Шкатулочная технология обучения шахматам. 1

Есть продолжение этого материала:  http://www.proza.ru/2016/04/05/612

Наши оргструктуры от образования обожают программы.
Обучение «по программе» представляется им вполне разумным, обоснованным, правильным.
Но давайте окунёмся в реальную жизнь шахматного педагога.
Попробуйте себе представить, что это именно вы!
Вам пятьдесят три года.
Вы уже тридцать пять лет преподаёте детям шахматы.
Сами играете в силу среднего кандидата в мастера, хотя звания этого никогда не оформляли.
И вот директор школы номер семь ( ну есть! Есть в вашей станице такая школа! Ладно?) приглашает вас поучить его ребятишек играть в шахматы.
Так сказать небольшой приработок на досуге.
Три урока в неделю.
Заниматься в закутке со всеми, кто явится.
И вы соглашаетесь.
Вам выдают красивый новый школьный журнал «педагога дополнительного образования».
Вы смотрите на него, на этот хрустящий «документ», как баран на новые ворота.
Потому что Вам предстоит день за днём фиксировать в нём, в этом самом журнале свои занятия с детками.
Представили?
Кроме журнала вам необходимо предоставить некую «Программу» занятий с вашими детьми.
Хорошо легкоатлету. Программа будет такая: ежедневно бег трусцой – 2000 метров, разминка 15 минут, бег 5 отрезков по 400 метров, бег 8 отрезков по 150 метров, заминка 10 минут, душ, упражнения на шведской стенке и за шведским столом. Ну или что-нибудь в этом роде.
А что писать Вам?
Предположим вы берёте за основу дивную программу В.Е. Голенищева.
Она так и именуется: «Программа подготовки шахматистов…. Разряда» и состоит из трёх подпрограмм: «Подготовка 3-4 разрядов», «Подготовка 2 разряда», «Подготовка 1 разряда».
Вроде бы всё просто и ясно.
Но вот вы пришли в школу и к вам явились дети, которых вы до этого в глаза не видели. Один восьмиклассник. Два шестиклассника., пятиклассница, три третьеклассницы с приятелем из первого класса и два первоклассника.
Вы с ними бодро общаетесь и выясняется, что у всех у них абсолютно разный уровень представлений о великой, древней и мудрой игре.
Строчка в журнале узкая. Хорошо, вы займёте пять строчек.
Что вы там обозначите?
Согласно «Программе» у вас должно быть «Вводное занятие. Шахматная доска. Расстановка шахматных фигур». Красиво сказано. Но на практике ничего такого на занятии не происходит и произойти и не может.
Не станете же вы объяснять третьекласснице, играющей в силу крепкого третьего разряда, как надо расставлять фигуры на доске. А если станете, то на следующее занятие она возможно и не придёт.
Проблема в том, что как не прописывай «элементы» этого искусства, а при работе с разновозрастной группой разноподготовленных детей никаких клеточек не хватит, чтобы реально вашу активность с ними корректно зафиксировать.
Ход ферзем на две клетки назад, с идеей организации вскрытого шаха, я вижу мгновенно и осуществляю за малые доли секунды. Успеваю всё это фантастическое представление снабдить крепким живым комментарием, который вызывает у детей интерес и улыбку на лицах. Но описать это в «программе»…
Дело в том, что в реальностях шахматный педагог почти никогда не работает с группой последовательно подготавливаемых детей. Разница между детьми из одного даже класса, одного возраста и пола колоссальная и то, что один усваивает мгновенно, другой может не освоить никогда. Поскольку это связано с различиями в генокоде, со способностями к шахматному счёту, с различием интересов и аппаратов аналогий.
Искусство шахматного тренинга, это именно искусство основанное отчасти на Игре, отчасти на Импровизации.
Попробуйте предписать музыканту свинг в джазе.
Попробуйте запрограммировать скульптору «выполнение прожилок на коже коня». Запрограммируйте улыбку Джоконды. И она вам в ответ оскалится.
Или улыбнётся.
Пока не нашлось в мире сложнее материала, чем головушка малютки.
И работа тренера с малышом, особенно в группе разноподготовленных и разномотивированных детей – это совершенно иной тип задачи, чем работа с шестым «а» классом на уроке истории Древнего мира.
Изразцы древнего Вавилона это вам  не контргамбит Фалькбеера.
Игра на скрипке и игра на рейтинг в ответственном состязании за свою школу – это два весьма различных типа игры.
Многие годы исследуя с разных позиций эту проблематику я пришел к следующим выводам.
1.Описание работы тренера по шахматам, если мы желаем дать корректное представление о его реальной работе, не может совпадать с неким «программным» представлением, поскольку он в реальности одномоментно выполняет множество элементов из самых разных программ.
2.Сама игра в шахматы устроена на порядки сложнее сколь угодно разветвленного её «полипрограммного» представления.
3.Описание работы шахматного тренера должно носить «шкатулочно-модульный» характер и этим качественно отличаться от канонических «программных» описаний.

