Лейтенант Таранов

               



Когда и где родился наш герой, никто толком не знал, тем более кто придумал такую фамилию и милое имя Алёша. Скорее всего, он просто был продуктом безумного послевоенного совокупления советского народа, сексуального праздника второй половины сороковых годов. По сей причине неизвестно кем он был определён в детдом ещё в глубоком малолетстве. Временно опустим трудные детдомовские годы нашего героя и начнём с восемнадцати лет.

Настало время идти в советскую армию и Леха предстал перед комиссией в чём его родила неизвестная русская мама, держа в зубах тощую пачку документов где была описана вся его незамысловатая жизнь. Комиссия, состоявшая из трёх человек: майора инвалида Сучкова и двух дам врачебно-лечебного направления, трудно определимого возраста, молча раскрыла рты при появлении нашего героя Алексея Таранова.

Дело в том, что я забыл вам сообщить об одном факте, даже писать неудобно, дело в том, что наш герой имел, ну как вам сказать помягче, ну короче, член совсем невероятных размеров, очень даже опробованный в детдомовских ночных оргиях. Дамы и майор раскрыли рты при виде Лехинова добра, причём у Надежды Михайловны прямо из открытого рта потекла тонкая предательская струйка какой-то жидкости.

Однако она взяла себя в руки свирепым усилием воли и сразу заявила следующее: Надо оставить сироту рассыльным в райвоенкомате. На что угрюмый ветеран финской компании заявил безжалостно: Хрен вам, а не такой посыльный, у меня в сапёрное училище недобор.

Надо сказать что данный орган, по замыслу природы, должный приносить своему хозяину массу удовольствий, чаще приносил Лехе настоящий вред. То ли он,Леха, не тех выбирал, то ли судьба злодейская, но уже и вешались и кислотой травились из-за него не единожды. Комиссия, конечно, этого всего не знала, поэтому, выгнав нашего героя одеваться, она яростно заспорила о судьбе столь ценного кадра.

Натягивая штаны, Алексей слышал за своей спиной шёпот и явные смешки.Одевшись, он сразу понял:- друзей у него в армии не будет.
   
Комиссия спорила, о невиданное дело, для простого призывника 67 года целый час. В конце-концов, сама Надежда Михайловна вынесла документы и с явным расстройством передала их Таранову:- Езжай сынок в Саратов, в сапёрное, тебе там будет хорошо.


Что хорошего в этом Саратове пришлось познавать целых три года: муштра, окопы и тяжелые боеприпасы, имеющие поганое свойство взрываться по любому поводу. Однако Алексей всё это вытерпел играючи, помогла детдомовская закалка, и вот на плечах блестит, а в душе праздник.

Дальше распределение и Лехе опять не по фартило, вместо обещанного комбатом ГДР а, скромный Чебаркуль на южном Урале. Впрочем, на выпускном майор Сорокин приняв на грудь, подсластил Таранову пилюлю и заявил: там служить можно, это не Забайкалье. Да, и  в самом деле, разглядывая из вагонного окна красивые озёра и хребты,  Алексею думалось, что фортуна повернулась к нему передом, но он ошибся. Наверно кто-то стукнул из Саратова, в Чебаркуле его ждала масса неприятностей.

Провернув все положенные дела по службе и утвердившись в офицерском общежитии, Алексей решил осмотреть город и посетить местный ресторан под названием "Уральские зори". Как раз и воскресенье подвернулось. Так как в городе было смотреть нечего, то довольно скоро наш герой оказался в этих самых зорях. Не успев подняться по крутому крыльцу он запнулся о тело, оно ещё шевелилось, испуская ароматный сивушный запах. Над телом покачивался коренастый капитан белобрысой наружности с крупной головой, это был главный военный хулиган и кутила нач. прод Журавлёв Е.Б. из артполка, я бы сказал чебаркульский «антигерой».

Знаменитость саданула поверженного майора в бок и заявила: Ты с кем связался цуцик, да я тебя зарою, утоплю и вздёрну. Впрочем, этим всё и ограничилось, так как в этот момент взгляд капитана упёрся в нашего героя - что литер тоже хочешь - спросил он Алексея. Нет, не хочу,- с детской наивностью ответил он и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. Журавель пристально впился в Таранова своим белесым взором - не хочет он тумаков, надо же. Ну, тогда пошли, вмажем и повернувшись кругом шустро стал подниматься по ступенькам Уральских зорь.          

В ресторации стоял, как говаривали раньше, дым коромыслом, яблоку негде пасть, оркестр из семи муз тружеников наигрывал: Под железный звон кольчуги, на коня верхом садясь! Хмуриться не надо Лада! Для меня любовь награда, Лада… Однако журавлёвский столик стоял пустой, но с закуской и выпивкой, дурачков значит, не было туда причалить. Хозяин смачно бухнулся на стул и показал рукой Таранову на другой.

