Фрося, заблудившаяся в часовых поясах гл. 11 оконч

Глава 11

-Так ей рожать после Нового года, - радостно сообщила многодетная мать. И чуть  запоздало спросила:
-А вы ей кто?

Никто ей не ответил. Иван Дмитриевич посмотрел в растерянное лицо Сани, подошёл к женщине, что-то пошептал ей в ухо нематериальное, вложил ей в ладонь нечто материальное ( что она тут  же положила в карман куртки), и женщина произнесла:

-Я ключ могу дать вам от её квартиры. Она нам всегда запасной отдаёт. Вдруг, что случится. Или свой потеряет.  Люди вы, я вижу, порядочные. Подождёте её. Завтра воскресенье, площадки не будет. Где её искать сегодня? Тут организаций везде сейчас понаделали.

Иван Дмитриевич порывался остаться, но Саня отправил его обратно. Денег тот не взял.
-У нас с Юрой общее дело. Разберёмся без вас. Всё нормально. Удачи Вам! – сказал он на прощание.

Квартирка Фроси оказалась совсем крохотной. Небольшая комнатка с двумя окошками и крохотная кухня. Небольшая печь. Новая побелка и покраска. Платяной шкаф, круглый стол, стулья и кухонный стол были  довольно старыми, но чистыми. Новенький диван, новые красивые шторы, новый светильник, новый умывальник-тумбочка, новая газовая плита и новый холодильник. Минимум посуды. В холодильнике молоко, сливочное масло, яйца, овощи, банка красивых огурцов, явно домашнего посола.  В морозильнике курица, замороженные ягоды.

На столе в корзинке пакет с печеньем, два красивых яблока. Ноутбук, учебники, распечатки. Телевизора в квартире не было. В проёме между окнами висел… его портрет. Фотография была сделана  летом прошлого года, в Карелии, где он и Володя с друзьями сплавлялись на байдарках. Белозубая улыбка, разлохмаченные волосы, счастливые восторженные  глаза.

Он разулся, не раздеваясь, сел на диван, схватился за голову и выдохнул, со стоном, как от мучившей его боли.
Минут через десять в дверь деликатно постучали.

-Это я. Я сказать хотела. Туалет у нас на улице, ночью туда с фонариком ходить надо, без света  провалиться можно. Выгребную яму нам хоть новыми досками замостили, да люк сделали. А то всё открыто было. Мой маленький, Пашка, только ходить научился, дети не углядели за ним, он туда и упал. Если бы не Фрося… Ефросинья Ивановна, то он бы утонул. Она за ним в эту яму и нырнула. Так и стояла, по горло, извините, в дерьме, а его над собой руками держала, пока дети взрослых не позвали.

-Что? Как.. нырнула? – растерялся Саня.

- В июне это было. Она только к нам сюда переехала. Квартиру эту сняла, ремонт в ней стала делать. На комбинат диспетчером устроилась. Дети закричали, она из дома выскочила. В чистом была одета, на работу собиралась. И прыгнула туда в яму. Пацана и спасла. Мы потом тремя домами воду грели, вёдрами таскали мыть её, за домом. Около огорода Петровых бочку поставили, загородили простынями, и мыли её и полоскали.

А она хохочет. Говорит, дескать, что в дерьмо не раз вляпывалась, но так, чтобы по уши, первый раз. Красивая, фигуристая. К ней тут пацаны местные, молодёжь, да и не только молодёжь, попробовали… ну, познакомиться, что ли. Не вышло. Мужики наши с кем надо поговорили, больше никто к ней и не подкатывался. А, когда стало известно, что беременная, так вообще обходить её стали. Хотя, к ней недавно инженер с комбината приезжал, на машине красивой. Сам такой видный. Говорят, разведённый. Она в квартиру его не пустила. Вышла в коридор, что-то ему сказала, и он сразу  ушёл. Сел в машину, как рыкнул чем-то там, тормозами или чем,  и уехал. 

Не знаю, кто ты ей. За ней, наверное, приехал. Забирай её отсюда. Увози. Зимой она здесь, да ещё  и с ребёнком, пропадёт. Дом холодный, угля не напасёсся топить. А воду принести, унести надо. Мне дети помогают. Да и муж, хоть и выпить  мастер, детей любит. И тяжёлой работой меня не загружает. Уголь и дрова сам носит. Воду носит. А её увози отсюда.

Соседка повернулась, чтобы уйти, потом вдруг вспомнила что-то и произнесла:
-Меня Людмила зовут, мы напротив в квартире живём. На весь дом всего четыре квартиры заняты. Остальные пустуют. Если что, стучи к нам. Колонка за углом справа, между домами. Ночью  на улицу не ходи. Неспокойно у нас. Ладно, я пошла.

Соседка ушла.
Саня посидел ещё, потом прошёлся ещё раз по квартирке, постоянно задевая плечами косяки.  Затем переоделся, принёс несколько ведер воды и сделал ревизию продуктов. Перебрав все варианты, приготовил кастрюлю борща и поужинал. Затем налил чашку чая. Чашка была большая, красивая, с чёрно-красными узорами с золотыми разводами по краям узоров. Наверняка, её любимая.

