Драндулетов и Тарасюк

.


     В самый разгар Полнолунья  Драндулетов  потерял Та-
расюка.  Он бросил  безумный взгляд  в ночь и  немедлен-
но выскочил из кухни.
     – Тарасюк!  Тарасюк, ты где! – Драндулетов мчался по
коридору  и  выпученными  от ужаса  глазами  прострели-
вал  всякий  закуток,  всякую  неверную  тень. – Тарасюк!
Ведь ты здесь! Где-то здесь! Тарасюуук!
     Он выбил лбом  дверь в спальню  и увидев  свою жену,
слёту пал на колени.
     – Нина! Нина!  Как бывшая супруга бывшему супругу!
Скажи,  скорее  скажи  мне!   Ведь  мы  когда-то   любили
друг друга! Нина, скажи мне – где Тарасюк! Скорей! Ско-
рей же!
     Нина,  широко  потягиваясь и зевая,  безстрастно  отве-
тила:
     – Да в коридоре он.
     – Нет!  Там его нет!  Там его нет! – затрясся Драндуле-
тов. – Я только что! Только что там!  Все углы! Там нико-
го нет!
     – Ну,  не  в  коридоре,  так  в  холле, – пожала  плечами
Нина.
     – А! – жарко выдохнул Драндулетов. – В холле! Конеч-
но, в холле! – Он вскочил  на ноги  и,  припадочно  лязгая
зубами,  бросился  вон.  Он нёсся,  как бешеный лось,  всё
разлеталось  на его пути:  шкафы,  люстры,  мелкие  пред-
меты…  – В холле, в холле, в холле, в холле!
     Ворвавшись в холл,  Драндулетов  завертелся на месте,
затем  заскакал саранчой по углам,  затем,  никого не най-
дя, стал плевать во все стороны,  затем,  наконец,  до него
окончательно дошло – комната пуста.
     – А пуста! – завизжал  он  и  слёзы брызнули из него. –
А пуста холла!  Пуста!  Тарасюк!  Ты где!  Где, где!  Ведь,
ты здесь, Тарасюк! Ну!  Нну!  Ннну!  Покажись, Тарасюк!
Выди, выди, выыыди! Тарасюуук! Ууу!
     Драндулетов  схватился  за голову.  Глаза его выскочи-
ли.  Сам бы он  из себя выскочил,  окажись перед ним Та-
расюк или, хоть, след его малейший.  Но Тарасюк Пропал
Основательно.
     – Нет Тарасюка! – завопил  Драндулетов  с  отчаянною
мольбой в потолок,  словно в небеса. – Там,  здесь – нигде
нет! А был! Ведь был, умыкнул! Куда умыкнул! Тарасюк!
Ты где, Тарасюк!
     Вдруг,  какая-то  мысль  обожгла  его мозг,  он даже на
мгновенье окаменел,  но тут же, тут же он встрепенулся и
ломанул из холла,  как из пожара,  предавшись  столь  ма-
тёрому  бегу,  что  затрещали  все его суставы и рёбра,  не
держа адские эти перегрузки…  Нёсся, нёсся, нёсся  он по
задворкам  своей  квартиры,   разрывая  внутренности  чу-
ланов,  кладовок  и  антресолей;  он  рычал  по-звериному,
кожа  клочьями  летела с его судорожных рук;  голова его
запрокинулась за спину и он уже ничего не видел…


     Пробило  полночь.  Драндулетов пришёл в себя,  опом-
нился,  заорал «Тарасюк!» и ввалился в гостиную. Там он
увидел  свою  жену перед телевизором:  она лежала на ди-
ване и ни на что не обращала внимания.
     – Нина! – взвыл Драндулетов, падая на пол. – Как быв-
шая супруга бывшему супругу!  Скажи, как на духу! Ведь
мы любили друг друга!  Нина!  Тарасюк  куда-то  пропал!
Но он здесь! Скажи мне одному, открой! Где! Где он! Где
Тарасюк! Скажи мне, где Тарасюк и я найду его, увижу!
     Нина, не глядя на него, сказала, как одолжила:
     – Да в коридоре он.
     – Там нет его! Там нет! – зачастил Драндулетов.
     – Ну, тогда в холле.
     – Там нет Тарасюка!  Я весь холл разворотил – там нет
Тарасюка!  Где он есть! Он подлый, Нина!  Скорей скажи,
где подлец укрылся!
     – Ну, не в холле, так в коридоре, – промямлила Нина и
уснула.


