ОТЕЦ

     Сразу подумалось, как плохо, что я совсем не знаю деда и может быть понятнее был бы и отец. Крестьянин  единоличник, владевший 50-ю или 60-ю десятинами земли, и значительным подворьем живности, которое поделили после смерти деда сыновья, Отцу было сказано – ты грамотный (4 класса церковно- приходской школы) ищи себе работу.
     Он нашел, но начавшаяся румынизация теплых мест, выбросила его за ненадобностью. Одно время пришлось перебиваться случайными заработками: на уборке или в строительстве. Но это было полуголодное существование и без надежд на лучшее будущее. Тогда с товарищем они и решили нелегально перебраться в Стамбул, а оттуда в Европу или Америку. Несколько дней они мотались в порту Стамбула по ночлежкам без работы. Отец приболел и друг, попросив последние деньги, пообещал принести еды и исчез с потрохами. Отец сидел на скамье, понурив голову, когда около него, остановилось трое матросов. Один остановился.
      -Bonjur, kamrad*!- Француз улыбался и спросил что-то еще.
      Отец отрицательно покачал головой, и развел руками.
      -Привет, но больше я ничего не понимаю.
      Французы засмеялись, но подхватили его под руки и повели. Отец освободил одну руку и вывернул пустой карман.
      Новый смех и тем не менее один показав себе на грудь, а затем и на грудь отца показал рукой вперед, словно приглашая. Отец, наконец, понял этих парней. Они приглашали его, потому, что ему было плохо, аим хорошо и они хотели, чтобы и ему было хорошо.
      Зашли в портовый кабачок и когда его стакан матрос наполнил
вином, то снова, приложив руку к груди, назвал себя – Pier и посмотрел на отца.
     -Михаил, почему-то соврал отец.
     -О, Mishel,- и француз засмеялся, вызвав восторг и у остальных моряков.
     Вино на голодный желудок, быстро вскружило голову, а вкусная еда помогла забыть тяготы жизни. Но закончился  вечер, надо было уходить, отец поднялся и вновь упал на стул. Французы и здесь показали, что нельзя бросать человека в беде и подхватив под руки довели до скамейки, где недавно подобрали. Отец плохо соображал, но запомнил, что Пьер, что-то говорил матросам  и, наконец, один из них натянул на него тельняшку. И компания двинулась дальше. Не доходя до корабля, они остановились, а один матрос поднялся по трапу. Через несколько минут раздался свист. Матросы быстро потащили его к трапу и вскоре оказались в кубрике. Там на него напялили матросский костюм и спустили по трапу в трюм. Пьер показал, чтобы он поспал здесь.
*Здравствуй, товарищ!
 -О,- Пьер засмеялся,- Марсель и потихоньку запел Марсельезу. Отец, уловив ритм, тоже тихо начал ему подпевать, та-та-та, та-та-та.
та-та-а-а,- чем вызвал бурный восторг Пьера.
Он тут же провел с ним первый урок французского языка и поднялся наверх. Отец забрался в дальний угол, и довольно неплохо устроился на мягких тюках. Ночью Пьер спустился к нему и сводил в гальюн.  В это время корабль уже покачивало на волнах. Днем, которого отец почти не видел, ему приносили довольно много еды, но угнетал страх и весьма туманное будущее. Каждое посещение матросов добавляло, хотя и понемногу, познаний французского языка. Они нашли для него морской справочник, а позже и французско-русский словарь. Отец неплохо переносил морскую болтанку, хотя они, смеясь, пытались объяснить, что болтанки по существу и не было.
Марсель встретил их солнечным днем. Пьер и тут представил его
нанимателю рабочих для портовых работ, как парня из революционной России. Это портовые рабочие отказывались грузить оружие для Деникина и Врангеля и Они приняли Мишеля, как своего парня и он, уставая, старался делать такую же работу, как и другие докеры. Платили за работу вполне прилично, и у него завелись карманные денежки. Н даже купил себе подержанную гитару и вечерами развлекал новых знакомых русскими и украинскими песнями.
В 1926 году к власти  пришло правительство социалистов и
социал–демократов, которое возглавил Эдуард Эррио. Одним из предвыборных обещаний у них было строительство социального жилья. Потребовались и рабочие руки. Отец приобрел кое–какие навыки на Украине, когда перебивался случайными заработками. Вербовщик был из Лиона, и он же выдал отцу деньги на дорогу.
Почти год он проработал в Лионе, а затем фирма перебросила его
в Париж. Поселили его в небольшом доме на окраине, где и шло строительство новых жилых кварталов. А неподалеку сооружался аэропорт. Там жили рабочие разных наций, как-то , услышав знакомую речь, он подошел к молодому еще парню и заговорил. Это был Иван Зыкин - любитель приключений, абсолютно неграмотный и задира с огромными кулачищами. Постепенно у них сложилась компания из российских парней.

