Vier A. R. Глава 1

«И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.»
;Откровение 6:1

Глава 1
Пролетающее на фоне ясного, голубого неба живое существо вздумало завершить свой полёт по бескрайним просторам равнин и холмов посадкой на обильно покрытую зеленью поверхность. Чёрная и пернатая тень, оказавшаяся обыкновенным вороном, спланировала на травянистый ковёр несколькими резкими взмахами крыльев, после чего начала быстро озираться по сторонам жадными глазами в поисках чего-либо съестного. Приглушённые вдали хлопки с разной частотой и громкостью никак не интересовали птицу, а протяжённые столбы чёрного дыма над горизонтом являлись для неё обыденным элементом окружающего пейзажа. Её спокойствие смогла нарушить лишь пара пролетавших мимо боевых вертолётов, громкий гул которых мигом подбросил ввысь испуганного ворона. Винтовые машины стремительно неслись по направлению к дымовым завесам, и по мере приближения к ним, в воздухе всё отчётливее раздавалось эхо выстрелов и взрывов, волной разлетавшееся по округе: от тяжёлых залпов артиллерии и гранатомётов до дробных «щелчков» стрелкового оружия. Уже вскоре перед ними растянулась пылающая окрестность, в которой разворачивались боевые действия. Некогда тихий и мирный посёлок превратился в смесь огня, покорёженной техники и множества тел разной степени повреждения. Две противоборствующие стороны слились в единый поток взаимной ненависти и братоубийства, в то время, как их тайные покровители, прячась в тени, подливали всё новое топливо для пожара гражданской войны.
Вертолёты выявили потенциального противника среди полуразрушенных зданий – группу бронемашин пехоты советского производства, которые направлялись в сторону позиций «своих» – и незамедлительно открыли по ним огонь из неуправляемых ракет. Две единицы техники из пяти вспыхнули, как спичечные головки и взрывной волной отшвырнули от себя горящие куски обшивки, гусеничные катки и иные элементы машины. Экипажи транспортёров сгорели заживо, и лишь двое солдат смогли выбраться; объятые пламенем, они с дикими воплями падали на землю и катались по земле в мучительной агонии. Завязалась перестрелка. Одна из «вертушек» сразу была сбита с помощью ПЗРК. Вторая успела пустить очередной залп по повстанцам, прежде чем была подбита в воздухе второй зенитной ракетой. Взрывы раскидали солдат, как муравьёв. Крики о помощи и стоны раненых разносились по округе и реки крови смешивались с уличной грязью. Тем временем к отрядам повстанцев неслись правительственные войска. Солдаты под танковым прикрытием приближались к противнику. Десятки винтовок прицелились, башни повернулись, орудия поймали цель и…

– Беллум, хватит играть!!!

Громкий раздражительный крик тем временем неожиданно раздался из просторов Верхнего мира, который, однако, был абсолютный неслышен для смертных обитателей грешной Земли. Лишь Высшие существа были способны ощутить какие-либо изменения, колебания, происходившие там. Подобное воздействие на свои уши и испытал рыжеволосый, подкаченный индивид, которому в очередной раз мешали заниматься любимым делом.
- Оооох, Морбус, опять. Тебе что, заняться нечем? Твоё нытьё, крики и сопли меня уже достали.
Возмущения разносились по большой и просторной комнате, являвшейся родной и уютной обителью одного из жителей иного мира. Яркие и воинственные тона стен помещения хорошо сочетались с обилием разнообразных предметов милитаристского толка. Значительное количество оружия было расположено во всех частях комнаты; одна из стен полностью украшалась прикреплёнными к ней объектами вожделения и горячей любви ярого поклонника орудий войны: от мечей и копий воинства Древнего мира до совершенных пистолетов и винтовок современных вооружённых сил. Грубый стальной шкаф, находившийся в углу, вмещал в себя коллекцию военной униформы десятков веков и тысяч народов миллионными экземплярами. Другая стена была покрыта огромным множеством распечатанных и разрисованных листов бумаги с различными сюжетами: старые гравюры с изображениями исторических битв, чёрно-белые и цветные фотографии с мест боевых действий, пропагандистские листовки и изображения военачальников, полководцев и лидеров наций и карикатуры на них. Совокупность таких кусочков позволяла видеть картину тысячелетнего кровавого пятна человеческой истории. Третья стена, противоположная входу, была достоянием для её хозяина, ибо прямо перед ней на метровой подставке находился громадный по своим габаритам, но, в то же время, необычайно плоский жидкокристаллический телевизор с высочайшим качеством изображения и чёткости. Чуть ниже сего великолепия, на одной из полочек, скромно лежала игровая приставка, где мигание нескольких ярко-зелёных огоньков на панели говорило о её функционировании. С двух сторон телевизор окружали два громадных европейских рыцаря 14 века с алебардами в руках. Их строгая и прямая стойка создавала впечатление, будто они охраняют бесконечно ценный артефакт этой комнаты. Перед телевизором располагался просторный диван, разрисованный в зеленовато-коричневые камуфляжные цвета, а на нём восседал, а точнее лежал, распростёршись, сам хозяин всех атрибутов данного помещения и, возможно, не замечал, как бо;льшая часть рукояти меча медно-красного цвета выглядывает из-под самого низа дивана. Мускулистые руки с подбитыми костяшками на кистях держали джойстик, активно выбивая пальцами комбинации на кнопках.

