Позвони

   Ева каждый день  вставала на работу по будильнику. Она терпеть не могла раннее утро. К нему прилагались:    солнце, от которого  не могли  укрыть  тяжелые зимние   шторы,  глупость архитектора,  задумавшего спальню так, что до самого полудня   она напоминала сцену  «в свете софитов» и беспрерывный уличный  шум прогревающихся моторов у соседских авто.
 
   Компьютер, однажды включенный, «засыпал» вместе с ней и просыпался тоже по будильнику, приветствуя словами: « Мне, а потом тебе  доброго утра».  С  занудством  бухгалтера отчитывался за письма, сообщения и комментарии, которые слали все подряд: пациенты, сослуживцы, родственники  и рекламные агенты.
 
   Потом Ева летела на работу, каждый раз  запрыгивая  на подножку автобуса, долго тащилась по линиям метро с пересадками,  и еще  десять минут  бежала  через маленький лесопарк к месту своего ежедневного мучения.
 
   Дни походили один на другой, фейерверков в судьбе не предвиделось. Она привыкла жить одна, не зацикливаясь   на готовке, и, порой,  могла позволить себе утром  домыть  вчерашнюю посуду.  Приятелей у нее было достаточно, но это были те поверхностные контакты, которые начинались словами: «Как дела?» и заканчивались: «Да нет проблем».  А  проблемы были.  Куда же без них?  Друзья студенческой юности в подавляющем  большинстве  сбежали  за рубеж. Кто-то взмыл в такие высоты, что и не достать, а кто-то опустился в такие подвалы, что идти следом представлялось опасным для жизни. А друг, единственный друг, с которым  вместе  готовились к экзаменам, вместе  начинали работать, вместе пытались написать книгу, пришел в один прекрасный день с тренировки, сел на стул и умер у нее на глазах  от резкой  остановки сердца.  Совсем молодой, сильный, спортивный,  веселый и самый замечательный человек в мире.
 
   Ева  помнила, как  однажды он притащил к ней домой странную книгу по  разновидностям вертолетов, дорогую, в подарочном издании, на мелованной бумаге в шикарной суперобложке, над которой  явно в поте лица трудился ни один  художественный редактор. Вертолеты  не имели никакого отношения ни к его, ни к ее жизни.

   - Знаешь, -  ответил он на немой вопрос, - эту  книжку третий день подряд продавала женщина в переходе.  Я понял, что ей очень нужны деньги.
 
   И потом он честно пытался  прочитать  ее от корки до корки.  Но так и не смог.

   Восемь лет прошло с тех пор, как они расстались, но Ева думала, что  это «ВРОЗЬ» было временным, ошибочным.    Все  изменится, и они опять будут  вместе сидеть на маленькой кухне, есть его любимый грибной суп и спорить до хрипоты о психологических проблемах своих пациентов.

   Но шли годы, ничего не исправлялось, и она уже перестала ждать чуда.  Наступало осмысление, что он ушел навсегда и безвозвратно. Не снился, ни звонил и не появлялся из других своих реальностей, в которые так верил при жизни.  Остались записи с его лекциями, несколько видео роликов, где он у нее на даче занимался  гимнастикой цигун   -  почти танцевал под  музыку, которую кроме него  никто не слышал.  В ее письменном столе стопкой  лежали рукописи и тетради с его размышлениями .  Ева хранила эти сокровища не только, как память. Она разговаривала с ним через эти листки и записи, спорила и училась иному, более светлому взгляду на мир.
 
   «Всегда проводи анализ второго плана, – писал он, - это анализ подсознания, который обучит, как не нужно вызывать агрессию людей по отношению к себе. Со всеми говори и общайся  только из позитивной позиции. Используй рефрейминг – это идеальный метод трансформации энергий».
 
