Социальное становление

Мы уже говорили в самом начале, что материю следует
понимать только как движущуюся. Теперь следует поставить
вопрос о том, какое бывает движение. Начнем с самого простого
социального движения – с социального становления. А чтобы
понять, что такое социальное становление, надо понять, что такое
просто становление, становление как таковое.
Чтобы познать, что такое становление, надо с чего-то начать.
С чего надо начинать – с простого или сложного? Люди, мало-
мальски поднаторевшие в диалектике, знают – с простого.
Почему? Потому, что сложное – это сложенное из простых, с
простого и надо начать. Начать надо с простого и идти потом к
сложному.
Что самое простое? Самое простое – это то, о чем можно
сказать только одно – что оно есть. Давайте с этого и начнем. Раз
оно есть, значит, оно бытие. А какое бытие, если о нем можно
сказать только то, что оно есть? Чистое. Давайте, следовательно,
начнем с чистого бытия. Это самое простое начало. Проще
простого усвоить, что такое чистое бытие. Если спросят: «Что вы
знаете про чистое бытие?», надо гордо ответить: «Я знаю, что оно
есть». Разве мало знать, что оно есть? Разве мала разница между
наличием или отсутствием чего-либо? Разве безразлично, есть у
вас в кармане деньги или нет, или есть средства на пропитание или
нет? Разве это не существенно? Разве нам все равно, есть мы
сегодня или нас уже нет? Конечно, тех, кто спрашивал: «Что вы
знаете об этом?» ответ: «Я знаю, что оно есть», может не
удовлетворить, и они, скорее всего, начнут спрашивать: «А что вы
еще знаете об этом предмете?» Но мы можем сказать, что это уже
другой вопрос, а на поставленный вопрос ответ дан. Если,
71
 
например, на зачете на вопрос о том, что я знаю о данном
предмете, мы ответим, что он есть, экзаменатор должен поставить
зачет. А если он не удовлетворится этим ответом и будет
спрашивать, что мы еще об этом предмете знаем, надо тактично
напомнить ему, что ведь мы договаривались, что задан будет
только один вопрос. Поэтому чтобы человек, изучивший и
усвоивший категорию «чистое бытие», не сдал зачет, такого просто
не может быть. Про него же нельзя сказать, что он ничего не знает.
Если вы придете сдавать зачет и заявите: «Я ничего не знаю», тут
уж экзаменатор ничего поделать не может и должен поставить вам
незачет. А вот если на вопрос, что вы об этом знаете, человек
сказал, что знает, что оно есть, то нельзя же сказать, что он ничего
не знает. Поэтому экзаменатор вправе поставить ему зачет.
Итак, чистое бытие – это самая первая категория диалектики. Если мы
откроем «Науку логики» Гегеля, ту фундаментальную и единственную
книгу, где систематически изложена диалектика, то увидим, что с чего бы
мы ни пытались начать, это сводится к тому, чтобы начать изложение с
чистого бытия. Вы, доказывает Гегель, начать можете с чего хотите, но
поскольку вначале мы с самой первой категорией впервые имеем дело и пока
еще не успели с ней ближе познакомиться, то пока она для нас оказалась
лишь бытием. Каким? Чистым бытием. И так, какое бы начало ни взять.
Вот Фихте начал с Я. Я вроде бы как все знают. Да? Давайте начнем с Я.
Ведь свое Я вы знаете лучше, чем что-либо другое. Вот вы начинаете с Я. И
что вы в начале рассмотрения можете сказать про Я? То, что оно есть. Оно
есть, и вначале оно поэтому пока никакое не Я, а просто бытие. А какое
бытие? Чистое, потому что в начале изложения мы еще ничего про него не
сказали и не можем сказать, кроме того, что оно есть. А просто бытие это
что? Это чистое бытие.
Таким образом, с чего бы мы ни начали, все равно это будет вначале
чистое бытие. Чем это хорошо? Тем, что мы всё знаем про чистое бытие.
Наконец-то мы нашли такую науку, а в ней такую категорию, про которую
мы знаем все до конца. А что тут не знать, – есть и все. Это же хорошо.
72
 
Ранее нам объясняли, что мы будем познавать абсолютную истину, будем к
ней двигаться, но все время довольствоваться истиной относительной, а тут
у нас в руках абсолютная истина, поскольку мы имеем категорию, про
которую знаем все.
Что характерно для логики? На каждом этапе логического
рассуждения нужно обдумывать то, что у нас есть, и выяснять, к
чему это приведет. К каким мыслям приводит обдумывание
чистого бытия? Что про него можно сказать? Во-первых, что оно
есть. А еще что можно сказать? Что в нем нечего созерцать, нечего
различать, что оно не неравно в себе и не соотносится ни с чем. То
есть про чистое бытие, кроме того, что оно есть, вообще нечего
сказать. Не то, что мы не можем, что у нас ум слаб, дескать, кто-то
может, а я не могу, нет, дело не в этом, а дело в том, что про чистое
бытие именно потому, что оно чистое, нечего больше сказать. Мы
к этой мысли приходим необходимо или нет? Мы приходим
необходимо к этой мысли, если это чистое бытие. Если бы это не
было чистое бытие, тогда можно было что-то еще сказать. А тут
деваться некуда, тут, если перед нашим умственным взором чистое
бытие, то, кроме того, что оно есть, про него просто ничего больше
сказать нельзя. Н и ч е г о. И к какой мысли мы пришли? Мы
пришли к мысли о ничто.
Вот так в диалектической логике: думал, думал о чистом
бытии, и пришла мысль о том, что это уже не бытие, а ничто. Вот
так хамелеон сменяет окраску, раз – и уже другая. Получается, что
невозможно удержать в голове долго чистое бытие. Как только мы
начинаем его обдумывать, в результате этого обдумывания
получается движение. Сначала мысль о том, что оно есть, потом
что нечего больше о нем сказать. А раз нечего, то мы пришли к
мысли о ничто. В диалектической логике это выражается так, что
чистое бытие переходит в ничто. В какое ничто? Тут о каком
73
 
ничто идет речь – о конкретном ничто, о ничто какого-нибудь
нечто или просто о ничто, об абстрактном ничто вообще, то есть о
ничто чистом. Это какое ничто – конкретное или чистое? Чистое.
Значит, чистое бытие переходит во что? В чистое ничто. Чистое
бытие переходит в чистое ничто.
В порядке шутки можно было бы для изучения этих
категорий учредить научно-исследовательский институт. Назвать
его
институтом
чистого
бытия.
Получив
бюджетное
финансирование на первый год работы, что бы мы написали в
отчете? Мы бы написали, что в результате длительных
исследований с применением всех современных средств пришли к
выводу, что чистое бытие есть. Мы убедились, проверили все –
есть. Это первое. И второе: что оно не просто есть, оно оказалось
не неподвижной категорией, оно в движении и переходит в чистое
ничто. Вот какой вывод мы получили. В связи с этим просим на
следующий год выделить средства для исследования чистого
ничто. Логично? Тех, кто разбирается в чистом бытии, поставили
управлять изучением чистого ничто. Как всегда и бывает. И вот мы
изучаем чистое ничто. Как вы думаете, что будет написано в
отчете? Что прежде всего нужно написать про то, о чем мы вроде
ничего и не знаем? Что оно есть. Раз мы его исследуем, то оно есть
хотя бы как предмет нашего исследования, то есть что оно бытие.
Пишем в отчете, что в результате длительной работы всего
коллектива в течение года было установлено, что чистое ничто –
это бытие. Но это звучит не диалектически. А диалектически как
будет звучать? Что чистое ничто переходит в бытие. Раз вы
берете чистое ничто и обнаруживаете, что оно бытие, это что
значит? Что чистое ничто переходит в бытие. И тут бы и
остановиться на этом, но мы отчет уже пишем – в результате
длительных напряженных исследований было выяснено, что
74
 
чистое ничто не только переходит, но и перешло в бытие. Так что,
круг замкнулся и исследование прекращаем, а институт закрываем?
Не тут-то было. Чистое ничто перешло в бытие, но бытие-то, как
мы знаем, переходит в ничто, одно переходит в другое, и мы имеем
движение исчезновения бытия в ничто и ничто в бытии. Тут уже
шутки в сторону – с выражающей это движение категорией в
рамках формальной логики мы дело никогда не имели и надо с ней
разобраться серьезно.
Что же получается? Давайте вспомним ход проделанного
логического движения. Мы взяли чистое бытие, и оно перешло в
чистое ничто. Чистое ничто, как только мы его взяли для
рассмотрения, оказалось, что оно есть, следовательно, чистое
ничто прямо у нас на глазах превратилось в бытие. А бытие-то
уже, как мы знаем, переходит и перешло в ничто. Значит, мысль
наша остановиться не может. И что у нас получается – движение
исчезновения бытия в ничто, а ничто в бытии. И мы даже можем
это с помощью Гегеля, конечно, сформулировать теперь научно.
Собственно говоря, движение исчезновения бытия в ничто и ничто
в бытии, к которому мы пришли логически, нужно только назвать.
Причем, обратите внимание, что про ничто и бытие мы уже не
говорим, что они чистые. Какие же они чистые, если каждое может
быть охарактеризовано тем, что из одного выходит другое. Одно в
другое переходит, причем непрерывно и вне времени. Время тут
совсем ни при чем. Помните, в русской сказке царевна загадывала
загадку: что быстрее всего? Оказалось, что мысль. Приходили
добрые молодцы, но метафизики, не угадали, что быстрее всего,
поэтому не смогли добиться ее руки. А вот добрый молодец-
диалектик сказал, что быстрее всего мысль, и добился руки
царевны.
75
 
