Арахна. Царь змей. Часть 2. Прятки и салки

Дождь лил стеной – непроницаемой и чёрной, мощные вертикальные струи били по телу не хуже града. Голову мою закрывал капюшон плаща, который, правда, не очень-то меня спасал – я всё равно была мокрая насквозь. Но, зато, вода не застилала мне глаза, хоть и молотила по капюшону так, что я практически ничего не слышала.

Впрочем, обычные органы чувств меня сейчас мало волновали. Куда важнее для меня была магическая Паутина, которую мы с Арахной раскинули по лесу к северо-востоку от Замка. Её серо-голубые нити слегка светились в непроглядной тьме и были сейчас нашими нервами, глазами и ушами. Благодаря им, мы были везде в этом лесу. Мы видели, слышали, чувствовали весь лес, но он был пугающе безмолвным. Обычно, раскидывая Паутину, мы беспрерывно отсеивали ненужные звуки и образы. Мимо нитей пролетали насекомые и птицы, их случайно задевали животные. Однако теперь весь лес словно вымер, будто что-то выгнало из него всё живое. От этого нам с Арахной было очень не по себе.

Понимая, что василиск не мог лежать без движения трое суток, мы, не видя и не слыша ничего вокруг, не могли отделаться от мысли, что змей может быть где-то совсем рядом. А страх и нервное истощение – плохие союзники, особенно если ты уже еле держишься на ногах от усталости.

Так мы и сидели с Арахной посреди безмолвного леса наедине со смертоносной тварью. Мы были недвижимы, а наши глаза светились ярким голубым огнём от заклинания, которое мы держали над лесом третью ночь подряд. Нас окружали стены дождя, за которыми прятался неуловимо-ускользающий змей, и мы искренне надеялись, что в этой партии в прятки водим мы…

Меня мучали размытые образы неясных видений, обвивавших меня подобно гигантской змее. Они то обнимали меня нежными объятьями, то сжимались вокруг груди чудовищными кольцами, то смыкались над головой болотной топью, в которой я тонула.

Где-то между этими чарующими образами мой подбородок соскользнул с ладони, на которую он опирался, и я резко проснулась, судорожно хватаясь руками за ветку, на которой сидела. Всё ещё находясь во власти тревожных сновидений, я беспокойно огляделась по сторонам. Стояло пасмурное, но светлое утро, обусловленное тем, что трёхдневный ливень превратился в лёгкую морось. Вокруг по-прежнему стояла гнетущая тишина. Я только начала приходить в себя, как в ветвях над моей головой что-то зашуршало, и с листвы надо мной сорвались крупные капли дождевой воды, угодившие мне прямо за шиворот. Подпрыгнув от неожиданности, я снова едва не упала с дерева, а из ветвей показалась Арахна, свисая вниз головой на паутине, и выражение её мордочки было жутко ехидным.

- Ах ты! – Я попыталась ухватить Арахну за лапу, но та, посмеиваясь, тут же поднялась обратно наверх.

Лезть за ней было чревато, можно было и шею свернуть, поэтому я устроилась поудобней (так, чтобы уж больше не упасть) и замкнулась в гордом молчании. Скажу честно, терпения у меня крайне мало, и долго бы я так не просидела, но я точно знала, что у Арахны этого самого терпения ещё меньше. Как и следовало ожидать, просидела я так не более минуты – над головой у меня снова что-то зашуршало, и на колени мне опустилась Арахна. Она уменьшилась настолько, что могла бы поместиться у меня на ладони. Она взобралась мне на руку и преданно посмотрела в глаза. Маленькая хитрюга прекрасно знала, что я не могла на неё злиться, когда она становилась таким вот паучком, каким она была, когда я впервые взяла её на руки.

- Ах ты! – Погладила я её по голове.

Видя, что я больше не злюсь, она сбежала с моих рук и снова увеличилась до своего любимого размера. В глаза мне тут же бросилась надетая на подругу броня, которая смотрелась на ней совершенно чужеродно. Это напомнило мне, почему мы сидим посреди леса. Пора было приниматься за дело.

- Ладно, - сказала я, поднималась, - пора идти.

Нам нужно было проверить одно место к северу от нашего «наблюдательного пункта». Единственное, где за эти три дня были хоть какие-то признаки движения – Каменные Водопады. Когда-то в тех местах протекала ныне иссякшая река, русло её уже давно заросло деревьями и кустарниками, и о том, где она когда-то была, напоминало только это место, представлявшее собой пологий каменистый склон, усеянный гигантскими глыбами речной гальки, обточенными несколько сотен лет назад на этих порогах.

