Житейские истории услышанные и записанные

 ЛИВЕРКА НА ЗАКУСЬ

Не сделаю большого открытия, если скажу, что кто, где работает, тот оттуда и ворует. Или берёт, тащит, выносит – как кому угодно. Не знаю, как сегодня, а при великом Союзе так и было: со спичечной фабрики несли спички, а с мясокомбината – всё, что связано с этим пищевым компонентом.
   Итак, история…
   Мой знакомый работал на мясокомбинате в цеху, где делали ливерную колбасу. По тем временам эта колбаса была действительно вкусная, и её любили многие. Правда, почему-то скрывали, и если покупали, то якобы только «для собачки или кошечки».
Так вот, в день зарплаты мой знакомый и его товарищ решили это событие традиционно отметить – пропустить грамм по двести водочки в местной забегаловке. А на закусь приятель товарища (или товарищ приятеля?) прихватил, конечно же, той самой ливерки – килограмма полтора. Так как через проходную в сумке колбасу не вынесешь  (быстро аннулируют), он засунул её за пазуху.
Буквально возле забегаловки была остановки комбинатовского автобуса, развозившего своих работников по домам или ближе к ним. Изрядно поддавшие друзья уселись на места, и тут мой знакомый увидел, что у товарища что-то торчит из ширинки! Пока до него дошло, что это кусок ливерки каким-то образом пролез через неё, стоящие рядом пассажиры, разумеется, подумали   другое. Незаметно, как им казалось, засунув это «что-то» обратно, друзья продолжили рейс до своей конечной остановки.
И вот автобус остановился. Все вышли, и наши герой тоже. Товарища с ливеркой моментально приспичило «по-лёгкому» (сработало выпитое). Человек без комплексов, он остановился возле забора (вдобавок было уже темновато) и стал ковыряться в ширинке. Мой знакомый отошёл метров на десять и стал ждать.
Вдруг тихий летний вечер разорвал матерный вопль. Подбежав к товарищу, мой знакомый увидел у того в руках… кусок всё той же ливерки, а под ногами расплылась огромная лужа. Товарищ уже не орал, а только в каком-то оцепенении указывал на ширинку, подставляя туда - то, что держал в руках.
Иначе говоря, у человека был просто сильный шок – от мысли, что он лишился своего мужского достоинства, оторвав последнее собственными же руками! То  бишь  по  пьянке  забыл бедолага о ливерной колбасе, оставшейся от закуски.
Зато потом было много смеха.

ИНОПЛАНЕТЯНИН ПОДВЁЛ

Ночь пролетела мгновенно. Николаю казалось, на каком боку он лёг –   на том и проснулся. После вчерашней попойки во рту стоял неприятный запах, и очень хотелось пить. Открыв один глаз, Николай увидел, как Маруся крутится у печи. На столе возвышалась стопка блинов, а в сковороде жалобно попискивало сало.
Он, молча, поднялся с кровати и направился к ведру  с колодцевой водой, чтобы быстрее сбить жажду ибо, как говорят в народе, «очень горели колосники». Мария что-то ему говорила, наказывала, но ничего до ума не доходило. И когда стукнула дверь, до Николая дошло, что жена пошла на молочную ферму, доить коров.
Пока в голове появилась мысль о похмелье, ноги уже сами бежали знакомой тропкой огородами к соседке через хату, которая, как в аптеке, могла дать спасение всем деревенским выпивохам. А спасением был какой-то спирт, который привозили ей с города на продажу, и от которого имела хороший навар.
Взяв пол литра разведенного спирта, Николай тем же путём вернулся домой. Быстрее налив жидкости в стакан, он не дыша, проглотил. В средине что-то пекануло и по тему побежало тепло, перестали дрожать пальцы рук. Заткнув бутылку пробной и всунув её во внутренний карман фуфайки, взял из-под лавки кош и направился в ближайший сосонник за зелёнками.
Зелёнок и подзелёнок в лесу было много, хоть косой коси. Маруся обычно их солила в небольшой дежке, перелаживая листьями дуба и хрена, посыпала укропам и добавляла чеснок, а затем придавливала гнётом. Грибы получались отменные, а для закуски ничего лучшего не придумаешь. Но как только Николай нагинался за зелёнкой, бутылка каждый раз выскальзывала с кармана. Боясь, чтобы та, упав на землю, вдруг не разбилась, а чудодействующее лекарство не пропало, пришлось бутылку переложить в карман штанов. Теперь и вовсе нельзя было согнуться, ибо тёрла  проклятая.
Махнув на всё рукой, Николай сел под сосной, выдернул зубами пробку и осушил с горла остальное бутылки. Закуской стала сигарета «Астра». Скурив её, почувствовал, как тело налилось словно железом, а в глазах стало твориться лишь бы что. То, что имело темные цвета, сделалось светлым и наоборот. Короче, негатив. Боясь, чтобы не случилось чего худшего, Никола потянулся домой.
Проснулся от крика Маруси, которая пришла с работы.  «Чего может спать днём здоровый мужик? – как бы сама у себя спрашивала и сразу же отвечала, - значит, опять пьяный» Гвалт стоял не только в хате, но слышался на улице. Николай стал отнекиваться, что во рту ни капли горелки не было. И вдруг, чтобы как-то выйти с этого положения, начал: «Можешь ты мне верить или не верить, дело твоё! Значит, собирало я зелёнки, ползаю на четверенках и вдруг моя голова во что-то упёрлась. Когда я её поднял, то не поверил глазам. Передомной стоял высокий-высокий человек. Это я головой упёрся в его ногу. Весь в серебряной одежде и по бокам висят фляжки. Он протянул граненый стакан с чем-то. Я взял и выпил».
 – «Так зачем и что ты пил, и что это было за человечище?» – ещё сильней запричитала Маруся.
– «Я не мог не выпить, мне отняло речь, и рука сама взяла стакан. Это же был инопланетянин!» – оправдывался Никола.
Вечером деревня гудела, словно пчелиный улей. И что сказать, сельчане по-настоящему поверили рассказу Николая, который с лёгкой руки жены разошёлся по деревне. Он стал, чуть ли не героем, надо же – пил горелку с инопланетянином.
После выдуманной истории прошло время. Мой настоящий герой живёт, но вкус горелки давно забыл. Только нет-нет и снова расскажет эту историю. С чем чёрт не шутит, когда Бог спит!


