V

               
                IX

         Перед ними лежал город, если то, что увидел Сергет, можно было назвать городом. В отличие от привычных сооружений Земли, напоминающих спичечные коробки разных размеров лежащих на поверхности земли разными плоскостями, строения новой планеты напоминали мыльные пузыри, прилепившиеся на плоской поверхности. Отчего низ здания более широкий кругообразно занимал определенную площадь, а над этим основанием находился купол,  в несколько ярусов, чаще всего шесть. Все здания были похожи один на другой и  различались лишь цветом и если так можно выразиться удлиненностью,  направленной то вверх, то в стороны основания.

          "Да скучно как-то, видно с воображением туго"- задумался Сергет
          "Так намного  рациональнее, ни тепло не теряется, ни освещения лишнего не требуется, ни заслоняют друг друга от солнечных лучей"- перебил его мысли Камер. Сергет поняв, что ему месяц придется находиться в этом безликом мыльном царстве, первый раз с момента вылета с Земли, загрустил.

           На земле тоже не ахти, какое разнообразие в строениях, но благодаря людям это однообразие ставится не таким явным. Кто балкончик в нарушении архитектурной целостности  закроет, кто  на этом балкончике устроит сушилку для белья, а кто просто сарай для ненужных, "но дорогих сердцу" вещей. Ну и частичные ремонты (где щель, где панель замазать, окно покрасить или коробку кондиционера вывесить) все это делало родные много этажки непохожими друг на друга, этак несколько живыми, обитаемыми. Сергет как строитель понимал, что сооружения массовой застройки городов землян не только не красивы, но и не рациональны в обслуживании, но наряду с теми, убогими  строениями встречались и такие которые делали безликие пейзажи примечательными и запоминающимися. Здесь же на планете таких выдающихся построек не было, все  выполнено в одной существенно не различающейся форме. "Ничего не поделаешь, монастырь не наш и устав соответственно тоже чужой"- пробубнил про себя Сергет.

           Между куполообразными строениями, касаясь лишь своими углами "висели" площадки, на одну из таких площадок и сел летательный аппарат, доставивший в город Сергета и Камера.

           Пройдя в сторону купола по лучику площадки Камер, и следовавший за ним Сергет, оказались перед аркой. При их приближении арка по периметру осветилась и           внутренняя поверхность, которая до этого момента была одного цвета со стенами здания, вдруг стала светлее и затем исчезла вообще. Они вошли под арку и оказались в длинном прямом коридоре. Пройдя по коридору, Они повернули направо и в конце малого коридора остановились перед таящим навстречу проемом арки.

          "Здесь тебе предстоит прожить все время нахождения у нас"- сказал  Камера поворачиваясь к Сергету, " располагайся, все, что нужно у тебя будет".
          "Пиво, водки, закусить, покурить и девочек"- зло съехидничал Сергет оглядывая унылую обстановку помещения, в которой по его мнению можно было зачахнуть в два дня без названных атрибутов мужского отдыха.
           Камер не ответил на его иронию, а подойдя к свободной стене, прикоснулся к ее поверхности и как бы стер что-то с нее. Стена засветилась изнутри и вдруг пропала, стала прозрачной и проницаемой. Сергет увидел купола близлежащих зданий, отсвет солнца над их кровлями и почувствовал движение воздуха. Подойдя к образовавшемуся проему он попытался вытянуть руку за пределы здания, но сделать этого  ему не удалось, рука уперлась во что-то твердое и прохладное.
          "Экран, иллюзия, опять обман!"- подумал он.
          "Нет, это не обман, все это настоящее. И вид вокруг и ветер и свет. Но проникнуть наружу нельзя в целях безопасности"- донеслось со стороны Камера.
          "И то верно"- согласился Сергет, " а то еще вывалишься наружу после пива с водкой".
          "В нашем меню не предусмотрены пиво с водкой и девочки с кальяном"- занудно протянул Камер, "а вот отдохнуть  можно".
         "Неужели нужно много вещей чтобы чувствовать себя счастливым?"- спросил он, подходя к дверце в стене. "Здесь ложе для отдыха"- и он отодвинул дверцу в сторону, за которой открылась углубление соответствующего размера, чтобы в нем мог поместиться один из жителей планеты.
         "Это что нора?"- пронеслось в голове Сергета, " а столовая где, или она такая же?"
         "В Вашем понимании  столовых у нас нет. Есть ложе, есть гардеробная"- он открыл соседнюю нишу в полный рост, больше первой раз в пять, где по краям виднелись вешалки, "... есть комната для гигиены",- он сдвинул последнюю дверцу, прикрывающую небольшое помещение.
         "Едим мы раз в сутки в определенных местах, если тебе понадобится иное, можно устроить"- Камер обернулся к Сергету. "И вообще мы мало находимся в помещениях, где отдыхаем. Большую часть времени мы выполняем каждый свои обязанности. Украшать свои жилища лишь для того, что бы в них спать не имеет смысла. Да и вообще у нас нет постоянного, определенного места жительства, мы останавливаемся на ночлег там, где нас застают обстоятельства".
         "И верно, какая разница, где спать, если все помещения похожи друг на друга и отличаются лишь местом, где они находятся"- пригорюнился Сергет.
         "А как эти строения называются?"- в свою очередь спросил он.
         "Там!"- последовал лаконичный ответ.
         "И там Там, и здесь Там, и тут Там. Кругом Там-Там "- в пол - голоса пропел он. Как-то все, что его окружало ему все меньше и меньше нравилось, захотелось на Землю, с ее суетой и одуревающей гонкой за внешним благополучием. На Землю, где люди декларируя  свою деловитость, занимались пустыми и чаще всего ненужными ни кому делами, создавая суету и простую трату жизненного ресурса в погоне за комфортностью. Где сами себе, создав миф о характере этого комфорта, они всеми праведными и неправедными путями стремились следовать этому мифу.  Но это была понятная и привычная суета, и не, сколько понятная сколько привычная. Сергет часто размышлял над тем, зачем человеку так много хотеть, когда использовать в принципе он может очень мало. Он не может, есть из десяти тарелок, а при этом держит в доме большое их количество. Он не может одеть одновременно два костюма, а при этом забивает свои шкафы всевозможной рухлядью. Он не проводит за рулем более двадцати процентов дневного времени, при этом для чего-то содержит автомобиль, возящий одно или два седалища.   И много еще, о каких нелогичных поступках и желаниях землян думал Сергет, но те желания диктовались теми мировоззрениями, которые существовали среди людей. А здесь? Он пока не понимал общей концепции жизни аборигенов. Да и что можно было понять, находясь на чужой планете всего несколько часов.
           "Мне пора, если, что понадобится "телеграфируй"- прервал его мысли Камер
           "Что делай?"- не понял Сергет.
           "Шли письма, бей в колокола, звони по телефону, кричи в форточку"- с явной иронией повторил Камер, пристально глядя на Сергета. И пока тот таращил глаза, Камер повернулся и исчез в проеме арки.
         "Тоже мне, мать твою, юморист"- дернул плечом Сергет и опустился на находящийся справа от входа диванчик.
          Глядя на унылый пейзаж "за окном" Сергет вытянул ноги. Диванчик был очень удобным, и как показалось ему несколько "настроился" под ним в соответствии  с конфигурацией его тела.
          "Годится"- пронеслось в голове, когда он постарался растянуться на диване во весь  свой рост. Это ему удалось.
         "Вот бы еще картинку какую, повеселей" - подумал он, "ну что-то вроде морского пейзажа на океанических островах". И не успел он еще мысленно окончить фразу, как муторный пейзаж за окном заслонило лазурное море, пересекаемое белым песчаным пляжем, который окаймляли кокосовые пальмы. Он услышал шум прибоя, как волна набегала на песчаный берег и шелестя откатывала назад в море. Где-то кричала птица, наверное чайка, и в лицо пахнуло знакомым с детства запахом соленой воды.
        "Лязат! Теперь полный абгимахт"- чмокнул Сергет губами и незаметно для себя задремал…


