Владыка Иоанн

                ВЛАДЫКА
В начале семидесятых, я окончил Таврическое художественное училище в Ленинграде. Мне выдали диплом художника-реставратора. Это был первый выпуск таких специалистов в стране. Я получил направление на работу в Псковский музей, главным реставратором. Главным - потому что в музее ни одного реставратора не было.
Я выехал с Варшавского вокзала около пяти часов вечера, а в девять уже был во Пскове. У вокзала поймал такси и сказал водителю чтобы он отвез меня в любую гостиницу в центре города.
Машина остановилась у гостиницы ,,Турист".
За стойкой регистрации сидела прожжённая советская администраторша, с ярко накрашенными губами и большим начёсом на голове. Внимательно осмотрев меня с головы до ног, она сразу сказала, что мест в гостинице нет, а есть только люкс, но он очень дорогой.
Я ей ответил, что живу всегда только в люксах, а значит мне повезло.
Она ещё раз внимательно осмотрела меня и быстро оформила номер.

Пока я шёл на второй этаж, думал, какой же он этот люкс, потому как никогда не останавливался в гостинице.
В номере было всё: ванна, туалет, комната с новой мебелью и отдельная спаленка. Я лёг в кровать, почитал какую-то книжку и незаметно уснул, так и не выключив свет.

Проснувшись рано утром, я подошел к окну и замер от того, что увидел.
,,Под голубыми небесами", на другой стороне реки, на высоком холме стоял огромный белый собор. Такая красота была мне мне знакома только по иллюстрациям к русским народным сказкам. Я не мог оторвать взгляд от могучего собора, от стройной высокой колокольни, от крепостной стены, окружавшей это все эти чудеса.
Я был очень рад, что первый день в этом городе начался так неожиданно и торжественно.

В музее меня встретили приветливо, похоже, даже ждали. Директриса спросила, где я остановился, и пообещала, что в течение недели подберут мне жильё, а гостиницу оплатят.
Она заявила, что руководство музея будет думать о помещении под реставрационную мастерскую, а пока она даёт мне две недели на устройство и знакомство с городом. Мне выдали зарплату за месяц вперёд, и я оказался совершенно свободен.

На следующий день я пошел в Псковский Кремль посмотреть Троицкий кафедральный собор.
Собор окружали высокие леса, на которых работали два молодых парня. Я подошел поближе. Один из них махнул мне рукой и позвал наверх.
Так состоялось моё знакомство с питерскими керамистами Евгением Перлом и Володей Цивиным. Они учились на отделении керамики в Мухинском училище, а во Псков приехали подзаработать, реставрируя соборную керамику. Рассказали мне, что всеми делами здесь рулит многолетний соборный староста - Иван Сидорович.

- Кстати, Саша, староста у нас спрашивал, не умеем ли мы иконы реставрировать, ты поговори с ним, и будешь тогда вместе с нами работать. Он хорошо платит, это тебе не музей нищий - сказал Володя.

Как раз в это время, к лесам подошел староста. Мы спустились вниз, и ребята ему меня представили.
Женя сразу ему заявил: ,,Иван Сидорыч, перед вами лучший реставратор по иконам из Ленинграда, направлен работать в Псковский музей, он там самый главный."
Сидорыч усмехнулся: ,,Молод больно для главного! А ксива государственная у тебя есть? - посмотрел он на меня с недоверием, -  Мы под "Охраной памятников", и не можем кому попало доверять старинные ценности!"
Я ответил, что у меня есть диплом и разрешение реставрировать.
- Ну, это другое дело, - обрадовался он. - К празднику Успения Богородицы хорошо бы подновить икону ,,Деисус", что висит в соборе при входе. Но мне нужно позвонить нашему Владыке, только он может благословение на это дать. Без его разрешения, я в соборе ничего не делаю.

Староста отправился в колокольню, гдеу него в кабинете был телефон.
Из колокольни Иван Сидорович вышел счастливый и довольный.
- Александр, Владыка хочет тебя видеть сегодня в 19 часов. Не забудь с собой диплом взять, и не опаздывай - не любит Владыка опаздывающих. Епархия находится на Запсковье, это недалеко. Надеюсь, что получишь от него добро на эту работу.