Так как же назвать категорию, выражающую движение
исчезновения бытия в ничто и ничто в бытии? Обратите
внимание на ту ситуацию, которая у нас сейчас сложилась, так
бывает в истории, так бывает в жизни. Скажите, пожалуйста,
человек сначала рождается или сначала дают ему имя, а потом он
рождается? Сначала человек рождается, а потом начинают спорить
родители, бабушки, дедушки, зачем вы такое имя даете, называть
надо не так, а вот так, а ребенок тем временем, он или она, в это
время кричит, человек уже растет, полтора месяца иногда
обсуждают, потом наконец дают имя и регистрируют. Аналогичная
ситуация у нас: мы уже имеем то, что надо назвать, но еще не
знаем, как назвать. Категория уже родилась, и теперь нужно ее
назвать. Так в диалектической логике, в математике не так. В
математике, в формальной логике, треугольник – это..., или
функция – это..., или сначала формулируем теорему, а потом
начинаем ее доказывать.
Откуда берутся наименования категорий диалектической
логики? Задача не в том, чтобы взять их и придумать.
Гениальность Гегеля не в том, что он взял и придумал
наименования категорий, любой может столько названий
напридумывать за день, столько определений, что их за неделю
будет выучить трудно. Разве в этом задача? Не в этом. Наоборот,
надо сделать так, чтобы ненужных слов, не соответствующих
языку и, следовательно, не отражающих действительность, не
появлялось. Наименования категорий Гегель брал, исходя из того,
что до него уже было сделано в философии, и новые наименования
стремился давать лишь для тех категорий, которые введены им
впервые. Для наименования родившейся в нашем логическом
рассуждении категории Гегель употребил известное слово
76
 
становление. Движение исчезновения бытия в ничто и ничто в
бытии называется становлением.
Что изучает философия? Философия изучает всеобщее. Не в
том смысле, что она не знает ничего, кроме всеобщего, она знает
также и особенное, и единичное. Но она эти особенные и
единичные рассматривает в единстве со всеобщим. Категория
становления всеобщая. И если я беру всеобщую категорию, то она
и к обществу применима, и к каждой личности. Становление
личности начинается с младенчества. Постижение мира только что
родившийся ребенок начинает с чистого бытия, про которое мы
можем сказать, что это то же самое, что чистое ничто. И свое
отношение к миру он также выражает очень просто: он или
спокоен или кричит, причем одно состояние постоянно переходит
в противоположное. Если ребенок плачет, то значит ему плохо, а
если ребенок не плачет, то ему хорошо. Но становление личности
не завершается в детстве и, можно сказать, продолжается всю
жизнь. Про любого студента можно сказать, что это
соответствующий специалист в становлении, про аспиранта – что
он кандидат наук в становлении, про докторанта – что он доктор
наук в становлении, про учащегося профессионально-технического
училища – что он мастер своего дела, но в становлении, в единстве
бытия и ничто. Но все, кто находятся в становлении, не хотят
только оставаться в становлении, а хотят стать ставшими. Но это
уже следующая категория.
Применительно к человеку в любой момент мы находимся в
становлении. Мы вдохнули? Зачем мы вдохнули? Чтобы жизнь
наша могла продолжаться. Если не вдохнем, мы превратимся в
ничто человека. Потому и говорят, что будут верны делу до
последнего вздоха. Углекислый газ в нас накапливается, организм
отравляется. Мы все время находимся в становлении, между
77
 
жизнью и смертью, обратите внимание. Но нас постоянно спасает
то, что мы вдыхаем, даже если сознательно пытаемся не вдыхать.
Один йог попробовал не вдыхать, и что, думаете, получилось? Не
получилось, не получилось никому так покончить жизнь
самоубийством, настолько сопротивляется наш организм. Поэтому
это наше становление продолжится.
Становление – это всеобщая категория, применимая к
любому объекту. Даже бревно, камень – и те находятся в
становлении, тем более общество. Если я знаю, что такое
становление, то я тогда могу понять и что такое социальное
становление. Всякое общество находится в становлении. С одной
стороны, в нем есть тенденция превратиться в ничто, и некоторые
люди только эту тенденцию и видят. С другой стороны, ничто
общества постоянно переходит в его бытие, и это видят далеко не
все. Вот иногда читаешь в газетах, что наша экономика
окончательна разрушена. Ну, раз окончательно, газету надо
закрыть. Какой смысл ее издавать, делать призывы, подавать
советы по подъему экономики, если и в самом деле экономика
разрушена окончательно. Или пишут, что ничего у нас не
получится в России. А чего вы тогда живете в России, ну и
поезжайте туда, где получится. Почему не едете? Да здесь народ
эксплуатировать легче, здесь можно больше получить прибыли,
потому здесь и околачиваемся. Будем за счет России богатеть и ее
же ругать.
Когда мы берем бытие, ничто, становление, на первый взгляд
может показаться, что мы берем пустые категории. На самом деле
мы берем не пустые категории, а всеобщие. Ведь они от чего
абстрагированы? От всего. Значит, связаны со всем и поэтому они
и самые богатые в этом смысле. Не только они самые простые, но и
самые богатые в том смысле, что применимы ко всему и все с
78
 
помощью этих категорий можно отражать. Что лучше, изобразить
историю в становлении или изобразить общество мертвым,
изобразить его неподвижным? Мы зачем изучаем исторические
факты? Чтобы понять движение общества. А можно в понятиях
выразить движение общества без категории становления? Можно
понять без становления движение? Нет, нельзя.
Итак, мы уже знаем три простейшие категории
диалектической логики. Много это или мало? Лучше три категории
знать, чем три тысячи не знать. Здесь мы рассматриваем
философию применительно к развитию общества. В истории же ни
один момент, ни один поворот не обходится без перехода от того,
что было, к тому, чего не было, и от того, чего не было, к тому, что
теперь стало. Было и не стало, не было и стало – вся история идет
таким путем. И если мы это движение не берем, то берутся тогда
мертвые факты, кости, мертвечина. Правда, есть археологи, они
копают, чтобы найти хотя бы мертвые следы прошедшей жизни, но
именно для того, чтобы помочь теоретически воссоздать прошлую
жизнь, а не остановиться на ее останках.
Категория становления, поскольку она применима ко всему,
постольку применима и к истории в целом, и к отдельным
социальным процессам. Поэтому мы и говорим о социальном
становлении. Давайте присмотримся к категории становления
ближе. В становлении мы имеем два в одном, причем не такие два
в одном примитивные, которыми нас душит реклама, что просто
два вида жидкости налиты в один флакон. Нет, в становлении
имеются два движения в одном, два противоположных движения в
одном движении. Как их назвать? Есть два противоположных
движения в одном движении. Когда побеждает прогресс, в период
прогресса разве никаких реакционных движений нет? Или,
наоборот, в период регресса, в годы реакции ничего
79
 
прогрессивного не рождается? Рождается. То есть вообще всякое
движение предполагает и включает противоположное движение.
Как назвать противоположные движения в одном движении? Какие
есть предложения? Предложение поступило от Гегеля. В его
«Науке логики» показано, что неотделимые друг от друга
противоположные движения в одном движении – это
моменты.
Моменты. Это очень интересная категория. Очень слабо и
плохо применяемая в социальных исследованиях. Что
применяется? Части, куски, элементы. Как будто у вас топор и
надо разрубить говяжью тушу на мясо: толстый край, тонкий край,
филей и т.п. Так чаще всего поступают и с общественным телом,
это тело общества разрубается на куски, элементы. Один этот
кусок изучает, другой – другой кусок, я вот этот период исследую,
он – другой период. Вместо того, чтобы изучать современность как
продукт предшествующего развития, вместо того, чтобы
проследить за движением живого целого, допускают, чтобы то, что
на самом деле соединено и что находится в противодвижении, то,
что неразрывно и представляет собой целостность, все это
распалось на куски, на элементы, механически соединенные некой
мертвой, лишенной живых противоречий структурой. В экономике,
например, не видят борьбы противоположностей и ищут некий
хозяйственный механизм. Вместо диалектического метода
исследования общества упор делают на анализ без синтеза, что
сводится к одностороннему разложению целого на части. В
лучшем случае затем добавляют к анализу синтез, превратно
понимаемый как способ механического соединения частей. А ведь
анализ и синтез – лишь моменты единого диалектического метода.
Общество надо рассматривать и исследовать как целостность.
Для этого надо брать не куски, не части, не элементы. А что надо
80
 
брать? Брать надо моменты. Даже в душах людей борются
противоположные моменты. А если мы не будем брать это
противоречивое движение, а будем куски вырезать, хоть из
человека, хоть из общества, например, только хорошие, вырежем и
на выставку поставим, а плохое выбросим на улицу, они никому не
нужны, пусть собаки едят, то никакой истины мы не достигнем.
Так нельзя обращаться ни с обществом, ни с человеком.
Негативный момент единого целого – это не аппендицит.
Аппендицит можно вырезать, а недостаток нельзя. Начали
вырезать у меня недостаток, и все, конец мне. Потому, что этот
недостаток оказался неразрывно связан с достоинством и даже есть
продолжение его. Ничего не получится. Однако если вы возьмете
социальные исследования, то в 99% работ вы слово моменты не
найдете. Все время только элементы, структура, структура,
элементы. То есть вместо живых человека и общества лишь их
элементы и структура, их части, череп и кости.
Итак, моменты – это неотделимые друг от друга
противоположные движения в одном движении. И вот в
движении общества, в истории мы наблюдаем всегда и одно
направление, и противоположное одновременно. Но в каждый
момент времени одно является господствующим – или движение
превращения ничто в бытие или бытия в ничто. Вот говорят: 90-е
годы – это лихие годы, ураганные. А что значит лихие, ураганные?
Движение куда шло? Лихо вперед или ураганно назад? На подъем
наша экономика шла или на спуск? Всем ясно, что производство
резко падало. Упало в два раза. Некоторые говорят, что у нас
постиндустриальная экономика, я с ними не согласен. Ну, если
хоть половина индустрии осталась, то это значит, что не вся
еще
разрушена.
Половина-то
осталась.
Но
индустрия
станкостроение почти все разрушено, машиностроение очень
81
 
