Месть

               
   Панас Лукаш не был виноват в том, что природа его щедро одарила высоким ростом и яркой внешностью. Хома Боцик,его сосед, тоже не был виноват, что случайно стал хромым.Потом он обвинит Панаса,  что он ему дорогу перешел,лишив его счастья. Оба они родились на гуцульской земле,недалеко от Карпат, выросли в этом чудном,благословенном крае, под голубым небом,ласковым солнцем. Лукаш судьбой не был обижен. Жизнь его сложилась удачно: до восьмидесяти лет он дожил здоровым и невредимым.Чего не скажешь про Боцика.Еще в молодости у него случилось несчастье. Перед службой в армии он пошел на колхозную ферму поработать конюхом. Ухаживая за молодым, необъезженным  жеребцом,тот копытом наступил ему на стопу и повредил ее.Врачам не удалось ее восстановить. Так Боцик остался на всю жезнь хромым.  Пока Лукаш служил в Москве,в Кремлевской роте почетного караула, Боцик собрался жениться на красавице Ольге. Поначалу она согласилась выйти за него замуж, а потом, без явных причин, стала переносить намеченные сроки свадьбы. Боцик тепеливо ждал. Время было упущено. Весной на побывку приехал Лукаш. Настало прекрасное время. Буковка была в цвету. Когда Лукаш случайно встретил Ольгу, то от удивления не узнал ее. Перед ним была уже не та девочка, которую он до этого знал. Она расцвела, как вишенка в саду, стала стройной и привлекательной. Когда Ольга его увидела в военной форме, статного, подтянутого, то потеряла дар речи, сердце ее растаяло. В округе подобных не было. Он явился перед ней , словно из сказки. О таком парне она могла только мечтать. Ольга все распрашивала Панаса про Москву. Для нее столица казалась чем-то далеким, космическим. Ты возле Мавзолея Ленина стоял в карауле?
    — Да, и не раз.
    — Это невероятно, грандиозно.
    — Для нас это обычная служба.
    — А Сталина видел ?
    — Не только его, а и Ворошилова, Молотова и др.
    Панас все говорил, а Ольга слушала его с открытым ртом, и смотрела на него, как на человека, вернувшегося с другой планеты. Они начали встречаться уже каждый день. Им было весело и интересно. Об этих встречах, разумеется узнал  Хома. Он пришел к Лукашу.
    — Панас, мне с тобой надо поговорить,— сказал Хома.
    — Я тебя слушаю.
    — Ты знаешь, что Ольга моя невеста. Скоро дожна состоятся наша свадьба.
Ты пытаешся Ольгу отбить у меня. Это не по-людски.
    — Хома, будем мыслить, как трезвые мужчины. Ольга — свободная девушка. У нее есть право выбора. Слово за ней. Не навязывай ей свою волю. Насильно мил не будешь.
    — Она же обещала, что выйдет за меня.
    — Она еще может передумать. Про вашу свадьбу можно сказать, что это еще на воде вилами писано.
    Перед отьездом в Москву, Лукаш всретился с Ольгой. Он взял ее за руки и,глядя в ее голубые глаза, произнес:
    — Ольга, ты верна своим обещаниям.Если да, то скажи мне, будешь меня ждать?
    — Я обещаю, чтобы не случилось, я буду тебя ждать.
    Через год торжественно и радостно зазвучали трембиты, возвещая жителям Буковки о важном событии: свадьбы  Панаса  и  Ольги. В тот день все жители села приходили к дому Ивана Лукаша, чтобы посмотреть на молодых, его сына Панаса и невестку Ольгу. Все были рады этой прекрасной паре. Только для Хомы Боцика этот день был не радостным,печальным.Он затаил обиду на Лукаша на всю оставшуюся жизнь. Как уж там было не трудно, но Боцик пережил эти черные для него дни.Погоревал и смирился с судьбой. Потом все-таки женился, но неудачно. Это потом выяснилось, когда у молодой жены сорвались три беременности. Правда, одну дочку им удалось вырастить, только как она уехала на учебу в Ужгород — то дома ее больше и не видели. Боцику, лишенному родительской поддержки, выбиться из нужды не удалось. Отец его погиб на лесозаготовках,когда ему еще и семьнадцати не было, а мать болезнь скосила через полтора года.