      ….Сон был какой-то отрывистый, картинки не складывались в  сюжет последовательных событий, а  появлялись и исчезали как слайды в диапроекторе.
        Как много последнее время ему приходилось спать, будто отсыпался на всю оставшуюся жизнь.
        Отца своего Сергет не знал и теперь в отсутствии матери все время проводил с отчимом, тот работал радистом на метеостанции. Из муки и воды они делали тонкие лепешки и пекли их на раскаленной плите. А когда лепешки остывали, заворачивали в них черную севрюжью икру и ели, запивая все это "татарским чаем"- чаем с молоком.
        За две недели икра так надоела, что Сергет на нее смотреть не мог как впрочем, и на сгущенное молоко, которое находилось у них в кладовке в десяти килограммовых, жестяных банках.

        При любом удобном случае Сергет убегал к погонщикам верблюдов, у которых можно было разжиться куском вяленого мяса. Нет, он не просил, а просто садился напротив и молча так, смотрел своими цвета колокольчика глазами,  на какого ни будь  аксакала, когда тот брал в редкие зубы мясо и отрезал его большим ножом у самых усов. Видя его взгляд, погонщики, смеясь, отрезали ему кусок мяса, и он как зверек вцепившись в него еще слабыми зубами, пытался разорвать, что ему впрочем, не удавалось. А это в свою очередь вызывало новый смех. И когда, насмотревшись на его мучения и насмеявшись вдоволь какой ни будь из погонщиков, тот, что по моложе брал нож и нарезал истерзанный кусок мяса на более мелкие и ссыпал все это Сергету за пазуху, под майку.

        И вот Сергет бегал так, придерживая этот запас рукой, оберегая его от надоедавших собак и таская по одному куску из-за пазухи, чтобы  растянуть  удовольствие, целый день.

        По прошествии  одного месяца, с новым рейсом корабля, а он приходил раз в месяц, с трапа спустилась и мать Сергета. Он бросился к ней, но удивленно остановился, увидев, что она держит в руках какой-то кулек. И этот кулек как он понял,  совсем не гостинец для него. Мать, увидев его нерешительность, присела на корточки и, притянув его за плечи, прижала к себе. Кулек забрал, подошедший с Сергетом отчим. Так они втроем, впереди отчим с кульком, а сзади  мальчонка тесно прижавшись к бедру матери, прошли от пристани к бараку. Идти было порядком почти километр, но для мальчонки, который только сейчас понял, как он соскучился по маме хотелось чтобы это расстояние никогда не кончалось и он шел бы, так и шел, прижавшись к ней долго и долго.

        Когда Сергет с матерью вошли в дом то отчим уже успел развернуть кулек и теперь в маленькой кроватке, что установили около буржуйки лежал в ворохе пеленок, посапывая и причмокивая толстыми губами младенец.