слабым стало. В космос наши ракеты возят пока, и американцев в
том числе, на международную космическую станцию. Но вот
лучшие в мире легковые автомобили, говорят, мы не можем
сделать. А почему не можем? Да потому, что не ставится такой
задачи, поэтому и не можем. Была бы задача и финансирование –
сделали бы. Ну что мы в России не можем сделать, скажите,
пожалуйста? Космос мы можем освоить, а вот это не можем?
Смешно.
Теперь мы вооружились понятием моменты. Можно ли
отдельно определить один момент? Нельзя. Ножницы все видели?
Ножницу одну можно определить? Нет. Только ножницы. Так и
моменты. Нельзя определить момент. Моменты только во
взаимосвязи друг с другом определяются. Но мы различаем два
противоположных момента. У нас теперь задача какая? Дать
наименования этим противоположным моментам. Один момент –
переход бытия в ничто. Как мы его назовем? Это момент, он не
изолирован от противоположного движения, он в единстве с ним.
В единстве с ним находится переход бытия в ничто, как мы
назовем этот момент? Назовем моменты становления так, как
назвал их Гегель.
Переход бытия в ничто называется прехождением.
Представим себе, что я стал старцем и удалился в пустынь. А вы
через год ко мне приходите и рассказываете – цены выросли, жить
стало невозможно, коррупция жуткая. А я что должен сказать по
этому поводу? Если я мудрец, то я говорю: «Это все преходяще». И
поехали вы обратно. Вдруг инфляция снизилась, жить стало легче,
коррупционеров стали прижимать. И вот вы на радостях ко мне
приехали, рассказали. И что я вам скажу? А я как мудрец вам опять
скажу: «Это все преходяще». И действительно, вы приехали – все
вернулось на круги своя: цены резко поползли вверх, жить стало
82
 
снова невмоготу, коррупция вовсю разгулялась. Так что вы
выставите против этого тезиса, что все преходяще? Согласны, что
это всеобщий тезис? Вот государство было Римское? Государство
сильное и что? А Древнегреческое, могучее? А Советский Союз
был? Где Советский Союз? Ну, это государства. А люди? Тот, кто
родился – умрет. Тот, кто не хочет умереть, тот не рождается.
Правильно? То есть и люди преходящи. Да и знания преходящи –
если ими не пользуешься, они забываются. А что не преходяще?
Вы знаете что-нибудь, не подвластное прехождению? Что в
истории не преходяще? Вот построили завод, а потом смотрят на
завод – что с ним стало. Возьмем Кировский завод. Это флагман,
можно сказать, отечественного машиностроения. Это наша
история. И танки там делали, и турбины, и трактора, чего там
только ни делали. Какая теперь у Кировского завода задача, как
определило ее собрание акционеров? Сдача помещений и земли в
аренду. Это о чем говорит? Что завод находится в процессе
прехождения. Другое, противоположное движение там тоже есть,
но тенденция прехождения налицо. Прехождение как момент
становления есть во всяком становлении, а становление есть во
всем.
Таким образом, переход бытия в ничто в становлении
называется прехождением. Кто название придумал? Я уже говорил
кто: Гегель придумал, на него надо ссылаться, чтобы не выдавать
гегелевское за свое. Был такой заведующий кафедрой
политэкономии в Московском университете, Цаголов Николай
Александрович, он выступал на большой конференции
всесоюзной, а ему говорят: «Так это же Маркс говорил». А он: «Да,
Маркс тоже был умным человеком». И если вам скажут, что это же
Гегель говорил, вы можете ответить, что Гегель был тоже умный
человек.
83
 
Ну, вот, теперь давайте рассмотрим другой момент. Какой?
Ничто переходит в бытие. Это можно усмотреть в любом
движении, в любом движении можно увидеть наряду с
прехождением еще и переход ничто в бытие. Ну, Россия как-то
встает с колен? Или нет? Грузию победила уже, Японии уже не
отдает острова. Все это уже безвозвратно и даже разговаривать не
будем. Можете в бинокль смотреть, можете вокруг летать. Но
только не залетайте к нам на территорию. Как только залетите, вас
встретят истребители, там наши уже подымались истребители
когда сопровождали Медведева. Он решил посмотреть, почему там
долго ничего не строят, – потому что решался вопрос. А теперь все.
Японцы себя плохо вели, нехорошо. Флаг наш топтали и не
извинились, так не пойдет. Если вы флаг топчете, это теперь земля
наша, навечно. Можно было и по-другому сказать: «Вообще-то
итоги Второй мировой войны пересмотру не подлежат». Таким
образом, есть движение перехода ничто в бытие в становлении?
Есть. Как назовем? У Гегеля этот момент называется
возникновением. Для обозначения моментов становления
употребляются довольно простые слова. Правда, прехождение не
очень широко употребительное слово. Тем легче запомнить, что
все преходяще. А уж слово возникновение употребляется очень
широко. И в общем логически правильно понимается, только не
всегда точно выражается как переход ничто в бытие. А
прехождение, может, и не случайно редко употребляли. В период,
обманно названный периодом развитого социализма, страна
разваливалась, но слово прехождение почти не употреблялось. Оно
как-то не гармонировало с ревизионистской концепцией развитого
социализма. Зато много говорилось, да и сегодня говорится о
возникновении нового. Возникает, дескать, поистине новое. А что
новое? Много всего нового. Коррупции много, например. Новые
84
 
законы. Теперь не будут сажать за коррупцию, а только деньги за
нее брать. Вот вы взяли, например, сто раз взятку, а один раз вас
поймали и с вас в десятикратном по отношению к величине взятки
размере оштрафуют. Это борьба со взяткой по-новому. А раньше
бы за взяточничество конфисковали имущество и посадили в
тюрьму. А еще раньше расстреляли бы. Так что некоторые
нововведения облегчают прехождение. Все террористы, все
убийцы теперь знают, что их к смертной казни не приговорят. Есть
хоть один террорист, который в этом сомневается? В этом не
сомневаются и те, кто их ловит, поэтому они стараются
ликвидировать предполагаемых преступников в ходе поимки.
Дескать, подозреваемых в терроризме мы убили, личности
подозреваемых выясняются. И при этом провозглашена
презумпция
невиновности.
А
если
бы
работник
правоохранительных органов террориста поймал и в ходе поимки
не убил, тот бы начал доказывать, что он вовсе не виноват, причем
при поддержке целого хора ориентированных на Запад
правозащитников. Человек сейчас не знает, убьют его бандиты при
выходе с работы, не убьют, а бандит точно знает, что его за
убийство не убьют. Как вы думаете, будет у нас при этом
преступность сокращаться или расти? То, что убийства и другие
преступления не исчезнут мгновенно, это всем ясно. Вот в Китае
расстреливают за коррупцию, но разве там исчезла коррупция?
Нет. Там исчезают коррупционеры, коррупция остается. А у нас
коррупционеры занимают важные посты. Все выше и выше. А
коррупция не просто остается, а нарастает. Это тоже
возникновение, оно может всякое быть. Хорошее – не было и
стало. Плохое – не было и стало.
Без использования категорий возникновения и прехождения и
их единства – становления невозможно плодотворно вести
85
 
социальные исследования. Без них невозможно изобразить как
живую ту борьбу, которая шла и идет в обществе.
Итак, в становлении есть два момента – прехождение и
возникновение. А куда делись бытие и ничто? Они что, куда-то
пропали? В диалектике может что-нибудь пропасть бесследно?
Нет. Действительно, прехождение есть бытие, переходящее в
ничто. Как сейчас говорят молодые люди, – короче. Бытие
переходящее в ничто, как короче? Бытие. А ничто, переходящее в
бытие, как будет короче? Ничто. Значит прехождение это что? Это
бытие в становлении. А возникновение? Это ничто в становлении.
Обратим внимание, что бытие присутствует в становлении, как
теперь выяснилось, только как прехождение. Прехождение – это и
есть бытие. Никакого другого бытия в нашей жизни, товарищи, и в
прошлой жизни, и в будущей, кроме как переходящего в ничто, не
было, нет и не будет. А возникновение – это то самое ничто,
которое, взятое абстрактно, изолированно от бытия, нам не
нравилось своей показной пустотой. Оно теперь красиво
смотрится. Ничто теперь – это что такое? Это возникновение. Нет
никакого ничто, которое бы было просто ничто и все, а есть только
ничто, переходящее в бытие. Это даже красиво звучит – кто был
ничем, тот станет всем.
То есть с переходом к становлению не потерялись бытие и
ничто, они просто из неподвижных категорий стали подвижными.
В становлении бытие есть, оно не пропало. Но оно есть лишь как
прехождение. И ничто в становлении есть, но лишь как
возникновение. Возникновение – это ничто в становлении. Это
такое ничто, из которого обязательно появляется бытие. То есть в
становлении бытие и ничто как живые, переходящие друг в друга.
Давайте теперь задумаемся о том, благодаря чему есть
становление. Становление есть благодаря разности бытия и ничто,
86
 
