История станицы Вёшенской- 5 часть

Автореферат историко-изыскательской работы
  «Хронограф наследия предков»
соискателя учёной степени Афанасьева Юрия Александровича.
          История станицы Вёшенской- 5 часть




Захвачены планы, корреспонденции германцев, распоряжения и секретная переписка… Паника у германцев!.. Всё перепутано, все расчёты уничтожены. Захвачены трофеи. Потерь у нас нет…»

С 3 по 17 сентября 1915 г. дивизия дерётся у Кухоцкой Воли, в лесах и болотах, под убийственным огнём, берёт приступом железобетонную цитадель и разбивает немецкую пехотную бригаду. Дальше вместе с приданной бригадой 3-й Кавказской дивизии совершает набег вглубь расположения противника и вызывает там панику. По завершению набега наступает относительный отдых – нервная окопная война, которая продолжается до мая 1916 г.

Далее дивизия снова в активных боях знаменитого Брусиловского Луцкого прорыва. Казаки Краснова отличаются под Вулькой Голузийской в бою 26 мая 1916 г., где по болотам идут на проволоку и брустверы, атакуют железобетонные укрепления австро-венгров, вместе с пехотным батальоном берут этот населённый пункт. В результате делают прорыв на 60 вёрст, захватывают в плен неприятельский гусарский полк и притягивают к себе резервы противника, которые были нужны в другом месте.

В июне 1916 г. дивизия форсирует реку Стоход у села Новое Червище, а в августе 1916 г. расширяет захваченный плацдарм. Краснов презирал «глупейшею и преступную чуть ли не аксиому», существовавшую тогда у многих начальников: раз нет потерь – не было и дела, и что, по словам Г. Щепкина находясь «всегда впереди, всегда в опасности, П.Н., жалея людей, не жалел себя».

Так воевал Краснов в Первую мировую войну. Но время шло. Настал момент отречения Николая II от престола. В точности неизвестно, как Краснов отнёсся к отречению царя, именно в тот момент, как он отреагировал на это, когда впервые узнал об историческом известии. Монархия пала. Но явно он не возражал и надеялся на установление конституционной монархии при сильном и властном правительстве. «Мы верили, – писал впоследствии Краснов, – что великая бескровная революция прошла, что Временное правительство идёт быстрыми шагами к Учредительному собранию, а Учредительное собрание – к конституционной монархии с великим князем Михаилом Александровичем во главе». Сам Краснов считал, что никогда в жизни не занимался ни какой политикой. Его взгляды на политику переменятся и это произойдёт в 1918 г., в последующим в 1941 г. Он писал о себе, что всю жизнь был честным солдатом. Он всегда поддерживал власть и впредь готов был поддержать любую сильную власть. Большевицкую позицию он считал сокрушительнецей власти, а большевиков врагами порядка. В этом смысле характерно и его отношение к Керенскому. Он презирал и ненавидел его за разрушение армии, но одно время шёл с ним, с надеждой считал, что за него Россия и что он сможет восстановить порядок: «И если Россия с Керенским, я пойду с ним. Его буду ненавидеть, и проклинать, но служить и умирать пойду за Россию».

1917, 17 февраля – 1917, 24 октября (7 ноября)

17 февраля 1917 г. свершилась буржуазно-демократическая революция. В результате в России создалось ДВОЕВЛАСТИЕ. Свержение российского самодержавия. Русь поделили на «до» и «после».

Увы, надежду П.Н. Краснова на Временное правительство не оправдались. «Новые порядки, введённые Временным правительством, отсутствие какой бы то ни было власти у начальников, передача в руки комитетов всех полковых дел, – писал генерал Краснов, – быстро расшатали армию». «Я, – вспоминал П.Н. Краснов, – переживал ужасную драму. Смерть казалась желанной. Ведь рухнуло всё, чему молился, во что верил и что любил с самой колыбели в течение пятидесяти лет – погибла армия».

В те месяцы, возможно, сказалась и ущемлённое самолюбие генерала: его считали представителем старого режима, а к власти приходили новые, по его мнению, недостойные люди.

«Что же дала нам революция в смысле правильных назначений на командные должности и выдвигания истинных талантов? – спрашивал Краснов и отвечал: – Прежде всего, новые правители стремились омолодить армию, выбить из неё старый режим и контрреволюцию и посадить людей, сочувствующих революции (буржуазно-демократической. – авт.) и новым порядкам. Но свелось к тому, что стройная, может быть, не всегда правильная и справедливая, но всё-таки система назначений… сменилось чисто случайными назначениями и самым неприличным протекционализмом. Всюду вылезли вперёд самые злокачественные «ловчилы»… грязь и муть поднималась со дна армии».

Временное правительство 11 марта 1917 г. провозгласило свободу выборов в местные органы власти «на началах самого широкого самоуправления» в казачьих регионах, рассчитывая на поддержку своего режима. Однако идеи казачьего широкого сословного самоуправления плохо сочетались с постоянным вмешательством правительства в дела казачьей государственности (Трусова Е.М. Местное управлении и самоуправление на Дону, Кубани и Ставрополье в 1917 г. // Ростов н./Д, 1999.).

Казачьи структуры на Дону недовольно встретили распоряжение военного министерства о назначении в казачьи области правительственных комиссаров для наблюдения за законностью действий органов казачьего самоуправления и для разработки законов о нём чиновничьим аппаратом Центра (Сборник указов и постановлений Временного Правительства. 27 февраля – 8 мая 1917 г. // Вып. 1. Петроград, 1917. С. 326 – 327; ГАРО, ф. 3690, оп. 1, д. 44, л. 81).

С марта – апреля 1917 г. обозначилась тенденция противостояния между казачьими и не казачьими формами самоуправления, вызванные к жизни Февральской революцией. В Донской области местное военное начальство в лице канцелярий окружных атаманов влияло на ход выборов в окружные исполкомы, назначая волевым решением угодных ей депутатов от подчинённых казачьих команд и воинских подразделений.

На уровне станичных и хуторских сборов выборы часто проводились вне рамок нового российского законодательства. Иногороднее население игнорировалось учреждениями казачьего самоуправления, в частности, его представителей не вносили в избирательные списки, хотя они по закону имели право избирать по одному депутату от 80 человек на станичный и по 40 человек на хуторской сбор.

Патриархальная психология казачества резко затрудняло применение закона об избирательном праве для женщин. Донское казачество традиционно не поддерживало идею восстановления на Дону земства – форму самоуправления для не казачьего населения. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 459 – 460).

В апреле 1917 г. дивизия, которой командовал П.Н. Краснов, была снята с позиций под Пинском и выведена в тыл на отдых. И здесь для генерала началось нечто невообразимое. «Как только казаки дивизии соприкоснулись с тылом, – писал П.Н. Краснов, – они начали быстро разлагаться. Начались митинги с вынесением самых диких резолюций». Первым вышел из подчинения родной донской полк – 16-й, а за ним и все остальные. «Казаки украсились алыми бантами, вырядились в красные ленты и ни о каком уважении к офицерам не хотели и слушать».

В апреле 1917 г. с санкции правительства был созван Войсковой казачий съезд, который решил возродить войсковой круг как высший орган казачьего государственного образования. Круг должен был избрать исполнительную власть в лице войскового атамана и войскового правительства. Делегаты съезда избрали Е.А. Волошинова временным войсковым атаманом. Проголосовав за доверие Временному правительству и за продолжение войны до победы, съезд высказался за отбывание казаками военной повинности на общих основаниях, но при одновременном сохранении войсковых юртовых казачьих земель и иных статусных привилегий. Интересы иногороднего крестьянства эгоистически не учитывались. Именно это было в программе действий на 1918 – 1919 гг. П.Н. Краснова на Дону.

В резолюции съезда по аграрному вопросу, что юртовые и войсковые земли являются собственностью войска и казачьей земельной общины и распределяются между станицами и хуторами по числу поевых душ на основании решения круга. Недра, леса, воды составляют по-прежнему исключительную собственность войска. За коренными крестьянами сохранялись только раннее принадлежавшие им небольшие наделы.

27 апреля 1917 г. было образовано Временное бюро исполнительного комитета под председательством М.П. Богаевского. Бюро занялось подготовкой созыва Войскового круга и пытались организовать комиссии по всем основным сферам внутренней жизни области: управлению подготовке круга, пропаганде, путям сообщения, медицине, народного образованию, а также военную, судебную, финансовую, земскую, земельную, землеустроительную, рыболовную, горную, лесную и шлюзовую комиссии.

4 мая 1917 г. на станции Видиборг на глазах, не шевельнувшихся казаков 16-го и 17- го донских полков солдаты арестовали начдива Краснова, и повели под конвоем со стрельбою вверх в местный комитет, затем под конвоем же отправили в Минск, в трибунал при армейском комитете. Правда, главнокомандующий Западным фронтом генерал Гурко освободил П.Н. Краснова и отправил обратно в дивизию, но потрясение было, несомненно, сильнейшее. Последовал рапорт с просьбой об отставке, не принятый, в условиях военного времени, начальством.

Краснову пришлось делать попытки восстановить дисциплину и переломить настроение казаков. Но «всё шло прахом…»

Краснов обратился к командующему армией генералу Балуеву, настаивая на отставке, но снова не получил её, поскольку Керенский запретил увольнять кого-либо из командного состава. При этом Балуев, поняв, что Краснову больше в дивизии оставаться нельзя, предложил ему в командование 1-ю Кубанскую казачью дивизию.

5 мая 1917 г. произошло образование коалиционного Временного правительства во главе с князем Львовым (продолжение политики прежнего правительства – авт.).

7 – 22 мая (20 мая – 4 июня) 1917 г. состоялся 1-й Всероссийский офицерский съезд, принявший устав и избран Главный комитет «Союза офицеров армии и флота». Документов об участие в этом съезде П.Н. автором не найдено, Музей, организованный В.П. Мелеховым, в станице Еланской справок по его фондам не даёт.

По текущему моменту 9 мая 1917 г. был собран полковой круг 4-го Донского казачьего полка (Петербург), который осудил деятельность временного совета «Союза казачьих войск», не выражавшего подлинных интересов казачества. В этот момент П.Н. не задумывался о подлинных интересах казачества и народов России. Он исполнитель чужой воли, но ещё не политический деятель.

С 26 мая. По 18 июня 1917 г. собрался и работал Первый Большой Войсковой Круг Дона. На нём присутствовало 668 делегатов, из которых 444 представители станицы и 224 казачьи войсковые части. Состав круга представлял в целом богатую верхушку казачьих станиц и реакционное офицерство, что определяло и его решения. Круг выступил с позиции защиты и сохранения всех основных привилегий казачества, в первую очередь, в аграрном вопросе, объявив себя «единственным полноправным хозяином Области Войска Донского».

I-й Большой Войсковой круг Войска Донского разрешил для Донской области ряд насущных вопросов. По повестке работы круга были приняты решения по аграрному вопросу, проблеме самоуправления в области, порядке прохождения казаками военной службы в мирное время и управления войсковым хозяйством. Было признано полное самоуправление Донской области, в рамках которого всеми делами войска должен был полностью управлять Войсковой круг и избираемые на нём войсковой атаман и войсковое правительство. Но в то же время Круг принял постановление о присоединении к Всероссийскому общеказачьему союзу. Делегаты Круга избрали войскового атамана, которым стал генерал А.М. Каледин, и войсковое правительство (Венкав А.В. Антибольшевицкое движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны. //. Ростов н./Д, 1995. С. 14).

10 июня 1917 г. генерал Краснов прибыл в новую дивизию, располагавшуюся в окрестностях Мозыря и находившуюся в тяжелейшем положении из-за бескормицы и плохого снабжения. Ожидания Краснова не оправдались: несмотря на все старания отношения казаков к начальству было сугубо отрицательным. Кубанцы отказывались выполнять приказ о подавлении бунта солдат соседней 3-й пехотной дивизии. 2-й Усманский полк повернул обратно и не захотел охранять комиссара Юго-Западного фронта Линде, убитого на глазах Краснова. Сам П.Н. Краснов успел скрыться от произвола.

Постановлением Войскового круга от 13 июня 1917 г. станица Вёшенская становится центром Верхне-Донского округа в состав, которого вошли среди других новые станицы Каргинская и Боковская, созданные на основе хуторов Каргина Вешенской станицы и Бокова Еланской станицы. Но лишь с 1918 г. в станице Вёшенской заработало атаманское правление.

Войсковой Круг 18 июня 1917 г. избрал Войсковым атаманам ОВД генирал-лейтинанта, героя войны А.М. Каледина. Голоса разделились: 562 против 24 при 23 воздержавшихся. Товарищем войскового атамана стал Богаевский. Здесь же было сформировано войсковое правительство, в которое вошло по два представителя от округа. На соборной площади Новочеркасска в присутствии членов войскового круга было инсценировано восстановление былой казачьей вольницы – выборности войскового атамана. Под звуки пушечного салюта Богаевский преподнёс Каледину золотой пернач (знак атаманской власти). Между органами власти, ориентированными на Временное правительство, и казачьей администрацией началась борьба за лидерство. Казаки отозвали своих представителей из не казачьих органов власти.

Избрание первым донским казачьим Кругом генерала от кавалерии Алексея Максимовича Каледина первым вольным, со времён Петра I, после 194-х летнего перерыва, войсковым атаманам. Одновременно он возглавил сформированное войсковое правительство.

Деятельность Каледина от прихода к власти на Дону до краха своего правления и трагического самоубийства 29 января 1918 г., подробно свещена отечественными историками (Кириенко Ю.К. Революция и донское казачество. // Ростов н./Д, 1988; Венков А.В. Антибольшевицкое движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны). Однако исследователи мало обращали внимание на то, что Каледин попытался найти форму воссоздания донской государственности, которая в принципе оказалась адекватной патернализму массового сознания казачества. Наметились определённые пути решения аграрного и сословного вопроса на Дону (Вольный Дон. 1917. 15 июня.).

Династия Калединых хорошо была известна на Дону. Но наибольшую известность получил Алексей Максимович, окончивший артиллерийское училище и военную академию, несколько лет возглавлявший Новочеркасское юнкерское училище. В Первую мировую войну выступил на фронт во главе 12-й кавалерийской дивизии, которая успешно сражалась на Юго-Западном фронте. Весной 1916 г. назначен командующим 8-й армии, которая с большим успехом сражалась в ходе Луцкой операции (Брусиловский прорыв). (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н./Д: Изд. ООО «КСС», 2004. С. 153).

Инновационным политическим результатом Каледина можно считать его усилия по формированию идеи Юго-Восточной власти (Кириченко Ю.К. Революция и донское казачество. // Ростов н./Д, 1988, с. 153, 171 – 172; Венков А.В. Анти большевицкое движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны. С. 17) на огромной территории с немалым экономическим потенциалом и мночисленными людскими ресурсами. А.М. Каледин Заявил о закономерности утверждения генеральской диктатуры, так как в российских условиях любая демократия несостоятельна (Кирпичёв Я. Войсковой Круг: вопросы о власт // Пролетарская революция на Дону: Калединщина и борьба с нею. // М.; Л., 1924. С. 21).

10 июля 1917 г. «за спиной отступающих солдат вырос новый «фронт», созданный не германским, а русским командованием» (Голуб П.А. Солдатские массы Юго-Западного фронта в борьбе за власть Советов (март 1917 г. т – февраль 1918 г.). Киев, 1958, с. 91).

На собрании 42 частей Петроградского гарнизона, проходивших 10 – 11 июля 1917 г., на котором присутствовали и делегаты от 1, 4 и 14-го Донских казачьих полков, представитель мешьшевицко-эсеровского ВЦИК, под давлением трудящихся столицы, возмущённых действиями карателей, вынужден был заявить, что ВЦИК вначале колебался по поводу вызова войск для наведения порядка. Однако эта соглашательская речь не удовлетворила казаков. Представитель 1-го Донского казачьего полка Валюк посчитал, что этак вопрос нужно было решить по-военному, и было бы более целесообразным, если бы ВЦМК «сразу выпустил бы то войско, которое у них имелось, и задавил бы этот бунт, конечно, заливая все улицы Петрограда кровью» В заключении он потребовал разоружения всего народа (Голос солдата (газета – орган Петроградского Совета солдатских и рабочих депутатов). 1917. 12 июля). П.Н. Краснов был в курсе происходящих событий и от карательных мер не уклонился.

Командир 7-го кавалерийского корпуса Ф.С. Рерберг в связи с волнениями в 78, 79, и 80-м пехотных полках предложил 11 июня 1917 г. начальнику штаба 11-й армии Б.В. Геруа использовать находившиеся у него в резерве 5-ю Донскую казачью дивизию для подавления солдатского восстания, так как «без кровопускания едва ли обойдётся» (Революционное движение в русской армии в 1917 г., с. 203).

Временное правительство с 12 июля 1917 г. вновь ввело в масштабах всего фронта, на котором воевал П.Н. Краснов, смертную казнь и военно-полевые суды. Большую роль в борьбе с отступающими солдатами и в наведении «порядка» на фронте и в ближайшем тылу отводилось казачьей кавалерии.

В письме в адрес Донского войскового правительства от 12 июля 1917 г. группа генералов и высших офицеров 1-й Донской казачьей дивизии по сути дела фактически признала наличие «русско-русского фронта» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 6, л. 25). Помимо других карательных отрядов были выдвинуты: Ковалергардный полк, Конногвардейский, 7-й Донской казачий полк, 40-й Донской казачий полк, а также 10 казачьих сотен. Так известно из документов 1917 г., что казачье войско сражалось не только с большевиками, но и русскими войсками. П.Н. Краснов, это наивно полагать, что не был противником «жандармского» использования донских казачьих полков, он был исполнение приказов его непосредственных начальников в подавлении солдатского бунта посредством карательных операций.

При ВЦИК 14 июля 1917 г. была создана казачья секция, председателем которой был избран А.Г. Нагаев. Об этом информировали все фронтовые и армейские комитеты, а также казачьи части, от которых просили прислать по одному делегату для связи. Эта секция приняла активное участие в политической жизни страны, командируя своих членов на различные съезды, конференции и совещания (Краткий исторический очерк и отчёт Казачьего отдела ВЦИК по октябрь 1919 г. М., с. 11). Работа казачьей секции ВЦИК положила начало политического деления казачества России на «левых» и «правых». Левая казачья организация была представлена в столице – «Центральный совет казаков», в дальнейшем переименованный в «Партию трудового казачества». Совет «Союза казачьих войск» в июльские дни оказывал давление на Временное правительство справа, иногда небезуспешно. Первыми в расколе казачьего сословия на два политически непримиримых лагеря стояли коммунисты во главе с В.И. Лениным. Демократически настроенные казаки тянулись к Советам. Однако даже эта «лучшая» (по мнению большевиков) часть казачества сидела в Советах не на левых скамьях, а примыкала к так называемой «революционной демократии». Вопреки политике генеральско-атаманских казачьих верхов, рядовые казаки 14-го Донского казачьего полка делегировали своего представителя в Петроградский Совет крестьянских депутатов (Петроградский Совет крестьянских депутатов. Очерк возникновения и деятельности. 1917 г. – 2918 г. М., 1918, с. 11). Деятельность политических партий, выражавших классовые интересы определённых слоёв российского общества, была понятна казачьим мелкобуржуазным демократам.

В станицу Каменскую 18 июля 1917 г. прибыл на строевой смотр атаман Войска Донского Каледин. После смотра конных и пеших казачьих частей гарнизона атаман, поблагодарив казаков за службу, призвал быть готовыми «при первом же зове снова грудью ударить на врага». Вечером на собрании офицеров гарнизона и полковых комитетов Каледин, призвав к объединению и исполнению своего долга перед отечеством, закончил свою речь словами: «Помните, что теперь не время разговоров и безделья, – родина гибнет, и мы должны спасти её славу и честь» (Приазовский край. 1917, 25 июля). Генеральско –атаманская казачья верхушка готовила казаков к «крестовому походу» против большевиков. Именно с этого дня принято считать, что белые казаки вступили осознанно в борьбу с большевиками. До этого момента они исполняли приказы, направленные против народов России. Инициатором такого похода против большевиков был А.И. Диникин, а не П.Н. Краснов. Так почему В.П. Мелихов именно Краснова увековечил в бронзе, как инициатора борьбы с большевиками? На постаменте мог быть и А.И. Диникин, как ярый антибольшевик? Однако же время лучший судья.

Временное правительство 18 июня 1917 г. отдала приказ русской армии о наступлении на Юго-Западном фронте (итог русская армия потеряла 60 тыс. человек, в числе которых погибли донские казаки. – авт.).

К июлю 1917 г. сложилось так, что только казаки несли железнодорожную стражу и занимались полицейскими функциями. На эту службу было направлено 39 казачьих полков (Записки генерала С.В. Денисова. Гражданская война на Юге России. 1918 – 1920 гг. Константинополь, 1921, с. 12 – 13). Участие казаков в карательных экспедициях, при выполнении функций военной полиции вызывало вражду и ненависть к ним со стороны солдатской массы. Реакционные офицеры в ряде случаев искусственно создавали такие настроения, запугивали непослушных солдат казаками, чем до крайности обостряли отношения между ними.

Командир 37-го армейского корпуса М.А. Сулькевич в рапорте от 2 июля 1917 г. командующему 5-й армией Ю.Н. Данилову сообщил, что сотни 4-й Донской казачьей дивизии способствовали наведению дисциплины в частях 121-й и 135-й пехотных дивизий (Революционное движение в русской армии в 1917 г., с. 170).

В Новочеркасске на заседании военного отдела Донисполкома от 6 июля 1917 г., в котором тон стали задавать мелкобуржуазные демократы, обсуждался вопрос о дальнейшем его существовании в связи с решением круга. На основании постановлений 34, 35, 36, 41, 46 и 51-го Донских казачьих полков, 3-го Донского отдельного батальона, Каменской военно-ремесленной школы и пехотных полков Новочеркасского гарнизона по вопросу о существовании военного отдела было решено приступить к образованию областного военного комитета (Приазовский край 1917, 7 июля), который создавался согласно указаниям Временного правительства.

Карательный отряд 6 и 7 июля 1917 г., в который вошла 28-я отдельная казачья сотня, под командованием командовающего Московского военного округа полковником Верховским выступил в Нижний Новгород. Жестокими репрессиями сводный отряд подавил выступление революционных рабочих и солдат. Было арестовано около 300 человек. Во время арестов и обысков люди подвергались избиениям и различным издевательствам. Несколько рабочих и солдат были уничтожены казаками и юнкерами (Кузмина Т.Ф. Июльские события 1917 г. в Нижнем Новгороде (Новые данные о карательной экспедиции Верховского) / Исторические записки. 1971. № 87, с. 389 - 396).

В ночь на 7 июля было отдано расположение об аресте В.И. Ленина. Временное правительство также постановило расформировать революционные части столичного гарнизона, участвовавшие в демонстрации 3 – 4 июля и в разоружении рабочих Петрограда. И в этих действиях участвовали казаки. По свидетельству начальника контрразведки Петроградского военного округа полковника Б. Никитина, в один из июльских дней к нему явились казачий офицер-сотник с двумя казаками-урядниками с просьбой помочь машинами для поимки В.И. Ленина. Б. Никитин незамедлительно выделил казакам два грузовика (Никитин Б. Роковые годы. Париж, 1937, с. 155 – 156).

Керенский 8 июля 1917 г. был назначен министром-председателем Временного правительства. Одновременно он сохранил за собой портфель военного и морского министра. Возможно, с этого момента он отдал устное распоряжение о приведении войск к военной присяге. Тем самым желая привести войска в повиновению к Временному правительству. Это касалась и П.Н. как командующего военными соединениями.

В среде казачьего населения доминировало подозрительное отношение в Временному правительству А.Ф. Керенского. Недоверие новым властям обусловило широкое распространение к лету 1917 г. мысли о «выделении Донской Области в отдельное королевство или даровании ей полной автономии».

Образование институтов областной казачьей власти на Дону означало изменение соотношения сил в казачьем движении Юга России. Реализация программ казачьей автономии стало делом рук не первых разработчиков – представителей либеральной казачьей интеллигенции, а правой консервативной части казачьего офицерства, стремившейся реализовывать автономистские казачьи традиции и одновременно спасти российское государство от развала.

Идея казачьей государственности превратилось в руках сторонников генеральской диктатуры из демократической ценности в средства для шантажа Временного правительства и своеобразный кнут для антигосударственников. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н/Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 460).

Главный начальник снабжения армий Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Е.Ф. Эльснер (возглавлявший и полицейскую службу фронта) 9 июля 1917 г. приказал срочно усилить казачьи заставы дивизии в Волочинске, оцепить станцию и задержать отступающих с германского фронта солдат и офицеров. Для этой цели в Волосинск были посланы 3 сотни 40-го Донского казачьего полка и пулемётная команда. Одновременно командующий 11-й армией генерал Эрдели докладывал Корнилову о том, что надёжные заставы для перехвата отступающих и возвращения их на фронт силами армейской конницы осуществить невозможно, и просил назначить для этой цели спецчасти, усиленной кавалерией. Эти предложения были немедленно осуществлены. Таким образом в тылу фронта возникли заградительные отряды.

10 июля 1917 г. «за спиной отступающих солдат вырос новый «фронт», созданный не германским, а русским командованием» (Голуб П.А. Солдатские массы Юго-Западного фронта в борьбе за власть Советов (март 1917 г. – февраль 1918 г.). Киев, 1958, с. 91).