- Что? Это я; тебя достал? Ты, вижу, всё больше и больше углубляешься в бездну своего эгоизма, братец. Целыми днями, значит, сидишь за этими грёбаными играми и кладёшь болт на нас.

Озлобленный собеседник, стоявший рядом с источником негодования и посылавший на него всяческие проклятия, резко остановил поток нравоучений. Его лицо, покрытое многочисленными язвочками и мелкой сыпью, приобрело жалостливое и в то же время нелепое выражение, будто её обладатель ощутил невыносимое чувство скорби и уныния, чтобы в следующий миг раскрыть рот и низким «поклоном» чихнуть прямо на ноги лежащего собеседника. Начищенные чёрные берцы моментально покрылись тонким слоем распылённой смеси слюней и соплей, благодаря чему полуматовая кожа обуви приобрела влажный и отвратительный блеск. Милитарист направил на виновника угрюмый, недовольный взгляд.

- Именно об этом я тебе и говорю, слизистый дракон. Твои сопли будут преследовать меня на протяжении всего моего существования, равно как и вечные претензии. Вот что; тебе сейчас понадобилось от такого работяги, как я? Глянь лучше на это.

Внимание обоих переместилось на огромный экран, который демонстрировал вид на обширную территорию с высоты птичьего полёта, где активно велись боевые действия в реальном времени. Живая картинка всюду сопровождалась элементами интерфейса компьютерной игры, что сильно напоминало симуляцию жизни в жанре «Стратегия» с максимальной степенью реализма. Нажатия на кнопки джойстика приводили специальный курсор в движение и с помощью него выполнялись любые действия для управления творящимся там хаосом. Живые люди всего-навсего обладали ролью обыкновенных юнитов, боевых единиц, которые одним кликом исполняли боевые приказы. Множество функций на боковых панелях «игры» позволяли игроку использовать любые тактические и стратегические ходы, так или иначе применяемые в мировых конфликтах.
Болезненного вида собеседник молча стоял, вытирая влажный нос платком, и смотрел на это зрелище явно равнодушным взглядом, намекая на полное отсутствие интереса или хотя бы минимального любопытства. В глазах же другого персонажа горела особая искорка фанатичной любви и преданности к такому развлечению.

- И что это? – недоумевающе спросил Морбус.
- Как что? – Беллум сильно удивился, но всё же продолжил играть. – Ты совсем не улавливаешь всю соль подобных игр? Неужели кроме задротства биологией и химией ты ничего больше не признаешь?

Морбуса смутили такие слова. Упершись одной рукой о спинку мягкого дивана, он недовольно лицезрел сосредоточенное на игре выражение лица.