то есть благодаря тому, что они разные. Только благодаря разности
бытия и ничто они могут переходить друг в друга. Если бы они не
были разными, не было бы никакого становления. Бытие бы не
переходило в ничто, ничто бы не переходило в бытие. И вообще
движения никакого бы не было. Движение становления неразрывно
связано с тем, что бытие и ничто разные. Но из-за того, что бытие
переходит в ничто, а ничто переходит в бытие, их разность в
становлении исчезает. А становление есть только благодаря этой
разности. Значит, что происходит со становлением? Становление
добытое нашим непосильным умственным трудом, тоже исчезает.
Как не хочется в это верить, но деваться некуда. Логика тут
безупречна: становление есть благодаря разности бытия и ничто,
эта разность в становлении исчезает. Значит, становление
исчезает.
Становление исчезает. Поэтому хотим мы или не хотим, но
мы должны рассмотреть результат этого исчезания. Поверить в то,
что оно бесследно исчезнет, мы, конечно, не можем. Дух
диалектики, которым мы, надеюсь, заразились, подсказывает нам,
что становление не просто исчезнет, а перейдет во что-то другое.
Надо лишь выяснить, во что оно перейдет. Для этого надо в целом
осознать, что такое становление. В целом становление – это
беспокойное единство бытия и ничто. Становление исчезает.
Значит, исчезает беспокойное единство бытия и ничто. А раз оно
исчезает, то оно отрицает себя, правильно? А что является
отрицанием беспокойного единства? Отрицанием беспокойного
является спокойное. А отрицанием единства? Единство
предполагает единство многих, по крайней мере, двух, различение
тех, которые находятся в единстве. А если нет этого различения, то
и единства тоже нет. Отрицание единства это что означает?
87
 
Значит, в наличии имеется не то, что содержит многое и даже не
то, что содержит какие-либо два момента, а что-то простое.
Например, когда говорят о единстве партии, то имеют в виду
единство взглядов и действий многих ее членов. В армии единство
действий обязательно, что воплощается в военной дисциплине. А
если имеет место отрицание единства, то это что? Отрицание
единства – это не просто отсутствие чего-либо, не ничто, а
отрицание сложности, то есть простота. Вывод, следовательно,
таков: исчезание становления – это становление, которое стало
спокойной простотой. Было беспокойное единство, а теперь
имеется становление, ставшее спокойной простотой.
Что мы знаем про это спокойное и простое? Что оно есть. А
раз оно есть, оно, следовательно, бытие. Если бы его не было, оно
было бы ничто, а оно есть, значит, оно бытие. Какое? Чистое? Нет.
Какое же оно чистое, если оно вышло из становления путем его
отрицания. Это в начале было чистое бытие, а мы уже далеко не в
начале: были чистое бытие, которое переходит в чистое ничто,
чистое ничто, которое переходит в бытие, обнаружилось движение
исчезновения одного в другом, бытия в ничто и ничто в бытии –
становление, в становлении мы различили возникновение и
прехождение как его моменты, как ничто и бытие в становлении,
отметили их разность, исчезновение этой разности, следовательно,
исчезновение становления, в результате чего становление стало
спокойной простотой. Следовательно, это бытие мы уже никак не
можем называть чистым. А какое оно? Какое? Название можно
вывести? Нет. Поэтому открываем книгу «Наука логики» и видим,
что бытие, полученное как результат отрицания становления
называется ставшим или наличным бытием. То есть какое это
бытие? Наличное. То, которое есть налицо в результате отрицания
становления. Наличное бытие. То есть логически что произошло?
88
 
Было становление, а теперь у нас бытие. Какое? Наличное.
Наличное бытие есть результат отрицания становления.
Таким образом, мы имеем наличное бытие как результат
отрицания становления. Но обратим внимание на то, что если оно
результат отрицания, значит, диалектическое отрицание есть такое
отрицание, в результате которого появляется что-то новое. То есть
не зряшное отрицание, не растаптывание, не абстрактное
уничтожение, а отрицание как способ порождения нового бытия. В
результате отрицания становления появилось новое бытие. То есть
такое отрицание связано с утверждением нового, в котором в то же
время сохраняется и удерживается старое, поскольку путем
отрицания из этого старого получается новое. Не отталкивание
просто, не отбрасывание старого содержания, а отрицание с
удержанием, как говорит Гегель. Или удержание в отрицании. И
вот такое отрицание с удержанием само по себе является очень
важной категорией и называется эта категория снятием. Снятие –
это отрицание с удержанием. Наличное бытие есть результат
снятия становления.
Теперь можно обратиться к примерам. Мы знаем пять
способов производства – первобытнообщинный коммунизм,
рабовладельческий способ производства, феодальный способ
производства, капиталистический способ производства и
коммунистический способ производства. Социалистического
способа производства нет. Никакого отдельного социализма нет,
это просто низшая фаза коммунизма. Это можно прочитать в
работе «Критика Готской программы» Маркса, или у Ленина в
книге «Государство и революция». К сожалению, обнаружилось,
что многие члены КПСС, которые проходили партийную учебу,
почему-то этого не знали. Соответственно, когда изучали
становление социализма, учили, что есть пять укладов в
89
 
переходный период – патриархальный, мелкобуржуазный,
частнокапиталистический,
госкапиталистический
и
социалистический. А у Ленина в работе «Экономика и политика в
эпоху диктатуры пролетариата» пятый уклад называется
коммунистическим. Потому что способ производства, который
становится, идя на смену капитализму, и соответствующая ему
формация коммунистические, а не социалистические. Социализм –
это незрелый коммунизм. Соответственно, когда речь идет о
переходе от капитализма как одной формации к другой, более
высокой, от капиталистического способа производства к другому,
более высокому, можно сказать, что коммунизм есть снятие
капитализма, и это снятие происходит в переходный период от
капитализма к коммунизму. Когда, следовательно, в нашей стране
коммунизм был построен, в какие примерно годы он стал ставшим,
стал не одним из укладов, как это было в переходный период, а
стал наличным бытием? Известно, что социализм в СССР был
построен к середине 30-х годов. Но что значит социализм был
построен? Социализм – это ведь не отдельная формация, а лишь
низшая фаза коммунизма или, можно сказать, что это коммунизм в
его низшей фазе. Поэтому можно сказать, что в середине 30-х
годов в СССР наступил коммунизм, поскольку с завершением
коллективизации собственность на все основные средства
производства стала общественной. Правда, известный своим
ревизионизмом Н.С.Хрущев, будучи первым секретарем ЦК
КПСС, в связи с принятием новой, антиленинской Программы
партии на ХХII cъезде КПСС, в 1961 году рассказывал нам, что
через десять лет после него у нас будет коммунизм. А оказалось,
что в результате отказа от главного в марксизме – учения о
диктатуре пролетариата и последовательного проведения
ренегатской политики через двадцать лет появился капитализм.
90
 
Что
такое
коммунизм?
Это
снятие
капитализма,
происходившее в переходный период от капитализма к
коммунизму. А коммунизм был в переходный период? Был. Как
что? Как момент переходной экономики, то есть как
коммунистический уклад. А были еще капиталистический уклад,
патриархальный, мелкобуржуазный и госкапиталистический. Как
уклад, как момент переходной экономики, коммунизм возник сразу
после национализации основных средств производства, но
наличным бытием он стал по окончании переходного периода. А
окончание переходного периода чем определяется? Уничтожением
частной собственности. Поэтому коммунизм и может быть
выражен одной фразой – уничтожение частной собственности.
Некоторые люди, которые не знают диалектики, понимают это как
разрушение частной собственности. Однако разве так надо
понимать уничтожение? Уничтожение – это превращение в ничто.
А что значит превратить частную собственность в ничто? Это
значит перейти к общественной собственности. А не сломать и не
разбить объекты, находившиеся ранее в частной собственности,
как в свое время луддиты ломали машины. Вот поэтому интересно
отметить, что даже Интернационал не вполне диалектически поют
некоторые товарищи – «Весь мир насилья мы разрушим до
основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим». В более
раннем переводе стояло – «Весь мир насилья мы разроем, до
основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим». И более
диалектически и с соблюдением рифмы: «разроем – построим».
Ведь созданная при капитализме крупная машинная индустрия –
это материальная основа социализма? Разве надо уничтожать эту
машинную индустрию? Диалектический метод обязывает
подчеркнуть, что ничто бесследно не исчезает и не уничтожается
91
 
бесследно. Об уничтожении можно говорить лишь в смысле
снятия.
Таким образом, уничтожение понимается не только как
отрицание, но и как удержание. Диалектическое отрицание – это
всегда снятие. В этом смысле рабовладение отрицало
первобытнообщинный коммунизм – и это в целом было
прогрессом, шагом вперед. Развитие человечества при имевшемся
в то время уровне производительных сил означало, что только
представители нетрудящегося класса занимались наукой и
культурой, а трудящиеся, рабы, только добывали хлеб насущный.
Следы рабовладельческой идеологии наблюдаются и в наши дни.
Как остроумно отмечал профессор СПбГУ Б.Р.Рященко, один из
зачинателей социального планирования, есть такая любопытная
концепция любимой работы. Вот я люблю быть дирижером. А вы
любите быть дояром. И дети мои будут дирижерами и дети детей, а
ваши – доярами. С таким ведущим к загниванию порабощающим
людей разделением труда боролся даже Петр I, введя институт
служилого дворянства, чтобы те, кто себя проявил на службе
Отечеству, мог получить звание дворянства за свои заслуги, хотя и
не был дворянином по крови.
Итак, к чему мы пришли в результате рассмотрения категории
становления? Мы пришли, во-первых, к тому, что эта категория
выражает беспокойное единство бытия и
ничто,
борьбу
возникновения и прехождения как моментов становления. Эта
категория, являясь всеобщей, относится ко всему и, конечно,
применима и ко всем социальным процессам. Ведь социальное
становление – это становление, но в общественной форме,
применительно к обществу. Вот что такое социальное становление.
Во-вторых, мы разобрались, как успокаивается это беспокойное
единство, что выражается категорией наличного бытия. Давайте
92
 
