миг писателя

Всякий раз, когда заканчивался абзац, и ручка замирала в воздухе, Петр задерживал дыхание.
Неведение пугало и манило его. Ощущение, что писательство – это способность создавать волшебство из воздуха не исчезло и за много лет «профессиональной деятельности», когда за плечами, буквально, в шкафу темного дерева, рядком стояли его книги – несколько романов, три сборника малой прозы и большой труд по истории японского искусства
Неизменно слова рождались его голове колдовскими знаками, собирались в заговор текста, который рос, высился, качался и плыл, как большой парусный корабль, подгоняемый ветром идеи. Удивительно было, что разрозненные, замешанные абракадаброй в его ментальном поле слова, будто сами находили друг друга, выстраивались в ряды аккуратных строк,  прокладывая путь в океане бесконечных возможностей и смыслов.
Петр писал много. Иногда вдохновенно, не замечая времени и окружающего мира, пребывая внутри точек, запятых, букв, врываясь в их шеренги, командуя и руководя, будучи, несомненно, ведомым чем-то большим.
Но случались дни, когда каждый абзац заканчивался белым флагом бессилия, буквы жались к линейкам, словно испуганные солдаты, а точка, ограничивающая очередной пласт текста, звучала как выстрел, произведенный невидимым оппонентом, и не стоило даже труда вглядываться, чтобы узреть собственное отражение.
В плохие дни каждый вынужденный отступ казался Петру маленькой смертью, шагом в пропасть бурлящего «ничто», не способного родить больше не единого смысла. Невероятным усилием, писатель пытался взять новый виток на абордаж, но мысли его, усталыми пиратами, растерявшими удаль от внезапной и, что важнее, нелепой смерти капитана, лишь тянулись к махине текста, равнодушно шествующего мимо, без надежды на победу.
Отчаяние охватывало маститого писателя, но именно в нем, держась за шариковую ручку, как спасательный круг, он нащупывал новую надежду, уговаривал собственное естество отпустить страх, помещал себя в абстракции цвета, сошедшие с картин Марка Ротко.
Выдыхал и ждал, когда свершится магия и замысел его нащупает узелок, хранящий поток чувств и бунт невидимых слов. Главное в этот миг, считал Петр, не терять веру. В себя и в того, кому лучше знать обо всем сущем в этом мире и за его приделами. Явственно ощущая, что творчество есть настолько чудо, насколько молитва.


Рецензии
Мне понравилась ваша миниатюра. Вы правы - "творчество есть настолько чудо, насколько молитва". Удачи.

Александр Аввакумов   06.04.2016 11:29     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.