        Мать прошла в комнату и села на кособокий венский стул, у которого как костыль  к одной ноге была привязана деревяшка.
       "Что-то я устала, посижу немного, потом что-нибудь поесть сообразим"- сказала она, снимая платок и откидываясь на спинку.
        "Да мы вроде ели, а если Сергет захочет, можно, еще лепешки остались"- ответил отчим.
         "Сам и ешь свои лепешки с этой гадостью"- молча, пронеслось в голове Сергета, и от избытка нахлынувших чувств непонятного свойства и от нежелания, что бы его опять пичкали икрой, он выскочил на улицу. Бесцельно сделав несколько кругов вокруг барака, присел на ступеньки. Собак не было, как назло куда-то запропастились, наверное, удрали к морякам на пристань.

         Так в жизнь Сергета вошел, был внесен его младший брат, розовощекий толстогубый и всегда смеющийся малец. Но таковым он станет лишь через несколько лет, а теперь это был орущий, отвлекающий на себя все внимание всех, кулек. Правда в кульке его только принесли, и после этого он ни разу не был даже запеленован, но для Сергета первое впечатление было самым сильным, и он считал, что этот кулек так не, кстати,   изменил всю его,  до той поры спокойную и размеренную жизнь...


        …В комнате, что-то зашуршало, и затем в еще не проснувшемся мозгу Сергета вдруг зазвучал голос: "Если я правильно, понял, ты собирался, что-нибудь съесть?"- голос был Камера.
"Ну не во сне же"- вяло отреагировал Сергет, "дай хоть очухаться".
 Камер продолжил: "Согласен, чухайся, и выходи на дром".
"Куда, куда?"- не понял Сергет, открывая глаза. В комнате никого не было.
"Туда где мы с тобой опустились".

         Сергет глянул в окно-экран, там по-прежнему искрилось и переливалось лазурное море. Поискав глазами, где бы умыться он понял, что попытки его тщетны, а спрашивать и даже думать об этом он почему-то не захотел. Вышел и уже знакомым коридором выбрался наружу. В лицо ударил плотный жаркий воздух.

         Камер стоял на краю балюстрады дрома и, заложив руки за спину, смотрел вдаль, почувствовав приближения Сергета, он не оборачиваясь опять «заворохался» в его голове словами: "Сколько ни живу, а все не могу привыкнуть к мысли, как все гармонично устроено во Вселенной"

"Этого только мне не хватало"- у Сергета аж зубы свело. Не хватало еще что-то обсуждать на голодный желудок, не хватало того, чтобы каждый раз как кому-то "приспичит" он маячил в его голове при этом, не спрашивая на это разрешение. Ничего гармоничного в этом он, Сергет, не видел. Как-то даже стало казаться, что лучше бы уж как у землян. Когда никто ничего про другого не знает,  до той поры, пока  последний  не откроет рот.

       "Не переживай"- Камер обернулся к нему, " тебе стоит только подумать, что ты против присутствия чужих мыслей и они сразу пропадут и если ты при этом будешь желать их вообще не иметь в своей голове, то их и не будет".
"Тогда ша!"- радостно вслух произнес Сергет, и в то же мгновение в его мозгу наступила тишина.

        Камер почувствовал  непроницаемость рассудка Сергета для  его мыслей, жестом пригласил на стоящий, на дроме аппарат. Тут Сергет понял, что отгораживаться от окружающего мира и находящихся в них мыслей не стоит, так как ему многое надо узнать и понять, а для этого необходимо всегда быть "на связи", да и тишина в ушах была какая-то неприятная.

       "Ну, ты мудер, бобер"- вслух сказал он сам себе, а поймав на себе удивленный взгляд, Камера "переключился с ним на связь.
        Как называется этот аппарат, спросил он.
 "Пран"- был лаконичный ответ.
"Пран и все? У нас праной называют......"- недоуменно переспросил Сергет
"Я знаю, у вас многое используют того что имеется во Вселенной, много всяких названий и определений, но по многим причинам они у вас неверно, как бы это сказать, подогнаны".
"Не к месту что - ли?"- переспросил Сергет.
"Вот, вот, верно, не к месту"- Камер поднял пран и направил в сторону центра города.
       "Тебе предстоит познакомиться с высшим руководством нашей планеты"- начал он, но не закончил. В это время прямо навстречу их прану из-за купола близлежащего зданий "вырулил" другой летательный аппарат, на котором находились двое. Аппараты резко остановились друг против друга, и  произошел мысленный и, по мнению Сергета "уморительный" диалог.

         Уморительный от того, что четыре разных существа стояли друг против друг - друга и молча рассматривая "собеседников" общались. Сергет узнал одного из противоположного прана - это был Рун, другой был почти такого же роста, как и он сам но несколько массивнее с виду, и в отличие от многих, кого успел увидеть Сергет, с длинными пепельного цвета волосами, заплетенными в косу.  У него также имелись брови, почти сросшиеся на переносице и большая, почни до колен борода, заплетенная в две косички. Эти две косички были заправлены за поясной ремешок подпоясывающий,   желтого цвета, плащ. Глаза темного зеленого цвета, пристально и изучающе остановились на Сергете, Пока Рун сообщал Камеру о том, что заседание Акрамо (по местному Совета) о котором пытался несколькими минутами раньше поведать Камер,  перенесли на завтрашний восход солнца, седовласый и Сергет рассматривали друг друга. А сейчас ему Камеру следует прибыть в место.  Сергет не понял, что это за место, но по реакции Камера понял, что ему, Сергету там не место и поэтому, предварив действие Камера,  спросил:
"Ну и куда ты меня сплавишь?"
Зачем мне тебя ловить?" - переспросил тот в ответ.
"Куда мне теперь деваться?"- уточнил Сергет
"Одеваться?" и видно ему надоела эта игра,  в непонятки  Камер перепрыгнул на пран  Руна, а тот в свою очередь переместился на его место.