Совет «Союза казачьих войск» 10 июля 1917 г. тайно созывает совещание представителей казачьих войск, расположенных в столице, на котором обсуждались кандидатура нового состава правительства во главе с адмиралом Колчаком. Из прежних членов правительства сохранились лишь три «социалиста»: Керенский, Церетели и Пешехонов. Остальные тринадцать мест отводились представителям буржуазных партий и промышленников, таким, как Милюков, Коновалов и др.

На собрании 42 частей Петроградского гарнизона, проходивших 10 – 11 июля 1917 г., на котором присутствовали и делегаты от 1, 4 и 14-го Донских казачьих полков, представитель мешьшевицко-эсеровского ВЦИК, под давлением трудящихся столицы, возмущённых действиями карателей, вынужден был заявить, что ВЦИК вначале колебался по поводу вызова войск для наведения порядка. Однако эта соглашательная речь не удовлетворила казаков. Представитель 1-го Донского казачьего полка Валюк посчитал, что этак вопрос нужно было решить по-военному, и было бы более целесообразным, если бы ВЦМК «сразу выпустил бы то войско, которое у них имелось, и задавил бы этот бунт, конечно, заливая все улицы Петрограда кровью» В заключении он потребовал разоружения всего народа (Голос солдата (газета – орган Петроградского Совета солдатских и рабочих депутатов). 1917. 12 июля).

Командир 7-го кавалерийского корпуса Ф.С. Рерберг в связи с волнениями в 78, 79, и 80-м пехотных полках предложил 11 июня 1917 г. начальнику штаба 11-й армии Б.В. Геруа использовать находившиеся у него в резерве 5-ю Донскую казачью дивизию для подавления солдатского восстания, так как «без кровопускания едва ли обойдётся» (Революционное движение в русской армии в 1917 г., с. 203).

Временное правительство Коренского с 12 июля 1917 г. вновь ввело в масштабах всего фронта, на котором воевал П.Н. Краснов, смертную казнь и военно-полевые суды. Большую роль в борьбе с отступающими солдатами и в наведении «порядка» на фронте и в ближайшем тылу отводилось казачьей кавалерии.

В письме в адрес Донского войскового правительства от 12 июля 1917 г. группа генералов и высших офицеров 1-й Донской казачьей дивизии по сути дела фактически признала наличие «русско-русского фронта» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 6, л. 25). Не это ли полумера временного правительства послужило возникновению общемасштабной гражданской войны. Помимо других карательных отрядов были выдвинуты: Ковалергардный полк, Конногвардейский, 7-й Донской казачий полк, 40-й Донской казачий полк, а также 10 казачьих сотен. Это обстоятельство убеждает, что в России началась гражданская война до начала Великой октябрьской революции и развязала её Временное правительство во главе с Керинским.

Карательный отряд 12 июля 1917 г. в составе Донского казачьего полка и других частей в районе деревень Граничи, Гуя, Щербины, Горошки, Щепы, станции Родожковичи разоружил неповинующиеся группы солдат Эриванского, Грузинского, Тифлиского, Сухумского полков и полков 1-го Сибирского корпуса. При разоружении по солдатам был открыт артеллирийский, пулемётный и ружейный огонь. Всего было обезоружено 4 600 солдат.

ВЦИК (большевиков) в решении от 12 июля 1917 г. постановил образовать при его военном отделе казачью секцию, в состав которой должны были войти казачьи представители Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, «Центрального совета казаков», в дальнейшем переименованную в «Партию трудового казачества» (Казачий отдел ВЦИК Советов рабочих, крестьянских казачьих и красноармейских депутатов (Краткий исторический очерк и отчёт Казачьего отдела ВЦИК по октябрь 1919 г.). М., 1919, с. 9 – 11). Инициативу в создании казачьей секции при ВЦИК взяла на себя казачья секция военной комиссии ЦК партии эсеров (Вестник союза казачьих войск. 1917, 22 июля). Эсеры ставили своей целью отсечь трудовое казачество от правых, установив своё влияние над ним, привлекая на свою сторону. В связи с этим «Вестник союза казачьих войск» в статье «Ставка на сильных» обрушился на эсеров за их попытку дезорганизовать ряды якобы единого казачества (Вестник союза казачьих войск. 1917, 22 июля). Таким образом, назревал раскол в казачьей среде, и принцип «Разделяй и властвуй» у высшего звена управления, как у «большевиков» так и у «меньшевиков», устраивал все стороны политического процесса в России.

В письме от 12 июля 1917 г. группа генералов и высших офицеров 1-й Донской казачьей дивизии, написанное в адрес М.П. Богаевского, излагается просьба прислать на фронт войсковой наказ о поведении в трудный период важных событий, который поддержит авторитет офицеров и заставит казаков беспрекословно выполнять волю всего тихого Дона (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 6, л. 25). В письме содержится признание, что в эту тяжёлую пору появились «слабые и среди нас», что чревато возникновением разногласий (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 6, л. 25). Из письма ясно видно, что казачьи части оказались в трудном и сложном положении в промежутке между верхушкой российской буржуазии, как «элиты» российского общества, и пролетариата, как трудового населения России. Моральный дух множества казаков был надломлен и в их среде появились колеблющиеся. Развитие буржуазно-демократической революции в стране, совместная окопная жизнь казаков и солдат, большевицкая пропаганда, безусловно, оставили след у рядовых демократически настроенных казаков. Кличка «каратель» было противно многим из них. Всё это, без сомнения, затаило в себе опасность классового раскола в казачестве на политических лагеря, который наиболее характерно проявился в дни корниловского мятежа.

В Новочеркасске 14 июля 1917 г. проходил областной военный съезд представителей пехотных и казачьих частей, на котором присутствовало до 200 делегатов. Председателем съезда был избран эсер В.А. Арнаутов. Съезд по отношению к текущим событиям принял меньшевицко-эсеровскую резолюцию (Приазовский край. 1917, 16, 18, 19 июля). На съезде был избран областной военный комитет из 60 человек: 30 от пехотных частей (В.А, Арнаутов, Радзевич и др.) и 30 от казачьих (Огрызков, Н.М. Голубов и др.). Председателем стал Огрызков, его заместителем – Арнаутов. Комитет разделился на две секции: казачью во главе с Чепуркиным и пехотную во главе с Арнауирвым (Вольный Дон. 1917, 18 июля).

При ВЦИК 14 июля 1917 г. была создана казачья секция, председателем которой был избран А.Г. Нагаев. Об этом информировали все фронтовые и армейские комитеты, а также казачьи части, от которых просили прислать по одному делегату для связи. Эта секция приняла активное участие в политической жизни страны, командируя своих членов на различные съезды, конференции и совещания (Краткий исторический очерк и отчёт Казачьего отдела ВЦИК по октябрь 1919 г. М., с. 11). Работа казачьей секции ВЦИК положила начало политического деления казачества России на «левых» и «правых». Левая казачья организация была представлена в столице – «Центральный совет казаков», в дальнейшем переименованный в «Партию трудового казачества». Совет «Союза казачьих войск» в июльские дни оказывал давление на Временное правительство справа, иногда небезуспешно. Первыми в расколе казачьего сословия на два политически непримиримых лагеря стояли коммунисты во главе с В.И. Лениным. Демократически настроенные казаки тянулись к Советам. Однако даже эта «лучшая» (по мнению большевиков) часть казачества сидела в Советах не на левых скамьях, а примыкала к так называемой «революционной демократии». Вопреки политике генеральско-атаманских казачьих верхов, рядовые казаки 14-го Донского казачьего полка делегировали своего представителя в Петроградский Совет крестьянских депутатов (Петроградский Совет крестьянских депутатов. Очерк возникновения и деятельности. 1917 г. – 2918 г. М., 1918, с. 11). Деятельность политических партий, выражавших классовые интересы определённых слоёв российского общества, была понятна казачьим мелкобуржуазным демократам.

В Петрограде 15 июля 1917 г. состоялась грандиозная манифестация под видом похорон казаков. Н Суханов свидетельствует, что инициаторами этого церемониала были совет «Союза казачьих войск» и комитет Государственной думы. Их поддержали Керинский, Церетели, Чхеидзе. Н. Суханов, касаясь похорон этой «великолепной семёрки», заметил: «О других жертвах июльских дней речи не было, – их похоронили особо. Безо всякой помпы» (Суханов Н. Записки о революции. Берлин, 1923. Кн. 5. С. 56). Похоронная процессия в Петрограде являлась не только признанием заслуг казаков, участвовавших в июльских событиях, но и авансом на будущие времена.

15 июля 1917 г. вышел последний номер газеты «Лист центрального совета казаков», которая по своему содержанию стояла на позициях «революционной демократии», а точнее, выражала взгляды эсеров в казачьей интерпретации. Общее собрание казаков «Партии трудового казачества» высказало пожелания принять энергичные меры «к образованию при Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов особой казачьей организации для поддержания интересов трудового казачества».

Генерал Половцев, выполнивший свою миссию и ставший одиозной фигурой, был отстранён от командования Петроградским военным округом. На эту должность был назначен командир одного из донских полков генерал-майор О.П. Васильковский. В середине июля возрастает политическая активность «Союза казачьих войск», который усиливает давление на Временное правительство. Поэтому он рекомендовал Временному правительству предпринять шаги к созыву совещания из Временного комитета Государственной думы, исполкома Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, совета «Союза казачьих войск», ЦК всех политических партий и общественных организаций и представителей духовенства для обсуждения вопроса о создании Временного коалиционного правительства, которое и опиралось бы на все эти силы. Главный аргумент – «Казачество не может мириться с тем, чтобы Временное правительство говорило, как внутри страны, так и вне её, каким-либо другим языком, кроме языка государственной власти» (Вестник союза казачьих войск. 1917. 15 июля).

В Бердичеве в середине июля 1917 г. состоялся съезд казаков Юго-Западного фронта, что способствовало консолидации казачьей военной власти. Съезд принял резолюцию в поддержку сильного правительства, на которое «не должна оказывать давление ни одна политическая, классовая и общественная организация», за коалиционное правительство, облеченное «диктаторскими правами» (ЦГВИА, ф. 2067, оп. 1, л. 34, 38.).

Меньшевицко-эсеровский исполком Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 16 июля 1917 г. поручил солдатской секции произвести довыборы в исполком Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, причём одно место предлагалось предоставить представителям трёх донских казачьих полков, дислоцированных в столице. При формировании второго коалиционного Временного правительства в его состав в качестве министра государственного призрения был включён донской казак И.Н. Ефремов (прогрессист), а в состав кабинета военного министра был делегирован представитель казаков (Вестник союза казачьих войск. 1917. 22 июля; Армия и флот свободной России. 1917. 30 июля).

Из Новочеркасска в станицу Каменскую 16 июля 1917 г. прибыл М.П. Богаевский, который на станичном сборе, доложив о текущем положении в стране, призвал казаков к объединению, чтобы «по первому кличу войскового круга идти всем до единого спасать отечество и его честь» (Приазовский край. 1917, 20 июля). Вечером по тому же вопросу Богаевский выступил перед казачьими офицерами Каменского гарнизона. Так почему же в станице Еланской на мемориале «Казаки в борьбе против большевиков» стоит фигура П.Н. Краснова, а не М.П. Богаевского?

В своём воззвании «Ко всем трудящимся, ко всем рабочим и солдатам Петрограда» II-я общегородская конференция РСДРП (б), проходившая в столице с 16 по 20 июля 1917 г., дала следующую оценку текущему моменту: «Союзно-русские империалисты с партией кадетов. Высший командный состав с юнкерами, казаками и контрразведчиками – вот они, силы контрреволюции. Под диктовку этих групп составляются списки членов Временного правительства, причём министры появляются и исчезают, как марионетки…» (Рабочий и солдат. 1917. 24 июля).

Каратели 17 июля 1917 г. окружили и обезоружили 23-й и 24-й пехотные полки 2-й Кавказкой гренадерской дивизии. Всего было арестовано около 3 400 человек (Великая Октябрьская социалистическая революция. Т. 2, с. 565, 601).

Временное правительство Коренского приказом от 18 июля 1917 г. назначило главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерала Корнилова верховным главнокомандующим. В назначении на этот пост не последнюю роль сыграл совет «Союза казачьих войск». Керенский после некоторых консультаций с коалицией пошёл навстречу этим пожеланиям. Назначение генерала Корнилова на пост верховного главнокомандующего вызвало недовольство в стране со стороны революционных большевицких сил. Поэтому, опасаясь его смещения, совет «Союза казачьих войск» уже в конце июля довёл до сведения генерала, что ему будет оказана всемирная поддержка, а Керенскому было заявлено, что смена Корнилова в угоду Советам будет рассматриваться «как акт, направленный против казачества» (Донская волна. 1918. № 5. с. 4). Совет «Союза казачьих войск», узнав, что его положения о выдвижении Корнилова осуществилось, послал ему телеграмму, в которой сообщил, что «радуется назначению верховным главнокомандующим коренного казака. Продолжайте бодро идти правильно взятым вами курсом; казачество убеждено, что спасение России исключительно в твёрдой власти, ибо только строгая разумная дисциплина и беспрекословное исполнение боевых приказов могут возродить боевую мощь. Наши комиссары в вашем распоряжении» (Вестник союза казачьих войск. 1917, 22 июля).

Таким образом, П.Н. попадает по субординации под начала генерала Корнилова.

В станицу Каменскую 18 июля 1917 г. прибыл на строевой смотр атаман Войска Донского Каледин. После смотра конных и пеших казачьих частей гарнизона атаман, поблагодрив казаков за службу, призвал быть готовыми «при первом же зове снова грудью ударить на врага». Вечером на собрании офицеров гарнизона и полковых комитетов Каледин, призвав к объединению и исполнению своего долга перед отечеством, закончил свою речь словами: «Помните, что теперь не время разговоров и безделья, – родина гибнет, и мы должны спасти её славу и честь» (Приазовский край. 1917, 25 июля). Генеральско-атаманская казачья верхушка готовила казаков к «крестовому походу» против большевиков.

В Ростове-на-Дону 18 июля 1917 г. проходила областная конференция меньшевицких и объединенных социал-демократических организаций, на которой присутствовали делегаты от казачьих районов: Новочеркасска, станиц Каменской и Константиновской. Выступавшие отмечали слабое влияние идей социал-демократии в казачьей среде (Ростовская речь. 1917, 20 июля). Что касается партии эсеров, то её влияние среди казачьего населения усилилась после событий 3 – 5 июля. Об этом свидетельствуют результаты выборов в Новочеркасскую городскую думу, где эсеры получили свыше 33% голосов избирателей; анализ номеров «Усть-Медведицкой газеты», выходящей на Верхнем Дону; выпуск эсеровским комитетом станицы Нижне-Чирской своей газеты «Новый Дон», которая затем стала выходить как орган II Донского окружного комитета партии эсеров (Усть-Медведицкая газета. 1917, июль – авг.; Новый-Дон. 1917, июль – авг.). Влияние эсеров на Дону усилилось в войсках, в том числе и казачьих.

Карательный отряд под началом П.Н. Краснова 20 и 21 июля 1917 г., в который входил 5-й Оренбургский казачий полк, бригада казаков 2-й Туркестанской дивизии, 22-я и 23-я Донские казачьи батареи и другие части в течение двух дней вёл ожесточённый бой с неповинующимся 693-м Слуцким полком 174-й пехотной дивизии. Только после применения артиллерийского огня каратели пошли на штурм и принудили солдат сложить оружие (Революционное движение в русской армии в 1917 г. с. 231 – 232, 583).

Газета ростовских большевиков «Наше знамя» за 21 июля 1917 г. в статье «Спасение революции» осуждала своих земляков, «питомцев донских станиц, за антибольшевицкие деяния». Газета ростовских большевиков «Наше знамя» за 21 июля 1917 г. в статье «Спасение революции» осуждала своих земляков, «питомцев донских станиц, за антибольшевицкие деяния».

24 июля 1917 г. было сформировано второе коалиционное Временное правительство во главе с Керенским.

Генерал-лейтенант Е.Ф. Эльснер, возглавлявший полицейскую службу Юго-Западного фронта, в телеграммах 25 июля 1917 г. подольскому и киевскому губернским комиссарам и командирам 7, 42, и 49-го Донских казачьих полков в связи с массовым дезертирством потребовал беспощадной борьбы с ним путём привлечения всех сил, которыми располагает губерния, и «при непосредственном участии милиции и казачьих сотен» (Боротьба за владу рад на Подiллi (березень 1917 р. – лютень 1818 р.)/Документы и материалы. Хмельницк, 1957, с. 89, 96).

С 23 по 28 июля 1917 г., состоявшийся IX съезд партии народной свободы одобрил вступление представителей кадетов во Временное правительство. П.М. Милюков в своём докладе о текущих событиях охарактеризовал роль казаков в июльские дни в Петрограде, назвав казаков тем элементом русской армии, который не затронут большевицкой пропагандой. Милюков, в своей речи 26 июля 1917 г., особо отметил, что именно казаки, как основная сила, расправились с большевицким восстанием. Считая казаков социальной силой, которую можно использовать в классовой борьбе с большевиками, съезд пошёл на союз с ними. В резолюции съезда указывалось на необходимость использовать предвыборный блок с донским казачеством на выборах в Учредительное собрание. В июльских событиях казаки явились одной из важных сил политической борьбы, которая прервала мирное развитие буржуазно-демократической революции в России.

В ответ на письмо от 12 июля 1917 г. на имя М.П. Богаевского, был опубликован наказ 28 июля 1917 г. за подписями Каледина и Богаевского всем частям Донского казачьего войска. Его характерной особенностью было то, что акцент в нём делался на «доблестную борьбу» не с внешними врагами, а с внутренними. В наказе отмечалось: «Ныне. Вместе с боевыми подвигами, вам, быть может, придётся, исполняя волю верховного главнокомандующего, вступить в открытую смертельную борьбу с изменниками родины, взбунтовавшимися солдатами… Мы вместе со всем казачьим населением тихого Дона ждём от вас и требуем, чтобы в этой борьбе вы не колебались стали на путь спасения родины… путь, указываемый вам приказом верховного главнокомандующего» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 6, л. 23 – 24). Наказ заканчивался заверениями: «…весь Дон и всё казачество готово всегда поддержать вас, прикрыть и защищать». Стоит отметить, что касается карательной роли казаков в подавлении крестьянского движения в прифронтовых губерниях, то она была меньшей, чем при наведении «порядка» в войсках. И это был отголосок на атаманский наказ.

Офицеры 4-го Донского казачьего полка на своём собрании 30 июля 1917 г. постановили удалить из полка Семикина, Лосева, Алимова, Богатырёва и Мартынова – руководителей полкового комитета, связанным с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. Однако общее собрание 4-го Донского казачьего полка выразило решительный протест против этого офицерского решения (ЦГАОР СССР, ф. 336, оп. 1, д. 22, л. 15, 20.) В полку, в тот период времени, шла острая межпартийная борьба между руководством – сторонниками совета «Союза казачьих войск» (правых убеждений) и мелкобуржуазными демократами – членами «Партии трудового казачества», казачьей секции при ВЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.

Член ЦК партии кадетов Ф.И. Родичев вместе с представителями ростовского и Новочеркасского комитетов кадетов 31 июня 1917 г. посетил Каледина. Кадеты внесли предложение о составлении общего с казачеством списка кандидатов по выборам в Учредительное собрание. Вопрос о блоке с кадетами рассматривался на двух заседаниях войскового правительства, которое пришло к мнению о необходимости такого соглашения. Окончательное решение этого вопроса было предоставлено Малому войсковому кругу (Вольный Дон. 1917, 2 авг.).

В июле 1917 г. только в одной 5-й армии было репрессировано свыше 15 тыс. неповиновавшихся приказам солдат, из них около 13 тыс. было привлечено к суду. (Капустин М.И. Солдаты Северного фронта в борьбе за власть Советов. М., 1957, с. 117). (Этот отрывок из донской истории в качестве примера для сторонников «голосить», что репрессии большевиков против казаков, это непримерное зло, и командования имперской армии России ни ногда не применяла на своих солдатах не применяла смертную казнь. – авт.).

В конце июля в Двинской крепости на митинге солдат и матросов была принята резолюция с требованиями: «Долой смертную казнь, долой казаков!» (Капустин М.И. Солдаты Северного фронта в борьбе за власть Советов. М., 1957, с. 117).

Керенский отдал приказ от 2 августа 1917 г. по армии и флоту, содержавший слова благодарности казакам, которые 3 – 5 июля по первому зову Временного правительства «рыцарски стали на страже свободы и порядка…» (Армия и флот свободной России. 1917, 3 авг.). Далее в приказе отдавалось должное деяниям казаков на фронте против «трусов» и «предателей», т.е. против антиправительственно настроенных солдат. Керенский отдал приказ от 2 августа 1917 г. по армии и флоту, содержавший слова благодарности казакам, которые 3 – 5 июля по первому зову Временного правительства «рыцарски стали на страже свободы и порядка…» (Армия и флот свободной России. 1917, 3 авг.). Далее в приказе отдавалось должное деяниям казаков на фронте против «трусов» и «предателей», т.е. против антиправительственно настроенных солдат.

После разговора с верховным главнокомандующим Л.Г. Корниловым, состоявшегося 6 августа 1917 г., генерал А. Лукомский, начштаба верховного главнокомандующего, становится участником заговора, разделяя убеждения своего верховного, который хотел «перевешать весь Совет рабочих и солдатских депутатов» (А. Лукомский. Воспоминания, т. 1. Берлин, 1922).

На открывшимся 2 – 7 августа 1917 г. Малом Круге перед делегатами выступили некоторые члены ЦК кадетов. После приветственных речей состоялось закрытое заседание круга по вопросу о блоке казачества с кадетами при выборах в Учредительное собрание. Прения проходили бурно. Руководителям круга задать тон среди делегатов, и он 83 голосами против 40 признал необходимым блок с кадетами во время выборов в Учредительное собрание. Малый круг наметил кандидатов в Учредительное собрание, в числе которых были три кадета (Постановление Донского Малого круга 2 – 7 авг., 1917 г. Новочеркасск, 1917, с. 6). Результаты балатировки вызвали недовольство со стороны мелкобуржуазных представителей Верхнего Дона, которые, протестуя, покинули заседание Малого круга и созвали своё частное совещание. На нём оппозиционные делегаты решительно заявили. Что кадеты их поддержки не получат и они «не отдадут своих голосов списку, выставленному от войскового круга и кадетов, и выставят свой особый список» (Усть-Медведицкая газета. 1917, 18 авг.). Малый круг принял резолюцию по текущему моменту, которая целиком была списана с аналогичной резолюции только что закончившейся казачьей конференции в Новочеркасске (Постановления Донского войскового Малого круга 2 – 7 августа 1917 г. С. 2 – 3). Малый круг избрал делегатов на государственное совещание и дал им наказ. В наказе предусматривалась борьба с сепаратистскими явлениями в Финляндии и других частях России, отсрочка созыва Учредительного собрания и перенесение его работы из Петрограда в Москву. Малый круг выступал против учреждения земельных комитетов на Дону. Созыв Малого круга способствовало борьбе высшего командного состава армии за установление открытой военной диктатуры в стране и, как следствие, физическое устранение большевиков с политической арены. Вот в какое время (август 1917 г. – авг.) было поднято знамя в борьбе против большевиков. П.Н. подхватил идею открытой военной диктатуры в стране.

Управляющий военным министерством Б.В. Савинков, хорошо знавший настроения в армии, 9 августа 1917 г. телеграфировал в ставку о необходимости оставить в столице 4-й Донской казачий полк «ввиду неустойчивого положения Петрограда… за отсутствием определённо и твёрдо политически настроенных частей». Таким образом, высшее командование считало казачьи части вполне надёжными, и опиралась на них в борьбе с пролетарским движением, у которого нечего терять кроме «своих оков». Казачество же теряло право на пользование казачий землёй и, это было особым стимулом в борьбе против большевиков. Не это ли высказывание Б.В. Савинкова положило начало именования мемориала в ст. Еланской «Казаки в борьбе против большевиков». Так при чём здесь стоит фигура П.Н. Краснова, А не Б.В. Савинкова?

На совещании воинских частей Петроградского гарнизона представитель 4-го Донского казачьего полка в связи с соглашением Малого круга с кадетами заявил: «Подобного блока казаки не признают и знают блок только с социалистическими партиями» (Голос солдата. 1917, 13 авг.).

Вятский губернский комиссар 16 августа 1917 г. обратился к командующему Казанским военным округом с просьбой прислать сотню казаков для недопущения аграрных «беспорядков», как «опору порядка» и «спасителей России» (Социал-демократ. 1917, 13 июля; Листовки московской организации большевиков 1914 – 1925. М., 1954, с. 81; Великая Октябрьская социалистическая революция. Т. 3, с. 100, 215 - 216). В ответ из Екатеринбурга в Юрьевскую волость была выслана сотня донских казаков для борьбы против крестьян, сопротивлявшихся введению хлебной монополии (Революционное движение в России в августе 1917 г., с. 281). Казаки в борьбе против крестьян, это даже не упоминается в мемориальном комплексе в ст. Еланской.

