Время смыслов. Глава 73

1. В прошлой 72 главе мы познакомились с биографией Фредерика Олмстеда. Ну а теперь мы рассмотрим несколько фрагментов из его описания поездки по южным штатам (в данном случае речь будет идти о Виргинии)в 1853 г. и посмотрим,как мы можем интерпретировать эти свидетельства с помощью нашей матрицы и тех предварительных соображений о южной динамике идентичности, которые мы сформулировали на основании текстов Форреста и Калхуна и в особенности ее соотношение с динамикой рынка (хлопкового бума 1850х годов, который я вкратце описал в 70й главе).

2. Первое, что поразило Олмстеда, уже на поезде из Вашингтона в столицу Виргинии Ричмонд это близкие и неформальные отношения между двумя расами.

Из окна можно было видеть много основательно построенных старых плантаторских домов, в основном стоящих в роще белых дубов на каком нибудь холме (поезд того времени двигался очень медленно, так что Олмстед мог близко наблюдать местность и людей ЛБ)...более общим типом жилья белых были хижины из бревен или плохо подогнанных досок с кирпичным дымоходом, все в очень запущенном и грязном состоянии. Свиньи, собаки и черные и белые ребятишки, все вместе копошатся перед дверьми на земле. Я был поражен близким сожительством и общением белых и черных, негритянки держали на руках вместе черных и белых младенцев; белые и черные дети играли вместе,но не ходили вместе в школу (законы рабовладельческих штатов запрещали учить рабов грамоте ЛБ), черные и белые лица вместе высовывались из дверей, чтобы посмотреть на проходящий поезд. Хорошо выглядевший, хорошо одетый и вежливый цветной молодой человек сидел в вагоне вместе с белым человеком на одном сиденье. Я полагаю,что белый человек был его господином, но из них двух был гораздо менее похож на джентльмена....Сегодня,увидев даму с семьей,вошедшую в вагон на станции и заметив, что она ищет места, где все они могли бы сидеть вместе,я встал и предложил ей свое место, вокруг которого было несколько других не занятых мест. Не поблагодарив меня она приняла приглашение и немедленно посадила на предложенное ей место здоровую негритянку,а сама уселась рядом и посадила остальных членов ее  компании перед собой. Эта компания состояла из белой девочки, вероятно ее дочери и умной и очень хорошенькой девочки мулатки. Они все вместе разговаривали и смеялись и девочки ели конфеты из одной обертки с фамильярной близостью и интимностью, которая вызвала бы удивление,если не явное неудовольствие в почти любой случайной компании на Севере. Хотя негры здесь несомненно рабы,создается впечатление, что предполагаемая естественная антипатия белой расы к
общению с ними здесь утрачена. (Olmsted 1856,18).

3. Перед нами явно не Юг конца 19/середины 20 века с его жесткой расовой сегрегацией, а совсем другая бытовая культура в которой неформальное семейное межрасовое общение в рамках домашней проксимономики BHC является центральным фактом повседневной действительности, культура в которой была довольно популярна сознательная установка на частичную межрасовую интеграцию.Именно к этой традиции повидимому хотел вернуться Форрест в своей речи 1875 г. когда он приглашал недавно освобожденное афро-американское население сблизиться с белыми. Однако к этому времени проксимономная структура бытовых межрасовых отношений, еще до войны серьезнейшим образом подорванная влиянием рынка была окончательно разрушена политическим и военным конфликтом и вперед выдвинулись другие компоненты южной идентичности, такие как морфономика и протономика. Это конечно не значит, что сами эти компоненты появились только после войны, мы увидим их в действии в следующих главах. Да и сама проксимономика не была межрасовой идиллией, она заключала в себе элементы патриархального господства и глубокой зависимости рабов, которых даже "добрые" господа нередко рассматривали как нуждающихся в постоянной опеке и контроле неразумных детей. Такая зависимость по видимому не только стихийно вырастала из самого факта рабства, но и сознательно культивировалась. Она была неотъемлемой частью рабовладельческого варианта проксимономики.

4. В следующей 74й главе мы продолжим контекстологическое осмысление свидетельств Олмстеда.

Конец главы.