теперь выясним, когда оно успокоилось, и имеет место наличное
бытие, пропало ли совсем становление? Пропало или нет? Для
ответа на этот вопрос берем наличное бытие и смотрим. Оно есть.
Причем оно есть как результат снятия становления. Значит, для
того чтобы понять, что такое наличное бытие, надо вспомнить его
становление. Становление есть в наличном бытии, в нем, в
содержании этой категории. Как в каждом человеке есть его
родители, а он есть результат их снятия. Более того, в том новом
что родилось, содержится все предыдущее. В каждом из нас есть
вся история. Как что? Как становление. И хотя в становлении есть
и бытие и ничто, в наличном бытии налицо только бытие. В
истории человечества в качестве такого наличного бытия может
выступать или рассматриваться государство, общество, основанное
на том или ином способе производства, тот или иной исторический
деятель и тому подобное. И в каждом таком наличном бытии есть
становление, а в становлении есть ничто. Поскольку наличное
бытие есть результат снятия становления, а в становлении есть не
только бытие, но и ничто, в наличном бытии есть ничто, хотя оно и
не налицо. И вот это ничто в наличном бытии называется
небытием. И это верно, разумеется, по отношению ко всякому
социальному наличному бытию.
Еще раз воспроизведем логику наших рассуждений. Мы
рассматривали становление. Становление оказалось единством
бытия и ничто. Но каким единством? Беспокойным единством
бытия и ничто. И вот в силу того что разность бытия и ничто в
становлении исчезает, а становление только и есть благодаря этой
разности, становление исчезает. То есть исчезает беспокойное
единство бытия и ничто. Раз беспокойное исчезает, что
получается? Спокойное. А поскольку единство тоже исчезает,
получается простота. Не единство неких составляющих это
93
 
единство, а простое. Вот это спокойное и простое называется, как
мы с вами уже знаем, наличное бытие. Наличное бытие как
результат снятия становления. Результатом снятия становления
является бытие, которое не является тем чистым бытием, с
которым мы имели дело в начале. Мы должны называть его по-
другому, и оно называется наличным бытием. Оно не только
называется наличным бытием, но и по смыслу является таковым –
налицо только бытие. И эта односторонность и абстрактность не
может не вызвать некоторого подозрения у тех, кто освоил хотя бы
азы диалектики. Мы подозреваем, что не бывает такого бытия,
чтобы в нем каким-либо образом не было бы запрятано ничто. Мы
уже предполагаем, что если с виду есть что-нибудь только
хорошее, значит, жди какого-нибудь подвоха. То есть как
диалектики, изучившие хотя бы только категорию становления, мы
должны все время размышлять, искать, нет ли в рассматриваемом
положительном отрицания, как и наоборот, нет ли в отрицательном
чего-нибудь положительного. Но налицо что у нас? Бытие.
Наличное бытие. Что мы тогда делаем? Мы начинаем разбираться
в этом бытии. Как мы можем в нем разбираться? Что мы знаем про
наличное бытие? Ничего мы не знаем, кроме того, из чего оно
произошло. Обратим внимание на то, что это исторический подход,
в его наичистейшем виде – в философском. Самый чистый
исторический подход. То есть если вы хотите понять какое-либо
наличное бытие, что нужно сделать? Обратиться к истории его
возникновения. Откуда взялось это самое наличное бытие? Оно
результат снятия становления. А снятие это что такое? Это
отрицание с удержанием. Раз наличное бытие – это результат
снятия становления, значит, в наличном бытии, в содержании этой
категории есть становление, а с ним и ничто. Ничто. Почему?
Потому что в становлении есть ничто. Вывод: в наличном бытии
94
 
есть ничто. Но это не такое ничто, которое было в становлении. В
становлении они на равных были – бытие и ничто. Бытие
переходило в ничто, ничто переходило в бытие, одно превращалось
в другое. А здесь спокойное и простое бытие. Значит, это ничто не
налицо, а в этом спокойном и простом. Можно о нем узнать, но оно
не налицо. Нельзя его увидеть, но мы его нашли. И вот такое
ничто, которое в наличном бытии, называется небытием.
Небытие не следует путать с ничто. Есть люди, философски
необразованные, но очень бойкие, которые беспорядочно
употребляют философские понятия, им все равно, что ничто, что
небытие, что определение, что определенность. Им важно, чтобы
видна была их ученость. Это про них один из чеховских героев
говорил: «Они свою ученость хочут показать». Но мы с вами
преследуем другую цель – не показать ученость, а получить
ученость. И то, что в наличном бытии есть небытие, мы
зафиксировали.
Позвольте сделать здесь философскую остановку и вернуться
к социально-историческим вопросам. Зафиксируем, когда в СССР,
России закончился переходный период от капитализма к
коммунизму и коммунизм стал наличным бытием. В середине 30-х
годов ХХ века. Что является критерием? Комунис значит общий.
Для того чтобы можно было сказать, что способ производства стал
коммунистическим, что для этого нужно иметь? Для этого нужно,
чтобы собственность на решающие средства производства стала
общественной, собственностью общества. Это произошло после
коллективизации. Пока коллективизация не завершилась, у нас
было как бы два экономических базиса. Один в городе –
коммунистический. А другой в деревне –
частный,
и
частнокапиталистический в том числе. После коллективизация
возникла
единая
общественная
собственность
или
95
 
собственность общества, но в двух формах. В городе в виде
государственной собственности или собственности государства
рабочего класса. А в деревне в виде собственности кооперативов.
Но в деревне была и государственная собственность – на средства
производства, сосредоточенные в машинно-тракторных станциях.
Та новая техника, которая поступала в деревню, она оставалась в
собственности государства. И в деревне были представители
рабочего класса, сосредоточенные в машинно-тракторных
станциях. Наличие этих машинно-тракторных станций, наличие в
руках рабочего класса решающих средств производства, которые
используются в сельском хозяйстве, обеспечивало подчинение и
сельскохозяйственного производства, как и промышленного, тоже
общественным интересам. А как определить, какая собственность
имеет место? По названию? Если написано «общественная
собственность», это значит общественная собственность? Нет.
Козьма Прутков писал: «Если на клетке слона написано «буйвол» –
не верь глазам своим». Если написано «общественная
собственность», а отдельные члены общества используют ее в
своих интересах, то эта собственность – частная. Поэтому весь
вопрос в том – подчинялось ли производство в целом
общественным экономическим интересам или нет.
Общественные интересы в современную эпоху выражает
рабочий класс, который не может улучшить свое положение, не
улучшив положение крестьянства и интеллигенции. Возможно ли
улучшение положения рабочего класса, если его не лечат или не
учат его детей? Невозможно. Возможно ли улучшение положения
рабочего класса, если село захиреет и не будут производиться
самые необходимые предметы потребления, предметы питания?
Невозможно. А для того, чтобы представить себе не что хочет тот
или иной рабочий, а что выгодно рабочему классу, нужно
96
 
определить, что способствует улучшению его положения.
Объективно улучшение положения рабочего класса способствует
улучшению положения и крестьянства, и интеллигенции. А вот эти
два социальных субъекта могут улучшить свое положение и без
улучшения положения рабочего класса. Например, крестьянство
может улучшить свое положение за счет повышения цены на
хлеб, а жизненный уровень рабочего класса при этом упадет. За
счет рабочего класса может улучшить свое положение
относительно немногочисленный слой интеллигенции.
Подчеркнем, что вопрос не в том, о чем думает тот или иной
рабочий, и не в том, о чем думают представители крестьянства и
интеллигенции. Вопрос в том, каковы их экономические интересы.
Так что же такое экономические интересы? Прежде всего обратим
внимание на то, что слово интерес используется в разных науках
по-разному. Что понимается под интересом в психологии? Если вы
сейчас на меня смотрите, то я предмет вашего интереса, то есть вы
сконцентрировали свое внимание на мне. Интерес в психологии –
это просто концентрация внимания на каком либо объекте или
удовлетворении каких-либо потребностей. Поэтому говорят: «Я
интересуюсь пением, я интересуюсь чтением, я перестал
интересоваться рисованием». То есть это субъективные интересы,
выражение воли человека, правильно? Раньше интересовался,
теперь не интересуюсь. Раньше Вы мне были не интересны, а
теперь наоборот – Вы мне особо стали интересны. Или говорят:
интересная женщина, интересный мужчина – что хотят сказать?
Что они – интересно рассказывают? Нет, просто привлекают к себе
внимание, вот и все. Какое управление в языке имеет эта
категория? Интерес к чему-либо, интерес к кому-либо. Эта
категория, будучи категорией психологии, не имеет ничего общего
с категорией экономических интересов. Потому что категория
97
 