На заседании донского войскового правительства 19 августа 1917 г. атаман Каледин, коснувшись государственного совещания и выступления на нём есаула Нагаева. Доложил, что в казачьей секции при ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов имеются и донские казаки, которые выступают «от имени войска, не будучи ни кем на то уполномочены». Далее он сообщил, что, кроме того, в Петрограде существует самочинная организация «Центроказак». В неё также входят донские казаки с фронта и тыла, деятельность которых «крайне предосудительна» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 52, л. 38). Правительство по докладу Каледина приняло постановление, в котором до сведения совета «Союза» доводилось, что «войско Донское не имеет в секции своих уполномоченных и не признаёт за казачьей секцией право говорить от имени Донского казачества». Что касается организации «Центроказак», то войсковое правительство заявило, что оно «ничего общего не имеет с этой организацией и с порицанием относится к казакам, вступившим в таковую» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 52, л. 38), а единственным законным представителем своего и других казачьих войск считает совет «Союза казачьих войск». Войсковое правительство вынужденно было признать, что единого казачества, о котором заявляло донское правительство ранее, нет.

П.Н. получил назначение на должность командующего 3-м кавалерийским корпусом. По словам Краснова, 24 августа 1917 г. ему пришла телеграмма о предполагавшимся назначении. 26-го верховный главнокомандующий Корнилов телеграфировал ему об уже состоявшимся назначении и немедленном прибытии в ставку в Могилёв.

Орган партии кадетов Ростова газета «Ростовская речь» от 29 августа 1917 г. в статье «Тяжёлый долг» назвала казаков «народом, у которого сильна идея государственности», и сделала вывод, «казаки призваны властью для борьбы с разбоями и вообще всякого рода анархией» (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н/Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 457). Вот с этих кадетских идей и продолжает «возрождаться» казаков конца XX начало XXI вв. от РХ. Но роли П.Н. Краснова в этом конспекте периода истории России не усматривается. Он, П.Н., не был делегирован на I-й Большой Войсковой круг Войска Донского. П.Н. не участвовал в обсуждении казачьих проблем, он в то время исполнял роль карателя Временного правительства. Если он занимал высокие должности в войсковых соединениях, подчинённых Временному правительству, напрашивается вывод в том, что, вероятно, П.Н. давал определённые обязательства перед вышестоящим командованием, на прямую подчиненное военному министру Временного правительства.

Член ВЦИК в своём отчёте от 24 августа 1917 г. о положении в Подольской губернии писал: «Казацкие нагайки по-старому загуляли по спинам беззащитного населения, и что самое ужасное, так это то, что грабят последнее имущество крестьян и населения, насилуются женщины и дети» (Минц И.И. История Великого Октября. Т. 2, с. 639).

Генерал Корнилов 26 августа 1917 г. поднял контрреволюционный мятеж, чтобы установить в стране открытую военную диктатуру. Из анализа документов следует, что важную роль в мятеже Корнилов отводил казакам. Казачье командование заверила верховного главнокомандующего в том, что казаки выполнят любой его приказ. В штабе походного атамана при ставке в Могилёве казачьи генералы, по свидетельству П.Н. Краснова, «были уверены в полном успехе дела» (Краснов П.Н. На внутреннем фронте. Л., 1927.с. 39). А.М. Каледин попробовал поддержать выступление генерала Корнилова Л.Г. (для установления твёрдой власти и наведения порядка), казаки его не поняли и не приняли, хотя Корнилов и сам был из казаков. В «Союзе казачьих войск» грамотные офицеры понимали, что начавшаяся в России очередная смута когда-либо уляжется, но не скоро и ценой несоизмерной с ценой воинской чести. Поэтому, стремясь оградить казачьи земли от её, смуты, влияния, предприняли попытку создать «Юго-Восточный союз» в составе автономных провинций Дона, Кубани и Терека, а также объединений горских и степных народов Северного Кавказа. Вопрос об отделении от России не ставился, идея создания союза предполагало создать казачью федерацию в составе России, со своим укладом традиций казачества и сохранить мир на казачьих землях.

Воплощением нового казачьего федерализма стал провозглашённый Юго-Восточный союз из Донского, Кубанского, Терского, Астраханского казачьих войск, верхушки горцев Северного Кавказа, степных народов. Председателем правительства этого союза стар член ЦК партии кадетов В.А. Харламов. Союз рассматривался инициатором его создания А.М. Калединым как путь к возрождению России. Речи об участии в управлением со стороны П.Н. Краснова не рассматривался.

Вопрос о формировании Юго-Восточной федерации казачьих областей 28 ноября 1917 г. обсуждался В.А. Харламовы с представителями союзников России в Войне (Смит, Шор, Шардиньи) в Тифлисе и был поддержан ими. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 457 – 458).

Но реализоваться этому плану было, не суждено. Атаман не стал прообразом президента, а казачий Круг не успел превратиться в парламент. После подавления выступления Л.Г. Корнилова процессы нарастания стихийных беспорядков в стране приняли совершенно небывалый размах. В русской армии исчезла всякая дисциплина. Неподчинение приказам командирам стало нормой. Дезертирство приняло откровенные неприкрытые формы. В стране началась самая настоящая «охота на офицеров». Офицеры русской армии, спасая свои жизни от ярости солдат, потянулись на Дон, где ещё был определённый порядок.

Генерал Корнилов в телеграмме от 27 августа 1917 г. сообщил атаману Каледину, что он смещён Керенским с должности верховного главнокомандующего, и просил: «Если Вы поддерживаете меня со своими казаками, то телеграфируйте об этом Временному правительству и копию мне» (Революционное движение в России в августе 1917 г., с. 447). Ответа от Каледина не последовало.

28 августа 1917 г. П.Н. Краснов прибыл в Ставку, где начальник штаба главковерха генерал Лукомский проинформировал его о начале мятежа, необходимости занять Петроград и арестовать премьера Керенского. П.Н. Краснова принял и Корнилов, прямо спросивший: «С нами вы, генерал, или против нас?». Краснов, согласно его мемуаров, ответил: «Я старый солдат, ваше превосходительство, и всякое ваше приказание исполню в точности и беспрекословно». Новый комкор немедленно выехал к корпусу в Псков.

П.Н. Краснов в своих мемуарах говорит, что задумался о своем личном будущим: «В случае удачи ореол славы Корнилова захватит и нас, его сотрудников; в случае крушения дела нам придётся разделить его участь – тюрьму, полевой суд и смертную казнь (думы оказались пророческие: через 30 лет 4 месяца и 19 дней Краснов все же взойдет на эшафот. – авт.). Однако чувствовал, что и в этом случае идти надо, потому что не только морально все симпатии были на стороне Корнилова, но и юридически я был прав, так как получил приказанье от своего верховного главнокомандующего и обязан его исполнить… Мы все так жаждали возрождения армии и надежды на победу, что готовы были тогда идти с кем угодно…» История службы П.Н. Краснова говорит, что он воевал не только с большевиками, но и с временным правительством России 1917 г. Его же возвеличивают современные красновцы, как борца с большевизмом.

Утром 29 августа 1917 г. П.Н. Краснов прибыл на станцию Дно. Дальше железнодорожные пути были разобраны. Шла перестрелка солдат туземской дивизии с Петроградскими солдатами. Это ни как не входило в планы Крымова. Всё было предусмотрено: и занятие дворцов и банков, и караулы на вокзалах железной дороги, телефонной станции, в Михайловском манеже, и окружение казарм, и обезоруживание гарнизона. Не было предусмотрено только одного – встречи с боем до входа в Петроград. Представители комитетов обеих дивизий корпуса, 1-й Донской и Уссурийский, отправились в Петроград «за советом и помощью» и заявили там, что казаки не желают сражаться с народом. Керенский принял делегатов, приказал им, чтобы казаки остановились и арестовывали тех офицеров, которые будут требовать движения на столицу.

«Ясно было, – вспоминал П.Н. Краснов, – что всё предприятие Корнилова рухнуло ещё и, не начавшись». Железнодорожники «запутывали положение корпуса до невозможного», и 30 августа 1917 г. «части армии Крымова, конной армии, мирно сидели в вагонах… по станциям и разъездам восьми железных дорог… Они были в Новгороде, Чудове, на ст. Дно, в Пскове, Луге, Гатчине, Гдове, Ямбурге, Нарве, Везенберге и на промежуточных станциях и разъездах. Не только начальники дивизии, но даже командиры полков не знали точно, где находятся их эскадроны и сотни».

30 августа 1917 г. в Пскове генерал П.Н. Краснов был арестован (2-й раз за свою службу. – авт.) и доставлен в комиссариат Северного фронта. Однако охрана не была налажена, и генерал сумел уйти из-под ареста. Ночью на квартире его арестовали снова (в третий раз. –авт.). Краснов ссылался на то, что выполнял приказ, дал подписку о невыезде и под утро был отпущен. 1 сентября 1917 г. командующий армией Крымов застрелился.

Вопреки желанию разобраться в сложившейся обстановки, несмотря на активное участие в провалившимся карниловском мятеже Краснова только не был наказан, чего он опасался, но напротив – допущен к командованию корпусом, который приказано было сосредоточить в Пскове.

«Спасать Россию не пришлось, – с иронией писал генерал. – Передо мною стояла задача боле скромная – спасать офицеров, оздоровить корпус, восстановить в нём порядок, хотя бы насколько, чтобы корпус не был опасен для мирных жителей» (Позже их высокоблагородие, Краснов, поменяет свою точку зрения и в 1942 г. встанет на путь прямого нациского порабощения мирных жителей. – авт.). Положение своё в это время комкор характеризовал как «положение корпусного уговорителя». Успехи были примерно такими же, как раньше, но менялась ситуация, и Керенский, как отмечал П.Н. Краснов, «почуял более сильную опасность слева – со стороны большевиков… Как ни странно это было, но за первою помощью Керенский обратился к тому самому… корпусу, который шёл арестовывать его».

На Кавказском фронте за лето 1917 г. по сравнению с европейским театром военных действий летом 1917 г. было относительно небольшое количество донских казачьих войск. Здесь находилась 1-я Донская казачья бригада в составе 55, 56 и 57-го Донских казачьих полков и до десяти донских казачьих особых сотен (ЦГВИА, ф. 2100, оп. 1, д. 1110, л. 4, 5, 14, 16, 20; д. 1111, л. 2; д. 1114, л. 4, 7, 10, 12, 18, 19; д. 1106, л. 41). Казачьи подразделения участвовали в военных действиях, охраняли Черноморское побережье от Новороссийска до Батуми, а также железнодорожные коммуникации Персии, несли пограничный надзор на русско-персидской границе. Однако по мере развития революционной ситуации в России казачьи части снимались с боевых позиций и перебрасывались в тыловые районы Кавказского военного округа официально для несения гарнизонной и караульной службы. Таким образом, в Ставрополье оказалась 78-я Донская казачья особая сотня, во Владикавказе – 48, 61 и 73-я Донские казачине особые сотни, а в Тифлисе, где находился штаб фронта, 57-й Донской казачий полк и 72-я Донская казачья особая сотня (ЦГВИА, ф. 2100, оп. 1, д. 1110, л. 9, 10, 14).

Казачьи документы указывают на причину такой передислокации. В них указывается, что переброска казаков связана «с охраной спокойного течения жизни», необходима «для содействия гражданским властям» (ЦГВИА, ф. 2100, оп. 1, д. 1110, л. 4, 10). Казачьи части были переброшены сюда для борьбы с революционным движением на территории Кавказского военного округа.

На Кавказском фронте за лето 1917 г. по сравнению с европейским театром военных действий летом 1917 г. было относительно небольшое количество донских казачьих войск. Здесь находилась 1-я Донская казачья бригада в составе 55, 56 и 57-го Донских казачьих полков и до десяти донских казачьих особых сотен (ЦГВИА, ф. 2100, оп. 1, д. 1110, л. 4, 5, 14, 16, 20; д. 1111, л. 2; д. 1114, л. 4, 7, 10, 12, 18, 19; д. 1106, л. 41). Казачьи подразделения участвовали в военных действиях, охраняли Черноморское побережье от Новороссийска до Батуми, а также железнодорожные коммуникации Персии, несли пограничный надзор на русско-персидской границе. Однако по мере развития революционной ситуации в России казачьи части снимались с боевых позиций и перебрасывались в тыловые районы Кавказского военного округа официально для несения гарнизонной и караульной службы. Таким образом, в Ставрополье оказалась 78-я Донская казачья особая сотня, во Владикавказе – 48, 61 и 73-я Донские казачине особые сотни, а в Тифлисе, где находился штаб фронта, 57-й Донской казачий полк и 72-я Донская казачья особая сотня (ЦГВИА, ф. 2100, оп. 1, д. 1110, л. 9, 10, 14).

2 сентября 1917 г. комкор П.Н. Краснов получил приказ премьера сосредоточить 1-ю Донскую дивизию в районе Павловска – Царское Село, а Уссурийскую – в районе Гатчина – Петергоф, то есть непосредственно под Петроградом, и к 6 сентября выполнил это требование, перебравшись сам со своим штабом в Царское Село и перейдя в подчинение главнокомандующему Петроградским военным округом. Корпус повис над Петроградом как кулак, и если бы не «зазевал», это был бы сильный кулак.

Тем временем, в верхних уровнях «власти» шла какая-то закулисная борьба. 9 сентября 1917 г. Керенский, перед тем одобривший назначение Краснова, допустил к командованию корпусом барона Врангеля (будущего преемника Деникина), не сместив, однако, и Краснова. Создалась странная ситуация, которую разрешили казачьи комитеты. Их представители, пишет П.Н. Краснов, «явились к Керенскому и потребовали, чтоб я оставался командиром корпуса, потому что я казак и корпус казачий, а барон Врангель немец». Керенский согласился, и Краснова, успевшего подать в отставку, оставили в прежней должности. Краснов всё же подавал в отставку. И это в неспокойное время для Отечества – России, это характеризует его в том, что он не был последователен в выборе цели, нарушив клятву раннее давшую её себе. И такого человека, как личность, избрали Донским атаманом? (Где «хранилась» честь казачьего офицера Краснова? На данный период времени он её потерял. – авт.)

Вскоре после этого генерал П.Н. Краснов составил план подготовки к подавлению революционного движения в столице. Согласно этому плану, предполагалось «в противовес Совету солдатских и рабочих депутатов, Петроградскому гарнизону и вооружённым рабочим… сосредоточить в ближайших окрестностях Петрограда очень надёжную конную часть с большою артиллерию, причём одну треть по очереди держать в самом Петрограде». Из корпуса вывели ненадёжную Уссурийскую дивизию, заменив её Гвардейской казачьей и 2-й казачьей сводной дивизиями, а находившиеся в столице три донских полка отправили на родину для «выздоровления».

16 сентября 1917 г. генерал П.Н. Краснов доложил свой план по начальству, но, вернувшись в корпус, нашёл приказ об отводе корпуса из-под Петрограда в район города Острова в распоряжение главнокомандующего Северным фронтом. 18 сентября 1917 г. генерал Краснов был с отставкой (2-й раз. – авт.) у военного министра Верховского. Закулисная «возня» продолжалась. Совет требовал удаления корпуса, и Керенский подчинился: к 28 сентября 1917 г. все части Краснова сосредоточились в районе Острова.

Керенский своим указом 4 октября 1917 года объявил Россию республикой. Империя, вроде как, перестала существовать.

Вот один из приказов А.Ф. Керенского главкому Северного фронта от 4 октября 1917 г.:

«Ввиду сложившейся политической и военной обстановки, требующей принятия энергичных мер против растлевающих начал большевизма, категорически прошу принять самые решительные меры к ликвидации преступной деятельности финляндского областного комитета и к полному водворению порядка среди войск, находящихся на финляндской территории.

Главковерх А. Керенский.

Резолюция: Вызвать ко мне в Псков президиум Финляндского областного комитета. Генерал Черемисов. 5 октября 1917 г.».

6 октября 1917 г. Керенский по требованию Петросовета второй раз, теперь окончательно, распустил Государственную думу. По всем признакам, будучи не легитимным, Керенский «упраздняет» вековую Империю и разгоняет давно уже не легитимную Думу. Что может быть более анекдотичным? Но все это воспринималось историками, да и сегодня воспринимается на «голубом глазу» как «историческая правда». И еще одна существенная деталь. Керенский разгоняет Думу, выполняя распоряжение закулисы об облегчении организации большевиками постановки спектакля по передаче им власти в России. Масонско-думский хор Временного правительства исполнил все свои фальшивые арии, и делать ему на исторической сцене больше нечего, дабы не раздражать уши членов «Комитета 300» фальшью. Пройдет всего лишь двадцать дней, настанет 24 октября 1917 г. и большевики получат ничем не ограниченную власть.

Начиная с 6 октября 1917 г., по словам комкора П.Н. Краснова, корпус стали растаскивать: сотни, орудия, полки посылались в разные места для подавления беспорядков и исполнения других приказов. П.Н. Краснов считал это деяние «высокого» начальства страшным безумием. В результате «маленькие казачьи части» попадали в «густую солдатскую массу, уже обработанную большевиками». Генерал сопротивлялся, но без успеха, и вскоре корпус был «уничтожен без остатка». Это было на совести генерала П.Н. Краснова, который исполнял приказ вышестоящего начальства или прикрывался им.

21 октября (3 ноября) Керенский объявил о создании Высшего совета, наделенного чрезвычайными полномочиями с целью сохранения законности и порядка, в составе трех человек: министра внутренних дел Кишкина, генерала Пальчинского и Рутенберга. А сам отправился на Северный фронт к генералу Бонч-Бруевичу, намереваясь опереться на находившиеся там войсковые части, включая казачьи.

Из воспоминаний А.Ф. Керенского:

«В этот момент у меня не было ни малейших сомнений в том, что эти три казачьих донских полка (1-й, 4-й, 14-й – В.Р.) не нарушат своей присяги, и я немедленно послал одного из моих адъютантов в штаб сообщить, что можно вполне рассчитывать на казаков.

Как и утром в Совете Республики, я еще раз жестоко ошибся. Я не знал, что, пока я разговаривал с делегатами от полков, Совет казачьих войск, заседавший всю ночь, решительно высказался за невмешательство казаков в борьбу Временного Правительства с восставшими большевиками…» (Керенский А.Ф. Воспоминания. Интернет-публикация).

Комментарий. Вот и ответ на вопрос, кто предопределил последующие кровавые события на Дону и всеобщий геноцид казачества. Когда втягиваешься в политику не мешало бы знать, с кем имеешь дело и какие последствия повлекут за собой принимаемые решения. Это касается и пресловутого Совета казачьих войск, принимавших непродуманные решения и перед Февралем и Октябрем, и генерала Краснова, возомнившего себя разбирающимся в хитросплетениях политики, о чем свидетельствует следующая телеграмма.

Комиссар Северного фронта Войтинский телеграфирует:

«Передайте донцам и приморцам: Временное Правительство в полном согласии с Центральным Исполнительным Комитетом Советов рабочих и солдатских депутатов (подчеркнуто мной – авт.) стягивает в Петроград верные революции и долгу перед родиной войска. Петроградские полки, упорно отказавшиеся от выступления на фронт под предлогом защиты свободы в тылу, оказались неспособными оградить Петроград от бесчинств и анархии. Создалась опасность срыва Учредительного собрания. В числе других войск, призванных в этот грозный час на спасение России, одно из первых мест занимают казачьи полки.

Пусть злобствуют против казаков окопавшиеся в тылу дезертиры, но казаки свой долг перед родиной исполнят до конца.

Комиссар Северного фронта Войтинский.»

Исполнение приказа Красновым: «Во исполнение этой телеграммы 1-й Донской дивизии сегодня спешно направиться по железной дороге в район Гатчина-Александровская. Принять меры для сосредоточения дивизии в районе Пулково-Царское, откуда походным порядком двигаться к Петрограду всей дивизии одновременно, согласно данных мною указаний.

Генерал-майор Краснов»

Комментарий. Из телеграммы Войтинского ясно следует, что вся авантюра, с так называемой большевиками, «второй корниловщиной» задумана и осуществлена в полном согласии Керенского и Петросовета. Краснов же играет здесь роль марионетки, которую дергают за ниточки поочередно то Керенский, то большевики. При том, что большевики даже не обозначают выступление Краснова его именем, явно давая этим понять незначительный авторитет генерала в общей политической игре. Краснов суетится, пытается давать распоряжения, тащит остатки 3-го конного корпуса под Гатчину, а в это время.

К 22 октября 1917 г., за 16 дней «упорного сопротивления против беспорядков», у комкора П.Н. Краснова осталась 18 сотен из имевшихся раньше 50-ти, и 16 орудий из 28-ми. Части и подразделения корпуса оказались разбросаны по всему северо-западу России.

23 октября 1917 г. остатки корпуса было приказано передвинуть в район Старого Пебальга и Вендена в распоряжение штаба 1-й армии, армии, где ожидались массовые беспорядки. Казаки стали грузится в вагоны. Пришёл день 24 октября 1917 г., а следующий оказался историческим днём.

В статье «Корниловцы выступили» газета «Рабочий путь» за 24 октября 1917 г. писала: «После Ташкента – Калуга. После ташкентского преступления представителей «законной власти» – калужское преступление калединской шайки… И так, военные действия против революции открыты… калединско-корниловские молодцы уже переходят в наступление, уже выступают открыто против революции!». Эта статья свидетельствует, что не П.Н. первым поднял казаков на борьбу против большевиков. Это исходило от главнокомандующего вооружёнными силами Временного правительства Корнилова и его сторонника Донского атамана Каледина. А вот, что атаман П.Н. Краснов вступил на путь вооружённой борьбы в 1918 – 1920 гг. против большевиков – это сомнению не подлежит. Некоторые возразят мне. У них особое мнение. Да шла гражданская война. Но целью её было передел собственности. Это отмечалось как у красновцев, так и у большевиков. Политический подтекст борьбы задавала экономика. И ставить на пьедесталы и Краснова, и его соратников по борьбе с большевизмом, и большевицких героев гражданской войны – я считаю неуместно. Надо находить символы примирения, а не «выпячивать» белых «героев» и «красных соколов». Тем более, что П.Н. по своей сути был карателем для инакомыслящих, чем он сам.

При обсуждении 24 октября 1917 г. формул (повестка дня и проект решения по конкретному вопросу, поставленному на голосование) перехода к текущим делам в предпарламенте по мотивам голосования выступил Анисимов. Критикуя беспомощность Временного правительства, его «попустительство большевикам», он от имени общеказачий фракции заявил, что казаки готовы «исполнить свой долг перед родиной и свободой», но «требуют гарантии от правительства, что на этот раз никакие послабление большевикам допущено, не будет» (ЦГАОР СССР, ф. 336, оп. 1, д. 23, л. 98). Казачья фракция, учитывая обстановку, отказалась от дальнейших торгов с правительством и решила голосовать за формулу кадетов и кооператоров, высказывающих за поддержку Временного правительства (Речь. 1917. 25 окт.). Как известно П.Н. в выработке решения о противодействия большевикам со стороны казаков не принимал. Так на постаменте в станице Еланской вместо атамана Краснова мог бы занимать Анисимов.

