Хулиганство по мотивам сказки Крошечка Хаврошечка

- Горячая пресса! Экстренный выпуск, только из печати! Читайте, читайте! - Надрывался продавец газет. - Под покровом ночи из Припятской тюрьмы был совершен дерзкий побег! Мадам, шо ви тут вздыхаете, как невеста у церкви, новости у мине самые наисвежайшие! Сенсация! Покупайте, читайте!
По мгновенно образовавшейся толпе среди читающих новости зашелестели слухи:
- При побеге преступники загрызли шестерых собак и троих охранников! Ой вей! Шо за каженные? Моня-я, сыми бельё, у нас тревога! Шо? Хто бежал? Да говорят, шо Боря Припятский, а за второго не слышал. Ой, я с вас умиляюсь! Хто ж не знает за Борю? Да я его еще теленком помню в зоопарке! Как поймали его под Чернобылем... Да шо ви говорите?! Ой, божечки ж мой! Соня, сходи к Розе в гости, у них пельмени - мутанты наступают!...
Тираж раскупили мгновенно.


В тот же день, но несколькими часами позднее, из лесу, что от начала времен растет на границе ядовитозмеевских и шапкозакидакинских владений, появилась довольно странная парочка. Впрочем, время стояло самое обеденное, поэтому наблюдать за парочкой, а тем более, задумываться над чужими странностями было некому – кушали люди добрые, кому чего господь послал. И очень жаль, ибо парочка выглядела весьма колоритно. Чуть впереди и справа, подоткнув подол, чтобы не мешал передвижению, размашисто вышагивала классическая «красна девица» в цветастом сарафанчике и платочке, повязанном на манер банданы. Росту, правда, девица была саженного, ну, да кому какая разница – может, она фотомодель на каникулах…
Следом за девицей неспешно трусил здоровенный бугай черно-пестрой породы, изредка подхватывая и пожевывая пучки придорожной травки. Попадалась все больше полынь пополам с колючкой, но бугая это совершенно не смущало…
ПеклО.
- Кроха,- человеческим языком промычал бугай, - мы, на секундочку, гуляем дольше, чем Мойша и его команда по Синайской пустыне, и таки без надежды на всякое взаимное здрасьте. И иде та схованка, за которую вы пропели мне все уши, как тот курский соловей?
Красна девица обернулась, обожгла говорящее животное недобрым взглядом:
- Боря, не бежите так шустро, а то, не дай Бог, догоните свой инфаркт! Я, конечно понимаю, шо у нас сажают даже картоху, но посмотрите на себя и трезво содрогнитесь – как из такой скотины еще не наделали кошерной колбасы для харьковского раввина?
Голос"красной девицы" неожиданно оказался мужским, хрипловатым.
- Да они забоялись, - мотнул головой бугай, - шо тоже мутируют…
- И чего ж вы подорвалися от такой жизни?
- Дак, вы побежали и я побежал.
- Вот, уважаю я вас, Боря, но вы таки теля!
Тропинка обогнула подножие длинного, поросшего редким кустарником бугра, и там раздвоилась: налево, в Шапкозакидакино, и направо – к коттеджу замкового типа у пруда с ивами и лебедями. Коттедж поблескивал новенькими стеклопакетами, над каминной трубой поднимался дымок, тянуло шашлыками.
- Оппа! – пробормотал Кроха, - а скворечник-то занят! Действуем по плану «Б» - будем думать!
Совет устроили под смородиновым кустом с другой стороны бугра. Решили, что Кроха отправится на разведку, а Борис, изображая порядочную домашнюю скотинку, пасется на травке, собирает информацию, но в разговоры не вступает и знакомств не заводит. На том и разошлись. Бугай старательно бродил по лужку, кушал, скучал. Кроха задерживался. От скуки Борис решил проделать коронный трюк – прикинуться елкой. Прикинулся, полюбовался отражением в ручейке – загляденье, а не елочка. Веточка к веточке. Ну, а то, что новогодние игрушки на ней висят, и добрые карие глазки из-под хвои моргают – художник так видит.
- Боря, сделайте человеческое лицо, как вас мама родила, - посоветовал вынырнувший , будто из-под земли, Кроха, - Не дай бог, хто заметит такой шедевр, шо глазам больно, и срубит под корень.
Борис, пробурчав что-то нечленораздельное, но малоцензурное по поводу того, что легко обидеть гения, а мама, вообще-то, корова, вернулся в исходное состояние и навострил уши.
Ситуация представлялась простой, как валенок.
Коттедж с тайником был куплен сравнительно недавно случайной семейкой и еще толком не обжит.
- И семьи той: мужичок – божий одуванчик - да жена. Пригламуренная фифа слегка повернутая на мануфактуре, - пояснил Кроха, - есть три дочки-цыпы: одна так… обычная, а еще две – сиамские близняшки. Их 1 января с утреца разделяли, поэтому глаз досталось не поровну – кому три, а кому только один. Хочут себе домработницу за посмеяться зарплату. Я договорился, шо вы со мной – корова элитная, сторожевая, новофукусимской породы…
- Шо?! – взвился бугай, - Хто корова?! Я?!
- Боря, идите красить кибитки, вы мине устали своей волнующей ревностью! То для дела. Зато схованка цела – я проверил. Заодно, и пересидим большой шухер…