    Так они с женой,  Марфой, без родных, без детей жили в деревянной отцовской хате до старости. Ольге повезло.Она вошла в одну из самых зажиточных семей в селе. Свое благосостояние эта семья добывала своим упорным трудом. Колхозные трудодни не обеспечивались. Работали много, а потребляли мало. Людей выручал какой-нибудь промысел. Способным рукам Ольги нашлось применение. С помощью свекрухи, Нины Михайловны, она за короткое время овладела, самодельным ткацким станком и вязальными спицами. За зиму они вдвоем не только обеспечивали одеждой свою семью, но еще и на заказ делали шерстяные одеяла, покрывала, кофты. Сам хозяин, Иван Данилович, славился в округе как опытный бондарь. Они с сыном делали колеса для возов, деревянные бочки, ведра. Когда же спрос на эти изделия упал, они стали делать мебель: шкафы, комоды, стулья, сундуки. Еще и сегодня, даже за пределами Буковины, можно встретить у людей добротные и прочные вещи этих мастеров, сделанные из бука. И не удивительно, когда у Ольги родился мальчик, которого назвали Станиславом, то рядом со старым , деревянным домом, уже стоял новый, кирпичный. Деловые успехи семьи Ивана Лукаша у некоторых соседей вызвали острое чувство зависти, особенно у Хомы Боцика. В то время, когда он еле сводил концы с концами, живя в лачуге, — они, эти Лукаши, на глазах богатеют: ходят в хорошей одежде, завели пару дорогих гнедых, катаются на крашеной повозке, а этот их кирпичный дом лишил его покоя и сна. Иногда он проходил мимо этого дома, видел Ольгу во дворе. Она еще краще стала. Хома старался быстрее пройти, ему неприятно показываться ей на глаза в таком скромном виде. Он уже повернул за угол, а лицо ее все стоит перед  его  глазами. Он думает, что она могла бы быть его, если бы не Панас. Судьба давала  ему шанс, но счастье выпорхнуло из его рук. Будь она с ним, наверняка бы его жизнь круто изменилась.

   Как-будто это было вчера. Он с Ольгой встречался в школьном саду.Она была рядом,такая юная, он чувствовал себя на седьмом небе. Будущая жизнь рисовалась Хоме такой яркой и прекрасной . Он верил, что Ольга будет с ним. Ради ее он был готов горы рушить. Теперь от того Хомы мало что осталось.
Только — память, зависть, ненависть. Он вынужден жить с нелюбимой женщиной, жить без радости. Войдя в свою хату, он услышал старую песню:
   — Чого ты без дила вештаешся. Крыша тече. Ты обицяв, що зробыш. Де дрова, лито проходыть. Ждэш колы сниг выпадэ, як в прошлом роци.
   — Марфа, молчи косоглазая,— Хома ударяет кулаком по столу.
   — Навищо одружився?
   — Закрый пельку.
   Жена, со слезами на глазах, садится в уголок, а Хома хлопает дверью и выходит. Упреки, слезы его раздражают. В подобных случаях он уходит к своему собутыльнику, Якову Мохначу, который живет один, недалеко от него. Двери в доме Мохнача были не заперты. Боцик свободно прошел в комнату. Издавая громкие звуки храпа, тот спал. Боцик растолкал  его. Мохнач, с опухшим лицом, еле поднялся.
   — Хватит дрыхнуть,— сказал  Боцик.
   — Заходила Чижиха,— подал голос  Мохнач.
   — Что у нее там.
   — Сказала,что надо перебрать печку.
   — Сегодня мы с тобой не в форме, ты согласен?
   — Хома, ты угадал мое настроение.
   — Яков, сделаем так. Вот, возьми трояк и добудь бутылку, а я схожу до Чижихи. Узнаю,ч то туда надо. Жители села вынуждены приглашать Боцика по печному делу, другого печника не было. Кто убедился в его работе, тот говорил, что он делает "тяп-ляп". Мол, ученик не пошел в учителя. Вот покойный, Макар Матвеевич был золотой мастер. Он мог сделать печку любого фасона: русскую, французкую, с лежанкой, духовкой, пролетную — на любой вкус. Был он немой, а оставил после себя благодарную память. Старожилы и про Боцика вспоминают: был мужик как мужик, а остались кости да шкура.
    Лукаш младший с утра включает телик лишь для того, что бы узнать прогноз погоды. Но он каждый день слышит: на Буковине осадков не предвидется... На улице, перед домом Лукаша, с каштанов осыпается пожухлая листва. Лукаш глубоко переживает. Старость не радость, к тому же он остался один. Родители его прожили свой век, а Ольга преждевременно ушла в мир иной. Когда Лукашу, особенно, тяжело на душе, он подходит к портретам своих родных, которые висят на стене, вглядывается  в молчливые взляды: отца, матери и Ольги. Ему кажется, что они его понимают. Он выходит во двор. Останавливается перед огромной яблоней. Она вымахала выше дома. За нее он спокоен. У нее здоровая зеленая листва и яблок на ней немало. Он поливал ее все лето. Посажена она им лично в честь рождения Станислава .А дальше, во дворе, стоит огромный орех.Э то его ровесник. Его посадил отец. Теперь это его забота: и сад, виноградник, ягодники. Все лето он их поливал, по очереди. В колодце воды не хватало. Терерь Лукаш спокоен за свои деревья. Самое трудное время они выстояли, еще  и плоды принесут. Они друг от  друга зависимы: он отдает им душу, а они ему — силу.