1917, 24 – 26 октября – 1918, 29 января

Вооружённое восстание в Петрограде. Событие происходит 24 – 26 октября 1917 г. Большевики берут власть в Петрограде. В этом замысле принимают участие и выходцы с донской земли. Российская история и её дальнейший ход с 1917 по 1953 гг. стоит на коренном переломе после событий 1917 г. За этими событиями последует период с 1917 до 1953 г., в котором реальная власть в стране принадлежала карательном органам, и КПСС за этот период реальной ответственности нести не может. До 1953 г. партия была на «побегушках» у карательной власти. В этот тоталитарный период строительства социализма в российском обществе разрушал не только право, мораль, литературу, философию, но и вполне реальные физические объекты. В это время разрушено невероятное количество храмов, памятников архитектуры, монументов и т.д. Напрашивается вывод, что казаки атамана Краснова боролись не с большевиками, а карательными органами Советской республики, а впоследствии с карательными органами Союза Советских Социалистических Республик. Так что мемориал «казаки в борьбе с большевиками» назван его устроителями (учредителями) по крайней мере, некорректно. Эта ошибка – грех на совести В.П. Мелихова. Пускай, если он считает себя донским казаком, ответит перед народом России за этот ляпсус в историческом названии мемориала. Многие жители Шолоховского района просто не задумывались об этом названии. Ведь даже само название мемориала нарушает конституцию РФ. И молодёжь Шолоховского района безучастна к этому явлению. Это происходит потому, что люди стали безучастны к наследию своих предков.Поведение донских казачьих полков в Петрограде 24, 25 и 26 октября 1917 г. в исторической литературе характеризуется по материалам столичных газет различных политических направлений, которые нередко питались слухами и домыслами. В дополнении были исследованы некоторые казачьи источники: протокол действий 1, 4 и 14-го Донских казачьих полков 24 и 25 октября, подписанный председателем и членами полковых комитетов 28 октября, скрепленный печатями полковых комитетов, а также телеграммы и отчёты членов совета «Союза казачьих войск». 24 октября в 19 часов 30 минут совет «Союза казачьих войск» в телефонограммах предложил полковым комитетам 1, 4 и 14-го Донских казачьих полков явится на совместное заседание совета для обсуждения вопросов в связи «с предполагавшимся выступлением большевиков и выяснением тактики казачьих полков» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 91, л. 248). Общее собрание полковых комитетов, подтвердив свою верность Временному правительству, отправило у Керенскому делегацию с условиями, «от выполнения которых всецело зависит реальная поддержка и успех дела» (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 91, л. 248). Условия эти предусматривали, в частности, следующее: привлечение совместно с казачьими частями пехоты и артиллерии, снабжение полков техническими средствами для борьбы на улицах (бронемашины, грузовые автомобили для перевозки команд, а за отсутствием пулемётной команды в 4-м полку и пулеметами); немедленное отозвание сотен, несущих наряды на заводах, для присоединения к своим полкам в момент выступления; точное указание правительством верных ему частей; объявление особым декретом фракции большевиков негосударственной (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 91, л. 248). На совместном заседании эти условия были оглашены и единогласно приняты. Делегация, в которую от совета «Союза» вошли Анисимов, Греков и Поначевский, от 1-го полка – Власов, 4-го – Акимов и 14-го – Филимонов, 24 октября в 23 часа 30 минут выехала в Зимний дворец для переговоров. 25 октября в час ночи делегация была принята Керенским в присутствии министров Коновалова и Терещенко, командующего Петроградским военным округом Полковникова и генерала Левицкого. Греков огласил условия поддержки казаками Временного правительства, которые Керенский принял за исключением одного – объявления большевиков негосударственной фракцией. В результате обмена мнениями стало ясно, что Временное правительство «не имеет за собой никакой реальной силы», необходимой для подавления большевицкого восстания (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 91, л. 248). Были составлены и спешно отправлены телеграммы за подписями А.Ф. Керенского, донца А.Н. Грекова и кубанца В.А. Поначевного в 1-ю Донскую и 5-ю Кубанскую казачьи дивизии с приказом немедленно двигаться на Петроград (ЦГАОР СССР, ф. 1255, оп. 1, д. 91, л. 248; Октябрьское вооружённое восстание в Петрограде. С. 399, 593). По свидетельству Анисимова, покинув ночью Зимний дворец, делегация тут же доложила о результатах переговоров с Керенским беспрерывно заседавшему совету «Союза казачьих войск». Представители донских полков вынесли решение, что, если их условия не будут приняты, «казаки едва ли смогут выйти на подавление мятежа». Утром намечалось созвать представителей всех полков и ещё раз обсудить вопрос об оказании поддержки Временному правительству (Оренбургский казачий вестник. 1917, 4 ноября.). 25 октября в 4 часа утра Керенский по телефону передал командирам 1, 4 и 14-го казачьих полков приказ о немедленном выступлении на Дворцовую площадь. В 4 часа 30 минут аналогичная телефонограмма последовала из штаба Петроградского военного округа. В 5 часов 30 минут, казачьи полки получили приказ за подписью верховного главнокомандующего Керенского подготовиться к выступлению, и, наконец, в 7 часов утра последовал него новый приказ о выступлении (ЦГАОР СССР, ф.1255, оп. 1, д. 91, л. 248). Однако казачьи сотни не изъявили желания выполнять приказ Керенского, так как обстоятельства складывались не в пользу Временного правительства. Все полки Петроградского гарнизона, за исключением немногочисленных отрядов юнкеров и женского ударного батальона, перешли на сторону ВРК, к утру все ключевые стратегические объекты в столице оказались под контролем большевиков. Наличие силы донцов составили: в 1-м полку 2 сотни, в 4-м – 2 сотни и в 14-м – 5 сотен, остальные находились в нарядах по охране заводов и учреждений. Полковые комитеты 1, 4 и 14-го полков «исполнять приказы Временного правительства отказались» (ЦГАОР СССР, ф.1255, оп. 1, д. 91, л. 248), о чём командиры полков в 8 часов утра довели до сведения Временного правительства. Вместе с тем полковые комитеты не признали и власти ВРК, заявив, что подчинятся «лишь той власти, которую признает вся страна» (ЦГАОР СССР, ф.1255, оп. 1, д. 91, л. 248). Утром Керенский на своём автомобиле уехал в Псков и Остов искать поддержки в войсках. Он заявил американскому послу Фрэнсису, что он отправляется в армию и возвратится через несколько дней во главе 3 – 5 тыс. казаков (Френсис Д.Р. Российское американские отношения. Нью-Йорк. 1921, с. 180). Город практически остался без власти. Свою политику Керенский привёл к краху и фактически бежал в 3-й конный казачий корниловский корпус. В 10 часов, когда победа восстания определилась, ВРК в обращении «К гражданам России!», написанном В. И. Лениным, возвестил народу: «Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – Военно-революционного комитета» (Ленин В.И. Полн. соб. соч. т. 35, с. 1). Днём Временное правительство опять предпринимает попытки воздействовать на казаков, просит помощника военного министра князя Туманова использовать своё знакомство в казачий среде (Исторический архив. 1960. № 6, с. 44). В 13 часов после разгона предпарламента состоялось экстренное заседание совета «Союза казачьих войск». Совет решил обратиться к казачьим частям, находившимся в Петрограде, с призывом: до созыва Учредительного собрания «всемерно поддержать Временное правительство, как олицетворение законной власти», и исполнять все его приказы в борьбе «с мятежниками» (Речь. 1917, 26 окт.). Часть членов совета пытались убедить представителей казачьих полков в необходимости поддержки Временного правительства без всяких условий. Особенно в этом усердствовал исключённый из партии эсеров Б. Савинков, «новый казак», коптированый в совет «Союза казачьих войск» и выбранный в качестве представителя казачества в предпарламент (ЦГАОР СССР, ф. 336, оп. 1, д. 23, л. 107; Дело Бариса Савинкова. М., с. 11, 29, 87; Голос солдата. 1917, 19 окт.). Член совета Филатов, которого поддержал Савинков, заявил: «В настоящую минуту отказаться от поддержки правительства было бы местью за старое, а момент такой, что не надо мстить» (Вольность. 19917, 26 окт.). Однако часть казаков осталась непреклонной в своём решении держать «вооружённый нейтралитет». Лишь три сотни казаков 14-го Донского казачьего полка по распоряжению совета «Союза» были отозваны в казармы. 1, 4 и 14-й полки заявили, что они выступят лишь в том случае, если подойдут подкрепления, и вместе с ними будет действовать пехота и кавалерия. В 21 час 45 минут три сотни 14-го Донского казачьего полка покинули Зимний дворец (ЦГАОР СССР, ф. 336, оп. 1, д. 23, л. 82).

22 часа 40 минут в Смольном открылся II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (Декрет о мире, Декрет о земле). Около 24 часов начался захват Зимнего дворца, закончившийся.

В 2007 и 2008 гг. по ряду центральных телеканалов прошли передачи, в которых раскрывалась подоплёка так называемого «штурма Зимнего дворца», а попутно прояснялась организация того, что все привыкли воспринимать как Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Информация, прошедшая по телеканалам, столь сенсационна и существенна, что ее следует изложить.

Зимний Дворец к моменту так называемого «штурма» являлся солдатским госпиталем, в котором находилось несколько сотен раненых и обслуживающего персонала. Их охраняли юнкера и женский батальон. Никакой другой охраны ни внутри, ни снаружи не было. То, что большевистская пропаганда годами выдавала за баррикады, были лишь сложенные в большие поленицы дрова для отопления госпиталя и тех помещений, где размещалось Временное правительство. Зимний Дворец к моменту так называемого «штурма» являлся солдатским госпиталем, в котором находилось несколько сотен раненых и обслуживающего персонала. Их охраняли юнкера и женский батальон. Никакой другой охраны ни внутри, ни снаружи не было. То, что большевистская пропаганда годами выдавала за баррикады, были лишь сложенные в большие поленицы дрова для отопления госпиталя и тех помещений, где размещалось Временное правительство.

Как помнит читатель, Ленин после июльских событий скрылся не в «мифическом» шалаше в Разливе, а уехал в Финляндию, где провел переговоры с финскими националистами и военными, возглавляемыми бывшим Имперским генералом Маннергейм, о предоставлении независимости бывшей российской автономии.

Стоит пояснить кто татой этот генерал: Маннергейм Карл Густав Эмиль – барон, государственный и военный деятель и маршал Финляндии, родился 4 июня 1867 г. в поместье Луохисари местечка Асикайнен, что в 45 км от Турку в семье шведского барона Карла-Роберта Маннергейма. Окончил Гельсингфорский университет (1887 г.) и Николаевское кавалерийское училище в Петербурге. До 1917 г. состоял на службе в русской армии и участвовал в Русско-японской и в Первой мировой войнах. После 1917 г. примкнул к белофиннам и подавил финскую революцию 1918 г. В 1918–1919 гг. регент Финляндии, с 1939 г. – главнокомандующий финской армией, председатель Совета Государственной обороны Финляндии. Руководил действиями финской армии во время советско-финской войны и во время Великой Отечественной войны в качестве союзника Германии. С 1944 по 1946 гг. занимал пост президента Финляндии. Умер Карл Густав Эмиль Маннергейм в Лозанне 28 января 1951 г.

Взамен обещаниям Ленин получил в свое распоряжение заранее подготовленных отряд финских егерей (как сказали бы сейчас – отряд спецназа. авт.) и обещание поддержки финляндского полка, расквартированного в Петрограде.

Сказать, что временная власть ничего не знала о большевистских настроениях в Финляндии, значит исключить из исторических событий враждебность и агрессивность финнов. Керенский знал, слал даже телеграммы, но никто ничего решительного не предпринимал. Словно знали о том, что именно Ленин готовит атаку на Петроград из Финляндии.

В прошлом 2007 и текущем 2008 годах на ряде центральных телеканалов прошли передачи, в которых раскрывалась подоплёка так называемого «штурма Зимнего дворца», а попутно прояснялась организация того, что все привыкли воспринимать как Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Информация, прошедшая по телеканалам, столь сенсационна и существенна, что ее следует изложить.

Зимний Дворец к моменту так называемого «штурма» являлся солдатским госпиталем, в котором находилось несколько сотен раненых и обслуживающего персонала. Их охраняли юнкера и женский батальон. Никакой другой охраны ни внутри, ни снаружи не было. То, что большевистская пропаганда годами выдавала за баррикады, были лишь сложенные в большие поленицы дрова для отопления госпиталя и тех помещений, где размещалось Временное правительство.

Ленин вернулся в Петроград в сопровождении мощной силы, способной разметать любой красногвардейский отряд Троцкого, как правило, состоящие их уголовников и деклассированных элементов. Его тайное появление в Смольном было полной неожиданностью для Льва Давидовича, который уже считал себя диктатором России. Ленин сумел не только перетащить на свою сторону колеблющихся соратников, но и в ночь с 25 на 26 октября 1917 г. продемонстрировать стоящую за ним силу финских «спецназовцев». Это они, а не красногвардейцы, заняли Зимний и арестовали членов Временного правительства. Это они очистили дворец от просочившихся туда красногвардейцев-уголовников, принявшихся грабить ценности дворца и растаскивать вино из царских погребов. Это они стали в охрану Смольного, обеспечив безопасность Ленина и продемонстрировав угрозу притязаниям Троцкого.

Телеграмма главнокомандующего Петроградским военным округом полковника Полковникова в Ставку и главнокомандующему Северным фронтом, 25 октября 1917 г.:

«№ 538 / Секретно.

Доношу, что положение в Петрограде угрожающее. Уличных выступлений, беспорядков нет, но идет планомерный захват учреждений, вокзалов, аресты. Никакие приказы не выполняются. Юнкера сдают караулы без сопротивления, казаки, несмотря на ряд приказаний, до сих пор из своих казарм не выступили. Сознавая всю ответственность перед страною, доношу, что Временное Правительство подвергается опасности потерять полностью власть, причем нет никаких гарантий, что не будет сделано попытки к захвату Временного правительства.

10 час. 15 мин. Главноокр Петроградский Полковник Полковников».

Через 45 минут, около 11 часов 25 октября 1917 г. Керенский вместе с Козьминым спокойно уехал из Петрограда на автомобиле английского посольства (тоже характерный штрих. Давний исторический враг России – лучший друг врага временного правителя России Керенского.) в Лугу, оставив Коновалову директиву собрать Временное Правительство и сделать его заседание перманентным. То есть дожидаться решения своей участи. Керенский фактически обрёк возглавляемое им правительство на арест и возможный расстрел.

26 октября в 2 часа 10 минут ночи арестом Временного правительства. Члены Временного правительства арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. С этого момента (26.10.1917) служба П.Н. Краснова на Временное правительство заканчивается. Он, Краснов, вынужден влиться в ряды сторонников антибольшевицкого сопротивления. Это произошло 26 октября 1917 г. С победой Октябрьской революции П.Н. Краснов потерял все свои привилегии перед трудовым народом России.

«25 октября, – вспоминал Краснов, – я получил телеграмму… Донскую дивизию спешно отправить в Петроград; в Петрограде беспорядки, поднятые большевиками. Подписана телеграмма двумя лицами: «главковерх Керенский» и «полковник Греков» (помощник председателя Совета Союза казачьих войск. – авт.)…

«Ловко, – сообразил Краснов. – Но откуда же при теперешней разрухе я подам спешно всю 1-ю Донскую дивизию к Петрограду?». У Краснова на 25 октября 1917 г. из этой дивизии оставались 9-й Донской казачий полк и две трети 10-го Донского казачьего полка; 13-й и 15-й Донские казачьи полки находились в Ревели, а треть 10-го полка в Новгороде. Тем не менее генерал отдал приказ всем частям дивизии следовать к Луге, откуда походным порядком можно было идти на столицу, и выехал в штаб фронта в Псков, чтобы выяснить обстановку и договорится о быстрой перевозке войск. Вернувшись из штаба, Краснов издал приказ, где полностью передал телеграмму Керенского и Грекого и призывал казаков к уверенным и смелым действиям.

Сохранились показания адъютанта управления заведующего автомобильной частью Петроградского военного округа прапорщика Б.И. Книрша, данные 2 ноября 1917 г. Военно-следственной комиссии Петроградского Военно-Революционного Комитета, проливающие свет на поведение Керенского и общее настроение в частях уже после большевистского переворота:

«…В Луге, как мне было приказано, я явился к коменданту города, и он сказал мне ехать в Псков. 26 утром я приехал в Псков и отправился в штаб Северного фронта, где был принят генералом Барановским. Генерал сказал, что Керенский уехал в Остров, и что туда сейчас посылается офицер с телеграммами на имя главковерха, и я могу ехать с ним. По приезде в Остров мне сказали, что Керенский поехал в Псков и что с ним туда выступил 3-й конный корпус с генералом Красновым во главе. Мы вернулись в Псков, и здесь начальник военных сообщений генерал Кондратьев сказал, что и Керенский и Краснов миновали Псков и едут в Лугу. Опять был наряжен автомобиль, и я с офицером, везшим депеши, вновь отправился в путь. Находясь в штабе, я ни на минуту не мог задумываться над легальностью положения Керенского. Конверт был ему адресован как главковерху от штаба. Генерал Черемисов, который видел меня и знал, почему я очутился в штабе, отдавал распоряжения об отправке эшелонов в Петроград. Так же уверенно держали себя все чины штаба, с которыми мне приходилось встречаться. Ни о каком правительстве, в Петрограде вновь образовавшемся, не было и речи. В Луге я, наконец, в вагоне увидел Керенского. Он приказал мне ехать с ним в Гатчину и временно исполнять обязанности и. д. начальника канцелярии главковерха по гражданской части и управляющего делами Временного Правительства» (интернет публикации).

В эту же ночь Ленин сумел не только продублировать на Всероссийском Съезде Советов изданный им утром 24 октября 1917 г. декрет о переходе всей власти в руки Советов, то есть в его руки, но и утвердил первое большевистское правительство – Совет народных комиссаров под своим руководством и без единого русского в нём. Троцкий отошел на второй план, хотя принял активное участие в укреплении большевистской власти. Так, что можно говорить о первом большевистском правительстве, как об оккупационном.

Справедливости ради следует сказать, что в первом Совнаркоме, кроме большевиков, принимали участие левые эсеры и анархисты как временные попутчики. Скоро от них большевики избавятся, и все ужасное, что потом будет происходить в бывшей Российской Империи, целиком и полностью лежит на их совести и совести потоком хлынувших к победителям авантюристов, садистов и проходимцев, именуемых коммунистами. И опять же справедливости ради напомним, что это не относится к рядовым коммунистам, которых номенклатура от КАСС предала в 1991 году.

Пока Керенский и Краснов три дня имитировали наступление на Петроград, Троцкий и Антоновв-Овсеенко от 28 октября 1917 г. составили обращение Петросовета (приводится выдержка):

«Граждане Петрограда! Керенский бежал из города, бросив вас на попечение Кишкина, сторонника сдачи Петрограда немцам, на попечение Рутенберга, черносотенца, саботировавшего продовольствие города, на попечение Пальчинского, стяжавшего единодушную ненависть всей демократии».

Как видите, и тогда заклинали народ пресловутой «демократией», которая во все времена была прикрытием для любых преступлений правящих режимов. Наиболее наглядный пример тому сегодня – террористическая, жандармская сверхдержава США и съехавшая с рельс истории, ну очень демократическая Грузия.

С отъездом Керенского в расположение Северной армии и начинается тот спектакль, который Ленин называл «второй корниловщиной», а сервильные историки – мятежом Керенского-Краснова. Уместен вопрос: против кого поднял мятеж глава Временного правительства Керенский? Это ведь у него отобрали власть большевики-узурпаторы, осуществив октябрьский переворот. Всё это было бы смешно, если не было бы так грустно! Как мы теперь знаем, не было никакого переворота, а была лишь передача власти, но… Именно это «но» долгое время скрывалось от народ.

Спектакль по спасению Керенского, несомненно, был поставлен по прямому указанию Ленина. Известно, что в Ульяновске оба учились в одной школе, директором которой был отчим Керенского. Отец Ленина был попечителем уездных народных училищ, по-современному – завгороно, и, следовательно, начальником директора школы Керенского. Но главное в том, что обе семьи дружили, часто бывали вместе, и дети тоже дружили, общались. Александр Керенский был старше Владимира Ульянова, но секретов от более взрослых детей в семье Ульяновых не было, и друзья старших братьев были друзьями младшего. Спасти Александра Керенского от большевистского самосуда, было делом чести Ленина. Если она вообще у него имелась!

Керенский находится фактически в руках у генерала Бонч-Бруевича, сторонника большевиков. Арестовать или просто убить, как это было сделано большевиками с командующими фронтами, предателями Императора, генерал не имел полномочий. И отпустить Керенского он не мог, не обеспечив его безопасность в находящейся в угаре самосудов и бандитизма, фактически разложившейся, стране. Нужно замутить ситуацию, как это делают классические разведчики или контрразведчики, лишь только потом извлечь из нее пользу, то есть спасти бывшего премьера. И механизм спасения запускается.

Рассказывать о так называемой «второй корниловщине» – этом совершенно нелепом с любой точки зрения продвижении генерала Краснова на Петроград с весьма незначительными силами (700 казаков 9-го и 10-го Донских полков) и находящимся обозе, осточертевшим всей России «наполеоном» Керенским, себя не уважать. Всё в этом «мятеже», начиная от бессмысленности союза генерала, изменившего императорской присяге, и самозванца, намеренно губившего Россию, и кончая спектаклем в Гатчине, а потом и в Смольном, разыгранным Савенковым, Дыбенко, Троцким и самим Красновым, с исторической точки зрения дурно пахнет

В связи с заключением казаками Краснова (но не с самим П.Н. – авт.) от 1 ноября 1917 г. перемирия с советскими войсками в Гатчине, генерал Духонин отдал приказ «Остановить дальнейшею отправку войск на Петроград» (Октябрьское вооружённое восстание в Петрограде. С. 805). Краснов в связи с провалом похода на Петроград доложил командующему Северным фронтом генералу В.А. Черемисову: «Никакого подкрепления к нам не шло, при этих условиях дальнейшая борьба бесполезна и разлагающе действовала на полки» (Октябрьское вооружённое восстание в Петрограде. С. 616, 660).

Но главком Северного фронта генерал Черемисов приказ отменил и отказался дать эшелоны. П.Н. Краснов снова выехал к Черемисову, от которого и узнал о свержении Временного правительства и установлении в Петрограде Советской власти.

П.Н. Краснов снова пытался, на этот раз вместе с презираемым Керенским, взять Петроград. Неудачно. После неудач в ноябре 1917 г. П.Н. отправился на Дон. На Дон, к Каледину, стекались и, оставшиеся вне удела, офицеры служившие на Временное правительство, после свержения монорхизма в России.

Поэтому поступим следующим образом. Дадим возможность мемуаристу Краснову рассказать о происшедших события, сопроводив их комментариями. Но должен предупредить читателя, как это сделал сам Краснов в примечании к воспоминаниям «На внутреннем фронте», что написанное не подкреплено никакими документами, ибо Краснов самым странным образом их утратил. Поэтому отнесемся к тексту с известной долей скепсиса, как и к любой мемуарной литературе. Известно, что все без исключения мемуаристы стараются подавать пережитые ими события в наивыгоднейшем для себя виде, но… часто проговариваются.

Цитируются фрагменты книги П.Н. Краснова «На внутреннем фронте»:

«…обстановка заставила меня назначить на 29 октября 1917 г. дневку в Царском Селе.

Офицеры моего отряда — все Корниловцы — возмущались поведением Керенского. Он обещал дать помощь, но он не только не дает нам посторонних войск, но и не может принудить вернуть корпусу части, входившие в него. Его популярность пала, он ничто в России и глупо поддерживать его. Вероятно под влиянием разговоров с офицерами и казаками, которые говорили: — пойдем с кем угодно, но не с Керенским, ко мне зашел Савинков. Савинков Борис Викторович (1879 - 1925). Сын судьи. Учился в Петербургском университете. Эсер. В 1917 г. комиссар Временного правительства в 8-й армии. С 28.6.1917 комиссар Юго-Западноо фронта. Товарищ военного министра (19-30.7.1917) Во время гражданской войны и после неё боролся против Советской власти. В 1924 году нелегально приехал в СССР. Арестован. В тюрьме покончил с собой (возможно убит). Савинков Борис Викторович (1879- 1925). Сын судьи. Учился в Петербургском университете. Эсер. В 197 комиссар Временного правительства в 8-й армии. С 28.6.1917 комиссар Юго-Западноо фронта. Товарищ военного министра (19-30.7.1917) Во время гражданской войны и после неё боролся против Советской власти. В 1924 году нелегально приехал в СССР. Арестован. В тюрьме покончил с собой (возможно убит). и предложил мне убрать Керенского, арестовать его и самому стать во главе движения.

— С вами и за вами пойдут все,– говорил мне Савинков.

Но я знал, что это было не так. Я был генерал, это, во-первых. Во-вторых, мое отношение к войне и победе было слишком хорошо известно солдатским массам. Я мог усмирить солдатское море не из Петрограда, а из Ставки, ставши Верховным Главнокомандующим и отдавши приказ о немедленном перемирии с немцами на каких угодно условиях. Только такая постановка дела могла привлечь на мою сторону солдатские массы. Но, конечно, на это я не мог пойти. Да это не спасло бы Россию от разгрома. С этим не согласились бы офицеры и лучшая часть общества. А без этого — без мира — свержение и арест Керенского только сделали бы из него героя и еще более усилили бы разруху» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте… С.163.)

Комментарий. Вольно или невольно, Краснов подтверждает в этом отрывке свои непомерные амбиции – желание стать Главнокомандующим русской армией, не имея на то достаточных оснований. Но во времена дилетантов даже заурядный прапорщик Крыленко становиться Главнокомандующим. А почему бы не Краснов? Чем он хуже? А, став Главнокомандующим, он немедленно бы заключил сепаратный мир с Германией, несмотря на неминуемые потери территорий, большие репарации и неминуемую интервенцию бывших союзников. Ну, как, читатель, сильно ли отличались планы (правда, маниловские) Краснова от реальных действий Ленина и Троцкого. Что-то же роднило их в мыслях?!

«Была и еще одна деликатная сторона дела. Керенский явился ко мне искать у меня спасения и помощи. Я не отказал в ней, я не прогнал его сразу. Он был до некоторой степени гостем у меня, он мне доверился, и арестовывать его было бы не честно, не благородно, не по-солдатски. Я отверг предложение Савинкова». (Странное благородство того, кто не стеснялся подставлять под смерть солдат других полков, придерживая в наступлении казаков, непосредственно подчиненных ему. (Об этом писал Маннергейма, и цитата приведена в третьей главе, в разделе «Краснов на театре военных действий). Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С.163).

Комментарий. Борис Савинков сам с большими политическими амбициями, но с большевиками не связан. Поэтому, узнав, что Керенский находится под защитой Краснова, примчался к нему в надежде его руками убрать несостоявшегося «наполеона». Но Краснов, проявляет чудеса подковёрной дипломатии, имея другое указание по судьбе Керенского, и не соглашается с предложением Савинкова. Чего стоят такие, например, перлы: «он (Керенский – авт.) был до некоторой степени гостем у меня». Это ж до какой степени цинизма дошел Краснов? Либо гость, либо нет, а до некоторой степени, если приказали. Тогда кто? Или: «арестовывать его было бы не честно, не благородно». Врага России, предателя и убийцу – не благородно?! Кто вы, господин Краснов? Даже Савенков понимает, что с таким ублюдком, как Керенский, надлежит поступить только одним способом – убить. Так с кем вы были, господин Краснов?