- Между прочим, эти науки куда интереснее и практичнее примитивных разборок между людьми всякими свистелками-перделками. Даже ты с недавних времён стал пользоваться достижениями этого самого задротства.
- Бла-бла-бла. – недовольно выговаривал оппонент в споре, хотя прекрасно знал, что в определённых моментах брат был прав.
- Да действительно, поспорь ещё со мной в данном вопросе. Ты всегда был упрям, как осёл, даже когда отлично осознавал собственную неправоту. Плохо, Бэл, очень плохо.
- Конечно-конечно. Ещё раз бла-бла-бла, – нажатием кнопки на джойстике он дал команду эскадрильи из 10 самолётов совершить бомбардировку области напалмом. Пролетевшие бомбардировщики оставили после себя выжженное поле из яркого пламени и едкого чёрного дыма. – Получите, засранцы!
- То есть ничего не было? Ни применения чумных больных в Средневековых войнах, ни заражения оспой индейских племён, ни распыления сибирской язвы в Юго-Восточной Азии…
- Блаааа-блаааа…. – уныло растягивал слова Бэл.
- …отряд 731, Форт-Детрик, Свердловск-19, Аральск-7…
- Слушай, – неожиданно отвлёкся он от игры. – может перестанешь нудеть и портить мне настроение? Всё больше напоминаешь Мортиса с его манерой читать всем мораль и причитать, мол какие мы раздолбаи…Особенно я. – Бэл скорчил недовольную мину, но через мгновение вернул лицу прежнее выражение остолбенелого внимания.
- Ну извини, такова жизнь. Не думает же Ваше Воинственное Великолепие, что сможет безнаказанно поливать дерьмом неведомые его скудному умишке увлечения?
- А вот не надо было лезть ко мне с претензиями, Морб, да ещё и сомнительно оценивать МОИ увлечения. – в воздухе на короткое время повисла пауза, которую в итоге нарушил сам Бэл. – Так чего приходил-то?
- Ах да, совсем сбился с мысли. – он выпрямился, скрестил руки на груди и с деловым видом продолжил. – Чувак, вместо того, чтобы тупо тратить время на пожарище войны, которое и без тебя уже вдоволь разгорелось по голубому шарику, лучше подкинь мне какую-нибудь идейку.
Очередной приступ раздражения в носоглотке заставил вечно болеющее создание буквально сложиться пополам, издав характерный простудный выкрик с выбросом дополнительной порции соплей.
Чиханье, кашель и шмыганье носом были вечными спутниками Морбуса, а их отдалённое звучание всегда выдавало его присутствие. Мрачный вестник погибели всем своим видом напоминал ходячий труп, воскресший после эпидемий бубонной чумы и сыпного тифа вместе взятых, а мертвенно-бледная кожа и ярко выделяющиеся на её фоне покрасневшие глаза, то и дело прикрываемые длинной копной волос пепельного цвета, дополняли собой итак нелицеприятную картину. Живое воплощение мировой заразы воспринимало свой специфический род деятельности в бережном создании и развитии царства смертоносных микроорганизмов, как некое увлекательное хобби и особый вклад в отдельные направления биологической науки. Тем не менее, это не мешало Бэлу активно высмеивать и, в некотором роде, презирать его близкую к педантичности верность к подобным знаниям.

