Автореферат историко-изыскательской работы
«Хронограф наследия предков»
соискателя учёной степени Афанасьева Юрия Александровича.
На фото Афанасьев Юрий Александрович
История станицы Вёшенской- 3 часть
Из описи следует, что по почтовому тракту от Усть-Медведицкой станицы до Казанской расстояние в 136 вёрст. Количество дворов по всем станицам от Усть-Хопёрской до Мигулинской равно 1398. Во всех перечисленных хуторах – 45 дворов. По количеству дворов Вешки по числу самых больших поселений, не считая Черкасска, стоят на пятом месте в Войске.
Справочно: за 1776 г: станица Михайловская – 400 дворов; Луганская – 355 дворов; Глазуновская 340 дворов. Статистика показывает, что за 31 г. с 1745 г. количество дворов в Вёшках увеличилась с 109 до 339 подворий, или на 230 дворов больше (в 2,11 раза). Но в июле 1782 г. в пожаре вся Вёшенская выгорела. Однако статистика за 1801 г. в Вёшках, по сведениям И.М.Сулина, насчитывается уже 428 дворов с населением 5 566 человек. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 125 – 126).
1776 г. Вёшенская станица рапортует в Войсковое гражданское правительство, что в 1772 г. приписной за этой станицей малороссиянин Мирошников сбежал вместе со своими сыновьями и теперь живут у старшины Манькова при мельнице. Ответа станица не получила, и правительство вопреки собственному установлению отнюдь не приказало вернуть беглеца в Вёшенскую, напротив – велено приписать его для платежа подушных денег за Маньковым, который таким образом обогатился одним крепостным.
1776.*** Войсковое гражданское правительство – было учреждено вместо Войсковой канцелярии в 1776 г., «с соблюдением данных оному Войску привилегий». Ведало всеми военными и хозяйственными делами, являлось высшей судебной инстанцией и хозяйственными делами, являлось высшей судебной инстанцией.
В состав правительства входили войсковой атаман, два неприемных судьи, назначенных царём, и четыре погодных судьи, ежегодно избираемых на собрании старшин в конце апреля. Вступало в должность 1 мая. Войсковому правительству подчинялись сыскные старшины, ведавшие группой станиц.
Войсковой писарь – дьяк, избирался вместе с войсковым атаманом Войсковым Кругом из самых грамотных, умнейших казаков. Должность считалась почётной. Кроме войскового писаря, никто не имел права писать и посылать бумаг от Войска. Заведовал отделом внутренних и внешних сношений, был членом Войскового правления, хранителем Войсковой печати.
Войсковое правительство было упразднено указом Павла I от 6 июля 1797 г. с восстановлением Войсковой канцелярии. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 32 – 33).
1776.*** Казачий пай. Войсковое правительство определило срок неиспользования захваченной земли в три года.
1776.**** Родился Иван Иванович Краснов, в семье Ивана Козмича Краснова (1752 – 24 авг. 1812 гг.), генерал-майора.
В 1787 г. в возрасте 11 лет начал службу в части у отца. В четырнадцатилетнем возврате, в день штурма Измаила, за храбрость получил офицерский чин, причём сразу сотника. В 1791 г. участвовал в боях с турками при Мачине, а в 1792-м с поляками при Городище, Острогах, Дубнах, Владимирже, Дубенках, Меркушове; отличие младшего Краснова в этих боях были отмечены есаульским чином. Далее последовала польская компания 1794 года. В январе следующего 1795 г. Краснова пожаловали капитаном, а в июле – майором. Тогда Н.И. Краснов впоследствии указывал, что Иван Иванович «получил чин полковника 18-ти лет», он имел в виду это последнее производство: штаб-офицерский майорский чин был даже выше чина старшины (казачьего полковника), но Иван Иванович станет впоследствии и полковником армии.
В 1798 – 1799 годах майор Краснов во главе команды казаков находился «у содержания по окружию Войска Донского пограничных кордонов», в начале 1880 г. был произведён в подполковники, а в конце этого года повёл свой полк в Прибалтику, к городу Риге, и содержал затем кордоны по побережью Балтийского моря. Но многообещающая карьера Ивана Ивановича рано оборвалась: с 1802 г. он находился на Дону, вышел в отставку и занялся имением отца, исправляя, впрочем, время от времени некоторые должности по гражданскому управлению.
В 1808 г. он сменил Андриянова, избранного асессором Войсковой канцелярии, в должности судьи Хопёрского начальства и одновременно по просьбе директора училищ А.Г. Попова принял на себя звание смотрителя Алексеевского малого училища. Попов не раз потом «изъявлял признательность свою в старании о выгодах училища г-ну смотрителю подполковнику Краснову».
Иван Иванович был женат первым браком на Мавре Гаврииловне Боковой, дочери вёшенского генерала Г.А. Бокова. У Ивана Ивановича был сын, тоже Иван, впоследствии ставший генерал-лейтенантом, видным военачальником и деятелем донской культуры. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 209 – 210).
Ок. 1776.**** Родился Лосев Иван Семёнович, казак Вёшенской станицы. В службе со 2 (либо 6) декабря 1793г. Урядник с 7 июля 1802 г. дети: (РГВИА, ф. 489, оп. 1, д. 3032, ч. 3. ПС док. За 1802 г..1781 г.).
Ок. 1776.**** Родился Дударев Иван Петрович, казак Вёшенскоё станицы. В службе с 14 сентября 1797 г. Урядником с 3 ноября 1800 г. (РГВАИА, ф. 489, оп. 1, д. 3382, ПС док. за 1802 г.). Умер в 1810 г. (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 316, л. 32 об.).
1777. 16 мая.**** Грамотой Войсковой канцелярии между Еланской, Букановской, Островской и Слащёвской станицами определены земли для выпаса домашних животных. Причиной этому послужило, бурное развитие скотоводства с большим размахом. Елани стало не хватать удобных мест для пастьбы скота и лошадей. Грамотой Войсковой канцелярии от 16 мая 1777 г. Еланской станице совместно с хопёрскими станицами Букановской, Островуховской и Слащёвской была определена «для попаса конных табунов, рогатова скота и овец» часть войсковой земли на левобережье Дона, «в верхах двух речек Еланей». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 130).
Ок. 1777.**** Родился Филип Гаврилович Савостьянов, казак Вёшенской станицы. В службе с 14 сент. 1797 г. произведён в сотники с 17 января 1814 г. (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 302, ПС за 1822 г.).
1778.**** Численность Войска Донского. Грань станицы Вёшенской к 1778 г. перешагнула за пределы бывших укреплений. Заметно увеличивается численность населения. Внешних укреплений нет. По данным Ю.Ф. Сухарева в Вёшенской проживало: служивых казаков 217; отставных – 25; малолеток до 15 лет – 23; всего – 265 казаков. В Еланской соответственно: 86 – 25 – 14; всего 125 казаков.
По сведениям инженер-генерал-майора Александра Ригельмана из книги «История или повествование о донских козаках», которую он написал в 1778 г., замечал, что в это время станицы были уже почти без всякого укрепления. Они перешагивали за пределы этих бывших укреплений, и с каждым десятилетием заметно увеличивались населением. Это описание было свойственно и Вёшенской станицы.
По Дону в 50 станицах проживало: служивых казаков 5 544; отставных – 1934; малолеток до 15 лет 1401; всего 8 879 казаков. Кроме того по Дону от Раздор было 9 станиц с населением 2 769 человек; по р. Медведице – 11 станиц и 3 375 человек, по р. Хопёр – 20 станиц и 5 769 жителей мужского пола, по р. Бузулук – 10 станиц и 2 262 казака. Всего в донском казачестве на 110 станиц числилось: 23 054 жителя мужского пола, причисленных к казакам. (Сухарев Ю.Ф. Лазоревый цвет. Страницы казачьей истории. // Чапаевск, 2001. С. 69 – 71). (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 125).
По сведениям краеведа И.М. Сулина в Елани проживали: Боятников, Букановский, Вихлянцев, Гуров, Котрен, Мапаров, Полушин, Рокачёв, Чистаходов. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 93).
1778. ВЁШКИ. Родился Иов Гаврилович Боков, казак станицы Вёшенской, старший сын Гавриила Агаповича Бокова, который стал первым генералом из числа вёшенцев. В службу вступил в десятилетнем возрасте и в полку отца участвовал в сражениях против турок и поляков. В 1788 – 1789 гг. он находился в новоприобретённой от Оттоманской Порты области у содержания передовых постов. В сентябре 1789 г. был при Хиджибеее, а в ноябре при занятии Бендер, затем на кордонной страже против поляков и на Днестре, в 1794 г. участвовал в «разбитии главных застав» поляков при Дивине, воевал при Кобрине, Крупчицах, Брест-Литовске, под Кобылкой, был при штурме варшавского предместья Праги и капитуляции Варшавы. В 1789 г. из рядовых Бокова произвели сразу в сотники, в 1791-м он стал есаулом, в 1794-м фельдмаршал П.А. Румянцев произвёл его в капитаны. В 1795-м был получен и майорский патент. Далее Боков служил на прусской и австрийской границах «по рекам Нарве и Буге». В 1799 г. стал подполковником. Служил на Дону по разным войсковым делам. В 1801 – 1802 гг. – устьмедведицким сыскном начальником. В 1802 г. в возрасте двадцати четырёх лет был уволен в отставку. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 134 – 135).
1778. ВЁШКИ. Родился казак Вёшеской станицы Платон Фёдорович Астахов, отец Фёдор Никитич Астахав, дед Никита Леонтьевич Астахов (см. 1779 г. Е.Н. Астахов). Службу начал в возрасте 13-ти лет с 1791 года в полку отца и в 1791 – 1792 гг. находился в Молдавской армии и «в Польше против мятежных войск». В связи с отъездом на Дон отца, раненого в мае 1792 года в глаз, вернулся домой и Фёдор, находившийся затем по 1798 год при Войске в отправлении внутренних должностей и в 1795 г. получивший первый офицерский чин и сразу есаульский. В 1798 г. в полку своего старшего брата Емельяна Фёдоровича Астахова он участвовал в походе двадцати двух Донских полков под начальством войскового атамана Орлова к Пинску и заслужил чин войскового старшины. В 1798 – 1799 гг. последовала служба в Подолии и на Волыни. С 1805 г. на прусской границе, откуда поход в Пруссию и участие в боях с французскими войсками до 1 июля 1807 г.. В 1809 – 1811 гг. Астахов находится в сражениях с турками. С 1812 г. «в употреблениях по внутренности Войска». Под 1819 г. он упоминается подполковником. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 157 – 158).
Ок. 1778.**** Родился Мельников Иван Иванович, казак Вёшенской станицы. В службе с 29 апреля 1798 г. Произведён в урядники – 16 июля 1802 г. (РГВИА, ф. 489, оп. 1, д. 3032, ч. 3, ПС док. за 1802 г.).
1779, 7 нояб.*** К получаемому от казны жалованию Войско 17 142 рубля, 7 000 четвертей хлеба повелено отпускать в прибавок ежегодно ещё 3 000 рублей и 3 000 четвертей хлеба.
1779, 4 дек.*** Казачья служба на чужбине. По указу от 4 декабря 1779 г., во время отдаления казаков на службу от дома боле, чем на 100 вёрст, они получали жалование в размере месячного содержания в рублях:
Полковнику 300
Есаулам, сотникам, харунжим 50
Полковому писарю, кварирместеру 30
казакам 1
На сборы в поход от военной коллегии направлялся указ войсковому атаману о сборе известного числа полков, и тогда атаман рассылало станицам. Состав донского полка был приблизительно одинаков.
Из расчёта на 1 месяц.
Полковник 1 чел. 300
Есаулов (сотенных командиров) 5 чел. 250
Сотников (субалтерн-офицеров) 5 чел. 250
Хорунжих 5 чел. 250
Крартирмистер 1 чел. 30
Писарь 1 чел. 30
Казаков 483 483
Всего 501 чел. 1 593 руб
Кроме того, всем полагался месячный провиант и фураж на их собственных лошадей: полковникам – на восемь; старшинам – на три; казакам на две лошади каждому.
Полки собирались, распределялись на сотни, старым простым и чисто товарищеским способом.
Получив предписание военной коллегии, атаман выбирал из числа богатых и известных ему казаков полковых командиров. Этим лицам давалось предписание о сборе полка своего имени. В предписании указывались станицы, из которых должны были выбраны люди на службу, и давалось несколько мундиров для образца и сукно на всё число людей полка, седельные щепы, кожи, ремни и всё необходимое для поделки снаряжения и человек 50 казаков опытных для обучения.
Полковой командир был хозяином и создателем своего полка. Ему только указывался срок, 4-6 месяцев, к которому полк долен, быть обучен. В остальные его распоряжения не вмешивались.
Большая часть времени уходила на устройство полкового хозяйства, обозов, на выездку и усмирение лошадей. Только самые последние дни можно было посвятить на боевое обучение – «зкзесцированиеем» или «наездничаньем». Казаки строили лаву и потом снова собирались в кучу за начальником. Скакали через рвы, специально для того вырытые, и джигитовали. Большего не требовалось.
Во время сборов офицеры, или, как тогда говорили, чиновники, и казаки содержания не получали, но, пользуясь земельными льготами и свободою от податей, обязаны были, по первому требованию, явится на коне и с оружием: шашкою, дротиком, ружьём и иногда пистолетом, и по форме одетые.
Полковой командир делал представление о производстве в офицерские чины и ставил урядников. Он писал устав строевой и гарнизонной службы на основании или личного опыта, если он был пожилой человек, или советов бывалых товарищей, если он был молод. В 19 лет тогда уже командовали полками. Командир полка был всегда грамотен, были даже командиры, знавшие иностранные языки. В бою он управлял строем, но ввиду своеобразности действия казаков, распоряжался вполне самостоятельно, но сам нередко рубил и колол наравне с казаками, а иногда даже отменял свои приказания по совету более опытных однополчан. Позволял сдерживать и поправлять себя. В бою полковой командир указывал цель боя, предоставляя способ действия самим казакам.
Офицеры полка были старшие товарищи, назначенные полковым командирам из среды казаков и утверждённые за свои подвиги в офицерском звании. Воспитанные так же, как и казаки, так же, как они, полуграмотные, они ничем не выделялись из фронта, кроме своих эполет да более богатой одежды. Офицеры представлялись к награждению, не всегда держась старшинства. А за храбрость и распорядительность в бою. Разницы между офицером и казаком не было. Всякий казак мог дослужиться до офицера. Офицер не чуждался общества казаков, проводил время в их кругу, принимал участие в их играх.
Образование в те времена на Дону получить было трудно. Многие офицеры, да и казаки, не могли читать топографические знаки на армейских картах. Однако они запоминали наружный вид всякого селения, моста и т. п. в строю, офицер был впереди и, сидя на лучшей лошади, был примером казакам.
Урядники и казаки друг от друга мало чем отличались. Урядник ездил как ординарец к более высокопоставленным лицам. Урядник водил разъезды, был ставшим на заставе или на пропускном посту. По большей части, это был служилый казак, живой устав полевой службы и первый воспитатель молодого казака. Рассказами во время длинных переходов, бессонных ночей в карауле он обучал казака всему, что ему было необходимо знать на войне. Он же был примером в службе для молодых казаков и первым помощником в затруднительных ситуациях.
Воин по рождению и по воспитанию, казак с детства приучался думать и чувствовать по-военному. Сын, внук и правнук служилого казака, он ребёнком – уже был казаком. Мальчики семи, восьми лет бесстрашно скакал и по степи, без седла, на полудиких конях. Он уже определял, какая лошадь молодая, и какая старая, знали качества и недостатки каждой лошади. Зимою, поставив из снега городок, они вооружались снежками, одни нападали. Другие обороняли своё укрепление. По праздникам, после обедни, молодёжь, а нередко и старые казаки бились на кулачки, ходили стенка на стенку. Особым отличием было участие в конных состязаниях: достать на всём скаку платки и монеты, стрелять в цель и рубить столбики и ветки. Бывалые казаки давали наставления, приводили примеры из случаев в своей службе. Офицер, живущий в станице, вмешивался в круг казаков, где все были с ним ровня, называли его по имени и отчеству, где и он и казак чувствовали себя совершенно равными. Молодые казаки видели, каким почётом окружены урядники и, особенно, «кавалеры», и, прибыв на службу, их мечтой было заслужить галуны. Пришедшие со службы казаки рассказывали про свою службу и про службу товарищей-одностаничников, и понятно, что казакам желательно было, чтобы рассказы были в их пользу. Казаки группировались между собой как однодумы, то есть несшие службу в одном полку в одно и то же время и питавшиеся с одного коша, или котла, делившиеся по году принятие присяги.
С древнейших времён установившиеся взгляд на службу, как на нечто прибыльное. Во время завоевательных войн императрицы Екатерины Великой, вернуться домой без маленькой добычи, без лишнего платка или монисты для молодой жены было не принято. Вследствие этого убеждения казак хватал и прятал в свою суму всё, что ему под руку попадалось: склянку, старую подкову, костяную пуговицу, изломанный железный подсвечник, одним словом, весь тот скарб, от которого отказывались хозяева его двора. Но, чтобы казак был вором – до этого дело не доходило, казаки чтили заветы Христа и по ним жили. Лишь только после взятия какого-нибудь города или крепости враждующий стороны им давалось три дня на разграбления. Во всех войнах казак был честным, храбрым и смекалистым воином. Трофеи для него были нормой жизни. А воровство, или мародерство: – это было редким случаем, и считалось за грех. Казаки были люди богобоязненны и вероотступничество по части «не убий!» было для них с благословления катехизиса православного человека, как мера защиты своей земли, сохранения своих родных и близких от посягания врагов на их суверенитет.
Казаки почти всегда выступали 0-дву-конь. Причём на второго навьючивали кое-что из «домашности» и могучая доставалась казакам добыча. Тогда Дон славился лошадьми. Терпеливая и покорная, но строгая, но в, то же время быстрая и увёртливая. Казачья лошадь неизменно служила своему хозяину.
Обмундирование казаков того времени было разнообразно. Хотя и полагалось казённое сукно, но его не всегда хватало и его берегли для смотра. В походе казак носил домашнюю куртку форменного покроя, или длинный зипун, или чекмень, или шинель регулярного образца. Рядом с кивером-ведром виднелось баранья шапка-папаха. Только офицеры и казаки полков, близко стоящих к атаману, одевались по форме, все остальные были одеты как сумели смастерить им мундиры станичный портной, а то и рукодельница-жена. Но, вообще, казак был одет свободно, так, чтобы мог действовать как верхом, так и пешком. Разнообразная и свободная одежда казаков возбуждало насмешки регулярных чинов, но возбуждала и зависть. Казакам надо было быть одетым как можно легче и удобнее, без затяжки и натяжки. Им нужно было в одиночку или малыми группами вести в разъездах разведку или стоять в охранении. Поэтому казаки были одеты бесцеремонно.
Вооружение также не отличалась однообразием. Казак на станичном рынке покупал всё нужное для похода. Бедный приобретал шашку и ружьё подешевле, или выходил с дедовским, у турка отбитым, кривым ятаганом. Состоятельный казак покупал шашку из хороший стали, украшал эфес и ножны золотом и серебром. Пика или дротик были разной длинны и веса «по руке», у одних были только ружья, другие приобретали пистолеты.
Относительно ружей, в виду крайнего разнообразия этой части вооружения, доходившей до тог, что были ружья, стрелявшие при помощи фитиля, не говоря уже о полном разнообразии калибров.
Сёдла были казачьего образца, с суконной или кожаной подушкой, в которую укладывались кое-какие вещи казачьего обихода.
Какой же строй, какие команды мог иметь полк без устава, без обученных начальников, без установленных команд и сигналов? А между тем, когда казаки стояли в передовой цепи, отряд спал спокойно. Ребёнком, малолеткой, казак уже кое-что слыхал от служилых казаков, но главное своё образование, свою смекалку и всю ту «словесность», которую в солдатских частях учили наизусть, казак, шутя, проходил во время скучных походных продвижений полка с Дона на линию или в какой-либо город, или к армии для военных действий. Обучение на походном марше было лучшей и практичной школой для казака.
Казаки к армии отправлялись звеньями, т.е. по частям и по разным маршрутам движения. Обыкновенно, по установленному негласному правилу, полковник, собрав свой полк, давал распоряжение, что к такому-то числу казакам быть там-то. И полки шли и шли. Длинна была дорога. Приходилось донцам, и голодать и терпеть всякие лишения. Опытные и бывалые урядники дорогой учили молодёжь военной хитрости и смекалке. Голод учил их в дороге, как обращаться с жителями: где брали силком (грабежом. – Прим. авт.), где хитростью, где просьбой, а где и покупали на взятые из дома деньги. Всего полка деревня не прокормит, а десять, пятнадцать человек она с удовольствием примет. Полки шли частями от селения до селения, делая в день по 40 и более вёрст. По свойственному русским людям гостеприимству, казака везде радушно принимали в жилище, кормили и слушали его замысловатые рассказы… И, разинут рты простоватые хохлы, слушая враньё казака, а тот знай себе, уплетает или галушки с салом, или вареники со сметаной и ещё с большей охотою несёт всякую чушь своим тёмным слушателям. Ведь казак для хозяев – путешественник, где только он не бывал и что только не видывал. А хозяева далее ярмарки и не хаживал.
Прибыв на место службы, полк нередко попадал в передовую часть, прямо в бой.
В бою казаки действовали лавой. Лава это не есть строй, а самобытный казачий способ воевать. Лава в то время и последующие столетия сегодня строилась так, а завтра уже иначе, в зависимости от её цели – атаковать или заманить. И от желаний командира полка. Команд в ней не было. Сигналы занимались свистом, лаем, особым криком.
В то время казачьи полки, как и пехотные батальоны, имели развёрнутый строй, как первоначальное построение и строй для атаки. Были колонны маневровые и походные, сомкнутые и разомкнутые справа и слева, рассыпной строй. Казаки управлялись командами и сигналами. С тактической точки зрения казаки полкового строя не имели.
Полк становился кучей или кучами посотенно. Было много места по фронту – куча походила на развёрнутый строй, мало – на колонну. Каждый казак искал своего урядника-одностаничника и пристраивался к нему, а урядник имел в виду своего хорунжива или сотника, и все следили за сотенным командиром и станичным или полковым знаменем. Доносили передовые разъезды о приближении неприятеля – полковой командир созывал к себе сотенных и говорил им, как он думает атаковать, или заманить на сзади находившиеся подкрепление. Говорил, с чего начнут. Кому и как стрелять, с коня или спешившись. Объяснял им те знаки, которые он будет подавать. Сотенные рассказывали младшим офицерам, а младшие – всем казакам. Иногда после этого объяснения, в виду уже неприятеля, командир колка призывал казаков, при распущенных знамёнах, к храброй атаки и не устыдили бы они своего начальник. Казаки в один голос отвечали, что умрут или составят славу полку и войску!
Разъехавшись на протяжении двух вёрст, казаки не могли слышать команды своего командира, да и сотенные были далеко. Управление было немое. Казаки непрестанно следили за своими офицерами: за всеми поворотами, перемены аллюра, сама атака происходили по немому знаку шашкой, рукой или движением лошади.
Если полков было несколько, то строили лаву, а когда для этого не хватало места, то оставшиеся становились сзади и бывали в засаде, на месте которое нужно было занимать.
Лава действовала ещё и «вентерем». «Вентерем» называется рыболовная сеть, натянутая на ряды уменьшающихся обручей и оканчивающиеся мешком. Рыба, обманутая первоначальным простором, в конце концов, оказывалась замкнутой в тесном пространстве, где не имеет возможности, повернутся. Подобное этому, казаки придумали на пересечённой местности, с несколькими тесными проходами, заманивать неприятеля в засаду и в ней приканчивать с ним, или избивая, или беря в плен. Лава применялась на местности ровной, открытой, где было место, развернутся, «вентерь» – на местности пересечённой, где можно было сделать засаду.
Других построений казаки не знали. Там, где было неудобно работать пикой и шашкой на коне, казаки спешивались и винтовкой владели не хуже, чем пикой. Спешивалась, как правило, целая сотня, оставляя лошадей сбатованными за полком. Имея свою артиллерию, казаки умели превосходно прикрывать её, и не было случая, чтобы хоть одно донское орудие попало в руки неприятеля.
Порядок службы в сторожевой цепи весь был основан на секретах, на подслушивании и наблюдениях одиночных всадников. Нередко передовая застава, расседлав коней, крепко спала. За неё не спит часовой, притаившись лежащий с односумом-товарищем «на курганчике» и зорко глядящий на все стороны. За неё не спит и тот любитель-казак, что за две версты ушёл и залёг в укромном местечке. Наконец, не спит далеко, впереди, с офицером головной дозор… Стоит только появиться неприятелю – сделает «выпад» секрет, подхватит часовой, и в несколько минут застава, совершенно готовая, подкреплённая сном, бежит навстречу противнику.
В партиях казаку было гораздо труднее. Ездили почти всегда без топографических карт, а время определяли «по солнышку». Часы, по бедности, немногие и офицеры имели.
Так составляя, служил и работал в походе и в бою донской казачий полк. Успех побед заключался в том у казака, что и отец, и мать, и дед любовно снаряжали сунна на воинскую службу. Они говорили ему о чести быть воином, внушали ему быть храбрым. Казак в бою, на чужой стороне, всегда помнил Дон казачий. Помнил, как провожала его семья, весь хутор, вся станица на службу, что говорили ему отец и дед, уже бывавшие на царской службе. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 229 – 238).
1779. ВЁШКИ. Родился Евтафий Никитович Астахов, в семье устьхопёрского премьер-майора Никиты Леонтьевича Астахова. После венчания с дочерью будущего командира корпуса в «Индийском походе» Гавриила Агаповича Бокова Агапии Гаврииловне 11 июля1798 г. Евстафий Никитович переселился в Вёшки и стал Вёшенским казаком. На службы был записан ещё мальчиком и в 1791 – 1792 гг. в полку отца уже в возрасте 12 лет участвовал в русско-турецкой войне, а затем в польской компании. Первый офицерский чин, сразу есаульский, получил в 1795 г., в возрасте шеснадцати лет. В 1800 – 1802 г. в полку Янова служил на Кавказской линии, а в 1805 – 1807 гг. в полках Вершинина и Иловайского 5-го участвовал в боевых действиях русской армии против французских войск в Пруссии. В мае 1808 г. получил в награду золотую саблю с надписью «За храбрость». С 1809 г. последовали сражения с турками в составе Молдавской армии, в том же полку Иловайского. В 1800 г. получил орден св. Владимира 4-й степени и чин войскового старшины. В 1810-м – чин подполковника. В 1812 – орден св. Анны 2-й степени. С лета 1812 г. Астахов стал командиром Донского полка, которым ранее командовал его отец и в котором он сам начинал службу. До октября 1815 г. полк Астахова содержал пограничные кордоны на турецкой границе, и принять участие во французской компании ему не довелось. Под 1819 годом мы видим Евстафия Никитовича в Новочеркасске членом Военной экспедиции. С апреля 1821 г. он командовал казачьим полком в Дагестане.
Старший брат Евтафия Фёдор Никитович Астахов состоял по Усть-Хопёрской станице, но по наследству получил от отца мельницу на реке Елани, в юрту Еланской станице, и поэтому был тесно связан с Еланью, а его сын войсковой старшина Платон Фёдорович Астахов (род. 1778 г.), числился казаком Еланской станицы. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 156 – 157).
1780, 26 нояб.**** РПЦ. В Вёшках построена каменная церковь, и был освящён Придел Иоанна Богослова. Главный престол – 28 декабря 1786 г.
Ок. 1780.**** Родился Алексей Парамонович Марков, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 янв.1799 г. Произведён в сотники с 16 марта 1812 г. Служил в полку Ильина. Умер 22 мая 1815 г. (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 316, л. 48).
Ок. 1780.**** Родился Лосев Яков Иванович, казак Вёшенскоё станицы. В службе 10 мая 1791 г. Участник «Индийского похода». Дети: Николай 3 месяца. (РГВИА, ф. 489, оп 1, д. 3032, ч. 1, л. 110 – 111, ПС за 1802 г., ч. 1, док. 1789 г.).
ВПС за 1819 г. Награды А – 2; В - 4 б, А – 4, золотой саблей с надписью «За храбрость» - 16 марта 1812 г. (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 287).
Ок. 1781.**** Родился, Земовнов Василий Степанович, казак Вёшенской станицы. В службе с 17 июля 1799 г. по 1822 г. Произведён в Хорунжим с 16 марта. 1812 г. в полках не был. Сотник с 12 октября 1821 г. (ГАРО., Ф. 344, оп. 1, д. 302, ПС за. 1822 г.). Сын Семён 12 лет, Евмений 4 года, (РГВИА, Ф. 489, оп. 1, д. 3041, ПС. За 1815 г.).
1782, 11 июля.**** По ведомости в Елани числится один помещик – Ларион Мельников (30 душ обоего пола). В Вёшках – семь (на всех 114 душ) помещиков: есаул Гаврила Боков, будующий генерал, у которого 59 крепостных; старшина Фёдор Ресцов, имеющий 28 крестьян; есаул Фёдор Кузнецов с 15 крестьянами; у сотника Козьмы Бокова и казака Егора Вислогузова по 5 крепостных и у есаула Ефима Каргина и Дмитрия Латышова – по одному.
Кроме того за Вёшенской станицей состоят 133 крестьянина мужского пола, а за Еланской – 41.Станицы – «крепостники» располагаются в таком порядке по числу крестьянских душ: Вёшки, Казанка, Мигулинская, Усть-Медведицкая, Усть-Хопёрская, Елань.
Мигулинский монастырь далеко опережает даже и Вёшенскую: у него 228 душ, а с женским полом – 427. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 128).
1782, июль.**** Донской архив. Вешки послепугачёвского времени уже не были тем небольшим укреплённым городком, каким видели из раньше. Они по-прежнему были деревянными, и потому часто возникали пожары. В пожаре июля 1782 г. сгорела вся станица Вёшенская. В этом пожаре были уничтожены архивные документы станицы. Но внешней опасности, в прямом её понимании, можно сказать, практически не было, разбойничьи шайки в основном ликвидированы, станичные укрепления перестали поддерживаться. Так что эта трагедия для вёшенцев была впоследствии «сем мирам решона…». Вёшки стали после пожара постепенно восстанавливаться. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. С. 6, 125).
1782, сент.**** Служба за Кубаном. В 1782 году ногайцы большими силами бросились за Кубань и вошли в задонскую степь. На Дону прозвучал: – «Всполох!». Оперативно собрались донцы и двинулись в сторону. Врага. Три полка – Себрякова, Ильи Денисовами Петра Попова повели их на Куто-Ей и 10 сентября нанесли им жестокое поражение. Атаман Иловайский, донося об этом Потёмкину, писал, это необходимо всем казакам предпринять поход за Кубань и разорить ногайское гнезда. Для разгрома ногайских улусов был назначен Суворов. В его отряде находились 16 рот пехоты, 16 эскадронов, 16 орудий и 16 донских полков под командою атамана Иловайского. С Иловайским пошли полки: Атаманский, Себрякова, Денисова, Еутейникова, Яновского, Сычёва, Попова с донскими пушками, Денисова, Кульбакова, Грекова, Харитонова, Баробанщикова, Леонова, Пантелеева, Исаева и Астахова.
1 октября 1782 г. отряд подошел к урочищу Керменчик и здесь казаки увидали многое множество татарских аулов (татарских деревень. – Прим. авт.) и большие толпы ногайцев. Донские полки атаковали татар. Началась кровопролитная бойня. Погром продолжался с рассвета почти до полудня. Ногами бежали. Казаки подожгли их аулы, врывались на их улицы, забирали пленных, женщин, лошадей и скот. В этом погроме 5 000 татар было убито, 4 000 взято в плен. Казаки получили 3 000 лошадей, 4 000 голов скота и более 2 000 голов овец.
Суворов, до этого не раз, бывавший в баталиях с казаками, первый раз видел работу почти всего войска. Он был горд и восхищён донцами. Суворов писал Потёмкину: «…Храбрость, стремительный удар и неутомимость Донского войска, не могу довольно восхвалить перед Вашей Святостью и Государынею Императрицею».
С этого времени, в течение почти двадцати лет донцы становятся неразлучными спутниками и боевыми товарищами знаменитейшего русского полководца Александра Васильевича Суворова. С этого времени Суворов в похода и боях ездит не иначе, как на казачьей лошади и в казачьем седле, с казачьей нагайкой в руках. Эта плеть казачья служила Суворову в сражениях вместо фельдмаршальского жезла. С ней он не расставался.
С этого же закубанского набега Суворов не расстаётся с донским казаком Иваном. Этот Иван неотступно сопровождал Суворова во всех походах. Он был телохранителем великого полководца, он был бессменным ординарцем. Он был и вестовым и денщиком. Никто не знал его фамилии, не дошла она и до нас, но донского казака Ивана знали все страны, которые, впоследствии, проходил Суворов, его знали императоры и короли.
В итоге этого рейда: Атаман Иловайский был награждён чином Генерал-поручика и орденом св. Владимира 2-й степени. Полковники – Илья Денисов, Фёдор Денисов и Михаил Себряков – пожалованы в бригадиры. Все старшины произведены в полковники. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 172, 180 – 181).
Ок. 1782.**** Георгиевские кавалеры. Родился Мельников Андрей Савельевич, из казачьих детей, Вёшенский казак. Награждён ЗОВО. В службе с 1802 г. Есаулом с 29 сентября 1829 г. Дети: сын Гаврила 23 года. (РГВИА, ф.489, оп. 1, д. 3335, док. за 1812 г.) (ГАРО, ф. 344, оп.1, д. 310, ПС за 1825 г.).
1784.**** Полковник Никита Астахов в 1784 г. покупает у Мигулинского монастыря мельницу на реке Елани (эта мельница принадлежала Астаховым и в следующим столетии). (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 129).
Ок. 1784.**** Родился Лосев Яков Иванович, казак Вёшенскоё станицы. В службе 12 дек 1800 г. Урядником с 27 марта 1801 г. (РГВИА, ф. 489,, оп 1, д. 3032, ч. 1, л. 120 – 121, ПС за 1802 г.).
До 1785..**** Вёшки владели лесом на реках Решетовской, Чёрной и Зимовной – это были известные дубравы. В 1785 г. по просьбе Еланской станицы, нуждавшийся в лесе, войсковое правительство решило эти дубравы передать в общее пользование, как Вешенской, так и соседних станиц. Началась интенсивная нерегулярная вырубка, приведшая впоследствии к резкому уменьшению лесных площадей. (История Вёшенского лесхоза. // Воспоминания Перевёрткина В.Ф. Ст. Вёшенская 2004 г., с. 5).
1785.**** Образование на Дону. Среди казаков встречались тогда грамотеи, но многие не умели, ни читать, ни писать. Письма наговаривались писцу. Власти, осознавая это положение дел, пытались подтолкнуть казаков к учению.
В Вёшки и Елань приходит войсковая грамота «От войскового атамана генерал–поручика Алексея Ивановича Иловайского и всего Войска Донского», в которой Войсковая канцелярия отмечает, что «во многих ведомствах Войска Донского в верховых станицах почти нет ни одного порядочного писаря», не замечается тяги станиц к образованию, родители, не заботясь од обучении своих детей, содержат их «в праздности». Всем верховым станицам объявляется, что «если кто из войсковых, полковых старшин и казаков… захочет детей своих научить письму… тому позволяется, по достатком каждого, или в находящиеся по Дону монастыри, как-то: Мигулинской, Кременской и Усть-Медведицкой, отдавать, о чём во оные… дано знать, или держать при каждой станице порядочного и способного учителя… ежели таковых учителей станицами сыскать не могут, то отдавать детей своим священникам, дьяконам и церковникам честного поведения (кто на сие исправен и пожелает обучать), обитающим в каждой станице, с должною зарплатою… и что по сему произойдёт, прислать ваш рапорт».
К сожалению, неизвестен ответ ни Вёшек, ни Елани на это распоряжение. Донской историк Х.И. Попов обнаружил в архиве ответные рапорты станиц: Букановской (организации школы), Арженовской (обучать будут станичные священники), Усть-Бузулуцкой (обучают детей дьячок и звонарь); одна станица ответила уклончево, а пять станиц доложили, что у них желающих обучать детей письму не оказалось. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 137 – 138).
1785.**** Родился Лука Борисович Никонов, казак станицы Вёшенской, начал службу на Буге, в 1791 году был «в Туретчине в сражениях». В 1794-м «в Польше против мятежников». В 1800-м на Кавказкой линии. Служба на турецкой границе, Пруссия, поход к Брест-Литовской губернии и пограничная служба в Галиции. Заслужил чин войскового старшины. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 135).
Ок. 1785.**** Родился Лосев Степан Иванович, казак Вёшенскоё станицы. В службе 1 мая 1801 г. Урядником с 14 сентября 1801 г. Холост. (РГВИА, ф. 489, оп 1, д. 3289, ПС за 1803 г.).
1786.**** Землеустройство на Дону. Сроки, отведённые для обработки занятых земель казаками, был продлён до пяти лет.
1786.**** С 1786 года начал свою казачью службу Никита Иванович Козин, казак Вёшенской станицы. С 1786 по 1789 г. он находился на Кавказкой линии, в 1794-м также воевал с поляками, с 1798 г. служил на западной границе, а позже вернулся на Кавказ и долго содержал там пограничную стражу. За службу заслужил чин войскового старшины. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 135).
К 1787, 19 фев.**** Из рапорта есаула Абакумова от 19 февраля 1787 г. видно, что уже в то время был хутор Колундаев. С 1787 г. в документах фигурирует хутор Лебяженский, поселившийся на песчаном скате у озера Лебяжьего (ныне не существующего).
По сведениям Т.А. Зеленкова в верховьях речки Зимовной раньше других поселился хутор Ушаков; а с конца столетия на крутых склонах по Кобызёвской балке существовал хутор Кобызёв.
В документах фигурируют хутора: Ушаков, Кобызёв, Колундаев, Лебяженский. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 129).
1787, 14 март.**** Поборы со станиц в пользу старшинам, в т.ч. и с Вёшек.
