Рабы

  "Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным,
   то  лучше воспользуйся".         
 / Первое послание к Коринфянам Святого Апостола Павла cт. 7: 21 /


               

                Моя бригада пробивает вентиляционные отверстия в сланцезольных стеновых плитах цеха фанерного производства. После нас через эти проёмы проложат трубы. Мы сейчас работаем со стороны улицы на высоте семь метров. Я сделал разметку отверстий.  Ребята начали сверлить стеновые панели. По строительным лесам я спустился вниз и зашёл в цех. Необходимо было контролировать наши работы внутри цеха. При сверловке панелей и пробивки их перфоратором летят куски бетона вниз, а там работают люди. При срезке арматуры панелей от  диска «болгарки» появляется сноп искр, от которого может загореться древесная пыль. Она вспыхивает мгновенно и потушить её не так-то просто. Цеховики работают, как неугомонные муравьи. Они "крутятся" возле  станков: режут, шлифуют, скидывают отходы на транспортёр, складируют уже готовую продукцию в пачки. Работа у них сдельная и они не покладая рук трудятся, зарабатывая свои деньги.  Шумно работают станки, монотонно крутит свою широкую ленту цеховой транспортёр. Каждый станок натружено издаёт свой звук, который вливается в общую цеховую какофонию. Снуют шустро автопогрузчики, подавая на станки пачками толстые листы фанеры.  Всюду на строительных конструкциях, на подводящих кабельных линиях, на выступах перегородок и стен толстым слоем лежит цеховая пыль. Один только молодой станочник работает в наушниках и в респираторе. Глядя на остальных я подумал: «Привыкли уже и к постоянному шуму, и к пыли, и ничего-то уже не замечают в цеховой  суете». И работают они все молча безо всяких эмоций и сантиментов, как роботы».
                С наших пробитых отверстий в стене полетела пыль и куски сланцезольного бетона. Рабочие отошли от своих станков. Я пообещал им, что через полчаса мы сможем уйти из  рабочей зоны. Смотря на их согбенные спины, усталые лица, я невольно задал вопрос одному из них: «На пенсию когда?» Старший, помедлив, сказал: "В июне пойду."
- А работать будешь?
- Да буду, – коротко ответил он. Знает, что на наши пенсии в Эстонии долго не протянешь…
«А сколько вам платят за этот круг?" – и я показал на заготовку, которая лежала на его станке.   
"Два сента", -  сказал пожилой станочник.
 А что такое два сента?  Это, если увидишь, лежит на тротуаре – даже не нагнёшься, чтобы поднять эту монетку. А работа у них сдельная. Сколько сделаешь заготовок столько и получишь. Вот и крутятся не разгибаясь... 
                У моего знакомого из Германии приехал внук. Он там на учёбе. Сам он русский, но выучил язык и живёт где-то под Гамбургом.  Походил по нашим Таллиннским магазинам и после этого задал своему деду такой вопрос: «А почему у вас здесь всё так  дорого?»… Приехать после учёбы на родину он даже и не собирается. Получаются у нас этакие эстонские  «ножницы»: заработные платы маленькие, а цены на всё больше, чем в Германии.
                На другой день в наружной стене цеха появились  восемь отверстий, в диаметре  по полметра каждое.  Через них в цех хлынул дневной свет и свежий холодный весенний воздух. Но мы закрываем их листами фанеры, чтобы не простудить цеховиков. Они никак не реагируют, ни на солнечный свет, ни на свежий воздух, ни на куски бетона от пробивки. Рабы заняты  нудной однообразной тяжёлой работой. Они добывают свои  евро…
                Вспомнился почему-то серый ушастый ослик с понурой головой и грустными, грустными большими тёмными глазами. Он ходил по кругу, вращая мельничные жернова… И так каждый Божий день…
                "Мы в большинстве своём тоже рабы и у каждого свой хозяин..."- подумал я глядя на цеховиков" "...Но если и можешь сделаться свободным, то лучше воспользуйся,"- всплыли в моём сознании слова апостола Павла. Пожалуй так и сделаю, я уйду на пенсию, тем более, что уже давно могу это сделать... Пусть я  буду  беден, но наконец-то, стану свободным!

Апрель 2016г.