- Идею? Мистер Серьёзность просит помощи у примитивного смерда вроде меня? Да ладно, куда катится Верхний мир? Я-то думал, что твои маленькие друзья косят земных существ миллионами без какого-либо вмешательства извне. – выговорил Бэл с наигранным недоумением, пока его собеседник снова «работал» носовым платком.
- Увы, но это так, – сказал он гундосым голосом, когда дожимал последние остатки слизи в ткань, после чего свернул платок в небольшой квадратик и зажал в правой руке. – Непростые нынче для меня времена. Извини, конечно, но грёбаная медицина вместе с санитарией и гигиеной чертовски мешают работать. Даже самая банальная эпидемия обходится мне всё же бо;льшими усилиями, нежели раньше.
- Что такое, уже не торт? – не без усмешки в голосе отметил Бэл.
- А как же. Тут и сотен лет считать не надо. Вспомни хотя бы прошлый век. – Морб блаженно закрыл глаза и растянулся в широкой улыбке. – Моя любимая «Испанка». Целых полтора года гуляла по планете. Ммм … Золотые годы пандемии.
Но через несколько секунд он возвратил себе серьёзный, и в тоже время отчаянный вид:
- А сейчас? Вспышки вирусов можно позволить себе разве что в бедных и жарких странах. –сказал он и после короткой паузы добавил. – Ну хоть где-то у людей осталась совесть.
- И ты хочешь как-то добиться моей помощи? – спросил Бэл.
- Что поделать? Я уже много чего перепробовал. Простое распространение заражённых людей и животных между странами как бы не срабатывает. Больно все продвинутые стали. Своевременный карантин и всё, облом. – он подошёл к спинке дивана, опёрся о неё обеими руками, наклонился и начал сверлить играющего воина просящим взглядом. – Братец, выручай. Я один не справлюсь. Ты же у нас мастер насилия.
- Ну и?
- Может как-нибудь устроишь небольшой конфликт с применением определённого новшества? Ну, предположим, чуточку биологического оружия…Самую малость.
- Ах вот как теперь мы заговорили, – Бэл повернулся к нему и отложил джойстик рядом. – Ну уж нет, умник, не думай отмазаться подобным образом. Буду я тут помогать всяким засранцам, которые сначала орут на меня, высмеивают мои игры, вечно обзывают тупоголовой гориллой, а в следующий миг трутся рядом, чтобы выпросить поддержку. Нет, сопля, изволь получить такой ответ. – и он вытянул руку к удивлённой физиономии Морба с вытаращенным из кулака средним пальцем. Тот, в свою очередь, спокойно посмотрел на столь ёмкий отрицательный жест и, не отводя от него глаз, задумчиво ответил:
- Вообще-то, не тупоголовой, а безмозглой. Ну а в принципе…
- Так, пошёл вон! – громогласно завопил проснувшийся в нём воитель. Разочаровавшись, Морбус с гордым, но явно обиженным видом спешно покинул отливающие красными оттенками покои покровителя войн, чтобы уединиться в своей родной комнате-лаборатории. Смотря вслед удалявшейся тени, Белл с ухмылкой перевёл взгляд на свободную от джойстика руку, которая держала небольшой прямоугольный и плоский предмет, отражавший свет необычными разноцветными бликами. На его плоской поверхности отчётливо проглядывался предупреждающий символ биологической опасности.
***