1787, окт.*** В станицы разослана грамота донского атамана, в которой говорится, что из-за отсутствия грамотных, Войску Донскому не хватает полковых писарей. Грамота предписывала искать в станицах казаков и их детей, знающих грамоту, сообщить их имя и звание, а также возраст, чтобы они могли «письменное дело сделать».
1787.**** В предложении капитана Евтея Черевкова атаманам Вёшенской и Мигулинской станиц 1787 года говорилось, чтобы станицы сварили по пять вёдер чернил и в бочонках отправили их к Войску Донскому в его адрес «в самой скорости непременно». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 187 – 188).
1787.**** Из двух документов датированных 1787 г. становится ясным масштабы вымогательства казачьих «чиновников» со станиц, отображённые в письмах. Вот одно из них:
«Предложение от Мигулинской до Клетской (включая Вёшки и Елань. – авт.) станиц станичным атаманам и казакам.
К наступающему празднику пасхи Христовой на продовольствие моё с находящимися при мне имеете вы, господа станичные атаманы и казаки, с посланными при сём доставить на войсковой двор в Казанку от каждой станиц ваших по два четверика пшеничной муки, пшена, арженой муки и солоду по одному четверику, соли, масла коровьего по десять фунтов, по одному свиному окороку и по одной середки витчины, живых курей по три пары, куриных яиц по пятидесяти, сивухи, как я от вас и при рождественской провизии не получил, по полуведра, и всё сие, услужно вас, чесных станиц, прошу, при рапортах и в мешках ваших доставить не оставте.
1787 года марта 14 дня. Андрей Албаков».
«Предложение от капитанов Алексея Шурупова и Кириллы Дятлова по Дону от Вёшенской до Казанской станиц станичным атаманам и казакам.
Покорно просим не оставить, как приближается праздник святых апостолов Петра и Павла, будучи мы теперь не в домах, к разговению по одному из станиц ваших барана да также муки пшеничной, яичек и масла, сколько вам рассудится, нам в Казанскую станицу прислать. Остаёмся ваши покорные слуги от армии капитаны Алексей Шурупов и Кирилла Дятлов».
Вёшенские атаманы систематически записывали в станичную приходо-расходную книгу с пометкой «на поклон». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 131 – 132).
1787.**** «В 1787 году казак Вёшенской станицы Колундаев настиг в Таврической области одного путешественника, который на вопрос казака ответил, что он едет в Петербург. Тогда станичник, вручая письмо, обратился к путешественнику с такою просьбою: «Брат мой служит в полку Леонова, который находятся в Петербурге. Я от брата давно уже не имею известия, не знаю, жив ли он. Сделайте одолжение сие письмо брату моему повернее» письмо было взято, и брат просителя казак Селиван Колундаев, бывший в 40 верстах от Петербурга на каком-то посту, вызван в столицу, где ему вручено братнино письмо от австрийского консула. Оказалось, что человек, к которому Колундаев обратился-с просьбою передать цидулу, был ни больше, ни меньше как австрийский император Иосиф II, путешествовавший под именем графа Фалькенштейна». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 137).
Ок. 1787.***Родился Мельников Фома Григорьевич. Казак Еланской станицы. Отец Мельников Григорий Ларионович 1771 г. р. (РГВМА, ф. 489, оп. 1, д. 3032. Ч. 4, ПС за 1802 г.).
1788.*** Награждение Золотым оружием. Таков обычай существовал с древнейших времён ведической культуры, возрождённый Петром I. До 1788 г. Золотым оружием награждали исключительно генералов (единожды). Начиная с начала XIX в. его стали вручать и офицерам за выдающиеся подвиги. С 1869г., в связи со столетием учреждения ордена св. Георгия, награждённые Золотым оружием причислялись к кавалерам ордена. Они носили тельмяк георгиевского цвета и на эфесе сабли – небольшой эмалевый крестик ордена св. Георгтя. с 1913 г. Золотое оружие получило название Георгиевского.
Одним из первых военачальников получивший золотую с алмазами саблю, стал М. Платов за взятие в 1796 г. Дербента. Золотое оружие имели многие донские генералы: К. Харитонов, Н. Бакланов, И. Быкадыров, атаман Черноморского и Запорожского Войска А. Бескровный и С. Белый. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 78).
Ок. 1788.**** Родился Матвей Васильевич Зенков, казак Вёшенской станицы. В службе в полку Грекова с 1 января 1808 г., в Атаманском Гвардейском полку с 15 мая 1809 г. Представлен в унтер-офицерский чин с 3 сент. 1819 г. В отставке с чином поручика 24 нояб. 1834 г. Дети: Яков 29 лет и Егор 27 лет. (РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 854, 1836 г.).
1788.**** В 1788 году начал казачью службу Наум Степанович Дударев, казак станицы Вёшенской. Свою службу он начал «против турок в сражениях» 1788 – 1789 гг. С 1789 г. по 1794 г. служил на кордонах по польской границе и участвовал в боях «против польских мятежников». В 1799 и 1800 гг. провёл на границе с Галициею и прусской границе; дольше будет та же граница с Пруссией, «резервный корпус противу французских войск» 1805 – 1806 гг. и, наконец, десятилетия службы в Грузии. За службу он заслужил чин войскового старшины. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 135).
Ок. 1789. ВЁШКИ. Родился казак Усть-Хопёрской станицы, но впоследствии состоял по Вёшкам, потом по Еланской, Емельян Антонович Коньков, генерал-лейтенант. Особого рассказа заслуживает генерал-лейтенант Емельян Антонович. До 1811 г. пребывал на службе в Москве, затем переведён в лейб-гвардии Казачьей полк, в котором и провёл всю свою строевую службу. В 1812 года получил офицерский чин. Участвовал в первых боях Отечественной, при Смоленске и Заболотье, где был ранен. За Витебск, где «в жестокой атаке сражался отчаянно», награждён орденом св. Анны 4-й степени. В Бородинском сражении был в неоднократных атаках. 19 сентября за отличие получил орден св. Анны 3–й степени. За сражение у села Чернышки награждён золотой саблей с надписью «За храбрость». 6 сентября был в сражении при Тарутине и получил Владимира 4-й степени с бантом.
В заграничном походе Коньков был в конвое Александра I, участвовал в сражениях при Люцене, Бауцене, под Лейпцигом, когда атака лейб-казаков спасла персону императора. За сражение по Лейпцигом Коньков пожалован Анной 2-й степени. Следует участие в сражениях при Шатобриане, Фершампенуазе, перед Парижем, потом возращение в Петербург. В 1918 г. Емельян Антонович был уволен в отставку в чине полковника.
В 1820-х годах состоял непременным членом Войсковой Канцелярии. А в 1850-х – старшим членом Войскового правления, то есть фактическим помощником войскового наказного атамана. В 1860-х гг. он был окружным генералом 3-го военного округа Войска Донского, получил чин генерал-майора, а позже – и генерал-лейтенанта.
Умер Емельян Антонович в 1882 году в возрасте 93 г. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 147 – 148 ).
1790.**** За храбрость при Измаиле вёшенец старшина Иван Лосев был награждён чином секунд-майора. О нём нам известно по его помещичьим и хозяйственным делам. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 134).
1790.**** За храбрость при Измаиле вёшенец старшина Иван Лосев был награждён чином секунд-майора. О нём нам известно по его помещичьим и хозяйственным делам. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 134).
1790.**** По распоряжению светлейшего князя Г. Потёмкина-Таврического ещё в 1790 г. некоторые записанные за станицами украинские переселенцы переводились в казаки. В конце XVIII столетия таких «переписных» в казаки насчитывалось на Дону 4 000 человек. В их чесло входят и Вёшенцы и Еланцы. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 32).
1790.* Выход в свет книги А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Впервые в русской истории прозвучал призыв к уничтожению самодержавия, которое породило крепостничество. До устранения самодержавия в 1917 г. пройдёт ещё целых 127 лет, или 6 покалений.
1791.**** В 1791 г. вышла в свет 19-я часть во «втором, вновь исправленном, умноженном и в порядке хронологической по возможности приведённом» издании «Древней российской вивлиофике, содержащей в себе собрание древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся», мы находим и «Географические описание обитаемой земли Войском Донским» с кратким параграфом о Верхнем Доне, написанном Н.И. Новиковым, русским просветителем XVIII века, он пишет: «Еланская, Вёшенская, Мигулинской мужской монастырь, Мигулинская и Казанская станицы лежат на левом, а монастырь и Мигулинская станица на правом берегу реки Дона, от Усть-Хопёрской станицы в стоверстовом между собой расстоянии; каждая из них имеет деревянную церковь, по обеим сторонам Дона и речкам, в него впадающим, водяные мельницы, хутора, скотоводство и хлебопашество. Из сих в Казанской станице бывает каждого года в июне месяце Петровская ярмарка, продолжающаяся до 5 дней, и чрез неё лежит из Черкаска в Москву почтовый тракт. От сей станицы в 10 верстах лежит граница между Воронежским наместничеством и сим Войском». В Усть-Хопёрской отмечена «изрядной архитектуры и живописи каменная церковь», в юрту станицы – различный лес, в том числе и строевой, в Букановской – лес и «немалой…торг» весной овечий шерстью.
Создаётся впечатление, что автор «Географического описания» среди них в приведённом параграфе разновременные материалы 1700 – 1780-х гг. Есть неточность: Усть-хопёрская Николаевская каменная церковь была заложена в 1784-м, а освещена только в 1796 г.; в Вёшках каменную церковь построили уже в 1780 году. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 124 – 125).
ОК. 1791.**** Георгиевские кавалеры. Родился Ежов Прокофий Михайлович, казак Вёшенской станицы. Награждён ЗОВО. В службе с 1 января 1812 г. Урядником с 4 декабря 1813 г. Хорунжий полка № 20 Евсеева. Умер 15 сентября 1838 г. (РГВИА, ф. 405, оп 6, д. 1014, док. 1837 г.; д. 1492, док. 1838 г.).
1791, 6 фев.**** Полковой сотник Фёдор Каргин и его братья Иван и Дементий дважды (в 1791 и 1796 годах) обращались с прошением в Войсковое правление о выдаче им Войсковой грамоты на освидетельствование места под хутор, и только 6 февраля 1797 года была выдана грамота: «Вёшенской станице сотнику Фёдору и казаку Деметию Каргиным на просимом ими в Войсковом владении на нагорной стороне внизу Гусынского лога, впадающего в реку Чир, месте хутор поставить и довольствие иметь и сенокошение позволить» (ГАРО. Ф. 338, оп. 2, д. 692, л. 55.).
Получив грамоту, братья Каргины заложили первый камень не на том месте, где было указано в грамоте, а в четырёх верстах ниже по течению Чира, где берега выше и меньше подвергались затоплению весенними паводковыми водами. Хутор сразу стал застраиваться по строго продуманному плану, что говорит о незаурядных способностях основателей хутора. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 9 – 10).
Ок. 1792.**** В Еланском юрте началось возделывание картофеля. Из рапорта еланского станичного правления, направленному в 1842 г. в Усть-Медведицкое окружное сыскное начальство, «посев картофеля начался в здешней станице, как доказывают старожилы, назад лет 50-ть, но кем и отколь доставлены и каким случаем сюда семена эти, никто доказать не может». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 129).
1792 – 1794, фев.**** Массовые выступления казаков против переселения на Кубанскую линию. Поводом к волнениям казаков послужило поселение вместе с семьями на Кубанскую оборонительную линию 6 казачьих колков, отбывающих там очередную службу. Узнав о приказе, казаки полков, находившиеся на Кубани, направили своих представителей в Черкасск к атаману А.И. Иловайскому. А вслед за ними двинулись на Дон три казачьих полка почти в полном составе. Во второй половине1793 г. волнения охватили более 50 станиц войска. Вёшки входили в основной район восстания 1792 – 1794 гг, однако не принадлежали к наиболее активным станицам. Положение сложилось настолько серьёзно, что старшины вынуждены были прибегнуть к помощи регулярных войск. В конце концов, большинство станиц Казанского начальства приняли грамоту о переселении, и в 1793 г. Клецкая, Распопинская, Усть-Медведицкая, Усть-Хопёрская, Еланская и Вёшенская станицы «наряд станиц своим казакам… учинили… и списки им с семействами… старшине Паздееву препоручили, коим оные и в правительство доставлены». (Кололёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 131).
Только к концу февраля 1794 года после многочисленных вооружённых столкновений правительству удалось подавить казачьи волнения. Завершив расправу с участниками движения, переселив часть казаков на Кубанскую линию, самодержавие задумалось над коренными преобразованиями в Войске Донском.
4 года после многочисленных вооружённых столкновений правительству удалось подавить казачьи волнения. Завершив расправу с участниками движения, переселив часть казаков на Кубанскую линию, самодержавие задумалось над коренными преобразованиями в Войске Донском.
1792, 28 фев.*** Шесть полков Донских казаков (по указу - 3 тыс. семей, фактически – 1 тыс.) переселены на Терскую линию.
Бунты донских казаков в 1792 – 1794 годах. – В 1792 г. правительство Екатерины II решило создать на Кубанской линии ряд новых крепостей. В них велено поселить с семьями казаков шести донских полков, стоявших в то время на линии. Семьи же их были на Дону, их предстояло переселить в новые, необжитые места.
Это распоряжение вызвало недовольство в находившихся на линии Донских полках. Главным предводителем бунтарей стал казак Никита Белогорохов.
Казаки направили делегацию в Черкасск, дабы выяснить – действительно ли есть приказ о переселении. Вслед за делегацией в Черкасск явились несколько сот казаков из полков Поздеева, Луковкина и Мошкина. Беглецов стали преследовать, и это вызвало массовое волнение в станицах в 1793 – 1794 годах. В станицах категорически отказывались принимать Грамоту о переселении.
В эти станицы были введены воинские части. Началась расправа над участниками бунта. Несколько тысяч казаков были наказаны плетьми, более ста заковали в кандалы, насильно отправлены на Кубанскую линию. Переселили туда вместо трёх тысяч семей одну тысячу семей, причём бунтарских. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 134).
В это же время, на месте разгромленной татарской орды в 1782 г., были поселены запорожские казаки (донцы называли их: – черкасами. – Прим. авт.) и донские охотники, они поставили 40 куреней и заложили крепость Екатеринодар. Войско это было названо Черноморским казачьим войском. Впоследствии они составили Кубанское казачье войско. С устройством Черноморского войска в Задонской степи стало совершенно спокойно. Станица Раздорская и Цымлянская, бывшая раньше на самом боевом пути, стали на пути торговом, через них потянулись гурты скота и торговые караваны за Кубань и обратно. Но донским казакам ещё много и долго пришлось воевать на Кубани. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 180 – 181).
1792 – 1794.*** РПСЦ. Рубцовский бунт донцов. Крупнейшее волнение на Дону среди казаков, в которых активное участие принимают старообрядцы.
1792.**** После произведенного размежевания донских земель и определение их границ, была издана ГРАМОТА ОБ УКРЕПЛЕНИИ НА ВЕЧНОЕ ВЛАДЕНИЕ ЗАНЯТЫХ ВОЙСКОМ ЗЕМЕЛЬ, и была утверждена карта войсковых земель. На этой карте отображены земли Вёшенского и Еланского юртов.
1792.**** Атаман Вёшенской станице Крамсков. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 132).
1793, 24 мая.*** Войсковую систему землевладения и землепользования определяла «Жалованная грамота Войску Донскому». Грамотой Екатерины II Войско Донское получило право пользования землёй в вечное владение. Полученную таким образом землю Войско передавало в пользование станицам, от которых казаки получали свои паи. За пользование землёй казаки должны были нести военную службу, со своим конём, в полном вооружении и обмундировании. Так сложилось казачье землепользование, которое являлось формой «средневекового пользования землёй за службу (в Европе – это рыцари, а в Киевской Руси – витязи)». Земля нарезалась только на мужское население станицы и по наследству не переходила (условное содержание). Воинская служба была обязательной для всех казаков. Казаку нарезалась земля с 16 лет; служить он начинал в подготовительном разряде (или учебном полку) с 17 лет; служили 25 – 30 лет (по Послужному списку казака можно отметить службу казака и до 40 – 45 лет в основных разрядах).
1793.**** Реформы казачьего самоуправления. Укрепление монархии, как системы государственного правления в Российском государстве при Екатерине II, выразилось в создании системы удержания власти через реформы и урегулирования насильственным путём внутригосударственных конфликтов. Внешние агрессии монархизма вели к захвату новых территорий, а из этого следовало возможность обогащения аристократической прослойки общества. Ведение захватнических воин крайне было выгодно Войсковым властям и донской старшине в принципе. В условиях начавшегося очередного размежевания донских земель, влияние на внутреннею жизнь донских станиц со стороны Войсковой власти возросло. В борьбе за установления абсолютной власти (или диктатуры наказного атамана, исполняющего волю царского правительства), местные станичные структуры власти, избираемые демократическим путём, стали ненужными. Дело дошло до того, что в 1793 г., волей определённых лиц, «представляющих» Войсковое правительство, произведена отмена выборности станичных атаманов и судий, как и сами станичные сборы.
Это вызвало всеобщее недовольство, и назначение сверху станичные начальства просуществовали всего несколько лет. Итогом такой политики стал возврат старого порядка, но к тому времени изменилась структура чиновничьей власти на Дону. Со смертью Екатерины Великой 6 ноября 1796 г. и наступивший период царствования Павла I политика отмены станичных сборов была циркулярно отменена. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 130).
1793.**** Выпись из приходо-расходной книги Вёшенской станицы «в атаманство Крамскова»:
Отдано денег полковнику Тимофею Денисову на поклон 7 р. 40 к.
Взято мною за атаманский прошлый 792-ой год труд денег июня 14-го 1793- го года 20 руб.
Подано денег на вновь строющейся в Глазуновской станице на имя Николая чудотворца церковь божию 1 р. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 132).
Ок. 1793.**** Родился Лосев Северьян Иванович, казак Вёшенскоё станицы. Награждён СМ- 812. В службе 1 января 1811 г. Сотником с 16 апреля 1823 г. Дети: Кирьян 121 лет, Афанасий.8 лет (ГАРО, ф. 344, оп 1, д. 309, ч., ПС за 1825 г.). Служил есаулом в Вёшенской станице есаулом, умер 30 марта 1829 г. от горячки (ГАРО. Ф. 344, оп. 1 д. 316, л. 36 об.).
Ок. 1793.**** Родился Варламов Афанасий Кириллович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1810 г. канцелярским служащим в Усть-Медведицком Сыскном Начальстве. Урядником с 5 декабря 1811 г. Дети: не указаны. Имущество – 10 душ. (РГВИА, Ф. 489, оп. 1, д. 3033, ПС док. за 1812 г.). Отец: Кирилла Степанович Варламов, р. ок. 1762 г.
1794.**** РПЦ. В 1794 г. в Вёшенской церкви произошёл курьёзный случай, наделавший много шума. Как оказалось не всегда по закону происходили венчальные обряды в Вёшенском приходе. Вёшенский батюшка обвенчал вёшенского офицера Копылова на своей близкой родственнице. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 132 – 133). Такой брак запрещался Синодом. К ближайшим родственникам в XVIII веке считали, родство до четвёртого калена, то есть по линии прадедушек и прабабушек. Троюродные братья и сёстра (кузены и кузины) могли вступать в брак между собой по разрешению епископата, так же и как решались вопросы бракоразводных дел. Двоюродные братья и сёстры, а также сводные не могли заключать между собой браков. Поэтому перед обрядом венчания молодожёны идут на исповедь, а во время венчания священник спрашивает у прихожан, кто из них знает обстоятельства, при которых брак не может быть заключён.
1794.**** С 1794 года еланец Наум Андреевич Батальщиков начал свою казачью службу, "по участвовав" в польской кампании. Был на кордонной службе по прусской границе. Участник «Индийского похода», на кордонах по Войску Донскому и в сражениях русско-турецкой войны 1806 – 1812 гг.. За неё или уже за Отечественную войну получил знак Военного ордена. С французами воевал в составе Атаманского полка, отличился и в ноябре 1813 г. отмечен чином хорунжего. По окончании компании находился «по 8 сентября 1816 г. при графе Платове». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 152).
Ок 1794.**** Хутора Верхнего Дона. В тридцати километрах на север от станицы Еланской из множества оврагов и буераков берёт своё начало речка Елань. В верховьях речки, при балке Вязовой. Около 1794 г. зародился хутор, получивший название от балки. Ниже по течению речки, по обеим её сторонам к тому времени был большой хутор Попов – I, в нём насчитывалось 64 двора. В течение столетия Вязовой и Попов разрастались, и каждый из них был разделён на два хутора. Позднее всех появился хутор Мельников. (Зеленков Т.А. Из истории станицы Еланской. / Рукопись, 1964 г., с. 49).
1794.*** Родился Иван Никифорович Краснов, двоюродный брат И.И. Краснова (1800 – 1871 гг.), помощник Ивана Козмича Краснова (1752 – 1812 гг.) по домашнему пансиону. (ум в 1862 г.).
На службе числился с 1810 года – при генерал-майоре Краснове адъютантом. С 7 июня 1812 года находился в его полку «против французов в сражениях», сразу отличился и в конце июня получил чин хорунжего. Он участвовал в сражениях при Романове, Смоленске, Гжанске, Можайске, Спасове и Бутове. Затем, во втором периоде войны, – при Тарутине, Малоярославце, Красном, Вильне и Ковне. В 1813 г. Иван Никифорович был при блокаде Данцига, в делах при Венгаузене и Дрездене. На Дон вернулся только в августе 1814 г. В 1815 г. находился в походе к Радзивиллову. В 1816-м – в Грузию и к границе с Персией и Турцией для содержания постов. Так началась его многолетняя доблестная служба.
В 1825 г. Краснов получил есаульский чин и служил в Таврической и Херсонской губерниях, у Чёрного моря и Днестра, на пограничных кордонах, затем вернулся на Дон, после чего был послан в Грузию и принимал участие в русско-персидской войне. Храбрость Краснова в сражении с Аббас-Мирзой была отмечена «высочайшем» благоволением.
Участвовал в компании с турками 1828 года, за что получил орден св. Владимира 4-й степени с бантом. 19 июня 1829 г. Краснов блестяще отличился при разгроме главных сил корпуса эрзурумского сераскира близ селения Каинлы и преследовании их «за хребет Саганлугских гор». Командуя сотней Донского казачьего № 27 полка, Иван Никифорович отбил здесь у неприятеля два орудия и был ранен шашкой в ступню правой ноги. За 19 июня он получил орден св. Георгия 4-й степени (у Полякова и Степанова эта награда не числится. – авт.) и стал одним из немногих донцов, добившейся этой награды в обер-офицерском чине.
В польской компании 1831 года командовал 4-м Уральским казачьим полком. За отличие во многих делах этой компании последовало производство в войсковые старшины. Весь 1832 г. Краснов «находился в передвижении и содержании кордонной стражи по границе Пруссии и Австрии». В 1833 г. служил в Варшаве, исполняя обязанности чиновника по особым поручениям при походном атамане Сергееве, и за отличие вторично был награждён старшинским чином. Затем командовал донским полком, содержа кордонную стражу по границе царства Польского. В 1834 г. получил чин подполковника. В 1837 – 1838 г. находился в Варшаве и за отличную службу был отмечен орденом св. Станислава 2-й степени.
В 1840 – 1843 гг. Краснов командовал Донским казачьим № 14 полком на Кубани. Получил полковничий чин, и под его командой числилось 8-мь казачьих полков на Кавказской линии.
С 1845 г. по 1850 г. была польская служба, на этот раз во главе 6-го донского полка, и новые награды – орден св. Анны 2-й степени и бриллиантовый перстень от цесаревича.
В мае 1850 г. Ивана Никифоровича пожаловали чином генерал-майора и назначили командиром казачьей бригады, с которой он содержал посты на границе с Пруссией.
В Крымскую войну Краснов вначале командовал отрядом из трёх полков на азовском побережье, был походным атаманом и воинским начальником с одновременным заведыванием Азовским казачьим войском. В сентябре 1854 г. форсированным маршем выступил из Мариуполя в Крым, присоединился там к действующей армии. Участвовал в действительных боевых сражениях. В конце 1855 г. за отличное исполнение обязанностей был награждён орденом св. Владимира 3-й степени с мечами. В 1859-м – золотой коронационной медалью и орденом св. Анны 1-й степени.
По окончании Крымской войны он служил окружным генералом 1-го и 3-го военных округов войска донского.
Генерал, помимо военной службы, интересовался античной историей и древностями. В 1840 г. подарил Новочеркасской гимназии сто экземпляров оттисков разных древнегреческих и римских монет и медалей. В 1860 г. Ивана Никифоровича Краснова избрали в члены Войскового статистического комитета.
И.Н. Краснов умер в 1862 г. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 246 – 249).
Ок. 1794.**** Родился Лосев Мойсей Иванович, казак Вёшенской станицы. В службе 10 февраля 1815 г. Хорунжий с 26 сентября 1825 г. Дети: Иван 5 лет, Иван 3 года.Имущество 13 душ. (ГАРО, ф. 344, оп 1, д 314, ПС за 1825 г.). Умер от водянки 5 июля 1827 г. (ГАРО. Ф. 344, оп. 1, д. 313, л. 54).
1795.*** «Приписные» крестьяне. К 1795 г., когда донская старшина окончательно получила права дворянства и право на покупку переселенцев с Украины, число «приписных» крестьян, выходцев из Украины достигало более 55 000 человек. Прирост крестьянского населения за 32 г. (с 1763) составил 35 000 человек. Основная масса украинцев селились по р. Миусу, а затем по левому притоку Северского Донца – Калитве, в начале XIX в. – по Задонью и рекам Маныч и Сал. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 32).
1795.*** Родился Василий Дмитриевич Сухоруков (1795 – 1841), автор «Историческое описание Земли Войска Донского».
После окончания Харьковского университета молодого кандидата наук взяли секретарём комитета об устройстве Войска Донского генерал А.И. Чернышёв. Сухорукову было поручено собрать материалы по донской истории, и в течение нескольких лет он с увлечением занимался этим.
Три года жил в Петербурге, где близко сошёлся с будущими декабристами И. Рылеевым, А. Бестужевым, А. Корниловичем. Это и было поставлено ему в вину после разгрома восстания декабристов. В 1827 г. Сухорукова выслали на Кавказ, где он участвовал в издании газеты «Тифлисские ведомости». Позже его высылали в Финляндию, затем вернули на Кавказ.
Созданные Сухоруковым «Историческое описание Земли Войска Донского» и ещё несколько работ по истории Дона явились важным вкладом в изучение прошлого Донского края. Этот исторический труд в 1867 и в 1872 гг. без указания фамилии автора были опубликованы. Однако многим стало известно, что этот исторический труд создал «прикосновенный к заговору декабристов» Василий Дмитриевич Сухоруков. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 148 – 149).
1796, 1 ноя.**** Родился Веслогузов Казьма Степанович, казак Вёшенской станицы. Признан во дворянстве Войсковым правлением 8 января 1838 г. по заслугам отца. (РГВИА, ф. 1343, оп. 18, д. 2529, л. 3 – 3 об., док. за 1 г.). Отец: Вислагузов Степан Егорович р. ок. 1775 г.
1796, 12 ноя.*** Солдатский «Егорий». – Долгое время, кроме названных наградных медалей, для нижних чинов иных наград не предусматривалось.
12 ноября 1796 г. Павел I учредил серебряную, позолоченную, с эмалью, Аннинскую Медаль – Знак отличия св. Анны для унтер-офицеров и солдат за 20 лет безупречной службы в армии.
Медаль носили на Аннинской ленте. Награждали ею вплоть до 1917 г. награждённые ею освобождались от телесных наказаний и получали прибавки к жалованию.
С 1864 г. жаловали медаль с бантом на орденской ленте за особые подвиги. Одной из первых казаков этой наградой удостоены участники героического Итальянского похода 1799 года – казак полка Поздеева 6-го Еремей Фёдорович Быкадоров и казак полка майора Молчанова Козьма Павлович Земцов, впоследствии есаул, казак полка П. Грекова О. Поцелуев. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 75).
1796, дек.**** Введение на Дону крепостного права, оправдывавшееся «великим расстройством государству». Указом императора Павла I донские приписные крестьяне были лишены права уходить от своих владельцев-старшин. Украинские приписные крестьяне, живущие на Дону, лишились права перехода от своих владельцев, превратившись в крепостных. Численность украинских крестьян в конце XVIII в. достигала почти трети донского населения. Крестьяне, прописанные во время переписи 1763 г. к хуторам донских старшин, утратили право уходить от своих хозяев. Фактически они оказались на положении крепостных. Это относилось и станице к Вёшенской.
1796.**** Сформирован лейб-казачий полк, а затем через несколько месяцев переименован в лейб-гвардии казачий полк. В его состав в разное время были и вёшенские казаки. В его ряды призывались казаки рослого роста, казаков-брюнетов. Призыв на службу в ряды гвардейцев расценивалось как великая заслуга.
Ок. 1796.**** Родился Варламов Пётр Кириллович, казак Вёшенской станицы. В службе с 17 марта 1817 г. Хорунжим с 26 сентября 1825 г. Дети: сын Фёдор 9 лет. (ГАРО, Ф. 344, оп. 1, д. 313, ПС за док. 1825 г.). Умер 14 ноября 1826 г. (д. 316, л. 64). Отец: Кирилла Степанович Варламов, р. ок. 1762 г.
Ок. 1796.**** Георгиевские кавалеры. Родился Выпряжкин Антон Моисеевич, казак Еланской станицы. Награждён ЗОВО, СМ – 828, П – 5. В службе с 1817 г. Участник Русско-турецкой войны 1828 – 1829 гг. и Польской компании 1831 г.. Дети: не указаны. (РГВИА, ф., оп., д., док. г.).
Ок. 1796.**** Родились Мельниковы: Антон и Лев Григорьевичи (блезницы). Казаки Еланской станицы. Отец Мельников Григорий Ларионович 1771 г. р. (РГВМА, ф. 489, оп. 1, д. 3032. Ч. 4, ПС за 1802 г.).
К 1797.**** По сведениям Т.А. Зеленкова можно узнать, что около двух десятков хуторов по речки Елани начали свою застройку в XVIII столетии. Краевед утверждает, что образования хутора Вязовского нужно отнести к 1797 г. Своё название хутор получил от балки Вязовой, при которой он был расположен. Ныне хутора Вязовского не существует. В документах фигурируют хутора: Островной (он же Ореховский), Вязовой, Попов. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 129).
1797, 6 фев.**** Хутора Верхнего Дона. 6 февраля 1797 г. выдана грамота: «Вёшенской станице сотнику Фёдору и казаку Дементию Каргиным на просимым ими в Войсковом владении на горной стороне внизу Гусынского лога, впадающего в реку Чир, месте хутор поставить и довольствие иметь и сенокошение позволить» (ГАРО. Ф. 338, оп. 2, д. 692, л. 55). С этого дня началась история хутора Каргина, весной 1918 года преобразованного в станицу Каргинскую.
1797.**** Структурная реорганизация Войска Донского. В царствование Павла I в Войске Донском учреждены семь сыскных начальств (третье называлась Казанским, под руководствам майора Ильи Чернозубова). Третье сыскное начальство стало ведать станицами по Дону от Качалинской до Казанской. Вешки и Елань попали в подчинение к майору Чернозубову, и именно в его начальство было возвращено исконное право казаков, проводить станичные казачьи сборы и избирать на них станичного атамана. Сыскные начальники сосредоточивали в своих руках большую власть. Они ведали всеми военными, судебными, административными и финансовыми делами станиц.
Это деление в Войске Донском к конечном итоге «размножившиеся» начальники породили карупционный круг. Казачьи «чиновники» сыскных начальств стали регулярно выколачивать у казаков копейки, а у станиц рубли. Свои вымогательства казачьи «чиновники» даже не стеснялись изображать на письме. А взятки старшинам ещё записывались в станичные книги. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 130 – 131).
Станичное самоуправление в XVIII – XIX веках – по мере упрочения власти войскового чиновничества роль станичных Кругов постоянно снижалась. В XVIII в. ежегодно ещё избирались атаман и станичный суд. В последующим в станичном самоуправлении произошли значительные изменения. В 1797 г. донской войсковой атаман В.П. Орлов разослал в станицы «Наставление», в котором подчёркивалось, что главная задача станичных атаманов неукоснительное выполнение распоряжений властей, при этом роль станичного атамана возросла.
Войсковое право – это был казачий уголовный кодекс. Вплоть до средины XIX в. дела об убийствах, насилии и других уголовных преступлениях расследовались в Войсковой канцелярии. За самые тяжкие преступления приговаривались к смертной казни. Надевали мешок с камнями и бросали преступника в воду или на базарной площади вешали на поставленном стоймя якоре. Были и иные наказания: «… в колоду сажали, били плетьми». Суд производился словесный и гласный. Виновность подсудимого должны были подтвердить не менее двух свидетелей. За воровство наказывали плетьми или денежным штрафом. Мелкие дела рассматривались в станичном обществе, станичным судом. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 30, 33).
1797.**** Донские дворяне. В 1797 году поступила жалоба полковника Ивана Андрианова (казака Вёшенской станицы, впоследствии наказного атамана и генерала) на старшину Мирона Ежова, который «присваивает по одному его владению от хутора его вверх по речке Песковатке довольствий против его гораздо более и едва не вдвое, а особливо самые лучшие сенокосные места весьма с избытком, хлебопашеством же своим и людей его распространился уже с правой стороны той речки почти против хутора ево, и тем, притесняя его, Андрианова, с людьми, нередко причиняет и чувствительные обиды».
Помещики захватывают землю, приобретают хутора и мельницы, спорят друг с другом за те или иные участки земли и начинают теснить своим хозяйством станицы.
Генерал-майор Гавриил Агапович Боков в 1797 г. имел 705 крестьян мужского пола (для сравнения: по данным опроса генерал-майору Мартынову принадлежало 3723 крестьянина мужского пола). (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 128 – 129, 346).
1797.**** Казачья артиллерия – была учреждена указом царя Павла I 20 октября 1797 г. Основана Донская казачья артиллерия (две конноартиллерийские роты по 12 пушек в каждой). Позже появилась артиллерия и в других казачьих войсках. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 39). Впоследствии алтеллерисками были вёшенские и еланские казаки.
1797.*** Имперские награды генеральского и офицерского состава. Орден св. Анны – учреждён в 1736 г. герцогом Шлезвиг-Голштинским в честь своей супруги – дочери Петра I Анны, был одностененным и до 1797 г. не входил в число российских орденов. Павел I в 1797 г. ввёл орден в число имперских наград и разделил орден на три степени. В 1815 г. была учреждена четвёртая степень этого ордена. Девиз его был: «Любящему правду, благочестие и верность».
Знаки ордена были такие: золотой крест с изображением св. Анны, красная лента с жёлтой каймой по краям и восьмиконечная звезда с красным крестом посредине.
Первая степень – красный крест на ленте и серебряная звезда, вторая – крест меньшего размера на узкой ленте на шее, третья – малый крест на узкой ленте в петлице. Четвёртая степень представляла собой медальон с крестом и короной, помещали его на рукоятке холодного оружия. С 1829 г. на шпаге с орденом св. Анны 4-й степени появилась надпись: «За храбрость», а тельмяк стал изготавливаться из орденской лентою, как знак возвышенного достоинства, к ордену была учреждена императорская корона.
Орден св. Анны 1-йстепени имели казачьи военачальники М. Платов, А. Денисов, Я. Бакланов, Д. Жиров и др. многие казачьи офицеры были награждены этими орденами последующих степеней. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 79).
1797.**** Георгиевские кавалеры. Родился Мельников, казак Вёшенской станицы. Награждён ЗОВО, СМ – 828, СМ- Варшавы, П-5. В службе с 1 января 1817 г. по 13 января 1844 г. Произведён есаулом 13 января 1844 г. Сыновья Филипп 27 лет, Тихон 17 лет. (РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 6049, ПС за 1844 г.).
1798, 22 сет.*** По Указу Павла I от 22 сентября за «ревность и службу Войска Донского и в знак признательности» царское правительство признало за всеми донскими чиновниками права всероссийского дворянства.
Но это не принесло полной победы донской старшине в её борьбе за уравнивания в правах с великороссийским дворянством. Правительство так и не признало юридически Коллективную принадлежность донской старшины к дворянству как к сословию. (Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казавов. XVII – XX ВВ. / Ростов н/Д: «Издательство БАРО –ПРЕСС », 2006. С. 217).
1798.*** Правительство уровняло казачьи чины с чинами армейскими, или регулярными офицерами. Распространение на донскую старшину прав российского дворянства по Указу Павла I. Своим указам Павел I приравнял чин войскового старшины к майору, и жаловать их дальше в подполковники и полковники. Есаула к ротмистру, сотника к поручику, хорунжего к корнету. Казачьи офицеры получили права личного или потомственного дворянства. Это было стимулом к выслуге до уровня дворянства и получения при этом дополнительных паёв земли из юртового земельного фонда.
В это время на Дону появляются и гражданские чиновники. Так атаман Иловайский считался тайным советникам. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 219).
Казачья старшина – российские дворяне – по указу императора Павла I от 22 сентября 1798 г. за «ревность и службу Войска Донского» и в «знак признательности» за всеми донскими чиновниками были утверждены права всероссийского дворянства. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 31).
1798.*** Гвардейские казачьи части. В 1798 г. на основе Придворной казачьей команды сложился лейб-гвардии казачий полк, несущий службу в Петербурге. Отбирали в него рослых казаков-брюнетов. Полк привилегий не имел. Участвовал на равнее с другими в боевых действиях. Особенно прославился в Отечественную войну 1812 г., а так же во всех войнах, которые велись в XIX – начале XX вв. Его основу составляли донцы. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 46).
1798.*** Имперские награды генеральского и офицерского состава. Мальтийский орден – экзотическая награда. После захвата острова Мальта 1798 г. французами, иониты предложили Павлу I звание Великого магистра ордена. Император став Магистром, награждал крестом св. Иоанна Иерусалимского – покровителя иоаннитов, своих приближённых.
Награду получили шесть донских военачальников, участников Итальянского похода Суворова: А. Денисов, П. Греков, В. Орлов и др. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 77).