Без пятнадцати семь я уже был у дверей епархии.
Дверь мне открыл молодой монах и попросил подождать в канцелярии 10 минут. Когда за дверью зазвонил звоночек, монах завёл меня в кабинет Владыки.
За большим старинным, столом, в черном одеянии, с панагией на груди, передо мной сидел огромный, седовласый, с большой седой бородой - настоящий Архиепископ. Его доброе лицо светилось приветливой улыбкой.
- Здравствуйте уважаемый Владыка! - тихо сказал я растерявшись.
- Ну, здравствуйте молодой человек! Как звать тебя?
- Александром с рождения зовут, - ответил я покраснев.
- Хорошее имя носишь, а переводится оно с древне- греческого - защитник людей. Значит ты намерен защищать и реставрировать иконы в нашем Кафедральном соборе?!Молодой ведь совсем, а уже серьёзное дело знаешь, - чудеса, да и только!

Я передал ему свой диплом, он внимательно его посмотрел и вернул назад.
- Чудеса, полнейшие чудеса! Я, в своё время, когда состоял наместником в Загорской Лавре, был знаком с крупнейшими реставраторами. Все эти мастера были старые и умудрённые опытом, а ты совсем молод. Но наверное, свое дело знаешь, раз тебе министерство культуры диплом вручило. Ну хорошо, скажи Ивану Сидоровичу, что я благославляю тебя на эту работу. Но ты уж не подведи меня перед властью охранительной.
Не смею больше тебя задерживать, а то у меня в канцелярии посетителей пруд пруди. До свидания Александр, Бог тебе в помощь, надеюсь ещё свидимся!

На следующий день, после церковной службы, икону ,,Диесус" сняли в работу. Староста сказал, что до праздника сроку у меня есть три недели сроку, и что он заплатит за эту работу 700 рублей.
Икона оказалась немаленькая: метра три в длину и чуть больше метра в высоту.
Каждый день в течение трех недель я приходил в собор и  приводил икону в порядок. За два дня до Успения икону повесили на прежнее место.
Сидорыч ликовал: ,,Это я тебя нашёл! Теперь уж точно не отпущу, будешь только у меня работать. Буду тебе хорошие деньги платить! Поверь мне, во Пскове никто тебе столько не заплатит! А твоя работа, ой как Владыке понравится, даже не сомневайся. Что мне нравится, тем и он всегда доволен, у нас с годами одно понимание с ним с образовалось."

Наступил праздник. Собор был полон прихожан и сочувствующих туристов. Внизу, перед высокой лестницей, ждали приезда Владыки настоятель собора отец Гавриил, староста Иван Сидорович и группа богомольцев. Я стоял рядом со старостой и с нетерпением ждал встречи с Архиепископом.

Вдруг на площадь въехал чёрный ЗИМ, видимо, единственная такая машина во Пскове. Уже позже Владыка рассказал, что на этой машине он и приехал из Загорска, когда в 1954 году был назначен епископом Псковским.
Он вышел из машины в чёрном одеянии, в чёрном клобуке, держа в руках посох. Он медленно и с достоинством стал подниматься по крутой лестнице в собор. Встречавшие его, следовали за ним. Когда Владыка вошел в первые двери, он  остановился перед обновленной иконой, поднял голову, перекрестился и внимательно осмотрел её. Затем повернулся в мою сторону и, улыбнувшись, слегка поклонился.
Иван Сидорыч сиял от счастья, как ребенок, которого похвалили за хороший поступок.

Служба была торжественной и праздничной. Лица прихожан светились радостью, все крестились и подпевали хору. Архиепископ Иоанн в митре, в светлых одеяниях возвышался на невысоком помосте в центре собора и громким, бархатным голосом вёл службу. Этот большой праздник все верующие очень любили и с нетерпением ждали целый год.
После службы, когда народ разошёлся, Владыка с большим букетом цветов опять подошел посмотреть отреставрированную икону. После осмотра он вручил этот большой букет мне и сказал: ,,Спасибо, Александр, что не подвел всех нас. Поедешь со мной в епархию - надо чаем и мёдом отметить это событие!"

Владыка сел в машину, а я устроился рядом с водителем, и уже через десять минут мы были в резиденции.
Ворота открыл молодой худенький дьячок. Он проводил меня в сад, где стояла внушительных размеров беседка. А Владыка отправился в одноэтажный дом, который был поменьше епархиального - видимо, там были его покои.

