Вот тогда вы мне и сказали, о даче и велосипеде». И ещё я сказала, что её экскурсию в Михайловском мы помним все прошедшие десять лет. Мы много путешествуем и повидали не мало гидов, но она нас так поразила, что мы не могли бы поставить её в один ряд ни с кем другим.
 
    Наша экскурсия продолжалась ещё долго, и покидали мы Иерусалим уже в осенних сумерках. Наша гид, прежде чем проститься с нами, сказала: « Друзья, я хочу вам сказать, что сегодняшний день я считаю очень значительным в своей жизни. Сегодня я, благодаря вам, поняла, что дело, которому я служу, нужно людям, важно для них и что мне удаётся делать его неплохо». Она попрощалась, автобус дружно попрощался с ней, и она вышла на тёмную Иерусалимскую улицу. Сгустившаяся мгла поглотила её. Уже эту встречу можно было считать чудом. Но оно было не последним для нас на этой земле.

    В следующее путешествие, из выбранных нами, мы должны были посетить крепость Масада и Мертвое море. Но накануне в стране произошло страшное событие. В Тель-Авиве был застрелен глава государства. Его убийца был студентом религиозного университета и принадлежал к экстремистской еврейской организации. Похороны убитого приходились как раз на день нашей экскурсии, и состоятся они должны были в Иерусалиме. Наш путь к Масаде и на Мертвое море должен был проходить через этот город. Проводить в последний путь своего коллегу слетелись все главы государств, имеющие дипломатические отношения с Израилем, или же их полномочные представители. Мы с подругой, учитывая опыт подобных событий в союзе, предположили, что наша экскурсия, по всей видимости, отменится. Но когда мы позвонили в туристическое агентство и поделились своими сомнениями, нам ответили, что время экскурсии остаётся прежним.
 
    Как и перед первой своей поездкой, накануне мы опять отправились в Тель-Авив  на поиски места начала нашей следующей экскурсии. На этот раз она начиналась совсем не далеко от автобусного вокзала в районе старого рынка. Мы быстро нашли перекрёсток улиц, где на завтра должны были сесть в автобус, и поехали посмотреть Яффо.

       В день экскурсии мы опять приехали на полчаса раньше назначенного. Свободное время мы решили использовать для осмотра окрестностей и старого рынка. За пять минут до отправления автобуса мы подходили к перекрёстку, где стояла уже небольшая беспорядочная толпа. Мы ещё были по другую сторону улицы, которая отделяла нас от толпы, когда мне показалось, что я вижу там в толпе знакомые лица. Приблизившись к толпе, я действительно обнаружила в ней одну свою  бывшую сотрудницу с супругом.

      «Дина Савельевна, что вы здесь делаете?» - невольно вырвалось у меня.  «Мы с Додиком путешествуем, а вы?» - последовал ответ. Это были красивая пара, оба высокого роста, что позволяло возвышаться им над толпой. Мы: я,  моя подруга и эта пара, были все приблизительно одного возраста. Автобуса ещё не было, и мы договорились, что тот, кто первым войдёт в автобус, займет места на всю компанию. Конечно, первыми вошли они, так как рост им помогал лучше нас ориентироваться в толпе. По дороге к Масаде мы беспрепятственно проехали через Иерусалим и далее через каменистую пустыню, мимо Мертвого моря проследовали к Масаде. День был жаркий, и особенно это ощущалось здесь в пустыне, где камни быстро накалялись  и отдавали солнечное накопленное тепло воздуху и нам.

       Минута молчания в память об ушедшем из жизни главе государства, которая транслировалась по всей стране, застала нас в очереди к фуникулёру. Тогда мы уже должны были покинуть Масаду и отправиться на мертвое море. Теперь это было очень кстати. Масада прогрела нас до седьмого пота, и его очень хотелось смыть. В обратном направлении, от Масады к морю, мы ехали тем же путём. Вокруг не было ни кустика, ни деревца, ни поселений. До этого я знала только песчаные пустыни.  Глядя на этот «лунный» пейзаж, я вспоминала картину Иванова в Третьяковке, изображающую Христа в пустыне.

      Мы уже какое – то время ехали вдоль моря, вокруг стали возникать строения, по всей видимости, курортного назначения. И вот уже наш автобус стоит у здания современной архитектуры, вокруг которого пальмы и цветники. Мы на берегу, в отдалении видны здания гостиниц. Все экскурсанты поспешно выходят из автобуса, чтобы как можно быстрей погрузиться в море. Гид на ходу даёт нам пояснения, как мы должны вести себя  в этом необычном море, что здесь позволяется и что не рекомендуется делать, где купить билет для посещения пляжа и какие услуги предусматривает наличие билета на пляж.         Мы      проходим вдоль здания,  которое  вмещает в себя ресторан, кафе, игровые помещения и ещё много всего того, что человек счёл нужным для себя на отдыхе.