Ок. 1798.**** Родился Дударев Андриан Иванович, казак Вёшенскоё станицы. Награждён СМ – 828, СМ – Варшава, П – 5. В службе с 1 января 1817 г. по 29 октября 1845 г. Сотник с 30 июля 1854 г. по 1 мая 1855 г. Дети: сын 29 лет. (РГВИА, ф. 330, оп. 55, д. 616, ПС док. за 1857 г.).
1799.**** Вёшенские казаки. По послужным спискам и справки о службе группы вёшенских казаков 1770 – 1790-х годов – Степан Климович Зыков, Григорий Лукянович Турилин, Фёдор Сергеевич Мельников, Филип Антонович Мельников, Ефим Митрофанович Мельников, Иван Иванович Мельников, Григорий Артёмович Никонов, Трифон Родионович Синякин, Михаил Иванович Солдатов, Яков Григорьевич Калинин, Филипп Гаврилович Кудинов, Яков Иванович Лосев, Степан Иванович Боков, Ввасилий Иванович Боков. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 136).
1800.*** Население России составляло 38 000 000 человек. (Сост. Хохульников К.Н. Степные рыцари России!.. // Казачье зарубежье – Ростов н./Д: ИИЦ «Дончак», 2005. С. 195).
К 1800.**** Донские леса. Вёшенское станичное правление сообщило, что беспощадной рубкой истреблена «знатная» часть леса и «осталось ныне оного весьма мало, да и только способного на топливо» (История Вёшенского лесхоза. // Воспоминания Перевёрткина В.Ф. Ст. Вёшенская 2004 г., с. 3).
1800.**** Родился в слободе Краснополье Иван Иванович Краснов (1800 – 1871), генерал-лейтенант, в 1843 – 1848 гг. командовал Лейб-гвардии казачьим полком, учёный, литератор, поэт (ум. в 1871 г., 14 апр.).
Внук двух генералов, И.К. Краснова (1752 – 1812 гг.) и Г.А. Бокова. Отец полковник армии Иван Иванович Краснов (г.р. 1776). Детство у мальчика прошло под влиянием замечательного деда И.К. Краснова и прекрасно описано в неоконченных записках Ивана Ивановича. Он был пансионером у своего деда (см. 1752 г. И.К. Краснов). Во время наполеоновских войн внук генерала учился – сначала получил серьёзное домашнее образование, а затем воспитывался в пансионе при Харьковском университете, где хорошо изучил иностранные языки, историю и литературу.
Официально Краснов начал службу ещё в 1810 г. и следующие семь лет будто бы «употреблялся по Войску Донскому», но на службе он числился чисто формально, подобно многим другим дворянским детям того времени.
Настоящая служба началась в 1817 г., когда он был зачислен юнкером в лейб-гвардии Казачий полк и с одним из его эскадронов ушёл из станицы Каменской к Петербургу. В январе 1818 г. Краснов был произведён в корнеты. Ему было тогда всего лишь семнадцать лет, а он уже был произведён в офицеры.
Потом началась петербургская служба – всё было и необычно, огромный город, учения, блистательный двор и чужие люди, мало знакомые с казаками и невесть что о них думающие.
В 1821 г. Иван Иванович был назначен адъютантом к командиру 2-го кавалерийского корпуса генерал-адъютанту графу В.В. Орлову-Денисову, который хорошо знал и его отца, и его деда.
Когда в ноябре 1825 г. в Таганроге умер Александр I, гроб с его телом при лейб-казачьем карауле повезли на санях в Петербург; командиром кортежа был Орлов-Денисов, и Краснов вместе с ним участвовал и в доставке гроба в столицу, и в церемонии погребения.
В 1826 г. Иван Иванович возвратился во фронт, и принимал участие в русско-турецкой войне 1828 – 1829 гг., и польской компании 1831 года. В 1828 г. он привёл своё подразделение с Дона под Варну. Весной и летом этого года его эскадрон состоял при императорской главной квартире и охранял ставку Николая I. Краснов участвовал в боях с турками и особенно отличился 14 июля в деле близ села Мадирда, за что получил орден св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1831 г. уже полковником он командовал 5-м эскадроном и двумя эскадронами полка, снова отличился и заработал орден св. Анны 2-й степени. За блистательное мужество в делах этих компаний было засвидетельствовано пожалованием ему золотой сабли с надписью «За храбрость».
В январе 1838 г., в возрасте 37 лет, Краснов получил генерал-майорский чин с переводом из гвардии в Войско Донское и в том же году был избран старшим членом Войскового правления, а в начале 1842 года назначен походным атаманом донских казачьих полков в Отдельном Кавказском корпусе. На Кавказе Краснов служил в 1842 – 1843 гг. В апреле 1843 г. Иван Иванович был назначен командиром лейб-гвардии Казачьего полка и командовал им около пяти с половиной лет. Эта должность командира лейб-казачьего полка была одной из самых значительных для казака. Полк при Краснове представлял собой великолепную часть и не раз отличался на смотрах и учениях. За выдающиеся командование гвардейским полком Иван Иванович удостоился в 1844 г. ордена св. Станислава 1-й степени, а в 1847-м – Анны 1-й степени и Георгия 4-й степени (последний дан за четверть века отличной службы в офицерских чинах).
18 марта 1848 г. в связи с революцией в Венгрии Краснов получил приказанье быть на следующий день на высочайшем смотру и выступать оттуда в поход к западным границам. 19 марта лейб-казаки пошли на запад, в августе около Варшавы соединились со своими льготными дивизионами, прибывшими с Дона, но в Венгрию не ходили. Краснов в этом походе в Польшу не участвовал, оставшись в Петербурге, и в сентябре был уволен от должности командира полка. Этот период жизни и деятельности Ивана Ивановича изучен мало, и потому неизвестны подробности случившегося. Учитывая существовавшие до того вполне благоприятные отношения Ивана Ивановича с царём, который согласился даже быть «восприемником» двух его сыновей, можно считать падение Краснова крутым и стремительным.
Он оказался на Дону и не у дел, занимался своим хозяйством. Именно в это время, в 1850 г., Иван Иванович стал проводить успешные опыты с виноградарством на Верхнем Дону, посадив виноградные кусты в своём саду в Вёшенской станице.
Новая деятельность Ивана Ивановича началась с открытием Крымской войны. В 1854 г. он был назначен походным атаманом донских полков для защиты от неприятеля восточных берегов Азовского моря и произведён в генерал-лейтенанты, а в 1855 г. стал начальником отряда войск, защищавших Таганрог и окрестное побережье.
Когда в марте 1855 г. в Таганрог прибыл Донской казачий № 68 полк, «его встретили там, – по словам Краснова, – с удивлением, и все спрашивали друг друга: «К чему эта излишняя заботливость, для чего это новое обременение жителей?» Все знали о том, что в Керченском проливе были заграждены места, «удобные для судов», а у Керчи и в Еникале сооружены батареи, обстреливающие пролив, и думали, что в результате этих мер неприятель не пройдёт в Азовское море. Однако начальство Войска Донского и Краснов считали необходимым предпринять определённые меры для обороны берегов Азовского моря. Немногочисленные казаки были расставлены постами по северному и кубанскому побережью, в ближайших к морю селениях поставили небольшие резервы, разработали систему сигнализации и оповещения.
То, чего многие не ожидали, случилось. В мае неприятель взял Керчь, и англо-французкая эскадра вошла в Азовское море. После неудачной попытки захватить Севастополь, пишет историк Б.В. Чеботарёв, «англо-француское командование решило провести отвлекающую операцию… Местом проведения операции было избрано Приазовье. Такой выбор был сделан не случайно. В городах Ростове, Таганроге, Мариуполе, Бердянске и Ейске находились продовольственные склады Крымской армии. Так были собраны также огромные запасы боеприпасов, амуниции. Через Приазовье шли важные военные коммуникации, связывающие Россию с Крымом. Захватив города Приазовья, союзники намеревались поставить русскую армию в Крыму в безвыходное положение». Для осуществления операции союзное командование выделило 57 паровых судов, артиллерию и 16 400 солдат и матросов.
Утром 20 мая 1855 г. было получено известие о том, что неприятельская эскадра в составе 11 пароходов и множества мелких судов. Прошли мимо Мариуполя, и идёт к Таганрогу. Казаки всё время следили за её движением, пока, наконец, вечером, в тот же день она не остановилась на таганрогском рейде. Перед Красновым как руководителем обороны стояли весьма сложные задачи. Таганрог был слабо защищён, военные силы незначительны, отсутствовали и система инженерных сооружений, и средства артиллерийской защиты. Из войск в городе находилась лишь гарнизонный полубатальон (около трёхсот человек) и до двадцати человек жандармской команды. К ним Краснов добавил пять сотен 68-го донского полка; был объявлен набор жителей в милицию, в которую за пять дней вступило до 250 таганрожцев, – их разделили на два полубатальона и спешно обучали. За день до прихода эскадры в Таганрог из Новочеркасска прибыл на подкрепление Донской казачий учебный полк. Снять других казаков с позиций по побережью было нельзя, поскольку неприятель мог высадиться в любом пункте.
Защищать же Таганрог был крайне необходимым. Таганрог, господствуя над входом в Дон, мог явиться базой для продвижения неприятеля к району Ростова, где находились важные продовольственные и военные склады, и проходил кратчайший путь на Кавказ.
Весь день 21 мая 1855 г. эскадра простояла на рейде, а ранним утром следующего дня пароходы, число которых увеличилось до восемнадцати, стали приближаться к городу. Их сопровождало свыше полусотни других вооружённых судов. Неприятельское командование прислало парламентёров и прислало ультиматум. Краснов требования не воспринял, ответив: «…военная честь запрещает уступать без боя город, предложил неприятелю не подвергать порт бомбардировке, а выйти на берег и вступить в бой, пусть оружие решит, кому владеть сегодня Таганрогом».
Корабли открыли по городу артиллерийский огонь. Под прикрытием густого порохового дыма отряд неприятельских матросов пробрался по тропинкам на оконечность горы, на которой построен Таганрог, и стал обстреливать из ружей защитников города. Но вскоре казаки-охотники из 68-го полка выбили матросов с горы. Неприятель сделал вторую попытку, высадится – на этот раз у каменной лестницы, ведшей от Греческой улице к бирже. Спешенная команда 68-го полка встретила десант ружейным огнём и принудила удалиться.
Тем временем жестокий орудийный огонь по Таганрогу продолжался и длился свыше шести часов. В четыре часа дня неприятель высадил свыше трёхсот человек у церкви царя Константина, но рота гарнизонного полубатальона сбросила их атакой в море. После этого противник ещё больше усилил стрельбу, и, по словам Краснова, шквал ужасного огня продолжался полчаса. В пять часов гребные суда отправились к параходам, которые ещё четверть часа стреляли по городу, и, наконец, вся эскадра удалилась.
«Так кончилась ожесточённая бомбардировка, – писал Иван Иванович. – Соединённая флотилия двух просвещённых государств не устыдилась в продолжение шести с половиной часов совершенно неслыханное и вовсе бесполезное злодейство против мирного, почти беззащитного города, который не мог ответить ни одной пушкою и который так часто во дни нужды питал их своею превосходной пшеницею (Таганрог – крупнейший порт русского хлебного экспорта и импорта. – авт.).
По уверению опытных моряков и старых артиллеристов, неприятель выпустил более 10 000 разных снарядов. Впоследствии найдено около ста неразряженных конических бомб обыкновенных и гранат более 500. Многие дома были испещрены ударами бомб и ядер… Пароходы бросали бомбы и ядра необыкновенной величины: из числа найденных многие были до пяти пудов веса. Дальность выстрелов их была невероятная…»
В ходе этой бомбардировки и отражения десантов войска Краснова и жители понесли урон убитыми, ранеными и контужеными до девяносто человек. А вот город пострадал заметно: было сожжено девяносто шесть зданий и магазинов и повреждено четыре церкви и пятьдесят шесть зданий.
Проведя ночь приблизительно в двадцати верстах от Таганрога, неприятельская эскадра до восьми часов утра следующего дня стояла в виду города, а потом к Мариуполю. Подполковник Кострюков, командир Донского казачьего № 66 полка, также отказался сдать город. 24 мая неприятель подверг город бомбардировке, разрушившей или значительно повредивший свыше двадцати зданий, а также все заведения местной бирже. Одновременно казаки 66-го полка отразили неприятельскую попытку прорваться в Калмиусский лиман, где укрывались до семидесяти русских каботажных судов.
Коней мая и весь июнь оказались спокойными: эскадра не подходила ни к Таганрогу, ни к близь лежащим местам. Город тем временем укреплялся. В него прибыло шестьсот моряков с русских кораблей, погибших при прорыве вражеской эскадры в Азовское море. В городе развернулась артиллерия – сначала резервная полубатарея, а затем сменившая её Донская № 2 лёгкая батарея. Донской учебный полк вернулся в Новочеркасск, но к Краснову прибыли 74, 70, и 76-й донские полки, причём 74-й полк генерал оставил в городе, а остальными укрепил оборону побережья. Иван Иванович провёл учения и манёвры всех подчинённых ему частей.
Время от времени показывались поодиночке неприятельские пароходы, которые держались далеко от берега. Так продолжалось до начала июля 1855 года.
Уже 3 июля пароходы бомбардировали Бердянск. 4-го июля пытались высадить десант к деревень Кирилловки и Горелой, но были отбиты командой 66-го полка. 5 июля высадили десант в Бердянске, сброшенный в море казаками 66-го полка. Также 5 июля пытались высадиться в Ейске. 6 июля подожгли рыбные заводы на Кривой косе (в центре азовского рыболовства Войска Донского). 7 июля казаки 66-го полка отбили десант у посёлка Краснушкина, а казаки 76-го полка заставили удалиться неприятельские лодки, направлявшиеся к устью Миуса. 7-го же июля неприятель сжёг большой рыбный завод генерал-майора Макарова в миусском устье. Начиная с 6-го июля, в течение двух с половиной недель по нескольку вражеских пароходов почти ежедневно подходили к Таганрогу и стреляли по городу.
В восемь часов утра 12 июля Иван Иванович получил от командира 70-го полка подполковника Демьянова донесение о том, что близ Кривой косы, в семидесяти саженях от берега, села на мель английская паровая канонерская лодка «Джаспер». Демьянов просил прислать две пушки в надежде овладеть кораблём. Краснов, из-за своей болезни, послал туда подполковника Божковского и велел ему собрать с постов и из резервов как можно больше казаков, и отправил два орудия (не успевшие, впрочем, к делу).
«Джаспер» тем временем опрокинулся на бок от сильного ветра, поднявшегося в этом районе. Перестрелка между казаками и командой канонерской лодки продолжалась с ранней зари до шести часов вечера. К кораблю пытался подойти на выручку восемнадцатипушечный корвет, но мель его не позволила это сделать, и он ограничился огнём гранатами и картечью по казакам. Около шести часов вечера прискакал Божковский и вместе с Демьяновым вызвал охотников взять корабль. Казаки-добровольцы бросились в воду, доплыли под непрерывным огнём корвета до канонерской лодки, взобрались на неё и, не найдя никого из экипажа, увидали, как матросы на шлюпках уходили к корвету. Они покинули корабль спешно: флаги были не сняты, пушки не заклёпаны, сигнальные книги брошены.
В этом, по определению Краснова, молодецком подвиге особенно отличились Демьянов, Божковский, войсковой старшина Афанасьев, есаул Кутейников, сотник Стоцкий и сын Ивана Ивановича сотник Николай Иванович Краснов. «Они, – писал походный атаман, – своим примером поощряли казаков к неумолкаемой пальбе, несмотря на сильный огонь неприятеля. Эта перестрелка не допускала матросов севшего на мель парохода закинуть якорь, или верп, чтобы стянутся на мели». «Трудно описать, – вспоминал Иван Иванович, – радость жителей Таганрога при вести о взятии неприятельского парохода, восторг, который одушевил всех и каждого, когда показались неприятельские флаги, которые казаки возили по всем улицам города… <> … Особенно восхищены были таганрогские жители, когда взятые пушки провезены были по всем городским улицам и потом поставлены к подножию собора».
24 июля казаки подполковника Донецкого отогнали неприятельские баркасы и шлюпки, пытавшиеся делать промеры одного из устьев Дона. В тот же день англо-французские пароходы снова бомбардировали Таганрог, в следующие два дня – село Новомариинское, в пятнадцати верстах от города. 26 июля у того же села казаки отогнали шлюпки с десантом. 26 июля у того же села казаки отогнали шлюпки с десантом.
В начале августа отряд Краснова получил значительные подкрепления – в Таганрог прибыли сводная резервная бригада генерал-майора фон Лейна и восемь двадцатичетырёхфунтовых каронад, которые под руководством командира 2-й донской батареи подполковника Донцова и при активном участии Николая Ивановича Краснова были установлены на специально сооружённых батареях. Командовать ими, было поручено Н.И. Краснову (5-му).
19 августа сотня 66-го полка сбросила в море десант, высадившейся у посёлка Кирпичёва, причём отрезала от берега и захватила двух вражеских офицеров и одного матроса. Их прибытие в Таганрог собрало у дома, в котором квартировал Краснов, тысячную толпу, – это были первые пленные. Генералу Краснову пришлось утихомиривать толпу жителей.
Ещё не было окончено сооружение лафета последней Каронады, как 19 августа у Таганрога снова показалась англо-французкая эскадра. Один из её пароходов подошёл поближе, но после неожиданного для него обстрела береговыми орудиями стремительно удалился. Наконец город обрёл настоящую береговую артиллерию. После этого случая неприятельские корабли уже опасались подходить близко к городу и снова обстреляли его только 31 августа. Береговые батареи отвечали, и пароходы были вынуждены, удалится. Во время артиллерийской дуэли огромное ядро упало к ногам Краснова, в двух шагах от него. «Это было последнее ядро, – замечает Иван Иванович, – упавшее на таганрогскую землю». После 31 августа ни один пароход даже не приближался к городу, хотя на другие пункты азовского побережья неприятель иногда нападал. 24 октября произведено нападение на Ейск, оказавшейся последнем на Азовском море.
Таким образом, весной, летом и осенью 1855 г. части генерала Краснова отстояли Таганрог и азовское побережье. Врагу не удалось утвердиться ни в одном пункте. Успех таганрогской обороны расстроил англо-французские планы и явился существенной поддержкой героическому Севастополю и военным действиям русской армии на Кавказе.
За успешную защиту Таганрога и побережья Азовского моря Иван Иванович Краснов (4-й) был награждён орденом св. Владимира 2-й степени с мечами. Депутация Таганрога официально выразила походному атаману высокую признательность жителей за мужество казаков его отряда.
В конце 1855 года Краснов получил назначение на должность походного атамана казачьих полков Крымской армии, но к тому времени война была фактически проиграна и Севастополь сдан.
В 1858 и 1861 годах он избирался на трёхлетние сроки окружным генералом 4-го военного округа Войска Донского. В 1860-х инспектировал астраханских казаков, подчинённых донскому войсковому атаману. В 1868 году Иван Иванович получил орден Белого Орла. В день 50-летия службы в офицерских чинах в январе 1868 года пожалован почётным зачислением в списки лейб-гвардии Казачьего полка.
По мнению Л.В. Богаевского, Краснов (4-й) был «образованным человеком» своего времени. Можно добавить, что Краснов был большим знатоком и западной, в особенности немецкой литературы. Всю жизнь он совершенствовал свои знания, но известное представление о его образовании и культурных интересах даёт уже юношеский дневник 1817 – 1821 гг.
Из его записей видно, что по дороге из Каменской в Петербург он переводит с немецкого и французского и с французского на немецкий и что он говорит на этих языков. Краснов сам играет на скрипке, флейте, и фортепиано, читает музыкальные ноты. Бывает в театрах, сначала «самовольно» – юнкерам не разрешают посещать театры. С производством в офицеры – вполне легально. Молодой Краснов интересуется живописью, осматривает картины Эрмитажа и сам часто рисует. Он увлекается чтением, ведёт беседы о литературы, искусстве, культуре (например, запись в ноябре 1817 года: «Был разговор о сочинителях, о живописцах и, наконец, о дарованиях донцов»).
«Одарённый от природы поэтическим настроением И (ван) И (ванович), – писал Л.В. Багаевский, – воспользовался пребыванием в столице, чтобы завести личные знакомства с литературными знаменитостями того времени». Эти его связи, мало изучены биографами, но явно были обширными. Пример тому, что Краснов был другом видно донского деятеля, вице-директора Департамента военных поселений и помощника начальника Главного управления иррегулярных войск, историка и литератора, генерал-лейтенанта А.П. Чеботарёва, который в свою очередь был приятелем не только знаменитого Бакланова, он и писателей Греча и Кукольника, композитора Глинки, знакомым Жуковского и Пушкина, и мы уверенно можем предполагать знакомство Краснова с друзьями Чеботарёва.
Уже в 1817 году Иван Иванович сам «сочиняет». В сущности, с ранних лет Краснов одинаково увлекался военной службой и литературой и впоследствии, по словам А.М. Грекова, владел так же хорошо пером, как и шашкой. Любовь к изящной словесности он пронёс через всю свою жизнь. Поэтическое настроение не оставляло его в течение всей 70-летней жизни его. Поэтому неудивительно, что в молодости и письма свои к жене он писал, не иначе, как стихами, рисуя великолепную природу турецких провинций. Из поэтических его сочинений, ходивших на Дону по рукам в 1830-х годах, в особенности известны «Тихий Дон» и «Князь Василько. Былина». По рукам ходили и другие стихотворения Ивана Ивановича, в том числе оппозиционного содержания, острокритические. Об одном таком произведении «Гонение на младенца», не подлежащем распространению, Краснов упоминает в 1836 году в письме к своему другу И.С. Ульянову. Стихи Ивана Ивановича, по свидетельству современников, в своё время пользовались большим успехом, и не случайно «Военный сборник» называл их автора одним из первых донских писателей.
С 1850-х годов Краснов вплотную занимался изучением истории и современного положения донского казачества, опубликовав в последующих десятилетиях много работ, касающихся истории, этнографии и военной службы донцов. Статьи Ивана Ивановича печатались в местных, петербургских и московских изданиях.
Но и в 1830-х годах, к которым, пожалуй, относится наибольшая популярность Краснова на своей родине. Он был большим знатоком и, как ныне принятое наукой определении – краеведом, по его собственным словам, «жарким заступником тихого Дона». Как отмечается в «Истории лейб-гвардии Казачьего его величества полка», Иван Иванович «благодаря его способностям, воспитанию, учёным и литературным трудом, а также и его замечательному добродушию приобрёл в Донском крае большую известность и уважение. После польской компании, проживая на Дону, он умел образовать у себя кружок из наиболее интеллигентных лиц своей родины и, искренно преданный просвещению, употреблял все усилия и способы к развитию между казаками образования».
В 1830-х годах, будучи блестящим молодым полковником, а затем и генералом, он, по замечанию «Русского биографического словаря», «мало-помалу стал центром, более образованной части донцов, особенно учащейся молодёжи, для которой в то же время был и щедрым благотворителем». Около Краснова, говорит в свою очередь «Русский инвалид», «сгруппировалась вся тогдашняя университетская молодёжь» Дона. Как было влияние Ивана Ивановича, можно продемонстрировать, что во время введения в Войске Донском нового «положения» 1835 г. «он подвигнул местных дворян к пожертвованию 100 000 рублей на устройство в г. Новочеркасске военного училища, которому хотел дать программу известного в Москве училища Колонновожатых (это учебное заведение являлось прообразом бедующей Академии Генерального штаба и рассадником свободомыслия в армии, вследствие чего и было закрыто после подавления восстания декабристов. – авт.). Училище это, однако ж, не основано, потому что на пожертвованные донцами деньги были определено иметь несколько стипендий сперва в Полтавском, а потом в Воронежском кадетских корпусах».
Иван Иванович очень интересовался делами местных учебных заведений. И. П. Артинский, например, сообщает, что Краснов присутствовал в 1836 году на торжестве преобразования Новочеркасской гимназии. Он находился среди лиц, пожертвовавших деньги в пользу учебных заведений Войска Донского. Из переписке Ивана Ивановича с Ульяновым видно, что в 1847 году он бился за открытие в Новочеркасске институт, улучшение деятельности гимназии и даже составил собственный проект её реорганизации.
В большой статье 1852 года «О донской казачьей службе» и ряде других печатных работ Иван Иванович решительно выступал за всемерное развитие образования на Дону вопреки утверждениям многих ретроградов, что оно якобы вредно для казачьей службы. Наконец, Краснов делал пожертвования на создание публичной библиотеки при Хопёрском окружном училище и само это учебное заведение и был членом попечительского совета Урюпинского женского училища, а затем прогимназии.
В статье «Беспоместные и мелкопоместные чиновники Войска Донского» Иван Иванович излагал историю появления, и развития этой части дворянского класса, писал о скудном обеспечении бедных чиновников и вместе с тем замечал: «Несмотря на тягостную службу и недостаток средств, при ограниченности вакансий, без протекции, в прежние годы нередко бывали случаи, что из бедных чиновников выходили люди в видные чины, занимавшие впоследствии с пользой места по высшим управлениям, военному и гражданскому. Не говоря уже о знаменитых наших героях Власове и Бакланове, которые, борясь с лишениями и нуждой, не только достигли высоких чинов, но и приобрели известность в целой империи, довольно указать на генералов Николаева, Ульянова, трёх Поповых, Шумкова, Марушенко, полковников Хопёрского, Пудавова, Култышкина, Кушнарёва, Кучерова, Лазарева, Бывших директоров училищ Поповых, отца и сына, Золоторёва, литератора Сухорукова и других».
По мнению Краснова, «достойные и честные дворяне» составляли в войсковом дворянстве «значительное большинство уже по той причине, что по недавнему происхождению донского дворянства они не могли достигать своего звания иначе, как личными заслугами». Несколько идеализируя историю, Иван Иванович доказывал, что и во второй половине XVIII в., и в первой четверти XIX столетия «отношение их (донских дворян. – авт.) к простым казакам были самые патриархальные», и призывал к возвращению этих отношений. Вместе с тем он замечал неравенство на Дону, нарушение законности, фаворитизм того времени. Об атамане А.И. Иловайском, рядом с которым был похоронен его дед, И.К. Краснов, например, писал, что тот иногда давал чины детям «черкасских господ» ещё в колыбели, и «тогда была нередкость, что атаман, приглашённый в кумовья, давал крестнику своему на зубок чин есаула». Видел Иван Иванович и имущественной неравенство, но считал, что «совершенное уравнение состояний не может быть задачею никакого благоустроенного правительства» (т.е. по своей природе он придерживался принципа – каждому по его заслугам, или каждому по труду. – авт.).
Краснов, как историк, одним из первых начал разрабатывать историю донского крестьянства. Интерес представляет его статья «Малороссияне в Войске Донском». При определении достоинств этого краткого очерка украинской колонизации, тем не менее, неверен взгляд автора на его причины. Краснов считал главным виновником колонизации князя Потёмкина, усиленно раздававшего на Дону местным владельцам войсковые земли для более успешного их заселения, и таким образом получилось, что крепостничество в Войске Донском было, чуть ли не случайным явлением. Да это верно с одной лишь точки зрения: когда земля выделялась в награду «за заслуги» в таких количествах, что единоличная казачья семья была физически не в состоянии её обработать и сжинать с неё плоды своего труда. Всему есть свой предел. Малороссияне уходили с насиженных мест, прежде всего из-за непосильной их эксплуатации со стороны местного панства. В донских же казаках они, прежде всего, видели защитников интересов трудового крестьянства из-за того, что казаки постоянно находились на военной службе и не могли обрабатывать свою паевую землю. Крестьянин же, какой воинской повинности не имел, он мог только лишь трудиться на земле, быть на работах при мельницах и пчельниках. То обстоятельство, что на Дону всегда были нужны «лишние» трудовые руки – в этом заслуги князя Потёмкина нет. Тем более что и само семейство Красновых имели крепостных крестьян в своей слободе Краснополье. Вот и казаки Красновского рода были помещиками, поэтому и, защищая свои интересы и «благости крестьянской жизни» своих малороссийских крестьян, виновником колонизации князя Потёмкина.
Краснов был защитником православия и «слишком вольные» рассуждения о религии, воспринимал как личную обиду. «Глубоко изучая Филатовские системы прежних и нынешних времён, Иван Иванович, – по словам «Русского инвалида», – оставался, однако ж, вполне религиозным человеком». По натуре это был большой идеалист и проповедник любви к ближнему, гуманист и благотворитель. «Он ещё в крепостную эпоху, – писал «Военный сборник», – любил народ, не чуждался его…» Как личность Краснов представлял собой симпатичного человека: у него был характер, который высоко, а подчас даже восторженно оценивался многими современникам, – простой, общительный, любезный, ласковый и замечательно добродушный.
«Главною задачею своею, – отмечал «Русский инвалид», – он считал «добрые дела» и делился с ближними не одними советами: он входил в домашний быт всякого бедняка и братски раскрывал ему кошелёк свой. Хотя он получал весьма хорошее состояние по наследству, но постоянно сам нуждался даже в необходимом и впал в значительные долги потому только, что не мог устоять пред какою просьбою нуждающегося в помощи». Для примера можно упомянуть объявление в «Донских войсковых ведомостях» 1862 года: с публичного торга будут продаваться два деревянных флигеля, амбар и каретный сарай генерал-лейтенанта Краснова, состоящие в слободе Краснополье, оцененные в 850 рублей серебром и описанные за неплатёж петербургским купцам Устьеву и Анащикову по заёмным письмам 2 300 рублей серебром. Дом его всегда был полон бедными студентами, семинаристами, гимназистами. Он их кормил, одевал и заботился об определении на службу. Немало проживало также в его доме и малолетних, сирот и детей бедных родителей: он развозил их по разным учебным заведениям.
В последние годы жизни, состоя одним из директоров Хопёрского попечительского о тюрьмах отделения, Краснов заботился ещё и о быте «арестантов».
В бытность старшим членом Войскового правления генерал подозревался в связях с декабристом В.Д. Сухоруковым и тайных к нему симпатиях. Об это упоминается в безымянном доносе из Новочеркасска правительству от 15 сентября 1840 года, подписанный «Вашему сиятельству преданный». Следует сказать, что в доносе упоминались некоторые личные друзья Ивана Ивановича, что, по свидетельству историка Н.С. Коршикова, он действительно находился в хороших отношениях с Сухоруковым и критиковал законоположение (1835 г. – авт.), приведшие к замкнутости Войска Донского.
Публикации Краснова активно и широко цитировались последующими Историками. Ныне для научно-познавательных исследований они также актуальны. Одна из самых релевантных его работ – большой историко-этнографический очерк «Низовые и верховые казаки». Используя неопубликованные акты, рассказы стариков и собственные наблюдения, Краснов одним из первых (после Грузинова) в донской и русской литературе проследил различия в физических и нравственных свойствах, образе жизни, обычаях и традициях, наречии, одежде между низовыми и верховыми казаками. Он, прежде всего, совершил попытку осветить происхождение и историю тех и других. «Военный сборник» писал, что автор сделал множество ценных этнографических наблюдений.
И.И. Краснов выявил и отношение различных войсковых атаманов к верховым казакам, их хронологическое описание в возвышении управленческого статуса и всё более активное участие в управлении Войском. По мнению Ивана Ивановича, это возвышение началось с веховца графа Ф.П. Денисова, а со временем новочеркассцы «так привыкли видеть везде по управлению верховых, что когда в 1836 году назначен был атаманом Власов, почти никто и не заметил, что он был верховой». В этой же статье, безусловно, впервые были выявлены причины, побудившие Платова перевести главный город Войска из Черкасска в Новочеркасск. В связи с тем, что до последнего времени в литературе встречаются измышления об истинных причинах основания нового города в Бирючьем Куту – поблизости от атаманской дачи (имения генерала Платова), стоит отметить, что Краснов не придавал этим «сплетням» никакого значения. Земельная площадка, отводимая под городское строительства, прежде всего меньше всего нарушала чьи-либо материальные интересы. Платовская дача была всего лишь «небольшим деревянным домиком», который, при желании, легко можно было перенести в любое другое место.
В своей работе «О донской казачьей службе» Краснов подробно писал о казаках как части русской лёгкой конницы, обосновывал отличия казачьих войск от лёгкой регулярной кавалерии и азиатских наездников, «главнейших качеств» казаков, развитии казачьего духа и способностей, действительной казачьей службе и её улучшении.
В статье «Донцы на Кавказе» автор говорит об изменениях в кавказской службе казаков по реформе 1860 года и значении этой реформы, излагает её предысторию. В ней указаны некоторые впечатления Ивана Ивановича о своей кавказской службе начала 1840-х годов.
Большой интерес для историков Крымской войны представляет крупная работа Краснова «Оборона Таганрога и берегов Азовского моря в 1855 году» – по объёму фактического материала самый солидный труд на эту тему даже и в настоящее время, спустя многие десятилетия после его опубликования в 1862 году. Краснов подробно, день за днём, описывает оборону, приводит много фактов героизма войск и мировых жителей, использует уникальный материал и, что характерно, нигде не ставит себя на первый план.
В 1860-х годах в России стали широко говорить «о Донском сепаратизме», намерении казачьих старшин устроить управление Доном подобно великому княжеству Финляндскому и царству Польскому. По словам Краснова, этот «сепаратизм» отыскали русские «патриоты» в связи с подъёмом «патриотизма» вследствие польского восстания 1863 года, когда стали подозрительно присматриваться к окраинам империи. Вместе с тем Краснов упоминал статьи в «Донских войсковых ведомостях», пропитанные местным патриотизмом и отстаивавшие донские привилегии и особенности, причём «заметно было чувство недоброжелательства к русском, как на Дону обыкновенно называют всякое лицо недонского происхождения». Петербург выразил недовольство этими статьями и приказал прекратить их печать, но одновременно появился и повод думать о «донском сепаратизме».
Что же происходило на Дону в действительности? В 1860-х годах здесь разгоралась борьба между двумя «партиями», выстроившимися, по замечанию Краснова, в два враждебных лагеря, – «местных патриотов» и «русофилов». Иван Иванович принял в этой борьбе активное участие и выступил в неё статьёй 1862 года «О народности в Донском войске».
Согласно Краснову, первая, гораздо более многочисленная партия – «гражданская», партия «отсталых» – состояла из «приверженцев донской народности, донских патриотов или так называемых казакоманов», которые под флагом местного псевдопатриотизма (см. гражданские отношения в США. – авт.) отстаивали существование донской народности, неприязненно относились «к русским и ко всему русскому», выступали в защиту замкнутости Войска (просматривается некая параллель с еврейским народом. – авт.), за старое его устройство, против реформ. В эту партию входили лица, в основном не знакомые с русским обществом, мелкопоместные и беспоместные чиновники.
Вторая, меньшая партия – «военная», партия «передовых» – включала в себя «поборников сближения с русскими – прогрессистов или, иначе, русофилов», которые, считая казаков русскими, выступали против замкнутости Войска, за его преобразования и реформы, развитие на Дону образования и промышленности; такому развитию, по их мнению, мешали замкнутость и военный уклон Войска Донского. В партию входили донские дворяне из высшего круга, некоторые старые чиновники, люди с высшим образованием.
В первой преобладали гражданские чиновники, во второй – офицеры. Обе партии, писал Краснов, любят Дон, но по-разному: у первой любовь «выливается из сердца», у второй «рождается из головы»; первая видит счастье Дона «в какой-то отчуждённости, самоцветной красе», вторая – в развитии благосостояния и просвещения, как во всей империи. Первая называет сторонников второй «отступниками, перебежчиками, москалями», а вторая сторонников первой – «отсталыми, китайщиной, квасными патриотами».
Иван Иванович оказался на стороне второй, «прогрессивной» партии. Он считал, что для замкнутости Войска нет никаких оснований и что она вредна для Дона. Донских казаков Краснов считал частью русского народа. «Для чего же теперь, – спрашивал он, – создавать народность искусственную? Для чего область, населённую людьми чисто русскими или совершенно обруселыми, которые говорят русским языком и исповедуют русскую веру, для чего держать её таким особняком, заграждать всякие пути из неё к отечеству и обратно, и уничтожать связи, которые могут ближе скрепить наш родственный с ним союз?»
Основанием для замкнутости не дают и казачьи привилегии, ибо они «служат скорее стеснением», не говоря уже о том, что настоящие казачьи привилегии отсутствуют. Массе донского казачества, утверждал Краснов, чужда мысль о независимости Дона, а в его высших классах «не родился ещё такой безумец, которому запала бы в голову серьёзная дума об отдельном политическом существовании Войска, потому в особенности, что дело это совершенно невозможное. Взгляните на карту России, и вы увидите, что Войско Донское со всех сторон окружено русскими губерниями». «Безумец» родится через четыре года после написания этих строк, и по иронии судьбы это будет родной внук Ивана Ивановича, будующий донской атаман Пётр Николаевич Краснов, который провозгласит независимость Дона, правда, до окончания гражданской войны.
По мнению Краснова, изложенному в статье «О народности в Донском войске», в прежние времена замкнутости Дона не существовало, поскольку поступление в казаки было свободным. В казачество, писал Иван Иванович, вступал всякий, кто желал, лишь бы он исповедовал православную веру. Исторически показано, что указанное ограничение далеко не всегда соблюдалось. Даже в позднейшие времена донские казаки генерал Круликовский и полковник Залещинский до конца жизни были католиками, донской есаул Моц лютеранином, а казачий генерал Бегиков сменил ислам на православие только в чине полковника. Стоит отметить и казаков-колмыков, входивших в Войско Донское – буддистов по вероисповедыванию. Были приняты в казачество и казаки-татары, исповедовавшие ислам, в дальнейшем эмигрировшие с Дона по религиозным мотивам. Так, что само вероисповедование не являлось чем-то решающим в Войске для принадлежности к нему.
