Почему я не стал Генералом! - 5 глава - 13

         
     Глава - 13
 
     Вот я и  в военкомате,  комиссия медицинская была так,  для проформы, а  после нее нас построили и объявили,  что мы направляемся в кавалерийскую часть,  а сейчас - вольно,  пока можете разойтись, но с территории военкомата никуда не уходить.
    А   я и подумал,  - «да какой из меня кавалерист,  я ведь на лошади  еще ни разу и верхом не сидел,  всего один раз и ездил в телеге.
   Самостоятельно,  да и то она распряглась,  а я и не знал,  как ее запрячь, еще в Тобольске.
 Пойду   я к военкому и объяснюсь,  может   направит  он в какую - либо другую часть?»
   Зашел в комнату, где проходила комиссия,  и обратился к нему, опять,  как и положено, по - военному:
   -  Товарищ майор меня зачислили в кавалерию,  а я даже не знаю,  как к лошади подходить,  она спереди кусается,  а сзади лягается.
   Я ведь механик,  так нельзя ли меня куда – либо ближе к железу направить, там от меня будет больше пользы?
  Военком взглянул на меня с любопытством,  немного подумал о чем то и сказал:
   -  Ладно, скажи начальнику второй части,  пусть тебя из списка к отправки вычеркнут  и оставят до особого распоряжения.  Идите!
    Подошел я к кому положено и  передал распоряжение военкома,  а тот и говорит:
    -  Все иди домой,  вызовем, - и вычеркнул меня из списка,  и  я снова дома и снова приступил к работе. 
 
     Был у нас в цеху токарь Понамарев,  ничего не скажешь - классный токарь,  только вот редко,  когда мне удавалось поручить ему какую - либо работу.
   Я еще когда пришел в цех то старший мастер Спицин сказал:
  -  Распоряжайся всеми токарями, да   между прочим это в основном были подростки лет 14 - 16,  да женщины,   а Понамарева не тронь,  я сам ему работу буду давать и только в исключительных случаях,  когда не будет меня,  что – то  срочное   можно дать ему.
    После его слов  я,  как бы игнорировал этого Пономарева,  не подходил к нему и как бы не замечал,  что он есть в цеху,  а надо сказать,  что работал он виртуозно,  и быстро,  и хорошо.
   Часто я  еще приходил утром в цех,  а он уже там,  что - то точил,  строгал, паял, и иногда иронически поглядывал на меня,  да и вечером он частенько задерживался во вторую смену.
    Но вот однажды принесли для изготовления вкладыши подшипников, работа была срочная,  для своей электростанции.
   Дать ее для исполнения  было не кому,  у всех детали в патронах.  Ну и решил я вручить эту работу ему.  Подошел к его станку и говорю:
 - Вот эту работу нужно сейчас срочно сделать, - а   он молчит.  Я ему говорю
   - Вы поняли?
  - Понял - то, понял,  но не обижайся Дед,  а  механиков всегда во флоте дедами называли,  я от тебя работу не возьму.
  - Как это не возьмешь?
   - Да, очень просто, без Спицина  работу не возьму, - а за нами уже наблюдают другие, со стороны.
   Я повернулся и ушел в конторку,  первые минуты не знал,  что делать или сдаться или заставить его выполнить мое поручение,  а тут забежал в конторку один из учеников токарей, я ему сказал:
   -  Позови  сюда ко мне Понамарева,  - а сам думаю,  - «придет он или нет»?
  Я ведь знал,  что авторитет мастера должен быть не предрекаем, а вдруг он плевал на меня,  как на мастера.
   Тем более,  что во  первых он старше меня лет на 6-8,  а во вторых он был как - бы выше в цеху,  чем я, э то было видно по отношению к нему рабочих цеха.
   Но   он пришел,  смиренно так говорит:
   -  Я Вас слушаю, товарищ мастер,  а у самого в глазах смешинки,  видно, что его забавляет моя не которая растерянность.
 Переборов себя, я сказал:
  - Старший мастер Спицин,  в отсутствии его,  разрешил мне любого рабочего цеха отвлекать на срочные работы, а поэтому, будьте любезны (я съехидничал в тоне разговора)выполняйте, что Вам дают делать.
 
