Кровопровод

   Туманное утро в пригородах Парижа началось с крика ворон, зловещего, громкого и тревожного. Этот крик разбудил Эстер раньше обычного, не предвещая ей ничего хорошего. Хмурое осеннее утро проникало в комнату, наполняя её тусклым, лишённым солнечного сияния светом.

   Эстер жила в многоквартирном доме вместе со своим престарелым отцом  Жаном, который до ухода на покой был известным журналистом, а сама Эстер не любила всякие газетные сплетни на сиюминутные темы, вместо этого предпочитая размышлять о чём-то вечном и настоящем. Она писала книги и статьи в толстые журналы, правда, больших денег это не приносило, и Эстер с отцом вели довольно скромный образ жизни. В это утро, едва открыв глаза, она увидела на потолке странное пятно, которого не было там ещё вчера. Присмотревшись, она заметила, что пятно расползается в разные стороны и увеличивается в размерах. В сумерках нельзя было определить его точный цвет, поэтому Эстер встала с постели и включила свет. Пятно оказалось красным и похожим на кровь. Неприятно затряслись руки и ноги, Эстер сразу же почувствовала головокружение и слабость.

   Первым делом она вызвала полицию и скорую, а уж потом наспех одевшись, бросилась в комнату отца. Старик уже не спал. Стоя возле раскрытого окна, он курил, разбуженный, возможно, утренним тревожным криком ворон. У него были благородные черты лица и умные глаза – красота, которую не может унести даже время. Эстер обрадовалась, что он уже не спит, и воскликнула:

- Папа, у меня в комнате на потолке какое-то пятно! Оно увеличивается! Это такой ужас… Пойдём, сам увидишь!

    Жан тотчас последовал за дочерью, и вот они в её комнате. За свою долгую жизнь Жан не видел ничего подобного: кровавое пятно было прямо над кроватью Эстер. Оставалось предположить, что в квартире наверху кого-то зверски убили. Они неплохо знали своих соседей и припомнили, что над ними жила пожилая супружеская пара, которая не была замечена ни в пьянстве, ни в наркомании, ни в кровавых разборках. Старички жили небогато, поэтому трудно было предположить, что их ограбили и убили.

   Через пять минут приехала скорая и полиция, но каково же было удивление всех, когда дверь в квартиру открыли сами старички, заспанные и не понимающие, по какому поводу их беспокоят. Полиция осмотрела всю квартиру, но ничего подозрительного не заметила. Неприятного запаха в квартире старичков не было, и скорая помощь с полицией вскоре удалились.

   Сидя у себя на кухне, Эстер с отцом обсуждали, что же могло стать причиной появления кровавого пятна. Оставалось вызвать водопроводчика и ждать его вердикта. Через несколько минут раздался звонок в дверь, и на пороге Эстер увидела молодого человека с инструментами в руках. Это был водопроводчик, и Эстер пригласила его войти внутрь. Осмотрев пятно, парень сказал, что в этом месте на плане дома нет никаких труб, там всё чисто. Потом вдруг его лицо стало мрачным и таинственным, и, понизив голос, он сказал:

- Мадмуазель, вам нужен не водопроводчик, а кровопроводчик! Это по его части. Здесь явная утечка крови из кровопровода.

   Эстер онемела, услышав эти слова: поверить в существование кровопровода и кровопроводчика было весьма проблематично.

- Вот вам его телефон, мадмуазель, звоните, а мне нужно идти. Всего доброго!

   С этими словами водопроводчик протянул остолбеневшей Эстер визитку с телефоном, раскланялся и ушёл. Эстер закрыла дверь и вернулась на кухню к отцу. Положив на стол визитку, она передала Жану слова водопроводчика. Ничего не оставалось, как набрать его номер. Мужской голос в трубке сказал, что скоро будет, а Эстер с отцом пошли ещё раз взглянуть на пятно. Войдя в комнату, они ощутили неприятный запах и заметили, что пятно стало кровоточить. Кровь падала с потолка прямо на кровать, где только что спала Эстер, расползаясь красными пятнами по белоснежной простыне. Эстер почувствовала, что её сейчас вырвет, и умчалась в туалет.