Причины замкнутости Войска Краснов видел, прежде всего, в деятельности русского правительства, в тех законоположениях, которые воспретили, как перечислятся в казачество, так и выходить из него и поставили Дон «совершенно особняком», обособили от России. Само «положение» 1835 года заставило многих донцов думать, что «они составляют в России какую-то особенную нацию». Отчасти виновата в этом, по мнению Краснова, и русская историческая литература, производившая казаков от хазар, татар, черкесов и прочих. Но, помимо изложенного, одной из главных причин существования партии «донских патриотов» Краснов считал тяжёлое экономическое положение мелкопоместных и беспоместных чиновников, плохое их поземельное обеспечение и отсюда – их недовольства деятельностью правительства. Такое же недовольство, как считал Краснов, вызывало то, что на важных донских должностях, которое вполне могли бы занимать казаки, находилось много «русских».
Выступая за безусловное сохранение Войска Донского, столь необходимого отечеству, Иван Иванович предлагал ряд мер по разрушению «китайской стены» между Доном и Россией. Среди этих мер были разрешение донцам выходить из Войска, служить не только в казачьих, но и в регулярных частях, заниматься наукой, искусством, торговлей и т. д., разрешение неказакам вступать в Войско и служить в казачьих частях, разрешение донским помещикам продавать свою землю уроженцам русских губерний, развитие на Дону просвещения, наделение мелкопоместных и беспоместных донских дворян землёй не на определённый срок и не пожизненно, а в полную потомственную собственность, назначение на войсковые должности большего числа донцов (т.е. всё то, что было в обозначенное время присуще «русскому фашизму», как способу управления народом, прошу не путать понятие «фашизм» с понятием о «национализме», пусть даже «казачьим», казаки ни когда в истории своего существования не занимались геноцидом, и расовой ненавистью. – авт.).
Краснов, как утверждалось в «Русском биографическом словаре» и «Русском инвалиде», понял «устарелость прежних форм быта Донского войска», считал, что «казачеству невозможно уже оставаться в своём прежнем, безурядном положении и что сепаратические идеи, которые некогда проповедовал его дед, Иван Козмич… отжили свой век». Выступление Ивана Ивановича против замкнутости Войска Донского историка в целом оценивают как имевшее прогрессивное значение. Но эти выступления доставили автору, причём в последние годы его жизни, большие неприятности, были встречены сторонниками «гражданской» партии, крайне неблагосклонно, обвинения в выслуживании перед начальством. На этой почве с Красновым резко порвал И.С. Ульянов, после дружбы, длившейся полжизни.
Увлечённо интересуясь этнографией и фольклором донцов, И.И. Краснов собирал слова, бытующие на Дону, записывал песни. Составленный им словарь опубликован в книге Н.И. Краснова «Земля Войска Донского», а в сборнике А.Н. Пивоварова «Донские казачьи песни» помещены три песни, записанные Красновым.
Иван Иванович был одним из основателей Новочеркасского статистического комитета, созданного в 1839 г. в качестве центра изучения экономики, природы и истории Дона, и по своей тогдашней должности старшего члена Войскового правления вошёл в комитет в качестве непременного члена, а затем участвовал в его заседаниях 1839 – 1841 г.. В 1860 г. Краснов был избран членом Войскового статистического комитета как один из тех, кто «знанием края и усердием к общественной пользе» мог «содействовать комитету к увеличению массы полезных статистических сведений». Тогда же Иван Иванович представил в комитет «сведение» о военном составе Войска Донского. В 1865 г. Краснова избрали почётным членом комитета. В 1839 – 1842 гг. он подписывал в печать «Донские войсковые ведомости» и приложения к ним. Это в то время была сухая газета, содержащая официальные распоряжения и объявления и лишь изредка печатавшая по приказанию начальства полезные для хозяйства сочинения.
Как старший член Войскового правления Краснов изучал проект проведения канала из Дона, от станицы Бесергеневской, к Новочеркасску и, по словам Н.И. Краснова, предложил «свой проект изменения русла верхнего Аксая». Он предусматривал сделать Аксай полностью судоходным и тем самым изменить в лучшую сторону экономическое положение донской столице.
Иван Иванович, по его собственному выражению, был влюблён в агрономию, экспериментировал с выращиванием различных сельхозхозяйственных культур, очень интересовался сельхозхозяйственной техникой и даже сам пытался изобретать. Из его переписки с Ульяновым видно, что он посылает ему «аглицкий плужок» на пару волов и борону собственного изобретения. «Я, – писал Краснов Ульянову, – готов переменить свой военный мундир и все поля чести и славы на поле, засеянное пшеницей и расчерченное десятинами, так как земледелие – самое благородное изящное художество». Один из историков, цитируя в 1939 г. эти слова, назвал Ульянова и Краснова «хищниками», которым «на всё было наплевать, и интересы своей мошны стояли у них выше всего… Незачем говорить, что изящными художествами земледелие для господ Ульяновых, Красновых и др. являлись хотя бы потому, что 30 – 40-е годы прошлого (XIX в. – авт.) столетия характеризовались расширением хлебного экспорта…» Без сомнения понятно, что о Краснове можно было так несправедливо писать в сталинскую эпоху, лишь совсем не зная ни его биографии, ни его характера. Всё о чём говорил «историк»: Марксистко-ленинская философия – располагать все события с классовой позиции – это и было в ту пору «мракобесием», хотя, возможно, в 1939 году другая точка зрения не имела права сосуществовать публично.
«Одинаково искусно владея и саблею, и пером, будучи храбрым вождём и искусным администратором, И И., – писал Л.В. Богаевский, – был вместе с тем гуманнейшим и образованнейшим человеком, и донцы с полным правом могли поставить его имя в первые ряды донских деятелей прошлого века».
Он умер 14 апреля 1871 г. в своём Краснополье. На его смерть откликнулись некрологами отечественные периодические издания. «Русский инвалид» в 1871 г. в некрологе назвал Краснова «одним из замечательных сочленов донской семьи», и это было ещё не самое сильное выражение. Однако же, там же отмечалось, что в последние годы своей жизни Иван Иванович потерял между донцами свою популярность.
В 1873 году сын Ивана Ивановича Николай Иванович Краснов опубликовал мемуары отца под названием «Воспоминания старого донца». Они написаны хорошим литературным слогом, рассказывают о кануне войны 1812 г. и посвящены главным образом деду И.К. Краснову и детским годам самого автора. Неизданными остались «Записки о кавказской войне» и другие воспоминания. «Русский биографический словарь» назвал ненапечатанные мемуары Краснова «наиболее любопытными» из всего им написанного. Не опобликованы и его «Ежегодные записки» – дневник 1817 – 1821 гг., рассказывающие о быте офицеров лейб-казачьего полка, некоторые события из жизни Дона, Москвы и Петербурга. В 1877 г. Н.И. Краснов издал «Письма генерал-лейтенанта Краснова о кампании 1828 – 18929 гг. в Европейской Турции». Среди бумаг отца он нашёл и «Историческое описание об основании Астраханского казачьего войска», которое использовал в одной из своих статей. Иван Ивановичу принадлежит и перевод с немецкого книги Ф. Смита «История польского восстания и войны 1830 и 1831 г.», не разрешённый в своё время к печати.
Красновы издавна имели тесное отношение к Вёшкам и Елани. Даже не только потому, что некоторые вёшенские и еланские казаки служили в «красновских» полках. У генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Краснова был дом в Вёшках. Он подолгу жил в этой станице. Ему же принадлежала «водяная о двух поставах мельница с плодовым садам, состоящая в юрту Вёшенской станицы, на буераке Семёновском (эту мельницу в 1858 г. генерал подарил священнику Василию Яковлевичу Попову)». Генерал-майор Иван Никифорович Краснов владел мельницей в еланском юрту с левой стороны Чира и садом «на левой стороне става мельницы». Красновым принадлежала и некоторая другая недвижимая собственность в Вёшенской и Еланской станицах.
Состояли представители рода Красновых вначале по Букановской станице, а потом по Правоторовской станице. Сын Ивана Ивановича Николай Иванович Краснов уже числился казаком Вёшенской станицы. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 210 – 234).
1800, 13 мая. ВЁШКИ. Донское дворянство. Перечень офицеров Вёшенской станицы: 1) генерал-майор Гаврила Боков; 2) сотник Михаил Солдатов, станичный атаман; 3) есаул Архип Мельников; 4) сотник Родион Кружилин; 5) сотник Иван Копылов; 6) сотник Михаил Щиров; 7) сотник Андрей Белоусов; 8) сотник Лука Никонов; 9) хорунжий Михаил Ващаев. Офицерские чины давали дворянство.
Дальнейшая история покажет, что впоследствии офицерами всё чаще, а потом и почти исключительно становятся дети офицеров, и донское дворянство воспроизводит самое себя из десятилетие в десятилетия, в офицерских списках начнут оставаться почти одни и теже вёшенские и еланские фамилии. Так появлялись и развивались дворянские роды – офицерские чины давали дворянство. Таким образом, начало, но особенно вторая половина XIX в., – это уже не патриархальный XVIII: офицер есть офицер, казак есть казак. Оба потомки Донского казачества, в общем, казаки, но один белая кость, другой чёрная. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 177).
1800, 2 июля.*** Указ Павла I, утвердивший границы Донского войска.
1800 – 1804.*** Проведение крупных реорганизаций управления Войском Донским, которые приближали его к управлению губерний Российской империи.
1800, сен.*** (Первая версия). Казнь Евграфа Грузинова на Черкасском майдане. Его засекли кнутом до смерти.
Стремление Павла I прировнять Землю Войска Донского к российским губерниям привело к последней на Дону попытке казачьего бунта под руководством братьев Евграфа и Петра Грузиновых. Бунт был подавлен князем Щербатовым, а руководители во главе с Евграфом Грузиновым в сентябре 1800 г. были казнены на Черкасском майдане. Ближайшие сподвижники – дядя Афанасий и станичники Касмыкин, Колесов и Попов – обезглавлены на эшафоте. Пётр Грузинов и ещё десять казаков с вырванными ноздрями были сосланы в Сибирь. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 32).
1800.**** Хутора Верхнего Дона. Юртовые границы. Рост населения и сокращение площади удобных земель стали вызывать споры между соседними станицами, в том числе между Вёшками и Еланью, до того находившимися в братском союзе.
В самом начале XIX столетия вёшенский юрт насчитывал приблизительно 5 600 жителей.
В 1800 г. у Елани возникли земельные споры с Вёшками и Усть-Хопёрской станицами. По приказу Войсковой Канцелярии эти споры разбирал полковник Аврам Чернозубов, есаул Ежов, и капитан Максимович. Юртовая межа, в общим та же, что и раньше, была впервые отмежёвана землемером «с постановлением межевых знаков». Наиболее приметными пунктами границы были столб, поставленный на правом берегу Дона, между буераками Рыбным и Половенным, елано-вёшенская дорога, «потекля речки Зимовной» и буерак Крутенький. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 305, 357).
1797.**** Структурная реорганизация Войска Донского. В царствование Павла I в Войске Донском учреждены семь сыскных начальств (третье называлась Казанским, под руководствам майора Ильи Чернозубова). Третье сыскное начальство стало ведать станицами по Дону от Качалинской до Казанской. Вешки и Елань попали в подчинение к майору Чернозубову, и именно в его начальство было возвращено исконное право казаков, проводить станичные казачьи сборы и избирать на них станичного атамана. Сыскные начальники сосредоточивали в своих руках большую власть. Они ведали всеми военными, судебными, административными и финансовыми делами станиц.
Это деление в Войске Донском к конечном итоге «размножившиеся» начальники породили карупционный круг. Казачьи «чиновники» сыскных начальств стали регулярно выколачивать у казаков копейки, а у станиц рубли. Свои вымогательства казачьи «чиновники» даже не стеснялись изображать на письме. А взятки старшинам ещё записывались в станичные книги. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 130 – 131).
Станичное самоуправление в XVIII – XIX веках – по мере упрочения власти войскового чиновничества роль станичных Кругов постоянно снижалась. В XVIII в. ежегодно ещё избирались атаман и станичный суд. В последующим в станичном самоуправлении произошли значительные изменения. В 1797 г. донской войсковой атаман В.П. Орлов разослал в станицы «Наставление», в котором подчёркивалось, что главная задача станичных атаманов неукоснительное выполнение распоряжений властей, при этом роль станичного атамана возросла.
Войсковое право – это был казачий уголовный кодекс. Вплоть до средины XIX в. дела об убийствах, насилии и других уголовных преступлениях расследовались в Войсковой канцелярии. За самые тяжкие преступления приговаривались к смертной казни. Надевали мешок с камнями и бросали преступника в воду или на базарной площади вешали на поставленном стоймя якоре. Были и иные наказания: «… в колоду сажали, били плетьми». Суд производился словесный и гласный. Виновность подсудимого должны были подтвердить не менее двух свидетелей. За воровство наказывали плетьми или денежным штрафом. Мелкие дела рассматривались в станичном обществе, станичным судом. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 30, 33).
Ок. 1800.**** Родился Платон Фёдорович Астахов, казак Еланской станицы, сын подполковника, награждён А-3, СМ-828. В службе казаком с 17 мая 1819 г. Участник Русско-турецкой войны 1828 – 1829 гг., Грузия: война с горцами. Войсковой старшина с 5 января 1845 г. (РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 6614, ПС за 1845 г.). Сын Фёдор рождён 8 нояб. 1830 г. в ст. Еланской причислен к дворянам 28 янв. 1844 г. (РГИА, ф. 1343, оп. 16, д. 3040).
1801, 12 янв. – 17 апр. ДОН Поголовная мобилизация Войска Донского. «Индийский поход», явился чем-то вроде воинских манёвров перед Отечественной войной.
12 января 1801 г. император Павел I соизволил повелеть: собрать всё войско Донское. Куда, зачем замышлялся поход – про то никто не знал. Войсковой наказной атаман Василий Петрович Орлов предписал готовиться всем офицером, урядникам и казакам. Все, до последнего, должны были в шесть дней (к 18 фев.) быть готовы к выступлению о-двуконь с полуторамесячным провиантом. Казаки обязаны были иметь при себе ружья и дротики. И раньше бывало так, что подымалось всё войско Донское. Старики помнили такие случаи. В 1737 и в 1741 гг. донцы поднимались поголовно. Но тогда была опасность от татар, татары шли на Дон, была нужда отстоять родные станицы. Куда пойдёт войско Донское – этого никто не знал. В войске числилось 800 больных, но и им приказано было явиться на смотр. Шли недужные, опухшие от ран, искалеченные, круглые сироты и беспомощные бедняки приготовлялись к походу. У многих казаков не было форменных курток и чекменей. Их одевали в старые халаты, в сермяжное одеяние. Никому не делали уважения и нисхождения. Хоть дом сгорел, хоть всё погорело – иди, всё равно, за счёт станицы. Богатые казаки снаряжали бедных. В Черкасской станице шесть казаков собрали 2 000 рублей и дали деньги на обмундирование и снаряжение пеших казаков. Двадцать душ семейства в одном доме остались без хозяина и пропитания. На очередь не смотрели. Атаман приказал брать без очереди, и шёл последний хозяин, хотя два брата его уже служили в полках. Полки, только что пришедшие с Кавказской линии, из Итальянского похода, снова зачислялись на службу. Церкви остались без пономарей, станичные правления – без писарей, забрали всех. Ополчение было поголовное!
Потребовали и калмыков на службу. Офицерам-помещикам не разрешено было съездить на свои хутора. Жёны не простились с мужьями, дети – с отцами. Спешно по царскому указу собиралось войско.
Войску Донскому было выделено из государственных сумм 1 670 285 рублей ассигнациями, причём в долг под будущую добычу. Сумма выделялась на год; видимо, именно за это время царь планировал завоевать Индию.
Сборными местами были назначены станицы: Бузулуцкая, Медведицкая, Усть-Медведицкая и Качалинская. В зимнюю стужу, в конце февраля месяца, собрались казаки на смотр атамана.
27 – 28 февраля 1801 г. по указу императора Павла I-го весь Дон в количестве 20 947 казаков о двуконь каждый, при 510 офицерах, 500 артиллеристов и 500 калмыках выступили в поход для завоевания Индии. Эти казаки составил 41 конный полк. Никто способный носить оружие не был оставлен дома. Даже только что вернувшимся на Дон из Итальянского похода около 800 больных и раненых не оставили дома для восстановления здоровья, а забрали с собой. Их путь лежал в направление Оренбурга.
На сборные пункты – вёшенцам и еланцам в Усть-Медведицкую – было приказано явиться в течение шести дней с собственным провиантом на полтора месяца, «о двуконь», и при полном вооружении. Никакой очереди не соблюдалось, недавнее участие в тяжелейших Итальянском и Швейцарском походах или боях на Кавказе не освобождало от сбора. И вёшенцы, и еланцы ехали в Усть-Медведицу, собирались в сотни и полки.
Войсковой атаман Орлов разделил всё войско на 4 части. 1-ую, из 13 полков, повёл генерал-майор Платов. 2-ую, из 8 полков, генерал-майор Бузин. 3-, из 10 полков, генерал-майор Боков. 4-ую, из 10 полков, генерал-майор Денисов, только что вернувшийся из Италии. С отрядом генерала Платова шёл и атаман Орлов и с ним две роты донской конной артиллерии и войсковые инженеры. Артиллерией командовал полковник Карпов.
Хотя указ был тайный и ни кто, кроме войскового атамана и в 4-х колонах начальников, не должен был знать о цели похода, но какими-то судьбами казаки узнали, что им приказано завоевать Индию. В зимнюю стужу, не обеспеченное фуражом и провиантам, оставив на произвол судьбы свои курени и семьи, беспрекословно и сознательно пошло всё войско Донское на край света, на неимоверные труды, нужду и смерть! Ни малейшего признака возмущения или ропота не возникала в рядах обречённого на гибель войска. Воля монарха, какова бы ни была, должна быть исполнена! Так понимали свой долг перед монархом донцы.
Что же произошло и почему от войска Донского потребовали такого страшного напряжения сил?
Император Павел I внезапно поссорился со своими союзниками, англичанами. Он заключил союз с его недавними врагами французами против англичан. И в союзе с французским императором Наполеоном, решил объявить войну Англии. Главное богатство английской земли заключалось в громадной, плодородной, поросшей лесами редких деревьев Индии. Из индийской земли добываются и камни самоцветные, там де приготавливаются драгоценные шёлковые ткани. Произведениями Индии, её хлебом и материями торгует Англия и ею она богатеет. Император Павел решил отнять Индию у Англии, и сделать это поручил донским казакам. Им предстояло пройти тысячи километров по безлюдной степи, потом по песчаной пустыне, перевалить через горы и вторгнутся в индийские земли.
Основная цель императора заключалось в том, чтобы Индию, отобрав у Англии, сделать российской колонией. Атаману было прислана и карта Индии. По пути донским казакам надлежало занять Бухару, в Хиве освободить российских подданных, находящихся в плену. Всё богатство Индии было обещано казакам в награду.
Если бы атаман Орлов и донские казаки успели бы исполнить императорские замыслы, то они прославили бы себя более, нежели сам Ермак – п окоритель Сибири…
В конце февраля состоялся смотр казачьих войск. В поход отправились 23 017 донцов (в том числе 501-н казак-артеллерист и 510 калмыков), составивших Атаманский и 40 других конных полков, «команду для укомплектования» и две роты конной артиллерии. В войске было 44 550 лошадей. Артеллерия состояла из 12 единорогов, к которым было 960 гранат, 120 ядер, 360 зарядов картечи, и 12 пушек, имевших 1 080 ядер и 360 зарядов картечи. 27 – 28 февраля 1801 г. войско двинулось к Оренбургу. Шли разными трактами. Переправа через Дон по льду прошла успешно, но далее начались трудности…
Уже с первых же шагов в задонской степи страшные трудности возникали перед казаками. Дороги были занесены снегом, и артиллерия выбивалась из сил, вытаскивая пушки из глубоких сугробов. Нигде не было квартир для обогрева. И казаки и их лошади стыли и мёрзли на холодном ветру в степи. Не было топлива, не хватало провианта, не было сена и овса. Некормленые лошади ели брели навстречу жестоким холодным буранам. Такое лишь могли припомнить только те, кто с Суворовым делал переход через Альпы. История для них повторилась.
В начале марта вдруг настала оттепель. Заиграли ручьи, размокла степь. Грязь стала непроходимая. Каждая балка сделалась страшным препятствием. Через сухую, обыкновенно, речку Таловку войсковой старшина Пузин ели переправился. Сорок вёрст он шёл по колено в грязи, а через самую Таловку переходил по устроенному им из хвороста, хуторских оград, ворот и крыш мосту.
Наконец, подошли к Волге. Лёд вздулся и побурел. Лошади проваливались на нём. Местами он уже тронулся. Денисов со своею колонной подошёл к нему и увидел, что переправа опасна. Через всю реку поставил он мужиков с верёвками и им придал по нескольку казаков для оказания помощи, но главным образом для канвою, чтобы те не разбежались. Начали вести лошадей, но они проваливались и шли ко дну. Однако Денисов знал, что на больших реках лёд в средине всегда толще, и вот, он приказал повести своих рослых и сытых лошадей вперёд. Сначала они проваливались, но потом перешли. За ними потянулись и казаки. До 700 лошадей провалились, но казаки вытащили их всех. Пять часов длилась переправа.
И снова тронулись в путь, вначале по Волге, за тем по течению реки Иргиза. Степь становилась всё безлюднее и пустыннее. Комиссионер Теренин, обязавшийся доставить хлеб и фураж, не выполнял своего обязательства: на Волге этого лето было неурожайным, и он не мог собрать продовольствия. По приходе на ночлег не находили овса, да и сено было пополам с мусором. Лошади падали от бескормицы, и путь, пройденный казаками, обозначался длинной вереницей вздувшихся конских трупов, да чёрными стаями ворон.
Громадною вереницей вытянулись донцы в безгранной степи. По ночам казаки мёрзли, а весенними днями мучились в грязи и лужах, в которые обращало степь весеннее солнце. Многие из казаков были больны. Появилась цинга.
Тяжелые испытания легли на души казаков. Казаки молились, прося у Бога милосердия. Но молча, без ропота шли они воевать с неведомым врагом, завоёвывать для России далёкую Индию.
Проши от Дона без малого семьсот вёрст по пустыне. 23 марта 1801 г., на 24-й день пути, накануне Светло-Христова Воскресения казачий отряд, находившийся в селе Мечётном Вольского уезда Саратовской губернии, догнал курьер из Петербурга. Он сообщил, что в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. скончался (задушен) император Павел I и на престол вступил император Александр I Павлович. Он повелел казакам вернуться домой. Внезапная насильственная кончина императора Павла положила конец этому походу.
Тот же час было приказано собрать полки на построение. Перед строем к ним вышел атаман Орлов и обратился к выстроенным войскам: «Жалует вас, ребята, Бог и государь родительскими домами!». Передав волю нового монарха, чтобы все казаки шли по своим станицам, атаман Орлов объявил празднование в честь первого дня пасхи.
В первый день Пасхи атаман и некоторые полки слушали обедню в Старообрядческом монастыре недалеко от Мечётного. Весело было в этом день в казачьем лагере. Стреляли пушки, палили из ружей, пели песни.
В день Благовещения, на третий день Пасхи, пошли в обратный путь. Обратный путь был легче. Наступила весна. Становилось теплее, но местами ещё лежала непролазная грязь. Между 9 и 17 апреля 1801 г. полки вернулись домой. Хопёрские, медведицкие, бузулуцкие, донецкие и верхне-донские казаки были отпущены прямо с границы. Остальные с офицерами левою стороною Дона пошли к Черкасску.
2 мая 1801 года атаман прибыл в Черкасск.
После суворовского перехода через Альпы Оренбургский поход донских казаков – самое трудное их походный передвижений всего состава войска Донского. 1 564 версты (1 668 километров) сделанные боле, чем 20-тысячным конным отрядом за два месяца по безлюдной степи в весеннюю распутицу. Сделано без потерь в людях. На полу пришлось павших лошадей от 62 (в Атаманском полку тысячного состава) до 12-ти (в полку Миронова).
Не знали те, кто посылал их, как далёк и труден был этот путь, и сколько препятствий на нём встретилось казакам. Дойти до Индии по безлюдной пустыне, без продовольствия и фуража было маловероятно. Но войско Донское пустилось исполнять государеву волю без рассуждения – все казаки погибли бы в нём. Был ли это акт геноцида против казачества, и кто стоял за кулисами этого вандального плана? Это остаётся малоизученным вопросом. До расказачивания в 1919 года осталось 118 лет. В европейской политике этого времени боевая казачья сила, для многих враждебно направленных на Россию государств, не давало покоя. Абсурдность принимаемых решений, связанных с установкой на исполнение, заведомо невыполнимых задач, поставленных перед самым боеспособном население России, наводит на мысль о существовании какого-то внешнего заговора против России. Цель, которого было подбросить идею императору Павлу I, казалось бы, под благим делом, колонизации Индии, – гибель всего войска Донского, как военного сословия.
Этот пример демонстрирует безграничную покорность донцов воле своего монарха. Поход на Индию замечателен тем, что в нём казаки показали, как велика и отлична у них была дисциплина и преданность государю, как закалены они были в походных невзгодах. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 211 – 215). (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 139 - 143).
1801, 18 авг.**** Военная форма казака – долгое время у казаков не было единой военной формы обмундирования. Указом от 18 августа 1801 г. установлена форма одежды для всех полков Донского казачьего войска, в т.ч. и вешенским казакам. Установленная однообразная форма обмундирования донских полков и повседневная форма одежды казаков должна была быть куплена за счёт новобранца, его семьи или за счёт станицы. Это новшество тяжким бременем легла на бюджет семьи призывника, но при этом ему нарезался земельный пай. Такая же форма позже на все степовые войска. Исключение составили кавказские войска, в которых носили бешмет, черкеску и башлык.
Форменная одежда в степовых войсках изменялась в 1882, 1907, 1912 гг. К 1914 г. обмундирование разделилась на два вида: мирного и военного времени. Форма мирного времени в свою очередьбыла парадной, обыкновенной, служебной и повседневной. Парадная и обыкновенная были зимней и летней.
Во время Первой мировой войны казаки носили походную форму. Это были% гимнастёрка защитного цвета, шаровары с лампасами, погоны с номером полка, сапоги.
Лампасы казаков – цветная полоса тонкого сукна, ширтной три пальца на казачьих шараварах. Введены при Екатерине II. У Донского Войска – алого цвета, Оренбургского – синего, Уральского малинового, Забайкальского – жёлтого, Терского – алого, Сибирского – алого, Астраханского – жёлтого, Семереченского – малинового, Амурского – жёлтого, Уссурийского – жёлтого цвета. Форму без лампасов носили казаки Кубанского и Терского Войска (кавказские части).
Погоны – погон на левое плечо в русской армии введён с 1763 г., на оба плеча – с 1801 – 1809 гг. Казачие войска различались по цвету погон.
У Донского были алые, у Оренбургского – светло-синие, у Астраханского – Жёлтые, у Уральского – малиновые, Сибирского – алые, Семереченские – тёмно-зелёные, Забойкальского – жёлтые, Амурского – тётно-зелёные, Уссурийского – тёмно-зелёные. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 40 – 41).
Форменная одежда состояла из куртки, шаровар, заправленных в сапоги, пояса с портупеей, чекменя, шинели из синего сукна с красными выкушками и лампасами.
По военному мундиру можно было узнать о казаке почти всё: какого войска, сколько служит, в каком чине. Степовые казаки носили мундир, чекмень и шаровары с лампасами, горные – черкеску. (Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казавов. XVII – XX вв. / Ростов н/Д: «Издательство БАРО –ПРЕСС », 2006. С. 87).
1801, 5 сент.*** (Вторая версия). В Черкасске на Соборной площади засечён плетьми полковник, командир лейб-гвардии донского полка Е.О. Грузинов по приговору суда. В вину ему поставлено покушение на государственное устройство, написание «клеветнических писем и бумаг». О.Е. Грузинов, служивший в Петербурге, в личной охране императора Павла I, познакомился с произведениями французских просветителей и передовой русской общественной мысли. В действительности, опираясь на антикрепостнические традиции борьбы донского казачества, он составил программу переустройства России (созданию республики, где огромная роль в преобразовании России отводилось донскому казачеству). В программе предусматривалась ликвидация крепостничества и самодержавия, свободное развитие личности и народов, населявших Россию. Взгляды Е.О. Грузинова были известны правительству. В 1798 г. он отказался от 1 000 крепостных в Минской губернии, подаренных ему Павлом I, знакомил близких к нему людей со своей программой. В начале 1801 г. он был выслан под благовидным предлогом (отпуск и лечение) на Дон, где состоялся суд и казнь. После его смерти был обнародован указ о его помиловании. Затем была произведена расправа с лицами, обвинявшими Грузинова в поношении императора бранными словами, – войсковой старшина Афанасьев, дядя братьев Е. и П. Грузиновых, казакам: Касмынину, Колесникаву и Попову отрубили головы на черкасском майдане «за недонесение».
До создания Донской республики Всевеликое Войско Докское в 1918 г. пройдёт ещё 117 лет.
1801.**** Донское дворянство. В 1801 году у генерал-майора Гавриила Агаповича Бокова, вёшенского казака в слободе Солонке насчитывалось крепостных крестьян 467 при 91 дворе. Помещик Боков насчитывал 705 крепостных, так вот остальные 238 жили в Тираспольском уезде Новороссийской губернии. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 346).
1801 – 1818.*** Матвей Иванович Платов, донской войсковой наказной атаман. Генерал-лейтенант Платов, как атаман войска Донского, просил позволить сделать, подрядом из суммы войсковой. Однокалиберные ружья по образцу казачьему на тульском оружейном заводе, для снабжения казаков, наряженных в поход, с вычетом из жалования казаков в треть по 1 рублю, да из фуража, который им полагается на вьючную лошадь не в натуре, но деньгами, пятой части. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 233).
Донские дворяне Платовы. – Основателем этого знаменитого рода был поселившейся на Дону при Петре I Фёдор Платов. На Дону у него родились три сына – Иван, Демьян и Дмитрий. Они все и их сыновья стали старшинами.
Старшина Иван Фёдорович имел четырёх сыновей: Матвея, Стефана, Андрея и Петра.
Сам он смолоду участвовал в сражениях
против персов и прусаков, был награждён серебряной медалью и почётной саблей.
Безусловно, из самых известных в роду был Матвей Иванович Платов – герой Отечественной войны 1812 г., генерал от кавалерии, Граф, войсковой атаман в 1801 – 1818 гг.
Имел орден св. Георгия 4-й, 3-й, 2-й степени (Г-4 14.4.789 (6.12.788), (л.28), № 594; Г-3 25.3.791 (790), (л.9), № 81; Г-2 22.11.807 (разовр.), (л. 6-7), № 36). Он кавалер ордена св. Андрея Первозванного (единственный из казаков).
В Отечественную войну 1812 г. умело командовал полками его племянник Иван Иванович Платов–4-й, дядя – Михаил Демьянович Платов–5 -й, сын – Иван Матвеевич.
Потомки продолжали их боевые традиции. Генералом от кавалерии был Александр Степанович Платов (1817 – 1891) – профессор артиллерии, с 1861 г. – начальник Михайловского артиллерийского училища. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 146 – 147).
1801.**** В Центральном государственном военно-историческом архиве хронится документ с длинным названием «Ведомость, учинённая Войска Донского в Войсковой канцелярии из таковых же, доставленных от подведомственных ей сыскных начальств, состоящих в Войске Донском станиц и селений с показанием в них числа дворов и жителей мужского пола с различием каждого состояния порознь».
Из «Ведомость, учинённая Войска Донского в Войсковой канцелярии» за 1801 г. в Вёшках указано имеется 484 двора, 1 032 служилых казака (в т.ч. 16 в офицерских чинах), 383 отставных казака (в т.ч. 22 в офицерских чинах), 1 469 казаков в возрасте от одного года до девятнадцати лет, а всего 2 884 казака. Кроме того, в станице проживает 33 крестьянина мужского пола. Всех мужчин в Вёшках 2 917 человек, или 6,03 мужчины на один двор.
По Елани в ведомости приводятся такие цифры? Дворов 245, служилых казаков 391 (из них ни одного офицера), отставных 206 (в том числе 2 офицера), молодых казаков 506, крестьян мужского пола 39, а всего 1 142 мужчины, или 4,66 мужчины на один двор.
«Ведомость, учинённая Войска Донского в Войсковой канцелярии», даёт возможность представить место Вёшек и Елани среди двадцати одной станицы Усть-Медведицкого начальства. Всего в начальстве шесьдесят восемь больших, малых и совсем крошечных поселений, где живут крепостные. По числу дворов Вёшенская находится на третьем месте (после Глазуновской и Усть-Медведицкой), По числу дворов Верхнедонские станицы распологаются в таком порядке: Усть-Медведица, Вёшки, Мигулин, Казанка, Усть-Хопёр и Елань. По числу мужского наеления – Мигулин, Вёшки, Казанка, Усть-Хопёр, Усть-Медведица и Елань.
Та же ведомость называет верхнедонских помещиков, имеющих крепостных крестьян. При речки Чирской имеют крепостных майор Иван Наполов (18 дворов, 51 крестьянин мужского пола), поручик Пётр Меркулов (5 крестьян), сотник Егор Вислогузов (23 крестьянина), подполковник Павел Попов (9 дворов, 38 крестьян). У генерала Логгина Денисова при чирской мельнице 7 крестьян. При Песковатке крестьяне у поручика Семёна Ежова (12 крестьян), есаульши Марии Кузнецовой (22 крестьянина), капитана Петра Чеботарёва (6 крестьян), есаула Ивана Ежова (5 крестьян). При Сухой Песковатке у майорши Натальи Лосевой (9 крестьян) и наследство недавно умершего казака Лариона Попова (21 крестьянин). При верховьях Малой Песковатки у полковника Ивана Андрианова (76 крестьян). При Решетовке у есаула Дмитрия Латышева (10 крестьян).
В том же Усть-Медведицком начальстве перечисляются: Степан Ефремов, сын бывшего войскового атамана, владел в 1801 году 1 325-ю крестьянами мужского пола; Фёдор Петрович Денисов, генерал от кавалерии, первый граф из донских казаков, владел в слободе Ареховой 1 178 крестьянами; Андрей Поздеев, генерал, владел при Поздеевке 518-ю крестьянами; Василий Маньков, генерал, владел в Берёзовке 469-ю крестьянами. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 126 – 128).
В ведомости 1801 года за Фёдором Ресцовым, одним из первых старшин из вёшенских казаков, числятся владения на 43 крестьянина мужского пола при Кривом Логу в Усть-Медведицком начальстве. Он воевал в русско-турецкой войне 1768 – 1774 гг. под началом фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского. В 1775 г. был произведён фельдмаршалом из есаулов в старшины с одновременной отставкой. В 1781 г. готовил казаков донецких станиц в поголовный поход против ногайских татар. В 1783 году был назначен командиром донского казачьего полка (300 сабель), при поголовном ополчении против ногайских татар, в бригаду полковника Михаила Себрякова и в июле выступил в поход. В списке 1794 года он упоминается отставным старшиной. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 133).
1801 – 1864.*** Участие донского казачества в Кавказской войне 1801 – 1864 гг., длившейся 64 года. По официальным данным за это время в войне участвовало до 250 тыс. донцов (включая и тех, кто служил в Грузии на Лезгинской линии и в Абхазии). Однако в реальных боевых сражениях участвовало 87 – 101 тыс. донских казаков. Все цифры приближённые (Донская история в вопросах и ответах. Сост. Кислицын С.А. // Том I. Изд. ДЮИ. Ростов н./Д. 1997, с. 102 – 103).
1801.**** С «Индийского похода» начал службу рядовым казаков вёшенец Павел Яковлевич Жарков. В 1806 г. после пяти лет службы стал писарем в Войсковой канцелярии, потом служил «на почтах» и на Кавказе и 1814 удостоился первого офицерского чина. С началом Отечественной войны проделал поход от Владивавказкой крепости к Москве, «отколь до окончания минувший с французами компании находился, затем в походе вторично во Францию». За отличие в сражении при Тарутине 6 октября 1812 г. квартирмистр Донского казачьего полка Кутейникова 6-го Жарков был награждён орденом Анны 4-й степени. 30 сентября 1813 г. в Саксонии, под городом Дессау, раненый дважды в голову саблей, попал в плен и, от многих побоев прикладами и палашами оставлен неприятелем на месте сражения в числе мёртвых. Жаркова подобрали и направили в госпиталь. По излечении ран он участвовал в боях 1814 – 1815 гг. В 1815 г. при взятии Шалона получил орден св. Владимира 4-йстепени с бантом. Войну закончил в первом офицерском чине и лишь впоследствии дослужился до есаула. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 150 – 151).
Ок. 1801.**** Предположительно в 1801 г. началась служба вёшенца Лаврентия Егоровича Попова. Одиннадцать лет прослуживший рядовым казаком и потом урядником, а бесшабашная храбрость принесла ему 6 октября 1812 г. офицерский чин. В его послужном списке отмечается, что происходил Попов «из священнических Войска Донского детей». Имел «благоприобретённое имение» – деревянный дом в Вёшках, а родового имения ни своего, ни родителей, ни жены не имел. Службу начал в Вёшенской станице «у исправления письменных дел», затем находился у содержания кордонной стражи по австрийской границе и с 1806 по 1812 г. вёшенским станичным писарем. 1 сентября 1812 г. в полку Кутейникова 6-го выступил на фронт и через три месяца уже был хорунжим. 19 сентября 1813 г. проявил доблесть при разгроме русскими четырёх неприятельских конно-егерских полков у деревни Барак, за что удостоен чина сотника. По 30 марта 1814 г. участвовал в боевых действиях, потом по 21 марта 1815 г. с полком находился в Варшавском герцогстве «у содержания по австрийской границе кордонов, а того числа июня по 19-е при занятии города Шалона», то есть во вторичном походе во Францию. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 151 – 152).
1801.**** С 1801 г. еланец Ефим Семёнович Гуляев начал службу на Кавказской линии. В 1804 – 1805 гг. участвовал в боях с черкесами, совершил поход к прусской и австрийской границам, а с сентября 1812 г. по февраль 1814 г. в составе Донского казачьего полка Андриянова 1-го воевал с французами. В 1813 г. дважды отличился, получив за три месяца и чин хорунжего, и чин сотника; свою службу закончил есаулом. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 152). 1801. ВЁШКИ, С 1801 г. началась служба у Ивана Михайловича Солдатова с «Индийского похода» в 1801году. В 1801 – 1802 гг. был на Кавказской линии. В 1804 – 1807 г. у содержания постов по шведской границе. С ноября 1808 г. «при выступлении войск в новоприобретенную и шведскую Финляндию, между тем находился в разных местах в сражениях». Далее Солдатов по 1812 г. служил «при Балтийском море у содержания постов». С 1812 г. по 1814 г. был во французской компании в неоднократных сражениях. С 1817 г. состоял в должности при Войске. Под 1841 г. отставной подполковник Солдатов упоминается в документах вёшенским станичным атаманом. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 158).