Краснов вспоминал: «Другой моею заботою было усилить до пределов возможного свой отряд за счет Царскосельского гарнизона. Неужели из 16 000 солдат стрелков не найдется хотя бы одной тысячи, которая согласилась бы пойти с нами! Я вызвал офицеров к себе. Они все были против большевиков и обещали повлиять на солдат. Начались митинги. Но резолюции были самые неутешительные. Солдаты обещали не вмешиваться в «братоубийственную» войну и держать полный нейтралитет. Я и этому должен был быть рад, по крайне, мере не ударять в спину. …

…Ночью пришли тревожные телеграммы из Москвы и Смоленска. Там шли кровавые бои и резня офицеров и юнкеров. Ни один солдат не встал за Временное Правительство. Мы были одиноки и преданы всеми…». (Краснов П.Н. Ук. соч. С. 172).

Комментарий. А каково было Николаю II, которого все предали, включая и Краснова? Ведь генерал даже не пикнул по поводу отречения Императора, и, презрев присягу, перешел на сторону Временного правительства, а теперь стенания – «преданы всеми». Но, такова учесть предателей – быть, в свою очередь, преданными.

Красков вспоминал: «Что-то гнусное творилось кругом. Пахло гадким предательством. Большевистская зараза только тронула казаков, как уже были утеряны ими все понятая права и чести» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С.173.)

Комментарий. А разве казаки не утратили понятия чести, дружно предав Императора. Предавши единожды, остаёшься предателем навсегда, вне зависимости, сколько раз еще придется предавать. Это то беллетрист Краснов не мог не знать.

Краснов вспоминает: «В три часа дня ко мне ворвался комитет 9-го Донского полка с войсковым старшиною Лаврухиным. Казаки истерично требовали немедленной выдачи Керенского, которого они сами под своей охраной отведут в Смольный.

— Ничего ему не будет. Мы волоса за его голове на его голове не позволим тронуть.

Очевидно, это было требование большевиков.

— Как вам не стыдно, станичники! – сказал я. – Много преступлений взяли вы уже на свою совесть, но предателями казаки никогда были (Ой ли! – В.Р.). Вспомните, как ваши деды отвечали — с Дола выдачи нет! Кто бы ни был он – судить его будет наш русский суд, а не большевики…

— Он сам большевик!

— Это его дело. Но предавать человека, доверившегося нам, неблагородно и вы этого не сделаете.

— Мы поставим свой караул к нему, чтобы он не убежал. Мы выберем верных людей, которым мы доверяем, кричали казаки.

— Хорошо, ставьте,– сказал я».

Когда они вышли, я прошел к Керенскому. Я застал его смертельно бледным, в дальней комнате его квартиры. Я рассказал ему, что настало время, когда ему надо уйти. Двор был полон матросами и казаками, но дворец имел и другие выходы. Я указал на то, что часовые стоят только у парадного входа.

— Как ни велика вина ваша перед Россией, — сказал я,– я не считаю себя вправе судить вас. За полчаса времени я вам ручаюсь.

Выйдя от Керенского, я через надежных казаков устроил так, что караул долго не могли собрать. Когда он явился и пошел осматривать помещение, Керенского не было. Он бежал»» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 173 -174).

Комментарий. Из этого отрывка хорошо видна двуличность и неискренность Краснова перед подчиненными ему казаками. То ли он держит этих казаков за полных идиотов, рассказывая им выдуманные сказки о том, что казаки никогда никого не предавали, (а ведь не прошло и года как предали Императора и Россию), то ли врать казакам вошло в его привычку. Вспомним его вранье казакам 10-го полка о том, что его предок является урожденным Гундоровской станицы.

Краснов вспоминает: «Казаки кинулись ко мне. Они были страшно возбуждены против меня. Раздавались голоса о моем аресте, о том, что я предал их, давши возможность бежать Керенскому» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 174).

Комментарий. Это не первое стремление казаков расправиться со своим командиром. После Февраля казачий Комитет 2-й сводно-казачьей дивизии арестовал Краснова и чуть было не расстрелял. Его спасло то, что он отказался от командования и написал рапорт об отставке.

Краснов вспоминает: «Но тут произошло новое событие, которое совершенно все перевернуло. К Гатчинскому дворцу, в стройном порядке сверкая штыками, подходила густая колонна солдат. Она тянулась далеко по дороге, идущей к Петрограду. Люди были отлично одеты, на всех взводах, сверкая погонами, шли офицеры. Это шел Л. Гв. Финляндией полк. Он стал выстраиваться в резервную колонну против дворца. Казаки оставили меня и разбежались куда попало. Я остался один. Офицеры штаба находились всевместе в соседней комнате» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 175).

Комментарий. То, что именно финский, как теперь сказали бы, «спецназ», а не отряды красной гвардии, «брал» Зимний дворец, стало известно уже в нынешнем веке. Так же открылось и то, что именно финны, и вполне возможно даже Л. Гв. финляндский полк были прямой опорой Ленина в борьбе с Троцким за власть. Поэтому странным выглядит сцена прибытия враждебного «мятежникам» финского, прекрасно обмундированного и вооруженного, полка в Гатчину, и его командир, испрашивающий у мятежного генерала разрешение на постой. Чем не сюжет для водевиля! А если серьёзно, то обе стороны знали, что «мятеж» этот не боле, чем спектакль, а Краснов не только не мятежник, а вполне даже доверенный человек. К тому же финским полком командовал земляк Краснова, урожденный донской казак, к моменту событий полковник Свечников М.С., представитель одной из антиправославных сект Усть-Медведицкого округа. Видимо, масонской рати нужна была еще одна провокация для того, чтобы иметь возможность развязать гражданскую войну. Но одна сторона – казаки Краснова, оказались трусливыми разложенцами, а другая сторона – большевики перестарались с концентрацией войск в Гатчине. Ведь за финнами шли отряды матросов, командир которых – Дыбенко уже сидел в Гатчине, и отряды одетых в штатское красногвардейцев.

Краснов вспоминает: «В мою комнату постучали.

— Можно войти, послышался голос.

— Войдите,– отвечал я,– готовый на все.

Вошел элегантно одетый капитан Финляндского полка, видимо кадровый офицер.

— Господин генерал,– сказал он, — честь имею представиться: командующей Л. Гв. Финляндским полком. Я должен извиниться перед вами. Мои люди без меня позволили себе самочинно ворваться к вам. Где, разрешите стать полку на ночлег? Люди сильно устали. Они походом шли из Петрограда.

Что сей сон обозначаете — подумал я, — уже не помощь ли это пришла к нам?

— Становитесь в Кирасирских казармах,– любезно сказал я.

— Слушаюсь. Будет исполнено.

Повернулся кругом и вышел.

Я пошел взглянуть, что происходить. Неужели действительно помощь? Но за финляндцами шли матросы, за матросами красная гвардия. В окна, сколько было видно, все было черно от черных шинелей матросов и пальто красной гвардии. Тысяч двадцать народа заполнило Гатчино и в их темной массе совершенно растворились казаки.

Таково было большевистское перемирие» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 174).

Комментарий. Можно только удивляться «наивности» генерала Краснова. То ли он не ведал о том, что творилось со страной с февраля, и не знал, как был прежде вместе с Корниловым предан Керенским, которым остановлен так и не начавшийся их совместный «мятеж». В очередной раз создается впечатление, что Краснов либо был никудышным политиком, либо действовал по чьей-то непререкаемой указке. Большевики отличались родовой чертой – вероломством и ложью, как основным методом организации своих действий. Хоть политических, хоть социальных, хоть военных. Это то Краснов не мог не знать! Но в этом отрывке характерно то, что финляндский полк не только не арестовал «мятежного» генерала, но и представился ему, испросив разрешение на постой. Как думает читатель, мог ли полк, находившейся на стороне большевиков соблюдать с Красновым военную субординацию? Только в одном случае, если оба подчинялись одному и тому же командованию.

Краснов вспоминает: «И вот в эту-то пору ко мне пришел Лаврухин и сказал, что 9-й полк просить меня выйти и объяснить ему, как бежал Керенский.

Я пошел. Казаки 9-го полка были построены в резервную колонну при винтовках, пешком. Их окружала густая толпа солдат, матросов, красногвардейцев и любопытных жителей Гатчины. Я протолкался через них и, подходя к полку, обычным голосом крикнул, как кричал им и в 1914 и 1915 годах на полях настоящей войны (выделено мной – авт.)» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 174-175).

Комментарий. Кажется, что данная фраза далеко не случайная у Краснова. По какой-то причине генерал не любит вспоминать боевой 1916 год. По той ли, что ничем не отличился? Или по той, что именно в этом году (1916) с трибуны Государственной Думы министр внутренних дел Правительства Российской Империи Протопопов, обвинил Краснова в шпионаже в пользу Германии? Во всяком случае, 1916 и 1917 года для Краснова не представляли даже литературного интереса.

Далее Краснов вспоминает: «– Здорово молодцы станичники!

Привычка взяла своё.

Громовой ответь: «здравая желаем, господин генерал, раздался из рядов полка.

Положение было спасено.

Я глубоко вошел в ряды полка, стал среди казаков.

— Да, сказал я, — Керенский бежал. И это к нашему счастью. Как охраняли бы мы его теперь, когда мы окружены врагами?

— Мы бы его выдали,– глухо пронеслось по рядам.

— А Ленина вы получили? Вы бы выдали ого, чтобы позором покрыть свое имя, чтобы про вас говорили, что вы предатели. Хорошо? А?

Казаки молчали.

— Я знаю, что я делаю. Я вас привел сюда и я вас отсюда выведу. Поняли это! Верьте мне и вы не погибнете, а будете на Дону.

И я спокойно, в гробовой тишина притихшего полка вышел из его рядов. Когда я проходил через толпу я слышал, как там говорили: — Керенский бежал. — И одни говорили это со вздохом радости, другие со вздохом разочарования» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 175).

Комментарий. Самым примитивным образом Краснов надул, любимых на литературных страницах его книг, донцов. Реальность оказалась гораздо гнуснее, чем можно было ожидать. Краснов не мог поступить иначе, ибо главной целью его было спасение Керенского, остальное его не волновало. И казаков он уже называет «толпой» и рад своей находчивости. Это потом будет повторяться Красновым не раз, включая и его арест с казачьими генералами в 1945 году в австрийском городке Юденбурге.

Краснов вспоминает: «Уже в сумерках ко мне вбежал какой-то штатский сжидкой бородкой и с типичным еврейским лицом. За ним неотступно следовал маленький казак 10-го Донского полка с винтовкой, больше его роста, в рукам, и одним из адъютантов Керенского.

— Генерал,– сказал, останавливаясь против стола, за которым я сидел, штатский;

— прикажите этому казаку отстать от нас.

— А вы кто такие? — спросил я.

Штатский стал в картинную позу и гордо кивнул мне:

— Я — Троцкий.

Я внимательно посмотрел на него.

— Ну-же! Генерал! – крикнул он мне. — Я Троцкий.

— То-есть Бронштейн, — сказал я. — В чем дело?

— Ваше превосходительство, — закричал маленький казак, — да как же это можно? Я поставлен стеречь господина офицера, чтобы он не убёг, вдруг приходить этот еврейчик и говорит ему: — я Троцкий, идите за мной. Офицер пошёл. Я часовой, я за ним. Я его не отпущу без разводящего.

— Ах, как это глупо,– морщась, сказал Троцкий, и вышел в сопровождаемый адъютантом Керенского и уцепившимся в его рукав маленьким, но бойким казачишкой» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 175-176.)

Комментарий. Краснов очень невнятно пишет о появлении в расположении подчиненных ему частей Льва Троцкого. Причем совершенно неясно, зачем пожаловал этот лидер большевиков в стан «мятежников». Похоже, Троцкий должен был убедиться в том, что Керенский, как было запланировано, бежал. А Краснов при двух свидетелях и должен был вести себя так, как было описано в воспоминаниях. Тупо и невнятно. Впрочем, возможен и другой вариант. Свидетелей не было, а Троцкий отдавал последние распоряжения Краснову об окончании «мятежа». После этого Краснов едет в Смольный, где находится несколько дней. Не как арестованный, а как приглашенный. Там к генералу Краснову, зачем то, приходит прапорщик Крыленко [Крыленко Николай Васильевич (1885-1938). Из семьи ссыльных. Окончил историко-филологический факультет Петербургского и юридический Харьковского университетов. Член РСДРП (б) с 1908. С 1916 прапорщик 13 Финляндского стрелкового полка. С марта 1917 председатель армейского комитета 11 армии, делегат съезда войсковых армий Юго-Западного фронта. С июля 1917 г. в заключении за антправительственную пропаганду. Участник Октябрьского переворота в Петрограде. Член комитета по военным и морским делам в 1-м составе Совнаркома. С ноября 1917 по март 1918 Верховные главнокомандующий. С 1018 председатель ревтрибунала при ВЦИК. Выступал государственным обвинителем на крупнейших политических процессах. В 1938 расстрелян.] (носивший большевистскую кличку товарищ Абрам) – Главковерх, сменивший зверски убитого солдатней и матросней генерала Духонина после побега из тюрьмы в Быхово генерала Корнилова и других участников провокации Керенского. Как помнит читатель, Краснов не только не был арестован вместе с ними, но и был назначен командиром 3-го Кавалерийского (бывшего генерала Крымова) корпусом. За какие заслуги? Думайте, казаки.

«Крыленко ушел с Поповым. Я отправил Чеботарева с автомобилем в Гатчино для того, чтобы моя жена переехала в Петроград. Вскоре вернулся Попов. Он широко улыбался.

— Вы знаете, зачем меня звали? — сказал он.

— Ну? — спросил я.

— Троцкий спрашивал меня, как отнеслись бы вы, если бы правительство, то есть большевики конечно, предложили бы вам какой-либо высокий пост.

— Ну и что же вы ответили?

— Я сказал: — пойдите предлагать сами, генерал вам в морду даст!

Я горячо пожал руку Попову. …» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 183).

Комментарий. Историк А.В. Венков пишет умильную фразу по поводу отъезда Краснова в Смольный: «Краснова пригласили в Смольный для переговоров, это было скрытым арестом» (Венков А.В. Ук. соч. С.102.). Побойтесь Бога, <…>-господин Венков, с чего это вы взяли, что приглашение является «скрытым арестом»? Вспомним, что сначала с Красновым в Гатчине беседуют высокопоставленные большевики – Дыбенко и Троцкий, оба имеющие отношение к армии и разведке, а потом в Смольном с генералом общается Крыленко и снова Троцкий. То, что сообщает доверчивому читателю сам Краснов, может иметь другой подтекст. Всё, о чём было договорено с Троцким в Гатчине, требовало подтверждения Лениным. Именно поэтому Краснов был приглашен в Смольный. И поэтому Краснов пишет про имитацию его ареста в Смольном. Однако он не пишет о встрече с Лениным, и, тем не менее, Смирнов в своей книге, вышедшей в архивной серии, а это как бы подразумевает, что приводимый эпизод действительно имел место и о нём есть архивная запись, утверждает, что Краснов всё-таки встречался с Лениным.

«Солнечный осенний полдень. В кабинет Председателя совета Народных Комиссаров вводят генерала Краснова – еще два дня назад недвусмысленно рвавшегося перевешать весь этот Совет на фонарях. Генерал не ждет для себя ничего хорошего – его вина перед новой властью не требует доказательств.

Но тяжелый взгляд казачьего вождя встречается с добрыми-предобрыми глазами вождя мирового пролетариата.

— Что же вы, батенька, натворили? – мягко укоряет его Ленин. – Вот, извольте видеть: ваши казачки солдат-измайловцев из пушек постреляли, шашками погубили! Ума не приложу, что с вами делать?

— Расстрелять по приговору народно-революционного суда, как мятежника и контрреволюционер! – требует принципиальный Свердлов – Председатель ВЦИКа.

— Зачем же так кровожадно, товарищ Свердлов? – удивляется Владимир Ильич. – Может быть, Петр Николаевич немножко погорячился? Вот даст он честное слово генерала и дворянина, что больше так не будет, и дело с концом!» (СмирновА.А. Казачьи атаманы. Серия «Архив», СПб Изд. Дом «Нева», М., Из-вл «Олма-пресс», 2002. – С.345).

Какая-то байка! Хотя в советские годы и бытовала легенда о честном слове, и никто не писал, как Керенский спасся. Был миф, что он бежал из Зимнего, переодевшись в женское платье. Ни о Гатчине, а тем боле о роли генерала Краснова в этом деле, не говорилось ни слова. Хотя для политической пропаганды о непримиримом враге советской власти Краснове лучшего материала и придумать было сложно. Но нет, Краснова большевики не высвечивали, даже после 1947 года, года его смерти. Почему бы это? Спроста ли?

Но если Смирнов всерьез пишет о встрече Краснова с Лениным, то, вероятно, Троцкий заблаговременно обсудил с Лениным роль Краснова в организации донских казаков для самостоятельного участия в разгоравшейся гражданской войне. Притом, что задача, по всей вероятности, была поставлена четко и ясно: никаких контактов с Добровольческой армией и организация войны казаков против казаков и против Красной армии. Это Краснов с успехом и делал в пору своего атаманства. Что же до смешливых рассказов в воспоминаниях, будто Троцкий через офицера Попова предлагал высокую должность Краснову, то это всего лишь прикрытие, чтобы отвести любые подозрения в сотрудничестве. Большевики по этой части были большие мастера. Прикрытие, как для любого разведчика. К этому времени весь архив и списки агентуры ГУ ГенШаба царской армии были уже в руках большевиков, имевших связи с германской разведкой.

Краснов вспоминает: «…Наконец, в 11 часов вечера, к нам пришел Тарасов-Родионов.

— Пойдемте, господа, — сказал он.

Часовые хотели, было, нас задержать, но Тарасов сказал им что-то и они пропустили. …

… – Вас куда предоставить прикажете? — спросил меня боцман.

Я сказал свой адрес.

— Только простите, я вас отправлю на автомобиле скорой помощи. Менее приметно. А то сами понимаете, народ-то какой! А людей я вам дам надежных. Ребята славные» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 183-184).

Комментарий. И сказанный пароль, и скрытность переброски Краснова, и гарантированная безопасность (вызвал жену) все это из арсенала приемов разведки. Какие ещё нужны доказательства согласия Краснова на сотрудничество с большевиками. И вот, что еще интересно. А.А. Брусилов в своих воспоминаниях о ком только не пишет, только не о Краснове, хотя не знать его он не мог. Какое табу лежало на имени будущего Донского войскового атамана для служившего верой и правдой большевикам бывшего командующего Южфронтом и Главнокомандующего Российской армии при Временном правительстве? Только о разведчиках мемуаристы предпочитают ничего не писать.

Краснов вспоминает: «…Через четверть часа я был дома. Почти одновременно подъехала моя жена с Гришей Чеботаревым и командиром Енисейской сотни, есаулом Коршуновым. …

…Я жил в доме, пользуясь полной свободой. Ко мне приходили гости, жена моя уходила в город и приходила, мы говорили по телефону. В прохожей неотлучно находилось два матроса, это были не часовые, а скорее генеральские ординарцы. Оно помогали гостям одеваться. Я в любую минуту мог переодеться в штатское и бежать. …». (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 184).

Комментарий. Как же понять ученых и публикаторов, выдумывающих всякие байки о Краснове периода «второй корниловщины»? Неужели они не удосуживаются внимательно прочитать, что пишет сам Краснов. B вот уже известный читателю доктор исторических наук, профессор Венков пишет: «…большевистское руководство … предпочло отпустить Краснова, чтобы он увел казаков из-под Петрограда на Дон… Краснов справился. Почти всю зиму он с казаками пробирался через сотрясаемою революцией Россию» (Венков А.В. Ук. соч. С.102.). Венков прямо говорит о поставленной большевиками задаче. Так можно писать только если знаешь истинную подоплёку событий и подлинную роль большевистского агента Краснова. Даже в зарубежном издании Казачьего словаря-справочника содержится ничего не проясняющая запись: «26 сентября (1917 г. – авт.) ген. К. принял 3-й конный корпус и способствовал его отводу на юг» (Казачий словарь-справочник Т. II – С.81). Хотя мы знаем, что эшелон прибыл в Царицын без Краснова.

Краснов Вспоминает: «…Наконец, вечером, 6-го Ноября, члены комитета сотник Карташов и подхорунжий Кривцов привезли мне пропуск на выезд из города. …Это был клочок серой бумаги с печатью Военного Исполнительного Комитета С.С. и Р. Д. с подписью товарища Антонова…

(Справочно: Антонов-Овсеенко (партийный псевдоним Штык, литературный псевдоним А. Гальский) Владимир Александрович [9. (21).3.1883, Чернигов, — 1939], советский партийный и государственный деятель, активный участник Октябрьской революции, журналист. Родился в семье поручика. В революционном движении с 1901; в 1903 вступил в РСДРП. В 1904 окончил юнкерское училище в Петербурге. В 1905—06 один из организаторов военных восстаний в Ново-Александрии (Польша), в Севастополе. Как представитель военной организации входил в Петербургский комитет РСДРП. Подвергался арестам; в 1906 приговорён к смертной казни, замененной 20 годами каторги. Совершив побег, продолжал партийную работу в Финляндии, Петербурге и Москве. В 1910 уехал во Францию, где примкнул к меньшевикам. В конце 1914 порвал с меньшевиками; в годы 1-й мировой войны — интернационалист. Вернувшись из эмиграции, в мае 1917 вступил в большевистскую партию. В октябре 1917 секретарь Петроградского ВРК, один из руководителей штурма Зимнего дворца и ареста Временного правительства. На 2-м Всероссийском съезде Советов 26 октября (8 ноября) 1917 был избран в первый состав СНК (член Комитета по военным и морским делам). В конце 1917 — начале 1918 командовал советскими войсками против казаков атамана Каледина и частей контрреволюционной украинской Центральной рады. С марта по май 1918 командующий советскими войсками Юга России, с января по июнь 1919 командующий Украинским фронтом, был наркомом военных дел УССР. В 1919—20 Тамбовского губпредседатель исполкома. В 1921 председатель полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии В 1922— 1924 начальник Политуправления РВС республики. В 1923—27 примыкал к троцкистской оппозиции, в 1928 порвал с ней. Был полпредом в Чехословакии (с 1924), Литве (с 1928), Польше (с 1930). С 1934 прокурор РСФСР. В 1936—37 генеральный консул СССР в Барселоне. Репрессирован.)

…я, моя жена, полковник Попов и подхорунжий Кравцов, забравши кое-что из платья и белья, сели на сильную машину штаба корпуса и поехали за город. Мы все были в погонах с шифровкой III корпуса, при оружии (так арестованных «мятежников» не отпускают). В это же время уже полным ходом шло уничтожение в Петрограде русских офицеров. – авт.).

На другое утро мы были в Старой Руссе, где среди толпы солдат сели на поезд и поехали в Великие Луки» (Архив русской революции. Краснов П.Н. На внутреннем фронте…С. 185).

Революционные катаклизмы 1917 г. поставили проблему судьбы казачества и его земельных привилегий по сравнению с крестьянством и иногородним населением Дона. После свержения самодержавия Временное правительство отменило существенное ограничения казачества в гражданских правах и разрешило выборы областных войсковых казачьих кругов. Военный министр А. Гучков подписал приказ «О реорганизации местного управления казачьего населения», в котором говорилось о необходимой отмене всех правоограничений казаков, не оправдывающихся условиями их военной службы, облегчение тягот казаков при снаряжении на службу, изменении системы местного самоуправления. В Донской регион были назначены комиссары Временного правительства для наблюдения за деятельностью местных учреждений (Трусова Е.М. Местное управление и самоуправление на Дону, Кубани и Ставлополье в 1917 г. // Ростов н./Д, 1999. С. 59); (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н/Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 454).

Развитие буржуазно-демократической революции в России закономерно ставило под сомнение существование качества как военно-служивого сословия феодального характера. Это вынуждало казачьих идеологов позаботиться о сохранении привилегий казачества и расширить его права и полномочия. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 454 – 455).Это относиться и к службе П.Н. Краснова, и к той части его деятельности, которая напрямую связана по привилегиям для казачьего дворянства и атаманов. П.Н. не утруждал себя думами о трудовом казачестве. Кому он давал свою присягу? Естественно Монархии. Но монарх его приемник (наследник) отреклись от престола. В России создано Временное правительство. И неопределённое количество казачества переходит на службу к этой власти. Это происходит и П.Н., он идет на службу под начало Временного правительства, то есть в первый раз он изменяет своей присяге, идет служить не царю, а клике «самозванцев». Необходимо провести параллель между 1613 г., когда на престол избрали первого Романова, и Буржуазно-демократической революцией 1917 г., когда власть взяла Временноё правительство. У монархической России и у П.Н. Краснова стоял вопрос о выборе цели и пути к её достижению.

Как же служит П.Н. на Временное правительство? Карательный отряд генерал-майора П.Н. Краснова 20 и 21 июля 1917 г., в который входил 5-й Оренбургский казачий полк, бригада казаков 2-й Туркестанской дивизии, 22-я и 23-я Донские казачьи батареи и другие части в течение двух дней вёл ожесточённый бой с неповинующимся 693-м Слуцким полком 174-й пехотной дивизии. Это подтверждает, что генерал-майор П.Н. Краснов избрал путь службы карателем Временного правительства. Это же качество он подтвердит и в отношении 28-го полка в начале 1919 г., будучи Донским войсковым атаманом. И на службе у Вермахта в 1941 – 1945 гг. он тоже проявит эту черту характера. (По своему характеру Краснов П.Н. – каратель. – авт.). П.Н. избрал путь карателя. Карать и по приказу и собственной волей всех тех людей, которые иначе чем он мыслят.