   На долю Лукаша выпало немало  испытаний. Когда ему испонилось пятнадцать лет, он чуть не погиб. Они с отцом распускали бревно: отец — внизу, а он -наверху, на помосте. Высота помоста более двух метров. Все шло нормально: сын тянет пилу вверх, а отец — вниз. В какой-то момент доска под ногой Панаса лопнула. Он свалился с помоста и угодил головой в острый сучек, который торчал на верхней доске  ящика. Травма оказалась тяжелой. Была задета кость черепа. Через две недели его отпустили из больницы. На его лбу остался заметный шрам, напоминающий об этом печальном случае. Еще одна угроза жизни подстерегала его в лесу, на склоне Карпат. Они с отцом шли через густой ельник. Ничего не предвещало беды. Отец нес трехметровую жердину, которую он приготовил для "журавля. Неожиданно из-за кустов появился огромный медведь. Он поднялся на задние лапы и, угрожающе рыча, двинулся на них. Волна страха пробежала по телу Панаса. Отец, не мешкая, с силой  воткнул свою жердину в звериную пасть и опрокинул медведя. Угроза миновала. Но самые тяжелые испытания ждали его впереди. Когда он услышал скорбные голоса трембит над могилами его отца и матери, то он узнал, как  это - терять родных, какая это душевная боль. А когда он хоронил Ольгу, то унего поседели волосы. Думал не переживет эту утрату. Сердце сжималось до боли, был свет белый не мил, ему не хотелось жить. Если бы не Станислав, который был рядом, неизвестно как бы он выжил. Невзирая на эти страшные  потрясения, Лукаш выстоял и постепенно вошел в свою колею. Он с теплотой вспоминает свои безоблачные, счастливые дни. Память о них в его сердце живет. Тогда, в то далекое время, он с Ольгой испытал самое яркое счастье в своей жизни. Это были молодые годы, их расцвет. Только что у них родился Станислав. Они с нетерпением ждали, когда же он подрастет. Он радовал их первой улыбкой, потом — первыми шагами. Они смотрели на него, как на чудо. Из их горячей любви родился маленький человек. В природе все просто и сложно. Панас почувствовал и осознал, что Ольга для него стала еще ближе, роднее, дороже. Жизнь рождает жизнь. Причасность к этому явлению и осознание этого наполняло душу Панаса трепетной любовью к своей любимой и к окружающему миру. Это и было великое счастье, в нем он и видел смысл жизни.

   С той поры, как  Лукаш стал вдовцом, немало воды утекло. Годы  пригнули ему плечи, но поступь его осталась твердой. Видать, что-то еще осталось в нем от того бравого караульного Кремлевского полка. Ему каждое утро находится работа в своем саду. Голова его белоснежная, как вершина Говерлы, а брови и усы у него, будто в инее. Конечно, он уже состарился, но лет своих не считает. У него уже внучка выросла, живет она в Черновцах. Таня часто, то сотцом,т о с мамой, Верой Андреевной, приезжает к своему деду. Больше всего она любит собирать в саду яблоки и груши. У деда груши очень большие и сладкие, как мед. Такие груши любят осы. Тане как попадеся груша с осами, то сад наполняется визгами и криками. Вера Андреевна говорит строго: "Таня, будешь пугать нас с дедушкой, с собой больше не возьму". Но не проходит и пару минут, как все повторяется. Мать бросает, сорваные яблоки в корзину и сурово смотрит на дочь, а дед улыбается... В столярной мастерской Лукаша  свежая стружка пахнет сосной. Его соседи часто заходят сюда. Кому-то надо оконну раму, дверь, табуретку. Они знают: Иванович не откажет а сделает на совесть. К  Лукашу наведываются Хома Боцик  и Яков Мохнач. Они приходят по другому поводу. Они умоляют его: "Иванович, одолжи будь добрый на бутылочку, с пенсии вернем". Когда в очередной раз они явились, не вернув долга, он сказал: "Все, срадальцы, больше ко мне не приходите". Лукаш, глядя на жалкий вид Мохнача, говорит: "Яков, я тебя давно знаю. Ты был сильным мужиком. Ты же на медведя ходил. Старость к тебе раньше срока пришла". ...Мохнач слушает Лукаша, кивает головой, жалуется, что печенка барахлит, желудок. Мол, сам уже понял, что пора завязывать.