   Минут через пятнадцать в дверь позвонили. На пороге стоял симпатичный мужчина восточной внешности с золотистой кожей, широкими плечами и поволокой в глазах, что выдавало в нём представителя звёздного знака тельца. В другое время и при других обстоятельствах он бы ей понравился своим покоем и величавой медлительностью, тем более что был загадочным кровопроводчиком, но сейчас ей было не до мужских красот. Посмотрев на пятно, Насреддин (так звали кровопроводчика) вынес вердикт, что кровопровод засорился. При этом его большие и красивые глаза видели будто сквозь потолок, и весь он словно ушёл в транс, обдумывая план ремонта кровопровода. Немного покачивая торсом над своей гибкой талией, Насреддин произнёс какое-то заклинание, а потом сложил ладони возле сердца и поклонился.

- Мне нужно вам кое-что сказать, - произнёс он, выйдя из транса. – У вас есть минут пять, чтобы выслушать меня? – Эстер и Жан кивнули головой, пригласив Насреддина в гостиную. Держа фарфоровую чашечку чая своей золотистой рукой, украшенной многочисленными массивными кольцами и золотым браслетом, кровопроводчик начал свой рассказ:

- Теперь уже нет смысла скрывать тот факт, что с древнейших времён наряду с водопроводом и канализацией во всём цивилизованном мире существовали кровопроводы. Правильнее было бы назвать их выделительной системой человечества, подобной почкам и лимфе в теле человека. Выделения, естественно, были нематериальны: похоть, гнев, зависть, эгоизм, энергетический вампиризм, жадность, предательство, измена, ненависть и многое другое, что выделяется человечеством в процессе его жизнедеятельности. Всем этим тайно питаются определённые тонкие сущности, по заказу которых и был когда-то построен кровопровод. Иногда он засорялся, и тогда на его прочистку приходили такие как я, тайные работники на службе у высших сил. Нам всегда хорошо платили за то, чтобы мы помалкивали, но сейчас молчать уже нет смысла. Дело в том, что человечество, видимо, сильно состарилось, и у него начали отказывать «почки». Всегда есть признаки этой острой почечной недостаточности: это слабость, головокружение, кровоподтёки, боли в области грудной клетки и в костях, бледность кожных покровов с характерным желтоватым или коричневатым оттенком, кровоточивость десен, а также возникновение кровотечений и гематом. Иногда на коже появляются белые кристаллы мочевины (“уремический иней”), а затем наступают судороги, мышечные спазмы, потеря сознания, уремическая кома и, наконец, смерть. С некоторых пор я начал замечать эти признаки повсюду, и вот сегодня, глядя на ваше пятно, я понял, что это конец. Нет смысла вмешиваться и пытаться что-то исправить, ведь смерть не обманешь. Игра закончена, и остаётся только ждать развязки…

- То есть как, - воскликнула изумлённая Эстер, - неужели мы все погибнем?

- Не все, ещё есть шанс спастись. Если хотите уцелеть, то нужно собираться прямо сейчас и уезжать как можно дальше. Лучше не поднимать панику: чем тише вы уедите, тем лучше для всех. Как и предсказывали великие пророки, Европе пришёл конец, из воды поднялось древнее зло. На самом деле никакого древнего зла нет, просто напрочь забило общий кровопровод. Счёт идёт на дни и даже часы: зараза вот-вот просочится в подземные воды, а из них отправится в реки, из рек в водопровод, и тогда всем конец. Как и предсказывала Ванга: ОТРАВЛЕННАЯ  ЕВРОПА, ХОЛОДНАЯ  ЕВРОПА! Мой вам совет: бегите, пока не поздно, ибо ничего уже сделать нельзя. Кровопровод слишком разветвлён, он связан со множеством рек, и он полностью вышел из строя. Отремонтировать его невозможно, даже если на работу выйдут все тайные кровопроводчики.

   С этими словами Насреддин встал, чтобы откланяться, улыбнувшись на прощание и блеснув великолепными жемчужно-белыми зубами. В другое время Эстер обязательно сделала бы его героем своего романа, но теперь ей было не до книг. Выйдя вместе с отцом на балкон, они курили и обдумывали план дальнейших действий. Эстер предлагала послушаться совета Насреддина и бежать из Европы куда-нибудь на Боро-Боро, отец же до конца не поверил Насреддину и хотел остаться, чтобы во всём разобраться. Было ясно одно: нужно обязательно рассказать людям об аварии на кровопроводе, вот только смогут ли они поверить? Как только вода в реках станет отравленной, поверят все, но тогда будет уже слишком поздно. 

- Вот отчего так громко кричали вороны сегодня утром, - сказала Эстер. – Что же нам делать, папа? Куда бежать?..