Ок. 1801.*** Родился Мельников Ларион Григорьевич. Казак Еланской станицы. Отец Мельников Григорий Ларионович 1771 г. р. (РГВМА, ф. 489, оп. 1, д. 3032. Ч. 4, ПС за 1802 г.).
1802.*** Казачьи округа. Территорию Земли Войска Донского разделили на семь округов. Их предшественниками стали аппараты «нарочных старшин» (с 1743 г.). Округа позже преобразовали в окружные правления.
Окружное правление – в XIX веке многие казачьи области были разделены на округа с окружным правлением, просуществовавшие вплоть до 1917 г. В состав правления входили окружной атаман, обычно в чине полковника или генерал-майора, его помощники по военной и гражданской части и канцелярии этих частей. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 30, 33).
1802.*** В своей статье «1812 год», напечатанной в журнале «Родимый Край» г. Париж (Франция), № 9, 1957 г., Б.А. Богаевский (Франция) пишет: «По положению 1802 года Войско Донское должно было выставить 80 пятисотенных полков, т.е. приблизительно 40 000 бойцов, что составляло уже 30% по отношению к мужскому населению Дона». (Сост. Хохульников К.Н. Степные рыцари России!.. // Казачье зарубежье – Ростов н./Д: ИИЦ «Дончак», 2005. С. 195).
1802.*** Образование на Дону. В 1802 г. в России образовано Министерство народного просвещения. Это коснулось и организации просвещения на Дону. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 119).
1802, 29 сент.*** Со вступлением на престол императора Александра I в управлении войском произошли изменения. Указом от 29 сентября 1802 г. повелено: войсковой канцелярии состоять под председательством войскового атамана и в ней присутствовать двум непременным членам и четырём асессорам. Члены и асессоры служат по выбору дворянства по три года. Указом войсковая канцелярия реформировалось на три экспедиции: воинскую, гражданскую и экономическую.
Для судебных дел учреждены сыскные начальства, в Черкасске учреждена полиция, а при войсковой канцелярии назначен землемер и архитектор.
С этого времени и войсковые, и станичные круги совершенно изменяют своё значение.
К началу XIX в. Сложилась трёхступенчатая система управления на территории Войска Донского – Войсковая канцелярия, окружные сыскные начальства, станичные управления. В результате проведенных реформ самодержавие добилось полного отстранения казачества от управления краем, ограничило олигархическое правление и произвол войсковой старшины, подчинило судопроизводство и делопроизводство имперскому законодательству. Вместе с тем сохранились особенности в местном управлении, в хозяйственной жизни, в быту, в отбывании воинской службы. Принципы организации Войска определяли систему комплектования, вооружения, боевой подготовки, снабжения продовольствием и снаряжения. Эти вопросы решались преимущественно органами казачьего управления – станичными и войсковыми кругами, войсковой канцелярией и войсковым правлением.
Войсковым кругом называется уже только церковный парад, устраиваемый в определённые дни, в воспоминаниях о былом круге. На этом параде войсковой атаман с булавой в руках идёт в собор. Впереди него несут войсковые регалии и знамёна, а сзади идут чиновники.
Станичный круг избирает себе станичного атамана, но на кругу решаются уже не войсковые дела, а дела бытовые – раздел сенокосов, полей, рубку лозы и прочие. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 219 – 220).
1802, 8 окт.*** Ростовский уезд был отнесён к Екатеринославской губернии. Ростов получил звание уездного города.
1802.*** Высочайше утверждено Положение о воинской службе донских казаков, общая численность которых к тому времени достигла около 320 000 душ обоего пола. Войску установлен комплект в 80 пятисотенных полков, один тысячный (во время похода) Атаманский, Первый Лейб-гвардии Казачий полк и две артиллерийские роты двенадцати пушечного состава каждая.
1802.**** В ходе реализации военной реформы установлено штаб– и обер-офицеров на 60 полков. Отставка допускается не ранее 25 – 30 лет службы. Каждый казак за надел земли не платит государству никаких налогов, податей и обязан за это быть готовым на службу, имея своё оружие, одежду и двух коней. Казак, которому по очереди предстоит идти на службу. Мог нанимать за себя другого. К числу льгот донских казаков относилось, и беспошлинная ловля рыбы на донских реках и добывание соли в Маныческих озёрах и курение вина.
1802.**** В обер-офицерском списке станицы Вёшенской значились два есаула, шесть сотников, три хорунжих и один квартирмистр. В Елани ни одного офицера.
В списке обер-офицеров Войска Донского за 1802 г. фигурируют: 38-летний казак Вёшенской станицы, хорунжий полка Бокова Ефим Прокофьевич Латышов – в службе с 1782 г., в офицерском чине с 1795 г., грамоту знает посредственно; 27-летний казак Вёшенской станицы, сотник полка Щедрова Григорий Степанович Боков, в службе с 1790 г., в данном чине с 1798 г., грамоту знает посредственно. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 177).
Ок. 1802.**** Родился Лосев Иван Григорьевич, казак Вёшенской станицы. В службе с 1822 г. Урядником с 30 июля 1849 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док 1877 г.).
1803.*** Утверждение герба Земли донских казаков и города Черкасска.
1803, 31 авг.*** Штат казачьего полка по указу от 31 августа 1803 г. был установлен в 578 сабель. Полки, нёсшие службу её границах в отдалённых местностях, должны сменяться через 3 года, а на Кавказе, в Грузии и внутри России – через 2 года.
1803.*** Образование на Дону. В 1803 г. в России опубликован царский указ Александра I «О заведении училищ». В нём определялось создание учебных заведений четырёх видов: приходские, уездные, губернские и университетов.
Приходские училища имелось в виду открывать там, где имеется церковный приход, в начале XIX в. это означало: в многолюдных казачьих станицах, имевших храмы. Надзор за училищем призван был осуществлять священник или «один из почётных жителей», т.е. в казачьих станицах – обычно станичный атаман.
Приходское училище – это были низшие учебные заведения, в которых принимались дети от 7 до 12 лет. Были одноклассные (3 года учёбы) и двухклассные (5 лет учёбы).
Учебный год длился «от окончания полевых работ до начала оных в следующим году», чтобы школьники имели возможность участвовать в хозяйственных делах семьи.
В одноклассном полагался один законоучитель и один учащий, в двухклассном – законоучитель и два учащих. Преподавались Закон Божий, чтение, письмо, арифметика, внушалось благонравие.
Содержались приходские училища в казачьих общинах за счёт станичных обществ и находились в ведении окружных училищных советов. В каждом училище был почётный блюститель из купцов, зажиточных казаков.
Первые приходские училища были открыты в Черноморском Войске (1804 г.), в Донском Войске (1805 – 1806 гг.). Во второй половине XIX в. приходские училища практически имелись почти во всех казачьих станицах, а несколько позже их стали открыты в многолюдных хуторах.
Уездные училища открывались в каждом уездном городе, у казаков – в окружных станицах, и называться они стали окружными училищами. У казаков они ещё назывались начальственными. Были трёхклассными. Предназначались для продолжения образования выпускников приходских училищ и одновременно должны были «служить подготовительными заведениями для гимназий».
Преподавались Закон Божий, Священная и церковная история, русский язык, арифметика, геометрия, география, история русская и всеобщая сокращённая, чистописание, черчение и рисование.
Во главе училища стоял штатный смотритель.
Воспитанники училища носили форму: брюки с лампасами, казачьи фуражки и серую шинель.
Первоначально в окружные училища преобразовывались малые народные училища. Так в 1807 г. были преобразованы в начальственные в Донском Войске малые училища в окружных станицах Нижне-Чирской и Усть-Медведицкой.
В 1872 г. уездные (окружные) училища преобразованы в городские с шестилетнем обучением. По окончании училища воспитанник мог сдавать экзамен на первый офицерский чин. В казачьих войсках – хорунжего.
Гимназии открывались в столицах казачьих войск. 24 января 1803 г. Александр I утвердил «предварительные правила народного просвещения», по которым главные народные училища преобразовывались в гимназии.
В «Уставе учебных заведений» (1804 г.) гимназии объявлялись всесловными учебными заведениями. Цель их учреждения: подготовить воспитанников к слушанию университетских наук, приготовить желающих к учительскому званию уездных, приходских и других низших училищ, а также преподавать сведения, необходимые для благовоспитанного человека.
Срок обучения определялся в 4 года (впоследствии гимназический курс был 8 лет). Преподавались математика, физика, история, география, естественная история, политическая экономия, технология, немецкий и французский язык, латынь, музыка, гимнастика и др.
В XIX веке гимназии появились в крупных окружных станицах.
Реальные училища – развитие промышленности, в том числе и в казачьих областях, вызвало к жизни появление реальных училищ не только в казачьих столицах, но и в окружных станицах (на Дону – а Урюпинской, Усть-Медведицкой, Каменской, Великокняжеской, Константиновской, Нижне-Чирской). В 1839 г. было принято Положение о реальных классах при учебных заведениях, в 1864 г. появились реальные училища. Были они шестиклассными, ориентированными на «приобретение технических знаний», имея в виду потребности торговли и промышленности. В них имелись коммерческие отделения.
У реалистов была форменная одежда: чёрная гимнастёрка, тёмно-синие брюки с широким красным лампасом, пальто из офицерского сукна с красными петлицами и жёлтым кантом. Фуражка с тёмно-синим верхом и красным околышком. На бляхе поясного ремня было выбито название училища. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 119 – 121).
1803.**** Образование на Дону. В начале XIX века грамотные казаки в Вёшках и Елани и других верховых станицах, что называется наперечёт (единицы). Казаки того времени ходатайствовали об освобождении от полевой службы грамотных казаков. В названом году Усть-Медведицкое сыскное начальство на рапорт Вёшенской станицы предписывает «в крайней скорости выслать в начальство находящегося в штате канцелярских слушателей казака Михаила Выприжкина, отнюдь не удержанием непосредственно назначением его для юношества учителем». Столетиями казаки жили без школ, без средств массовой информации. В этом году было открыто училище в Усть-Медведицкой станицы, второе на Дону после Главного народного училища в Черкасске.
Некоторые вёшенцы и еланцы получили образование в устьмедведицком училище, но комплектовалось оно и работало с известными трудностями. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 392, 394).
1803.*** Численность донских казаков обоего пола составляло 270 000 человек. (Сост. Хохульников К.Н. Степные рыцари России!.. // Казачье зарубежье – Ростов н./Д: ИИЦ «Дончак», 2005. С. 195).
Ок. 1803.**** Родился Вершинин Фёдор Трофимович, казак Еланской станицы. В службе с 1 января 1822 г. Войсковой старшина с 6 декобря 1851 г. Дети: сыновья Лев р. 20 февраля 1832 г., Иван р. 26 сентября 1840 г. (РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 11705, ПС док. за 1852 г.).
1804, 1 сент.*** Утверждено на Дону «торговое казачество». Войсковой атаман Платов ходатайствовал об освобождении торгующих казаков от военной службы. 12 сентября 1804 г. последовал указ, которым определено было на Дону 300 человек торговых казаков, отставленных вовсе от службы. Все казаки, которые занимаются торговлей и промышленностью освобождались от воинской повинности и за время пребывания их сверстников на службе ежегодно платили по 100 рублей в войсковую кассу (на невольничьем рынке крепостной крестьянин стоял 160 – 180 рублей; верховая лошадь стояла от40 до 80 рублей). Кроме этого, торговые казаки должны были бесплатно поставлять императорскому двору рыбу, икру, виноград, фрукты. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 222). (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 104).
В 1804 году торговый казак вносил в казну 100 рублей и освобождался от воинской повинности. В это время пара волов, например, стояла от 25 до 65 рублей, коровы по 25 рублей – лучшая. (Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казавов. XVII – XX вв. / Ростов н/Д: «Издательство БАРО –ПРЕСС », 2006. С. 92 – 93 ).
С 1804.*** Казачья офицерская форма не отличалась от формы простых казаков, за исключением петлиц, эполет и офицерских шарфов. Вооружение казаков включало сабли разных типов, пики, пистолеты и ружья или карабины.
Офицеры имели султаны на шапках (киверах), шарфы и перчатки.
С 1804 года казачьи офицеры получили серебряное шитьё на воротники. (Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казавов. XVII – XX вв. / Ростов н/Д: «Издательство БАРО –ПРЕСС », 2006. С. 224).
1804.**** Хутора Верхнего Дона. В 1804 г. еланцы самовольно забарась для своего хлебопашества в верховья речек Еланей, на войсковые земли, отданные в 1777 г. Еланской, Букановской, Остроуховской и Слащёвской станицам, чем вызвали неудовольствие трёх станиц. Елань свою вину признала в 1806 году подпиской, данный Еланским атаманам Сергеем Макаровым и «подписанными стариками» в том, что казаки Еланской станицы впредь не будут нарушать определение 1777 г. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 358).
Ок. 1804.**** Родился Мельников Гаврила Андреевич, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 января 1824 г. Урядник с января 1831 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 58, д. 648, док. 1839 г.).
Ок. 1804.**** Родился Боков Матвей Архипович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1824 г. Награждён СМ-828. Урядник с 2 февраля 1842 г. В отставке с 18 мая 1853 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 464, док. за 1877 г.).
1805.*** Донские дворяне. В 1805 г. на Дону прошли дворянские выборы. Несколько позже были избраны окружные дворянские депутаты и войсковые (два) на три года каждый. В Донском Войске введена должность представителя дворянства. Позже старшины превратились в дворян в других казачьих Войсках. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 31).
1805.*** Утверждено изменение в герб войска Донского. Вместо старого петровского герба был пожалован новый. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 222).
1805.**** С 1805 года можно проследить службу вёшенца Андрея Савельевича Мельникова. Начал службу рядовым казаком и затем урядником, почти двенадцать лет в октябре 1813 г. награждён чином хорунжего. Участвовал в русско-французской войне 1805 – 1807 гг. и русско-турецкой 1806 – 1812 гг.. В промежутке, между которыми, находился в Подольской губернии. В составе Донского казачьего полка Грекова 8-го показал доблесть в «битве народов» у Лейпцига, за что получил первый офицерский чин. Воевал до марта 1814 г. и 8 марта при Арси ранен саблей в голову. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 152).
Ок. 1805.**** Родился Варламов Михаил Кириллович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 января 1826 г. писарем в Атаманской канцелярии. Хорунжий с 21 сентября 1833 г. (28 лет от роду). Дети: не указаны. Имущество – 19 душ в Усть-Медведицком округе. (РГВИА, Ф. 405, оп. 6, д. 6049, ПС док. 1844 г.). Отец: Варламов Кирилла Степанович, р. ок. 1762 г.
1806, 14 мар.**** Родился Степанов (Веслагузов) Захар Степанович, казак Вёшенской станицы. Признан во дворянстве Войсковым правлением 8 января 1838 г. по заслугам отца. (РГВИА, ф. 1343, оп. 18, д. 2529, л. 3 – 3 об.). Отец: Вислагузов Степан Егорович р. ок. 1775 г.
1806, 9 мая.*** С громадной торжественностью совершился переезд войсковой канцелярии с воинскими регалиями из Черкасска в новый город. К этому дню Платов приказал всем станичным атаманам станиц, от Грушенской и Мелиховской до Кочетовской и всех Донецких, выслать в Черкасск служивых казаков и выростков, конными с вооружением и при станичных знамёнах. Эти казаки поступили в распоряжение полковника Слюсарева. С остальных станиц должно было прибыть по три старика и по три выростка от 13 до 16 лет. Чтобы они запомнили это торжество и передали бы память о нём своим детям.
Казаков собралось несколько десятков тысяч. В лучших одеждах, одни в голубых екатерининских кафтанах, другие в новых чекменных шапках, кто в новых блестящих киверах, на конях и пешие, с пёстрыми станичными замёнами съехались донцы со всего Дона. Беззубые, старые, седобородые старики и мальчики с пухлыми, розовыми щёками и чёрными кудрями. Генералы в орденах и звёздах с большими портретами матушки Екатерины на груди и юные хорунжие – все были тут.
Раздался благовест Старочеркасского собора. Печальным показался звук старого колокола. Обнажили голову старо-черкассцы, глубоко вздохнули и перекрестились. Такое печальное богослужение прошло в Черкасском соборе. Казаки прощались с древней столицей войска Донского.
По окончании службы божественной литургии и молебствования, при громе 51 выстрела, атаман, сопровождаемый регалиями, чиновниками, духовенством и казаками, медленно пошёл к пристани. На ней уже были готовы к отплытию суда. Торжественно с пушечной пальбой, тронулись лодки. Впереди знамёна, духовенство, регалии, потом атаман, генералы и офицеры. За ними Старочеркасские станицы и станица Заплавская, Маноцкая, Багаевская, Александровская. Гниловская и Аксайская. За ними шли лодки с директором гимназии А.Г. Поповым и её учениками и приходское училище.
Когда суда стали приближаться к Новочеркасску, с гор нового города загремели пушечные выстрелы полевой артиллерии. У особо построенной пристани начали причаливать лодки с регалиями, атаманом и станицами.
В том же порядке, в торжественном шествии, атаман Платов прошёл по Крещенской улице к месту будущего собора. Там был отслужен молебен. Затем по нынешнему Платовскому проспекту, установленному рядами казачьих войск, прошли к войсковой канцелярии и там сложили знамёна и регалии. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 226 – 227).
1806, 10 мая.*** В 7 часов вечера, 10 мая, на особом поле за городом состоялись первые скачки в г. Новочеркасске. В них приняло участие 500 казаков. Дистанция была назначена в семь вёрст со многими препятствиями: плетнями, валами, канавами и оврагами. Пришедший первым получил большую серебряную, вызолоченную кружку с надписью: «Победителю скачки месяца мая 9 дня 1806 года». Второй и третий получал такие же серебряные стаканы. А «в утешение последних, чтобы знать о доброте их коней», им было предложено хорошее угощение «с выпивкой и заедкой». После скачек, окончившихся с заходом солнца, атаман и все чины возвратились в новый городок к атаманской ставке. Там угощение и песни шли далеко за полночь… (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 227).
1806.**** Образование на Дону. А.Г. Попов в 1806 г. рапортовал об Устьмедведицком училище в Войсковую канцелярию: «Учитель… Сухаревсков доносит мне, что тамошние господа утверждают: «Без больших наук обойтисься можно, да и учится им не нужно, как бесполезными начатками просторнейшего поля», – а народ, скудостью отягощённый, хотят и желает учить детей, но ежедневные домашние нужды их от того отвлекают: один пасёт овец, другой в кузне помогает отцу, а третий на пашню уехал. По таковым отлучкам учеников учитель, находя себя в горестном положении, ежедневно видит новые затруднения в преподавании учения, потому что кто вчера был, тот ныне не явился, а кто сегодня здесь, тот заутра в отлучке. Учитель много о сём хлопотал и докладывал г. подполковнику и смотрителю сего училища Ермольеву, но не находит способов к улучшению сего положения».
Долгое время в Вёшках, Елани и хуторах основную массу казачьих детей обучали первоначальной грамоте на месте. Занимались этим служители церкви, писаря и другие грамотные казаки – в частном порядке и, разумеется, за деньги или натуральную оплату. Часто детей обучали прямо в семье – овладевшие грамотой старшие родственники. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 394).
1806. АФАНАСЬЕВ. Родился Афанасьев Василий Степанович, казак Старочеркасской станицы, из казачьих детей. Награждён Орденом Св. Анны 2-й степени с мечами, за отличие в делах против горцев – 14 февраля 1853 г. Орденом Св. Анны 3-й степени с бантом, за отличие в делах против горцев – 8 июля 1850 г. Орденом СВ. Анны 4-й степени, за отличие в делах против горцев – 18 апреля 1848 г. серебреной медалью в память Русско-Турецкой войны 1828 – 1829 гг., в действительных сражениях. Серебряной медалью за покорение Варшавы в 1831 г. отмечен польским знаком отличия за воинское достоинство. Отмечен бронзовой медалью в память восточной войны 1853 – 1856 гг. и бронзовой медалью в память польской компании 1863 – 1864 гг. Кавалер креста за покорения Кавказа.
Службу начал казаком 1 января 1826 г. В лейб-гвардии Казачьем полку с 15 мая 1827 г. Унтер-офицером с 14 июля 1828 г. Произведён в хорунжие 16 июня 1839 г. Сотником с 28 июня 1842 г. Произведён в есаулы 31 октября 1846 г. За отличие в делах награждён чином войскового старшины 1 июня 1864 г. В отставке с чином подполковника с 15 октября 1871 г. (на службе прослужил 45 лет). Вновь на воинской службе, войсковым старшиной с 6 декабря 1876 г. со старшинством с 17 ноября 1869 г., к моменту Русско-Турецкой войны 1877 – 1878 гг.
Первая жена – дочь есаула Кумшацкова Ольга Васильевна. Дети от 1-го брака: Мария р. ок. 1839 г.; Анна р. 1842, 19 января г.; Василий р. 1844 г., 1 марта.
Вторая жена – вдова есаула Елезавета Емельяновна. (РГВИА, ф. 330, оп 56, д. 494, ПС за 1877 г.; в ПС за 1862 г. оп. 55, д. 1115; в ПС за 1846 г., оп. 58, д. 677).
1806.**** С 1806 г. на прусской границы начинается служба Наума Яковлевича Малахова, еланского казака. В 1806 г. в походе к австрийской границе. В 1808 г. поход к Молдавской армии. В 1811 г. поход к городу Видину и в перестрелках с неприятелем. Участие в Отечественной войне, «у преследования неприятельских войск, возвращающихся с России». В сражениях с французами 1813 – 1814 гг. С 1817 г. по 1819 г. был на кордонах Кавказской линии. В 1821 г. он стал есаулом, а позже войсковым старшиной. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 158).
Ок. 1806.**** Родился Мельников Ефим Филиппович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1826 г. Урядник с 25 июня 1835 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 464, док 1877 г.).
1807.**** Учреждён знак отличия Военного ордена, для рядовых и унтер- офицеров (который с 1913 назывался Георгиевским крестом).
1807. ВЁШКИ Георгиевские кавалеры. Одним из первых верхнедонских кавалеров знака отличия Военного ордена становится еланец Игнат Савельевич Попов. Участие в войне против Наполеона 1805 – 1807 гг. Уже кавалером он служит в 1809 г. в Литовско-Виленской губернии, затем в Галиции, в Белостоцкой области, снова воюет с французами в Отечественной войне 1812 г. и заграничной кампании. Боевые отличия приносят простому казаку офицерский чин хорунжего. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 144).
1807, фев.*** Солдатский «Егорий». – Долгое время, кроме названных наградных медалей, для нижних чинов иных наград не предусматривалось.
В феврале 1807 г. был учреждён Знак отличия Военного ордена для унтер – офицеров, солдат и матросов. В повелении Александра I говорилось: «Он даётся тем из нижних воинских чинов, кои в сухопутных и морских войсках нищих, действительно служа, отличатся противу неприятеля отменною храбростью». Одним из первых среди казаков получил эту награду 35-летний казак станицы Раздорской на Дону Василий Васильевич Полубедов, отличившийся в бою с французами у г. Пултуска 14 декабря 1806 год. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 76).
1807.**** Донские древности. Первый известный документ, рекомендовавший Вёшенской и Еланской станицам заботиться об отыскании и сохранении древностей, относится к 1807 г. Правление Харьковского университета предписало директору училищ в Войске Донском А.Г. Попову доставлять в университет редкости по части естественной истории или древностей. Попов рапортовал об этом в Войсковую канцелярию, а та изложила его в своём указе сыскным начальствам.
В свою очередь 10 апреля 1807 г. Усть-Медведицкое начальство направило в станицы от Усть-Хопёрской до Казанской указ с пересказом рапорта директора. Попов сообщал, что намеривается этой весной объехать все имевшиеся тогда училища, и просил делать ему пособие в отыскании редкостей. И Войсковая канцелярия, и Усть-Медведицкое начальство велели оказывать такое содействие. С тех пор указы о доставке редкостей эпизодически повторялось. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 430).
1807. ВЁШКИ. Родился казак Вёшенской станицы Гавриил Иовлевич Боков, сын полковника Иова Гаврииловича Бокова и внук генерал-майора Гавриила Агаповича Бокова. Благодаря родовому богатству и положению родителей Боков сначала получил хорошее домашнее воспитание, а затем учился в частном учебном заведении. В 1824 или 1825 г. поступил рядовым казаком на службу в Донскую № 2 конноартиллерийскую роту и в 1828 г. был произведён в хорунжие (простые казаки в 21 год только идут рядовыми казаками служить, он же к этому времени для сверстников уже офицер!). В войну с турками 1828 – 1829 г. он сражается при Шумле, Ване и Журжене. В 1831 – принимал участие в польской компании. К этому времени его перевели за отличие по службе прапорщиком в формировавшуюся тогда лейб-гвардии Донскую конноартиллерийскую роду (переименованную с 1834 г. в лейб-гвардии Донскую лёгкую конноартиллерийскую батарею), в которой Боков и стал одним из ближайших помощников есаула А.И. Андрианова, первого командира новой гвардейской части. В 1839 г., прослужив в артиллерии полтора десятка лет и не заработав значительных чинов, Боков поручиком по болезни был уволен в отставку.
Его гражданская карьера началась в 1845 году. Он с1845 г. по 1848 г. служил по выборам дворянства смотрителем училищ Усть-Медведицкого округа. В 1848 г. был избран асессором Войскового правления. В этой должности, соответствовавшей позднейшему советнику Областного правления, Боков прослужил два трёхлетия сряду по 1855 г. Он был тогда уже отставным гвардии капитаном, а затем, по-прежнему в отставке, получил и полковничий чин. С 1857 г. Боков начал исправлять должность дежурного штаб-офицера при войсковом наказном атамане М.Г. Хомутове и таким образом являлся ближайшим сотрудником этого атамана, с именем которого связаны преобразования на Дону конца 1850-х – первой половины 1860-х гг. И заметное оживление местного общества.
После ухода Хомутова Боков ещё два года, с 1862 по 1864 г. был дежурным при новом атамане графе П.Х. Граббе и ушёл с должности официально «по совершенно расстроенному здоровью». Но дело явно было не в состоянии здоровья, поскольку в том же 1864 г. донское дворянство избрало Бокова старшим членом Войскового правления. Занимал эту должность Богов до 1870 г., при атаманах П.Х. Граббе, А.Л. Потапове и М.И. Черткове, одновременно состоя присутствующим Войсковой комиссии народного продовольствия, непременным членом Войскового статистического комитета, председателем комиссии городового положения и членом земской комиссии, членом Комитета по устройству города Новочеркасска и Войскового попечительства детских приютов и подписывая в свет официальную часть «Донских войсковых ведомостей».
За время этой службы Боков стал действительным статским советником с пожалованием в 1868 г. в камергеры высочайшего двора (61 года от роду), причём звание камергера получил первым из донских казаков. Боков не являлся прогрессивным, передовым деятелем, по взглядам это был даже консерватор, но он не навязывал свой консерватизм другим и, захваченный временем преобразований, сделал немало полезного для Дона и казачества. Можно, пожалуй, согласится с такими характеристиками, но надо отдать должное тому времени политических течений в высшем свете российского «бомонда».
Добавим, что Боков, сообразуясь со своим общественным положением, с выдающимся донским военноначальником генералом я, П. Баклановым, который в 1862 году подарил тринадцатилетнему его сыну, Е.Г. Бокову, свою боевую кавказскую шашку.
В 1870 г. Боков оставил пост старшего члена Войскового правления, поскольку с этого времени должность была выборной, и таким образом оказался последним старшим членом правления, избранным донским дворянством. Это был год, когда торжественно отмечалось трёхсотлетие Войска, и по этому случаю было объявлено о переименовании Бокова в генерал-майоры с назначением в императорскую свиту. В этот день Гавриил Иовлевич являлся распорядителем торжественного завтрака в Новочеркасске, где провозгласил тосты за присутствующих цесаревича и цесаревну; тосты сопровождались артиллерийским салютом.
С 1870 г. Боков исполняет обязанности генерала для поручений при войсковом наказном атамане М.И. Черткове. С 1873 г. кроме должности порученца, был председателем Донского попечительства о бедных.
Боков имел ордена св. Владимира 4-й степени с бантом и 3-й степени, св. Станислава 1-й степени, св. Анны 1-й степени и ряд других. Умер Боков в 1874 г. на станции Донской, на пути из Пятигорска домой; тело генерала было доставлено в Новочеркасск и здесь предано земле на городском кладбище. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 160 – 163).
Ок. 1807.**** Родился Кастрыкин Иван, казак Вёшенской станицы. В походной службе 10 лет 4 месяца. Дети: не указаны. (РГВИА, Ф. 405, оп. 6, д. 1014, л. 33, док. 1837 г.).
1808.**** О службе вёшенских и еланских офицеров известно больше, чем о службе рядовых вёшенцев и еланцев (офицерская служба полнее откладывалась в документах), тем не менее, основные тяготы несли, в первую очередь, рядовые казаки. Это они в первую очередь недосыпали и недоедали в походах, получали ранения и погибали в боях. И чаще всего именно их имена фигурировали в сообщениях вроде того, что в апреле 1808 г. поступило в Еланскую станицу из Усть-Медведицкого сыскного начальства: «…казаки, служившие в полку подполковника и кавалера Малахова 1-го, Иван Лавров неприятелем убит, Фёдор Голубов от ран, Кондрат Королёв от болезни померли, а Матвей Бабкин за полученными от неприятеля тяжёлыми ранами оставлен в городе Данциге в тамошнем лазарете». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 179).
1809.*** М.И. Платов «выхлопотал» прибавку к жалованию донским казакам в 20 000 рублей (ранее 17 142). (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 29).
1809, дек. ДОН. Будучи полковым писарем Донского казачьего полка Иловайского 10-го еланец Иван Ефимович Ефимов в сражениях с турками в декабре 1809 г. за храбрость получил знак отличия Военского ордена. Ефимов почти пятнадцать лет без перерыва провёл на полевой службе, освоил грамотность и получил назначение на писарскую должность. Он участвовал в боях с французами. Умер сотник Ефимов, служа на Кавказской линии. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 144).
Ок. 1809.**** Родился Родион Григорьевич Никанов, казак Вёшенской станицы. В службе с 1830 г. Служил в полку №23 Смирнова. Произведён в урядники 7 марта 1843 г. Награждён П-5. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 464, док. 1877 г.).
1809.**** В 1800-х гг. мы видим: вёшенца Ивана Ивановича Мельникова при крепости Кавказкой; вёшенца Казьму Филипповича Попова «на кордоне у непропуска горячего вина»; вёшенца Якова Ивановича Лосева по Казанскому тракту почт-смотрителем; вёшенца Ивана Казьмича Бокова «в походе в 1-м Калмыцком полку». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 153 - 154).
1810.**** Донские дворяне. Наследники генерал-майора Г.А. Бокова в слободе Солонка имели 450 душ (в 1801 г. там проживал 467 душ в 91 дворе). (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 346).
Ок. 1810.**** Родился Давыд Фёдорович Боготырёв, казак Вёшенской станицы. В службе с 1830 года. Произведён в урядники с 6 дек. 1848 г. Умер 7 окт. 1849 г. (РГВИА, ф. 330, оп56, д. 462, док. 1877 г.).
1810.**** Родился Лосев Афанасий Северьянович, казак Вёшенскоё станицы. В службе 1 января 1832 г. Сотник с 28 июля 1842 г. Произведён в есаулы ок. 1847 г. Участник действительных сражениях. Отставка по болезни без наград (д. 8555, док. 1850 г.). Опредёл от 18 августа 1864 г. по заслугам есаула Лосева А.С. причислен к дворянсту дети: Николай, Екатерина, Варвара. Рапорт от 20 декабря 1864 г. за № 599. Указ от 22 января 1865 г. за № 213. (Гаро, ф. 304, оп. 1, д. 38 31, л. 139).
Ок. 1810.**** Родился Мельников Иван Павлович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 января 1829 г. Сотник с 30 июня 1859 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 55, д. 813, ПС за 1859).
Ок. 1810.**** Родился Боков Антон Александрович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1830 г. по 1877 г. Урядник (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 482, док. за 1877 г.).
1811, 6 фев.**** Письмо сыскного начальника Максима Ермольева «атаманам и старикам» Еланской и Вёшенских станиц от 6 февраля 1811 года: «Имея сведения, что от его высокопревосходительства Матвея Ивановича (Платова. – авт.) за куропатками и тетеревами, во оных станицах для него заготовленными, присылке уже не будет, то, дабы они по теперешнему тёплому времени испортится не могли, советую вам поступить с ними по вашему рассмотрению».
Из письма следует, что на Верхнем Дону того времени в лесах обитали тетерева (ныне их уже нет!) (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 187).
1811, 16 сент.*** В казачье сословие обращены 4 000 малороссов, живших на войсковых землях. В других источниках указано, что 3 836 украинских крестьян, раннее записанных за станицами, зачисляли в казаки, и с 8 августа 1811 г. запретили всякие новые поселения крестьян на войсковой земле.
1811. ДОН. По ревизии на Дону было зарегистрировано 76 856 крестьянских душ. В 1801 г. в «Индийский» поход ушло 23 017 донцов (поголовно).
1811.**** Казачьи нравы. Казак Еланской станицы Филипп Макаров в присутствии станичного атамана Степана Выпряжкина и подписных стариков даёт своей жене Василисе подписку, что не будет её напрасно бить и подвергать «скверно-матерным ругательствам». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 412).
Ок.1811.**** Родился, Зимовнов Василий Иванович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1831 г. Урядником с 30 августа 1847 г.. Имеет нашивку, (РГВИА, Ф. 330, оп. 56, д. 462, док 1877 г.).
1812, 7 мар.**** Указ из Усть-Медведицкого сыскного начальства в Елань от 7 марта 1812 г., в котором предписывалось станице сварить десять вёдер чернил для Войсковой канцелярии и доставить их в первых числах апреля. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 187).
1812, 17 мая.**** «Сношение» Вёшенской станице в Еланскую от 17 мая 1812 г.: поскольку в Вёшки из Мигулинской прибыли плоты с «войсковыми дровами», благоволите встретить их «на рубеже юрта своего» «хорошо знающими лоцманами» и уведомить о продвижении плотов станицу Усть-Хопёрскую. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 188).
1812, май.**** Образование на Дону. В мае 1812 г. Войсковая канцелярия, рассмотрев «настаивание» Харьковского университета, администрации, которой тогда подчинялась существовавшие на Дону училища, об открытии дополнительно к имеющимся девятнадцати училищ в наиболее значительных донских станицах, в том числе в Вёшках, определила директору училищ в Войске Донском А.Г. Попову представить план и смету на строительство новых школьных зданий. Но 31 июля 1812 г. указом Правительствующего Сената в связи с Отечественной войной было прекращено всё гражданское строительство, почему и оставили намерения о создании новых училищ. В этом периоде, Вёшкам не повезло. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 393).
1812, 12 июня – 1814.*** Отечественная война 1812 г. Участие донских казаков в Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах русской армии. Поголовная меболизация.
Отечественная война 1812 г. навсегда останется памятным событием в истории донского казачества. Донцы, а в их числе Вёшенский и Еланский юрты, приняли в ней самое активное участие. А в период боевых действий, находясь в арьергарде отступавшей армии, донские полки первыми приняли на себя удары наполеоновских войск. Ведь именно донцы лейб-гвардии полка В.В. Орлова-Денисова (его прах покоится в усыпальнице Новочеркасского Вознесенского собора), нёсшие сторожевую службу по берегу Немана, первыми обнаружили приготовление Наполеона к переправе через реку и дали знать об этом в главный штаб войск. И первые выстрелы по вторгшемуся на русую землю врагу были сделананы донцами. И первое боевое донесение, полученное императором России Александром I, в Вильно было доставлено лейб-казаком.
С начала войны русские войска были разделены на три армии. В Первой Западной армии Барклая де Толли находилось 14 донских полков под начальством М.И. Платова, во Второй Западной армии Багратиона – 9 донских полков, в Третьей резервной армии – также 9 донских полков. Три донских полка входили в Отдельный корпус генерала Витгенштейна, прикрывавшего направление на Петербург. Донские казачьи полки составляли в главной массе резерв армии и обеспечивали фланги.
В войне 1812 г. по напряжению своих сил казаки приняли несравненно большее участие, чем сами Великороссы. Эти выставили 300 тысяч человек со всей страны (112 тыс. участвовало в Бородинском сражении), тогда как донские казаки прислали 45 тыс. человек с одной, так сказать, губернии.
Платов оставил за себя в Новочеркасске наказным атаманом Адриана Карповича Денисова и поручил ему готовить полки. При Платове было 14 донских полков и рота конной артиллерии. В северной армии князя Витгенштейна было 3 донских полка. Во второй армии князя Багратиона – 9 полков и рота донской артиллерии. У генерала Тучкова – 1 полк. У генерала Тормосова – 9 полков. На Дунае осталась 14 полков. Всего же войско Донское выставило к началу войны 50 казачьих полков.
23 июня 1812 г. у местечка Мир Платов со своими донцами неожиданно напал на польских улан и после ожесточённого, но короткого боя разбил их, взяв в плен более 200 человек. Это была первая победа русских войск над врагом.
Корпус атамана Платова первым столкнулся с французской конницей. Ни один неприятельский разъезд не мог безнаказанно осмотреть деревню, подойти к русским войскам. Французам постоянно приходилось быть начеку. При любом движении французов за ними наблюдали казаки.