          Седовласый на  всю эту  словесную перепалку лишь покачал головой непонятно, что этим выражая, и еще раз взглянув пристально на Сергета, умчался вместе с Камером.
"Давай развлекай"- обратился Сергет к Руну, "теперь ты за хозяина".
"Мне нужно показать тебе обитель Аггелов"- как показалось Сергету, улыбнувшись одними глазами, проговорил Рун.
"Мы будем там, где Камер, но он будет занят, а тут я тебе все покажу. Передвигаться будем медленно, смотри, что захочешь, спрашивай".
           "Вперед, комрад"- чуть иронизируя, скомандовал Сергет и уселся на дно аппарата. Такая выходка видно несколько смутила планетянина и он, отвечая вроде бы шутливо: " Есть моя капитан!", как-то не в соответствии с этим состроил мину.
           "Да ребята, повальная компьютеризация в отдельно взятых мозгах ни к чему хорошему не приводит"- мысленно подытожил Сергет, "неужели и нас землян такое ожидает?"- и тут же услышал в ответ: "Да!".
"Что да, тоже мозги превратятся в сплошные файлы и картинки, что твои компьютерные игры  вперемежку с рекламой?
"Нет!"
            "Что нет, нет, не вперемежку с рекламой или, нет, не с картинками?"
"Ваша проблема в том, что Вы в один раз задаете несколько вопросов, отчего сами не понимаете, чего хотите и какой ответ ждете".
"А я что тебе робот что - ли?"- возмутился Сергет, "говорить рублеными фразами".
" Я не слышу твои думы, если хочешь задать вопрос, задай и дождись ответа, в другой раз с тобой никто разговаривать не будет".
            "Вот тебе и бублик с дыркой"- начал Сергет и осекся, "так мы попусту время теряем, толку ноль?"
            "Верно!"
            "Тогда скажи мне умный планетянин"- начал Сергет, "тебе ведомо как началась жизнь во Вселенной?"
             "Это известно всем!"- получил он в ответ.
"Вот те раз, всем да не всем!"
"Правильно, всем кто живет на Анзиге, но не на Земле. Хотя об этом и там знают, но не верят в это. Вы странные существа все пытаетесь объяснять. Но чаще нужно понять, чем объяснять".
"Но объяснение это и есть процесс понимания"- удивился Сергет.
"Нет, объяснение это процесс  рассуждения в виде сопоставления и поиска чего-то похожего. А когда похожего найти не удаётся, вы не верите в то, о чем пытаетесь объяснять. Получается вы сами, закрываете себе путь к пониманию".
            "Предположим, но что тогда есть понимание и как следствие, вытекающая из этого, вера?"
            "Понимание это способность настроиться на волну того, о чем ты думаешь. Не всегда это удается, но если не бросать этого занятия и стараться в окружающем мире найти подобие своим мыслям, то рано или поздно приходит ответ. Через получение ответа какое-то время нужно, чтобы внутреннее состояние  энергий сравнялось с энергией ответа. И лишь затем происходит понимание, когда в душе наступает покой. Вот этот покой и является основой для веры".

        " Но если при всем при этом я найдя ответ все же не найду успокоения, т.е. моя душа все еще будет в сомнениях и смятение, то как же появиться вере?"
"Не появится. В пространстве, которое вы называете Космосом,  существует энергия. Всего лишь одна энергия, но в разных проявлениях. Вы умудрились ее назвать все возможными названиями, но, сколько бы и каких лучей не было  бы у светила, оно все же остается  одним светилом. Так и с энергией".

         "Наши физики, а с ними и астрономы"- начал было Сергет, но Рун перебил его: "Я не знаю физиков и астрономов. Разделение знаний на части есть не что иное, как стремление все запутать. В таком состоянии легче управлять людьми".
"Это еще, что такое"- произнес вслух Сергет, " вы что, все тут про всё знаете?"
"Не про всё, но простые вещи знает каждый житель Анзиги, так как мы все, же являемся собирателями и хранителями информации в пространстве, какой бы она не была и чему бы ни  служила.

          Вот тут Сергета и  осенила мысль, что ведь он это "удачно зашел" в тот корабль и познакомился с Учителем. Если использовать  условия, в которые он попал, то можно "обзавестись" весьма ценными знаниями, позволяющими не только бороться с негативными проявлениями человечества,  но и направить его энергию в более продуктивно - созидательное русло. Желание иронизировать как-то само собой отпало.
         "Для того ты и здесь!".
         Он как-то забыл, что на этой планете все мысли доступны всем. Ведь не отключаться же постоянно? Что впрочем, он уже один раз попробовал, как-то неважнецки вышло.