Путь туда и без того занимал немало времени, а сейчас, по колено в воде из-за этих треклятых дождей… В общем, нет ничего удивительного, что к Водопадам мы добрались далеко за полдень. Шли мы, не особенно таясь, поскольку днём были в относительной безопасности. Дело в том, что тёмная магия крайне чувствительна к солнечным лучам, а так как главное оружие василиска – смертоносный взгляд, то при свете дня он практически слеп и предпочитает отлёживаться где-нибудь в тёмном и прохладном месте.

Как только мы добрались до Водопадов, нас обдало мрачным холодом чёрной магии. Мы с Арахной невольно остановились и оглянулись по сторонам. Медленно пробираясь через каменный лабиринт, мы вскоре наткнулись на то, чего здесь никогда не было – пещеру. Я отлично помнила огромный серый валун, лежавший в этом месте посреди галечной тропы пересохшего речного русла. Впрочем, камень и сейчас был здесь – кто-то (знать бы как?) откатил его в сторону, а на его месте зиял теперь большой тёмный проход.

Где-то неподалёку раздался звук камней, скатывающихся по склону, довольно привычное явление для этого места. Собственно, поэтому его и назвали Каменными Водопадами. Ещё раз оглянувшись по сторонам, я подала Арахне знак оставаться на месте и осторожно шагнула внутрь пещеры, которая, на деле, оказалась огромным гротом, в глубине которого лежали…

Раздавшиеся снаружи звуки ожесточённой борьбы, заставили меня обернуться и броситься наружу, но на выходе я наткнулась на ожившую груду камней. Несколько десятков булыжников, неведомым образом соединённые между собой, образовывали нечто вроде каменной змеи, вторая такая же тварь уже набросилась на Арахну. Это были элементали – результат воздействия мощного источника магии на природные элементы. Чаще всего эти существа появляются совершенно бесконтрольно, и в них присутствую лишь простейшие инстинкты. Но эти две были созданы намеренно, для охраны пещеры, и, к сожалению, я догадывалась, кто мог это сделать. Как назло, элементали были каменными. Не смотря на то, что они были менее опасны, чем, скажем, огненные или электрические – их сложнее всего было уничтожить. Ведь что, спрашивается, можно сделать с камнем?

Еле увёртываясь от хвоста каменного стража, я пыталась добраться до Арахны. Та с отчаянием отбивалась от второй элементали – её закованные в серебро когти, высекая искры, оставляли на камнях глубокие борозды, но не могли нанести чудовищу никакого ощутимого вреда. Оказавшись, наконец, между паучихой и её противником, я произнесла заклинание Разрыва магических уз. Магия, связывавшая камни друг с другом разорвалась, и несколько десятков булыжников разлетелись в разные стороны. Конечно, элементалий это не убило, вскоре они снова соберут свои каменные тела, а нам за это время нужно убраться как можно дальше от этого места.

Ни о какой охоте и речи больше быть не могло. Нам срочно нужно было вернуться в Замок, и желательно – до наступления темноты. Но мы были от него слишком далеко. Мы проделали едва ли половину пути, когда на лес опустились сумерки, и владевшее нами беспокойство стало перерастать в панику. На нас неумолимо надвигалась ночь, и, впервые в жизни, я её боялась.

Где-то после полуночи усталость всё-таки взяла своё, и мы с Арахной в изнеможении остановились на небольшой полянке. Вокруг стояла тишина, дождь окончательно прекратился. Ветер гнал по небу рваные облака, и откуда-то доносился аромат роз. Не смотря на царившую вокруг идиллию, владевший нами страх, не позволял нам останавливаться надолго. Но, как только мы снова поднялись на ноги, в кустах на противоположной стороне поляны что-то зашевелилось, и мы с Арахной с Арахной рефлекторно зажмурились. Сквозь шум в ушах я слышала, как мимо нас по мокрой траве ползло гигантское тело василиска.

- Добрый вечер. – Поприветствовало нас чудовище. – Вы так быстро покинули мой дом – не только не попрощавшись, но даже и не поздоровавшись… Вам страшно? – Вопрос прозвучал над самым ухом, и я невольно вздрогнула.

О да! Мне было страшно. Страх овладел мной с того самого момента, как я увидела в глубине той пещеры огромные, в половину человеческого роста, яйца василиска. Через несколько дней из них вылупится с полдюжины полутораметровых смертоносных змеек. Но дело было даже не в этом, а в том, что василиски никогда не оставляют своё потомство на произвол судьбы, а это означало, что где-то в лесу ползает взрослая особь, которой никак не меньше четырёхсот лет. Будь она моложе, у логова не было бы тех каменных стражей.