26 июня 1812 г. первый раз Платов столкнулся с большими силами французов у деревни Кореличи. Польские уланы графа Турно налетели на казаков, отходивших к деревне Кореличи. Платов решил их проучить, и приказал Атаманскому полку заманить их в вентерь. Эти манёвры удачно сделали казаки. Вентерь замкнулся. С флангов летели атаманские сотни, всюду были казаки. Польские уланы начали уходить, но казаки их преследовали и наносили им страшные раны пиками. Более 250 человек израненных улан было доставлено донцами своему атаману. В этом бою принимали участие донские полки: Атаманский, Сысоева, Иловайского 5-го, Краснова 1-го, Иловайского 10-го, Иловайского 11-го, Перекопский татарский и Ставропольский калмыцкий.
И так было почти каждый день. И хотя урон был мал, как писал атаман, но он был и был каждый день. «Об убитых и раненых» у атамана вёлся «домашний счёт», но полки сильно страдали от этой непрерывной работы. Особенно выбивались лошади. Лето было жаркое. Донцу шли за армией, шли по обобранному солдатами пути. Крестьяне, не желая, чтобы их дома доставались французам, жгли свои избы, уничтожали запасы хлеба и фуража и сами уходили в леса. Французы ночевали на пожарищах и не могли найти продовольствия, но вместо с французами, немного впереди их, на тех же пожарищах ночевали и казаки.
29 июня 1812 г., получивши донесения о неудаче конницы графа Турно у деревни Кореличи, начальник авангарда Наполеона, генерал Латур-Мобур, приказал генералу Рожнецкому занять городок Мир и двигаться далее по направлению к городку Несвижу.
Возле Мира стоял Платов. К нему подошло подкрепление. Пришли: донской полк Иловайского 12-го и отряд генералы Васильчикова в составе 5-го егерского полка, Киевского драгунского, Ахтырского гусарского и Литовского уланского. Всего у Платова собралось 1 000 человек пехоты, 2 500 драгун, гусар и улан, и 4 400 казаков и 12-ю пушками донской артиллерии. Платов принял решение напасть на французскую конницу и атаковать её, и для этого приказал генералу Кутейникову спешить на помощь с донскими полками.
Опять должен был развернуться широко казачий вентерь. Заманить лавою казаки должны были на артиллерию, пехоту и под удары драгун, гусар и улан.
В полдень 28 июня 1812 г. дивизия генерала Рожнецкого, имея в голове бригаду польских улан графа Турно, ту самую, которая так пострадала у Корелич.
Турно прошёл уже пять вёрст за Мир, миновал деревню Симаково и здесь его передовые дозоры увидели на опушке леса казаков. Но казаки сейчас же и скрылись. Турно спокойно продолжал свой путь. Вскоре поперёк пути улан стали попадаться одинокие казаки, которые растянулись длинную цепью и скрывались где-то в лесу. Загремели выстрелы с коня, отдельные звенья казачьей лавы кидались на боковые дозоры поляков и уничтожали их. Пришлось развернуться. Поляки остановились. Их дозоры донесли, что в небольшом дубовом леску стоят русские конные полки силою до пяти тысяч, но при приближении польских разъездов они отошли и спрятались в лесу.
Наступило затишье. К бригаде Турно прискакал начальник дивизии генерал Рожнецкий и приказал: бригаде спешится, размуштучить лошадей и их кормить, а людям готовить пищу. В знойном воздухе июльского дня было душно. Оводы носились над лошадьми, да в пахучей цветущей траве носились с жужжанием мохнатые шмели. Солдаты разбрелись за дровами. Лошади мирно паслись на траве. И только по холмам стояли уланы бригады Дзевановского на заставах.
Оттуда прискакал офицер. Запыхавшийся от долгой скачки, он только что начал доклад о том, что с трёх сторон видна пыль и слышен топот коней, что русские в больших силах наступают на поляков, как казаки уже напали на польский лагерь. Заговорили донские пушки. На поляков полетели ядра.
Платов решил атаковать поляков сам. Вся местность: холмы, долины, речки, перелески наполнялись казаками. Казалось, без всякого порядка неслись они вперёд к полкам Рожнецкого. Поляки побросали свои котелки и сели на коней. Но засверкали наконечники пик, краснели алые лампасы, всюду был слышен боевой гик несущихся казаков. Они были везде, их тонкий фронт был так широк, что не хватало полков ударить на них. При первой же атаке улан графа Турно они рассеялись и за ними оказались донские пушки и эскадроны ахтырских гусар. Ахтырские гусары опрокинули поляков: поляки собрались и снова захотели ударить, но попали под пики казаков, дрогнули, повернулись и бежали. Поляки Турно, Дзевановского и Рожнецкого хотели биться сомкнуто, но на них налетели сомкнутые эскадроны ахтырских гусар и киевских драгун и отовсюду щипали, кололи и стреляли по ним казаки. Поляки трогались в атаку мимо перелеска, по-видимому, никем не занятого, а оттуда гремели выстрелы казачьих ружей. Они послали туда часть эскадронов, и попали флангом под страшную атаку казачьих пик. Рассеялись по громадному полю уланские полки Рожнецкого. Ни вперед, ни назад. Везде были казаки. Такова была платовская лава! Бесконечно разнообразная, вполне самостоятельная военная тактика. Каждый урядник – начальник звена, каждый хорунжий – командир взвода, действовали в ней самостоятельно, но у всех была одна цель, одно желание: истребить неприятеля. Одни помогали другим. Чуть видел станичник, что другому грозит беда, уже вихрем летел на выручку.
Был девятый час вечера, солнце спускалась за горы и светило в глаза казакам. В этот момент поляки увидали облака пыли. Это неслась на подмогу русским войскам бригада Кутейникова. На полном скаку рассыпалась казачья лава. Дзевановский пытался атаковать ее, но казаки живо выбили 11-й уланский полк, за ним заколебался и 2-й уланский полк, и вот – оба понеслись врассыпную к Миру. На поле боя всё перемешалось. Поля окутались пылью. Крики и протяжное гиканье казаков заглушали команды польских офицеров, и звуки труб.
Атаманцы, донцы Иловайского 5-го, Сысоева 3-го, Иловайского 10-го, Иловайского 11-го, Иловайского 12-го, Грекова 18-го, Харитонова 7-го, симферопольские и перекопские татары, ставропольские калмыки и с ними ахтырские гусары и киевские драгуны приняли участие в этом славном бою. Дрались пиками и саблями весь день. Усталость у русских воинов была сильная. Но велика была и победа! Одних пленных было взято 12 офицеров и 163 нижних чина, а в те времена пленных бать не приветствовалось, считая, что они стесняют армию. До 600 убитых улан лежали на поле возле Мира.
30 июня 1812 г. казаки получили приказ отойти к Несвижу. Русская армия отступала. В отступоение должны были и её донские полкм Платова, но отступая, они должны были, и прикрывать с боями свою армию.
На рассвете 2 июля 1812 г. польский конно-егерьский полк Пшепендовского у местечка Романова столкнулись с казаками Карпова. Донцы развернули лаву и начали отходить. Получив донесение от Карпова, Платов собрал Атаманский полк и полки Иловайского 4-го, Иловайского 12-го и Мельникова 3-го и по густому кустарнику повёл их через реку Морочу и дальше к Романову. Казаки атаковали коно-егерей и, несмотря на жестокий огонь из карабинов, отбросили его. На помощь коно-егерям прискакал эскадрон 12-го уланского полка. Казаки живо расправились и с ним. Передовыми казачьими полками Платов приказал заманить вентерем поляков на романов. Но на этот раз французский генерал Латур-Мобур шёл осторожно. Едва только загремели выстрелы казачьих пушек, он выставил свою батарею и дальше не пошёл.
Всю ночь на 3 июля 1812 г. и весь этот день простоял Платов у Романова. Латур-Мобур не посмел его атаковать. Во время первых же атак на полки Пшепендовского поляки потеряли много убитыми и ранеными, да 17 офицеров и более 350 нижних чинов захватили казаки в плен. Отличились полки Ивана Косьмича Краснова, Василия Сысоева, Николая Васильевича Иловайского, получившего ранение, но не покинувшего полк.
3 июля 1812 г. Платов получил приказание отходить на Слуцк. Уходя, Платов приказал всех тяжелораненых поляков перевязать и отлично устроил их в небольшой часовне возле Романова, где их и нашли полки Латур-Мобура.
Казаки задержали наступление наполеоновских полков и дали возможность нашим армиям Барклая и Багратиона соединиться за Витебском. Кроме того нападение казаков изматывали французскую конницу. Французам не хватало продовольствия. Наступать по разорённой жителями и казаками местности становилось невозможно. Наполеон старался вынудить у русских сражение, но русские отступали перед его полками. Вскоре и сам Наполеон понял, что отступление русских вызвано не доблестью его полков, производится с умыслом, чтобы принудить французов к бесполезным изнурительным переходом по разорённой местности. Этим стратегическим планом было положено начало деморализации наполеоновских войск.
12 июля 1812 г. Платову было поручено произвести набег в тыл неприятелю. Разделив свой отряд на небольшие партии, Платов сделал рейд по тылам неприятеля и явился одновременно повсюду. В занятых французами Могилёве и Орши, в Шклове и Копысе – везде хозяйничали донские казаки. У г. Орши полк Константина Ивановича Харитонова разбил отряд французов, взял много пленных, но пленных особо и не брали. Под их ударами гибло всё: отдельные формирования, посланные за фуражом, были рассеиваемые. Горели продовольственные магазины, склады и запасы фуража. У деревни Глебова Рудня сотня есаула Матушкина из полка М.А. Власова 2-го истребила эскадрон французских фуражиров. Вдруг, в одночасье, за спиной французов поднялись зарева пожаров. Чёрный дым потянулся к небу. Со всей округе шли донесения с просьбой о помощи. Но только стояло примчаться французской коннице, – никого уже не было в тылу.
Казаки знали, как делать набеги! Их этому учили их грозные враги: черкесы и татары. Сам казачий набег был быстр и внезапен.
15 июля 1812 г. рассеявшиеся по всему тылу французов казаки стали собираться в Дубровну, где перешли Днепр и соединились с 1-й армией. За этот набег казаки истребили более 2 000 неприятеля, взяли в плен 13 офицеров и 630 человек. Такой же набег повторил Платов и между 1- м и 4-м августа 1812 года.
15 июля 1812 г., в сражении под Витебском, когда граф Орлов-Денисов с лейб-казаками атаковал французскую конницу и опрокинул её, четыре лейб-казака так увлеклись преследованием, что незаметно вскочили на французскую батарею, на которой стоял сам Наполеон. Их схватили в плен. Наполеон залюбовался удальцами, призвал их к себе, поговорил с ними и приказал угостить. После обеда казаки стали говорить, что им очень жарко, и просили пойти прогуляться к реке. Конвойные согласились подойти к берегу. Только казаки подошли к реке, как разом, по команде, все четверо с крутого обрыва бросились к реке Двине, в воду, и поплыли. Конвойные открыли по ним огонь. Донцы же плывут да ныряют, выплыли на тот берег и ушли к своим, только лошадей своих потеряли.
Подвиг 15 июля 1812 г. при взятии французкой батарее под Витебском принёс вёшенскому казаку (в последствии еланскому) Венедикту Антоновичу Конькову орден св. Владимира 4-й степени с бантом.
Ни про кого так много не говорили, никто не производил на французов такого впечатления, как казаки. Наполеон их ненавидел. Он называл их «поношением рода человеческого». Это было время, когда имя донского казака прогремело по всей Западной Европе. Да и как было не прогреметь! Изобретательность донских казаков в придумывании средств для поражения врага не было предела.
16 июля 1812 г. завязался жаркий бой у г. Витебска. Здесь по одному берегу Двины двигались французы, по противоположному лейб-казаки В.В. Орлова-Денисова. Видя это, поручик Венедикт Коноков собрал 25 добровольцев. Раздевшись догола, лишь с оружием они переправились через реку и внезапно напали на французский пикет, а затем на неприятельский лагерь, в котором начался переполох. Против смельчаков бросили кавалерийский полк, но казаки успели ускакать.
В начале августа бои завязались на подступах к Смоленску. 4 августа началось Смоленское сражение. Старинный русский город героически защищали в течение трёх суток корпус генерала Н.Н. Раевского, дивизия Неверовского и казачьи полки. Среди героев по праву одним из первых был донской полк Максима Григорьевича Власова. Он долго удерживал переправляющего через Днепр неприятеля, способствовал эвакуации мирного населения. Казаки последними покинули горящий Смоленск поздно ночью 6 августа, вывезли на орудийном лафете Смоленскую икону Божьей Матери.
25 августа 1812 г. начальником всех казачьих полков оставался генерал-майор Иван Кузьмич Краснов (сын казака Букановской станицы, он начал службу простым казаком в 1773 г.). Платов в это время был вызван, как и все старшие начальники к Кутузову в село Барадино. Краснов сдерживал напор французов. Русские войска отходили у передовому укреплению у Бородина – Шевардину. Казаки остановились у Полоцкого монастыря. Часть казаков спешилось. Донская артиллерия стала на позицию. Начался артиллерийский бой. Ядро попало в Краснова и раздробило ему всю правую ногу. Сделать перевязку стало невозможным. В это время французская конница готовилась атаковать казаков. Без перевязки, страшно страдая от боли, поддерживаемый есаулом Галдиным, поехал Краснов в лазарет. У перевязочного пункта его сняли с седла, положили на ковёр и отняли ногу. На том же ковре его отнесли к палатке Кутузова. Он всё приподнимался и спрашивал: «Что наши?». Смерть приближалась. Холодный пот выступил на лбу. Краснов собрал последние силы и приподнялся. Но уже глаза не видели. Краснов умер, как подобает донскому казаку. На поле битвы, под грохот пушек. Смерть Краснова весьма опечалила Платова. Он потерял в нём не только друга и боевого товарища, но и опытного и храброго помощника. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 2. // М.: «Граница», 1992, с. 6 – 14), (Новочеркасск. Энциклопедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 35 – 36).
1812, 26 авг.**** Отечественная война 1812 года. После ухода из Смоленска (6 авг.) русская армияпродолжала отступать в сторону Москвы. Принявший командование М.И. Кутузов принял решение дать сражение у деревни Бородино. За день до Бородинского сражения 25 августа 1812 г. казаки вступили в схватку с неприятелем у Коломенского монастыря, в нескольких верстах от Бородино. Отрядом из донских полков командовал генерал Иван Козьмич Краснов. Он лично водил казаков в атаки. Французское ядро раздробило ему ногу, которую врачи ампутировали. Спустя 14 часов герой скончался. И.К. Краснов был прапрадедом генерала П.Н. Краснова, активного участника гражданской войны на Дону против большевиков, донского атамана, писателя (его памятник воздвигнут в ст. Еланской на подворье В.П. Мелихова).
В Бородинском сражении у русских было 103 000 солдат, у Наполеона – 130 000. Потери французов составил 58,5 тыс. человек, а русские потери – 44 тысячи. Русская армия потеряла около одной тысячи офицеров и 23 генерала.
25 августа 1812 г. в лагерь русских войск привезли чудотворную икону Смоленской Божьей Матери. Торжественная молитвенная тишина стояла на всех позициях русских полков. Всюду земля была изрыта. Тянулись длинные рвы окопов, насыпи, стояли плетёные туры батарей. Медные пушки сверкали на солнце. Солдаты надели на себя чистые рубахи: все готовились к смерти.
В казачьем лагере, раскинувшемся более чем на версту, лошади стояли по коновязям, пики были составлены в костры, а казаки в золотых, серебряных и малиновых ризах, несли хоругви, иконы, и на особенных носилках пронесли чудотворную икону. Казаки стояли на коленях на сжатом поле и горячо молились. Донцы брались рукою за ладанку, висевшей на груди. В этих ладанках со словами молитвы была зашита горсть родной донкой земли…
Тёмная ночь спустилась над громадным станом. Спят утомлённые боями казаки, и лишь иногда, просыпаясь, слышат лёгкий шорох в круг. То не спит и шевелится, в ожидании страшного боя, громадный лагерь Кутузова.
И только первые лучи солнца просияли над бородинским полем, как 100-орудийная французская батарея окуталась дымом, и грохот пушек понесся над землёй русских предков. 26 августа 1812 г. бой на Бородинском поле начался…
Считавшая себя победоносной армия Наполеона уперлась в стойкость русского солдата… Французы отнимали у русских укрепления, но русские полки вновь врывались и опрокидывали французов, занимая свои окопы.
Гнулись и ломались штыки, в щепы обращались приклады, не хватало ружейных зарядов. Едким пороховым дымом застлало поле сражения. И в этом кумаре дрались последним смертным боем солдаты. Дрались за Москву!
Был первый час дня. Наполеон выстраивал всю свою армию, чтобы обрушиться на русские полки, чтобы добить живых. И у русских готовились к отпору врага. Торопились устроить укрепления, из мёртвых тел складывали бруствера. Собирали патроны. Чистили ружья и пушки.
Но французское воинство медлило с последним ударом. А в тылу, как у себя дома, хозяйнячили донские казаки Платова!
Как только началось сражение, платов с несколькими полками перешёл вброд реку Калочу, обогнул левый фланг французской позиции и налетел сначала на какой-то резервный батальон, рассеял его, а потом казаки попали в громадный обоз великой армии. И вот, в тылу раздались ружейные выстрелы. Раздались крики о помощи, и внимание Наполеона в самую важную минуту сражения было отвлечено казаками. Но, к сожалению, казаки не исполняли всего. Что могли они сделать. Проникнув в тыл французской позиции, они, попав во французский обоз. Увлеклись грабежом. Как саранча нападает на хлебное поле, так казаки напали на французский обоз. Вместо того чтобы ударить на резервные полки, захватить с тыла батареи, казаки, не слушая начальников, рассыпались по повозкам, рылись в сундуках, хватали мундиры, патроны, хлеб, кули с овсом. Забывши о том, что идёт решающая битва русских полков с французами, и именно сейчас решается учесть всей войны, оголодавшие донцы, делили добычу, вьючили материи, набивали сумы продовольствием и вещами. Командиры их не остановили. Платов в этот день был удручён потерями минувших дней и мало распоряжался…
Французы одолевали. В решительный момент Бородинского сражения Кутузов приказал конным корпусам генерала Уварова и Платова нанести удар по тылам противника. Казаки стремительно переправились через речку Колочу, и атаковали расположенные в тылу французские части.
Встревоженный Наполеон при первых выстрелах в тылу послал туда всю свою конницу, колонна составляла примерно 23 тысячи французских воинов. Она появилась перед обозами и потому казаки рассыпались в лаву и начали отходить. Этими манёврами Наполеон ослабил натиск на центральном участке фронта, это дало возможность Кутузову произвести перегруппировку сил.
Набег Платова в тыл Бородинской позиции Наполеона, по оценкам военных стратегов, смог бы сломить все силы французской армии и приблизить Кутузову полную победу над врагом. Но некоторые военные историки ссылаются на природную жадность казаков. Едва наши предки, донские казаки, оценили богатство наполеоновского обоза, как забыли и цель, и назначение своего набега. С точки зрения психологии, этот пример иллюстрирует сущность неравенства в оплате ратного труда донских (и других казаков) из казны империи (в походной службе рядовой казак получал из казны в триста раз меньше, чем его командир полка. – Прим. авт.). Возможно, что впоследствии, участвовавшие в грабеже наполеоновского обоза, казаки раскаивались, да было уже поздно: утерянного шанса не вернёшь. Однако именно этот набег казачьих полков в тыл французов остановил на целый час атаку на русскую позицию. За этот час защитники главной нашей батареи Раневского были подкреплены, и французская атака захлебнулась о твёрдость наших солдат. Четыре часа бились противоборствующие стороны на тесном поле. Четыре часа гремели выстрелы, и орлы французских знамён сталкивались с русскими орлами и не смогли их преодолеть. В 6 часов вечера бой стих. Утомлённые разошлись враги и заночевали на тех же местах, где стояли и раньше. Русские воины не уступили врагу ни пяди земли…
На другой день войска отошли на полторы версты, а затем двинулись, отступая к Москве. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 2. // М.: «Граница», 1992, с. 15 – 17).
1812, 29 авг.*** Отечественная война 1812 г. Атаман Платов в почтовой бричке поехал на Дон – поднимать казаков на защиту России от антихриста в лице Бонапарта.
– Родную дочь свою отдам замуж за того казачишку, который возьмёт мне в плен Наполеона! – повторял рассерженный и разобиженный донской атаман. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 2. // М.: «Граница», 1992, с. 17).
1812, авг. – сент.*** Отечественная война 1812 года. На Тихий Дон прискакал атаман Платов. Ещё по его пути, по мере его следования по земле войска Донского, по всем станицам поехали гонцы. Сбирали казаков на круг и объявили им, что враг в немыслимом количестве пришёл разорять Россию.
Весь Дон шумел от казачьих голосов. Поднимались верхние и нижние юрты. Без царского указа. По одному слову своего атамана, и старые и молодые, и богатые, и бедные становились под станичные знамёна. Шли люди, давно уволенные в отставку, шли единственные сыновья – опора всей семьи. Дон опустел. По станицам и хуторам оставались только немощные столетние старики, да женщины с малыми детьми. Весь Дон казачий всполохнул и пошёл выручать свои границы и свою мать – Россию.
Донское дворянство выставило 1 500 лошадей. Торговые казаки пожертвовали 100 000 рублей на нужды поголовного донского ополчения. Каждый жертвовал на алтарь победы, кто, чем мог. У кого было два седла – отдавал седло неимущему; помогали и оружием, и одеждой. В кротчайшие сроки было собрано 26 донских полков и снаряжено шесть орудий донской конной артиллерии.
Без днёвок и без отдыхов тронулись эти полки с Дона. Делая по 60 вёрст в день, на выручку русской армии, к Тарутинскому лагерю…
Участие казаков в военных действиях русской армии и союзников в Западной Европе. Не кем не понуждаемые, а добровольно, по призову своего атамана графа Платова пришли на подмогу своим отцам и братьям 26 Донских казачьих полков. В их рядах не было казаков служилого возраста. Те казаки давно были уже на полях сражений или же сложили свои головы, отстаивая отечество. В рядах встали отроки и юноши, да их старые седые деды.… Эти простые, тёмные деды и привели внуков, бросив последние ресурсы Дона, т.е. себя и внуков на весы кровавой судьбы за общее отечество. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 2. // М.: «Граница», 1992, с. 19 – 20).
1812, ноя.**** Убит на поле боя Билякин Семён, казак Еланской станицы. Служил в полку Мельникова – 5-го. (РГВИА, 489, оп. 1, д. 3530, л. 73 об.).
1812. ВЁШКИ. В Отечественной войне 1812 года вёшенские и еланские казаки участвовали поголовно, исключая только дряхлых стариков, инвалидов да совсем ещё «зелёную» молодёжь генерал-майор Дмитрий Евдокимович Греков даже был вынужден, отправится обратно в Елань со сборного пункта ополчения пятьдесят одного казака, которых станица сочла годными к службе, а генерал – негодными. Многие вешенцы и еланцы отличились в делах этой войны, и она навечно останется в памяти казачества. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 145).
По сведениям вёшенского краеведа Лосева Петра Павловича (1905 – 1978) в компании 1812 г. из Области войска Донского участвовало 60 тысяч казаков, которые полностью экипировались за свой счёт. А в 1815 г., как утверждает краевед их осталось в живых только 37 тысяч (или примерно 62% численного состава. – авт.). Потери огромны по военным масштабам того времени. В этом скрыта очень важная деталь. В разгар Бородинской битвы, когда явственно перевес оказался на стороне французов, М.И. Кутузов приказал казачьему корпусу Платова и кавалерийскому корпусу генерала Уварова совершить удар с тылов. Наполеон не смог поэтому бросить свою главную опору – старую гвардию в бой, и атаки французов на русские позиции не принесли им решительного успеха: «Французская армия расшиблась о русскую армию», – так писал один из полководцев Кутузова – А.П. Ермолов.
1812.**** В 1812 г. произошёл небывалый случай: состоявший по медицинской части урядник Еланской станицы Василий Тимофеевич Мельников был произведён в хорунжие (вскоре он перешёл на обычную строевую службу, в 1812 – 1814 гг. воевал с французами, служил на Кавказе и закончил свою жизнь есаулом). (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 167).
1813, 18 апр.**** Вёшенский казак есаул Григорий Степанович Зимовнов становится дважды кавалером ордена св. Владимира 4-й степени с бантом (вторая по значению награда, два одинаковых ордена в России обычно не давали).
1813, 4 окт.**** Убит в сражении Вислогузов Севостьян, казак Вёшенской станицы. Служил в полку генерал-майора Грекова – 8-го. (ГАРО, ф. 489, оп. 1, д. 3336, л. 64).
1813.*** В 1813 году произошло венчание генерал-майора Григория Михайловича Поздеева, (под начальством которого вёшенцы и еланцы сражались с пугачёвцами у Сальникова завода), так яро боровшийся с «подлым» народом (казаками. – авт.), к возмущению всего донского «бомонда» «от живой жены («греческая дочь Дарья Егорова») женился на дворовой своей девки Наталье Никифоровой». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 124).
1814, май.**** Умер Илюхин Иван, казак Еланской станицы. Служил в полку Комиссарова – 1-го. (ГАРО, ф. 489, оп. 1, д. 3476, л. 10).
1814, 13 мая.**** Умер в Дербенте Паничкин, казак Вёшенской станицы. Служил в полку войскового старшины Краснянского – 3-го. (ГАРО, ф. 489, оп. 1, д. 3493, л. 9 об.).
1814, авг.*** Император Александр I издал манифест. В манифесте крылась мысль – создать вооружённые силы России по образцу казачьих войск.
1814.*** Казачья форма. Весной 1814 года серебряные жгуты на плечах казачьих генералов и офицеров были заменены на эполеты. (Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казавов. XVII – XX вв. / Ростов н/Д: «Издательство БАРО –ПРЕСС », 2006. С. 224).
1814, 13 окт.**** В Грузии при Дербенте умер Вислогузов Макар, казак Вёшенской станицы. (РГВИА, ф. 489, оп. 1, д. 3645, л. 32).
1814.*** В типографии Харьковского университета была напечатана книга, написанная Алексеем Поповым в 1812 г. в г. Новочеркасске, «История о Донском Войске», часть 1. На странице 111 читаем: «…Сие войско издревле называлась Донскими Казаками, а земля их Козакиею…».
Ок. 1814. Калинин Родился Калинин Василий Михайлович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 января 1833 г. Хорунжий с 11 марта 1846 г. Холост (РГВИА, ф. 405, оп 6, д. 11о16, ПС, док. 1851 г.). Отставка по болезни без наград 10 апреля 1852 г. (Высшие приказы).
Ок. 1814.**** Родился Мельников Иван Егорович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1834 г. Урядник с 17 апреля 1846 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док. За 1877 г.).
Ок. 1814.**** Родился Каргин Карнелий Матвеевич, казак Вёшенской станицы. В службе с 1834 г. Урядником с 7 марта 1848 г. Дети: не указаны. (РГВИА, Ф. 330, оп. 56, д. 462, док. 1877 г.).
1814, сен. – окт. ВЁШКИ. В Вёшенской на сентябрь месяц 1814 г. числилось 1 336 служилых казаков. По статистики из метрических книг в Вёшках и Елани каждый пятый из всех умерших составляют дети до 15-ти летнего возраста. А 18% умерших скончались в возрасте старше 50-ти лет.
Число Вёшенских офицеров 43 человека, в т.ч. 26 служилых и 17 отставных, в том числе 3 войсковых старшины и 1 майор.
После французской компании «по выходе полков на Дон» из списков исключено 73 убитых и умерших вёшенца.
1814.**** Казачьи нравы. На почве чрезмерного употребления алкоголя случались трагические происшествия. Из двух казаков Вёшенской и Еланской станиц, умерших в 1814 г. от «неестественной смерти», при чрезвычайных обстоятельствах, один (вёшенец) был убит лошадью, другой (еланец) умер от пьянства. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 409).
1812 – 1814.*** Казаки в войнах с Наполеоном. Фактически в боевых действиях 1812 – 1814 гг. приняло участие 60 000 донцов, или 46% мужского населения, способного носить оружие, начиная с 19 лет. Все же Казачьи Войска России в этот период времени выставили против Наполеона 100 000 всадников. При численности армий в 50, 100, 200 тысяч эта цифра очень высока. Фактически же боевое напряжение Казачьих Войск России была ещё больше, всё казачье население было под оружием, потому, что на них одних легла защита границ и рубежей, которые они прикрывают. (Сост. Хохульников К.Н. Степные рыцари России!.. // Казачье зарубежье – Ростов н./Д: ИИЦ «Дончак», 2005. С. 195, 196).
1814.**** Здравоохранение на Дону. Детская смертность на Верхнем Дону была очень высока. Чем глубже во временном измерении веков, тем выше. Согласно «экстракту, учинённому Хопёрским духовным правлением из метрических книг» за 1814 г., в Вёшках и Елани 20% всех умерших составляли дети до 15-ти летнего возраста. Правда, известная часть тех, кто преодолевал опасный возраст, жили долго – сказывались постоянный физический труд на открытом воздухе, закалка организма, а низкая в среднем продолжительность жизни казаков объяснялось как раз высокой детской смертностью и человеческими потерями в войнах. По тому же «экстракту» 18% вёшенцев и еланцев, умерших в 1814 г., скончалось в возрасте от 60 до 75 летнего возраста.
Довольно низкая с современной точки зрения санитарная культура населения усугублялось отсутствием в станицах и, особенно в хуторах на протяжении долгого времени медиков и лечебных заведений. В последующим будет сказываться катастрафичести незначительным их числом. Казаки обращались к доморощенным врачевателям-знахарям, которые были бессильны при лечении многих болезней. Великую роль в хуторах и станицах сыграли фельдшера, готовившиеся в казачьих частях во время службы и продолжавшие оказывать медицинскую помощь казакам по выходе из полков и батарей. Но и фельдшеров не хватало. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 405 – 406).
1815.**** Казачьи нравы. Вёшенская и еланская церкви подают в Хопёрское духовное правление сводку, из которой явствует, что за предыдущий (1814) г. в Вёшенской станице появилось 44 незаконнорождённых ребёнка, а в Еланской – 1. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 412).
Ок. 1815.**** Родился Боков Ефим Алексеевич, казак Вёшенской станицы. В службе с 1835 г. Урядник 5 октября 1847 г (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док. за 1877 г.).
Ок. 1815.**** Родился Афонин Данила Петрович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1836 г. Урядником с 8 мая 1847 г. Дети: не указаны. (РГВИА, Ф. 330 оп. 56, д. 462, док. 1877 г.).
1816.*** Первые на Дону выборы областного и окружных дворянских собраний при покровительстве войскового наказного атамана М.И. Платова. Узаконено «Положением» само существование на Дону дворянских собраний (Донская история в вопросах и ответах. Сост. Кислицын С.А. // Том I. Изд. ДЮИ. Ростов н./Д. 1997, с. 102).
К 1816.*** «Приписные» крестьяне. Процесс переселения крестьян преимущественно из Слободской Украины на Дон практически завершился в первые два десятилетия XIX в. К тому времени последних переселенцев на Дон «переписав» в казаки, поселили за Доном по дороге на Кавказскую линию, где и образовались Егорлыкская, Кагальницкая, Ольгинская, Махинская и Мечётинская станицы. К 1816 г. число переселенцев на Дону достигло 77 000 человек. Чтобы укрепить надёжность новообразованных станиц, в каждую из них селили 50 – 100 семейств «природных» (коренных) казаков. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 32).
1816.**** В 1816 г. в Новочеркасске был списан со службы еланец Иван Яничкин, из Донского казачьего полка Иловайского 4-го. Будучи серьёзно и давно больным прошёл всю Россию и Европу и слёг лишь во Франции, где его пришлось оставить «города Амонды в гошпитале», а когда, в конце концов, казак прибыл в Новочеркасск, здесь постановили: «за имеющегося в грудях хвистулою и застарелым отвердением внутренней части нижней губы освободить от служб, а употреблять в тягости только при станице, по возможности». Тяжело представить себе путь этого больного человека – всё время верхом в седле, в непрерывных стычках и боях… (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 153).
Ок. 1816.**** Родился Выпряжкин Фёдор Александрович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1836 г. Урядником с 25 июня 1841 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 464, док. 1877 г.).
1817.**** Хутора Верхнего Дона. Юртовые границы. В 1817 г. разбирался земельный спор между Вёшками и Еланью. По мнению вёшенцев, Войсковая канцелярия без всякой уважительной причины аннулировала старую (1800 г.) межу и провела новую, передав еланцам участок в триста двадцать десятин удобной земли, в том числе двести тридцать три десятины строевого и дровяного лесу. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 357).
1817, ноя.**** Образование на Дону. В ноябре 1817года, А.Г. Попов рапортом в Войсковую канцелярию напомнил о старой идее, учредить училища в 19-ти станицах. Канцелярия долго тянула с определением своей позиции и, наконец, в мае 1818 г. приняла «соломоново» решение: она не возражает в принципе против открытия дополнительных школ, но в настоящее время отсутствуют необходимые войсковые суммы, а посему вопрос следует отложить до бедующего. Суммы потом находились, но использовались на другие цели, а очередь всё не доходила до Вёшек. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 393 – 394).
Ок. 1817.**** Родился Мартынов Авдей Алексеевич, казак Еланской станицы. В службе с 1838 г. Урядником с 20 ноября 1849 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56., д. 462, док 1877 г.).
С 1818.*** Начиная с 1818 г. царизм стал в более широких масштабах использовать казаков против своего народа. В этом году казаки усмиряли сальских крестьян. Дело закончилось поркой. Это означало, что казаки из ратных людей стали привлекаться к карательной функции внутри российского общества – как также полиция.
1818 – 1820.*** Бунты донских крестьян против помещичьего гнёта – оказавшись в конце XVIII в. в крепостной зависимости от помещиков, донские крестьяне не раз устраивали массовые выступления. На Дону произошли мощные крестьянские выступления (сопоставимые восстанию Емельяна Пугачёва). На усмирение сальских крестьян из пяти слобод в 1818 г. Войсковая канцелярия послала полк казаков с двумя пушками под командованием генерал-майора Родионова. Арестовали и предали суду 150 человек. Каратели устроили массовую порку крестьян.
В 1820 г. объявили себя вольными и отказались повиноваться помещикам крестьяне Миусского округа слобод Голодаевки (Мартыновка) и Елагинской. Против них также была применена военная сила, в т.ч. Атаманский полк под командованием Х. Кирсанова и В.Д. Иловайского, чьи крестьяне жили в этом округе. Восстание было подавленно.
Новые выступления крестьян последовали после реформы 1861 г. В 1862 г. воинские команды были введены в слободы Мачеха Гуляевка и др. долгое время происходили волнения крестьян в Донецком округе. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 134 – 135).
1818.*** По первым точным официальным данным (Столетия Военного Министерства) в 1818 г. на 156 000 казаков мужского пола приходилось:
– 36,0% (или 56 160 чел.) служивого состава, включая и «малолетков» (от 19 лет);
– 15,4% (или 24 024 чел.) – отставных;
– 47,4% (или 73 944 чел.) – детей до 19 лет.
Количество женщин впервые за всю историю Дона превышает количество мужчин на 2,0% (или 159 120 жен.) – убыль, понесённая казаками во время войны, ещё не была возмещена.
Всего же донских казаков обоего пола составляло примерно 315 120 человек. (Сост. Хохульников К.Н. Степные рыцари России!.. // Казачье зарубежье – Ростов н./Д: ИИЦ «Дончак», 2005. С. 195).
1818.**** Казачьи нравы. Еланский есаул Яков Малахов вернулся в станицу со службы и обнаружил, что в его отсутствие жена «растратила» его вещи. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 412).
1818.*** Секты у казаков. – Статистически отмечается, что сектантство не имело в казачьих общинах широкого распространения. Но на Дону, Северном Кавказе, в Сибири среди казаков были секты.
По всей Донской епархии жили баптисты или «штунда» – секта протестантского направления. Кое-где жили молокане, отказывавшиеся от любых посредников между Богом и человеком. Почитанию икон, мощей, культа святых они противопоставляли Библию как единственный источник религиозной веры и руководства в жизни.
Ими проводились в обыкновенных помещениях собрания, на которых читались тексты из Библии и пелись молитвы.
Фанатическими почитателями Иоанна Кранштадского были иоанниты. Они ставили его рядом с Иисусом Христом, возносили ему молитвы.
Одной из старых русских сект были хлысты, занимавшиеся самобичеванием для «умерщвления плоти». Они отказывались от формального признания церкви, верили в мистическое единение верующего с Богом, в возможность достижения такой степени совершенства, когда верующий становился «Христом».
Было незначительное количества представителей и других сект, в частности – адвентистов, «Старого Израиля» и «Нового Израиля», скопчества.
Духоносцы. – Секта, созданная в 1818 г. в донской станице Верхне-Курмоярской есаулом Евлампием Никифоровичем Кательниковым. Члены секты считали, что наступили времена апостольские, а посему каждый христианин призван стать апостолом, проповедником Христова учения. В поисках «даров духовных», прозрений, пророчеств они устраивали изнурительные посты и духовные бдения. В основе коллективных молений был экстаз после длительного «изнурения плоти». Возникли иллюзии «Богоодержимости». Участникам молений представлялось, что они видят рай или ад, вступают в общение с Богом. Секта была запрещена, её участники подвергались преследованиям. Кательникова сослали в Соловетский монастырь, где он и умер. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 130 – 131).
Ок. 1818.**** Родился Мельников Алексей Львович, казак Вёшенской станицы. Награждён БМ – 853. В службе с 1837 г по 26 ноября 1860 г. Писарем Вёшенской станицы с 12 мая 1839 г. по 9 января 1842 г. Сотник с 26 августа 1856 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 55, д. 1122, ПС за 1862 г.).
Ок. 1818.**** Родился Боков Иван Тимофеевич, казак Вёшенской станицы. В службе с 1838 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док. за 1877 г.).
Ок. 1818.**** Родился Каргин Иван Петрович, казак Вёшенской станицы. В службе с 1838 г. Урядником с 15 мая 1877 г. (РГВИА, Ф. 330, оп. 56, д. 462, ПС док. 1877 г.).
С 1818 по 1849.*** В учебнике географии К.И. Арсеньева, выдержавшего в России 20 изданий, в отделе «о племенах народов», обитающих в Российских владениях, к «Славянскому племен» отнесены: «Русские, господствующий народ в империи; Козаки и Поляки…».