    «Агрессия в человеке часто связана с его  желанием подчинить или боязнью потерять. Не допускай, чтобы она превратилась в привычный способ реагирования. Радуйся любой неудаче и извлекай из этого опыт…»

   Люди  сквозь века много говорят и пишут о любви.  Но  Ева  точно знала, что той самой любви, о которой говорят везде и пишут всюду,  между ними никогда не было.  Один единственный раз, когда они вместе возвращались после групповой терапии, которую, как обычно, проводили вдвоем, он очень неожиданно сказал:

    - У тебя  красивые глаза,  нездешние, нереальные какие-то.
 
И все. Тогда она не обратила на это особого  внимания, а потом он никогда больше к этому не возвращался.

    Ева помнила, что подружки-одноклассницы выбирали  себе в  мужья «принцев», похожих на их отцов.  Ей же могли  понравиться только те ребята, которые хоть чем-то походили на  Юру, но таких в кругу ее ровесников  просто не было.
 
    Его мама  относилась к ней с обожанием и всегда ставила в пример. Он же смеялся и отшучивался, объясняя, это тем, что она совершенно не разбирается в людях.
 
    Родители Евы, напротив, считали, что парень морочит голову их дочке, и та рискует остаться в девках, что, собственно, в итоге и произошло. А она никак не могла объяснить родителям,  что между  ними  не было никаких романтических отношений. Это была дружба: настоящая, глубокая, преданная дружба, как у мушкетеров. Еве  не верили. Над ней смеялись и называли чудачкой.
 
    Сегодня  по дороге домой она забежала в книжный и купила  роман любимого писателя Татьяны Устиновой « Гений пустого места». Поразмыслив, решила усилить удовольствие и в «Седьмом континенте»  доложила в тележку  четыре бисквитных пирожных  с вишнями.  С чувством исполненного долга она отправилась домой варить кофе и  дарить  пищу  телу и душе.  Завтра была суббота, и  будильник отменялся на целых два дня.
 
    Но Вселенная богата сюрпризами. Компьютер сообщил, что ее ожидают двенадцать  сообщений  в контакте и шесть по  электронной почте.
 
    - Ни сна, ни отдыха измученной душе, - промурлыкала Ева, но от «радостей жизни» не отказалась.
 
    Сначала кофе и пирожные, потом  книга, а потом – письма и сообщения.
 
    Она уютно устроилась на диване, включила  бра  в дополнение к верхнему свету и открыла книгу.  Через полчаса поняла, что волею судьбы  попала  в тему дружбы. А когда это с ней случалось, память о Юре настигала и сдавливала сердце ноющей  тоской, от которой не было лекарства, несмотря на  психологическое образование. Как там? Врачу: исцелись сам!  Врач был беспомощным и убогим.
 
    Она читала с большим удовольствием.   Ева  относилась к тем редким женщинам, которые  дружбу и поддержку ценят выше, чем романтические отношения.А дойдя до места, где Хохлов "спасает" Арину Родину, где Татьяна Витальевна так тонко передает тот самый второй план, она по-детски всхлипнула и разревелась. Ей было жалко Юру, Хохлова, Родионовну и себя.
 
    Стрелка, на будильнике,  мстительно лишенном голоса,  перешла на два часа ночи.  Она закрыла  книгу. Сюжет захватывал, не отпускал и вот-вот грозил развязкой.  Но сила воли, выглядывая наружу весьма редко, все- таки осмелилась доложить: « Скоро утро».  Оставив  лакомый кусочек – конец интриги -  на завтра  Ева лениво потащилась к компьютеру.  Она решила только взглянуть, кто не мог прожить без нее два выходных дня.
 
    Не глядя щелкнула клавишей.  Поняла, что ошиблась страничкой ВК, захотела исправить, вернув стрелку «назад»,  и вдруг увидела, что  с экрана монитора на нее смотрят глаза Юры.  Рука  замерла в воздухе.   Лицо его двойника потрясало совершенным сходством.  Это была фотография Юры двадцатилетней давности. Того  времени,  когда они оба, молодые и веселые, учились на факультете психологии,  летом на каникулах    забирались в горы, штудировали Милтона  Эриксона  и  катались в парке Горького на колесе обозрения.  Под фотографией значилось: Дмитрий Ковалев.   Она нажала на его страничку, быстро пробежала выложенный материал и замерла, откинувшись в кресле.
 