Открыв форточку, он пил чай, слушая звуки  улицы. Проезжали машины, кто-то орал пьяным голосом, потом прошла толпа молодёжи, смеясь и слушая музыку то ли с плейера, то ли с телефона. Со станции доносились гудки тепловозов или электровозов.

Он поставил чашку на стол. Чашка встала неровно, будто под клеёнкой, застилавшей стол, что-то лежало. Он поднял клеёнку.
Аккуратной стопочкой лежали анализы. Беременность 14 недель. В груди стало так горячо!

Когда первые эмоции схлынули, он просмотрел анализы.
-Молодец!- не удержался он, не заметив, что говорит вслух.- Всё нормально!
Потом  лёг на диван и попытался уснуть. И не смог. Не получилось,

Хотелось бежать из дома и искать её. Искать, где угодно. Он представил, как она сидит где-то сейчас, одна… Впрочем, почему одна? Уже не одна! И этот Саня? Этот непонятный Саня. Никто ничего ему толком не сказал про Саню. 

И вдруг его осенило! А почему он решил, что Саня – это человек?! Саней мог быть даже попугай, который её ждал тогда, и которого она привезла сюда. Но попугая она не могла взять с собой. Собака! Он даже вскочил с дивана! Это было так просто! Хотел сходить к соседке, но посмотрел на часы.

-Куда ты?! Три часа ночи!  Сиди и жди!
Он опять прошёлся по квартире. И уставился в угол за умывальником. Миски для собаки. Одна пустая, вторая, такая же, с водой.

Задремал он только около пяти часов ночи. Сказалась и перемена часовых поясов.
Проснулся он, как от толчка. Сразу и не понял, что его разбудило. Посмотрел на часы. Половина девятого местного времени. На улице было удивительно тихо. Выходной день, на работу люди не торопились. Ночные гуляки отсыпались.

И всё-таки его что-то разбудило.
-Саня! Саня! Фу! Не трогай! Иди сюда! Пошли домой! Не трогай кошку! Фу!
Саня засмеялся. Голос был не громким, но таким  убедительным. И до боли знакомым. Он подошёл к окну. На улице никого не было видно.

Скорее всего, для порядка, пёс - тёзка полаял где-то рядом с домом, тоже негромко.
За дверью послышались шаги. Саня подошёл к двери и встал напротив. Снизу в дверь кто-то заскрёбся и заскулил.

-Саня, подожди! Ты что? Нет там никого! Подожди, я открою! Только лапки вытру тебе. Подожди… Вот… Одна, вторая, третья, четвёртая. Всё. Молодец.
В замочной скважине провернулся ключ. Один, второй оборот. Дверь распахнулась.

Она была одета в куртку, расстёгнутую спереди, джинсовый свободный комбинезон и футболку. На ногах  мокрые обычные  резиновые сапоги. Около её ног сидел маленький рыжий пёс. Обычная дворняжка. В квартиру он не заходил. Подняв голову, он смотрел на хозяйку умными собачьими глазами, словно спрашивая, что ему дальше делать.

Она совсем не изменилась. Нет, скорее всего, изменилась. Стала удивительно женственной. Её волосы были завязаны сзади в хвост, открывавший уши и шею. Тёмно-зелёные глаза смотрели на него так растерянно, даже жалобно,  что у него всё оборвалось внутри.

Он схватил её в охапку и просто перенёс через порог. Следом деликатно, беззвучно, прошёл Саня. Прошёл и сразу лёг под столом.
Они так и стояли, обнявшись, не двигаясь, несколько минут. Её ноги не доставали до пола, один сапог свалился с ноги, но они этого не замечали.

-Прости меня! - наконец сказал он.
-За что? – она подняла голову и смотрела ему в глаза. Смотрела в глаза, а заглядывала в душу. Значит, всё-таки, душа у человека есть.

-Ты показала мне, как можно любить. Получается, что я никого не любил до тебя. Ты – первая и единственная, кого я полюбил. Я давно это понял. Я приехал за тобой.

И тут же поправился.
-За  вами.
Она засмеялась:
-Теперь у меня три Сани. Один здесь, - она погладила живот, - один под столом, а один стоит и смотрит на меня такими глазами! Я подумала, что даже если девочка будет, я её Саша назову. То есть, мы назовём. Ты не против? А этого Саню я месяц тому назад подобрала. Назвала Саней. Ой, ты, наверное, есть хочешь?

-Я борщ сварил вечером и поел. Садись, я тебя накормлю. И поспишь. Устала?
Она засмеялась.

-Надо же, такую работу хорошую нашла. Машину выпустила-записала. Машину запустила на территорию – записала. Можно было к сессии и урокам готовиться. И комнату в благоустроенном общежитии обещали дать. А теперь увольняться придётся.

-Я тебе работу уже нашёл. Будешь женой и матерью. Самая трудная работа.

Встречали их в аэропорту Лена с мужем и Лидия Андреевна.
Собираясь в аэропорт, Лена доставала мужа вопросом:
-Ничего не поняла из СМСки. «Встречайте рейс 218 фрося и сани ( три штуки)». В тот раз три ведра орехов было, а тут сани, аж три штуки. Что за сани?

Уже на подъезде к аэропорту Володя сказал:
-Твоя Фроська до сих пор не научилась заглавные буквы в СМС выбивать.  Кстати, я думаю, аккумулятор счастья мы им на время отдадим. А потом себе возьмём. Хорошая штука.