экономические интересы характеризует не сознание человека, а
его бытие. Это такая характеристика экономического бытия,
характеристика положения людей в системе производственных
отношений, которая показывает, что им выгодно. Иными словами,
экономические интересы – это такая характеристика
положения людей в системе производственных отношений,
которая показывает, какие действия или изменения их
положения в системе производственных отношений улучшают
их положение и в какой мере. Не что я думаю по поводу того, что
мне выгодно, а что улучшает мое объективное положение,
независимо от того, что я по этому поводу думаю. То есть в
понятии экономических интересов нет ничего от психологии и
ничего от сознания. Это сугубо объективная характеристика
положения людей в системе производственных отношений.
Например, что выгодно потребителю? Чтобы то, что он
потребляет, было хорошего качества. Или вам выгодно, чтобы это
было плохого качества, нет? Другой пример. Некоторые наивные
люди спрашивают, когда им повысят зарплату. Что такое зарплата?
Рабочий продает капиталисту свою рабочую силу, то есть
способность к труду. Заработная плата – это цена рабочей силы.
Что выгодно покупателю рабочей силы? Что ему объективно
выгодно в силу того, что он покупатель? Купить рабочую силу как
можно дешевле. Отсюда ясен ответ на вопрос о том, когда повысят
зарплату. Правильный ответ – никогда. Ну, как может по своей
инициативе покупатель, ни с того, ни с сего, взять и повысить цену
на то, что он покупает? Некоторые думают, что капиталисты
плохие. Да нет, они просто нормальные покупатели, которым не
может такое в голову прийти, чтобы взять и повысить цену на то,
что они покупают. Поэтому, как правило, повышение заработной
платы является результатом того, что рабочие как продавцы
98
 
рабочей силы для успешной борьбы за ее повышение
объединяются в союз продавцов. Кстати, союз продавцов рабочей
силы одной и той же профессии соответственно и называется –
профессиональный союз. Это своего рода монополия продавцов
рабочей силы, которая способна противостоять монополии ее
покупателей.
В общественной жизни многое можно понять, если
заниматься изучением объективных экономических интересов. Со
всяким изменением положения людей в системе производства
связаны их экономические интересы. Одни изменения более,
другие менее выгодны. С одними изменениями связаны коренные
изменения экономического положения, с другими – побочные и
сиюминутные. Соответственно различают борьбу за коренные
интересы и за побочные, сиюминутные. С этим различием связано
известное определение оппортунизма. Оппортунизм от какого
слова? От английского слова оппотьюнити, что в переводе на
русский означает возможность. Дескать, человек делает, что
может, и большего от него ни желать, ни тем более требовать
нельзя. Так почему же оппортунистов клеймят как изменников
коренным интересам класса на том основании, что они приносят
эти интересы в жертву побочным и сиюминутным? Да потому, что
борющиеся за интересы своего класса должны все время выходить
за свой предел, развиваться. А если они будут делать только то,
что сейчас могут, они не смогут помочь или даже помешают
борьбе за коренные интересы класса.
Развивающиеся люди все время делают то, что не умеют.
Ученые, например, должны добывать все время новое, то есть то,
что не знают. Но это, так сказать, философская трактовка вопроса.
А экономическая и политическая какая? Оппортунист
удовлетворяет какие-то свои интересы, но не коренные. В.И. Ленин
99
 
довольно интересно определял оппортунизм. Он писал, что
оппортунист не предает своей партии, не отходит от нее, он
искренне и усердно продолжает служить ей. Но его характерная
черта – податливость настроению минуты, неспособность
противостоять моде, беспринципность и бесхарактерность,
принесение коренных интересов движения в жертву побочным и
сиюминутным. То есть он делает нужные, хорошие, полезные
вещи, в том числе и для партии, а коренные вопросы не решает.
Оппортунистов надо в какой партии искать? В своей или чужой? В
своей. Оппортунист – это оскорбление или нет? Да нет, очень
трудно не быть оппортунистом. Вот человек хочет что-либо
хорошее написать, что-то важное и большое сделать, а тут
накатываются всякие текущие дела, полезные и нужные, они все
время накатываются, а вы думаете – эх, хорошо бы вот «Науку
логики» прочитать или другие гениальные произведения, да ведь
некогда же. Так всю жизнь и некогда. Одни все время читают
только мелкие вещи и становятся мелкими людьми, а другие
читают великие вещи и становятся великими людьми. А как еще
иначе? Тут по-другому не получается. То есть оппортунизм это не
столько вина, сколько беда, если мы боремся со своим
оппортунизмом, а бороться с ним нелегко. То есть это проблема –
вечное противоречие. Мы его и разрешаем. Трудно его разрешать,
но надо. Хотя не получается решать всегда в пользу коренных
интересов, иногда приходится в пользу сиюминутных.
Обратимся снова к рассматриваемому примеру наличного
бытия – к наличному бытию коммунизма. Что должны сказать про
него диалектики? Раз это наличное бытие коммунизма, значит, в
нем есть что? Его небытие. А что такое небытие коммунизма,
скажите, пожалуйста? Какое там было ничто? Боролись какие два
главных уклада? Коммунистический и капиталистический,
100
 
буржуазный. Значит, могу я сделать вывод, что при коммунизме
после переходного периода, в наличном бытии коммунизма есть и
его небытие. Как вы думаете, знали это люди, которые законно
радовались, построив социализм? Да, вступили в коммунизм. Он
стал наличным бытием. А в наличном бытии есть его небытие. Так
что тем, кто коммунизм как наличное бытие построил, необходимо
не почивать на лаврах, как это началось с хрущевского периода, а
развивать неполный коммунизм в полный, борясь с небытием
коммунизма в коммунизме. Но это особая борьба, не похожая на
борьбу в переходный период. Потому что то, что является не
внешним отрицанием, а отрицанием в чем то, нельзя просто
хирургически вырезать. Аппендицит можно вырезать. Но
бюрократизм, например, разве можно вырезать? А бюрократизм
относится к небытию коммунизма в коммунизме. Ведь в чем
природа бюрократизма? В подмене государственных интересов
личными интересами чиновника, которые отнюдь не во всем
совпадают с интересами посетителей.
Таким образом, если мы будем как обществоведы
рассматривать коммунизм, мы не будем представлять его
лишенным отрицания и, следовательно, лишенным противоречий.
А противоречий без борьбы не бывает. Коммунизм, возникший по
окончании переходного периода, – это такой, который во всех
отношениях в экономическом, нравственном и умственном несет
отпечаток того строя, из которого он вышел? И вот такой
коммунизм с капиталистическим небытием, коммунизм,
вышедший
из
капитализма
и
содержащий
в
себе
капиталистическое небытие, называется социализмом. Социализм,
следовательно, – это не полный, не развитый, не зрелый
коммунизм. То есть такой коммунизм который еще только вышел
из капитализма и во всех отношениях – экономическом,
101
 
нравственном и умственном носит отпечаток того строя, из
которого он вышел. А если бы он такой отпечаток носил только в
экономическом отношении, то поскольку экономика – это основа
общества, то, значит, он носил бы такой отпечаток и в
нравственном, и в умственном отношении. В чем проявляется этот
отпечаток? Во-первых, в том, что непосредственно общественной
природе социализма противоречит товарность как отрицательный
момент экономики социализма. Во-вторых, хотя как наличное
бытие коммунизм – это строй социального равенства, строй
бесклассовый, но неравенство уничтожено еще не полностью и не
полностью уничтожено деление общества на классы. Социальное
неравенство остается между мужчиной и женщиной, между
городом и деревней, между людьми физического и умственного
труда. Социализм – это бесклассовое общество, в котором классы
полностью еще не уничтожены. Отсюда ленинская диалектическая
формула социализма: социализм есть уничтожение классов.
Если коммунизм – это бесклассовое общество, значит, незрелый
коммунизм это незрелое бесклассовое общество, то есть такое, в
котором еще деление на классы полностью не уничтожено. Оно во
многом уничтожено, но не полностью. Это одно из выражений и
проявлений того, что социализм – это неполный коммунизм.
После переходного периода от капитализма к коммунизму
возникает бесклассовое общество, но как наличное бытие с
небытием. А в чем небытие бесклассового общества? В том, что
классы еще полностью не уничтожены. Как об этом сказать, и
чтобы не получилось, что социализм якобы классовое общество?
Те, кто Гегеля читал, могут это сделать. Вот почему Ленин,
который штудировал «Науку логики» в 1914 году, в «Великом
почине» и записал, что социализм есть уничтожение классов. В чем
диалектическая природа этой формулы? Если социализм – это
102
 
уничтожение классов, то, следовательно, социализм – общество
бесклассовое. То есть деление на классы и социализм – это
противоположности. Либо деление на классы в своем развитии
уничтожит социализм, либо социализм в ходе своего развития
уничтожит деление на классы и станет полным коммунизмом. Мы
должны констатировать, что происходивший в Советском Союзе с
начала 60-х годов процесс возвратного классообразования
уничтожил социализм. А почему это произошло? В том числе и
потому, что сидевшие на самом верху первые и генеральные
секретари представляли социализм в корне ошибочно – как
классовое общество. Ну, если оно классовое то и развиваться ему
надо помогать как классовому. Вот оно и развилось до
антагонистических классов. Нечего поэтому удивляться, откуда
взялись бедные и богатые, нищие и бомжи.
Это многоликое небытие коммунизма мы можем представить
в разных ипостасях, в зависимости от того, противоречия каких
сфер общества будем рассматривать в низшей фазе коммунизма.
Но после вышесказанного, я думаю, понятно главное: если это
коммунизм в первой фазе, то в нем есть его отрицание, его
Небытие. Отсюда противоречие между коммунистической
природой социализма и
его отрицанием, связанным с его
выхождением из капитализма. То есть антикоммунизм в
коммунизме есть в первой фазе? Есть. Это пассивное такое
небытие или тоже борется? Такого не бывает, чтобы одна сторона
противоречия боролась с другой, а другая пассивно ожидала, когда
ее поборют. Противоречие – это единство и борьба
противоположностей, причем единство лишь относительно, а
борьба абсолютна. Коммунизм борется с отпечатками капитализма.
А отпечатки капитализма что, не борются с коммунизмом? Это
точка зрения полуслепого человека, слепого на один глаз, если я
103
 