    Он спокойно выслушал меня, вздохнул,  и как бы сомневаясь как делать, спросил:
  - А   что проточку под заливку  прямые канавки делать или в ласточкин хвост?
    - Делайте как быстрее, -  сказал я.
   Он взял чертеж,  заготовки и вышел.  Через час работа была выполнена,  и тут же в скорее пришел Спицин,  спросив у меня готовы ли вкладыши. 
   Ему  видно кто - то уже об их срочности сказал. Я ответил:
  -  Готовы.
  -  А кто точил? -  Он  повертел их в руках, молча.
 - Понамарев точил,  - при этом   видел я,   что - то  не нравятся они ему, а что?    -  Позовите  Пономарева,  - я хотел пойти за ним, но Спицин сказал:
   -  Нет, ты сиди, -  и послал за ним нормировщика цеха.
    Явился Пономарев,  как  ни в чем не бывало, глядит на Спицина,  а тот ему подает эти злостные  вкладыши и говорит:
   -  Это что?
  - Вкладыши,  -  как бы удивленно,  отвечает Пономарев.
   -  Я  знаю, что вкладыши,  а как ты сделал проточки?
    - Как мастер сказал, так  я и сделал.
   - А  ты,  что первый  день замужем,  не знаешь, как надо было канавки делать?
   - Ну, он же сказал, как быстрее.
    - Ты мне на него не ссылайся, что это,  подсиживаешь мастера, да?
   - Да  ладно,  я сейчас переделаю, -  сказал он .
  Я,  сидел красный зная,  что все же вина моя,  надо было сказать, как сделать эти проточки и стал говорить об этом Спицину.
   -  Нет, ты помолчи, он,  что тут за комедию открыл, -  глядя на Пономарева,
    -  смотри,  -  обращаясь к нему,  - сказал он, - чтобы этого больше не было. 
    Пономарев улыбнулся  с ироническим, виноватым видом, как бы говоря; «повинную голову и меч не сечет» и вышел.
   Я   опять стал брать вину на себя, а он сказал:
   -  Знаю, все знаю, и вижу их прохвостов вперед,  они тебе экзамен устраивали,  вот что, а ты что толком не понял,  молод еще и глуп, как пробка.   
   Этим он закончил разговор, на эту тему.  Я  конечно,  отмолчался, так как  действительно по сравнению с его опытом,  я был – пробкой.
  Но все же, что же точил, строгал, паял   Пономарев?
 
  Спрашивать мне было не удобно и вот однажды вечером,  а это было в одно из воскресений (обычно мы работали без выходных , две недели).
    Приходит к нам в дом жена,  старушка старшего мастера Спицина и обращаясь ко мне сказала,  что он просит меня сейчас прийти к нему,  то -  есть к ним домой.
   Я, конечно, был несколько удивлен этим приглашением, но быстренько собрался и пошел,  а жили они от нас через 2 - 3 дома.
  Оказывается дед Спицин пришел из бани, задумал выпить,  а  компаньона нет,  вот он и послал за мной,  свою старушку.
  Сидим по стопке выпиваем какое - то  зеленое зелье,  а в то время тоже, как и сейчас было трудно купить водку.
   Я и спросил у него, -  а что за вино?
 -  Да, это Пономарев мне принес, у него жена фармацевт, ну и приносит от туда разную лечебную настойку на спирту.
  Старший мастер Спицин по всей вероятности видел, что я не пустое место, как были многие из таких,  как я молодых и потом он,  как только задумывал выпить,  то всегда посылал за мной свою супругу,  а это много значило.

  Но, вот опять я получил повестку явиться в военкомат и иметь при себе - кружку, ложку и запас продуктов на 2 - 3 дня.
  Опять меня призывают в армию.  Я в военкомате,  опять включен в список к отправки на формирование в какую - то часть  и когда мы уже стоим в строю на территории двора  военкомата, выходит с последним напутственным словом военком.
  Он обошел наш строй, состоявший из 20 - 25 человек, заглянул каждому как бы в глаза, потом отошел в сторону к начальнику второй части ведающим допризывниками и указывая рукой на одного, потом на меня и еще одного человека спросил громко его:
    - А, это кто?
  - Допризывники, - ответил он.
   - Да какие они допризывники, у них, у  каждого поди детей,  семеро по лавкам бегают.  Вот Вы отвечайте - сколько Вам лет? Он обратился к одному из моих соседей по строю - 29 лет, -  ответил он.  А Вам он спросил у меня -  26 год , -  ответил я.
   Так какие же они допризывники?  А  ну кому более 24 лет,  выйти из строя, сказал он.
  Из строя вышли четыре человека.
 - Все?
   - Все, -  ответил наш командир.
   - Тогда этих в отправку,  а этим выдать военные билеты и пусть им занимается начальник первой части.
   