Внедрение в среду прошло успешно. Кроха носился по усадьбе в передничке и с пылесосом, стараясь не светить наколками и не сбиваться на блатной жаргон. Борис мирно пасся на лугу, старательно щурил глаза, матерно мычал на нихонго и высматривал приближающуюся опасность в виде полиции и соседей…
Все было тихо, гладко, пока…
Хозяйка внезапно взбрыкнула. То ли фуа-гра переела за ужином, то ли цианиду не допила за завтраком – так и осталось тайной.
- Хочу шашлык из сторожевой коровы, и все! Она девочек смущает! Подмигивает! Им. А мне – нет!

- Вы, Кроха, можете тут сидеть, как тот Робинзон Крузо до первого парома, а я рву копыта! – заявил Борис на вечернем совете на заднем дворе у забора, - Оно мине надо, такое счастье, как рыбе зонтик!
- Ша, Боря! Возьмите на пол-тона ниже и бросьте мандраж запускать! Утром уходим по-тихому. А до того скройтеся в туман, шоб рядом ходили и в упор не нашли.
Бугай, уже привычно, прищурился, поклонился и изобразил яблоню (семириновка, 8 лет, третий урожай) – все-таки, ботаническая тема была чем-то близка его крупно-рогатой натуре. То, что яблоки на дереве оказались раскрашенными под Хохлому, а листья имитировали долларовые купюры, в темноте как-то не заметили.

Утро в деревне начинается рано. С рассветом. Впрочем, как и везде.

Летнее солнце медленно выползало из-за черты горизонта, пробовали голоса птицы и кузнечики…
Природа просыпалась, а вместе с природой (и жутким похмельем) просыпался и добрый молодец Епифан Аркадьевич, сморенный богатырским сном после тяжкой баталии с зеленым змием. Змий был повержен. Но не до конца – в бутылке, которую добрый молодец нежно прижимал к груди, еще оставалось граммов 150 – как раз на опохмел.
- Хороша ты, жидкость-виски, - пробормотал Епифан, увлажнившимися глазами поглядев на заветную тару, - хоть, и не нашего роду-племени. Еще бы где закуси раздобыть…
Добрый молодец приподнял гудящую голову и огляделся – в шаговой доступности, за забором, под которым одолел вчера Епифана богатырский сон, призывно трепетала листиками да поблескивала спелыми плодами раскидистая яблонька. Под яблонькой собрались соседские девчонки – все трое – и бурно обсуждали, что лучше: оборвать листья-яблочки сейчас или подождать осени, когда сами осыплются. Листья на яблоньке заметно вибрировали – Борис нервничал, понимая, что слегка переборщил с креативом.
- Дамы, - простонал Аркадьевич томным голосом, - не дайте погибнуть смертью безвременной, поделитесь яблочком. Клянусь, женюсь сразу. А?
- Кроха, атас! – нечеловеческим голосом взревела яблонька, когда хозяйские дочки наперегонки кинулись исполнять просьбу добра молодца.
Уже через секунду яблонька улепетывала по дороге, резво перебирая корнями. Следом за ней, потеряв на ходу бандану и косы, с чемоданами в руках и тугим рюкзаком в зубах мчался, путаясь в подоле, рецидивист Хавронин по кличке Кроха. А за Крохой, словно стая Акелы на охоте – все обитатели коттеджа, включая морскую свинку и попугая в клетке…
Только добрый молодец Епифан Аркадьевич никуда не бежал. Он спокойно допивал свой вискарь. Из горла. Без закуси. И был счастлив.