Командировка в столицу Мордовии

 Командировка  в  столицу  Мордовии

     Это была самая длительная (40 дней) и самая тяжёлая из всех командировок,  в каких  мне довелось побывать,   но  справедливости ради  надо признать,  одна из самых интересных.       
        Весной 1971 года я был командирован на  один из заводов города Саранска  для внедрения  нестандартного оборудования, изготовленного   опытным  заводом  НИИ, в котором я   работал. С первых же дней работы стало ясно, что руководство  завода  настроено
 весьма серьёзно и не подпишет акты  внедрения,  пока не убедится в надёжной  и устойчивой работе предъявленного  оборудования.  Не стоило рассчитывать  на скорое возвращение домой. Не буду утомлять читателя техническими  подробностями, упомяну лишь о том, что завод   обеспечил работу  слесарями,  электриками и сантехниками.               
            Я приступил к работе по  внедрению  нестандартного   оборудования,  а  через неделю на завод  прибыла  женщина, конструктор  из нашего  же  НИИ, но из отдела  измерительной    техники  с целью внедрения своего прибора.  Ещё  через две недели  из этого же отдела должны были прибыть два  инженера для внедрения своих приборов. Это были мои друзья,  и  я  предвкушал  улучшение  условий  бытия после их приезда. Я знал, что они и  эта  женщина  часто конфликтуют, и соблюдал нейтралитет.  Пока они не  приехали  в   Саранск,   я  считал неприличным  игнорировать  её обращения  ко мне  по мелочам  и отклонить  её предложение  о  совместном проведении выходного  дня.  Она  была  на пару лет моложе меня,  вела  себя  вполне  прилично,   была  интересной собеседницей, да и внешне  выглядела  не  хуже  многих.  Я даже начал сомневаться  в справедливости  нападок  на  эту  интеллигентную   даму. Но  приезд моих друзей  всё расставил  по своим  местам: «Ты провёл с ней  целый день?» удивились они. «Не  вижу ни чего геройского»- ответил  я. «На один день она может притвориться!» услышал  я. На этом закончили и пошли работать, а я больше не общался  с этой сотрудницей.  Я с малых лет не разбирался  в  людях  и всегда  оценивал людей лучше,  чем они есть, а то, что произошло  через  несколько  дней,  стало лишним  примером моей  неразборчивости в людях!  В этот выходной  день мы втроём пошли на выставку картин.  При переходе из зала в зал  я вдруг спиной  ощутил тяжёлый пронизывающий  взгляд, оглянулся  и  встретился  с горящими ненавистью глазами  этой  скандалистки!  Я никогда прежде не  представлял, что отрицательное биополе  может  быть таким сильным и вполне осязаемым!  От меня  ничего плохого в её адрес не исходило, а жгучую ненависть я заработал! Стали  понятными  наличие вакуума вокруг неё  и конфликты с коллегами.  Не знаю, что явилось причиной её ярости - или она рассчитывала на   роман,  или  взвилась,  увидев моё дружеское общение с её недругами?  Я рассказал это лишь для  того,  чтобы  выразить небывалое ощущение отрицательного  биополя, и заканчиваю эту тему.   
               Наша работа продвигалась крайне медленно, выявились серьёзные  просчёты в проектах.  Я по мере сил старался помогать своим   коллегам,  подсказывал, что, на мой взгляд,  следует изменить.  Упомянутая дама   разбирала и  собирала свой прибор, но это не приближало её к  поставленной цели – прибор  не  работал стабильно. Она  обращалась  за помощью к  моим  приятелям, но они уклонялись   по мере возможности.  Я знал, что нам не позволят  разделение актов  и, в любом случае придётся  ей  помогать и вызвался помочь и ей.   Я  получил  недвусмысленное объяснение  от  своих друзей, что  тут же стану виновен во всех  недостатках  её   прибора   и она свалит на меня  и на них все свои  неприятности! Предлагалось  предоставить  руководству отдела решить  этот  вопрос. Устранение  неполадок  занимало много времени, что  отдаляло  возвращение         домой, но, вынужденное пребывание  в Саранске  в выходные дни способствовало  нашему более широкому  ознакомлению с этим городом.    Мы обращались в турбюро, где работали молодые  энтузиастки, как ни трудно  себе это представить, любящие свой город, и организовывающие  нам интересные  экскурсии   как по городу,  так и автобусные и довольно дальние,  ( например в  Тарусу), присоединяли нас к  группам субсидированных экскурсий, за которые  не приходилось платить.               