          В это время пран повернулся так, что им в глаза стал бить луч света, расположенного над горизонтом солнца, и он обратил внимание на то, что глаза Руна вдруг закрылись какой-то темной пленкой.
"Еще одно веко"- пронеслось у Сергета в голове, и он вспомнил, что в научном мире на Земле витает идея, что и люди когда-то имели запасное веко в глазу, зачем и для чего никто вразумительно сказать не мог, но утверждали, что было, но за ненадобностью атрофировалось. Разговоры про еще один глаз, вроде того «а вол лбу звезда горит» Сергет как-то не воспринимал, так как не видел этому логичного объяснения, более того понимал, что эту тему муссируют, те кто не понимает иносказание, т.е. просто образно ограниченные люди. Нашим "третьим глазом" является наша интуиция, попросту говоря способность мозга к восприятию информации, анализу и выдачи рекомендаций к действию. Да и характерный зрительный центр только внутреннего расположения в нашей голове находится в затылочной части, так, что лоб вроде, да и темечко не причём.
         "А ведь это ни, что иное, как понимание"- вдруг пронеслось в его голове.
"Получается, большое количество фраз и понятий создает множество лабиринтов, там, где их вообще нет"- задним числом согласился он с Руном, и тут же попытался оправдаться, "но ведь это так интересно, намного интереснее, чем односложные фразы и однословные понятия".
         "Не знаю, не знаю",- вывели его из раздумий слова  Руна, "про веко ты правильно думаешь, оно у вас было, пока Земля ваша была преимущественно пустыней. Ведь веко защищает око не только от света, но больше от пыли",
          И предупреждая вопрос Сергета продолжил: "Да, наша планета очень пыльная, отчего нам приходится закрывать многие места, особенно в городах и там где мы бываем искусственным покрытием, а под ним орошать почву. Настало время отсутствия пыли, но через некоторое время все вокруг будет в пыли. И еще, поэтому мы строим свои дома, как половинки шара, широкой стороной на поверхности. Так лучше продувается город и сдувается пыль с поверхности зданий. В другом случае нас давно бы уже засыпало".
         "Но ведь  кто-то убирает улицы, кровли и стены домов. Я не видел особенной пыли на них"- рассматривая проплывающие мимо здания, спросил Сергет.
"Да, убирают, специальные машины и торки".
"Торки?"- услыхав знакомое слово, переспросил Сергет.
"Да, такие существа, которые занимаются уборкой и строительством дорог " - подтвердил Рун.
        " Получается, что у вас имеется принудительный труд?"
"С чего это?"
         "С того, что на уборке улиц и строительстве дорог у вас одни торки, значит, до других дел вы их не допускаете. А отсюда они вынуждены идти лишь в дорожники".
         "У нас нет принудительного труда, но у нас кастовое общество и в каждом уровне любой касты кто-то чем-то занимается. Если торки захотят строить дома, то они будут строить дома. Но они не захотят строить дома, так как хорошо строят дороги и убирают улицы, отчего делать то, что им не свойственно они не будут, даже если их кто-то попытается заставлять".
"Нет? Но так появляются монополии. Кто-то монополизирует уборку улиц, кто-то строительство домов, кто-то еще что-нибудь. И тогда они диктуют цены на услуги"
"Цены? У нас нет цен, мы не оплачиваем никакие услуги".
         "Но ведь специалисты выполняющие работу должны как-то и чем-то вознаграждаться за это?"
"Они получаю все, что им нужно для жизни. Для этого существуют те, кто принимает от всех информацию и обеспечивает по этой информации".
         "Значит, у вас есть уравниловка, т.е. вы уравниваете всех в желаниях, наделяя определенным минимумом? А если я захочу того, чего нет в вашей "корзине?"
"Про корзину не понял, но если кто-то захочет больше, а это случается крайне редко, то он сам волен создать себе или добыть то, что пожелает. При этом ему нельзя пользоваться ни услугами специалистов, ни привлекать кого-либо к своим желаниям. Твои желания, удовлетворяй их сам".
         "Ну, предположим он, этот  желающий, сговорится с кем-нибудь или у кого-нибудь появятся такие же желания, как и у него. И тогда они сообща двинутся это желаемое добывать, как вы на это смотрите?"
"Ты сам и ответил на свой вопрос. Нет одинаковых желаний, одинаковые желания появляются тогда, когда их навязывают извне, со стороны. Это недопустимо. А в остальном это ты  правильно заметил, сговор. А сговор это повод, чтобы вас отправили на темную сторону планеты".
"Так получается, у вас есть и темная сторона вашей жизни и в плане географическом и в плане социальном. Так в чем же она заключается, имею в виду социальная?"
"В том состоит..."- Рун несколько замялся, "постараюсь ответить, « в том, что ты теряешь связь со своими близкими".
           "Тюрьма, что - ли?"- к Сергету вернулась его ирония.
           "Нет не тюрьма, а поселение, вдобавок он лишается возможности получать любую информацию, даже общаться с собою подобными. Он в информационной блокаде. Не знаю как для вас, а для нас худшего нет. Многие кому не повезло, через некоторое время не выдерживали и уходили из жизни, так как такая жизнь теряет всякий смысл".
           "Получается, что вы доводите его до самоубийства, ставя его в такие условия. И еще то, что у вас, стало быть, нет отшельников?"
"До ухода из жизни он довел себя сам, с начала, когда нарушил правило, затем, когда не выдержал ситуации. Про отшельников я не знаю, что это такое?"
"Отшельники это те, кто добровольно уходит жить отдельно и не общается ни с кем, ни получает никакую информацию"- как можно проще ответил Сергет.
 "Понял, но это равносильно добровольному уходу из жизни, ведь его никто не заставлял так жить. Этого мне не понять. По мне так это  абсурд".
            "Ты и такое слово знаешь? А что до абсурда, вынужден с тобой согласиться. Меня же интересует еще один аспект вашей социальной жизни и, пожалуй, он важнее, чем тот о котором мы только что говорили. А вот те кто находится на распределении, у того не возникает желания, пораспределять в свою пользу? Так сказать сделать так, чтобы от его распределения завесили другие и их поступки?"
             "Первое, распределяют у нас машины. Второе,  машины обслуживают специалисты, и если машина дает сбой и комиссия установит, что причиной является специалист, то весь аппарат, весь без исключения отстраняется от выполнения своих обязанностей. И так как другого  ничего они делать не умеют, то заработать себе на жизнь им очень трудно. Ни в одном месте их не примут, и тогда им придется идти работать в рудники. В рудниках тяжелая и опасная работа".
              "Получается, что из-за одного отвечают все, а может он просто ошибся?"
"Он не мог просто ошибиться, значит, у него плохая квалификация и его поставили на это мест преждевременно, а стало быть, в этом виноват его руководитель. А если руководитель допустил один промах, то кто дает гарантию, что он не допустил другого более серьезного промаха и этот промах может угрожать уже не одному, а нескольким жителям планеты. Вот отчего удаляется и  руководитель и с ним его возможные ошибки".
              "Но тогда вы оголяете место и оно  некоторое время, в отсутствии специалистов, работает плохо".
              "У вас землян, очень нелогичная логика. Вы думаете, что убрав одних, не найдется замены другим. Умение и желание выполнять эту работу разные вещи. Наше образование, позволяет нам при некотором дополнении выполнять любую работу на планете. Но уметь и стремиться для нас разные вещи. Вы можете посчитать, что система распределения лучше, чем уборка улиц, ведь и там и там почти похожее наказание. Но вы забываете, что неспособность выполнять свою работу быстрее приведет вас к этому наказанию, а второе то, что если сословие, допустившее неоднократные нарушения, может просто напросто лишить себя права к размножению, а стало быть, к существованию".
              "Так, так!"- резюмировал Сергет, " с этого места, пожалуйста, поподробнее, тут что-то фашистские уши из шляпы показались".
              "Что это?"- переспросил Рун, заставляя при этом пран сделать вираж для того, чтобы обогнуть какую-то башню.
              "Это то, что вы насильно лишаете выбора всех и каждого к самовыражению" - в обвинительном тоне выпалил Сергет.
             "Отнюдь, мы никого не лишаем выбора. Но если торок захочет шить одежду, то ему придется самому строить себе помещение, разрабатывать механизмы, так как секретами этих механизмов с ним никто делиться не станет. А главное никто не примет его в другое сословие, там есть свои работники".
             "А разве это не дискриминация, правда, пока не пойму по какому признаку?"- начал Сергет.
            "Дискриминация, когда у тебя все есть:  и желание и способности и возможности, но твой товар не пускают, на так называемый рынок. У нас же твой товар может попасть на рынок при наличии всех условий, но его никто не возьмет.
"Почему же не возьмет? А может он лучше и покрасившее, и помоднее, и поинтереснее будет того, что будет предлагать соответствующее сословие?"
             "Это у вас для того, что бы можно было "просочиться"  к потребителю нужно выдумывать "красивее, моднее, и интереснее" у нас несколько иные критерии оценки товара. Если одежда которую вы сшили носится малое время, то вы будете вынуждены потерять часть привилегий, по вашему- оплатить потребителю неустойку. Если ваша одежда каждый раз шьется по-разному, то вас лишат заказа и вы, как и в случае с распорядителями пойдете работать в рудники. Для нас критерием оценки одежды является практичность и целесообразность, другие критерии отсутствуют за ненадобностью. Более того они отсутствуют еще и по той причине, что такое положение вещей как ее модность и интересность рано или поздно создает не правильное отношение к жизни и на первое место в процессе познания и  сохранения информации может выйти совсем другой процесс, а это будет началом конца цивилизации. Мы, как и вы проходили эту стадию своего развития, но так давно, что большинство  даже в образовательных программах этого не изучает, но всегда есть возможность побывать в хранилище. Куда вы,  кстати,  и должны были направиться с Камером. Но обстоятельства изменились".