1819.*** Правительство создало Комитет об устройстве Войска Донского. Комитет преступил к разработке «Положения об управлении войском Донским».
Спустя 45 лет после подавления Пугачёвского восстания и 25 лет со времени подавления казачьих волнений царское самодержавие задумалось над коренными преобразованиями в войске Донском. Комитет начал с производства съёмки земель Дона.
Но лишь 1835 году «Положение» будет подписано и вступит в законную силу, но до этого момента пройдёт 16 лет работы Комитета в разном персональном составе.
1819, 13 мая.**** Указ из Усть-Медведицкого сыскного начальства в Еланскую станицу от 13 мая 1819 г.: «Рапортом оная станица начальству сему донесла, что оной станицы станищной атаман г. майор Семён Гуляев по причине слабости здоровья его отправлять должности атаманской не может, посему настаивает в перемене его, а как кандидат его казак Антон Королёв помер, на такой случай станица испрашивает разрешение.
Приказали: в рассуждении слабого здоровья атамана г. майора Гуляева и смерти кандидата его велеть станице в присутствии дистанционного заседателя по баллотировке избрать вновь атамана, о чём станице и заседателю дать знать, отослать последнему ящик с шарами; кто же будет избран, было бы днесено от него». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 302).
1819.**** Хутора Верхнего Дона. В архивах канцелярии Области войска Донского за 1819 г. сохранились документы – прошение казаков станицы Вёшенской, братьев Кружилиных (Ивана, Петра, Захара, Саввы, Иоанна и Григория), Ивана Лиховидова и Ивана Четверикова о выделении им под хутор на устье речки Чёрной о разрешении именовать хутор Кружилином. В прошении говорится, что начало застройки на этом месте положили предки 70 лет назад, следовательно, в 1749 г. Разрешение было получено. И уже через год в Кружилине значилось 20 дворов. (Воронов В.А. У лебяжьей косы. / М. изд. «Современник», 1991, с. 153).
Ок. 1819.**** Родился Семён Филипович Кудинов, казак Вёшенской станицы, из дворян, без наград. В службе с 1 янв. 1837 г. в отставке с 19 янв. 1857 г. Дети: Платон р. 6 нояб. 1837 г.; Николай р. 4 дек. 1839 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 55, д. 432, пс за 1855, оп 56, д. 464, док. 1877 г.).
Ок. 1819.**** Георгиевские кавалеры. Родился Михаил Яковлевич Кудинов, казак Вёшенской станицы, награждён ЗОВО. В службе с 1839 г. Служил в полку № 20. Представлен в урядники с 30 июля 1849 г. Дети: сын 16 лет. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док. 1877 г.).
1819.**** В 1810-х гг. – служба вёшенца Ефима Митрофановича Мельникова «в Валахии у смотрителя пленных турок». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 154).
1819.**** По болезни уволился в отставку с должности еланского атамана майор Семён Ивлиевич Гуляев. Подродности его службы не известны. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 135).
1820-х.**** Хутора Верхнего Дона. В Вёшенском юрту в сухоруковском статистическом описании фиксируется шестьдесят четыре хутора. А в Еланском двадцать два. (далее см. 1835, 1836.1963, 1867,1915 гг.).
В 1819 – 1820 г.х самыми большими еланскими хуторами были Попов на реке Елани (36 дворов), Терновой и Захаров (по 33 двора), а самым малыми – Амельнов (1 двор), Попов на Кривой речке, Власов и Безбородов – (по 4 двора).
В хуторе Кочетове, который расположился в устье буерака Кочетова насчитывалось 25 дворов.
В хуторе Апуцшенском – 15. В хуторе Севостьяновском – 29 дворов. В хуторе Галицинском – 11 дворов. При озере Моховое по списку в 1820 году значится того же наименование хутор.
В 1820 – начале 1830-х годов вёшенский юрт насчитывает 9 500 жителей; еланский юрт имеет 4 000 – 4 500 жителей. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 303 – 304). (Зеленков Т.А. Из истории станицы Еланской. / Рукопись, 1964 г., с. 51).
1820. ДОН. Казичьи «привилегии». С отменой в 1820 г. подушной подати с крестьян разница между рядовым казаком и крестьянином отпала. У казака осталась единственная «привилегия» – поголовная служба всех казаков за собственный счёт с 18 до 30-летнего возраста… В то время как народ России давал на военную службу 21, 1% лиц призывного возраста, а казачество выставляло 74,5%. Казачья военная повинность в материальном отношении была в 153 раза тяжелее таковой остального населения государства… (Луговой В.П. М.А. Шолохов и восстановление единства казачества с народом. // «Ростиздат», 2003, с. 156).
1820.* Родился Сергей Михайлович Соловьёв, историк, создавший главный и самый фундаментальный труд «История России с древнейших времён», ректор Московского университета, учитель великих князей, профессор. Он за 28 лет в промежутке с 1851 по 1879 гг. написал 29 томов. Труд остался неоконченным. (ум. в 1879 г.).
1820.**** Родился Лосев Иван Моисеивич, казак Вёшенской станицы. Отец: Лосев Моисей Иванович р. ок. 1794 г.
1820.*** Приводятся данные, что казаков на Дону насчитывалось 400 тысяч. Службу несли 40 – 50 тысяч казаков. Срок службы для полков был увеличен до 4 лет.
1820.**** Хутора Верхнего Дона. По списку за 1820 г. на речке Елани значилось около двадцати хуторов, начавших застройку в XVIII в. (Зеленков Т.А. Из истории станицы Еланской. / Рукопись, 1964 г. с. 49).
1821.**** Донское дворянство. 30 августа 1821 г. Вёшенская станица подала представление в Комитет об устройстве Войска Донского. В этом документе они выложили целый комплекс накопившихся обид на помещиков.
В представлении говорилось: «Среди наших довольствий, господа помещики заселили своих крестьян, Якоти: на речках Песковатке подполковница Бокова, наследники покойного майора Лосева, есаульши Кузнецова, на Кривом Логу сотническая жена Лапина, на Есеновском генерал-майорская жена Бокова, на Чиру по течению с правой стороны, тоже занимается ныне ко утеснению наших жителей старшиною Солдатовым, и присвояется, в самых вершинах сей речки в свою окружность имеющийся там лес; не меньше коего там же поселившийся на другой вершине той речки по определению Войсковой канцелярии урядник Каргин хутором тоже теснит наших жителей, как довольствиями, так и в попасе конных наших табунов».
Вёшенцы, сообщая, что станичные конные табуны на Песковатке, Семёновке, Чёрной и Чиру «весьма стеснены в попасах и водопоях как от соседних станиц, так и помещичьих заселений», указывали, что «распространиться владением нашей станице можно б на древние свои довольствия, на речки Яблоновую, Большую, и Пономарёвку, но (они) заняты ныне господами помещиками Иловайскими, Астаховыми и Коньковыми поселениями своих крестьянских людей, и распространены довольствия так, что из них Иловайские за удовлетворением себя и людей своих ещё отдают иногородним купцам под попас скотских и овечьих гуртов, получают за то немалое число денег; жители наши, по прилеглости к ним живущие, по недостатку довольствия покупают у тех купцов места под сенокошение, платят за то недёшево…». Просим, писали вёшенцы, «помещичьих заселений с крестьянами их с довольствий наших сселить».
Представление подписали станичные депутаты, командированные в Комитет об устройстве Войска Донского, сотник Степан Боков и урядник Филипп Лосев. Первый был дальним родственником генерала Бокова, второй – «покойного майора», захватившего земли на Песковатке.
19 сентября 1821 г., в тот же комитет подали бумагу и еланские депутаты казаки Фёдор Бондарев и Кондратий Немудрякин. Они также жаловались на утеснения со стороны помещиков и, в частности, указывали, что станичные конные табуны «и другие скотские стады и овечьи гурты» на реке Елани «стеснены огромными коровьими и двумя овечьими гуртами наследников нашей станицы умершего сотника Лариона Мельникова и крестьян их, на речке Антоновке живущих».
Еланцы просили о переводе «крестьянских людей» наследников Мельникова в другое место и «о распространении юрта нашего местами, по войсковой земле ныне лежащими, между речек Кривой, Семёновки и Чёрной, так чтобы и сии речки до самых устоев своих… оставались в нашем довольствии».
Еланская станица жила в более стеснённых условиях, чем Вешки, и её жалобы на помещиков и споры с ними были постоянными и особенно обострились в середине XIX в. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 351 – 352).
1821.**** Хутора Верхнего Дона. В 1821 г. «скотские и овечьи гурты», вёшенцы «сгоняли» на лето на Песковатку, а станичные конные табуны, разделённые на четыре части, паслись на Песковатке, Семёновке, Черной и Чиру. Причём весьма были стеснены в попасах и водопоях.
В 1821 г. вёшенцы писали в Комитет об устройстве Войска Донского, что они «по местному положению никаких, кроме хлебопашества, сенокошения и скотоводства, обзаведений не имеют и иметь нет таких источников». Это письмо в то время было известным преувиличением. поскольку как в Вёшках, так и Елани, издревле занимались садоводством, огородничеством, бортничеством, рыбной ловлей, охотой и собирательством. Просто эти занятия считались чем-то обыденным и само собой делом семейным. Усадьбы в станицах состояли почти из одних дворов. Садов и огородов при них было мало. Сказывалось отсутствие поливной воды. Лишь кое-где при усадьбах выращивали овощи. Зато за пределами поселений во многих местах существовали огороды и бахчи. В первой половине XX в. роскошные огороды были на речках Песковатке, Решетовке, Чёрной, Зимовкой и Гороховике.
Вёшенская ярмарка в сухоруковском статистическом описании значится как крупная. По положению 1821 г. половина её доходов от продажи вина идет в пользу Войска, а другая половина остаётся собственностью станицы (на менее крупных ярмарках вся прибыль от виноторговли шла в станичный доход). Приезжали купцы из Новочеркасска и Ростова, Воронежа и Царицына, Луганска и Богучара торговали сельхозхозяйственным инвентарём, мануфактурой, сладостями и всякой всячиной.
Вёшенцы в 1821 г. просили «прибавить в довольствие… станицы сдревле и теперь владеемые места хлебопашеством, сенокошением и пазбою табунов», закрепив таким образом вынужденный самозахват, и напоминали властям, «речка Ея по решению начальства отошла в довольствии Мигулинской станицы жителей, которая до того владеема была довольствиями» жителям Вёшек, и вёшенские конные табуны на Песковатке, Семёновке, Чёрной и Чиру весьма стеснены в попасах и водопоях «от соседственных станиц».
В свою очередь еланцы тогда же жаловались, что их табуны, стада и гурты «окружены таковыми ж табунами» Букановской, Остороуховской и Слащёвской станиц, а перегоняемые на правою сторону Дона «как в попасе, так и водопое… от стеснения Усть-Хопёрской станицы хуторов Рубашкиных терпят большую нужду, через что бываемы частые ссоры немало известные» (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 325, 337, 358).
Ок. 1821.**** Родился Гаврила Федотов, казак Вёшенской станицы. В службе с 1841 г.. (РГВИА, ф. 52, оп. 1, д. 230а, док. 1761 г.).
Ок. 1821.**** Георгиевские кавалеры. Родился Василий Елисеевич Кудинов, казак Вёшенской станицы, награждён ЗОВО. В службе с 1841 г. Служил в полку № 16. Представлен в урядники с дек. (нояб.) 1847 г. Дети: сын 16 лет. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док. 1877 г.).
Ок. 1821.**** Родился Зимовнов Фёдор Андреевич, казак Вёшенской станицы. В службе с 1841 г. Урядником с 24 августа 1849 г. Отправлен в запас, (РГВИА, Ф. 330, оп. 56, д. 462, ПС док 1877 г.).
1822.**** Хутора Верхнего Дона. В Вёшенском юрту насчитывалось шестьдесят пять водяных мельниц, а в Елани – девять. В начале 1820-х гг. вёшенские мельницы составляли 36% всех водяных мельниц Усть-Медведицкого начальства, состоявшего из 21 станицы, имевших 180 водяных мельниц.
В вёшенском юрте в 1822 г. было 6 ветряных мельниц (6% ветряных мельниц Усть-Медведицкого начальства, из 21 станицы). В еланском юрте имелось 4 ветряные мельницы. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 333).
1822.*** Жалование донским казакам составляло 20 000 рублей, но вместо 10 000 четвертей провианта Войску Донскому стали выплачивать по 90 000 рублей. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 29).
Ок. 1822.**** Георгиевский кавалер. Родился Семён Анисимович Федотов, казак Вёшенской станицы, награждён СГ-4 17 авг. 1857 г. В службе с 1842 г. Произведён в урядники с 7 март. 1848 г. Служил в полку № 40, № 60 (РГВИА, ф. 330, оп 56, д. 462, док. 1877 г.).
Ок. 1822.**** Георгиевские кавалеры. Родился Мельников Самуил Сергеевич, казак Вёшенской станицы. Награждён СГ–3, СГ – 4 в 1857 г. В службе с 1842. Урядник с 6 августа 1748 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 462, док. 1877 г.).
1822.**** Родился Лосев Иван Моисеевич, казак Вёшенской станицы. Отец: Лосев Моисей Иванович р. ок.. 1794 г.
1823.**** РПЦ. В 1823 г. в станице Еланской заложили новую, каменную на этот раз церковь с Николы Чудотворца. Её освящение состоялось в 1826 г. Новая была построена по «образцовому проекту» знаменитого русского архитектора-классициста Ивана Егоровича Старова (1745 – 1808), автора проектов Таврического дворца и Троицкого собора Александро-Невской лавры, и представляет собой монументальное сооружение в классическом стиле. Церковь трёхпрестольная: главный алтарь посвящён святителю Николаю, а два боковых предела – правый во имя Спаса и левый во имя рождества богородицы. Роспись интерьера церкви была выполнена в XIX в. петербургскими мастерами по эскизам Старова.
Старую деревянную разобрали. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 381).
1824, фев.**** Умер Лосьев Филипп, казак Вёшенской станиы. Урядник (ГАРО, ф. 344, оп 1, д. 316, л. 74.)
Ок. 1824. Калинин Родился Калинин Макей Климович, казак Вёшенской станицы. Награждён БМ 853, СМ- 4Д, кресты за службу на Кавказе, нашивки за 6 лет безупречной службы. В службе с 1 января 1843 г. по 1 января 1864 г. Участник Польской компании в действующих сражениях. Дети: Григорий р. 25 января 1869 (РГВИА, ф. 330, оп 55, д. 1283 ПС за док. 1844 г.).
К 1825.*** Россия имела следующее казачье население (обоего пола):
- Донское казачье войско – 533 813 чел;
- Кубанское казачье войско – 101 552 чел.;
- Терское казачье войско и казачьи войска Кавказской линии – 44 153 чел.;
- Оренбургское казачье войско – 56 153 чел.;
- Сибирское казачье войско – 36 921 чел.;
- Уральское казачье войско – 28 226 чел.
Всего по России казачье население обоего пола составило – 800 818 чел. На действительной военной службе находились 68 000 чел., что составляло около 8,5% от казачьего сословия.
Вооружённые силы России состояли из 908 234 человека. Казачьи войска составляли 14% его состава. Донское Войско имело 533 813 душ обоего пола. Всего казачьих частей на действительной службе находилось 68 000 и 62 000 в резерве готовых к походу.
Ок. 1825.**** Родился Каргин Антон Фёдорович, казак Еланской станицы. В службе с 1845 г. Отставка с чином хорунжего 20 февраля 1867 г. Дети: не указаны. (РГВИА, Ф. 330, оп. 56, д. 463, док. 1877 г.). Писарь Вёшенской станицы.
До 1826.* Получение русского ордена любой степени давало награждённому лицу право потомственного дворянства.
1826. *** Хутора Верхнего Дона. В Еланской станице начинает действовать местная племенная селекция в коневодстве (14 жеребцов лучших пород). От Войска выделено 14 жеребцов лучших пород. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 325).
1826.**** Казачьи нравы. За нерадение и пьянство был отдан под суд вёшенский есаул Лавреньтьий Попов. Через 14 лет этому же поступку будет дано осуждение его сыну хорунжему Филиппу Лаврентьевичу Попову. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 409).
1826.**** На Дон из находившегося в Бессарабии, у содержания кордонной стражи на Пруте, полка Катасонова был выслан есаул Лаврентий Попов. Преданный военному суду, он обвинялся в «составлении подложного рапорта от имени войскового старшины Макарова с жалобою на бывшего своего полкового командира подполковника Катасонова 1-го» и в «нерадении по службе и употреблении излишних хмельных напитков». В Вёшках Попова все хорошо знали, поскольку в молодости он служил станичным писарем.
Царский манифест 1826 г. освободил его из-под суда, но он немедленно был направлен в полк Сергеева на службу в Грузию и затем принял участие в боях русско-персидской и русско-турецкой войн. Видимо, проявил себя весьма неплохо, поскольку в 1828 году генерал-майор Сергеев в послужном списке Попова показал его достойным к повышению в чине. Но тут случилась болезнь, последовал бессрочный отпуск на родину, где Попов и умер через три месяца. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 179).
Ок. 1826.**** Родился Иосиф Петрович Мельников, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 января 1866 г. Произведён в урядники с 1 янв. 1874 г. Дети: Семён р. 1 сентября 1874 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 188, ПС док. за 1874 г.).
1826.*** Было учреждено Третье отделение Собственной его императорского величества канцелярии, которое стало главным органам политического сыска.
1827, 20 окт.*** Наследник царя и великий князь Александр Николаевич в возрасте 9 лет назначен атаманом всех казачьих войск России и шефом Войско Донского Атаманского полка, который стал именоваться Казачьим Атаманским Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полком, и оставался на этом посту до 19 февраля 1855 г.
ПОЛНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ПЕРИОДА КАЗАЧЕЙ ВОЕННОЙ ДЕМОКРАТИИ.
1827.**** Хутора Верхнего Дона. В Вёшки присылают двадцать два породистых жеребца. Таким образом, войсковые и станичные власти заботились о состоянии местного коневодства, которое являлась стратегическим объектом. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 325).
1828, 12 фев.*** Офицерские чины в казачьих войсках – 12 февраля 1828 г. было установлено наименование казачьих чинов. Казачий «табель о рангах» выглядел так: штаб-офицерские чины: войсковой старшина и полковник; обер-офицерские чины: хорунжий, сотник, подъесаул, есаул. Полковник носил чистый погон с двумя просветами, войсковой старшина – погон с двумя просветами и тремя большими звездочками. У обер-офицеров погон был с одним просветом. У хорунжего – с двумя звёздочками, у сотника – тремя, подъесаула – четырьмя. Есаул носил чистый погон без звёздочек.
Унтер-офицерские чины – нижним был чин рядового казака, Расторопному и грамотному казаку присваивали чин приказного с одной нашивкой на погоне.
Далее шли унтер-офицерские чины. Прослуживший 1 год и 9 месяцев и окончивший курс в полковой учебной команде становился урядников. Младший урядник носил две «лычки», старший – три из тесьмы. Чину армейского фельдфебеля соответствовал казачий чин вахмистра. Он носил нашивки из галуна. В годы Первой мировой войны ввели чин подхорунжего.
Казак к своим начальникам обращался – к обер-офицеру ваше благородие, есаулу и штаб-офицерам – ваше высокоблагородие, генералу – ваше превосходительство, к непосредственному начальнику – господин урядник, господин вахмистр. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 39 – 40).
1828, 28 фев.**** Умер от болезни Лосев Иван, казак Вёшенской станицы. Отставной сотник. (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 316, л. 54).
1828, 26 мар.*** Умер есаул Боков Василий, казак Вёшенской станицы. (ГАРО, ф. 344, оп. 1, Д. 136, л. 39 об.).
1828, 23 апр.**** В этот день умер урядник Вислогузов Максим (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д.316, л. 75 об.).
1828, 27 ноя.**** Умер Лосев Кирьян (?), казак Вёшенской станицы. Урядник полка Ступочевского (ГАРО, ф. 344, оп. 1, д. 316, л. 76).
1828.**** Казачьи нравы. Вёшенского казака Василия Лосева судят «за фальши». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 412).
1828.*** В 1828 г. произведён в корнеты Семён Иванович Краснов, младший брат Ивана Ивановича Краснова (1800 – 1871). Отец полковник армии Иван Иванович Краснов (1776 –?). Дед генерал-майор Иван Козмич Краснов (1752 – 1812). Он учился в Благородном пансионе при Московском университете, потом, как и старший брат, стал юнкером лейб-казачьего полка. В 1831 отличился в польской компании, получив в награду орден св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В 1832 г. уволен от службы поручиком. Находясь в отставке, повышался в чинах, дойдя до ротмистра, а по некоторым сведениям – до полковника.
Из некоторых документов видно, что у него была долгая связь с государственной крестьянкой Ефросиньей Шевцовой и имелись от неё дети: вконце пятидесятых или в начале шестидесятых годов Ефросинья Фёдоровна стала женой Краснова, который и усыновил собственных незаконнорождённых детей.
В отставке Семён Иванович занимался хозяйством, учредил в Краснополье две ежегодные ярмарки, служил по выборам дворянства. Несколько трёхлетних сроков был почётным смотрителем Хопёрского окружного училища. По его инициативе в 1860 г. открылась подписка на устройство при этом училище публичной библиотеки. С 1 января 1861 г. библиотека открылась для всеобщего пользования. К концу г. в ней насчитывалось около 1 800 томов, выписывалось 16 газет и журналов.
В 1843 г. Новочеркасский статистический комитет избрал в члены-корреспонденты группу донских общественных деятелей, в их числе оказался и Краснов, избранный позже и членом-корреспондентом Войскового статистического комитета. Семён Иванович систематически поддерживал связи с комитетом и присылал ему различные материалы: в 1845 г. – собственное сочинение «О образовавшейся в последних годах Хопёрского округа в слободе Краснополье, в так называемом Сухом Логу, речке, названной Благодатью». В 1846 г. он находит чугунную медаль времён Ивана III. В 1848-м – «бедренную кость значительной величины неизвестного огромного животного», найденную в обвале на берегу Сухого Лога. В 1848 г. комитет просил Семёна Ивановича и старшего медика Хопёрского округа Ф.Е Билёва собрать за пять – десять лет метеорологические наблюдения по округу и сделать из них выводы о местном климате. Известно единственное выступление Краснова в печати – корреспонденция «Из сл. Краснополья» в «Донской газете» за 1873 г. Это, в сущности, письмо Семёна Ивановича о пожаре, случившимся в слободе, и отличившемся при его тушении Донском казачьем № 29 полке, который проходил через Краснополье. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 244 – 246).
Ок. 1828.**** Родился Павел Петрович Алимов, казак Вёшенской станицы. В службе с 1 янв. 1868 г. Произведён в урядники с 30 авг. 1874 г. Дети: сын Пётр р. 5 июня 1870 г. (РГВИА, ф. 330, оп. 56, д. 188, ПС за 1874 г.).
1828 – 1830* Выход в свет 45 томов Полного собрания законов Российской империи. Туда вошли 31 тысяча законодательных актов за период с 1649 по 1825 г.
1829, 5 апр.*** РПЦ. Учреждение на Дону самостоятельной епархии в г. Новочеркасске. С 5 апр. 1829 г. по 17 окт.1842 г. после учреждения кафедры в Новочеркасске первым архиереем Донской епархии был назначен Афанасий (в миру Телятьев или Телятинский (ум. в 1847 г., 7 мая)), переведённый сюда с тамбовской кафедры. Сначала кафедра носила титул «Новочеркасской и Георгиевской», поскольку её власть простиралась на Северный и отчасти Западный Кавказ.
1829.*** Императорские награды. 12-й Донской казачий генерал-фельдмаршала князя Потёмкина-Таврического полк награждён Георгиевским знаменем «За оборону крепости Баязета 20 и 21 июня 1829 г.», и, в будущим, знаки отличия на головных уборах с надписью «За отличие в турецкую войну 1877- 1878 гг.». В этом полку служили и вёшенцы, и еланцы.
Всего до начала первой мировой войны императорской грамотой были пожалованы четыре донских полка (в том числе два гвардейских), георгиевским знаменем – тринадцать (в том числе Атаманский), георгиевским штандартом – десять (в том числе два гвардейских) и знаки отличия на головные уборы – тринадцать (в том числе два гвардейских); имена носили девятнадцать полков. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 181).
1829,**** Еланец Василий Семёнович Гуляев, в турецкой войне, неся службу в Донском полке Секретёва 1-го, за отличие получает чин сотника. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 154).
В 1830-х.**** Хутора Верхнего Дона. В Вёшках упоминаются три ярмарки – Воздвиженская, Красногорская и Троицкая. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 337).
В 1830-х.**** Казачьи нравы. В 1830-х г. смотритель вёшенского магазина есаул Дмитрий Васильев подозревался в махинациях с качеством вина, но «наказан не был». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 411).
1830.* Обнародование Полного свода законов.
1830, 8 ноя.**** Родился Астахов Фёдор Платонович, казак Еланской станицы. Отец: Астахов Платон Фёдорович 1800 г. р. (РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 6614. ПС за 1845 г.). Причислен к дворянству 28 января 1844 г. (РГИА, ф. 1343, оп 16, д. 3044).
1830, 17 янв.**** Умер Зимовнов Иван, казак Вёшенской станицы, урядник полка № 24, (ГАРО. Ф. 344, оп. 1, д. 316, л. 14 об.).
1830-х. Калинин. В первой половине 1830-х г. родился Михаил Матвеевич Калинин. Его отец Матвей Калинин к этому времени ещё не заработал дворянства. Он доводится старшим братом генералов Николая Матвеевича и Бориса Матвеевича Калининых.
В 1847 г. Матвей Калинин, обращаясь с просьбой к известному донскому деятелю И.С. Ульянову помочь поместить сына-гимназиста в фейерверкерскую школу, спрашивал, не будет ли препятствовать его недворянское происхождение. Отец служил писарем в Атаманской канцелярии при атамане М.Г. Власове и, в конце концов, дослужился до чина войскового старшины. Сам же Михаил Матвеевич был признан во дворянстве, когда получил офицерский чин в 1851 г..
С 1848 г. по 1851 г. он учился в конноартиллерийской школе донских урядников, окончил её и уже хорунжим свыше года служил в Донском учебном полку в Новочеркасске.
В 1853 г. был переведён в Донскую артиллерию. Командиром взвода Донской № 3 батареи и участвовал в Крымской войне. В сражении на реке Альме получил контузию. Отличился и заработал ордена Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и 3-й степени с мечами. Именно боевым действиям третий батареи в Крыму и посвящены «Воспоминания бывшего артиллериста». Затем он служил во второй и первой батареях и снова в учебном полку, где получил очередной орден.
С 1861 по 1865 г. есаул и потом войсковой старшина Михаил Матвеевич Калинин занимал должность вёшенского станичного атамана. С 1865 г. состоял инструктором по обучению молодых казаков и военным приставом 3-го военного отдела Войска Донского (управление отдела находилось в Усть-Медведице). Отличие Калинина по этой службе было отмечено орденом св. Станислава 2-й степени и двумя денежными наградами. В 1873 г. в «Донских областных ведомостях» он опубликовал свои заметки «По поводу статьи г. Тимощенкова «Обучение малолетков военному делу».
Будучи подполковником, Михаил Матвеевич командовал Донским казачьим № 36 полком в войне 1877 – 1978 г.ов. Его брат, Борис, рассказывал в книге «Материал для истории Донской артиллерии», что 12 октября 1877 г. Калинин атаковал своими казаками Нисово, опрокинул находившейся там небольшой турецкий отряд, перешёл реку Лом и явился в тылу неприятельских войск, занимавших Кадыкей. «Если бы атака казаков была поддержана пехотою, то мы достигли бы здесь блистательного результата с незначительною потерею». Но русское командование действовало вяло и нерешительно.
В 1878 г. Михаил Матвеевич получил чин полковника, командовал тринадцатым и шестым донскими полками. Был награждён орденами св. Анны 2-й степени и Владимира 4-й степени бантом. Некоторое время состоял по Войску Донскому и вышел в отставку. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 441 – 442).
1832.**** Хутора Верхнего Дона. Станичный табун Вёшенской станицы насчитывает свыше семисот лошадей, в Еланской станицы свыше пятисот. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 325).
1832, 20 фев.**** Родился Вершинин Лев Фёдорович, казак Еланской станицы. Отец: Вершинин Фёдор Трофимович, р. ок 1803 г. (РГВИА, ф. 405, д. 11705, ПС за 1852 г.).
1832, 4 окт.**** Пожаловано полковое георгиевское знамя Донскому казачьему Шамшеева полку (вторично 29 апреля 1869 г. 12-му Донскому казачьему Генирал-Фельдмаршала Князя Потёмкина-Таврического полку «За оборону крепости Баязета 20 и 21 июня 1829 г.»)
1832.**** В списке обер-офицеров Войска Донского состоят пятнадцать служилых офицеров-вёшенцев (среди них один войсковой старшина и три есаула). И пять офицеров-еланцев (в том числе один есаул). Служат они в разных частях империи: в Отдельном Кавказском корпусе трое вёшенцев и трое еланцев, в Бессарабии три вёшенца, на Дону пять вёшенцев (среди них дьяк Войсковой канцелярии хорунжий Попов 38-й и один чиновник войсковой чертёжной). Больше всего офицеров-вёшенцев в Донском казачьем № 26 полку – здесь их сразу трое, остальные проходят службу в разных полках. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 178).
1832, 20 дек.**** Умер Мельников Зот, казак Вёшенской станицы. Урядник полка № 21 Золотарёва 1-го. (ГАРО, ф. 344, оп.1. д. 316, л. 18).
1833.**** Хутора Верхнего Дона. Неурожай охватил все верхнедонские станицы, последовала массовая гибель скота, от нехватки кормов и «повальной болезни». Это относится и к Вёшкам и к Елани. Такой же неурожай будет и в 1836, 1848, 1883 г.х.
Была оказана материальная помощь хлебом за неурожайный год на пропитание и для сбора казаков на военную службу. Впоследствии это задолжность скажется на казачьих семьях Верхнего Дона в 1840 г. Будет в категоричной форме призывом станичников «состоящим в долгу в ссуде в неурожайный год хлебом и по другим случаям в казённую войсковую и станичную сумму». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 324).
1833.**** Пример прохождения внутренней службы урядником Еланской станицы Иваном Кривошлыковым. Полевую службу начал с 1817 г. Прослужив 16 лет в 1833 г., в возрасте 34-х лет был отставлен «по имеющейся внутренней болезни» от полевой службы с перечислением на 14 лет во внутреннюю службу. В 1835 – 1836 гг. находился в карауле в Хопёрском начальстве. В 1836 – 1837 – «у непропуска корчемства вином в Усть-Медведицком округе». В 1839 – 1840 – при тюрьме в Миуссом начальстве. Из этого «послужного списка» следует, что внутренняя служба могла быть и не на «благо» родной станице. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 186).
1833.**** Родился казак станицы Вёшенской Николай Иванович Краснов (1833 – 1900 ), в семье будущего генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Краснова (1800 – 1871), военноначальника Главного управления казачьих войск, писателя, историка (ум. в 1900).
Жена: Феодосия Ильинична Гаврилова. Дети: сын Андрей Николаевич Краснов, профессор (1862 – 1914), сын Платон Николаевич Краснов, служил по Министерству путей сообщения (1966 – ?), сын Пётр Николаевич Краснов, донской атаман (1869 – 1947).
Его ещё в малолетстве определили в одно из самых известных петербургских учебных заведений, 1-й кадетский корпус, откуда в 1851 г. восемнадцатилетнем юношей был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Донскую лёгкокую конноартиллерийскую батарею.
В Крымской войне эта батарея не участвовала, и, по словам её историка П.Г. Чеботарёва, офицеры «изнывали в ожидании и рвались в сражение. Многие хлопотали о переводе в действующие части войск». Одним из таких офицеров и являлся молодой Краснов, добившийся в 1855 г. перевода сотником в Донскую № 3 батарею, получивший отпуск и прибывший из Гродненской губернии, где находились тогда донские гвардейские артиллеристы, в Таганрог под начало своего отца. Здесь он отличился при захвате неприятельского парового судна «Джаспера», был одним из руководителей установки в городе коронад и сооружения береговых батарей, которыми затем и командовал в перестрелках с англо-французскими кораблями. Иван Иванович впоследствии писал, что видел в сыне «ревностного для себя помощника», стараниями которого была «сформирована из Донского № 74 полка прислуга к каронадам, и при содействии урядников и казаков № 2 Донской батареи новобранцы, не имевшие прежде понятия об орудиях, скоро сделались ловкими артиллеристами».
По окончании войны Николай Иванович вернулся в Петербург, поступил в Николаевскую Академию Генерального штаба, которую и окончил по первому разряду в 1858 г. (в 25-ть лет от роду), всё ещё состоял сотником 3-й донской батареи. С 1 января 1860 г. служил в Генеральном штабе и оставил эту службу только в 1889 г.. За этот почти тридцатилетний период он занимал разные должности и находился во многих «командировках». В начале 1860-х гг., будучи Генерального штаба штабс-капитаном, два с лишнем года преподавал военные науки в Новочеркасской гимназии. В 1863 г. был послан в распоряжение начальника 5-й кавалерийской дивизии в Волынскую губернию и участвовал в польской компании. Среди прочего Николай Иванович отличился в деле под Порецком, где, как писал «Военный сборник», «благодря своей храбрости и гуманности не допускал бомбардировки этого местечка, предполагавшегося занятым неприятелем, но на деле покинутого, что и удостоверил Н.И. Краснов, въехав в город с небольшою горстью казаков». За польскую компанию он получил орден св. Анны 3-й степени с мечами.
В 1864 г. в чине Генерального штаба капитана Краснов был назначен состоять для особых поручений при начальнике Главного управления Иррегулярных войск. В этом управлении, впоследствии переименованном в Главное управление казачьих войск, прошла вся дальнейшая служба Николая Ивановича. Он находился при начальнике управления, служил помощником начальника одного из его отделений. С 1867 по 1882 г. – начальником Межевого и статистического отделения, неоднократно замещая помощника начальника Главного управления. Одновременно с 1878 г. в качестве представителя от Войска Донского он состоял членом Комитета Главного управления иррегулярных войск (затем Комитета казачьих войск). Только во время русско-турецкой войны, в 1878 г., Краснов временно оставил своё управление и командовал мобилизованным полком третьей очереди – Донским казачьим № 41 полком – на австрийской границе. В это время он уже имел чин Генерального штаба полковника. В 1880 г. (в 47-мь лет от роду) Николай Иванович Краснов произведён в Генерального штаба генерал-майоры.
В течение четверти века на нём лежала крайне ответственная тогда обязанность составление для царя «всеподданнейших» отчётов по Главному управлению казачьих войск.
Краснов получил хорошее образование и с молодых лет находился под влиянием культурных традиций семьи. Он пошёл по стопам отца в литературном отношении. «Военный сборник» отмечал, что параллельно с военно-административной деятельностью Николая Ивановича «в течение всей его жизни шла его научно-литературная деятельность, в которой нашли своё выражение лучшие его силы и стремления и которая долго ещё не утратит своего значения для всякого исследователя быта и истории казачьих войск».
«К концу пятидесятых годов, – по характеристике журнала «Военный сборник», – Россия была ещё очень мало исследована в географическом и ещё того менее в топографическом и статистическом отношениях. Крымская война наглядно обнаружила весь вред такого неведения своей родины, и тогда же как в общественном самосознании, так и в правительственных сферах возникла мысль детально исследовать Россию. Стали посылать целые научные экспедиции для изучения различных областей России… Военное ведомство не отставало от других и возложило на офицеров Генерального штаба составление военно-статистических обзоров различных областей России. В числе этих офицеров находился и Николай Иванович Краснов, которому было поручено состовлять военно-статистическое обозрение Земли Войска Донского. Особый строй этой области, её исключительная история, а главное – крайняя скудость литературных о ней сведений заставили Николая Ивановича шире отнестись к своей задаче и вместе со специальными сведениями собрать весьма ценные общие материалы для географии и статистики Земли Войска Донского…»
Для сбора этих материалов Н.И. Краснов объездил ряд местностей Дона, побывал в своей Вёшенской и многих других станицах. Необходимость получить статестические сведения о донском судоходстве заставила его дважды быть в Качалинской станице в 1860 г. Николай Иванович, по его словам, делал разъезды по Дону с целью исправления карты области, изданной в 1845 г. В масштабе три версты в дюйме. В результате составил карту Земли Войска Донского в тридцативёрстном масштабе. Он и сам вёл некоторые метеорологические наблюдения, собрал обширные статистические данные, просмотрел архивы Усть-Медведицкого, Хопёрского и 1-го Донского сыскных начальств, воспользовался некоторыми рукописями, в первую очередь сухоруковским «Историческим описанием Земли Войска Донского». Собранный материал Краснов начал публиковать в «Донских войсковых ведомостях» под общим заглавием «Очерки из статистики Войска Донского» – это обозрение климата и географии края, его демографии, геолого-географический очерк. В журнале Н.И. Костомарова «Основа» он поместил свой «Исторический очерк Земли Войска Донского», охватывающий период от скифских времён до эпохи Петра I включительно, и начал выступать как публицист по казачьим вопросам.
Весь собранный материал Николай Иванович разбил на две книги. Первая них, вышедшая в Петербурге в 1863 г. под названием «Земля Войска Донского», объёмом 550 страниц, составляла один из томов двадцатипятитомных «Материалов для географии и статистики России, собранных офицерами Генерального штаба». Вторая книга – «Военное обозрение Земли Войска Донского» (1864) – составила один из шести томов «Материалов для военной географии и военной статистики России, собранных офицерами Генерального штаба».
Таланты и занятия Николая Ивановича были на удивление разнообразными. Боевой офицер-артиллерист в молодости, затем крупный военно-административный деятель, он одновременно был и экономистом, и статистом, и военным публицистом, и историком, и писателем, и критиком, и даже некоторое время педагогом, а перед смертью ещё занялся и философией.