         Запомнились некоторые сведения из экскурсии по городу: население в 1971 году – около 200 тысяч человек состояло  из двух крупных  групп - мордва эрзя  (их несколько больше), внешне  большинство белокожие светлые  шатены,  и   мордва мокша, более смуглые, похожие на башкир.   Существовали   и другие,  более мелкие группы.  Мордва эрзя,   говорит на языке угро-финской группы,   а мордва мокша - на языке, включающем  множество диалектов (наречий). На этих двух языках, а также и на русском велось преподавание в  Мордовском Университете, насчитывающем на тот момент 25 тысяч студентов. Сессия  осуществлялась три  раза в год!  На стенах  некоторых  6-ти -8-ми этажных домов  были  смонтированы  крупные 4-5-метровые чеканные  панно из листового  металла, украшающие город и придающие ему незабываемый вид.  Интерьер городской авиакассы привёл нас в восторг: на стенах были изображены  авиаторы зари воздухоплавания в кожаных  шлемах и огромных  очках,  дамы в  кокетливых шляпках  и первые  аэропланы  с колёсами со спицами. И это всё в  глубокой провинции, в городе, куда ссылали отбывших наказание заключенных ( а таких  мы встречали немало), которым не дозволялось  жить в  больших городах!               
          До московской олимпиады – 80 оставалось  9 лет и наши глаза ещё не были приучены к массовому  костюмированному шествию, которое мы увидели в Саранске по поводу  праздника  дня города!  В специально сшитых к празднику  костюмах  шли школьники, студенты, работники предприятий и учреждений, перед каждой из этих групп демонстрантов шёл  духовой оркестр!  Маленький захолустный  Саранск по режиссуре праздничных шествий оказался  впереди многих  больших городов! 
            Мы побывали в местном краеведческом  музее, осмотрели предметы быта и модели одежды мордвы разных лет. Но самое ошеломляющее впечатление произвела выставка  работ выдающего  художника- скульптора, уроженца Симбирской губернии С.Д. Эрьзя, (Степана Дмитриевича Нефёдова) мордвина по национальности.  Не стану приводить подробности  его биографии ( с ними можно ознакомиться в книге  Г.О. Сутеева         «Скульптор Эрьзя») и в интернете,  расскажу только о личных ощущениях. Прежде  всего невозможно отвести взгляд  от  скульптурных изображений женских головок, выполненных из деревьев  особой  экзотической породы  кебрачо  и альгарробо.  Маниакальное увлечение скульптора  этим материалом можно понять только увидев эти головки, по этой причине он  прожил в Южной Америке 23 года, до сих пор  Аргентина и США  оспаривают , какой стране принадлежит этот гениальный  скульптор.  Эрьзя, конечно же, работал не только с деревом, в этом же музее мы видели работы из мрамора                («Моисей»,  «Лебедь и Леда» и др.) Особого восхищения  удостоилась  работа  «Страсть», выполненная  из бетона.  Описать это мне не под силу, нужно своими глазами увидеть  фигуру лежащей молодой женщины, прижимающей руки к  груди!   В 1950 году  Эрьзя  зафрахтовал корабль, на котором он вернулся на Родину  и доставил в подарок   СССР  75 тонн  своих работ.  Корабль стоял в  Одесском порту, бесценные скульптуры портились от сырости,  ожидая решения бездушных  советских  бюрократов. К чести  маленькой, нищей  Мордовии, нашлись в ней  настоящие  патриоты, сумевшие  организовать  доставку и  хранение  части скульптур, которую  нам   посчастливилось  увидеть!   Великий  скульптор   Эрьзя познал взлёты  и  падения,  нищету,  голод  и  недолгие  периоды  достатка,  умер в нищете  и  был  предан  земле
в  Саранске,  по  его завещанию.   Знаменитый русский   скульптор, С.Т. Коненков, прекрасно  сознающий  всемирную значимость  творчества   Эрьзи,  поставил памятник своей работы на  могиле  усопшего.  Мы побывали на кладбище и видели  эту замечательную работу.               
           Мои одногодки и люди старше меня  не могут не помнить  иллюстрацию  в  школьном  учебнике физики, на которой изображён  стратостат ОСОВИАХИМ-1,  поставивший  в 1934  году мировой  рекорд подъёма на высоту  22  километра. В результате   обледенения  стратостата  экипаж погиб. Стратостат   упал  в  районе Саранска. Именем командира экипажа,  Павла  Власенко, названа одна из улиц  Саранска.               
