Пять звонков. 2часть

2.
Она добралась до кровати, часы показывали часы часа утра. «Можно и не ложиться» -  подумала она и отключилась.
Будильник разбудил ее через три часа, пролетавшие как десять минут
Проснуться ей не стоило никаких усилий. Это было действие отточенное годами, просыпаться ровно в семь. Но она чувствовала себя дезориентированной, натыкалась на предметы. Под глаза легли тени. Ее внутреннее состояние сонливости беспокоило больше, чем вчерашний разговор. Она практически вообще не вспоминала о нем, потому что все ее силы уходили на простое «не спать».
День тянулся рывками. Час могло казаться что время замерло на отметке одиннадцать ноль пять, а через минуту минутная стрелка делала два полных оборота.
В голове Эни все время возникали фразы. И она с трудом вспоминала откуда они. Сегодня в ее голове возникали фразы источником, которых был Рудольф.
Когда она добралась домой, единственным ее желанием было растянуться на кровати. Она наспех покормила кошку и, задернув шторы, скользнула под одеяло. Сначала ей показалось, что она не уснет, но когда дверь начала сама открываться, поняла что это уже сон.
Ее разбудил телефонный звонок. На часах был без пятнадцати минут одиннадцать.
Голова была тяжелой, но она встала и подошла к телефону.
- Алло? – голос у нее был заспанный.
- Я разбудил вас, Энни?
Она скомкала обрывок сна, который еще держался в голове и постаралсь вежливо ответить:
- я не много не выспалась вчера и пыталась восполнить это сегодня вечером.
- Мы проговорили вчера порядка пяти часов. Каков ваш личный рекорд до этого вечера?
- Тридцать минут. Мама объясняла как закручивать банки с засолкой.
Они посмеялись.
- Я заметил, что у вас нет кольца на пальце. Вы никогда не были замужем?
- Никогда – подтвердила она, опустив глаза.
- Если вы отбросите страх, у вас еще все впереди. Поверьте.
Он помолчал.
- А я был женат. В двадцать четыре я встретил девушку своей мечты.
Он глубоко вздохнул.
- Знаете, кем она была? Хотите угадать, Эни?
- Библиотекарем? – робко спросила она.
- Почти. Она была писателем. Нет, она не была популярной или известной. Но она была редким алмазом, мимо которого я не мог пройти.
Он усмехнулся.
- Мы познакомились в кружке поэтов. И мне потребовалось украсть ее сердце. Не буквально, конечно. И у меня это получилось.
Он задумался, ушел в себя.
- и знаете, если говорить с точки зрения моего маленького хобби, я не прогадал. Я получил как бы гуся, который нес золотые яйца. Она писала мне тексты и я зачитывался ими взахлеб. И на тот момент они были только моими. Да.
- Ее воображение было превосходным. Ее не хватало на редактирование и прочие формальности. Иногда я делал это и отсылал ее рассказы. Нам часто приходили положительные отзывы. Но дело пока дальше не шло. Наверное, года три я и не вспоминал про воровство книг.
- Она взялась за писательство крупного романа. Это-то и свело ее с ума. Дело почему-то не хотело продвигаться и стопорилось то на одной глупости, то на другой. Она начала терять веру в себя. Я хотел, чтобы она прекратила его, но ей сюжет казался грандиозным. Ее зведный билет. Что я мог сделать, кроме как помогать ей?
- Так прошел еще год. Она уходила в себя. Злилась. Роман не получался.
- Почему?
- Наверное, проблема была в том, что она еще не выросла для него. Ей не хватало понимания некоторых вещей, какого-то откровения. Так бывает. Если бы она отложила и вспомнила о нем через пару лет  – все бы получилось. Но тогда еще было рано. А она видела звезду на небе и не понимала почему не может до нее достать, если видит.
Потом она перестала радовать меня своими рассказами. Я снова начал воровать книги,
- Ваша жена знала о вашем пристрастии?
- Эни. Она же была моей женой. Конечно, она об этом знала!
Он помолчал.
- Она называла меня книжным воришкой. Ласково конечно, но ирония в этом слышалась – он улыбался – это.. отклонение не пугало ее. Она в шутку просила меня избегать опасностей, потому что в ее понимании это было не так серьезно. она знала, что книгу невозможно украсть.
- По сути, я крал только корочки, чужое имущество. Я не мог украсть содержимое, только футляры.
- Футляры?
- Да. Так говорила моя жена. Футляры из разного дерева. Темного дуба, белого ясеня. Открываешь, а там внутри, красивая бархатная подложка. Черная, красная, темно-синяя. Никогда не знаешь, какая будет.