   Мы четверо, идем обратно в здание военкомата, где через 1,5 - 2 часа получаем  военные билеты, взамен свидетельств  допризывника и отправляемся каждый к себе домой.
   Теперь нас могут забронировать в своих предприятиях,  а если нет,  то через некоторое время,  вновь мобилизуют, но уже  не как допризывников, а как запасников.
   Вся эта происшедшая процедура меня наводила на мысль,  что как видно военкому  или кто - то был из нас знакомый,   или его кто - то просил освободить из допризывников кого - то из нас,  четверых, но так чтобы на него не падало подозрение в этом.
    Вот он и распорядился выдать нам всем военные билеты,  а не только тому кому – то из четверых.
      Словом нам пока всем четырем повезло, мы еще сколько - то побудем дома - вольными людьми,   а там дальше как бог на душу положит.
      Я  вновь вернулся на завод и предъявил военный билет в отдел кадров.   И сразу на меня была оформлена бронь,  так как людей на заводе было очень мало и работать было не кому,  одни полу дети,  женщины и старики.
    На старую работу я не вернулся,  так как я пока был в военкомате,  то  на мое место мастера,   назначили другого,  а мне предложили работу в канторе заводоуправления на должность старшего техника,  по нормированию и я согласился,  так как это мне, я считал возможно нужно будет в будущем.
     Тут я смогу так сказать ознакомиться со всеми видами нормирования работ, да и проводить хронометраж  на ряд работ, которых нет в справочниках и расценках.  С окладом тоже было на сто рублей (10руб) больше.
 
     Однажды к нам в затон прибыла партия эвакуированных из Ленинграда, что это были за люди?  Одни скелеты - кожа да кости,   им прежде чем дать работу, дали месяцу отдыха с сохранением зарплаты, да еще и с дополнительным продовольственным пайком, так как их ветром качало и какие уж они в этом состоянии были работники.
    Но, прошло около месяца,  а некоторые и раньше,  вышли на работу.  Я, как - то спросил одного:
   -  Ну, как там в Ленинграде?
   - Поезжай, побудь в нашей шкуре и все узнаешь, - ответил он.
   Конечно,  я понимал, что я задал глупый вопрос,  о блокаде и так писалось много,  так, что без его разъяснения все было ясно.
 Как - то пришлось мне составлять смету,  то -  есть калькуляцию на строительство новых, не больших, деревянных катеров и паузков, для  посторонней организации, ей оказалась «Колпашевский Рыбтрест»  с Нарымского края,  на Оби.
 
      Разговорился я с их представителем Ивановым,  который оформлял этот заказ, он оказался Директором Усть - Чижанской М.Р.С (моторно- рыбаловецкой станции).
    Он, этот Иванов видел,  конечно, как мы тут питаемся,  как живем, и стал расхваливать свой край, говоря:
    -   Что у нас там еще и хлебных карточек нет,  и с продуктами намного легче, и дешевле.
  Приезжайте к нам, мы Вас возьмем на должность  Линейного механика флота,  жалеть не будете.
  - Не знаю, возможно и приеду, если удаться уволиться,  - сказал я.
   - Ну, в общем смотрите, место за вами и чуть чего,  в тресте , в Колпашево скажите,  что я просил Вас ко мне прислать.
  - Ладно, постараюсь приехать, -  я это сказал, но не придавал своим словам особого значения, так как ехать туда не собирался,   но уйти с завода и уехать куда - либо все же думал.
   
      Однажды, на одной из улиц увидел я объявление о том,  что Томский Электро - Механический институт железнодорожного транспорта,  а там было и отделение водного транспорта,  этот институт заканчивал наш Главный инженер Синицин. 
     Я вспомнил, что лица уезжающие учиться увольняются с работы беспрепятственно.
    Записал я их адрес и дал на имя института телеграмму следующего содержания: 
   «Прошу сообщить, можно нет поступить в Ваш институт, окончил техникум в 1940 году».   И свой адрес помянул.
   Прошло дней 5-7,  и вдруг я получил тоже телеграмму «Выезжайте в Институт с документами.    Директор ТЭМИТа  такой -  то .
     С этой телеграммой я пошел к директору с просьбой освободить меня, так как я хочу учиться дальше. 
   А , в ответ слышу:
   -  Это не документ и не вызов - телеграмма.  Может быть тебе какой – либо друг  ее написал.  Давай официальный вызов.
   На этом дело и кончилось, вижу, что ничего из этого не получиться.  Но, прошло что –т о недели две,  три и вот получаю я официальное приглашение из института, в котором написано:
  «т. Долгирев. Вы зачислены на первый курс института, без экзаменов. Выезжайте в институт с документами».   И опять подпись, и печать директора института.
     Тут уж я воспрянул духом и вновь с этим приглашением,  где еще было сказано, что меня обязаны уволить согласно такого - то постановления правительства к своему начальству. 
     И тут уже они спасовали и дали свое согласие,  на мое откомандирование в город Томск на учебу…..
А   я и сам не знал, поеду туда или нет, но уехать хотелось………

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/04/05/1295