В декабре 1917 – январе 1918 гг., почти одновременно, не только Донское войсковое правительства, но и Терское и Кубанское создали областные объединённые правительства с участием представителей казачьего и не казачьего населения.

Партия кадетов, защищавшая идею единой неделимой России, тем не менее, поддержала казачий федерализм как надежду на консолидацию на этой основе антибольшевистских сил. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 458).

1918, 29 января - 1918, 5 мая

В наступившим, 1918 году, генерал Кранов примет активное участие в гражданской войне, но уже не как командующий вооруженными силами, а как политик, эту войну подогревающий. И на нем, как и на других вождях белого движения, лежит клеймо средневековых княжеских распрей перед угрозой истребительного нашествия жестокой орды большевизма.

Южно-Русская конференция партии кадетов, в Ростове-на-Дону, 13 – 15 января 1918 г. с участием П.Н. Милюкова, В.А. Степанова заслушали доклады «О юридической природе Юго-восточного союза и отдельных его членов», и «О политическом значении Юго-Восточного союза» (докладчики – специалисты в области буржуазного права профессора Варшавского университета А.В. Алексеев и С.Л. Малиновский). Резолюция конференции объяснила образование Юго-Восточного союза «разложением государственности в центре», «что может послужить началом общего государственного строительства». В резолюции отмечалось, что в основу казачьего союза «положены здоровые политические мысли», и «долг партии и отдельных её членов принять активное участие в творческой работе названных политических организаций». Поддержка кадетами казачьего государственного строительства на юге России сыграла свою роль, хотя они значительно преувеличили прочность этого казачьего образования. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 458 – 459).

Анатолий Михайлович Назаров, войсковой атаман, захваченный в плен красными войсками и был расстрелян, 18 февраля 1918 г. Остатки казаков-каледенцев ушли в сельские степи. С момента расстрела атамана Назарова, Дон вошёл в состав России.

29 января 1918 г. ушёл из жизни А.М. Каледин. Он покончил жизнь самоубийством. П.Н. не последовал его примеру, когда стало ясно, что создание государственной независимости донской республики потерпело крах. Он попросту очутился в эмиграции, избрав для себя Германию, давнишнюю противницу России. И не важно царская она была, или советская. Германия в то время была врагом России. И Россия, того времени, как могла защищалась от происков Германских спецслужб.

Падение режима Каледина, не поддержанного вернувшимися домой фронтовыми казаками, не привело к примирению большинства казачества с утверждавшейся на Дону Советской властью. Одной из причин было неприятие большевизмом самооценки казачества. Ещё в 1907 г. В.И. Ленин дал негативную оценку «феодальности» казачьего землевладения, областной в связи с этим отчуждённости донских казаков и сделал вывод о потенциальной их враждебности сторонниками всероссийской национализации земли – раволюционерами-ленинцами (Ленин В.И. Полн. СОБР. Соч. Т. 16. С. 315). Этот принципиальный марксистский вывод сохранился до начала 1918 г., и никаких изменений в этих взглядах не произошло. Поэтому нивелировка всего населения казачьих регионов в соответствии с общекрестьянскими социальными критериями была сущностью казачьей политики большевизма. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 461).

Примечание авт.: Рядовой казак получал один пай земли, офицеры по четыре поя, генералы по восемь. И ради этого они служили. За царские награды они получали дополнительные пай. А за штаб-офицерское звания потомственное дворянство. Поэтому казаки, выслуживались, получая звания и награды, потому что за это они получали не только моральное удовлетворение, уважения станичников, и материальные выгоды.

У атамана П.Н. Краснова был повод бороться с большевизмом и это, прежде всего, касается аграрного вопроса. Кто владеет землёй, или какие государственные учреждения имеют такое право?

Ответ: У большевиков это однозначно государство, и как государственные учреждения это Советы. Но пользование землёй контролируется исполкомами Советов разных уровней власти.

У казаков – это Войско, и как его производное станичные юрты. А контроль осуществляют казачьи круги разных уровней.

И в одном случае и в другом – это принцы общественного землепользования. Всё одно, но с существенной разницей: у Советов земля наделялась каждому желающему, кто будет платить налоги; у Казаков право пользования землёй имели только служивые казаки, их вдовы, их сироты, служащие на гражданской служб, православный клир. В казачьих землях иногородние крестьяне в дележе юртовой земли участие не принимали. И в этом вопросе иллюзий быть недолжно! Государственные чиновники в советском обществе живут за счёт налогов. Трудовое казачество, а земля есть у всех, само себя кормит, а излишки продаёт на рынке. Крестьянин вынужден по закону платить налоги. Атаман П.Н. Краснов понимал эту сущность сельского труда, но он до не поминал, сущности ленинской мысли о государстве. Он все перегибы советского строительства отнёс на большевиков, а не на отдельных соцработников. «Большевики» во всём виноваты для него и его окружения это была почти аксиома. Он не дальновидно глядел в будущее время, и на этом он сам себя сгубил перед потомками казаков. У атамана Краснова пути развития казачества не было. Этот путь ему заменяла утопия. История его жизни это доказала. Краснов ни чего не свершил в жизни, к чему стремился. Он не создал Донскую республику «Всевеликое войско донское», не создал донской автономии при гитлеровцах. Его делами и приказами были десятки тысяч безвозвратных потерь жизней людей в гражданской и Великой Отечественной войнах. И этому Краснову, продолжателю Калединских утопий на Дону воздвигнут памятник.

В период разгрома «калединщины» (с 18 июля 1917 г. по 29 января 1918 г.) в среде большевиков возникла иллюзия о возможности быстрое превращения казаков в обычное крестьянство. Этот факт косвенно отмечен в первоначальном варианте статьи «Очередные задачи Советской власти», где В.И. Ленин дословно, без всяких критических комментариев процитировал признание казачьего идеолога М.П. Богаевского о том, что «подавляющее большинство народа доже среди казачества сознательно, твёрдо и решительно перешло на сторону большевиков» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 128). В порядке укрепления этой тенденции вскоре последовало согласие Ленина на образование автономной (фактически казачьей) Донской советской республики в составе РСФСР (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С.; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 365). Расчёт заключался в привлечении казачества с помощью этой уступки на сторону большевизма (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 462).

Однако использование идеи казачьего автономизма и антигенеральской революционности фронтовых казаков, основанной на отрицательном отношении к империалистической войне и нежелании нести обременительные военно-сословные повинности в пользу центральной власти оказалось недостаточным для решения проблемы (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 462). Так на что же рассчитывал П.Н. Краснов создавая свою донскую республику? Вопрос останется без ответа потому, что созданием автономного государства на Дону, задуманное Калединым, досталось генералу, который привык командовать, чтобы ему все подчинялись по Уставу, а сам не был в подчинении у знающих суть проблемы учителей (Прим. авт.). Генерал, будь то Каледин или Краснов, и глава государства исторически это несовместимые понятия. Иллюзия о начавшимся освобождении казачьего массового сознания от вековых традиций, уклада жизни, земельных привилегий рассеялись, когда на Дону начались первые практические акции Советской власти в духе идеологии социалистического эгалитаризма (нужно добавить и курса идеологии сионских мудрецов. – авт.). Нежелание казачества терять привилегии усугублялись произволом некоторых работников новых властей, опиравшихся на иногородних, произволом со стороны разлагавшихся красногвардейских частей, отступавших под натиском немцев через Донскую область с Украины (Янов Г. казачье восстание на Дону в 1918 г. // Казаки-повстанцы: Сб. ст. современников, свидетелей и участников казачьих антибольшевицких восстаний. М., 1944. С. 5 – 8; Верхне-Донской край. 1919. 28 июня).

После ряда категоричных требований и приезда делегатов с окружного съезда, сборы по станицам в марте 1918 г. «решили подчиниться необходимости и избрать совет» (Кожин А.В верховьях Дона // Донская волна. 1919. 12 мая.). В «Совет» вошли прежние станичные правления в полном составе. В Вёшенской станичный Совет возглавил прибывший «из Красной гвардии» полный георгиевский кавалер подхорунжий Харлампий Васильевич Ермаков, в Еланской станице – помощник станичного атамана Н. Мельников. В Мигуленской и Казанской станицах председателями стали, бывшие станичные атаманы – И. Дрынкин и К. Дронов. В Станице Вёшенской вывеску на станичном правлении поменяли, но суть дела была прежняя. Призывы о мобилизации против приближающейся германской агрессии осталась без ответа. Из Каменской грозились прислать войска и «разогнать контру». Советская власть была признана в станице Вёшенской лишь формально. Распоряжения Центральной и областной власти, присылаемые в станицу Вёшенскую, не исполнялись. Да и сочувствовавших новой власти, которая не стало подменить всего того, тем особенно дорожило казачество – своими привилегиями в пользовании землёй, в станице Вёшенской насчитывалось не много, да и большевицкой организации как токовой не было. Вёшенский краевед А.П. Грибанов приводит лишь несколько фамилий первых большевиков, отдавший свой голос за власть Советов: – «Это гимназисты Николай Чепупкин и Сергей Бандурин, солдаты Кузьма Исаченко, Кузьма Бычков, Павел Кириченко, Ефим Шестопалов, а из казаков – Василий Кухтин. Вожаком этой просоветской настроенной группы был Вешенской казак Василий Петрович Кухтин», который, по мнению того же А.П. Грибанова появился в станице с вполне определенной целью: для выполнения задания предревкома Фёдора Подтёлкова, с которым Василий служил в одной гвардейской части (Жбанников А.С. и Жбанникова М.И. От Вежи до Вёшек. // Изд. «Странник», Ростов н./Д -. 2008. С. 185), (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с.21 – 22).

В марте и апреле 1918 г. вспыхнули стихийно в разных концах Дона казачьи восстания. На востоке области восставших возглавил Мамонтов. Восставшие захватили север Дона. На юге на сторону восставших перешли те части казаков, которые в недавнем прошлым захватили Новочеркасск. Постепенно силы восставших объединились в Донскую казачью армию.

На Верхний Дон вместе с делегатами съезда хлынули искавшие прибежища главари разбитых контрреволюционных банд. Известный всему Хопёрскому округу авантюрист и мятежник Дудаков объявился в станице Мигулинской под фамилией Сидоренко и вскоре стал заведовать в Верхне-Донском коопсоюзе яичным отделом.

Под влиянием подобных «гостей» в начале апреля 1918 г зародилась мысль отмежеваться от беспокойной Каменской и, основываясь на постановлении одного из калединских Кругов, организовать свой округ – Верхне-Донской.

Областной съезд Советов 9 – 12 апреля 1918 г. в Ростове-на-Дону проходил в условиях начавшегося сопротивления казачества (Янов Г. Казачье восстания на Дону в 1918 г. С. 5 – 8; Денисов С.В. Записки. Гражданская война на Юге Росси 1918 – 1920 гг. Кн. 1. Константинополь, 1921. С. 46; Донской край. 1918. 13 июня (31 мая); Приазовский край. 1918. 9 (22) мая; Трудовое казачество. 1918, 19 мая). Организующим центром мятежей против новой власти стало Временное донское правительство, образованное 21 апреля 1918 г. в станице Заплавской. Одновременно на юге области из отрядов генералов С.В. Денисова (ст. Заплавская),П.Т. Семёнова (Задонье) и атамана П.Х. Попова (ст. Константиновская) было сформировано ядро будущей Донской антибольшевистской армии.

Сопутствующим фактором, облегчавшим военные действия против большевизма, стало германское наступление на Украину, Крым и занятие интервентами части территории Донской области. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 462 – 463).

Был созван съезд представителей от казаков станиц нового округа и был избран окружной совет, состоявший из заклятых врагов Советской власти», – вспоминали сами белогвардейцы (Кожин А.В верховьях Дона // Донская волна. 1919. 12 мая), (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с.22 – 23).

Последняя телеграмма в центр с Верхнего Дона пришла 23 апреля 1918 г. и гласила: «Советская власть Верхне-Донского округа организована Вёшенской. Распоряжения направлять Вёшенскую, подробности почтой. Председатель Поляков» (ГАРО, ф. 3440, оп. 1, д. 4. л. 137). После этого, ссылаясь на весенние полевые работы, Совет прервал связь с Ростовом и Новочеркасском окончательно.

Кто такой был «председатель Поляков» – остаётся не известным фактом хронологии. Один лишь раз промелькнуло в печати, что «в Вёшенском окружном Совете председателем был даже расстриженный поп, отчего власть эта никогда не пользовалась авторитетом среди широких слоёв и трудящихся масс на Дону» (Правда. 1919. 7 февр.), (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с.23).

Общее собрание членов временного донского правительства и делегатов от станиц и войсковых частей 28 апреля 1918 г. в заседании Судебных установлений в Новочеркасске, «признавая число присутствующих в настоящим собрании делегатов от войсковых частей и станиц, принявших участие в изгнании из Донской области советских войск, достаточным, постановило объявить настоящее собрание «Кругом спасения Дона» (Постановления «Круга спасения Дона». С 28 апр. по 5 мая 1918 г. Новочеркасск). В нём было 130 членов. Круг собирался без партийной борьбы, поэтому в нём не было и не могло быть политической борьбы. Круг имел одну цель – спасти Дон от большевиков, спасти, во что бы то ни стало и какою бы, то ни было ценой.

«Круг спасения Дона» на заседании 29 апреля 1918 г. постановил утвердить избранное временным донским правительством полномочное посольство на Украину в составе М.А. Горчукова, И.Т. Семёнова, полковника Гущина и Генерал-майора Сидорина. «Посольству этому поручить командироваться в город Киев для выяснения отношений к Дону самой Украины и осведомления о целях вступления германских войск на территорию Донской области, а также твёрдо отстаивать существующие ныне границы области, её независимость и самобытность казачества» (Постановления «Круга спасения Дона», с. 3).

Немецкие войска 29 апреля 1918 г. заняли станцию Чертково и перерезали Юго-Восточную железную дорогу. Прямая связь Ростова и Новочеркасска с Москвой была прервана. Помимо этого занятием Чертково немцы отрезали от центральной России советские украинские войска, перешедшие донскую границу в районе станции Миллерово. Поэтому некоторые украинские отряды решили пробиваться на север, в Воронежскую губернию походным порядком через верхнедонские станицы. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 24).

В апреле 1918 г. на Дону завершился исторический раздел: казаки-фронтавики северных округов – Хопёрского, Усть-Медведицкова и частично Верхне-Донского – пошли с отступающими частями красноармейцев; казаки низовых округов гнали и теснили к границам области. Хопёпцы ушли с красными почти поголовно, Усть-Медведицкие – наполовину, верхнедонцы – лишь в незначительном числе (Луговой В.П. М.А. Шолохов и восстановление единства казачества с народом. // «Ростиздат», 2003, с. 62 – 63). Только в 1918 г. историческое развитие казачества окончательно разделила веховцев с низовцами. Но начало раздела положены на сотни лет назад. Причём, если в крестьянстве размежевание произошло на три группы: «кулаки», середнки и бедняки. То в казачьей среде размежевание произошло на 4 группы: казачье дворянство и атаманы (1 %), кулацко-офицерская часть (24 %), среднее казачество (50 %) и беднейшее казачество (25 %).

В заседании 1 мая 1918 г. «Круг спасения Дона» постановил: «В отличие от большевицких банд, которые никаких внешних знаков отличия не носят, всем частям, участвующим в защите Дона, немедленно принять свой воинский вид и надеть, кому положено погоны и прочие знаки отличия» (Постановления «Круга спасения Дона», с. 8).

2 мая 1918 г. немцы вступили в Таганрог (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 463).

3 мая 1918 г. на вечернем заседании «Круг спасения Дона» произвёл закрытой баллотировкой выборы атамана. 107 голосами против 13 при 10 воздержавшихся на пост донского атамана был избран генерал-майор Пётр Николаевич Краснов (род. 22 сент. 1869 г. – умер 1947 г.) на срок в три года. Генерал Краснов не принял избрания впредь до того, как Круг утвердит те основные законы, которые он считает нужным ввести в Войске Донском для того, чтобы иметь возможность исполнять задачи, поставленные ему «Кругом спасения Дона» (Это уже в биографии П.Н. подача двух отставок в условиях войны и один самоотвод. Вот «герой»!.. – авт.).

1918, 4 мая 1918 г. «Круг спасения Дона» принимает основные Законы Войска Донского. Дон становится на путь самостоятельного строительства, вне зависимости от Добровольческой армии, что он не признаёт Добровольческую армию за Россию и А.И. Деникина за своего диктатора. Отсюда последовали обвинения атамана в стремлении к самостоятельности, к отделению от России (сепаратизме) и человеком «немецкой ориентации».

1918, 5 мая – 1919, 2 февраля

С 1918, 5 мая по 1919, 2 февраля Пётр Николаевич Краснов (29.02.1869 – 17.01.1947), донской войсковой атаман. В атаманстве пробыл 273 дня.

5 мая 1918 г. Войсковой донской атаман П.Н. Краснов вступил в управление Войском. В это же день атаманский адъютант есаул Кульганов, поехал с собственноручными письмами атамана к гетману Скоропадскому и к императору Вильгельму. (Начало закулисной интриги и грехопадение П.Н. Краснова началось 5 мая 1918 г. – авт.).

8 мая 1918 г. состоялся приём германской делегации атаманом Красновым прибывшей из Таганрога от генерала от кавалерии фон Кнёрцера. Переговоры атамана с представителями германского командования носили деловой характер. Атаман убедился в том, что немцы действительно заинтересованы в помощи Дону. Было решено, что германские войска дальше продвигаться не будут и что в Новочеркасск ни германские офицеры, ни солдаты без особого разрешения атамана ездить не будут. Чтобы не раздражать казаков.

8 мая 1918 г. немцы вступили в Ростов-на-Дону (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 463).

Уже 8 мая (25 апреля) 1918 г. Временное донское правительство направило свою делегацию для установления официальных отношений с германским командованием. Белоказаки восприняли приход немцев как поддержку в борьбе с советской властью. Недостаток вооружения и боеприпасов у белоказаков стимулировал их позитивное отношение к немецким интервентам как к источнику военного снабжения (Голубцев А. Русская Вандея. Очерки Гражданской войны на Дону 1917 – 1920 гг. // Мюнхен, 1959. С. 44 – 45).

11 мая 1918 г. (из других источников 18 мая 1918 г.) собрался Круг «спасения Дона». Новая власть в лице Временного донского правительства совместно с делегатами от повстанческих полков (48 человек) и освобождённых от большевиков станиц (33 человека) провозгласила себя Кругом спасения Дона. Состав этого форума вскоре пополнился до 130 человек за счёт кооптации в состав представителей Новочеркасской городской думы, командования воинских частей. Это было начало восстановления калединской казачьей республики.

Заседавшие в Круге спасения белоказаки, вспоминал председатель Временного правительства Г.П. Янов, были убеждены, что перед ними «встала почти неразрешимая задача – вывести край на путь законности и порядка и обломков прежнего создать государственное здание, способное в дальнейшем выдерживать все толчки и сотрясения непрекращающейся на Руси революционной бури» (Янов Г.П. Освобождение Новочеркасска и Круг Спасения Дона // Донская летопись. Вып. 3. Вена – Белград, 1924. С. 50).

Это событие произошла в первый раза за всю донскую историю – «Всевеликое Войско Донское» – название непризнанного государства, Донской республики, принятое Кругом Спасения Дона 18 мая 1918 г. на территории казачий Области Войска Донского после ликвидации Донской Советской Республики в результате установления казачьими контроля над Новочеркасском 10 мая 1918 г., как символ независимой государственности, непризная мировым сообществом.

Он состоял из представителей войсковых частей, участвовавших в разгроме и изгнании большевиков с Дона. Собрался в Новочеркасске Круг спасения Дона. Делегаты собрались со всех уголков ОВД. Круг решал восстановить прежние структуры власти, формы одежды и т.д. Круг принял свод законов Донской области на основе дореволюционного российского законодательства. Все законы и декреты, изданные до начала Русской революции 1917 г., отменялись. Круг принял герб, гимн, флаг области. По сути дела Дон восстановил свою государственную независимость (которую ни когда и не имел в истории. – авт.) и все её атрибуты. Независимости казачьего Дона не хотели терпеть большевики и представители Добровольческой армии, прямо отстаивавшие лозунг «единой и неделимой России».

13 мая (30 апреля) 1918 г. Круг спасения, проведя в жизнь целый мероприятий, призванных наладить основы управления (Постановление общего Собрания членов Временного Донского правительства и делегатов от станиц и воинских частей 28 апреля 1918 г. Постановления Круга Спасения Дона с 28 апреля по 5 мая 1918 г. Новочеркасск, 1918. С. 4, 5, 7, 12 и др.), объявил о своём временном статусе впредь до созыва Большого Войскового круга. Самым актуальным оказался вопрос о том, кто будет осуществлять верховную казачью власть из Новочеркасска в ближайшее время, так как большинство Круга спасения состояло из фронтовых казаков, обязанных вернуться в части после окончания заседаний. Немедленные же выборы Большого Донского круга оказались невозможными без нарушения только что провозглашённого принципа «народовластия»: из 252 станиц Донского войска к тому времени контроль антибольшевицких сил распространялся только на 10 ближайших к казачьей столице. Выход нашли традиционно казачий – избрание Войскового атамана и передача ему «всей полноты власти по управлению Областью и ведения борьбы с большевиками». (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 463 – 464).

С 1918, 5 мая по 1919, 2 февраля Пётр Николаевич Краснов (29.02.1869 – 17.01.1947), донской войсковой атаман. В атаманстве пробыл 273 дня.

(Постановление общего Собрания членов Временного Донского правительства и делегатов от станиц и воинских частей 28 апреля 1918 г. Постановления Круга Спасения Дона с 28 апреля по 5 мая (ст. ст., так как белоказаки использовали юлианский календарь. – авт.) 1918 г. Новочеркасск, 1918. С. 4, 5, 7, 12 и др.).

Атаманство П.Н. Краснова (С 1918, 5 мая по 1919, 2 февраля).

Атаманскую вожделенную булаву и правовые полномочия П.Н. Краснов, наконец-то, получил. С этого момента он становится главнокомандующим всеми донскими полками и отдельными сотнями. Он уже не кому не подчиняется и несёт персональную ответственность только перед Большим войсковым кругом, т.е. тем органов высшей власти, который ещё не созван. Карьерная «лесница» встала на высшую ступень. Краснов, стараясь сохранить свою властную должность начал убирать своих, притедующих на его должность, конкуентов.

На фото фрагмент портрета работы кисти Ю. Сухорукова 2011 г.

Как известно, что 5 мая (ст. ст.) 1918 г. Войсковой донской атаман П.Н. Краснов вступил в управление Войском (Постановление общего Собрания членов Временного Донского правительства и делегатов от станиц и воинских частей 28 апреля 1918 г. Постановления Круга Спасения Дона с 28 апреля по 5 мая 1918 г. Новочеркасск, 1918. С. 4, 5, 7, 12 и др.). В это же день атаманский адъютант есаул Кульганов, поехал с собственноручными письмами атамана к гетману Скоропадскому и к императору Вильгельму. (Начало закулисной интриги и грехопадение П.Н. Краснова началось 5 мая 1918 г. – авт.).На атаманский пост был избран генерал-майор П.Н. Краснов, яростный антибольшевик, плодовитый писатель, потомственный казак станицы Каргинской. Рядовое казачество с его сословным консервативным сознанием, офицеры, жаждущие вооружённого реванша, казачья интеллигенция, питавшая иллюзии о реализации казачьих идеалов народоправства, увидели в нём своего вождя. Опираясь на харизматический авторитет, генерал сумел сконцентрировать комплекс чрезвычайных полномочий в одних руках и достаточно умело распорядиться боеспособными вооружёнными силами (одним словом – диктатор. – авт.). Впоследствии, это дала ему возможность достичь фактического суверенитета локального государственного образования. Ему удалось создать впечатление отсутствия влияния интервентов на ход институциализации элементов политической системы и механизма управления казачьей государственности. Это было принципиально важно, так как казачья государственность формировалось на противопоставлении казачества внешним врагам России, казачьем патриотизме, православии и других массовых традиционных устоях. Это всё делало обязательными действия властвующего политического режима по определённому манипулированию общественным сознанием патриотического рядового казачества. Основным средством манипулирования стали традиционалистские идеи казачьей государственности – «народного разума» казачества, заслуженности сословных привилегий, о которых сказал Краснов на Круге спасения Дона (Дулимов Е.И. Государство и казачество: проблемы взаимодействия. // Ростов н./Д, 2003; (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 464).

В 1918 – 1919 г.г. подлежащих к призову на военную службу, по возрасту на Дону, было 396 тысяч казаков в возврате от18 до 50 лет. Генерал Краснов сумел поставить в строй около 60 тысяч сабель. У Врангель на службе было 15 тысяч сабель и у Шкуро до 7 тысяч сабель, но после рейда дезертировало или ушли к красным до 5 тысяч казаков. Всего 82 – 75 тысяч казаков. П.Н. Краснов ориентировался на немцев. Немцы формально признали независимость Дона и обеспечили Донскую армию большим количеством боеприпасов. Эта помощь обеспечивалась небескорыстно. Войсковое правительство предоставляла немцам сырьевые ресурсы Дона. Союз с немцами вызывал негативную реакцию лидеров Добровольческой армии, формально находясь с Германией в состоянии войны. Кроме того, П.Н. Краснов откровенно не жаловал добровольцев за их стремление возродить единство России, т. е. включить Дон в её состав. Тем не менее, донцы и добровольцы договорились о разграничении фронта боевых действий. Добровольцы должны были очистить Кубань от красных, а Донская армия – вести наступление на Царицын и Воронеж.