В беседке уже был накрыт большой круглый стол, да так красиво, что казалось, будто я попал на торжественный прием в музей. Вокруг раскинулся огромный сад. На деревьях висели зрелые яблоки, груши, сливы и повсюду росли цветы. Запах от такого количества цветов был тугой и обволакивающий.
Из покоев вышел Иоанн. Он был в нарядной темно-сиреневой рясе, свежий, улыбающийся, и без головного убора.
- Ну, Александр, как тебе стол с угощением? Может быть,  ещё чего поднести? Ты поесть-то любишь или так, без удовольствия?
- Люблю, Владыка, виноват.
- А чего оправдываешься? Я сам грешен, люблю поесть и питаю слабость к вкусненькому, - засмеялся он.
Он сел за стол, и начался пир горой. Из хрустального кувшина с серебряной крышкой он налил в фужеры шипучий напиток.

- Это шампанское, я предпочитаю разливать его из кувшина - так вкуснее. Выпьем, Александр, за того, кто любит кого!
Как потом оказалось, это был его любимый тост.
- А теперь поднимем бокалы за тебя, Александр, за то, что порадовал ты не только меня, но и прихожан собора.
Мы еще за что-то выпили.
Владыка заметил, что я пьянею и перестал мне наливать, сам же с удовольствием потягивал шампанское.
Ел я много. Первый раз в жизни попробовал красную икру, она мне даже больше понравилась, чем черная.

Владыка рассказывал о своем детстве, о том, как в 16 лет ушёл в монастырь, о том что несколько лет был келейником у патриарха Сергия. Когда стемнело дьячок принес большой подсвечник на пять свечей и мы ещё около часа сидели при свечах.
Вдруг владыка встал и пошёл в дом, и через пять минут вернулся с небольшой коробочкой и конвертом.
-  Александр, хочу от себя лично отблагодарить за реставрацию иконы. Вот тебе часы золотые, чтобы время ценил, а конверт, потом дома откроешь.
Он проводил меня до калитки и перед расставанием сказал:
,,Ты уж не забывай меня старого, в гости заходи иногда, мне с тобой благостно сидеть и разговаривать. Ты внимательный и благодарный слушатель. Я то я тут часто один вечерами скучаю."

                ***
Приходя к Владыке в гости, я видел, что ему нравится проводить вечер со мной, вдвоем ему было веселей и телевизор смотреть и ужинать за разговорами.
Он расспрашивал о самых неожиданных вещах, например, как в магазинах покупают товары, кому платят за товар, кто его выдаёт, спрашивал, чем занимается молодёжь после работы или учёбы, спокойно ли на улицах, много ли в городе хулиганов и пьяниц?
Как-то он спросил, был ли я в Пушкинских Горах, в Михайловском.
- Нет, Владыка, не доехал пока, - ответил я.
- Ну и хорошо, вместе съездим. Я туда редко наведываюсь - одному ехать не всегда хочется. Я почему-то уверен, что ты Пушкина боготворишь и мне будет с тобой интересно там побывать, посмотреть на твои реакции. Я в хороших отношениях с директором заповедника Семеном Гейченко и он нас примет по высшему разряду.

Владыка очень любил смотреть хоккей по телевизору. Как раз в это время проходила серия встреч с канадцами.
Владыка болел азартно, вскакивал, когда шайбу забивали наши, и было необычно видеть, как седой величавый архиепископ в подряснике и с панагией на груди скандирует: "Шайбу, шайбу, ша-а-айбу!!!"

Как-то после очередного матча он сказал:
- Я люблю хоккей наблюдать, в него играют смелые, упорные ребята - настоящие мужики. Как ты думаешь, Александр, из тебя получился бы хоккеист?
- Нет, - ответил я сразу. - Смотреть люблю и играть пробовал, но мне не понравилось. Жестко очень, не боец я. Вот в футбол играю с удовольствием, поле большое, есть где побегать, да и коньки с клюшками не мешают.
- Вот и я думаю, не хоккеист ты совсем, хотя парень крепкий, но по сути не спортсмен... Ну, работаешь ты сейчас в музее, - сменил тему архиепископ, - а чего дальше-то собираешься делать, или пока об этом не думал?
- Почему же, думал, постоянно думаю.
- И какая у тебя мечта?
- Отработаю три года - я же по распределению сюда направлен -  а потом попытаюсь поступить в Академию художеств. Давно уже мечтаю там учится.

