Сторож земли

Засыпал я под отдалённые погромыхивания первого весеннего грома: мур, мур, мур!..

Далеко-далеко, на окраине Белого Света, по жестяной крыше одинокого ветхого дома осторожно ходил старенький Сторож Земли: мур, мур, мур, - постанывала под его ногами заржавевшая от времени жесть.

Организация Объединённых Наций с самого начала грозилась поставить ему современную сторожевую вышку, да так и не удосужилась -  очень много трудных, своенравных детишек в её не совсем дружной семье - сплошная морока!..
То с высоты нью-йоркского небоскрёба вынуждена была любоваться бомбёжками своих шалунов мирных граждан одной страны.

То безуспешно металась по другой стране, чтобы отговорить их, разгулявшихся отпрысков, от очередной преступной глупости - разыскать там несуществующие радиоактивные вещества и разгромить, испепелить всё живое.

То, истомившись от бесполезной работы, вместо воды, в компании ошалевших домочадцев, хлебнула из чужого колодца нефти; стала синей, зелёной, дурной...
Потом, в таком состоянии тела и духа, одряхлевшая и безвольная, позволила этим же шалунам уничтожить неугодных  лидеров суверенных государств и выпустить из клеток всю хищную нечисть земли на вольную волю.

- Мур, мур, мур!..

Сторож Земли, наверно, переступив с ноги на ногу на жестяной крыше ветхого дома, подслеповато всматривался в предрассветную даль:

- Что там? Кто? Кого? Зачем?..

Голуби либеральной части светского мира, раздувая откормленные зобы, угодливо воркуют перед ястребами войны, а в перерывах занимаются любовью. Щиплют друг друга. И гадят, гадят, гадят. Везде и всюду. От чрезмерной любви к особям своего племени и от страха за свои собственные гнёзда.

А ястребы войны тем временем озабочены освобождением народов от ига их родных, но недемократических первооснов многовекового существования..

Свобода и Демократия. Война и Разбой. Всегда и всюду рядом. Как близнецы. Свобода дружит с Войной, Демократия - с Разбоем. Их не разлучить и не различить.
Взрывы, пожары, слёзы, беженцы, смерть…

То там, то здесь, в тёмных подворотнях грешной Земли, просыпается изголодавшаяся лютая жестокость.

Старенький Сторож Земли не знает, что и подумать; не ведает, кому об этом шабаше безумцев сообщить. И пугает истошными криками  давно оглохших от всемирного грохота войн угрюмых ворон: «Где Правда? Где Кривда? Зачем всё это творится? Для чего и для кого?... Да пошли-ка вы, все! Я на печку хочу! Я на  этой крыше замёрз!

- Мур, мур, мур!..

Где-то зреет гроза. На всех цивилизованных земных календарях  - 2016-я весна.

У всех дела, дела, дела. Праведные и грешные.

Нет никакого дела никому только до старенького Сторожа Земли. А он угорел на прохудившейся от времени, задымленной печке-лежанке, и умер...
- Бабушка, бабуля! - доносится с улицы детский испуганный крик.- Посмотри, какой страшный самолёт летит!

- Это, детка, не самолёт, - откликается голос привыкшей ко всему старушки. - Это божья коровка, не бойся!