Таким образом (см. выше) на территории Дона возникло новое казачье государственное образование «Всевеликое Войско Донское» (ВВД) во главе с атаманом П.Н. Красновым. Эта казачья республика стала запоздалым результатом процесса государственного генезиса казачества, предпоследним и самым успешным всплеском, или рецидивом, казачьей государственности, просуществовавшим с весны 1918 г. по февраль 1919 г. и заслуживает специального анализа в контексте темы исследования «Роль Петра Николаевича Краснова для станицы Вёшенской, или личный взгляд жителя России из станицы Вёшенской».

«ВВД» Краснова не просто использовало в целях своей легитимации историческую аргументацию, терминологию, традиции. Всевеликое Войско Донское как государство имело прочные традиции, связанные с вековыми особенностями самоорганизации, повседневной жизни и сознания казачьего субэтноса и сословия. Кроме того, это было также естественной реакцией казачьей общности, прежде всего, её дворянской верхушки и всех казаков, кто так или иначе неформально был привержен к самодержавным ценностям, на распад Российской империи в 1917 г. На казачьих окраинах, между тем, общее для страны отражение от столичной власти получило свою специфику, выразившуюся в рецидиве собственной казачьей государственности, призванной гарантировать сохранение выгод особого статуса и избавление от тягот, сопряжённых с обязанностями, зафиксированными в законодательстве великодержавной России (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 465).

Круг спасения стал источником власти, но не вошёл в состав политической системы возродившегося казачьего государства. Вся власть до выборов и созыва Большого Войскового круга вручалась атаману, который должен был сразу же сформировать правительственный аппарат и обеспечить его нормальную работу. Краснов лично сформулировал основы законодательства. Эти принципы и вошли в основную часть содержания условий, выставленных перед Кругом спасения как обязательный залог своего избрания на атаманскую должность. Анализ содержания показывает, что Краснов использовал с небольшими изменениями формального характера «Основные законы Российской империи» 1906 г.

Из 50 статей восемь прямо указывали на исключительные властные полномочия Войскового атамана, ещё семь, так или иначе, подчёркивали его ведущую роль в создании и деятельности различных центральных ведомств (отделов управления, аналогичных министерствам). Кроме инициативы формирования правительства (Совет управляющих), т.е. власти исполнительной, Краснов получил исключительное право назначения «первых лиц» в сфере судебной власти – Председателя войскового суда и войсковых судий, распорядительно-законодательной инициативы в финансовой политики, иностранных и, разумеется, военных дел.

В тексте «Основных законов» провозглашённого «Всевеликого Войска Донского» (ВВД) вопрос о личной ответственности атамана за действия по управлению Войском был практически обойдён. В статье 3 указывалось, что управляющий отделами, назначенные Красновым, обязывались отчитываться перед Войсковым кругом (Ещё не избранным и не созванным), а статья 39 повторяла, что отвечать управляющие «за общий ход Войскового Управления» до избрания Круга во главе с Председателем совета управляющих должны все вместе и каждый в отдельности и перед атаманом. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 466).

Личная же ответственность атамана Краснова нигде и никем не обозначалась. Краснов не возглавил правительство, что было бы логично, предпочитал стоять вне критики Круга или критики Кругом назначенного правительства, над всей политической системой. Необходимость такой позиции Краснов специально объяснял Кругу спасения (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 466).

Примечание авт.: Как прошёл на пост Войсковой атаман П.Н. Краснов и узурпировал свою власть в Круге спасения Дона читателю известно. Круг спасения Дона не легитимная (не избранная всем донским населением, проживающим на хуторах, в станицах (252 станицы Донского войска), в городах и слободах Донской области, имеющего право голоса на выборах по Закону и в силу местных традиций. – авт.). Этот круг «спасения» Дона избрал, не имея на то законных полномочий, Войскового атамана, которым стал, со второй попытки, генерал–майор Краснов. Сам Краснов лично сформулировал основы законодательства «ВВД». А Круг спасения Дона объявил о своём временном статусе впредь до созыва Большого Войскового круга. Выходит так, что исключительные властные полномочия атамана Краснова временные. Можно полагать, что П.Н. Краснов авантюрист и мошенник с мировым именем. Так выходит, что на современном этапе развития российской государственности, возвеличивать его личность не стоит и для неоказаков, и для историков, и для СМИ. Мы, Россияне, живём в правовом государстве, в личные дела Владимира Петровича Мелихова не вмешиваемся. Но пусть он будет корректен с населением Шолоховского района, Ростовской области. От политики Краснова на Дону погибли граждане России. Надо чтить прах невинно убиенных от деяний Краснова людей. Это невозвратные потери. Возможно В.Н. Мелихов и предстанет перед судом своей совести. Однако я, авт., в этом глубоко сомневаюсь. На постаменте воздвигнут иуда, каратель и военный преступник-окуппант. Но по первоначальному замыслу Краснов (портретное сходство. – авт.). Современных и образованных жителей Вёшенской земли В.П. Мелихов не обманет. По крайней мере я на это надеюсь.

Весной и летом 1918 г в структуре центральных органов ВВД наметились тенденции к максимальной унификации последних. После ликвидации должности походного атамана произошло слияние двух штабов – штаба походного атамана и войскового штаба, что свилось к созданию единого военного отдела. Максимальному упрощению подверглась и структура правительственного аппарата. Уже 26 апреля (9 мая) 1918 г. приказом Временного донского правительства ликвидировалась канцелярия Войскового правительства как учреждение «обременительное для войскового бюджета», а всё его делопроизводство передавалось в Областное правление. Но через 14 дней было расформировано и оно само. Его дела передали в Управление отделам. Было создано 10 отделов во главе с Управлением. Главы отделов входили в состав Совета управления, по сути, правительства Войска Донского. Единственной структурой, подвергшейся расширению, являлся Войсковой контроль (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 466 – 467).

Государственная система управления складывается довольно быстро в течении мая – июня 1918 г. Непосредственное участие в этом процессе отводится Войсковому атаману, т.е. П.Н. Краснову. Как стержневой институт управления, она, госсистема, предназначалась на роль формы интеграции донского общества, является главным условием стабильности его существования. Начавшая вырисовываться структура центральных органов имела достаточно специфический характер. Согласно принципу разделения властей каждый из высших органов власти обладал организационно-функциональной легитимностью, установленной конституцией (не принятой всенародно) и принципами самостоятельности работы по отношению друг к дугу.

Самостоятельной ветвью власти по отношению общему комплексу управления выступала только атаманская власть. Она распространяла своё влияние на все другие институты власти: правительство и судебную власть. Правовой статус атамана фактически сводил на нет роль Круга как представительного органа. Краснову удавалось до 16 (29) августа 1918 г., т.е. до созыва Большого Войскового круга, успешно манипулировать этим традиционным органом казачьей власти или попросту забывать о нём, когда это было нужно самому атаману. Один из мемуаристов вообще считал, что Круг был нужен Краснову лишь для того, чтобы «…ставить штемпеля на правительственных законопроектах» (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 467).

Распределения полномочий в структуре исполнительной власти ВВД происходило следующим образом. Правительство было сформировано атаманом лично, а Круг санкционировал этот принцип формирования правительства, зафиксировал, что Войсковому атаману предоставляется право самому выбирать себе помощников. Основой такого решения стал анализ различных вариантов организации исполнительной власти, ранние применявшихся в Войске, например, когда помощников атаману выбирал Круг. В одном случае, если члены правительства избирали о всех округов, на работе этого органа власти негативно сказывалось отсутствие специалистов с административным опытом. В другом случае, членов правительства избирали из общего числа членов Круга, что также не гарантировало вхождение в правительство профессиональных (их ни где на это не обучали. – авт.) администраторов. В результате, единственным критерием, влияющих на подбор правительства, стара профессиональная компетенция будущих министров (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 467 – 468).

Отсутствие в Круге преобладания большинства какой либо партии и рычагов противовеса атаманскому влиянию на правительство приводило к превращению кабинета управляющих отделами в придаток власти атамана. Деятельность этого деполитизированного советы сосредоточилось на направлении и объединении инициатив отдельных ведомств по предметам законодательства и высшего государственного управления. Всякая законодательная деятельность у правительства изымалась, за исключением права на постановления.

Во главе Совета управляющих встал А.П. Богаевский, брат убитого большевиками помощника атамана Каледина, М. Богаевского. Председатель Совета управляющих за действия правительства был ответственным перед атаманом, но на заседании Круга он отчитывался за общий ход войскового управления. В отличие от атамана и председатель, и управляющие подлежали уголовной ответственности за преступления по должности. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 468).

Состав Донского правительства постоянно изменялся. Назначения и увольнения производились из расчёта симпатий и антипатий самого атамана. В результате сложилось положение, когда каждый чиновник или воинский начальник заискивался перед атаманом, стараясь снискать себе его расположение. Только за двухмесячный период с мая по июнь 1918 г. по Отделу внутренних дел сменилось 3 управляющих: Г.П. Янова сменил А.Д. Коренев, а в июне его управляющим стал П.Т. Семёнов. После неудачной попытки продиктовать правительству свои условия по выводу из его состава «одиозных контрреволюционеров» и введения своих сторонников, покинул пост Отдела торговли и промышленности Н.Е. Парамонов, присоединившийся к антикрасновской оппозиции, возглавляемой донским кадетом В.А. Харламовым, сторонником проденикинской ориентации. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 468 – 469). (У методов правления атамана Краснова за два месяца его атаманства возникла своя аппозиция. – авт.). Вывод: Достойна ли личность Краснова красоваться бронзовой фигурой на пьедестале? А на его месте лучше бы стоял рядовой казак.

Напрашивается вывод, что Совет управляющих на Дону не являлся полноценным правительством, т.е. «органом исполнительной власти государства, осуществляющим всю полноту этой власти на территории казачьего государства, ведущего вооруженную борьбу против Советской России». Управляющие (лишь номинально министры) представляли собой помощников и советниками главы государства, но исполнительная власть в полном объёме принадлежала одному атаману, по своей природе – диктатору. Правительство стало совещательным и координационным органом при «первым лице» Войско Донского. Необходимо отметить явную авторитарность и диктат, складывающийся системы власти и управления. Подтверждением этому служил характер взаимоотношений атамана и судебной власти ВВД.

Атаману Войска Донского принадлежало высшее право помилования, смягчение наказания и общего прощения преступления с последующим прекращением судебного преследования и освобождение провинившихся граждан от суда и наказания. Атаман также имел право сложения казённых взысканий и дарование милостыней в особых случаях, когда не нарушались ничьи интерес и гражданские права. Важным рычагом воздействия атамана на деятельность суда являлось его право назначать председателя вывшей судебной инстанции и войсковых судий. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 469).

Функционирование органов власти и управления на местах не было обеспечено в правовом плане, так как основные законы от 5 (18) мая 1918 г. е содержали положений, определяющих хотя бы основные принципы и механизмы работы властных органов и учреждений. По постановлению Войскового съезда ВВД от 16 апреля 1917 г. об управлении Войском на местах, предусматривалась существование хуторских и станичных сборов и советов во главе с атаманами. На уровне округов атаманская власть была упразднена, функции её были поделены между воинским присутствием (наподобие нынешних военкоматов. – авт.) и земством, успевшим конституироваться на Дону ещё в 1917 г. Только после утверждения власти ВВД на большей части территории области функции и станичных атаманов были восстановлены (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 469 – 470).

Казачья государственность опиралась на казачьи вооружённые силы – сословную казачью армию, для которой были характерны:

1) повстаничная организация армий, когда каждая восставшая станица комплектовала полк, а хутор – сотню;

2) добровольчество как главный принцип формирования и ответственность общинной круговой поруки;

3) местный патриотизм, т.е. стойкость в защите интересов своей станицу (возможно, и округа) и, соответственно, нежелание во время боёв отрываться от родной станичной округи.

Источник взоимствования: (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 470).

Прим. авт.: Основу Красновской казачьей государственности составляет то, что каждый казак, проживающий в станичном юрте, считал себя гражданином станицы. Но атаману Краснову было непонятно, почему станичные интересы казак и гражданин своей станицы защищал более стойко, чем борясь за интересы всего Войска или даже за чужие станичные интересы. Атаман Краснов для простого казака – прежде всего каратель и диктатор за свои личные интересы. Земельный пай нужен казаку, прежде всего чтобы кормилась, одевалась его семья, и были средства, которые он понесёт в церковь и заплатит за свои религиозные требы, а лишь потом он будет заботиться о своем казачьим снаряжении и, чтобы исправно снарядить своих сыновей, если они у него есть, на службу. О войсковом атамане у него заботы нет! Атаманы для него всего лишь гаранты того, что ему выдадут положенное земельное довольствие и именно за это он обязан платить Донскому правительству посильные налоги.

Как считали многие «старики» в станице Вёшенской, что «атаман Краснов далече, а станичный атаман рядом с ними. Краснов в горе не поможет, а станичный юрт – поможет. Именно здесь их православный приход, живут их односумы, ютится их родня, здесь на юртовой земле стоят их курени, и, наконец, на станичных и хуторских погостах находятся их родные могилки предков и родных» (по материалам местных краеведов. – авт.).

Уникальность казачьего государственного образования состояла заметной патриархальности процесса комплектования казачьей армии. На станичных сборах активность проявляли «старики», не учавстовавшие в Первой мировой войне, но охотно вступавшие в станичные полки сами и ведшие за собой необстреленную молодёжь. Фронтовики относились к гражданской войне, как неизбежности, предпочитали выступить на новый фронт со своими номерными полками, одновременно демонстрируя принадлежность и верность фронтовому казачьему товариществу.

К концу апреля 1918 г. ядро белопартизанской армии, взявший Новочеркасск, достигало 6 000 человек. Первичная организация Донской армии, таким образом, была «к этому времени закончена, и порядок службу: смены на позиции, тыл, связь, – всё было чётко налажено». С приходом отряда атамана П.Х. Попова, воевавшего против большевиков в Задонье, военные силы Краснова выросли до 10 000 человек, что в 3 – 4 раза превышало численность Добровольческой армии А.И. Деникина. К началу мая 1918 г. казачья повстанческая армия увеличилась до 50 000 человек (Попов П.Х. Из истории освобождения Дона (Записки походного атамана) // Донская волна. 1918. 7 октября (№ 17). С. 15; РГВА, ф. 394556, оп 1, д. 68, л. 72).

11 мая 1918 г. эта дата календаря отмечено гибелью экспедиции Ф.Г. Подтёлкава и М.В. Кривашлыкова, отходивший с Дона на север с золотым запасом, реквизированном у священнослужителей и церквях, и с денежным ящиком, в котором находились 8 758 000 рублей. Всех их в составе 78 человек расстреляли, а Подтёлкова и Кривошлыкова повесили. Членом суда над экспедицией Подтёлкова был Яков Семёнович Родин, вахмистр Еланской станицы, делегат областного съезда Советов. Председателем суда был назначен подъесаул Еланской станицы В.М. Попов, обвинителем – И.Ф. Реуцков, секретарём – хорунжий А.С. Попов. Вешал Подтёлкова и Кривошлыкова, по показаниям очевидцев, сам председатель суда подъесаул Попов, надевший маску, сделанную из башлыка (ПАРО, ф. 910, оп. 3, д. 596, л. 9).

15 мая 1918 г. состоялась переговоры в станице Маныческой между делегацией Войска Донского во главе с П.Н. Красновым и представителями Добровольческой армии (чис. ок. 2 500 штыков) во главе в Деникиным. Переговоры между сторонами не принесли каких-либо позитивных результатов. У донского атамана на фронте была 60-ти тысячная армия, а у Деникина вместе с кубанцами 12 тысяч. Все снабжение добровольческой армии шло через донского атамана.

16 мая 1918 г. «Круг спасения Дона» принял на себя «всю полноту верховной власти». Во главе Круга обозначен П.Н. Краснов. На него возлагается вся ответственность, и личная преданность делу спасения Дона о большевиков. П.Н. Краснов рвался к верховной исполнительской власти.

После реставрации атаманской власти был образован Верхне-Донской округ с центром в станице Вёшенской (это произошло не ранее 16 мая 1918 г. и просуществовал до 9 февраля 1919 г. – авт.). Эта была уже третья попытка реорганизации Войска Донского, после которой станица Вёшенская из рядовых донских станиц повысила свой социально-политический статус. Прошло всего лишь 347 лет с момента упоминания о казачьим городке Вёшки.

17 мая 1918 г. Войсковой Круг утвердил представленные Красновым «Основные законы Всевеликого Войска Донского» для общей массы казаков чёткие и понятные.

По существу Краснов П.Н. создал на Дону президентскую республику. Она не существовала не де-юре ни де-факто, а лишь в головах верхушки власти. В ней была восстановлена традиционная законодательная власть в виде Войскового Круга и исполнительная власть в лице совета управляющих делами – донского правительства. Функционировала и третья ветвь власти – суды защиты Дона. Кроме уже существующих и обстрелянных воинских частей на Дону сформирована «молодая армия» общим числом 30 000 человек. Имелась и своя флотилия из 8 судов на Дону. Недостающее оружие казаки добывали в боях с красными частями, а позже покупали его у немцев, захвативших большие военные склады с русским оружием.

18 мая 1918 г. чтобы установить связь с Кругом и донским правительством, верхнедонские «лидеры (может быть «самозванцы». – авт.)» послали своего представителя есаула Фолометова в Чертково к немцам, а через тех уже вошли в контакт с Красновым. Первый курьер из Новочеркасска прибыл в округ 18 мая 1918 г. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 34).

25 мая 1918 г. Захар Акимович Алфёров, уроженец станицы Еланской, был утверждён верхнедонским окружным атаманам, в станицах спешно проводились перевыборы власти. Он, Алфёров, представлял белоказачью власть в атаманство П.Н. Краснова. Чем была занята эта власть? Сестра М.В. Кривошлыкова, Наталья Васильевна Кривошлыкова, в воспоминаниях о брате «Бессмертный комиссар» пишет: «Всё лето после казни Миши мы жили под страхом смертельной опасности. Почти не открывали в доме ставен, даже огород остался у нас в тот год непасаженным. Много раз приходили к нам с обысками вооружённые белоказаки. Искали спрятанное якобы у нас большевиками-безбожниками церковное имущество. Пока шёл обыск, всех нас выводили во двор и долгими часами держали под ружейным прицелом: «Если хоть одну церковную вещь найдем – всех порешим…» (Кривошлыкова Н.В. Бессмертный комиссар: Воспоминание о брате. 2-е доп. изд. // Ростов: Кн. изд-во, 1982. С. 76.). Таким был удел уже казнённого казака, что даже его семья отец, мать, сестра и брат отвечали за действия комиссара. Это вполне мирные жители. И это было при режиме, который создал на Дону П.Н. Краснов. Если вёшенцы не признали власти Краснова, но это настало в январе 1919 г., то в лето 1918 г. власть донского атамана распространялась на Верхне–донской округ, в том числе и на ст. Боковскую.

В мае 1918 г. Всевеликое Войско Донское, как и Кубанское, объявило себя самостоятельным государством. Однако атаман П.Н. Краснов в декларации правительства заявил, что «Донское правительство – власть временная, до образования всероссийской власти, которая обеднит разрозненные земли России».

Из этого следует, что, таким образом, оформление и деятельность высших органов казачьего управления на Дону весной-летом 1917 г. означало возрождение казачьей относительно самостоятельной государственности, сначала в рамках идеи федерализма. В период существования послефевральской республики органы казачьего самоуправления проделали значительную работу по реализации демократических принципов при формировании и функционировании местных органов власти. Нарастание в стране революционного кризиса, рост социального недовольства широких не казачьих масс на Дону, радикализация политических партий, взглядов и настроений большинства населения страны негативно сказывались на общественно-политической деятельности властных казачьих структур. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 459).

Атаман Краснов П.Н. (29.02.1869 – 17.01.1947) сулил эпоху процветания и привольной жизни по прадедовским заветам. Прежних председателей-атаманов, взявших на себя кровь подтёлковцев и Тираспольского отряда, переизбрали. На отбитые у Тираспольского отряда деньги демонстративно были потрачены на открытие в хуторах Мигулинской станицы начальных школ.

В окружной станицы Вёшенской была открыта смешенная гимназия, нарекли её именем «Павших за освобождение родного края». Директором назначили шестидесятилетнего старика – Фёдора Гавриловича Кашменского, статского советника, кавалера орденов Св. Владимира, Св. Анны, Св. Станислава и медалей (ГАРО. Ф.358, оп. 1, д. 637).

«В такую минуту возрожденья Всевеликого войска Донского, – рассуждали верхнедонцы, – у власти должны стоять люди положительные и степенные, а не дёры и горлохваты». И под этот лозунг прежних председателей-атаманов, переизбрали. Так, Харлампий Ермаков, вкусивший прелестей атаманской власти и не горящий особыми желаниями идти опять на фронт, пытался удержаться хотя бы на посту помощника станичного атамана, но не удержался – забаллотировали. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 34).

Приказом по ВВД № 135 от 28 мая 1918 г. генерал Краснов П.Н. разрешил казакам вступать в Добровольческую армию.

5 июня 1918 г. из Киева от генерала Эйгорна к атаману Краснову приезжал майор Стефани, который передал весть о признании атамана германскими властями. Речь шла только о признании власти атамана Краснова. Краснов – ставленник немецких оккупационных властей.

Утверждение новых отношений на Дону началась с установления государственного суверенитета. Точные границы нового государственного образования ещё подлежали коррекции, Так как в результате продвижения немецких войск часть территории Донской области, а именно, Таганрог и Ростов-на-Дону, а также вся западная часть Донецкого округа вместе со станицами Каменской и Усть-Белокалтвинской были заняты германскими войсками. На часть упомянутых территорий претендовала и гетманская Украина, прямо находившаяся под контролем германского командования. В связи с этим, «относительно установления точных границ, торговых и иных сношений» между Донским Войском и Украиной велись переговоры.

Сношение донского атамана с немцами вылились в определённую форму. Генерал фон Арним 14 июня 1918 г. вместе со своим начальником штаба майором фон Шлейницем прибыл в Новочеркасск и представился атаману, 16 июня атаман Краснов был у них в Ростове с ответным визитом. Вероятнее всего именно во время этого визита Краснов имел сепаратную связь с германской разведкой и заключил с ней тайное соглашение для борьбы с большевиками открытым вооружённым противостоянием, надеясь на материальную помощь германского правительства.

27 июня 1918 г. в Ростов-на-Дону прибыл майор фон Кокехаузен, назначенный официально для сношений с донским атаманом. Этот майор ещё сыграет роль в судьбе Краснова в эмиграции. Был установлен курс германской марки в 75 копеек донской валюты, сделана была расценка русской винтовки с 30 патронами в один пуд пшеницы или ржи, заключён был контракт на поставку аэропланов, орудий, винтовок, снарядов, патронов и т.п., установлено было соглашение, что в случае совместного участия германских и донских войск половина военной добычи передавалось донскому войску безвозмездно, выработаны были планы действий под Батайском. После этого за первые полтора месяца немцы передали Дону, Кубани и Добровольческой армии 11 651 трёхлинейную винтовку, 46 орудий, 88 пулемётов, 109 104 артиллерийских снаряда и 11 594 721 ружейных патронов. Треть артиллерийских снарядов и одна четверть патронов были уступлены (продоны?) Доном Добровольческой армии.

В результате 29 июня (11 августа) 1918 г. Украина сообщила о признании старых границ Области. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 471). Так что в результате формирования казачьей государственности, её признала лишь гетманская Украина, которая находилась под оккупацией со стороны Германии. Так выходит, что ВВД была признана не по международному праву. И в, этом деле, ни какой реальной заслуги П.Н. Краснова перед населением ВВД нет. Чтобы при этом не говорили неоказаки, но в 1918 г. международное право исполнялось формально.

6 июля 1918 г. под станицей Усть-Медведицкой сошлись в бою казачья «белогвардейская» часть и часть «красных» казаков-мироновцев.

В июле 1918 г. в атаманском дворце один за другим шли приемы. В июле 1918 г. принимали майоров германской армии – фон Кокехаузена (см. далее биографию за 1920 и 1942 гг. П.Н. – авт.), фон Стафани, фон Шлейница, спешно сочинили по их наущению подобострастие, чуть ли не верноподданническое послание германскому императору Вильгельму II (в мюнхенском имении майора Кокенхаузена – в эмиграции поселился сам Краснов. Бывший атаман стал у него берейтором, занялся выездкой лошадей гостеприимного майора (И. Лученков. За чужие грехи (Казаки в эмиграции). С пред. С. Будённого. М. – Л., 1925, с. 160).а

Установление внутреннего суверенитета ВВД началось с медленной ликвидации местных органов, присвоивших себе права центральной власти. Ещё ранее приказом Круга спасения Дона от 15 мая 1918 г. восстанавливалась деятельность охранно-репрессивного «аппарата в лице органов окружной станичной и рудничной милиции». Донская «конституция» объявила распространение силы закона на «всех без изъятия донских подданных и для иностранцев». (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 471).

