Сын Ливня

Майский ливень. На пороге — ты. Рубашка, промокшая насквозь, красиво облепила твои плечи. А я стирала бельё, и на мне одежда тоже вся мокрая. Я весело кидаюсь в твои объятья. И мы жадно целуемся, как будто расстались не полчаса назад, а целую вечность.

— Я соскучился, — шепчешь ты, а твои губы сводят меня с ума.

Одновременно глядим на часы. Наши школьники возвратятся через три часа.


Спустя время обсохшие и счастливые пьём чай с мелиссой, а в дверь в огромных шуршащих дождевиках, сверкающих капельками дождя, вваливается наши дети.




Зачем растравляю себе душу сладостью воспоминаний? Прошло много лет, как мы не вместе.

Наши отношения не были ровными. Ты изводил себя ревностью и устраивал дома бурные сцены. А я старалась ни на кого не поднимать глаз, и одежду носить поскромнее и причёску попроще, чтобы не давать ни малейшего повода для твоих волнений. 


Хочу помнить только хорошее. Например, твоё счастливое лицо, омытое дождём. И хочу думать, что вот сейчас ты войдёшь в дом, а горьких лет не было, как нет. А ещё хочу помнить, что всегда в дни наших первых свиданий лил дождь. За эту особенность я называла тебя Сыном Ливня. А бабушка называла Ясноглазым Тополем за высокий рост и синие очи. Она говорила, что такой мальчик не может лгать. И я всегда верила тебе, но не потому, что так внушила бабушка. Просто верила, вот и всё.

И всё-таки почему в дни наших свиданий всегда лил проливной дождь? Тогда я не задумывалась об этом, просто радовалась жизни и напевала:

                Дождик, поумерь свои старанья!
                В тучке задержись чуть-чуть!
                Я спешу сегодня на свиданье,
                Ну а ты закрыл мне путь.

Теперь в дождливую погоду я всегда вспоминаю тебя, и мне становится невыносимо грустно и  думается, что природа заранее оплакивала нашу большую любовь.

Как далеко всё это! И ты далёк, мой милый! Хорошо было бы думать, что ты всего лишь уехал в длительную командировку в развивающиеся страны и читаешь лекции студентам с шоколадными лицами.

Но ты не захотел покинуть семью на триста шестьдесят пять дней. Спустя месяц тебя сбила машина в ста метрах от родного дома.

Не хочу знать, что тебя нет, что ты уже никогда не сможешь переступить порог нашего дома. Я словно Сольвейг могла бы ждать тебя десятилетия, лишь бы знать, что ты живёшь на земле и когда-нибудь сможешь возвратиться ко мне.

Но ты далёк, мой милый!

Так далёк, что дальше не бывает. Тело твоё лежит в сырой земле, а твоя душа в небе парит ангелом.

Первое время ты снился мне, а теперь нет. Верующие люди говорят, что ты чист перед Богом, доволен всем, и советуют продолжать молиться о тебе. Я молюсь.

Ты огорчишься, но первые десять лет без тебя я совсем не пела. Не могла, потому что все наши с тобой песни о том, что мы будем жить вечно, а если и умрём, то одновременно, будучи дряхлыми старичками.

Вот и сегодня льёт дождь. В моём мозгу вновь зазвучало:

                Сердце всё равно ты не промочишь!
                Не остудишь сердце, нет!

____________________________________________
"Надоедливый дождь", музыка В. Шаинского, стихи Д. Смирнова