    Молодой человек  - внешняя копия ее Юры -  занимался цигун, верил в любовь Вселенной,  каждым словом  транслировал в мир энергию позитива и счастья, был вдумчив  и  мудр не по годам. Из виртуального мира спустя восемь лет к Еве  вернулся   Юра, целый и невредимый.  Спать категорически расхотелось, и  она  отправилась на персональный сайт этого замечательного  юноши.  Музыка, которую он писал, им созданные  картины,  на которых  летели, струились, танцевали  вихри энергий, тексты, мудрые в своем не многословии подтверждали ей: это Юра, ее единственный друг Юра, который умер восемь лет назад.    Ева  понимала, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Но это было.   И  она  категорически не  знала, что с этим делать.  А ничего не делать было выше  ее сил.

    Измучив себя и интернет, она решила уйти в спальню-операционную, чтобы полежать и подумать о случившемся.  Книга любимого автора, в которой было так много про настоящую  дружбу, непостижимым  образом трансформировалась  в  совершенного  двойника  ее лучшего друга, ушедшего в мир иной навсегда.  Она лежала с закрытыми глазами и слышала его слова, обращенные к ней из записок в тетрадях:  «Если у тебя есть проблема, это говорит о том, что именно в этой области у тебя неправильные убеждения».

    Неправильные убеждения? Они состояли в том, что он умер, а  она чувствовала, нет, знала,  что он где-то живет. Не поняла, как заснула.

    Во сне зазвонил телефон.

   - Да,  - сказала она.

   - Привет, - Юрин голос был родным, прежним, до боли  узнаваемым, -  как ты?

   - Я скучаю по тебе. Почему ты так долго не звонил?

   - Дела были. Не сердись.

   - Буду. Обязательно буду сердиться.

   - Не боишься овладеть этим навыком в совершенстве и сделать его своим вторым "я"?

Именно в этот момент спящая Ева окончательно поняла, что это он. Никто другой не говорил ТАК.
 
   -  Я не знаю, что тебе сказать. Просто могу молчать очень долго. А ты будешь тут, рядом.

   - Я не могу долго, - сказал он. – Ты не кисни, я никогда не выпускаю тебя из виду. Даже если бы хотел, то не смог. Живи, не влачи жалкое, ну, ты понимаешь что.
   Ева слышала,  как он улыбался. В какой-то момент она поняла, что и телефон  им был не нужен. Она чувствовала, что он есть, здесь,  жив и  еще, что они друзья, как раньше. Ничего не изменилось, кроме расстояния или времени, или еще какой-нибудь "физической" ерунды, о которой  она не имела ни малейшего представления, потому что не любила физику со школы.
 
   - Мне пора, - сказал он.

   - Ты позвонишь?

   - Обязательно. Только не зацикливайся на этом. Между прочим, твоя мама теперь здесь. Она наблюдает за мной. Не разгуляешься. Привет тебе. И пока.

    Ева проснулась поздно. Солнца не было, дождик смывал последнюю грязь межсезонья. Она посмотрела  в окно. Ее  мамы не стало шесть месяцев назад….
 
    Выйдя из душа, она вернулась к компьютеру:  служба ВК  сообщала, что отныне она и Дмитрий Ковалев стали друзьями.


   Когда ты теряешь очень близкого человека, по-настоящему близкого, то со временем проходит боль, протест, даже смирение с его уходом и то со временем проходит. Но память, живым родником перетекая из прошлого в будущее,  не дает забвению победить то общее, что было между вами. Наверное, в этом и состоит мистика бытия: уйдя, не уходят, не расстаются друг с другом те, кто был обречен на  подлинную  любовь или  верную дружбу.