Основы этой идеи заложил выдающийся русский кораблестроитель Крылов в своей знаменитой лекции, в которой он дал некое общее представление о математике будущим инженерам-кораблестроителям.

Не претендуя на цитатную точность дам свое изложение этой идеи.

Математика – это огромный склад самых различных инструментов, каждый из которых позволяет решать определенный класс задач.
Одними инструментами мы пользуемся постоянно, другими от случая к случаю.
Вот собственно и вся идея, как таковая.

Сравним это с нашей гипотетической домашней кладовкой.
В ней мы храним стамеску, молоток, пилу, сверло, рубанок, отвертки.
Если мы хотим вывернуть шуруп, мы пользуемся отвёрткой. Если нам потребовалось просверлить отверстие, мы пользуемся сверлом и так далее.
Некоторыми  инструментами мы пользуемся часто. Некоторыми далеко не каждый день и не каждый год. При использовании инструмента огромную роль играют навыки, опыт. Чем чаще мы пользуемся инструментом, тем больше мы знаем о нем, его возможностях и свойствах. Включение в работу с инструментом происходит пооперационно, наглядно и каждый элемент, каждая операция должны быть «прожиты, промысленны, прочувствованы».

Представим теперь себе, что мы имеем некую мистическую «шкатулку» - коробочку для инструментов. Назовём её «инструментальной шкатулкой» или «шкатулкой-модулем».

Опишем каждый из инструментов в этой шкатулке и условия его применения. И каждую ситуацию контакта ребенка и педагога договоримся рассматривать, как момент применения того или иного инструмента из этой самой шкатулки.
Теперь у нас появляется некая общая модель представления «Программы» и её «Подпрограмм» в отчетном журнале действий, без привязки к выполнению некоего «плана», поскольку в каждый конкретный момент педагог решает весьма узко поставленную локальную задачу, в то время как полноформатное выполнение общего плана предполагает многие годы взаимодействия.
Подготовка мастера из   необычайно одаренного ребёнка занимает минимум 7-9 лет, если только он не обладает внутренним суперсчётчиком, что и делает шахматиста гроссмейстером.
В каждый конкретный момент тренер с невероятной скоростью решает, какие именно задачи сегодня ставить перед тем или иным учеником.
Он как бы открывает свою «инструментальную шкатулку» и извлекает именно тот инструмент, который необходим ему именно в этой конкретной педагогической ситуации.
В журнале в этом случае он просто указывает код инструмента и его индекс сложности.
Огромной проблемой является ведение учета посещений занятий различными детьми.
Дело в том, что дети обладают различными возможностями для посещения реальных занятий в кружке или секции. Это связано с многообразием организационных форм других направлений и увлечений. И шахматный тренер работает в обстановке, когда систематическое появление детей на занятиях само по себе всегда сродни небольшому чуду.
 К этим естественным вопросам добавляются карантины, сквозные мероприятия, конкурсные выступления, общегрупповые походы и праздники.
Причин неявки ребенка на занятия так много и они так уважительны, что шахматный тренер радуется буквально каждому редкому явлению обучаемого и тренируемого.
Теперь, когда в жизнь детей плотно входят интернет-технологии причин для неявки все больше, а мотивов для явки всё меньше и меньше.
Поэтому красивая сеточка с клеточками для отметок о явке и неявке «записавшихся» все больше напоминает мне фотографию поля боя после атомной бомбардировки.
Необходим поименный учет всех приходивших именно сегодня именно в это самое время. Таким образом форма журнала педагога дополнительного образования для шахмат должна быть решительно изменена.
Это должен быть набор ячеек для пяти-восьми явившихся, где в верхней ячейке указывается учащийся, а в нижней – код примененного задания или выполненной практики.
Тогда строка с датой и временем приобретает такой вид:

22 11  Иванов  Петрова Сидоров Кондаков Лысенко Мухаева Шпилева
04 30   д-131     э-420      и-ЛК15   блиц 3       кп-4        дс 5         мт-рр11 

В качестве примера приведу «как бы» расшифровку:
22 апреля на занятии были с 11.30
Иванов Саша – Дебют Испанская партия, Архангельский вариант
Петрова Света – эндшпиль, ладья и пешка против ферзя по Хенкину
Сидоров Женя – игра с материалом Ладья, Король против ладьи на 15 ходов
Кондаков Слава – контрольный блитц-матч с форой ферзя
Лысенко Ева – контролльная партия на число ходов
Мухаева Настя – дебютная схема номер пять с двойным фианкетто за белых
Шпилёва Юлия – миттельшпиль, тема атаки при разносторонних рокировках

Вот такая фиксация проделанной работы намного точнее отражает реальный объем проделанной работы и в то же время существенно сокращает время педагога на формализацию отношений с учащимися в процессе работы.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2016/04/05/612