- Достойное занятие - уметь мир изображать, не каждому это дано. Я после войны был настоятелем Загорской Троицкой Лавры. В то время возрождали её трудолюбивые монахи, целиком ремонт на них лежал, реставрацию икон только специалисты из Москвы делали. А руководил реставраторами Грабарь Игорь Эммануилович. Большой был умница и специалист хороший, да и художник настоящий, он такие свежие и цветные пейзажи писал! Природу очень любил и чувствовал. Мы с ним часто чаёк попивали или что покрепче, и за разговорами время коротали. Он мне на искусство, на художников глаза тогда открыл, две книги своих подарил, одна про Левитана, вторая про Серова. Он эти книги ещё до революции написал, увесистые такие, да вот же они лежат, всегда со мной. С тех пор Левитан и Серов - мои любимые художники. Я и в Третьяковку не раз ездил, в оригинале ими любовался. Грабарь о Левитане и Серове с восхищением писал, любил и понимал этих художников. Я часто эти книги перечитываю и картинки смотрю. А ты каких художников любишь?
- Естественно, тоже, Левитана и Серова, ещё Фёдора Васильева. Врубель мне очень нравится, но сейчас мне ближе Сезанн и французские импрессионисты, Пикассо интригует и будоражит.
- Вот как! Пикассо? Да ты и сам, поди, авангардист или как? - заинтересованно спросил владыка.
- Ну, так, можно сказать, отчасти.
- А я мудрёные картины не понимаю, да и видел таких мало. Мне нужно, чтоб к природе поближе, чтобы узнавалось изображённое. Может, просто я старый уже и поздно в этом разбираться?!

И вдруг он начал говорить совсем о другом, что, однако, касалось тоже меня.
- Скажи мне, Александр, а ты не хочешь в другую академию поступить? Сразу только не отвечай, подумай, я понимаю, вопрос для тебя неожиданный.
- В какую еще? - удивился я, не понимая про какую академию Владыка спрашивает.
- В духовную, на священника выучиться. Никогда об этом не думал?
Я растерялся, не зная что и сказать.
- Да я же тебе говорю, не спеши отвечать, обдумай это, -  улыбаясь, опередил владыка.
- А то я бы тебя быстро в монахи подстриг. Пожил бы в Печерском монастыре, какое-то время, а потом в Загорск, в академию. Я бы тебя рекомендовал и курировал. Отучился бы четыре года — и ко мне во Псков, глядишь, и настоятелем стал бы в Печорах со временем. Патриарх наш нынешний, Пимен, настоятелем в Печорах пять лет служил, а потом вашим митрополитом Ленинградским и Ладожским был. Теперь глава нашей церкви - Патриарх всея Руси, бог ему в помощь! Здоровье только нынче у него не очень - тяжело ему сейчас.

А у нас Архимандрит Алипий недавно помер - многолетний Печорский настоятель. Царство ему небесное! Монастырь сберег и порядок в нём всегда держал. Никого не боялся, кроме бога, - даже властей. С властями умудрялся ладить, а вот со мной пререкался, когда свою правоту отстаивал. Я его за это очень ценил! Крепкой веры был монах и великой мудрости, да при этом и шутник великий - как юродивый часто себя вёл. Он ведь ещё и художником был, как ты, очень неплохие картинки малевал и коллекцию старой живописи имел хорошую, даже Левитан в его монастырской коллекции был!

Иоанн замолчал и задумался.
- Вот ты в соборе нам помогаешь, и нового настоятеля собора Гавриила уже получше чем я знаешь, и с Августином, вторым иереем, тоже знаком. Скажи мне, Александр, кого из них, по твоему мнению, мне в Печоры настоятелем назначить?
-  Владыка, извините, но не мне же судить о таких вещах, какой я вам советчик.
- А почему нет? Устами младенца глаголет истина. Вот как ты скажешь, так и поступлю, - хитро улыбнулся Владыка и подмигнул мне.
Я задумался и потом ответил: ,,Августин - хороший священник, но очень добрый и простоват, монастырь не потянет. Гавриил - очень гордый и жесткий, но образованный и сообразительный. Из двух кандидатур, если других нет, Гавриил, наверно, больше подходит."
- Да в том то и дело, что других нет, потому Гавриил и остаётся единственным кандидатом. Но уж больно он строптивый и горячий и часто в гордыне пребывает. Не знаю, не знаю, что делать! Но раз ты его только что назначил, сам потом за него и ответишь! - засмеялся он.
- Монахи к Алипию (царство ему небесное!) привыкли за много лет. Алипий мудрый был, а Гавриил -  совсем другой человек. Ну что, Александр, решение мы с тобой приняли, давай за Гавриила и выпьем. Только ты ему об этом не проболтайся - скоро от меня сам узнает о назначении.