Комната, если её можно так назвать, представляла собой, скорее, рабочее место: пространство, обставленное множеством специализированного оборудования, хозяину которого позавидовал бы любой специалист, посвятивший себя изучению естественных наук. Куча столов, расставленных вдоль стен помещения, хранили на своей ровной поверхности бесчисленное количество так называемой лабораторной посуды с хранимыми в них химическими реагентами, а также технических средств и инструментов для работы с подопытным материалом. Целый ряд микроскопов различных форм и моделей позволял разглядеть существ самых ничтожных размеров во всех подробностях, а, например, такой прибор, как бокс микробиологической защиты, давал возможность проводить всевозможные манипуляции с опытными образцами. Газовые горелки, питательная среда, пробоотборники и небольшие инкубаторы со всех сторон окружали падкого на тщательные исследования педанта. Элементы защиты от бактериологической угрозы в виде некоторых комплектов костюмов, висевших на разных сторонах комнаты, служили скорее своеобразным украшением столь необычного интерьера и дополняли собой атмосферу скрупулёзной научной работы: феноменальной по масштабам достижений и одновременно чудовищной по её назначению. Результаты совокупности всей громады окружающего оборудования с упорным трудом учёного, находились в дальней стороне помещения: на обширной стене, переоборудованной под хранилище сотен тысяч плоских и круглых емкостей. Каждая из таких закрытых «чашечек» (чашка Петри) являлась миниатюрным домом миллиардам микроорганизмов и спорам паразитических грибов. Для человечества это место служило колыбелью тысячелетних страданий и миллионов мучительных смертей силами невидимых убийц; для Морбуса же оно всегда оставалось любимым кладезем науки.
Промежуточные коридоры между комнатами необычных обитателей «дома» создавали скорее своеобразный безопасный вакуум для каждого из них. Хотя они и были братьями, порождениями одного мира, и созданиями единой цели, частица взаимного негатива сохранялась у этого странного квартета. Раздражение, надменность, чувство противоречия, зависть время от времени проявлялись у них, как некое сочетание приправ, призванное разнообразить вкус блюда, добавить больше остроты и необычных ощущений. Иначе бытие становится слишком скучной чередой банальных событий и, что ещё страшнее, циклом слащавых отношений, погружённых в океан тошнотворной морали. Благие позывы были созданы для людей, но иной мир жил по правилам цинизма, другого не дано (ибо мораль для педиков). Тем не менее, вышесказанное не даёт права представлять основу их взаимоотношений и совместного существования, как чёрный клубок грязи, дерьма и бурлящей в них ненависти. Братья бок о бок выполняли вверенные им обязанности со всем возможным энтузиазмом, чтобы однажды превратить наш временами прекрасный мир в пылающую планету, где будут править боль и отчаяние.
По тихим просторам коридора, ведущего к лаборатории, застучали спокойные шаги, и вскоре из-за угла появилась высокая и бледная фигура Морбуса, которая мерно направлялась в сторону заветной двери. Низкие полы халата тёмно-синего оттенка в движении чуть касались ровной поверхности деревянного паркета (холодной плитки?), а длинные прямые волосы пепельного цвета частично закрывали нездоровое лицо их хозяина. Из слегка наклонённой вниз головы, из-под заслонённого лица виднелся лишь острый ровный нос, узкий подбородок и расположенные выше него синюшные губы ходячего трупа. Руки его, накрытые широкими рукавами одеяния, были скреплены вместе пальцами и держались на уровне живота, будто прятали под тканью некий предмет. Со стороны эта одинокая фигура напоминала странствующего монаха, хотя мрачные сырые коридоры средневековых монастырей в данном случае заменялись вполне уютным интерьером привлекательного на вид жилья.
Морб уже было хотел открыть дверь, но неожиданно остановился перед этой толстой металлопластиковой оградой с большим стальным замком современного типа, предназначенный, как правило, для ограждения особо охраняемых объектов. Вся система работала по принципу электронной карты, на что указывал специальный слот с прямым узким углублением внутри приспособления. Рядом со слотом располагалась панель с чёртовой дюжиной клавиш, где набранный числовой код высвечивался на маленьком экране выше. Нужную комбинацию цифр знал только хозяин самого замка – так, по-крайней мере, считал сам Морб. Увы, средство защиты от непрошенных гостей не было приведено в действие, на что отчётливо указывали посторонние звуки внутри помещения. Панель замка ярко зелёным индикатором словно говорило каждому входящему «Добро пожаловать». Постукивания металла и стекла уже настораживали их обладателя, а вскоре раздавшийся звон какой-нибудь разбитой склянки вселил в него настоящий ужас. Морб быстро распахнул дверь в лабораторию и остолбенел, когда обнаружил в своих покоях худощавую тень, стоящую посреди творящегося вокруг бардака. Перевёрнутые скляночки с химическими реагентами, раскинутые полки с кучей бумажных записей о результатах экспериментов, осколки стёкол, плавающие в луже зеленоватой жидкости – всё это хаотично валялось у худых ног скелетообразного существа, мирно, и даже добродушно смотрящего на него. Наивная улыбка на угловатом лице этого странника пыталась показать наблюдателю хоть и глупые, но всё же благие мотивы, которые побудили его устроить внутри этой обители настоящий пи*дец.
Красные от вздутых капилляров глаза чуть ли не вылезали из орбит, когда лицезрели перед собой в край обнаглевшего пришельца, тем не менее известного ему не меньше, чем остальные его «соседи». Лицо исказилось в агрессивной гримасе: мышцы оного максимально напряглись, вены, как могли, выпирали из плоти, а обычно ровный рот скривился в жутком оскале, обнажив ряд острых желтоватого цвета зубов.
- Фамес, какого х*ра тут происходит?! – заорал во всю глотку Морб и вытянул по сторонам напряжённые руки с сжатыми кулаками.

Фамес был очередным братом Морбуса, «Бездонный Желудок», как его обычно называли. В мире людей пищи никогда не бывало много, если делить её на всех жителей Земли; может быть причина крылась в нём? Во всяком случае, его безмерный аппетит вкупе с противоречащей этому факту аномальной худобе выдавали его, как бесконечно прожорливое и, в той же степени, ненасытное творение Верхнего мира…

Поддержите наш проект на vk.com/deine_reflexion