- По крайней мере, сходи в магазин и привези чистой воды столько, сколько поместится в багажник, - сказал Жан, задумчиво куря сигарету. Он тосковал по своей профессии журналиста и, если сказать честно, был очень рад, что именно ему выпала удача сообщить человечеству о грозящей катастрофе. Главное, чтобы ему поверили, а ведь никаких доказательств, кроме странного пятна на потолке, у него нет. Кровопровод нематериален, он лежит в тонком измерении и питает тонких богов. Вернее, питал, потому что с его поломкой они отныне останутся без пищи. От всего этого кругом шла голова, и Жан не знал, как он докажет свои слова о нависшей над миром угрозе, но он твёрдо решил остаться и бороться с надвигающимся злом до конца. Эстер уговаривала его бежать, но старик стоял на своём.

- А ты, доченька, уезжай. Ты ещё молода, а я стар. Мне уже поздно спасать свою жизнь, но ты должна выжить. Беги из страны, уезжай из Европы, - так говорил Жан. Эстер хотела остаться с ним, но старик настоял, чтобы она уехала.

   Было около одиннадцати часов утра, когда новость о повреждении мистического кровопровода проскочила в утренних теленовостях и повергла парижан в шок. Поначалу в эту угрозу никто не поверил, но к полудню паниковала уже вся Европа. Как только начались первые отравления проточной водой, люди стали скупать билеты на поезда и самолёты, садились в машины и уезжали на восток, в сторону России. Неизвестная отрава сначала проявилась в Париже, а к вечеру распространилась по всей Европе, вызывая почти мгновенную мучительную смерть. Медики и полицейские сперва пытались с этим бороться, но потом в панике разбежались и они. СМИ сообщали сначала о десятках, потом о тысячах жертв, а когда счёт пошёл на миллионы, опустели даже экраны телевизоров. Журналисты ведь тоже люди, и никакой профессиональный долг не смог уже удержать их в отравленных и охваченных паникой европейских столицах. Всего за неделю Европа опустела: кто не успел уехать, тряслись от страха быть отравленными и допивали последнюю бутилированную воду, трупы людей валялись повсюду, и некому было их убирать. Большие города превратились в могильники, в деревнях тоже гибли люди и скот. Брошенные средствами массовой информации и своими правительствами, люди думали, что настал Армагеддон и валом валили в церкви. В церквях валялись мертвые тела священников, и даже святая вода тоже была отравленной.

   Когда отрава из кровопровода сделала своё чёрное дело, Европа выглядела совсем как в средневековье после чумы. И даже хуже, потому что беда не приходит одна: проснувшееся древнее зло каким-то образом изменило течение Гольфстрима, и он покинул берега Европы, оставив её наедине с холодной океанской водой. Начался страшный холод, и те, кто уцелели после отравления, стали страдать от жестокой зимней стужи. К весне следующего года вся Европа лежала в руинах и была почти безжизненна. Только кое-где в деревнях ещё теплилась жизнь: в живых остались самые стойкие, но и они уже были не рады тому, что выжили.

   Эстер проклинала себя за то, что бросила тогда отца в Париже, а сама улетела на Боро-Боро. Там было много бывших парижан, и все они оплакивали свою страну и свою культуру, но вернуться назад не решались. Отрава из воды постепенно уходила, но, по-видимому, нужно было несколько десятков лет, чтобы Европа вновь стала пригодна для цивилизованной жизни.

   Однажды, гуляя по острову, Эстер вдруг заметила вдалеке знакомый силуэт. Ей показалось, что это Насреддин, и она бросилась к нему. Действительно, это был он, только похудевший и побледневший, без золотых украшений и драгоценных камней. Сидя за столиком ресторана, он рассказал ей по секрету, что после крушения кровопровода долгое время был безработным, потому что бывшие хозяева перестали ему платить. Но теперь строится новый кровопровод, и через пару лет у него снова будет работа.

- Если, конечно, высшие силы не вмешаются и не прикроют эту лавочку, - добавил он. – Одна надежда на то, что всё скоро должно закончится с этими кровопроводами. Вроде бы, что-то намечается: полный снос кровопродовов по всему миру. Но это будет такой кошмар для всего живого, что вряд ли кто-то спасётся, - закончил Насреддин, потягивая через трубочку пиноколаду.

- Что же, поживём увидим, - сказала Эстер, тяжело вздохнув, и растянулась на удобном шезлонге…