     У здания вдоль фасада, где мы идём, тянется широкий козырёк. Под ним стоят столики, за которыми обедают люди. За одним из столиков я вижу ужасно знакомую лысину. Человек сидит за столиком спиной к нам. Я обхожу столик и вижу лицо этого человека. «Боже мой, - вскрикиваю я – Израиль воистину страна чудес». Человек за столиком и есть тот самый знакомый, который звонил мне в Киев и просил совета, стоит ли ему пытаться получить визу для поездки сюда.

       Мы покидали море в начинающихся сумерках. Солнце садилось за буро-красные горы, на фоне которых теперь уже были видны только силуэты курортных гостиниц. В Иерусалим мы вернулись, когда наступил тёмный осенний вечер. Дорога в направлении Тель-Авива была забита машинами. Все участники похорон главы государства возвращались в аэропорт Бен Гурион рядом с Тель-Авивом. Мы двигались черепашьим шагом и попали в Тель-Авив уже поздним вечером.

      Когда мы добрались до автовокзала, выяснилось, что прямых автобусов до нашего городка уже в расписании нет. Но есть автобус, который повезёт нас окружным путём  и заедет в наш городок с другой стороны. И это было уже хорошо, так как  отпадала угроза ночёвки на вокзале. Мы какое – то время подождали автобуса. В него погрузилось пару десятков человек. И он повёз нас в кромешной тьме в неизвестном нам направлении. Автобус делал регулярные остановки. Люди выходили и входили, но не много. А на одной из промежуточных остановок вошёл всего один новый пассажир. Все сидящие в автобусе были смуглы и с чёрными волосами. Вошедший был светловолос, голубоглаз, средних лет. Его слегка покачивало, что свидетельствовало о том, что он не совсем трезв.

     Войдя в автобус, он протянул деньги для оплаты за проезд водителю в тот момент, когда тот уже тронул автобус с места. Новый пассажир покачнулся, и монеты, которые он протянул водителю, выпали у него из руки и куда – то закатились.  Наклониться и поискать монеты в движущемся автобусе и в том состоянии, в котором он пребывал, было сложно. Он попросил водителя дать ему билет, с условием, что он потом поднимет монеты. Но водитель наотрез отказался это сделать. И тут автобус загудел. Сначала говорили люди, сидящие ближе к водителю, но постепенно к разговору подключились все сидящие в автобусе. Мы видели, что они возмущаются и даже понимали почему, но не могли поучаствовать  в общей манифестации.

    Люди не могли без внимания оставить наше неучастие и пытались нам объяснить, что произошло. Мы знаками дали им понять, что не понимаем языка, и тогда они все заговорили на русском языке с кавказским акцентом.


      Они громко,  и жестикулируя, объяснили нам, что водитель обидел подвыпившего человека. Все единодушно считали, что он должен дать ему билет и требовали этого, угрожая, что напишут на него на работу о том, что он плохо обращается с клиентами. Как оказалось,  пассажирами в автобусе были в основном горские евреи, переселившиеся сюда с Кавказа, которые компактно проживали в городке, куда перед  нашим городком заезжал автобус. Они добились своего. Светловолосый пассажир, он оказался белорусом, получил свой билет и горячо поблагодарил публику за заступничество и участие.  И не смотря на то, что он вышел из автобуса значительно раньше кавказцев, автобус продолжал дебаты, вызванные этим инцидентом, до тех пор, пока последний из кавказцев нас не покинул. Дальше мы уже ехали в тишине, которую нарушал только гул мотора автобуса.

       Что касается чудес, то самое главное чудо произошло не там и не сразу, но я считаю, что оно напрямую связано с этой поездкой. Ряд обстоятельств и недоразумений привели к разрыву со мной очень дорогих мне людей. Это было ещё задолго до поездки в землю обетованную. И в тот день, когда я стояла в Иерусалиме у стены плача, у меня не было большего желания, кроме того, чтоб возобновить наши отношения. И я именно об этом мысленно попросила Бога. Я не стала писать записочку. У меня неразборчивый почерк. Я сделала это только в мыслях.

       И чудо произошло. Наши отношения наладились. Мы живём далеко друг от друга, нас разделяет океан. Но теперь нет никаких препятствий для нашего общения. А я чувствую себя, как библейский Иов, который однажды всё потерял, кроме веры, и вновь всё обрёл.   

 Кёльн, июнь 2005 г.