          Сергет только тут понял, что  больше обращал внимание на своего собеседника, чем смотрел по сторонам. Отчего он опять ничего не увидел.
"Да и на что тут смотреть"- оправдывая свое невнимание,  пробурчал он "на пыльных тропинках далеких планет не останутся наши следы. Во так-то, все подметут торки. Отчего можно смотреть по сторонам, а можно и не смотреть".
          К Сергету вновь вернулось чувство голода и он, обращаясь к Руну, спросил: «А может, что пожевать у вас найдется. Жрать хотца, так, что переночевать не с кем».
          Рун, не поняв его шутку, переспросил: «Что ты хочешь? Жевать, как это?»
         Сергет не произнося ничего и не думая, проделал международный жест, погладил себя по животу. И к его удивлению Рун понял его: «Ты хочешь кушать?»- спросил он и при этом причмокнул губами.
         «Это уж точно, кушать, слабо сказано»- нарочно грубо прорычал Сергет и добавил, «жрать хочу, как сто китайцев». Раньше он не понимал эту поговорку, пока не увидел, как китайцы едят. То, что китаец съедает  в один присест, обычному европейцу хватит три раза в день поесть «от пуза». Тогда-то он подумал, что китайцы если не захватят всю планету, так в любом случае все на ней съедят, так как ели они все, что летало, бегало, плавало и ползало.