ДЕТАЛЬКА С «МАТРАСИКА»

У человечества всегда была на что-то мода: на одежду, обувь, мебель. Что было дефицитом и трудно было достать, приобрести и было модным. Была мода на хрусталь тоже. У магазинов устраивались километровые очереди, и расхватывалось всё, что издавало мелодичный звон: рюмки, бокалы, вазы и прочие стекляшки. Они занимали видные места за стеклом в домашних буфетах, а хозяйка, имевшая некий набор-коллекцию такого хрусталя, имела статус богатой и зажиточной.
В одной  деревне  одного из колхозов, в семье механизатора, имевшего новый дом и детишек (пятерых), после посевной появились заработанные собственным мазолём деньги. А хозяин, как и все его друзья-односельчане, любил периодически расслабиться, то есть выпить стопку-другую водочки.
Жена же подумала – подумала и решила: чтобы деньги не ушли мужу в горло с «зелёным зельем», купить в новый дом большую хрустальную люстру. А раз большую, то и дорогую, чем и утрёт многим деревенским богачкам нос.
Сказано – сделано. Утром на рейсовом автобусе поехала она в райцентр. Возле магазина, где уже шебуршала огромная очередь, видимо, встали в неё ещё с вечера, в толкотне и шуме  отстояла,  чуть ли не весь день, но люстру все, же купила!
От долгожданной покупки женщина витала далеко-далеко от земли и… не заметила, как автобус, проехав около двадцати километров с остановками, наконец, остановился в родной деревне. А вот и дом. Ребятишки резвились во дворе но, увидев маму, приехавшую с райцентра с большой коробкой, тут, же последовали за ней по пятам. Любопытство распирало их детские души! А муж в это время в одних больших семейных трусах, в расцветку «матрасика» – спал на кушетке, издавая очень такие разные, но вполне объяснимые звуки…
Дети закружились вокруг коробки, норовя в неё залезть чуть ли не с ногами, отчего хозяйка решила, что люстру, во избежание её побить детьми, необходимо в срочном порядке подцепить. Еле разбудив и подняв на ноги супруга, она естественно, поняла, что тот сильно под градусами и не проспался. Однако обратного пути не было.
Поставив табуретку на пол – прямиком под выводом патрона с лампочкой в потолке, стало очевидно, что с одной табуретки ну никак не достать, чтобы прикрепить люстру: высоковат потолок. На табуретку без долгих умозаключений поставили ещё одну. Вроде бы нормально. Муж кое-как взобрался на обе табуретки и стал с умным видом ковыряться у потолка, прикрепляя покупку жены. А та в это время не сводила глаз с люстры, представляя, каким необычным, радужным светом будет наполнено их жилище. Но когда по инерции опустила свой взор чуть ниже, то с изумлением обнаружила, что из семейных трусов «в матрасик» выглядывает головка его мужского достоинства.
О чём подумала женщина в тот момент, история хранит и умалчивает, только она вдруг, как возьмёт да как даст звонкий такой щелбанчик по этой не вовремя вылезшей интимной «детальке» мужа!.. Бедному мужу на мгновении со всей очевидностью показалось, что его ударило током. И он, издав нечеловеческий хрюк, грохнулся с двух табуреток вниз, а за ним люстра.
Результат  печальный:  поломанные рёбра, разбитая люстра, несколько месяцев нетрудоспособности мужа стоили только одному щелчку, женской шуточке.