вижу только, что я борюсь, и не вижу, что со мной тоже борются. В
таком положении находились люди, построившие коммунизм, и
вместо борьбы за перерастание социализма в полный коммунизм с
противоположными тенденциями как ни в чем не бывало
продолжавшие рассуждать сначала о строительстве коммунизма, а
затнм, что социализм у нас уже развитой, хотя понятие социализма
именно в том, что это неразвитый, незрелый, неполный
коммунизм. Если мы откроем книжки по истории Советского
Союза, то почти везде написано что, построив социализм, в СССР
стали строить коммунизм. Так ведь за переходный период был
построен коммунизм, зачем опять его строить? Оттого у нас все
время была стройплощадка? А на стройплощадке всегда стекла,
камни, грязь. Пойдите на любую стройплощадку и увидите, что это
такое. И бесконечный долгострой вряд ли должен вызывать
положительные эмоции. А тут еще и перестройка! М.С.Горбачев
чем знаменит? Тем, что он построенное призвал перестраивать. А
вы еще не перестроились? Надо перестроиться. Вот достигли вы
прекрасного, нет, это прекрасное надо переделать. А когда вы
прекрасное переделаете, что будет? Безобразное. И вот этим
знаменит Михаил Сергеевич, что он хорошее пустил на
уничтожение. Что у нас медицина лучше стала или хуже, чем
была? Хуже. А наука? Лучше стали жить ученые? Думают, как
прожить. А культура как? Ну, а про образование уже нечего и
говорить. Министерство образования и науки, сокращенно
Минобразин, у нас работает над тем, чтобы не было образования.
Как не вспомнить тут то, что Ленин писал о перестроечном зуде:  «У
нас ужасно много охотников перестраивать на всяческий лад, и от этих
перестроек получается такое бедствие, что я большего бедствия в своей
жизни и не знал... Не перестраивать, а, наоборот, помочь надо исправить
те многочисленные недостатки, которые имеются в советском строе и
104
 
во  всей  системе  управления,  чтобы  помочь  десяткам  и  миллионам
людей». 1 Горбачевская перестройка на деле оказалась перестроем –
изменением общественно-экономического строя, переходом от
коммунизма к капитализму, а сам Горбачев показал себя живым
воплощением
небытия
коммунизма
при
коммунизме,
антикоммунистом
на
посту
генерального
секретаря
коммунистической партии.
Значит, антикоммунизм при социализме есть как его небытие.
Если капитализм – это товарное хозяйство, то коммунизм –
нетоварное. Это непосредственно общественное хозяйство. Но
социализм – это коммунизм в первой фазе, непосредственное
бытие коммунизма как его наличное бытие, ставшее как результате
снятия своего становления. Поэтому в нем есть небытие
непосредственно общественного хозяйства. Это товарность. Она,
конечно, не в виде отдельного товарного производства, наличное
бытие одно – коммунистическое, непосредственно общественное,
но товарность в нем есть, и она является отрицанием
непосредственно
общественного
коммунистического
производства.
Что значит непосредственно общественное? Это значит, что
не посредством обмена, а непосредственно продукт выступает как
общественный продукт. А в товарном производстве частный
продукт посредством обмена становится общественным. Таким
образом, социалистическое производство как наличное бытие –
непосредственно общественное производство, а в нем есть его
небытие – товарность. Поэтому взять курс на рынок, чего добился
Горбачев, означает взять курс на небытие непосредственно
общественного производства. И когда пришли к рынку, то есть
               
1
 В.И.Ленин. Полн. собр. соч. Т. 44, с. 326.
105
 
превратили непосредственно общественное производство в
товарное, не стало непосредственно общественного производства и
началось
уничтожение
общественной
собственности
–
приватизация. Придумал ведь Чубайс – дать каждому по ваучеру и
тем самым сделать его соучастником уничтожения общественной
собственности. Если человек получил ваучер, он тем самым как бы
совершил акт отказа от своей собственности. На что? На все – на
землю, на недра, на нефть на газ, на все богатства страны. А за
ширмой ваучеризации путем залоговых аукционов ничтожное
меньшинство присвоило народное богатство. Вот Абрамович, он
что – великий изобретатель, инженер, организатор производства?
Есть такой в интернете рассказ, как Владимир Владимирович
собрал олигархов – Ну, господа олигархи, вы понимаете, что за
столь короткое время законным путем так сильно разбогатеть
невозможно. Значит, вы – назначенные олигархи. А раз так, – и
ведите себя соответственно, вот как Абрамович, например,
который обогревает Чукотку. А вот гражданин Ходорковский
решил, что он не назначен, что он якобы сам так много сделал,
такую мощную империю сделал нефтяную. Теперь он шьет левую
варежку под Читой. Кто хочет шить правую варежку? Желающих
нет. На этом наше заседание считаю закрытым.
Где в наличном бытии небытие? Оно не налицо, но оно в нем.
Где отрицание коммунизма, являющегося снятием своего
становления, имевшего место в переходный период? Оно не
налицо, но оно в коммунизме. А это удивительно, что в
коммунизме есть отрицание коммунизма, удивительно? Для
человека, не привыкшего к восприятию диалектических истин,
может быть, и удивительно. Но разве удивительно, что наши
недостатки, то есть наше отрицание, наше небытие – в нас, а не в
других людях. Где родимые пятна капитализма в коммунизме
106
 
искать? В коммунизме и искать, не в капитализме же их искать.
Что вы все время капитализм критикуете, займитесь своим делом.
Ну, а если люди, большинство людей не видят в коммунизме
капиталистического, то этот невидимка действует, не встречая
сопротивления и должен взять вверх. Он и взял.
Коммунизм – планомерное хозяйство? Да. А стихийность в
нем есть? Есть. И это связано не только с тем, что при составлении
планов все познать и запланировать невозможно, да и не нужно.
Дело в том, что план – это директивное выражение общественных
интересов, а в экономике действуют и другие интересы, следование
которым разрушает планомерность. Значит, эта стихийность
является отрицанием планомерности? Стихийность есть при
коммунизме, в его первой фазе, или только планомерность? Да
есть, сколько угодно. Абсолютной планомерности вообще не
может быть, она и при полном коммунизме будет в какой-то мере.
В книгах про СССР можно прочитать, какой была хорошей
система социалистического управления. Это коммунистическое
управление? Да? Не совсем, правда, поскольку оно
государственное. А слово «государственная» прямо говорит, что
это система правящего с помощью государства класса. И управляет
этот класс в борьбе с тем, что противоположно этому классу, с
мелкобуржуазностью, которой подвластны многие члены
общества, в том числе передового класса, и состоящие у него на
службе чиновники. Так в этой системе социалистической, в
системе планового, централизованного управления, в ней небытие
есть или нет? Есть. Карьеризм есть? Есть. Иногда называют
систему централизованного управления бюрократической. Это
неправильно. Система не бюрократическая, но в ней есть
бюрократизм. Причем бюрократизм – это не нарыв, который
можно вырезать, а болезнь, которую нужно долго лечить. Как эту
107
 
болезнь излечить? А вот будет социальное равенство, будет
всеобщее участие в управлении, отомрет государство,
государственное управление превратится в общественное
самоуправление, – не будет и бюрократизма. А если есть
государство, то есть и бюрократизм. Бывают государства без
соответствующих государственных болезней? Не бывает. Это как
бы профессиональная болезнь.
Хорошо было бы, если вышесказанное люди понимали
раньше. Но так удобно жизнь не устроена. Имеет место отставание
сознания от бытия. Вот, например, в 1986 году у меня вышла
книга,
которая
называется
«Планомерное
разрешение
противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма»,
где я доказывал, что тенденция к разрушению социализма, его
уничтожению – это тоже объективная тенденция. Книгу мою долго
не выпускали, на целый год задержали, товарищ Михлин,
заместитель главного редактора Издательства Ленинградского
университета, начал доказывать, что она против Программы
партии и против Конституции, из чего следовало что меня надо
исключить из партии и посадить в тюрьму. Но я, вооружившись
диалектикой, боролся с этим Михлиным весьма успешно,
преодолел попытки заволокитить издание путем затягивания
редактирования. Довольно интересная была история, и мне на
своем опыте удалось усвоить, что при социализме идет довольно
острая борьба, и поэтому расхожее представление, что нет никакой
борьбы при социализме, оказалось совершенно неверным. Я
отказался от срывавшего выпуск редактора, и главный редактор
Н.А.Захарова завершила редактирование моей книги. Очень
хорошо шла работа, она человек толковый. В 1986 году вышла
книга, в 1987 году я защитил докторскую диссертацию на
философском факультете Ленинградского университета, меня
108
 