Сейчас хочется немного освятить личность самого капитана Журавлёва. Он появился в Чебаркульском гарнизоне примерно два года назад и сразу прославился на всю округу: драками, пьянством и каким-то гусарским распутством, казалось  сила била из него через край. И все военные думали, что его скоро разжалуют за невоенные подвиги. Но не на того нарвались, мохнатая рука Журавлёва была где-то очень высоко, никто его не разбирал на партсобраниях, никто его не вызывал на суд офицерской чести. Правда, над ним пытались устроить народную расправу и один раз избили капитана стальными трубами, бросив затем в глубокую канаву в одном нижнем (шёлковом белье), но полежав в канавке немного, он оклемался и пошёл домой к себе  в ДОС.

Хорошо, что была ночь безлунная. По дорожке он приговаривал:- Кто же так бьёт. Впрочем, инцидент закончился для него как-то без последствий, не считая пары потерянных зубов, за то авторитет донжуана, даже многократно вырос. В гарнизоне еще не знали, что он дважды мастер спорта по штанге и самбо. И правда сила у него была отменная, никто так ловко не обращался с гирями, не смотря на средние габариты.Никто не брал в дивизии столько призов по тяжёлой атлетике. 

Вскоре офицеры приняли на грудь одну, другую, третью, как говорят в народе, завязалась беседа. Тема была весьма популярная бабы. Едем  в Челябу покупать моей Таньке шубу, сильно я её достаю, – заявил Журавель, которого звали Женькой.

Да кто меня отпустит со службы, - выпучил свои голубые глазки Таранов.                Я всё устрою, - уверенно заявил капитан.
         
И вот за окном электрички уже растаяли высокие трубы Чебаркуля. Новые друзья сидят трезвые и наглаженные, как и подобает сов. офицерам.

- С чего начнём поиски шубы,- задал наводящий вопрос Журавлёв.
- Я думаю надо искать торгашей или спекулянтов,- промолвил Алексей.      
- Ну, это потом, подумав минут несколько, – заявил капитан.
- Сначала надо искать бабу, добавил уверенно он.

Алексей удивился и промолчал, но Журавлев молчать и не думал, видя недоумения   лейтенанта.

- Женщина нужна, чтобы примерять шубу,- назидательно пояснил он. Замолк и стал разглядывать мелькавшие за окном пейзажи уходившего лета. Было красиво и торжественно, леса  одеты в цвета спелой вишни, озёра без корки льда, стояли застывшим воском, боясь по шелохнуться. Потом Евгений прислонился к вагонной стенке и сладко задремал до самого города. Хотя Челябинск и был в то время пролетарским городом, рестораны – кабаки здесь работали, и не самые плохие.

Эту женщину, вернее даже двух, они вскоре и нашли в Челябинском ресторане под названием «Огни Урала». Одну белой масти, вторую черной. С фигурами у них был полный порядок, многие мужчины пытались не глядеть в их сторону. И самое главное они любили офицеров. Загул получился весьма бурный и отчаянный, стрелки часов вращались незаметно, но с устрашающей скоростью.  Где-то в воскресенье деньги уже стали заканчиваться, а было их шестьсот пятьдесят - немало, да и немного на четверых плюс таксисту.

Сразу возник сакраментальный вопрос как же быть дальше в этой катавасии. Выручили временные Оля и Лёля, обе крутились на какой–то базе и деньги у них были. Загул разгорелся с новой силой. В спиртовом тумане было приятно плыть, стоило в голове появиться одной тревожной мысли, как сразу открывалась новая пол литра,смертельный покер продолжался пятый день. О шубе никто уже не вспоминал. Прощайте о высоком звании  мечты!-думал наш Алексей, заваливаясь в очередной раз к своей Лёле, которая совсем была в секс трансе от его добра. Что же касаемо самого Журавля, похоже он, краем мысли в глубине души, надеялся на свою мохнатую московскую руку.

На седьмой день, как в писании, праздник вдруг  закончился - обезумевший от ревности Ольгин жених с друзьями устроил настоящее побоище, квартира была разгромлена и приняла нежилой вид. Военные остались живы только благодаря Журавлёву, который загнанный в угол сумел растолкать пятерых и как, был в одной рубахе, вынес ничего не соображавшего Таранова на улицу, где их спасли от окончательной расправы сердобольные рабочие ликероводочного завода. Затянувшийся секс праздник, наконец, закончился, настало горькое тяжёлое похмелье.

Вместо эпилога: Недаром раньше говаривали – блат выше наркома и точно: не успел капитан Журавлёв получить партийный выговор с занесением, как его срочно перевели в Свердловск, что наказанием никак считаться не могло. Ну, а там говорят, он пошёл в гору, наверно взялся за ум. Что же касаемо сироты Таранова А.А. то здесь проще: он был безжалостно уволен из рядов, чтоб не позорил Советскую Армию.

За сирот на Руси всегда заступались слабо. Податься Алексею было некуда, так он  осел при полковой кочегарке вольно определяющим, там познакомился с Шельмой Нинкой, которая пропустила бойцов больше чем все вместе чебаркульские девчонки. Сумел продержался почти два года, но богатырский организм не выдержал и он тихо умер от цирроза, как раз накануне своего двадцатипятилетия. Правда, капитан Артамонов начальник АХЧ выдал  бесплатный гроб и пригрозил Нинке здоровым кулаком: - ты только не похорони парня, стерва!

13 марта 2016 г.                Владимир Левкин.