Как специалиста его привлекали к выполнению различных ответственных поручений. Он устраивал казачий отдел на Московской политехнической выставке 1872 г. и был командирован от правительства на статистический конгресс в Пеште. За долгую свою службу он удостоен многих орденов, «высочайших» благ.рностей, золотой медали Академии наук. Обширен был круг его знакомств с видными деятелями отечественной науки и культуры.
В 1891 г., в возрасте пятидесяти восьми лет, Николай Иванович был произведён в Генерального штаба генерал-лейтенанты с увольнением в отставку. Он оставил Петербург, где прожил почти тридцать лет, поселился на Дону. Тогда же он принялся за работу на общественную пользу. В 1891 г. был неурожайным годом, а в 1892 г. север Дона охватили голод и холерная эпидемия. Краснов находился в это время в Урюпинской станице. И, по информации «Военного сборника», сразу же стал «деятельно хлопотать об оказании помощи пострадавшему населению; благ.ря своему влиянию и авторитету… Николай Ивановичу быстро удалось организовать правительственную помощь, снабжение продовольствием, добиться правительственной ссуды и вызвать частную благотворительность. При этом Н. И. Краснов… настоял, чтобы помощь оказывалась не только основному населению Войска, но и так называемому иногороднему элементу». Генерала избрали почётным мировым судьёй Хопёрского округа, и эту должность он занимал до смерти.
«Военный сборник» отмечал, что «последние г.ы он провёл в чтении и изучении философов-маралистов от Эпикура до христианских мыслителей и старался создать свою оригинальную систему морали, в которой смелые требования личности, заявленные греческими философами, соединялись бы с учением практической любви христианской морали». Это было нечто, подобное движению «Толстовцев», у которых Лев Николаевич Толстой был своеобразным кумиром.
Николай Иванович был женат на Феодосии Ильиничне Гавриловой, которая происходила из интеллигентной столичной семьи дворян Гавриловых.
Николай Иванович умер в Таганроге в 1900 г.. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 234 – 244).
1834.**** Коренные донские казаки в основном селились по главным рекам в удобных местах, а земли по притокам главных рек и на водоразделах долгое время мало кого привлекали. Именно на этих землях со второй половины XVIII столетия донская казачья старшина стала основывать хутора, куда селили переселенцев, которых стали называть «хохлами». В ходе освоения целинных земель на Дону стали возникать большие «хохлацкие» слободы, прежде всего по рекам Калитве, Медведицы, Миусу, Деркулу, Берёзовой и др. Этот прочесс был и на территории распростронения интнресов станиц Вёшенской и Еланской. Здесь начали строится памещачьи посёлки. Этот бум строительства был выгоден прежде всего как и интересам самих станиц, так и в интересах донской старшины.
На Калитве «хохлацкие» слободы возникали на землях атаманов Ефремовых и Грековых, на Деркуле – на землях Малышкиных, на Берёзовой – на землях Маньковых, на Медведице – Себряковых, по Миусу - Иловайских и так далее.
Вместе с тем, к 1834 г. общая численность мужского казачьего населения на Дону оставалась весьма незначительной и составляла всего 184 454 человека. При наличии нескольких миллионов десятин плодороднейшей донской земли казачьи земельные наделы в первой половине XIX в. оставались весьма значительными. Из общего фонда в 12 млн. десятин пахотных и сенокосных угодий Области Войска Донского (ОВД) (без лесов, неудобий и песков) на каждую мужскую казачью душу формально приходилось почти 30 десятин. В результате в ОВД образовался так называемый «свободный» (не обрабатываемый) земельный фонд (почти 7 млн. десятин). Именно поэтому старшина в первой половине XIX века получила возможность распоряжаться значительным количеством плодородной земли. Этот факт землепольования имел место и на территории упомянутых веше станиц Вёшенской и Еланской.
Несмотря на наличие огромного земельного фонда (чернозёмы обыкновенные, южные, приазовские и предкавказские), урожайность сельхозхозяйственных культур на Дону в течение первой половины XIX столетия оставалась весьма низкой.
По отчётным ведомостям того времени, типичными были урожаи по Первому Донскому, Донецкому и Черкссому округам – сам шесть; по Второму Донскому – сам десять; по Усть-Донецкому и Хопёрскому – сам двенадцать-тринадцать. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 33).
1834.**** Хутора Верхнего Дона. Вёшенская земля из одного зерна дала тридцать четыре.
1834.*** Учреждено Донское торговое общество. Оно было создано торговыми казаками. Наиболее богатыми торговыми казаками считались Шапошниковы и Корнеевы. Торговые казаки торговали привозными товарами: строительным лесом, железом, канатами, дёгтем, кожами. Мехами, сукнами, полотнами, шёлковыми и шерстяными материалами, чаем, сахаром, кофе. Всё это в ту пору покупали в Москве, в Нижнем Новгороде на Макарьевской ярмарке, в Харькове и на Урюпинской ярмарке. Сами казаки продавали шерсть, рогатый скот, лошадей, овец, вино и рыбу.
Ярмарки на Дону были в станицах: Михайловской (Крещенская), Митякинской, Цымлянской, Пятиизбянной, Урюпинской, Луганской, Раздорской и в селе Криворожье. На этих ярмарках продавали не только различные товары, рогатый скот и лошадей, но и людей – невольников, привозимых казаками из Азии. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 222).
1834.*** Родился Харитон Иванович Попов (1834 – 1925) создатель музея донского казачества.
Родом он из простой казачьей семьи станицы Остроуховской. Домашнее образование получал под руководством матери и грамотного, начитанного деда. В двадцать лет познакомился с «Историей государства российского» Н.М. Карамзина, и это определило его дальнейшую жизнь.
С пятнадцать лет Харитон стал служить в канцелярии местного полицейского чиновника и одновременно собирал материалы по донской старине. Одно за другой стали появляется его публикации в газетах «Донская речь», «Донское поле» и др. позже служил в областном правлении, занялся археологией. Собирал народные песни, коллекции по геологии. Участвовал в археологических съездах. 22 ноября 1899 г. был открыт музей истории донского казачества.
Первым его директором стал один из основных его устроителей Харитон Иванович Попов. (Шумов ВВ. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 147 – 148).
Пятый этап. От перевода донских казаков в сословие военных поселян 26 мая 1835 г. до 3 марта 1917 г., всего – 82 г. жизни.
1835, 26 мая.**** Высочайшее утверждено Николаем I «Положение об управлении Донского войска», т.е. КАЗАКИ ОКОНЧАТЕЛЬНО ПЕРЕВЕДЕНЫ В СЛУЖИЛОЕ ГОСУДАРСТВУ СОСЛОВИЕ ВОЕННЫХ ПОСЕЛЯН. «Положение об управлении Донского Войска» явилось ПЕРВЫМ ОБЩЕ ИМПЕРСКИМ ЗАКОНОПОЛОЖЕНИЕМ, затрагивающим все стороны жизни Донского Войска (военною, социальную, экономическую, политическую).
Комитет по разработке «Положения» был образован в 1819 г. и лишь через 16 лет это «Положение» вступило в законную силу (1 янв. 1836 г.), это произошло спустя 61 г. после подавления Пугачёвского восстания, когда о таком законодательстве задумалась императрица Екатерина II.
«Положение» ликвидировало Войсковую канцелярию. Непосредственную местную власть на Дону осуществлял наказной атаман. Отныне, согласно «Положению», донские войсковые атаманы становились навсегда наказными. Назначенный императорским повелением этот чиновник пользовался правами по части гражданской – генерал-губернатора, а по части военной – командующего войсками в военном округе. В его руках сосредотачивалась и военная, и гражданская власть. В правах он приравнивался к военному губернатору. Однако при внимательном рассмотрении вопрос о власти на Дону становился проблематичным. По «Положению об управлении войска Донского» казак по рождению не мог быть атаманом Войска и на Дон стали присылать чиновников из столицы. (Очень уж распространённым в середе последующих потомств также стало утверждение, что в области Войска Донского власть принадлежала казачеству, которое владело большей частью всех земель (примерно 85 %), при этом население казачьего происхождения не являлось доминирующим по численности. – Прим. авт.).
Территория Земли Войска Донского была разделена на семь округов, которыми командовали окружные генералы. Земля Войска Донского разделилась на округа: Черкасский (Новочеркасск), 1-й Донской (ст. Ведерниковская), 2-й Донской (ст. Нижнечирская), Донецкий (ст. Каменская), Хопёрский (ст. Алексеевская), Миусский (слоб. Голодаевка), и территория «Калмыцкого кочевья» в задонской степи, делившиеся на три улуса.
Высшим органом гражданской власти являлось Войсковое правление, в его структуру входили: наказной атаман, старший член правления и четыре асессора. При Войсковом правлении были созданы четыре экспедиции: исполнительная, хозяйственная, питейного сбора и поземельная. При правлении были: уездные войсковой, уголовный и гражданский суд; войсковой приказ общественного призрения; войсковая врачебная управа; войсковая почтовая контора. К Войсковому правлению относились: войсковое дворянское депутатское собрание и войсковой дворянский депутат. Кроме того, Войсковое правление руководило войсковым рекрутским присутствием, войсковым строительным комитетом и комиссией продовольствия. Территория Войска Донского была разделена на семь гражданских округов. Округами руководило Окружное правление, подчинявшееся Войсковому правлению. В каждом из округов создавалось 7 учреждений. Окружное судное начальство, которое соответствовала уездному суду в российских губерниях; окружное сыскное начальство, а также окружная опека, казначейство, почтовая контора, окружные дворянские депутаты и стряпчие. В каждой станице создавались станичные правления во главе со станичным атаманом. Станичные правления подчинялись Окружным атаманам и окружному правлению.
Территория Всевеликого Войска Донского разделеная на семь округов, комплектовала отныне по окружному принципу донскими казаками: Лейб-Гвардии казачий, Казачий Атаманский, 54 конных полка, казачью артиллерию (лейб-гвардейская батарея и 3 конноартиллерийские батареи). Полки получили порядковые номера (традиционно сохраняя наименование по полковникам). «Положением» срок службы казака устанавливался тридцать лет (25 лет строевой и 5 лет внутренней службы).
«Положение» официально запрещало приём в казаки представителей других групп населения Дона (это закреплено ещё в указах 1841 и 1853 гг.).
Объективно следует признать, что «Положение» 1835 г. поставило заслон дальнейшему произвольному расхищению земель Войска казачьей аристократией и дворянством (наследниками казачий страшены).
Этническая группа донских калмыков-бузаавов была также официально включена в казачье войсковое сословие. Позже в сознании казачества тесно переплетались понятия национальной (этнической) принадлежности и привилегированного сословного положения.
«Положение» 1835 в значительной степени было аграрным. Оно закрепляло за каждой станицей определённый участок земли (юрт). Отныне на каждого казака полагалось 30 десятин земли (пай). «Положение» практически закрепляло станичные юрты в качестве общественного владения (общинного) всей станицы.
По «Положению об управлении войска Донского» донским помещикам отводилось 15 десятин земли из расчёта на одного крестьянина. Земли донских помещиков признавались их потомственной собственностью. При этом они имели право продажи этой земли только донским чиновникам и помещикам (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. ). Беспоместные донские чиновники наделялись войсковой землёй в пожизненное пользование с правом её выкупа.
Потомственными дворянами считались все штаб-офицеры и их потомства и старшины, утверждённые 14 февраля 1775 г. Дворяне подразделяются на беспоместных, у которых крепостных крестьян не было; и поместных, у которых в собственности были крепостные люди. В свою очередь если дворянин имел менее двадцати крепостных душ, то он считался мелкопоместным. Таким дворянам правительство наделяло пожизненно «срочными» (ненаследуемыми) участками земли.
«Положение» предоставляло донским офицерам землю, исходя из принципа: генералам 8 участков по 200 десятин, то есть 1 600 (53,3 пая) десятин; полковникам, произведёнными в генерал-майоры при отставке, – 4 участка, то есть 800 (26,4 пая) десятин; офицерам – 2 участка, то есть 400 (13,2 пая) десятин; унтер-офицерам, произведенные в офицерский чин при отставке, – пол-участка, то есть 200 десятин (6,6 пая).
По положению 1835 г., донские помещики получали по пятнадцать десятин земли на каждую принадлежавшую им крестьянсекую душу мужского пола и по двадцать десятин, если приходилось уступать свои поместья станицам и переселятся на свободные земли.
Все эти категории помещиков были представлены в Вёшенской и Еланской станицах. Здесь владели землёй генералы, штабс- и обер-офицеры, гражданские чиновники, отдельные свещенослужителит, вдовы офицеров, «казаки из дворян» (представители дворянских фамилий, не получивших чина.)
На основании закона 26 мая 1835 г. станичные общества были наделены, по факту, землёй по расчёту 30 десятин на каждого казака (начиная с 16-го возраста ему распределялась). Причём оставалась ещё и запасная земля в 30 паёв, на случай увеличения числа казаков. Кроме того был ещё и войсковой земельный запас. Это первое историческое упоминание о конкретной норме казачьего пая. Право на получение паёв имели служилые и отставные казаки, а также вдовы и сироты. Бездетным вдовам предоставлялось половина пая, имеющим до трёх малолетних детей – один пай, более трёх – два. Малолетним сиротам-мачьчикам отводился один пай, а девочкам – половина на семью.
Форма землепользования на Верхнем Дону, как и у всех казачьих войск, была общиной. В Положении об управлении Войском Донским 1835 г. указывалось, что «земля станичного юрта со всеми угодьями почитается неприкосновенной собственностью общества казаков каждой станицы». И далее: «каждая станица должна единожды избрать и назначить части земли: одну – для пашни, другую – для сенокоса, две – под пастбища». Пахотные, выгонные и сенокосные земли делились на паи. Каждый казак по достижению 17-летнего возраста уже получал бесплатно полный пай, малолетние – либо уменьшенные паи, либо полные, но только за определённую плату. Женщины право на пай не имели. Они при особых обстоятельствах пользовались правом на часть пая мужа, погибшего или умершего на службе. Согласно положению 1835 г., рядовые церковнослужители, как и казаки, получали по одному паю, дьяконы по полтора, обер-офицеры и священники по два, штаб-офицеры и протоиреи по четыре, генералы по шесть паёв.
Число «паевых душ», по естественным природным законам, со временем возрастало. При этом количество территориальных десятин у станиц оставалось постоянным. При таком положении жизненные основы – это размер пая соответственно уменьшался.
Проектом 1835 г. определена площадь Вёшенского юрта в 190 578 десятин (из расчёта 30 десятин на один пай, то в итоге станица получила 6 350 паёв), эта территория включала в себя и земли занятые водоёмами, и земли занятые дорогами, и земли занятые под хозяйственные нужды, и земли лесного фонда. Количество земли под неудобиями также входило в распределение. Документы того времени подтверждают и то, что пахотные земли отводились от пойм рек на определённую норму удаления и являлись неотчуждаемыми.
Земля со временем истощалось и, особенно на пахотных землях. Позже при распределении паевой земли сложилось негласное правило. Казаку, рожденному от смешанного брака: женщины, бывший при рождении мусульманки (хоть и принявший православную веру) и православного казака земельного пая не нарезали. Станичное правление, в этом случае ссылаясь на «Положение 1835 г.». На этом основании появление таких браков было нежелательным в роду, не поощрялся стариками и был не выгоден с экономической точки зрения. Поэтому этот смешанный брак был непоощряемый и духовенством, охранявшие устои православия. Такой брак с женщиной врожденной мусульманкой был крайне редок и не являлся, почитаем в казачьей среде. (Детей рожденных от таких браков именовали «тумами», «турками» и. тп. обидными для казака прозвищами. – Прим. авт.).
Учитывая положение 1835 г. и бытовые традиции в казачьей среде, связанные с «обязательным» приданным невесты, сложилась практика, при которой жених из донских дворян сватался за невесту из дворянской семьи. Сватовство носило характер сохранения к кастовой принадлежности и её привилегий.
Постоянное недовольство беспоместных донских дворян и их давление на войсковые и центральные власти заставил правительство упорядочить владение землёй. В результате этого и возникло «Положение 1835 г.». Такое решение положит путь к коренному изменению в казачьей среде. Донское казачество окончательно поделится на два слоя общества: на казаков и донскую старшину. Для империи исполнение Положения 1835 г. станет укрепление монархии, а для казачества окончательную потерю казачьей вольности. В этом положении, вводимом на Донскую землю, бессомнения, выигрывает старшинско-атаманская верхушка, а рядовое казачество низводится до уровня военных поселян. Это участь наших казачьих предков. Теперь даже церковный клир, получивший земельные привилегии будут заинтересованы в сохранении монархии, которая поставила их на своё услужение. В дальнейшим на Дону будут проживать господа казаки и просто господа. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 317 – 318, 344 – 345), (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 33 – 34).
Войсковое хозяйство – всё природное богатство края: земельные, лесные, рыбные, соляные и прочие угодья (а XVIII столетии), позже – промышленные предприятия (угольные шахты и др.), расположенные на землях Войска. В Войсковое хозяйство входили также войсковые и табуны. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 96 – 97).
Станичный юрт – земли, которыми владела станица. В юрт входили пахотные земли, леса, луга и другие угодья. Казачья земельная община, включала в себя население и территорию отдельной казачьей станицы, в которую входили и хутора. Большая часть земельной площади станичного юрта распределялась между казаками в виде паевого довольствия. Кроме того, выделялись участки для общего пользования: для выгула скота, для конных табунов. Многие станицы имели свободные земли, которые нередко сдавались в аренду. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 96).
Образование хуторов. Положением 1835 г. разрешалось заводить хутора, но не менее 25 дворов и неприменно «с согласия всего станичного общества». Каждый хутор получал выделенный из станичного земельный хуторской юрт (земельную площадь). На право обустройства хутора выдавался войсковой патент. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 99).
Бурлаки – не принятые по каким-либо причинам в казаки или сами не пожелавшие стать воинами, беглые из центральной России или Украины крестьяне. Появились они на Дону во второй половине XVII в. «Бездомные», не имевшие никакой собственности, были работниками в казачьих зимовниках, в станице по найму. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 99).
«Приписные» крестьяне – бежавшие на Дон в середине XVIII в. с Украины малороссияне. Донские старшины селили их на своей земле в слободах. Жили они также в станицах и хуторах в работниках у зажиточных казаков. В отличие от бурлаков имели своё небольшое хозяйство, семью. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 99).
«Оземеленные» – жители донских станиц, занимавшие промежуточное положение между казаками и пришлыми крестьянами. Станица наделяла их землёй и рассматривала как кандидатов в казаки. Спустя время многие из них действительно принимались в казаки. Они, как и все станичники, занимались хлебопашеством и животноводством. Им разрешалось владеть «приписными» крестьянами, женится на казачьих вдовах и девушках. Жили в донских станицах, как и «приписные» крестьяне. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 99).
Лесные угодья – в станичные юрты входили и лесные угодья. Хищническая вырубка в течение короткого времени привела к резкому сокращению лесных угодий. Упорядочение использования лесов стало возможным после «Положения» 1835 г., согласно которому строевой лес разрешалось употреблять только на общественные нужды. Для охраны лесных угодий назначали лесничих с казачьими командами. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 104).
Вывод о значении Положения 1835 г.: Если на первом этапе дореволюционной (до 1917 г.) историографии казачество изучалось в основном как исторический феномен, имеющий как полезную, т.е. промосковскую, так и антигосударственную, бунтарскую направленность, то на втором этапе, особенно после принятия «Положения об управлении Войска Донского» в 1835 г. казачество рассматривалась как сословие – законная составная части сословного строя империи, имеющая государственный нормативно фиксированный правовой статус. Именно в этот период издавались общие обзоры по всем войскам, опубликован большой комплекс официальных документов, в который входили, в том числе, положения о казачьих войсках, распоряжения, отчёты и другие правительственные акты. Следует отметить документы, регламентировавшие штатный состав казачьих частей, порядок прохождения службы, продвижения по служебной лестнице и т.д. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н/Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 29 – 30).
«Положение 1835 г.» – это основа для возраждения казачества в современном мире начала XIX в. Однако современная «верхушка» казачьено движения на Дону приняла на себя не свойственные ей функции, касаемые донного «Положения 1835 г.» и поседующих действующих Законов Российской Империи. Была принята казачья форма одежды образца 1914 г., а это время в Российской Империи казачье сословие было переведено на положение военных поселян. Поэтому автор считает, что оснований для врзраждения нет. Конечные цели казачьего движения носят чисто популистский характер.
1835,**** Хутора Верхнего Дона. Межевая комиссия Войсковой канцелярии, увеличивая еланский юрт, решила передать в него шестнадцать казачьих хуторов и помещичьих посёлков, забрав в свою очередь несколько других.
Оценивая проект нового размежевания (1835 г.), депутаты Вёшенской станицы писали, что её казаки «с незапамятных времён исключительно довольствовались с одной… стороны Дона», левой, а станичный юрт делал «к нагорной стороне как бы одно прикосновение», на очень ограниченном пространстве. Однако вёшенцы «впоследствии при размежевании народу, распространяясь далее и далее, заселили речки Зимовную, Гороховку, Чёрную и Решетовку» и даже стали выходить за пределы юрка. Хутора на речке Песковатке были основаны не на вёшенской, а на войсковой земле.
Проект 1835 г. определял площадь вёшенского юрта в 190 578 десятин, Затем последовали прибавки и уточнения. По проекту 1835 г. наибольшая длина вёшенского юрта (от «первого буерака Солёного» на юго-восток до речки Вербовой, выше хутора Киреева) составляет семьдесят с половиной вёрст, ширина – тридцать три. Верхнедонское правобережье, изрезанное балками и оврагами, имело сравнительно плодородные земли, но в оценке невысокого качества. На левобережье сравнительно хорошие земли располагались узкой полосой с левой стороны речки Зимовной и Решетовки, далее на всём пространстве ската Песковатки. Такие же земли были в верховьях Елани. Остальное пространства левобережья занимали пески, покрытые незначительным слоем супеси и чернозёма.
Еланский юрт протягивался в длину от хутора Тернового «до мельницы Боковой на Чиру» на пятьдесят три версты, в ширину – на двадцать одну.
По сведениям 1835 – 1836 гг., в Вёшенской станице насчитывалось 22 беспоместных чиновника (тридцать пять вместе с детьми), в Еланской – четверо (восемь с детьми).
Межевая комиссия разработала проекты новых, увеличенных станичных юртов. Они расширялись за счёт войсковых и помещичьих земель и от части соседних станиц.
К Елани отходили, помещичьи владения при посёлки Конькове, хуторе Антоновском и другие.
К Вёшкам – при посёлке Есеновском, Лапине (он же Кривой Рог), хуторе Сухопесковатском, хуторе Лосеве (он же Песковатский) и в других местах.
Что получилось из этой передачи помещичьих земель, нам уже известно. Еланские и Вёшенские депутаты, изучив проекты, просили их изменения «по некоторым неудобствам и невыгодностям». Речь шла о том, чтобы не отделять от станиц участков земли на левобережье. Претензии Елани отклонили полностью, Вёшенской – в основном. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 303 – 304, 344, 359 - 360).
1835.*** Вышло положение определяющее структуру и особенности Общества донских торговых казаков. Каждый член общества должен был иметь капитал не менее 5 000 рублей и уплачивать в Войсковую казну по 200 рублей в течение срока службы казака каждый год, т.е. за 30 лет.
1835.**** Вёшенский казак Иван Варсонофьевич Боков, внук генерал-майора Гавриила Бокова, в 1835 г. был произведён из юнкеров лейб-гвардии Казачьего полка в корнеты. В этом полку за двадцать лет службы заработал чины поручика, штабс-ротмистра, ротмистра и полковника. В 1856 г. был переведён в Войско, а затем вскоре скончался. Женат был Иван на Марфе Петровне Карповой, правнучке М.И. Платова, и последующие Боковы считали себя потомками знаменитого донского полководца. Сын Иван Варсонофьевич Алексей Иванович. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 158 – 159).
Ок. 1835.**** Родился казак хутора Каргина Вёшенской станицы Пётр Анисимович Ковалёв (1835 – ноябрь 1913).
Род свой на донской земле Ковалёвы ведут издалека, пожалуй, со дня основания хутора Каргина (1797 г., 6 фев.). Глава семьи (отец Мартина и Алёшки) Пётр Анисимович Ковалёв происходил из семьи потомственного казака. Ещё не выйдя на льготу, пытался заниматься торговлей. Как свидетельствуют архивные документы, в 1860 г. (25лет от роду) он внёс наличными в Коммерческий суд через Казанскую почтовую контору пошлинные деньги на право открытия торговли в лавке на сумму свыше 300 рублей серебром (ГАРО. Ф. 338, оп. 2, д. 710, л. 58). Однако из-за большой конкуренции с иногородними купцами, да и своей неразворотливости торговля у него не пошла, и вскоре лавку он закрыл.
У казаков хутора Каргина Пётр Анисимович (1835 – 1913) пользовался большим авторитетом, его выбирали хуторским атаманом. Через его жизнь прошла большая часть истории хутора. Прошло всего 38 лет со дня основания Каргина, когда родился Пётр Анисимович. При нём в хуторе было открыто первое общественное заведение – молитвенный дом, затем построена одна из лучший в округе церквей – Покровская. При нём ставили ошелёванные, крытые жестью магазины, дома купцов и священников. В бытность его атаманом по царскому указу Военный совет принял положение о порядке открытия приходских училищ в Войске Донском. В 1875 г. общество хутора Каргина на своём сходе приняло постановление (приговор) об открытии в хуторе приходского училища. Этому воспротивилось Вёшенское станичное правление и атаман сотник Филимонов. Благодря настойчивости атамана Петра Ковалёва приговор каргинского общества был направлен директору Усть-Медведицкой гимназии и Войсковому Наказному атаману. В 1876 г. приходское училище в Каргине было открыто, и в этом была немалая заслуга Ковалёва.
Пётр Анисимович имел четырёх сыновей (Иван, Мартин, Алексей, Аким) и трёх дочерей. Умер он в ноябре 1913 г. в возрасте 78 лет в бедности; жена умерла годом раньше. Как вспоминают старожилы, четыре казака вынесли гроб, в двадцати шагах от двора похоронили рядом с женой на приходском кладбище. В отцовском курене с гуртом босоногой детворы стал жить второй по возрасту сын – Мартин Петрович.
Ковалёвы имели положенные казаку земельные наделы, быков, лошадей, и всё, что было нужно для жизни и несения службы. Пока были молодые и жив был отец, братья собирались в родительском доме, помогали друг другу обрабатывать землю, вместе обмолачивали и убирали хлеб. А потом дело пошло на разлад: дети оказались с ленцой, и нужда не заставила себя, долго стоять у ворот. Аким и Иван любили проводить время на охоте, днями гоняли волчьи выводки, лиси зайцев. Мартин также не проявлял большого старания, чтобы в доме приумножить достаток, подолгу и без нужды толкаться у магазинов, на рынках и ярмарках, а жена, наплодив столько детей, что их и «на воз не покладёшь» (последнего ребёнка родила в возрасте 53 лет) ни днём, ни ночью не знала отдыха. Да и последнее поколение «ковальчат» оказалась таким, что палец о палец не ударит, чтобы навести во дворе порядок: пройдёт мимо упавшего плетня и не поднимет, не поправит.
Особенно бедно жила семья погибшего на германской войне Ивана. Огромная и непосильная забота о шестерых детях легла на плечи его жены Акулины. Девочки-подростки за пятак нанимались мыть полы в доме дьякона Васильева. В редкий день, зажав в кулачке пятак, бежали на мельницу в кинотеатр. Лишний рубль и достаток стороной обходил их двор. Да и откуда было взяться этому рублю: продать нечего, а зарабатывают разве тем, что кому-нибудь перед праздником обмажут сарай или побелят хату.
Жена Ивана Ковалёва прожила трудную и долгую вдовью жизнь. У нею и Ивана был сын, ставший впоследствии инвалидом Отечественной войны. Старшая дочь, Агафья, вспоминала, когда Мартин с фронта привёз весть о гибели отца, она рассказывала Г.Я. Сивоволову, как мать, убитая горем, истошно ревела и рвала на себе последнюю рубаху, а они, прибежав с мельницы и забившись в угол и под лавку, смотрели на неё испуганными глазами.
Не легче жилось и Мартину. У него самая большая семья – 13 детей, один меньше другого. Младший сын Мартина с трудом вспоминал имена своих братьев и сестёр. Самое младшее поколение «ковальчат» (так их называли) табуном высыпали из своих дворов, чумазые, босые, с цыпками на ногах и потрескавшимися до крови пятками. Их ногам не старен был ни бурьян, ни колючий жабрий, которого так много было в сухой траве. Любимым занятиям «ковальчат» всегда была борьба.
Мартин Ковалёв до войны: низкорослый, коренастый в стареньком чекменишке и чириках; никогда не носил усов и бороды. Алёшка-безрукий также ходил в стареньком мундире, по воспоминаниям, носил, словно выращенную на солонцах реденькую бородёнку. У него не было кисти левой руки, за что его в хуторе называли Алёшка-косорукий. Давным-давно на военной службе во время стрельбы ему оторвало кисть руки, изуродовало лицо. С тех пор судорожно стала дёргаться щека, косить глаз, в минуты волнения Алёшка начал заикаться. Нужда научила его одной рукой сворачивать цигарки, не бездействовала и рука без кисти. Скирдовал ли он, косил ли сено, хлеб или полол мотыгой огород, на культю надевал небольшую петлю из широкого ремешка, вставлял в неё держак от вил или граблей; правой рукой крепко держал вилы, а левой, культёй, только поддерживал. Таким вот способом умудрялся работать. Алёшка был бездетным.
После гибели брата Акима (в 1919 г. во время артобстрела Каргинской шальной снаряд угодил в хату) и смерти его жены Алёшка-косарукий взял на воспитание пятерых Акимовских детей. Не обделяя вниманием и заботой Акимовских детей, Алёшка находил лишний кусок хлеба и ласковое слово и для детей погибшего брата Ивана.
Как инвалид, Алёшка-косорукий не подлежал мобилизации, не принимал участие в восстании. Владеть одновременно конём и шашкой с помощью одной руки нельзя: невозможно и в пешей сотне воевать с одной рукой.
В отличие от скрытного, угрюмого брата Мартина, он, Алёшка Ковалёв, был мягким, добродушным, со вниманием и заботой относился к своим младшим братьям. В марте 1915 г. по хуторам и станицам Дона проводилась компания по сбору пожертвований для оказания помощи инвалидам войны. В списке принявших участие в этой компании есть и каргицы. Так, Лёвочкин (имевший по слухам более ста тысяч капиталу) и его компаньон Лиховидов вдвоём пожертвовали рубль, купцы Татаринов, Илья Каргин, жена купца Попкова – по 25 копеек, отец Михаила Копылова – 20, Алёшка-косорукий – 10, жена Мартина Ковалёва пожертвовала также 10 копеек (ГАРО. Ф. 6, оп. 1, д. 4020, л. 14).
Мартин Петрович Ковалёв третьночередником был мобилизован на германскую войну: как казак по мобилизации принимал участие в восстании. Небезынтересно знать, что в мае 1919 г., напуганные слухами о зверствах красных, Мартин, Алёшка и жена убитого Ивана с гуртом детей отступили за Дон, на Вёшенскую. Спустя полсотни лет в разговоре с Г.Я. Сивоволовым дочь Ивана не могла толком ответить, от кого мать увозила их, голодных и оборванных детей, – так велик был страх.
Мартин и Алёшка-косорукий убиты не были. В декабре 1919 г., подчиняясь приказу окружного атамана, вместе со всеми казаками станицы Каргинской ушли в отступление на Кубань. В Новороссийске, припёртые к морю, молодые казаки, чтобы искупить свою вину перед Советской властью, вступили в конную армию Буденного. Старые и непригодные к военной службе, никому не нужные, в огромном водовороте человеческих судеб, бросив всё, что увозили с собой, расходились по домам.
Ранней весной без лошади и подвод к своим голодным детям пришли Мартин и Алёшка. В Каргинской на ноги становилась Советская власть, прошли выборы, казаки готовились к посевной. Не имея лошадей и быков, Мартин и Алёшка снова нанялись в пастухи. Оба долгое время не могли во двор привести какую-нибудь скотину.
В конце двадцатых годов было разрешено устраивать ярмарки и рыночную торговлю. Ярмарки по-прежнему устраивали на прогоне, напротив дворов Мартина и Алёшки. Мартин был завсегдатаем на ярмарках, с утра до вечера толкался, по-хозяйски приглядывался к лошадям. И однажды на смех всем казакам облюбовал и привёл домой верблюда. Ходил слушок, что он его выиграл в карты, но Мартин твёрдо уверял: верблюда купил у астраханского калмыка по сходной цене, верблюд хороший, в хозяйстве заменит и коня и быка. Двухгорбого купил у него бывший хозяин дореволюционной монопольки. В паре с конём запрягал его в бричку и отправлялся в дальние края за «рыковкой».
Зимой 1933 г. во время так называемого саботажа на Дону, не взывая о помощи и сострадании, опухший от голода Алёшка-косорукий умер тихо и неслышно, лёжа на застывшей лежанке. Жена его ослепла. Приёмные дети покинули Алёшкину хату и ослепшую мать.
Мартин Петрович Ковалёв умер в 1947 г.
По воспоминаниям сына Мартина, до революции Александр Михайлович Шолохов не раз бывал у них в доме. На глазах Мартина рос и сам Михаил Шолохов.
Самый младший сын, Пётр Мартинович, работал токарем в совхозе «Каргинский», за добросовестный труд был награждён орденом Ленина. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 119 – 123).
1836, 1 янв.**** День обнародования Положения об управлении Войска Донского. Документ явился ПЕРВЫМ ОБЩИМ ЗАКОНОПОЛОЖЕНИЕМ, затрагивающим все стороны жизни Донского Войска. В этот день в Новочеркасск съехались все атаманы и депутаты от станиц, в т.ч. Вёшенской и Еланской.
1836, 21 авг.**** Хутора Верхнего Дона. «Объявление» депутатов Еланской станице в Комиссию о размежевании земель Войска Донского от 21 августа 1836 г.: земельная повинность, или «станичная тягость», исправляется еланцами следующим образом.
Весной, когда почтовый тракт из Усть-Медведицы на Казанку принимает всегда своё направление на хутора Плешаковские, между последними и станицей учреждается для экстренных случаев переправа через Дон; еланцы, «обязанные станичною седенкою» (отбыванием «тягости») и живущие на правом берегу реки, возят подводы на Усть-Хопёрскую и отправляют подводы на Вёшенскую и Букановскую станицы; когда Дон войдёт в берега, начинается общее отправление повинностей. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 188).
В 1836 г. Вёшки имели 22 левобережных хутора, в которых проживало до одной тысячи семейств, составлявших свыше двух третей всего населения станицы.
Долгое время в основе благосостояния верховых казаков лежало не хлебопашество, а скотоводство. Мигулинцы в 1836 г. даже подсчитали, что «для благосостояния домовитого казака» необходимо было иметь на одну душу мужского пола четыре лошади, пять голов рогатого скота и двадцать овец. В XIX в., особенно во второй его половине, вёшенские и еланские казаки не дотягивали до этой нормы: недоставало рабочего скота, и, сетовали вёшенцы, было маловато лошадей.
Неурожай 1836 г. сопровождался в Елани эпидемией холеры. Многие в названом г. не пережили неурожаи и эпидемию холеры.
В еланском юрту насчитывалось семьнадцать водяных мельниц.
Межевая комиссия в 1836 г. считала главными дорогами в Еланском юрту Гетманский шлях и почтовую общей длинной пятьдесят две версты (еланцы сами добавляли в число важнейших ещё и солевозную), а в вёшенском юрту – почтовую, Гетман и Чумакский шлях, имевшие общую длину шестьдесят пять вёрст. Почтовая дорога официально называлась тогда Усть-Медведицким почтовым трактом, а неофициально – новый почтовой дорогой, «вновь учреждённой почтовой дорогой». Она шла из Усть-Медведицы через Елань, Вёшки и хутор Дубровский, оставляя влево Микулин, на Казанскую станицу, левой стороной Дона. В еланском юрту в половодье дорога принимала направление на Плешаковский, и сообщение между ними и Усть-Хопёрской станицей поддерживалась по правому берегу Дона. Дорога должна была иметь по закону тридцатисаженную ширину, но, ни в вёшенском, ни в еланском юрту такой ширины не имела. Длинна дороги по еланскому юрту исчислялась в тридцать шесть вёрст, по вёшенскому юрту – в двенадцать.
На казаках лежала обязанность чёткого и регулярного обслуживания тракта. В Елани и Вёшках имелись почтовые станции, размещавшихся по найму в частных домах. При станциях – по тройке лошадей, на которых нарезались по 46 десятин земли – пастбищ и сенокосных угодий.
Юртовая межа. В 1836 г. Вёшки вторично подали просьбу о земельных участках в 233 десятины строевого и дровяного леса и 320 десятин удобной земли, которые, по мнению Вёшенцев, незаконно переданы Войсковой канцелярией Еланской станице. Просьба Вёшек не нашла положительного отклика у межевой комиссии, которая отвела, что участок отстоит от Вёшек в восемнадцати верстах, а от Елани в трёх. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 304, 324, 342 – 343).
1836.**** Эпидемия холеры охватила Еланскую станицу. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 405).
1836.**** Войсковые леса. Решением войскового правления часть общинных станичных (в т.ч. и Вёшенских) лесов была передана в собственность Войска Донского, и впредь они именовались как войсковые леса. Войсковые леса предназначались для удовлетворения войсковых потребностей, а также потребностей тех станиц, в юртах которых не было лесов. В первую очередь древесина из войсковых лесов использовалась на постройку войсковых и станичных зданий, церквей, ремонт мостов, погорельцам, для отопления присутственных мест и другие войсковые нужды.
Все войсковые леса в то время делились на 12 кордонов. Во главе каждого кордона стоял смотритель из отставных штаб или обер-офицеров, который назначался войсковым правлением и утверждался войсковым наказным атаманом.
В подчинении смотрителя выделялись один конный урядник и несколько конных казаков из нестроевых.
История станицы Вёшенской- 3 часть
© Copyright: Людмила Коншина, 2016
Свидетельство о публикации №216040500514
Свидетельство о публикации №216040500514
Рецензии