   В один из летних дней Лукаш  через окно заметил,что прямо к его дому хромыляет Боцик . Лукаш вышел на крыльцо. Боцик подошел,вежливо поздоровался.Лукаш все вглядывался в небритое дряблое лицо Хомы,пытаясь угадать цель его прихода.Тот сам,глядя в глаза Лукашу,заговорил:
   — Иванович, меня к тебе нужда привела.Затеял я ремонт двери. Понадобилась стамеска на двенадцать . Обошел соседей - ни у кого нет,может у тебя найдется.
   — Должна быть, сейчас погляжу, - произнес Лукаш.
Когда они вошли в мастерскую , то у Боцика округлились глаза. Все стены были увешаны разными инструментами. Главное, что каждый из них находился на своем отдельном месте,как экспонаты в музее. Для Хомы, не имеющего в доме ничего кроме топора, ножовки,молотка - это было непостижимо.Он смотрел и думал, для чего одному человеку столько нужно разных топоров, рубанков, ножовок...
   — Вот, нашел, - Боцик  подошел к Лукашу. Перед его глазами, на горизонтально закрепленной доске, в своих гнездах красовалась целая шеренга долот, стамесок. Лезвия их были под черным лаком, ручки - новые, олифой пропитанные. Лукаш аккуратно достал стамеску  и, держа ее перед глазами Боцика, сказал:
   — Это та самая, 12mm.
   — Вот хороша. Я так и думал, что у тебя есть.Давай ее мне и я сегодня постараюсь тебе ее вернуть.
   — Нет, не могу я тебе ее дать.
   — Но почему, не понимаю?
   — Хома, возможно ты забыл,а я помню: ты просил у меня опрыскивателоь.Я его тебе дал.Конечно, ты его вернул, но поломанным.Та же история была с лучковой пилой,разводным ключем.Мой тебе совет: сходи в магазин купи себе такую стамеску и ты будешь ее  беречь. Только что глаза Хомы выражали добродушие,и тут же они сверкнули враждебным блеском. Боцик, не сказав ни слова,вышел с опущеной головой.Лукаш глядел в спину уходящего Боцика и думал: "Вот мерзавец, он еще смеет ко мне являться. Он думает, что я забыл его пакости. Лукаш не забывает ни хорошего, ни плохого. Разве не этот храмой дьявол засыпал его грядки и сад семенами сорняков. Сколько Лукаш потом потел,что бы очистить свои участки от этих бурьянов. Это забыть невозможно.А травить его собак стал бы нормальный человек, нет не станет , а стучать фининспектору... Этот выродок способен на любые подлости.