     – В коридоре! – забился от страха  и  ужаса  Драндуле-
тов. – Да, да, да, да!  Конечно, в коридоре!  Он всю жизнь
был немного  Из Коридора!  Да он всегда был именно  Из
Коридора!
     Бешеным  винтом  мотыльнулся  он  в коридор,  пеной
покрылась  его морда,  из одежды  ничего на нём  не оста-
лось.  Гол, как сокол, как выпоротый чёрт с мотором в за-
днице,  вышлёпывал он косые и прямые по полу,  стенам,
потолку и даже – по воздуху.
     Вдруг увидал, увидал что-то, вдруг он что-то увидал и
стал  лаять, лаять, лаять.  Он увидал  на  стене,  на  обоях,
прямо посреди коридора, большую корявую надпись, сде-
ланную толстым куском угля:  «Здесь был Тарасюк!»
     «Здесь… был…»
     Драндулетов от перенапряжения стал блевать.  Он ког-
тями  рвал обои с антрацитовыми буквами,  блевал,  лаял;
он захлёбывался навалившимся событием, он трубил всей
своей утробой:
     – Тарасюк!  Ты здесь! Ты здесь, Тарасюк!  Ты где сам!
Ведь ты здесь!  Это ты  для меня  написал!  Поганым кус-
ком  угля для меня!  Для меня, подлец, написал, чтоб сле-
ды замести! Но теперь-то всё! Теперь-то песня спета!
     Драндулетов стремглав кинулся в ванную,  на шум во-
ды.  Он увидел там свою жену,  поскользнулся на омылке,
вкровь разшиб голову о кафель. На карачках тискаясь воз-
ле стиральной машины  и  вылизывая  с кафеля собствен-
ную кровь, он бурливо выкрикивал:
     – Нина! Нина! Нина!  Тарасюк  в коридоре объявился!
Но его там нет!  Как бывшая бывшему! Дай мне след! Где
Тарасюк след!  Чую его!  Где он, Нина!  Всю любовь тебе
отдал, а ты мне! Ведь мы любили друг друга! Вектор, ази-
мут, генеральное направление!  Ну! Нну! Ннну!  Дай мне
пеленг на Тарасюк!  Как на Берлин,  Нина!  Тарасюк,  как
на  Берлин!  На траверзе Берлина  чую  его смердящее ды-
хание! Где же он, Нина! Покажи!
     – Да в коридоре он, – сказала Нина.
     – Кх-х-х! – запротестовал Драндулетов. – Фр-р-р!
     – Ну, не в коридоре, так в холле, – опять сказала Нина
и ушла.
     – Так он,  всё-таки, в холле!  А ведь что-то подобное я
ждал  от него всю жизнь!  Как же я раньше-то!  Ведь  этот
подлец  в холле!  Ведь он в холле,  как рыба в воде!  Ведь
вся его подлая натура родом из холла!  Ну,  теперь-то дер-
жись,  Тарасюк!  Ты у меня  вот где! – Драндулетов  сжал
кулак. – Обложен флажками! Я…
     Вдруг, часы снова пробили полночь.  В ванную вошёл
Тарасюк.


     – Ааа! – как от боли закричал Драндулетов. – Ты!..
     – Да,  Драндулетов,  это я, Тарасюк. – молвил Тарасюк.
     – Нет!
     – Да!  Теперь – да! – От  него  веяло  могильной  сыро-
стью,  глаза  его  тускло  горели;  он  был обмотан в кусок
чёрного полотна;  на лысой его голове  был натянут поли-
этиленовый  мешок,  наманер  поварского  колпака.   Ме-
шок  бликовал бесовскими огнями, Тарасюк был страшен.
     – Луна  достигла  зенита, – молвил он. – Полнолунье в
самом  разгаре.  Теперь ты прячься, червь.  Но я тебя – ха-
ха-ха! – и под землёй сыщу.
     – Тарасюк! – запричитал Драндулетов…
     – О,  я тебя всюду сыщу.  Ты в коридоре схоронишься.
Ты,  подлец,  только на это  и способен.  А не в коридоре,
так в холле.  Я  тебя  насквозь вижу.  И то,  что ты подлец.
Ты, ведь, в подлости, как рыба в воде!


     С этими словами Тарасюк вцепился в шевелюру Дран-
дулетова  и в одну минуту вырвал,  выдрал,  выскреб  все
волосы Драндулетова, все до единого!
     И когда Драндулетов  выл  и корчился  от боли,  хвата-
ясь  за  израненный череп,  Тарасюк,  ловким  движением,
водрузил на этот череп свой бесовской мешок.
     И гаркнул:
     – Вон! Прячься, подлец!
     Драндулетов шмыгнул из ванной,  плаксиво  всхлипы-
вая, а Тарасюк направился в кухню. Он открыл окно, дол-
го смотрел в ночь, на полную Луну…
     Но вот, что-то дёрнулось в нём;  безпокойно  озираясь,
задвигался он по кухне,  вот схватился за сердце и в пани-
ческом волнении спросил сам себя:
     – А где же Драндулетов?  Куда он делся?  Ведь  только
был, надо мной, подлый, изголялся…
     Он позвал:
     – Драндулетов! Драндулетов!  Куда запропастился! – в
ответ гробовое молчанье…
     Тут Тарасюк сообразил, что он один на кухне,  а Дран-
дулетов, явно, где-то в другом месте…
     – Потерял! – отчаянно крикнул Тарасюк. – Сгинул!
     Он бросил безумный взгляд в ночь  и выскочил из кух-
ни,  как  пробка  из  забродившей бутылки.  Он мчался по
коридору  с  выпученными  от ужаса глазами  и,  убрызги-
вая  свой путь слюной и пеной,  апокалиптически  стенал:
     – Драндулетов!  Дран-ду-леее-тооов!  Ты где!..


     Часы били полночь, Не Переставая.



05.04.2016г.

.