- Да, определённо страшно. – Удовлетворённо заключило чудовище. – Интересно, а что чувствует ваша восьмилапая спутница?

Я почувствовала, как василиск сделал какое-то стремительное движение, и непроизвольно открыла глаза. Я даже не успела испугаться, увидев перед собой два огромных изумрудных глаза. Вообще-то, глаза у василисков жёлтые, но, для того, чтобы не обращать во прах всех, кто попадается им на пути, они опускают на глаза голубоватую плёнку, из-за чего они становятся зелёными на голубом фоне белков.

- Добрый вечер! – Ещё раз поздоровался змей. Судя по его размеру – не менее тридцати метров – и чистоте выговора, без всяких там «свистящих» и «шипящих», ему пошла уже вторая тысяча лет. – Простите, что так напугал! Позвольте представиться, Клод. – Змей изящно наклонил голову. – А вы?..

- Камелия Ферде. – Выдавила я. – А это Арахна.

- Да успокойтесь вы. – Хохотнул змей, отодвигаясь от моего лица. – Человеческое мясо далеко не такое вкусное, как вы думаете, и паучье, кстати, тоже, так что, как ужин, вы меня совершенно не интересуете.

Я искренне надеялась, что моя судорожная улыбка выглядит достаточно учтиво.

- Видите ли, - продолжал между тем змей, - в этих местах раньше было моё логово. Впрочем, вы его уже видели. Тогда здесь ещё не было вашего Замка. А мы с моей дорогой Саритой оставили здесь кладку. Мои змеята вот-вот появятся на свет, и я, как ответственный отец, должен быть рядом с ними, чтобы воспитать из них достойных представителей своего вида.

Скажу честно, подобная возвышенная речь из уст огромной чёрной змеюки – зрелище не для слабонервных.

- Я понимаю, - что эти земли уже давно принадлежат вашему Замку, и вам вряд ли по нраву наше соседство, но я не смогу пуститься в путь с несмышлёными змеятками, пока они не подрастут! Будьте милосердны, передайте Управительнице мои заверения, что ни я, ни мои дети, не тронут никого из Замка!

- Всенепременно! – Ко мне, наконец, вернулась твёрдость голоса. – Но для этого нам, сначала, нужно вернуться в Замок…

- О, конечно! – Он поспешно отодвинул свой хвост, загораживающий тропу, и добавил. – К тому же, вас уже ждут. Доброй вам ночи! – Попрощалось чудовище и исчезло в чаще.

Я ошалело глядела в сторону, куда уполз этот страшно воспитанный змей, и никак не могла поверить, что мы с Арахной всё ещё живы. Арахна, как видно, тоже не могла в это поверить – за всё время беседы с Клодом она даже не пошевелилась. Наконец, я очнулась от своего оцепенения, и обратилась к паучихе:

- В каком смысле, нас уже ждут? – Спросила я – скорее в пространство, чем у неё.

Ари неуверенно переступила лапками, всё ещё пытаясь прийти в себя, и ответила мне неопределённым взглядом.

- В прямом! – Раздалось из кустов на противоположной стороне поляны, и мы с Арахной подпрыгнули от неожиданности. Я всё ещё держалась за сердце, когда оттуда верхом на чёрном демоническом коне возник Маркус.

Он подъехал ближе и подал мне руку. Недолго думая, я ухватилась за неё, и взобралась в седло позади Маркуса. Арахна, снова уменьшившись, забралась в откинутый капюшон моего плаща, и затихла там. Как видно, встречу с Клодом она забудет не скоро.

Маркус тронул коня, и я, не удержавшись, уточнила:

- А как долго ты сидел в этих кустах?

- Не больше часа. – Ответил колдун. – А что?

- То есть, ты был там, когда появились мы с Арахной, и ждал, когда приползёт эта змеюка?!

- Во-первых, не «змеюка», а Клод, имей уважение – ему больше тысячи двухсот лет. Во-вторых, он появился на поляне раньше вас. А в-третьих, ты же не считаешь меня настолько безумным, чтобы бросаться в одиночку на такое существо?

На языке вертелось назойливое «даже ради меня?», но я промолчала. Сейчас я была настолько счастлива его видеть, что была готова вытерпеть от него что угодно. Поэтому я прижалась к его спине, и, вдыхая лёгкий аромат роз, который по-прежнему от него исходил, позволила себе закрыть глаза и забыть обо всём – от слов Маркуса до Клода. О последнем я не собиралась больше думать вовсе, пусть с ним теперь беседует Агатерия. И мне безразлично, сколько нюхательных солей и валерьянки придётся истратить Игнациусу, чтобы у неё хватило на это сил.