   Боцик негодовал, возмущался, ругал себя, что пошел к Лукашу. Так Боцика никто не обижал. Он не знал куда себя деть. Огонь ненависти сжигал ему душу. Еще в молодости он так ненавидел Лукаша. Он неавидел его до безумия. Он не мог его видеть, слышать и думать о нем. Но это было давно, но что было, то было. Тогда причиной была Ольга. Но сегодня пора бы забыть те обиды. И Ольга, и Марфа ушли в мир иной. И они, оба уже стали стариками. Но Боцик не мог успокоиться. Он обвинял Лукаша и в прошлом, и в насточщем. Сечас он своими действиями вызвал в нем страшную ненависть и гнев, которые, как ядовитые змеи, заявив о себе, взывают к возмездию. В свое время Боцик давал волю своим накипевшим чувствам,своей злобе. Но это были недостаточные меры. Для Лукаша это были всего лишь комариные укусы. Зверинная осторожность мешала Боцику совершить что-то серьезное. Хотя у него планы были. Он хотел нанести Лукашу такой удар , причинить ему такую боль, чтобы он до конца своих дней страдал и мучился так, как Боцик - всю свою жизнь. Он, невольно, вспомнил одну историю, которую однажды слышал от местного жителя. Случай произошел в деревушке Лесной. Поздней осенью, один хозяин, услышав лай собак,вышел из хаты и пошел в сад проверить свою пасеку. Там он встретился с медведем. Он вернулся невредимым, но с той поры хозяин остался немым. Домой Боцик даже не зашел, а повернул к Мохначу.К нему он вошел полон решимости и жаждой действий. На удивление Боцика, тот был трезвым.
   — Яков, я помню у тебя была медвежья шкура.
   — Она и сейчас у меня.
   — Тогда я расчитываю на твою помощь.
   — Хома, что ты задумал?
   — Так, пустяки. Надо одного типа попугать.
   Когда же Боцик посвятил его в свой план, то Яков сказал:
   — Нет, Хома , не хочу  я брать грех на душу.
   — Бояться нечего, немного его попугаем и все.
   — Я тебе сказал, что такими делами не занимаюсь.
   — Когда  у тебя нужда, я всегда помогаю.Сколько ты мне задолжал? Помнишь, не забыл? От тебя я много не прошу. Сделай для меня хоть что-нибудь. Я бы без тебя обошелся, но рост не позволяет.
   — Ну, ладно, уговорил.
    Свой юбилей, восемь десятков, Панас Лукаш отмечал у сына, в Черновцах. Накануне Станислав, со своей женой и дочерью, приехал за ним на своей машине в Буковку. Панас Иванович сводил их на кладбище.Они возложили цветы на могилы  его родителй: Ивана Даниловича,Нины Михайловны и Ольги Тарасовны. Таня и Вера Андреевна все снимали на свои мобилки. Панас Иванович у сына долго не задержался. На другой день Станислав привез его домой. В дороге сын продолжил разговор, начатый раньше:
   — Отец, ты обещал, что подумаешь о переезде к нам. Ты убедился, что у нас места тебе хватит.
   — Спасиюо тебе, сынок, за беспокойство. Мои мысли возле моего дома. Здесь каждая травинка мне родная. В это место я вложил свой труд, душу и сердце. Пока я не созрел для переезда. Все будет зависеть от моего здоровья.
   — Отец, сейчас пока тепло, а зимой?
   — Дорогой сынок, на своем веку я столько пережил зим, что уже ни снега, ни мороза  не боюсь. Если мне вдруг станет плохо-рядом у меня соседи и врач есть. Так что, сынок,з а мня не волнуйтесь. После душевной беседы они загрузили багажник машины яблоками, грушами,орехами и на том простились.

   Вечером,после ужина, Лукаш включил телик. Смотрел недолго,когда почувствовал, что дремает, перешел с дивана на кровать. Заснул сразу, как в пучину провалился. Но сон был коротким. Проснувшись, он ощутил недомогание: его подташнивало, а пальцы правой стопы начали неметь. Лукаш вспомнил, что он уже два дня не принимал таблеток. Ведь врач, у которой он был последний раз, предупреждал, что теперь без лекарства нельзя. Он неохотно встал, достал из стола  пилюли и проглотил их, запив их водою. Потом, лежа в постели, подумал, что зря он перед сыном петушился. Надо было ему сказать, что пусть ищет покупателя на дом. Он понимал и чувствовал, что его финиш близок. В постели он лежать больше не мог - было жарко. Он взял шерстяное одеяло, вышел во двор и постелил себе под яблоней. Луна еще не взошла, а звезды едва мерцали из глубины неба. Деревья, дома застыли в каком-то оцепенении, как будто они слушали тихий шепот ночи. Сквозь сон до Лукаша доносился какой-то шум и треск. Он проснулся, прислушался. Шорох и возня доносились сверху, из кроны яблони. Падали яблоки на Лукаша, на одеяло. Он продолжал лежать, но был готов в любую минуту встретить этого охотника за яблоками. Наконец на нижних ветках яблони появилось это загадочное существо. Оно,повиснув на ветке, неловко опустилось на землю. В тот же миг поднялся Лукаш. Перед ним оказался большой медведь. Он расставил передние лапы и был готов принять в свои смертельные обьятия Лукаша.

   Какой-то миг они смотрели друг на друга. Едва страх ужалил тело Лукаша, как он левой ногой ударил по правой лапе зверя, а правой рукой — по голове. Зверь, как подкошенный, рухнул на землю. Лукаш подошел ближе — зверь не шевелился. Лукаш , осветив тушу зверя,  был чрезвычайно удивлен: на лапах зверюги были мужские туфли. Он поднял медвежий нос — показалось лицо человека без признаков жизни. Лукаш перепугался. Он плеснул воды на неподвижное лицо. Оно медленно повернулось. Лукаш с облегчением вздохнул. Присмотревшись к лицу, у Лукаша сомнений не было - это был Яков. Лукаш усадил его на стул,напоил водой.
   — Яков,ты понимаешь, что я мог тебя убить.
   — Да, конечно.
   — Яков,скажи правду, ты сам придумал этот маскарад?
   — Про это не могу рассказывать.
   — Хорошо, я вызову милицию.Получишь то, что тебе за это полагается.
   — Панас Иванович, прости меня грешного. Боцик уговорил.
   — Бог вам судья. Слава Богу, что отвел от меня эту страшную беду.