              Как я  уже упоминал, мы сдружились с  работниками местного турбюро, которым импонировала наша  заинтересованность    в экскурсиях. Однажды  они присоединили  нас  к группе туристов, направляющихся  в Тарусу,  Калужской области.  С нами поехали  и  молодые  мужчины, работники  турбюро. Пока   ожидали      экскурсионный автобус,  один из  них  начал  петь  старинные русские романсы,  как мы  знали   «на сухую», и пел  прекрасно! Мы  подумали, а что было бы, если бы он  «промочил горло»?  В  Тарусе мы побывали  в музее семьи Цветаевых, музее Сергея Жарова и музее К.Г. Паустовского. Экскурсовод   упомянул о Николае Заболоцком,  тогда мы ещё не могли знать, что памятник ему  поставят только в  2015 году!               
           Вернёмся на завод. В первый же день прибытия мне с  гордостью сообщили, что на заводе брат выдающегося  гроссмейстера  Михаила  Ботвинника  создаёт  робот, играющий  в шахматы, а сам гроссмейстер принимает в этом    активное участие и  часто  бывает на заводе.  Гроссмейстер обещал заводчанам устроить  вечер  встречи  и  сеанс  одновременной игры, если позволят  обстоятельства.    Но это,  не состоялось, я  уже не помню, по какой причине.               
            Наши бытовые условия постепенно ухудшались. Помимо накапливающейся усталости, нам пришлось столкнуться  с ростом цен  в общепите - мясные блюда  якобы стали готовить из «комиссионного» мяса.  Масло исчезло из продажи задолго до нашего приезда.   Мы зашли в ресторан и увидели, что цены  почти не отличаются от  цен в столовых.  Нам объяснили , что ресторан не закупает «комиссионное» мясо, что  в торговой  сети «Национальная кухня»  запрещено превышение  цен  по отношению к прейскуранту. Даже  национальное  фруктовое  вино, а оно и так было дешёвое, подавалось по той же цене   что  и  в  магазине. Таким  путём   проблема питания была частично решена. Не обошлось  и  без парадокса. В  городе,  где нельзя  было купить ни пачку масла, ни кусок  мяса  по государственной цене,  была возможность приобрести  бутылку корейской водки с «лечебной» змеёй внутри!   В Ленинграде  о  такой покупке даже и подумать было  нельзя.               
            Наши силы были на исходе. Руководство  нашего НИИ прислало  в помощь  Главного инженера проекта в надежде, что он сможет договориться с заводом  о компромиссе. Получив  решительный отказ, он ударился в тяжелый  запой.  Вместо помощи нам добавилась ещё задача погасить последствия   этого позора.  Мы решили не сдаваться и выстояли!  Запившего «помощника»  привели в чувство  народными средствами и отправили в Ленинград. Затем через две недели завершили наладку оборудования и приборов, подписали акты внедрения  и радостно бросились  в авиакассу за билетами. Тогда она нам показалась самой красивой  авиакассой. Купили билеты и прибыли в аэропорт. Настроение было  приподнятое, мы рвались домой и ещё не знали, какую нервотрёпку нам придётся ещё пережить. 
              В аэропортах  страны  ещё не оправились  от  убийства молодой  стюардессы  Надежды Курченко, производилась тщательная проверка  ручной клади и багажа. Когда мы подошли к столу  досмотра,  женщина , офицер  службы   безопасности, спросила у одного из наших    инженеров, что у него в чемодане. Ему было неприятно показывать   несвежие  исподники    и  он решил отшутиться: «Пистолет, бомба и граната!»  Она велела ему открыть чемодан, перевернуть всё содержимое, а затем показать паспорт. После этого она заявила, что это не его  паспорт   и он задерживается для выяснения личности.  Никакие наши доводы не помогали, что мы знаем его много лет, что фото  на паспорте достаточно свежее и соответствует  оригиналу. Она пригрозила, что и нас подвергнет   подобной проверке. Мы набросились на «шутника»: «Ничего умнее не придумал? Зачем  мешаешь работать?»   Посадка в самолёт завершалась.  Наконец мы остались одни.  Нам страшно было подумать,  что   произойдёт  дальше.   Наконец, женщина повернулась к нам и спросила:  « Как бы вы отнеслись к такому шутнику, который  мешает вам  работать,  да и на таком небезопасном  месте? Как видите,  у меня тоже также есть   возможность   пошутить, но кому от этого весело?» С этими словами  она отдала паспорт, а мы из последних сил бросились к самолёту,  благодарили  судьбу, что всё обошлось!