,,Вот ты скажи мне, Александр, - спросил вдруг Иоанн. - Тебе нравятся церковные песнопения?"
,,Очень, Владыка! Я никогда раньше их не слышал, а теперь полюбил. Иногда мне даже кажется, что я их давным-давно знал и они всегда были во мне.
- Это генетическая память от наших глубоко верующих предков, - задумчиво ответил Владыка.
- А хочешь, я тебе спою одно из моих любимых? Послушай, как красиво!
Перекрестившись, он громким мощным голосом запел:
 
       Царю Небесный, Утешителю, Душе истины,
       Иже везде сый и вся исполняяй,
       Сокровище благих и жизни Пода-ателю,
       Прииди и вселися в ны, и очисти ны
       От всякия скве-е-ерны, и спаси, Блаже,
                Ду-уши на-а-аша.

- Я тебе вот что хочу сказать. Как бы твоя жизнь дальше ни складывалась, чем бы тебе ни пришлось заниматься, помни главное: никогда ни себе, ни людям не лги, душу свою всегда к Богу призывай!  Душа бессмертна, но очень хрупка при этом. Человек её часто не бережет и про неё забывает,  а она очень горюет, оставленная без должного внимания. Бог нас любит и многое нам прощает. Человек наказывает себя сам, создавая себе или людям такие обстоятельства, которые и подводят потом к расплате.
Он помолчал, затем продолжил:
- Так ты имей в виду мое предложение о другой академии, вдруг со временем надумаешь. Жизнь тебе сама может подсказать, не только я. Не хватает у нас сейчас в церкви образованных и вдумчивых людей, но зато самоотверженных и глубоко верующих много.

Архиепископ проводил меня до секретной калитки, перекрестил и вручил молитвослов с личной епархиальной печатью.
- Когда, Александр, будешь вступительные экзамены сдавать, не забывай и эту книгу читать - это ведь главный учебник! - сказал он с улыбкой.
Молитвослов этот и сейчас со мной ; издания Московской патриархии 1970 года.
 Когда в комнате общежития Академии, все зубрили историю и литературу, мне было не до экзаменационных билетов. Вместо нудных учебников я читал молитвослов.
В Академию художеств я поступил с легкостью и теперь хорошо понимаю почему. Думаю, Владыка горячо за меня помолился.

Проживая в Ленинграде, я каждое лето приезжал во Псков поработать в церквях. Владыка Иоанн уже стал Митрополитом Псковским и Порховским.
Мы не раз вечерами сиживали с ним, в его волшебной беседке. Я рассказывал ему какие-то новости о жизни в большом городе, спрашивал его о многом, а он давал мудрые советы, незатейливо обучая меня уму-разуму. Ведь не случайно фамилия у Владыки была Разумов.
 
Предстал Богу митрополит Иоанн в 1990 году.
В слове на погребении митрополита Иоанна старец земли Русской Иоанн Крестьянкин сказал:
,,Сегодня мы с вами собрались помолиться, оплакать и похоронить дорогого для многих присутствующих человека, архипастыря и отца, старца, нашего руководителя и молитвенника на протяжении долгих и трудных лет жизни — монаха Иоанна, милостью Божьей митрополита. Его белоснежный омофор покрывал нас в течение тридцати трех лет. И в продолжение такого длительного времени нес он нас, овец стада Христова, на вые своей к Богу".
 
Мне часто видится светлое и милостивое лицо митрополита Иоанна, и слышится фраза, которую Владыка часто мне повторял: "Чтобы в жизни, Александр, не случилось - ОПЯТЬ НАДО ЖИТЬ!"

А. Разный. 2014 г.