И собственно то, ради чего весь этот антураж. В середине прячется или гордо лежит камешек. Ограненный или нет, отшлифованный или только что добытый. Полудрагоценный или огромный бриллиант... Всегда разный.
- Она покончила жизнь самоубийством. Я пришел, а ее уже не было… она уже выбросилась из окна. Ее книга была сожжена и все черновики. На столе был пепел. Много пепла. Балконная дверь была открыта, и ветер раздул его по всей квартире. Вся квартира в пепле.
Он замолчал.
- Я так и не узнал, о чем была эта книга. Она никогда не говорила, не давала почитать или поправить. Она говорила, что она разразит меня как молния.
- Она разразила меня как сто молний старое дерево.
- Но я не ушел вслед за ней тогда. До сих пор не понимаю, как так получилось. Вроде бы у меня было много причин и на самом деле ни одной достойной.
На тот момент я похитил более трех тысяч книг. Они были моими пленниками. Я даже подумал, что полиция посмеется надо мной, когда я умру, а они будут разбирать имущество. Это ведь книжки. Никто не посмеются над грабителями ювелирных украшений или банков. Почему? Потому что это большие деньги, а деньги это весомый аргумент. Караемый. А меня бы не постигло большое обвинение.
- Я решил украсть какую-нибудь очень дорогую книгу, а потом пойти вслед за моей любимой. Но все не всегда происходит, как мы планируем.
Он закашлялся.
- Эни, сегодня это был не такой легкий разговор. Разрешите мне продолжить завтра. – и он опять отсоединился не прощаясь.
Она положила мокрую трубку от вспотевшей ладони и побрела в кровать. Проблем со сном у нее опять не было.

3.
Утро четверга Эни посвятила тому, что зарылась в каталогах, инвентаризируя книги.
Воровство в библиотеках вещь распространенная и мало приятная. Но следить за этим  очень трудно. Книги теряются, книги портятся. На смену им приходят новые. Бывает они приходят из ниоткуда и исчезают в никуда
Она взяла карточку Рудольфа и стала изучать, она пыталась проследить судьбу каждой книги, чтобы понять, исчезла ли какая-нибудь из них.
Ближе к полудню она полистала подшивки газет, изучая самые громкие книжные похищения.
Вечером она долго сидела в кресле и ждала звонка. Незаметно для себя Энн уснула около двенадцати, а в два  проснулась с затекшим телом и побрела в кровать.

4.
В восемь вечера следующего дня раздался звонок.
- простите. Что не позвонил вам вчера, Эни. Я… не смог. Я позвоню вам сегодня, чуть позже.
Он перезвонил около двенадцати. Она сидела и клевала носом в кресле. Но ждала этого звонка.
- Эни, помните, вы спрашивали меня, сколько я украл книг?
- конечно.
- Приблизительно их пятнадцать тысяч. Из них есть крайне редкие книги, есть рукописи. Есть украшенные драгоценными камнями. Стоимость моей библиотеки зашкаливает за миллионы, Эни. За миллионы долларов. Я украл пять очень ценных книг, и восемь манускриптов. Два свитка. Книги, подписанные авторами. Книги пятнадцатого века. Самая большая книга. Эни.
Она сидела тихо-тихо.
-После смерти… моей жены… он перепрыгнул через эту ступеньку – я словно сошел с ума. Я стал играть в увлекательную игру и не мог остановиться. Я воровал в книжных магазинах, букинистических лавках, у частных коллекционеров, в библиотеках, в закрытых библиотеках, музеях…
- У меня есть первые издания многих книг. Эти вещи стоят дикие деньги.
- После смерти в первый год я пополнил свою коллекцию примерно в два с половиной раза, чем я украл до того. Я играл по крупному.
Я немного сошел с ума, признаю. Я как-то проник в здание через вентиляцию, или устраивался уборщиком, чтобы иметь доступ к стеллажам и заветным комнатам.
- Я даже придумал себе помощника, который действовал безотказно. Я говорил что пишу важную научную работу по филологии. И таскал с собой огромный словарь значений слов. Из него торчали разноцветные закладки. Он был весь ими усыпан. С боков,с низу, с верху, разноцветные хвостики. Я говорил, что это труд всей моей жизни.
Труд моей жизни был вспорот в середине, со страницы 50, до 600, страницы были склеены, вместе с закладками. И в них была прорезана ниша. Этой ниши хватало для того, чтобы прятать в ней книгу поменьше, толщиной до пятиста страниц.