вызвали для доклада в Высшую аттестационную комиссию, затем
ВАК меня направила на перезащиту в Институт философии АН
СССР, где я успешно перезащитился, и в 1989 году ВАК присвоила
мне степень доктора философских наук. Короче, я доказал, и это
официально признано признано, что есть объективная тенденция к
уничтожению социализма в самом социализме, и к 1995 году, когда
я получил ученое звание профессора, эта объективная тенденция,
которую упорно не желали замечать, будучи ослеплены
ревизионистской концепцией развитого социализма, социализм
все-таки разрушила.
Многие люди эту негативную тенденцию чувствовали, но в
теории это долгое время выражено не было, что демобилизовало и
партию, и страну, и народ в целом. К сожалению, в идеологии
господствовали метафизика и механицизм. Многие экономисты с
подачи Абалкина пытались построить хозяйственный механизм.
Но кто-нибудь видел механизм с головой? Не бывает механизма с
головой. Зато бывают безмозглые головы, которые хотят крупные
общественные проблемы решить, не обращаясь к диалектике.
Почему порядочные люди проигрывают в жизненной борьбе?
Как вы думаете, почему? Потому, что не учитывают, что жизнь –
это борьба. Порядочные люди относятся к подлецам, как к
порядочным людям. А подлецы – к порядочным людям? Как к
подлецам. А как надо из этой ситуации выйти? Порядочные люди
должны относиться к подлецам, как к подлецам. Тогда порядочные
люди будут выигрывать. Но это большая школа. Знаете, как трудно
так себя вести? То есть надо вместо того, чтобы улыбаться
подлецу, взять его за шиворот и выкинуть. Так это порядочные
люди сплошь и рядом делать не умеют. Пользуясь этим, подлецы
отвоевывают себе позиции. Но ведь если общественные
противоречия разрешаются борьбой, что нужно делать? Бороться.
109
 
Другого способа победить нет. И очень часто мы наблюдаем, что
люди хорошие проигрывают. Как я это ему скажу, да как я ему это
сделаю? А тот у него отбирает, забирает, при этом грубит, хамит –
и его не останавливают. Вывод очень простой. К подлецам надо
относиться, как к подлецам. Простой запоминающийся вывод. А
нас чему нередко учат, да еще со ссылкой на авторитеты? Говорят,
чтобы вы относились к другим так, как вы бы хотели, чтобы они
относились к вам. Я к нему хорошо отношусь, а он взял палку и
меня по голове ударил. А религия дальше учит – если вас ударили
по одной щеке, подставьте другую. Жалко нет третьей, а то бы
порекомендовали еще и третью подставить. И перед лицом этих
рекомендаций и советов беззащитными оказываются те, кто
диалектику учил не по Гегелю.
Приведенные примеры иллюстрируют то обстоятельство, что
всеобщие категории, даже такие простые, как становление и
наличное бытие, могут служить и служат одним из инструментов
решения теоретических и практических социальных проблем.
Вооружившись знанием того, что результатом снятия становления
является наличное бытие, мы в отношении каждого общественно-
экономического строя должны строго различать период его
становления и его историческое наличное бытие. Был период
становления капитализма, и в наличном бытии капитализма мы
можем усмотреть следы его выхождения из феодализма. Что, разве
не ведут себя некоторые капиталисты как баре? Да у нас даже при
социализме некоторые из называвших себя коммунистами вели
себя как баре, так чего удивляться тому, что капиталисты ведут
себя как баре. И чтобы им объяснить, что он не барин и что есть
законы капиталистического общества, которые в том числе
защищают и интересы наемных работников, рабочим приходится
вести стачечную борьбу. В Англии принятия обуздывавшего
110
 
отдельных капиталистов фабричного законодательства добились не
забастовками, там тогда еще не организовался рабочий класс
настолько, чтобы самому себя защищать. Капиталисты поняли, что
если они хотят получать прибавочную стоимость, надо чтобы не
вымер тот рабочий класс, который они эксплуатируют. Сначала
запретили брать на работу малолетних детей, если родители
возражают. Но по-прежнему процветали детский труд и
безработица взрослых, поскольку детям за тот же труд платили
вдвое меньше, а взрослых старались на работу не брать. Многие
семьи рабочих жили только за счет детского труда, и капиталистам
нетрудно было получить согласие родителей на привлечение к
работе их малолетних детей. Тогда ввели закон против родителей,
которые отдают своих детей на работу, и только тогда
эксплуатация детей прекратилась. Таким образом,
при
капитализме, после завершения переходного периода от
феодализма к капитализму можно в капиталистическом наличном
бытии найти капиталистическое небытие, связанное с
выхождением капитализма из феодализма. Кстати, мелкая
буржуазия, в первую очередь крестьяне, может рассматриваться
как небытие капитализма. Это и не наемный рабочий, и не
капиталист, это мелкий хозяйчик, работающий на рынок. Одному
из сотни, может, удастся выбиться в капиталисты, стать настоящим
буржуа, а остальным девяноста девяти предстоит опуститься в
ряды наемных рабочих. И то, что и сегодня в буржуазной России,
при монополистическом капитализме некоторые мечтают о
возрождении мелкого бизнеса, пропагандируют так называемую
самозанятость, говорит лишь о том, что при капитализме в
общественном сознании сохраняются следы позднего феодализма.
Что такое мелкий бизнес? Вот вы купите козу и будете молоко
продавать – это мелкий бизнес. Это не значит, что вы построите
111
 
комплекс на тысячу голов, и у вас там себестоимость молока будет
три рубля и будете иметь большую прибыль. Нет, вы будете с этой
козой спать, потому что надо смотреть, чтобы она не сдохла и не
погибли козлята. И на поддержку умирающего, вытесняемого в
ходе
капиталистической
конкуренции
мелкого
бизнеса
продолжают выбрасываться госбюджетные деньги. А вот если вы
почитаете «Капитал», то в нем написано, что с развитием
капитализма
для
того,
чтобы
начать
современное
капиталистическое производство надо все больше и больше
средств. То есть минимальный капитал, минимальный, который
позволяет начать современное капиталистическое производство, с
развитием капитализма увеличивается. И вот, как дети малые,
сейчас занимаются чиновники на самых разных постах тем, чтобы
за счет налогоплательщиков разводить то, что является небытием
капитализма. Рассуждают про некий средний класс. Что такое
средний класс? Средний – это и не богатый, и не бедный, никакой.
А как можно класс выделять, по какому принципу? По положению
в производстве или по доходу? По потреблению будем судить или
по месту в системе производства? Что является коренным? Мы же
разбирали вопрос об экономических интересах и знаем, что они
определяются не только уровнем доходов, а в целом положением в
производстве. В одну кучу сваливаются высокооплачиваемые
рабочие и интеллигенты, мелкие буржуа, менеджеры и маленькие
капиталисты с доходом такого же размера, как у
вышеперечисленных категорий. И вот мы всех в кучу соберем и
скажем, что это средний класс. Смешаем это все в голове и назовем
средним классом. Что от этого – настоящих классов не будет? Все
равно будут. Есть буржуазия, есть рабочий класс, а есть всякие
переходные слои. И есть мелкая буржуазия, которую стесняются
называть мелкой буржуазией. А почему? Мелкий буржуа – это не
112
 
маленький буржуй. Это вообще не буржуй. Это мелкий хозяйчик,
работающий на рынок. С одной стороны, это трудящийся, с другой
стороны, как мелкий хозяйчик он мечтает выбиться в люди, стать
настоящим хозяином, капиталистом. Как мелкий буржуа он есть
лишь капиталист в себе, в потенции.
Давайте уйдем еще глубже в историю человечества. Когда
закончился переходный период от рабовладения к феодализму,
разве при феодализме не было отпечатков предыдущего строя,
разве не пытались некоторые феодалы убивать своих крепостных,
как будто это их рабы? Это было? Было. В литературе есть масса
тому свидетельств.
А при рабовладении были отпечатки первобытнообщинного
строя? Ну, как им не быть тогда, если еще и сейчас есть отпечатки
первобытнообщинного строя в виде довольно широко
распространенной клановости.
Вывод: если мы начнем смотреть на историческое движение
общества, то в этом движении истории, помимо конкретных
ситуаций, которые могут и должны быть охарактеризованы
категорией наличного бытия, выступающего как результат снятия
становления, мы увидим и крупные исторические этапы, которые
называются: наличное бытие первобытнообщинного коммунизма,
наличное бытие рабовладения, наличное бытие феодализма,
наличное бытие капитализма, наличное бытие коммунизма,
вышедшего из капитализма.
В Петербурге в 2011 году прошел большой праздник,
посвященный падению крепостного права, была проведена
конференция в Мариинском дворце. На ней лейтмотивом звучало,
что в 1861 году мы освободились от рабства. Почему от рабства?
От рабства Соединенные Штаты Америки освободились в 1865
году. А у нас-то освобождение произошло не от рабства, а от
113
 
крепостничества. Что, не знают об этом люди, которые были на
конференции? Говорят: от рабства. Почему от рабства? Это тоже
отпечаток, но уже на сознании людей, живущих в нынешнем
капитализме. Все-таки рабство и крепостничество – это же разные
понятия, и они очень сильно отличаются. У нас при
крепостничестве Санкт-Петербург был построен – это
сегодняшний исторический центр города, и этот исторический
центр активно функционирует и одновременно охраняется как
культурное наследие. Разве это все при рабстве было построено?
Нельзя такими словами бросаться. Не при рабстве, а при
крепостничестве. Рабы бы такие сложные архитектурные
сооружения не построили. Рабы построили водопровод в Риме. А
вот Исаакиевский собор не рабами построен, а крепостными, более
свободными людьми.
С учетом сказанного выше мы можем сделать вывод, что
категория наличного бытия как результата снятия становления –
это та категория, которая в совокупности с другими позволяет нам
истинным образом описывать этапы исторического движения.