                X
      
         Пран повинуясь команде Руна "клюнул" вниз и уже через мгновение выписывал виражи среди хаотично "натыканных" полусфер. Улиц  на планете, в нашем понимание  не было, да они были и ни к чему. Не были оформлены проезжие части, и пешеходные зоны все это заменяло воздушное пространство. Даже так называемой придомовой территории, которую так любят украшать наши женщины пенсионного возраста, видно памятуя о делах своих предков, которые не только брали у природы ее блага, но старались вернуть ей долг тем, что обустраивали землю вокруг того места где жили. Укрытая искусственным покрытием почва походила на серый, но более светлый, чем у нас асфальт. Кругом был асфальт. Вместо дорожек и клуб, вместо скверов и палисадников был один светло-серый асфальт.
"Грустное зрелище надо сказать, а еще почему-то считают, что русские люди больше всего любят серое. Находясь в таком цвете долгое время можно и психического здоровья лишиться".
         "Будем смотреть на небо"- подумал Сергет и поднял голову вверх. Перед ним расстилалось, серое в блеклых звездах утреннее  небо планеты. В животе так засосало и громко заурчало, что Рун подозрительно оглянулся на Сергета.
"Да, да!"- резюмировал Сергет, " кишки шлют привет. Есть хочется, кругом все серое, народ без юмора, тишина на планете, как в могиле, без юмора тут и неделю не протянешь".
          Рун, не поняв его тирады, сообщил, что они на месте. Местом оказалась безликая подвешенная между куполами площадка, как и все те на которые они уже опускались и еще, пожалуй, будут опускаться не раз. Сергет не надеялся, что он увидит какое-то разнообразие на этой скучной планете, но что это будет такое, он не мог себе даже в своих витиеватых мыслях и сконструировать.
          Выбравшись из прана они двинулись в сторону здания, пройдя под светящуюся арку, открывшуюся при их приближении, они прошли в холл, из которого вели три коридора, по одному из них Рун повел Сергета и через несколько шагов они попали в не большой но довольно уютный зал, в середине которого стоял переливающийся всевозможными красками столб. И даже не столб, а тумба, подойдя к которой Рун прикоснулся к ее поверхности, и в сверкающем боку  тумбы,  появилось  арочное отверстие.
       " Как в русской печке"- успел констатировать Сергет до того как Рун вынул из этой "печки" круглый поднос, на котором стояли чаши. Стояли мягко сказано, они были просунуты в отверстия в подносе и над поверхность подноса виднелся лишь ободок верхнего их края. Числом чаш было четыре.

         Повернувшись к стене Рун, вытянул руки с подносом и из нее на уровне  его пояса выдвинулся стол. Рун совместил отверстия на столе с нижними выпуклостями чаш и поднос как бы исчез из поля зрения, слившись с цветом стола, Лишь шишечки крышечек чаш выдавали их присутствие.
"Хорошо бы быть уверенным в том, что стол всегда на месте"- подумал Сергет, видя как Рун не замедляя движения и не осматривая стол, поставил на него поднос.
" Вот так поставишь, а стол то  возьми и не покажись, все на полу будет",- хотя уже знал наверняка, что такого здесь просто не может быть.

        Рун жестом пригласил Сергета к столу, тот подошел, понимая, что стулья тут не предусмотрены и придется вкушать стоя.
"Ну прямо как у нас, чтобы побольше вошло и поменьше задерживались", правда придется признаться, что в этом вопросе наметились кое какие изменения, но от этого система общественного питания как-то не улучшилась.

       Открыв крышечку чаши Рун нагнувшись над ней, сильно потянул носом, затем выпрямившись, закрыл глаза, о чем-то задумавшись.
"Видно не очень хочет",- подумал Сергет, тщетно ища то, чем придется, есть, хотя еще и не знал, что ему придется есть. А так как местные жители были ростом выше Сергета, то и выдвинувшийся стол был ему не по пояс, а по грудь. А такое расположение как-то не располагало, нагнувшись насладиться тем, что "вынюхал" Рун. Разве, что издали, но это было делом бесполезным.

       Сергет нетерпеливо стал оборачиваться из стороны, в сторону стараясь найти решение создавшемуся положению. Он не заметил как нанюхавшийся и застывший  Рун наконец  воскрес и привлеченный суетливыми движениями Сергета произнес:
"Да!"
          Сергет, наконец, нашел то, или что искал, то на что можно "спустить палкана" и этим чем-то оказался Рун: "Я тебе в лисы не нанимался, тоже мне аист"- он грозно зыркнул на Руна, но тот еще, будучи под кайфом после очередной занюшки лишь покрутил кистью трехпалой руки в воздухе. Сергет взял, да и с силой наступил Руну на ногу, ничего другого он придумать не мог. Но такой реакции, какая последовала, он просто не ожидал. Рун еще, будучи в состоянии вкушения отпрянул назад, при этом чуть не упал, так как стопа его все еще была придавлена обувкой Сергета. Отчего он состроил такую гримасу, будто увидел в обличии Сергета какое-то чудище необоснованно покусившееся на самое его дорогое-жизнь. Он даже не забулькал и защелкал, а как-то закудахтал во весь свой слабенький голосок. Глаза его закатились, и казалось еще мгновение, его хватит апокалипсический удар. При этом он, откачнувшись "залез" рукой  в свою миску-горшочек и, вынув руку, машинально провел ею по лицу.
        "Во как"- отметил Сергет, "а жест-то смятения и у вас выглядит аналогично нашему, сразу хватаетесь за лицо".