Никто не осмеливался проверять этот словарь. Любая сдвинутая, выпавшая закладка, и у меня был вид предынфарктного состояния.
Я открывал ее на столе на первых или последних не заклеенных страницах. Когда усиленно делал вид в читальных залах, что занят с головой.
В общем, это был один из моих способов более интеллигентных.
Иногда я представлялся оценщиком или реставратором. Тут требовались актерские качества.
Иногда я вскрывал замки.
Моя жизнь превратилась в подобие нереального и глупого приключенческого фильма. Я столько разъезжал по городам, выезжал за границу.
Книги. Кто сейчас интересуется книгами.
У меня много книг на иностранных языках. Не подумайте, что это для большего эффекта. Некоторые вещи я считаю важным читать в оригинале.
- Я остановился только, когда захотел украсть самую дорогую книгу в мире. Я готовился к этому пять лет. И я верил в свой успех.
- Вы украли ее? – голос у нее вдруг охрип.
-Нет. Я становился.
- Что вас остановило?
- Я почувствовал усталость. Приближалась старость. Рак начал запускать в меня свои щупальца. И я не смог ответить на вопрос. Сколько должна стоить книга.
Я понял, что заплутал. Я вдруг где-то повернул не туда.
- Я воровал древние книги, не из праздного любопытства оценить свои силы. Я хотел найти в них что-то, до селе не открытое. Иногда мне удавалось.
- Я читал лекции в университетах, и обворовывал местные библиотеки. От былого Робин Гудства не осталось следов.Даже по моим невзыскательным меркам.
вот он я - замысливал преступление века.
- Сколько стоит самая дорогая книга?
- На одном из аукционов ее оценили более чем в двадцать миллионов долларов.
Энн тихо присвистнула.
- Я остановился на пороге дома, к которому вел след. Там мне предстояло узнать, где именно хранится книга, в банке, в доме, секретном хранилище в горах.
Я позвонил, мне была назначена встреча. Позвонил, и вдруг ощутил всю ту усталость с которой ходил с самого дня похорон своей жены.
Я не понял. что же я делаю.
- Вам было страшно, что вас поймают?
-  Нет, я не боялся, что меня поймают. Знаете, напротив, я все ждал когда это произойдет. Отчасти мне хотелось этого. Но этого не происходило.
Может поэтому я так отчаянно лез на рожон.
Я вдруг превратился не в автора, а в персонажа, которого толкают то в одно опасное, место, то в другое.
- а почему вам не продать одну из них и не сделать себе операцию? Пусть дешевле во много раз, но это будут большие деньги. Ведь существуют какие-нибудь «черные рынки».
- Эни, вы глупышка. Я храню их как сокровища, их все. Без разницы какова стоимость ее обложки. Они там, потому что представляют нешуточную ценность для меня. Я перечитываю их неоднакратно. Каждую. Но ни одна из них не порвана.
Он сделал паузу.
- сколько мне стоит продать из этих книг, чтобы оживить ее? – тихо спросил он.
Я не продал ни одной и она жива. Она рядом со мной.
Она вжалась в кресло.
- А теперь , Эни. Почему я не умер после того как совершил задуманное?
Голос его смягчился:
- Я не продал ни одной, они все в целости и сохранности. И моя жена рядом со мной. Да, я ужасный человек. Потому что я фантазер, не реалист. Но я смотрю на ее фото, и она улыбается мне. Я представляю, что она жива и все еще рядом со мной. Я люблю ее и она рядом. Может быть, я живу в мире призраков… Но я слышу ее голос, когда читаю ее рассказы.
- А сны. Знаете, какие мне снятся сны? Гиперреалистичные сны. Они закрученнее и красочнее всех фильмов. Иногда я просыпаюсь и лежу несколько часов в кровати не в силах отойти от впечатлений. Весь день потом кажется каким-то невзрачным, он и в подметки не годится сну, который я видел.
- так что, о том что моя жена умерла я знаю. Я ухаживал за ее могилой. Но она и жива, Эни. И все благодаря, моей второй страсти. Я люблю книги, как никто.
- Дело ведь в вашем воображении. А не в них – она осеклась, нащупывая грань.
- Мы же договорились, что вы подумаете мертвы они или нет, и сколько им осталось. А об этом подумал я, хорошо? Это звучит слишком запутано для вас, милая, простите, если напугал. Вы не сталкивались с подобным. Но пожалуйста. Если мое слово для вас еще что-то значит, поверьте, я еще по эту сторону безумия.