ЧТО КОМУ

Когда-то деревенские женщины с лесных ягод: черники, голубики, ежевики, а так же вишни делали настойки. Ягоды засыпанные сахаром-песком в вместительных стеклянных ёмкостях стояли на подоконниках с солнечной стороны, постепенно пуская сок и через пару месяцев настойка была готова к внутреннему употреблению. Она считалась чисто женским напитком, но для придачи аромата и запаха более крепким напиткам, настойка могла быть и добавкой.
Михаил был как все деревенские мужики. Ходил на общие роботы в колхозную бригаду. Только какая теперь работа, если всё делают трактора и машины, даже лошадям нечего делать. Работали мужики или нет, но на бирже у деревенского магазина после работы собирались каждый вечер. Тут можно услышать все местные новости, а если повезёт, то и стакан «пойла» перепадёт.
Как-то пришёл Михаил домой с таком, нигде не перепало. Шатался несчастный в комнате из угла в угол, как бы нечто потерял. Руки раз разом лезли в карманы, но и там, кроме дырок, ничего. И вдруг взгляд упал на бутлики. Они стояли на подоконнике, наполненные тёмно-красной жидкостью. Вот и спасение, а думал уже мелом нарисовать крест на дверях, что день прошёл без выпивки.
Хорошо отцедивши настойку и выжав ягоды, Михал с наслаждением выпил её. Быстро собрал ягоды в миску, вынес за хлев и высыпал, подальше от греха, чтобы жена не приметила пропажу бутлика. По голове и телу пошло приятное ощущение от выпитой настойки.
Вскоре пришла с фермы жена, и её вопрос, как удар в лоб: «Чего это наши куры вместе с петухом дохлые, по всему двору лежат?» Но не застала Михаила в растерянности и ответ был готов: «может колорацких жуков наклевались, которых утром травил?» - ответам на ответ решил он разрядить обстановку и своим ушам не поверил сказанному, какие жуки, если во дворе август месяц.
Та тем временем, чтобы хоть что-то взять от погибших хохлаток, начала рвать перья. Рвала, рвала, а затем как голоснула: «Да, пропадут они пропадом, что я на ватниках сплю?» Быстро собрала всех курей в мешок и вынесла за деревню на свалку.
Утром хату пробудило петушиное «ку-ка-ре-ку». За ночь куриное хозяйство проспалось и вернулось в родной двор. Хозяйка с удивлением и жалостью смотрела на голого ощипанного петуха, но, как и раньше, боевого, который что-то по-своему, по -  куриному  говорил. Может, хотел рассказать о ягодах, найденных за хлевом, может, радовался, что все остались живые, только тайна осталась тайной. Жена Михаила не заметила пропажу бутлика, ибо ими были заставлены все подоконники.


ГЛУССКИЕ НЕБЫЛИЦЫ

Давно это было, когда люди про авто не думали, потому что его попросту не было. И, если глусчанину надо было побыть по надобности в Бобруйске, то шёл пехотою. Выходил пораньше с дома и часа через четыре был там. Совсем другое было для тех, кто имел в хозяйстве лошадь, то есть гужевой транспорт, хотя…
Вот и задумал глусчанин съездить в Бобруйск на базар, кое-что там прикупить, на людей посмотреть, себя показать. Запрёг в возок молодого коника, наложил сена, чтобы было мягче сидеть и коника подкормить, уселась жинка, сам сел впереди и поехали.
В те далёкие годы мосты через Птичь стояли деревянные с бревенчатым накатом. Как только взъехали на первый мост и колёса загрохотали по брёвнам, коник испугался и помчался, что есть духа. На втором мосту от грохота коник рванул ещё сильней, но вдруг оторвалось переднее колесо и покатилось прямо по дороге в лес, в сторону Балашевич, а оторвавшаяся оглобля полетела в лес, который рос по правую сторону дороги, к Заречью.
Делать нечего. Пошёл глусчанин по следу укатившегося колеса, чтобы притащить и поставить на место, которое закатилось в Балашевичи прямо в хозяйский двор, где хозяйка, в то время, подоив корову, несла в дом молоко в доёнке. Колесо выбило из руки доёнку, но молоко даже не пролилось на землю, ибо доёнка не опрокинулась, а хозяйка даже не успела сообразить, что произошло.
Отыскав колесо и взвалив его на спину, глусчанин вернулся той же дорогой и пошёл искать оглоблю, которую тоже нашёл, но с неё уже пошли молодые ростки.  Всё более-менее было установлено на место, но в Бобруйск в тот день глусчанин не попал.