        Рассуждать, не было времени, надо было, что-то делать. Что делать, Сергет не знал и ничего другого сделать не мог, как запеть. Да именно запеть. Старую слышанную им еще в детском доме песню:

Куба, любовь моя, остров зари багровой
Песня летит, над планетой звеня,
Куба любовь моя!
Слышишь чеканный шаг, это идет барбудос
Небо над ними как огненный стяг
Слышишь чеканный шаг!

         Его пение имело определенный успех, по крайней мере, Рун перестал булькать и кудахтать и впал в оцепенение, изредка вращая белками глаз.
         Если не считать выше описанного события завтрак прошел без приключений на вполне лояльной волне и оказался легким, но весьма сытным, отчего Сергет немного осоловел и чтобы не заснуть поспешил выйти на воздух. Над горизонтом переливаясь в испарениях влаги, сверкало солнце.

         Встав на край парапета, Сергет закрыл глаза, подставляя солнечным лучам свое лицо, как он это делал дома в весенние восходы солнца. Воспоминание о доме всколыхнуло трясину грусти, которой как ряской было затянуто его ожидание чего-то значительного и впечатляющего. До этого момента такой душевной встряски он не ощущал.
         Дополняя его грусть своими ощущениями, лицо отреагировало на воздействие солнца  характерным пощипыванием, как в русской бане. Да и вправду воздух, в отличие от средины дня, утром был весьма  насыщен влагой.
         Почувствовав за спиной приближение Руна, он обернулся, и уже вознамерился было задать вопрос, не идут ли здесь дожди, уловил в мозгу утвердительный ответ.
         Местного жителя удовлетворил бы такой ответ, но не землянина. Ему нужно было знать, как часто, какие шли дожди, какой продолжительностью, собирались ли при этом тучи, гремел ли гром, и сверкала ли молния при этом. Все это молниеносно пронеслось в голове, но когда он по привычке землян свои мысли обратить в слова, чтобы именно на них получить ответ, взглянул на Руна. С последним творилось что-то неладное, по лицу бегали, нет, носились какие-то тени, он ворочал глазами и открывал и закрывал рот.

         Сергет понял, что в такое состояние его ввел ураган его вопросов, зародившихся в его мозгу, а не предшествующее в  недоразумение  в "столовой". Планетяне не способны были получать множество вопросов одновременно. В их размеренной жизни всегда было место началу и концу, т.е. любое действие, начавшись должно было завершиться логическим концом. Нельзя было бросить действие на середине, или отвлечься на другое. Всему свое время! Целесообразность-последовательность-законченность, вот основа существования жителей этой планеты.

         Комичность возникшей ситуации вызвала у Сергета улыбку и жалость к этому большому, доброму, но такому растерянному спутнику. Он, по опять же земной привычке, примирительно или успокаивающе прикоснулся к руке руна. Но его прикосновение вызвало совсем не ту реакцию, которую он ожидал. Рун перестал вращать глазами, а сосредоточив их на Сергете, отпрянул от него, жестом отстраняя его руку.

        "Что такое?"- не понял Сергет, уже успев позабыть, как наступив на ногу своему провожатом,  чуть не довел его до инфаркта и тут же подумал:
"А у них инфаркты бывают?". Что за идиотская привычка обо всем думать. Видя недоумевающий взгляд Руна, переспросил: "Что-то не так?"
"Не так - не так - не так"- эхом повторил Рун , толи вопрошая , толи ответствуя. Сергет понял, что в отношениях с Руном надо менять тактику, не ровен час "хватит планетянина Кондратий", тут ему, Сергету припишут межпланетную диверсию.
"Прокрался, мол, в святые святых, Центр сбора информации и управления Вселенной, и вывел из строя все интеллектуальные силы этого центра. Во Вселенной начнется хаос и планеты поспрыгивают со своих орбит и начнут
натыкаться друг на друга".

         И опять Сергет упустил из виду, где он находится и что думать на такие темы и в таком ключе здесь не стоит. Рун был сметен исходящим от него шквалом мыслей. Он резко повернулся и пошел от Сергета. Тот в свою очередь было бросился в след, но вовремя остановился. Сделав над собой усилие, отвернувшись чуть в сторону, спокойно подумал:"Мы  покидаем это место?"
         Рун по инерции сделал еще два шага, но незамедлительно ответил: "Да!"
"Куда мы теперь?" так же спокойно продолжил Сергет, кося глазом в сторону планетянина.

"Нам сегодня предстоит освоить технику управления кораблем"- Рун вполне успокоился, поднятые плечи опустились, и он уже более расслабленно произнес:
"Ты должен знать все возможности своего летательного аппарата. Надеюсь тебе
 это принесет пользу".
          Что принесет пользу Сергет так и не понял, но счел за лучшее вопросов не задавать. Путь на космодром был ни чем не привлекательным, и проходил  в обычном режиме. Рун и Сергет молчали, отчего последний мог смотреть по сторонам.