     Однажды Иван подошел к отцу и спросил: не поможет ли он написать письмо сестрам. Он написал и заочно познакомился с ними. Так произошло знакомство с мамой. В это же время народ потребовал от Эррио выполнения политических реформ, которые он обещал в предвыборной программе в т. ч. амнистии политзаключенным. Отец тоже принимал участие в одной из демонстраций в Париже и скандировал:  «amnistiye»*. Отец изучал фрвнцузский язык, купив учебник и покупал небольшие книги, а потом пристрастился к чтению и его любимым писателем стал Гюго.

     Работы было много, он не отказывался и от сверхурочных работ и имел небольшой счет в банке. Реформы обостряли политическую обстановку и двигались не очень успешно. Недовольство рабочих правительством  приводило к стачкам, а промышленники в свою очередь грозили локаутом – остановкой предприятий и он начался в 1926 году. Отец с другими представителями рабочих написал петицию промышленникам. Переговоры были трудными.

-Почему вы  просите работу у нас? Просите у Эррио».
-Но вы же прекратили строительство рабочего квартала?»
-У нас нет денег, правительство диктует цены на готовое жилье и оно не окупает затрат».
-Ну да ваши дети совсем похудели, разъезжая на авто и бездельничая».
-А кто вам запрещает строить и продавать дома, если такие умные»,

  Прочитав в газете, что в Лионе набирают ткачей отец перебрался туда, звал и Ивана, но тот отказался. Работа нашлась. Оттуда  он еще раз написал письмо на Урал и получил ответное с фотографией. Завязалась переписка, кажется, отец и сам выслал «фото», но его судьба не известна. У Нины хранилось фото четверых эмигрантов в Булонском лесу, где отец был с гитарой, но оно куда-то запропастилось? Он не поработал и года когда, заболел, товарищ по работе. Вызвали врача, появившись, тот задал вопрос,

     -Кто будет платить!
     -У меня нет денег,- ответил больной.
     -Но я хоть и врач,а должен кормить мою семью,- и он ушёл.
     Рабочих и здесь предупредили, что будут сокращать необходимое, для рентабельности число. Францию заполнили иммигранты из Марокко, Албании, Туниса и эти никогда не бастовали и готовы были работать за половину зарплаты. А мать из России писала, что жизнь налаживается и все больше требуется рабочих рук. Отец не ожидая лишения работы, посетил посольство России и получил добро на въезд, с условием не оставаться портовом городе и явиться в НКВД. У отца оставались деньги на проезд.

     Снова Марсель. В ожидании парохода,  он несколько дней работал на разгрузке. И вот Одесса, НКВД, кабинет молодого парня. Часовый разговор. Работник рассказывает напоследок, что возвращаются много,но не все с добрыми мыслями.  Из Одессы нужно выехать в течение суток. Отец объясняет, что в порту его готовы взять на работу докером, у него не хватает денег на проезд до Свердловска, где у него есть знакомые. Работник НКВД позвонил кому-то по телефону, потом написал адрес, позвонил еще раз и пояснил.
        -Это МОПР* - пойдешь туда и отдашь мою записку там тебе и помогут и расскажут, что и как.
*МОПР – международная организация помощи рабочим.

В МОПРе отца направили к женщине, которая попросила профсоюзный билет. Документ был при себе. Она сравнительно быстро оформила ему временный профсоюзный билет, выписала чек в кассу, порта и пожелала счастливого пути. Позже отец удивлялся, как много проволочек было накручено после, чтобы получить уже заработанное, или «копеечную» помощь. В двадцатые годы всё делалось быстро и без проволочек.

В Свердловске он обратился в городской комитет профсоюза. Там тоже без долгих проволочек ему предложили общежитие и работу в тресте Свердловскпромстрой. Эта организация строила завод Уралмаш. На следующий день он навестил маму. Она работала служанкой у успешного доктора Ратнера и училась в ликбезе. Через год отцу дали комнату в общежитии и он сделал маме предложение. Стоял 1929 год.
Через два года появился я.

        До сего дня удивляюсь своему появлению на Земле.
Зачем деду был 13-ый ребенок, какие пути дороги свели безграмотного Ивана с Урала  и отца из Одесской губернии. Потом письмо. Неудачное правление социалиста Эррио.  Знакомство с мамой протекало не гладко. Мне уже школьнику отец рассказал, что в первую мировую, ему вдруг захотелось выйти из блиндажа, где жил с солдатами, взял пистолет и вышел, прошёл немного в лес и начался обстрел укрылся в старой воронке около опушки. Когда окончился обстрел вернулся к блиндажу, а там всё перемешано: брёвна трупы и части трупов, и земля. Какие судьбы верховодят нами и от каких мы уходим, чтобы попасть в иной переплет!
       Подарить жизнь потомку?