Дитя финансиста

На отпрысках видных пращуров природа, как известно, отдыхает, чему я и сам яркий пример, но видали мы примеры и поярче.

Нашим соседом по венскому дому когда-то был знаменитый финансист. Человек немолодой, меломан (мы чаще встречались в опере, чем на лестничной площадке), с манерами, которые нынче не купишь ни на каких курсах. О, как он приподнимал шляпу, здороваясь с нашим трехлетним (тогда) сыном!

Да и что это была за шляпа! Не борсалино какая-нибудь, а, подозреваю, сам шляпных дел мастер Хабиг, чья мануфактура чудесным образом уцелела до наших времен, собственноручно выверял идеальный залом тульи… Словом, сосед наш был, как уже понятно, человеком выдающимся.

И был у него сын. Юноша неопределенного возраста, хиппи – не хиппи, с белесой бородкой клинышком, в старых книгах так изображали разночинцев. Взгляд его был обращен куда-то сквозь собеседника, здоровался он через раз – несколько лет мы пребывали в уверенности, что сын финансиста анализирует глубинные процессы макроэкономики, предугадывает тенденции, в голове у него одни фьючерсы, и, конечно, при таком обороте дел не до каких-то непонятных соседей по площадке. Манеры родителя были безупречны, манеры дитяти блистательно отсутствовали.

Однажды вечером раздался звонок. За дверью стоял финансовый отпрыск.

- У вас есть большая кастюля? - спросил он жену, минуя стадию приветствий.

Конечно, у нас была большая кастрюля. Мы же готовим дома.

Увидев принесенный казан, он удовлетворенно кивнул, что при некотором напряжении воображения можно было принять и за признательность – щелкул пальцем по днищу, прислушался к басовой ноте, еще раз кивнул и удалился в сторону роскошного соседского жилища.

Заинтригованные, мы лишь пожали плечами.

Через полчаса раздался звонок.

- У вас есть еще одна кастрюля? Чуть поменьше.

Была и кастрюля чуть поменьше.

Потом он приходил за котелком, тонкой блинной сковородкой, старинным чугунком (он привел странного соседа в особенный восторг), и к вечеру добрая половина посудного шкафа перекочевала в квартиру напротив.

- А есть у вас такая… маленькая…

- Кокотница, - подсказали мы.

Была у нас и кокотница.

- Готовить собираетесь? – спросила жена, расставаясь с очередной посудиной.

Молодой гений замер в дверях, будто услышал нечто неслыханное. Долго осмысливал.

Наконец лицо его сдобрилось снисходительной иронией.

- Готовить? Понятия не имею, как это делается. Я – ударник…
(коммунистического труда, хотел было я вставиться с дополнением, но решил не усугублять непонятностями и без того не совсем понятную ситуацию). Музыкант. Неформальный. И сегодня ночью мы с друзьями устраиваем концерт.

Всякий раз, когда я жарю картошку в старом чугунке, с гордостью думаю, что и мы внесли свою – пусть и скромную – лепту в мировой музыкальный процесс.