Консенсус, или единство политических взглядов, должна была обеспечена конституционная формула равенства казаков и прочих граждан Войска, где под «гражданами», очевидно, подразумевались лица вневойскового сословия. Права и обязанности и тех, и других не различались по сословным или иным другим признакам. Все в равной мере обязывались Дону службой, а также экономическими повинностями в виде различных налогов и платежей. И к тем, и к другим в равной мере относилась объявленная свобода общественных отношений, выражавшееся в виде свободы слова, собраний и т.п.

К лету 1918 г. закончилось оформление сплочённой сверху политической системы с классическими признаками государственности, первыми среди которых являлся суверенитет, унитарность локального казачьего государства во всех сферах проявления властных полномочий: три ветви власти: законодательная, исполнительная, судебная; вооружённые силы.

Во внешней политике реализовывались функции охраны территориальных границ области и применения ограничительных санкций против вмешательства во внутренние дела Войска со стороны остальных властных антибольшевицких субъектов Юга России. свидетельством этому являлись хронологические конфликты казачьего Дона с Деникиным по вопросу подчинения военного командования Войска руководству Добровольческой армии и обвинение в адрес Краснова в ведении сепаратисткой политики и отхода Войска от общего дела освобождения и возрождения «единой и неделимой» России.

Внутренний суверенитет ВВД заключается в практическом изъятии правовой инициативы из рук местного самоуправления и передаче всех властных полномочий центральным органам – атаманскому институту, Кругу (прообразу парламента) и донскому правительству.

Разработка законодательной базы Области, призванной упорядочить внутренние экономические и социальные взаимоотношения граждан и административных структур ВВД, опираясь на монополию легитимного физического насилия, выразившегося в создании репрессивных структур различного типа (милиция (полиция), налоговая и таможенная службы) и подчинение последних исполнительной власти Войска Донского. В Войске существовало монопольное право государственных структур на взимание налогов и сборов с населения на некоторые доходные статьи деятельности: например, сахарная монополия или монополия на торговлю крепкими спиртными напитками и, кроме того, право государства на денежную эмиссию (Донские казаки в прошлом и настоящим. // Ростов н./Д, 1998. С. 281).

Огосударствление общественно-политической жизни и усиление этнической консолидации казачества было следствием незрелости правовых отношений в условиях распада имперской системы, приведших к образованию этносословного казачьего государства. Одной из основных причин запоздалого возрождения казачьего государства стало стремление казачьего социума в рамках процесса этнической мобилизации защитить свою самобытность от вторжения извне. Это доказывает тот факт, что казачество с большим подъёмом «защищало территорию своего станичного юрта», но резко отказывалась выходить за пределы Области, игнорируя аргументы стратегической необходимости подобных превентивных мер, способных якобы, мнению казачьей военной элиты, обеспечить безопасность ВВД в будущем.

Структура власти нового государства, согласно статьям Основных законов, отвечала требованиям республиканского правления с сильным президентским (атаманским) началом, но на практике эта модель оказалась настолько деформированной в сторону авторитарно-патерналистиской тенденции, что стиль управления Войском принимал откровенно авторитарную направленность. Недаром в Шолоховском районе старожилы вспоминают, что их отцы и матери, в 1918 г. были на распутье или идти к Краснову, авторитету того времени, или идти к Миронову, или примыкать к Якову Фомину. Но авторитет генерала Краснова держался на неоправданных карательных акциях. направленных против самих же казаков Верхнего Дона.

К концу августа 1918 г. Дон был полностью очищен от большевиков. Однако Донская армия потерпела ряд поражений под Царицыным. В некоторых частях погибло почти половина казаков и три четверти офицеров. Казаки отказывались пересекать границу Донской области. Как и во времена походов за «зипунами», казаки активно грабили русских иногородних крестьян. В связи с тем, что мужчины-крестьяне почти поголовно ушли в Красную Армию, казаки грабили их семьи. Насилия, которое творила Донская армия, усиливало сопротивление крестьян и рабочих.

1918, лето станица Вёшенская была занята белоказачьими частями. В станице расположился штаб северного фронта. Именно тогда в станице было впервые осуществлено электрическое освещение «окружных учреждений, помещений штаба фронта, церкви и нескольких частных домов. Из-за отсутствия медной проволоки на столбах были подвешены железный провод, состоящий из десятка тонких проводок, соединённых в жгут». Предпринимались попытки и строительства железнодорожной ветки Миллерово-Вёшенская. Из-за нехватки финансирования этот проект не был осуществлён.

Ведущей вехой в развитии Донской государственности стал Большой Войсковой круг (БВК), созванный в конце лета 1918 г. Его созыв символизировал завершение строительства политической системы и управленческих учреждений донской государственности. предшествующий БВК Круг спасения Дона из-за узости народного представительства никогда не претендовал на роль «Учредительного собрания» Дона. В виду этого правовой статус полномочий Круга спасения был несколько неустойчивым, и верховенство его власти объявлялось временным, только до созыва БВК. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 473).

Круг должен был собраться 15 (28) августа 1918 г. в Новочеркасске. 5 – 6 (18 – 19) августа ускоренно, в силу обстановки военного времени, проходили выборы делегатов по станицам и округам. По постановлению Круга спасения Дона система выборов представителей в духе

демократических экспериментов 1917 г. оставалось прежней, т.е. к участию в избирательной компании допускались представители от действующих казачьих частей: по 2 от полка и по 1 от дивизии. Разработанное положение о выборах на БВК имело в своей основе известную четырёх членную избирательную формулу: всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Работа Круга пошла под знаком приоритета выработки основополагающих принципов устройства Донского государства. Изменения основных пунктов Донской конституции должны были лечь в основу такой модели управления в Войске, которая заведомо исключала бы крайние колебания политического курса и ставила бы исполнительную власть под больший контроль законодателей, нежели чем в течение трёх с половиной месяцев до того. Стремление к ограничению авторитарной власти атамана привело к доработке основных законов, положения которых теперь значительно изменяли взаимоотношения базовых структур власти и делали отношение сил звене верховной власти существенно иным. (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 473 – 474).

Новая казачья «конституция» разрабатывалась гораздо более профессионально, чем в апреле-мае, что чувствовалось с первых же пунктов (как бы назвали это большевики, Краснов стал апартунистом. – авт.). Юридически был оформлен основополагающий принцип построения властных отношений в казачьем государстве – «народоправство». Специально выделялись пункт о республиканской форме государственного строя. Верховная законодательная власть вручалось Кругу, высшая исполнительская – атаману, но при соблюдении парламентской и уголовной ответственности последнего перед Кругом. Высшая судебная власть отдавалась судебным установлениям и лицам, осуществляющем её именем закона. Среди институтов высшей власти появился новый орган – Донской правительствующий сенат, названный так и из соображений преемственности с дореволюционным «твёрдым» порядком, и поэтому, что в его состав были включены оказавшиеся на Дону некоторые члены бывшего российского Сената. Но, несмотря на то, что Круг очень подробно перечислил функции его деятельности, роль, которую должен играть сенат, интегрированный в политическую систему ВВД, до конца так и не прояснилось (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 474 – 475).

Как хранитель законов, сенат предназначался для увенчивания пирамиды судебных и надзорных органов в Области, и с данной точки зрения, его юридическая несовместимость была несомненна. Многие судебные дела в новом Донском государстве не могли получить окончательного разрешения из-за отсутствия Верховного кассационного суда. Поэтому во избежание нежелательных правовых прецедентов в этой сфере Круг издал ряд законов, пока необходимое звено правовой «системы ещё не было создано», часть функций сената на Судебную палату и окружные суды. Последние занимались отчуждением и залогом малолетних, а Судебная палата – вопросами опеки над безумными, немыми и глухими.

Формальная независимость сената предусматривала минимальное влияние исполнительной власти на порядок формирования его состава. Атаман получил право назначать 8 сенаторов из состава бывшего российского Сената, но далее они сами кооптировали недостающих коллег до полного комплекта. Сенату в пределах действий гражданского права подчинялись «все места и Установления Всевеликого Войска Донского кроме тех, которые специальным постановлением были изъяты из этой зависимости». По букве закона Донской сенат располагал властью судебной, имел управленческо-надзорные задачи, отвечал за правильность издания законодательных актов и обладал правом возвращать законы на доработку, если порядок их издания не соответствовал правилам Основных законов, мог ревизовать суд по делам гражданским, уголовным и межевым. Сенаторы не могли быть ни увольняемы без прощения, ни переводимы без их индивидуального согласия из одного департамента в другой. Устранение от должности допускалось лишь в случае предания сенатора суду. Но реальные прерогативы названного учреждения ограничивались рамками создания сборников законов, указов и других документов, например, «Собрания указаний и распоряжений Донского правительства», «Сенатских ведомостей», объявлений по казённым, правительственным и судебным делам т.д. Фактически Сенат не мог возвращать законы на доработку. Являясь в системе властных институтов антибольшевистского движения единственным правопреемником «сенатского» прошлого имперской России, он был символом законности претензий сначала ВВД, а затем и вообще белых на монополию разработки общероссийской идеи будущего государственного строя. В отличие от Основных законов мая 1918 г. августовская Донская «Конституция» довольно подробно расписывала сферу деятельности того или иного органа власти. Специальный её раздел посвящался полномочиям Круга как высшей законодательной власти.

Перераспределение властных полномочий между законодательной и исполнительной властью склонялось к тому, что Круг попытался урезать, насколько это было возможно, сферу деятельности Донского атамана. Из предмета ведения последнего законодательно исключалось: прерогатива заключения мира и объявление войны, утверждение бюджета и рассмотрение финансовой политики государства. Против атамана могло возбудиться уголовное преследование по постановлению голосов наличных членов Круга. Законодательная власть лишила атамана одного из важнейших рычагов властного давления на управление – контроля над финансовыми вопросами области. Значительно расширены были рамки деятельности Совета управляющих, которому дано право составлять законопроекты, издавать законы, а не только постановления чрезвычайного характера с утверждением их атаманом в перерывах между сессиями Круга. Атаман всё же сохранил право законодательной инициативы: он утверждал, законы и мог возвращать их на доработку, но если закон принимался вторично, то пропускался и вводился в действия без промедлении.

Новая «Конституция» вызвала бурные споры между атаманом и оппозиционерами. Причина дискуссий заключалась в противоречии позиций по вопросам коллегиальности власти или её единоличия. Атаман не доверял коллективной власти и искал усиления за счёт неё, а Круг желал максимально урезать полномочия атамана. Поводом к началу ожесточённой полемики по данным позициям послужил «вопрос об учреждении окружных кругов». Краснов требовал отмены принятого положительного решения по окружным законодательным собраниям, мотивируя это слишком большим риском подавления общевойсковых интересов местными, окружными. По мнению атамана Краснова, данная перспектива усиливала опасность нарастания сепаратистских тенденций и, конечном счёте, раскола единства Войска. Однако на отмену положения об окружных кругах оппозиция так и не пошла. С появлением окружного звена власти горизонтальные связи местных властных и самоуправленческих органов усложнилось. В Области функционировали две параллельные системы самоуправления: одна из них, в лице окружных кругов, атаманов и подчинённых им органов станичного и хуторского самоуправления, занималась казачьими вопросами; другая, представленная окружными управлениями, курировало волостные и сельские органы власти. Семь городов Войска Донского в процессе текущего управления выделялись особо и управлялись городскими думами и управами. Учитывая чрезвычайную ситуацию в области и под давлением сторонников укрепления атаманской власти – делегатов Черкасского округа, Круг передал атаману права чрезвычайного управления Областью на период ведения боевых действий. Эти чрезвычайные полномочия касались в основном военных вопросов: мобилизации, формирования воинских частей, укомплектования материальной базы последних (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 475 – 478). Именно эти чрезвычайные полномочия атаман Краснов применил при карательных мероприятиях против жителей вёшенского юрта за действия 28-го ДКП в 1919 г. К счастью карательные акции не были приведены в исполнение из-за сложившегося военного положения на фронтах Красной Армии и красновских воинских частей.

Но, тем не менее, попытка реализации карательной акции была предпринята и над станицей Вёшенской нависла реальная смертельная опасность из-за единоличного приказа донского атамана Краснова провести устрашающую акцию против неподчинения приказу командования или иначе выразится против воли генеральско-атаманского диктата (против чего протестует и автор). Я считаю Краснова лично ответственным за карательную акцию против Вёшенской станицы. Он для меня Краснов является карателем против мирных жителей станицы Вёшенской. – авт.).

Вернёмся к изложению основного материала. Вопросы, касающиеся денежных кредитов для армии и объявления отдельных территорий на военном или осадном положении, атаман должен был согласовывать с Советом управляющих. В итоге преобразования властная структура ВВД, конституорованная на Большом Войсковом круге, в результате значительного перераспределения полномочий «наверху» стало напоминать сложенную парламентскую систему. Повышение статуса Круга и расширение инициативы правительства с одновременным сужением поля деятельности главы государства поставили атамана перед необходимостью взвешенного сотрудничества с остальными ветвями власти. Побочным следствием сложившийся ситуации сразу же выявилась нестабильность личного положения Краснова в противостоянии с усилившейся в парламенте – Круге – «оппозицией» проденикинской ориентации. На первых порах атамана выручали успехи на фронтах, а также материальная и политическая поддержка германского командования, но с ослаблением обоих названных факторов значительно понизился имидж и политического влияние Краснова на жизнь и развитие антибольшевистского Дона.

12 (25) сентября 1918 г большой войсковой Круг приступил к выбору атамана. Накануне выборной компании, генерал А.Ф. Богаевский от баллотировки отказался, а он мог быть альтернативным претендентом на этот пост в структуре управления ВВД. На данном этапе исследования возникновения донской государственности, речи о демократических и свободных выборов на Дону не следует предполагать. На лицо речь идет об личном влиянии Краснова на избирательную систему того времени в донской республике. Краснов вновь оказался единственным кандидатом на искомый пост.

В первом часу ночи 13 сентября 1918 г. закончился подсчёт записок, поданных для выборов атамана. Из 338 записок 234 были поданы за генерала Краснова, 70 за генерала Богаевского, 33 записки пустых и одна за войскового старшину Янова. Атаман П.Н. Краснов остался на своём посту.

15 (28) сентября 1918 г. на Большом Донском Круге было утверждено название Донской республики: «Всевеликое Войско Донское». Атаман П.Н. Краснов предложил это название для возродившейся Донской республики, руководствуясь титулом, принятым в царских посланиях на независимый Дон в XVII в.: «к Атаманам и Казакам и ко всему Великому Войску Донскому». Всевеликое Войско Донское подразделялось на 10 округов, в основном на территории современных Ростовской, Волгоградской областей РФ и Луганской области Украины и пало под ударами Красной армии в начале 1920 г.

По форме это была парламентская республика. Парламент Войсковой круг. Глава государства – атаман, (с 18 мая 1918 г. по 2 февраля 1919 г. во главе республики находился Краснов П.Н.). Существовало широкое местное самоуправление (окружные круги, станичные круги, гражданство станиц), так что строй был близок к федеративному. Это же название частично пытались использовать отдельные вожаки казаков, не смирившихся с Советской властью, в годы Великой Отечественной войны, ставшие в ряды немецкой армии. (Щербанов В.К. Ростовская область в Великой Отечественной войне. Энциклопедический словарь-справочник. // Ростов н./Д., 2010. С. 63 – 64).

Первая сессия БВК завершила процесс оформления государственной системы Войска Донского. Сложившиеся за первые 3,5 месяца разветвлённая система управления органами ВВД свидетельствовала о высоких темпах государственного строительства. Нужно учитывать, что это государственное строительство было не под контрольно гражданам ВВД и происходило в условиях вооружённого противостояния между генеральско-атаманским правлением на Дону и зарождающейся Советской властью центральной России.

ВВД удалось достичь в области государственных экспериментов по превращению донского социума в упорядоченные объекты политико-административного управления заметных результатов. Наглядными примерами являются факты из повседневной жизни донского общества в 1918 г.: утверждение постоянной таксы для извозчиков – 2,20-2,25 руб. в среднем; выплаты пособий безработным; возмещение убытка казакам за убитых в бою лошадей – 550 руб. за голову; составление проекта по открытию в Новочеркасске трамвайного сообщения и т.п. Однако за внешнем фасадом государственного «благоустройства» ВВД постоянно плодились и развивались деструктивные процессы, стимулированные, с одной стороны, противостоянием оппозиционеров Круга атаману, а с другой, тяжёлым положением Области, находившейся в состоянии непрекращающихся боевых действий с РККА.

Во внутренней политике ВВД, несмотря на наличие деклараций различного рода свобод, доминировали меры властно-управленческого централизма. Объявленное в Войске 3 (16) июля 1918 г. осадное положение автоматически привело к ужесточению мер внутреннего военно-политического контроля.

Государственный контроль особенно тщательно осуществлялся в экономической сфере. Фактический национализации подвергается будущий урожай хлеба за 1918 – 1919 гг. Весь его объём поступил в распоряжение Войска (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 479) (Поэтому неуместно вспоминать только о продразвёрстке при Советской власти на Дону. Первыми её начали на Дону производить красновские властные структуры. Краснов, не только один из карателей на Дону, но и идеолог поборов с казачьего населения хлебных излишков. – авт.). Отчуждать хлеб можно было только с помощью бюрократических процедур через государственные продовольственные органы.

На деятельность управленческого аппарата Войска сказывалось и отсутствие необходимого количества профессиональных чиновников. Штаты ведомств и управлений комплектовалось исходя из приоритетности казачьего сословия. Доля выходцев из иногороднего населения, занимаемых должности с окладами, не должна была превышать 25% от общего числа служащих. Таким образом, на рубеже 1917 – 1918 гг. в донском казачьем обществе интенсивно протекали процесс государственного становления, детерминированные как жизнеспособными в начале XX в. элементами старинных традиций так и внутренними процессами локализации жизни донской казачьей общины как самодостаточного историко-правового культурного комплекса в ответ на деструктивные процессы распада имперской политической и управленческой системы и потери интегрирующим центром в лице столичной общеимперской власти легитимности. Началось ускоренное развитие местных донских государственных потенций ВВД, базировавшихся на исторически сложившихся структурах казачьего самоуправления. В мае 1918 г. всё это закономерно оформилось в политическую систему с чётко выраженными внешними признаками казачьего государства, главным из которых являлся внешней и внутренний суверенитет в рамках чётко ограниченной территории – Донской области в качестве «Всевеликого Войска Донского».

Новое государственное образование характеризовались высокой динамикой строительства структуры органов власти и управленческих учреждений, что проявилось в быстром оформлении основных государственных институтов в лице атаманской власти, правительства, законодательного собрания и судебной власти. Вместе с тем, явно, как будет показано ниже, недостаточная стабильность, в общем-то уникальной и, тем не менее, типичной для перехода Гражданской войны системы стимулировала перманентную подгонку государственной структуры под внутриполитические процессы, протекавшие в Войске Донском. Вследствие этого, на протяжении всех стадий становления государственный комплекс ВВД кардинально эволюционировал от фактически диктаторской формы президентской республики до почти парламентского республиканского правления с поэтапным понижением статуса атамана как автократа – «спасителя малой Родины» от большевиков (репрессионной структуры Советской Власти. – авт.) и главы исполнительно власти на Дону в 1918 г.

По мере накопления военных успехов и достижений в управлении донской государственностью Краснов эволюционировал к политическим идеалам автономизма. 3 сентября 1918 г., выступая на заседании Большого Войскового круга, атаман отмёл обвинения большевиков в монархизме и напомнил собравшимся декларацию Круга спасения, где «ясно и очевидно сказано, что до возрождения единой России Дон провозглашается независимой демократической республикой» (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 481).

В ходе открытой политической борьбы накануне созыва Круга вынужденно ушли в отставку бывшей походный атаман П.Х. Попов, его сподвижники генерал В.И. Сидорин, полковники Э.Ю. Семилетов и А.Ф. Гущин, т.е. все те, кто мог бы состовлять конкуренцию Краснову на очередных атаманских выборах. С Дона были высланы известные политики, готовые возглавить антикрасновскую оппозицию: последний председатель Государственной думы М.В. Родзянко (масон и избранный в донские казаки – авт.) и настроенный проденикински кадет-миллионер Н.Е. Парамонов.

2 августа 1918 г. Совет управляющих принял решение о закрытии авторитарной оппозиционной газеты «Русский Вестник» (ГАРФ, ф. 103, оп.1, д. 2, л. 2). Но Русский Вестник № 20 за 2008 г. публикует «Заявление В.П. Мелихова в связи с намерением властей РФ снести мемориальный комплекс «Донские казаки в борьбе с большевиками» в станице Еланской». Краснов авторитарно указал закрыть «Русский Вестник» в 1918 г., а в 2008 году, т.е. через 90 лет, вновь учреждённый «Русский Вестник», видимо, на коммерческой основе, становится на защиту памяти о Краснове. Времена изменились. Тот кто был неугоден для Краснова, в изменённом времени становится полезным для В.П. Мелихова, в его «борьбе» с «ветреными мельницами». Создание «общественного» мнения посредством «жёлтой» прессы для В.П. Мелехова не является открытием в политических «играх» неоказаков. Становится ясным, что для неоказачества, на основе продолжения политики донского атамана Краснова, уроки истории не являются основополагающими. Просто, такие как В.П. Мелихов и ему сродные по совместной «борьбе» казакоманы, не видят для себя ни чего зазорного, чтобы подменить историю развития донского казачества, несуществующими в душе потомках верхнедонского казачества, идолами. Идеализация личности Краснова, оскорбляет чувства жителя Вёшенской земли. Он не Господь Бог, и не «миссия» против инакомыслия, Краснов не достиг всеобщей любви народа. Оппозиция к деяниям Краснова существовала и в 1918 – 1919 гг., и в 1941 – 1947 гг., и существует с 2007 г. И никакие силы в лице Водолацкиных, Вороновых, или Мелиховых не сотрут в памяти граждан Росси, те чудовищные и антинародные деяния «диктатора» в борьбе с большевиками атамана Краснова. Убийца граждан Донской республики остаётся убийцей. Богобоязнь, неприсущая возрождённым казакам, есть ключ к разрешению противоречий. Но есть люди, которые перестали бояться Божьей кары и низвержение в «ад». По этой причине и гуляют по донской земле казакоманы, или как их называют в народе «ряженые».

Однако, вернёмся к описанию деятельности Краснова в 1918 г. Главный аргумент в борьбе за нейтрализацию противников в рамках антибольшевистского лагеря Краснов видел в поддержке станичного казачества в противовес либеральной интеллигенции. В качестве идеологической формы существования режима ВВД его лидер выдвигал три идеи – консерватизм, традиционализм и патернационализм в казачьей «упаковке» (Краснов П.Н. Всевеликое Войско Донское. С. 229). Была сильная связь казачьего традиционалистического консерватизма с православной религией, которая была объявлена на территории ВВД первенствующей (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 481).

Все постулаты казачьего государства до определённого времени освящалось личным авторитетом атамана – первого лица в государстве как лучшего радетеля за казачьи интересы (Манархист. Вып. 2. Ростов н./Д, 1918. С. 25). В соответствии с требованиями сословно-традиционной идеологии строилась избирательная система в области, где формировалась монополия казачества на активное и пассивное избирательное право. Из процесса выборов исключалась возможность пропаганды политических партий.

Соответственно по сложившиеся ситуации того времени в рамках казачьего государства сформировалось своя казачья оппозиция, которая сумела создать напряжённую обстановку на заседаниях «донского парламента». Председателем Круга был избран кадет В.А. Харламов, бывший, бывший член Государственной думы, а также председатель правительства «Юго-Восточного союза». Харламов придерживался проденикинской и проантантовской ориентации, за что подвергается позднее в трудах донских самостийников-эмигрантов разносной критике (Трагедия казачества… с.172, 174). Самым активным оратором оппозиции выступал «социалист с пикой» П.М. Агеев, бывший революционер, ставший самой яркой фигурой в правительстве Каледина, пропагандистом традиций казачьего «народоправства» и критиком диктаторских методов Краснова. Между Красновым и Агеевым борьба шла за овладение сознанием так называемой «серой» части Круга, состоявшей из неискушённых в политике станичников и фронтовиков. Сторонники «народовластия» пытались склонить большинство депутатов на свою сторону критикой монархических убеждений Краснова, его германской ориентации и чрезвычайной жестокости в мобилизационных мероприятиях. Чтобы надёжно добиться развенчивания его популярности, перевыборы атамана намеренно затягивались. Перелом наступил 20 августа 1918 г., когда атаман в ярости бросил золотой символ своей власти – пернач на стол президиума, демонстративно заявил о собственной добровольной отставке и покинул зал заседаний. Испугавшаяся основная часть Круга потребовала вернуть Краснова, а главе оппозиции Харламову пришлось просить о возвращении диктатора (Краснов П.Н. Всевеликое Войско Донское. С. 216) (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 482).

В дальнейшем критики Краснова сумели отклонить ряд его поправок к основным законам ВВД. Требования сокращения количества сессий Круга до одной в год не нашли поддержки у большинства депутатов, которые ограничили право атамана назначать управляющих отделами (министров). Ответственность и отчётность атаманской (исполнительной) власти перед властью Круга (верховной и законодательной) повысились. В принятой редакции основных законов специально оговаривалась уголовная ответственность атамана «за преступления против Войска». Лидеры оппозиции частично добились также введения контроля над военными функциями главы исполнительной власти. Отныне Круг получил возможность «установить контингент призываемых на военную службу».

Краснову не удалось закрепить за носителями атаманского звания инициативу назначения окружных атаманов. Данная должность объявлялась выборной, а окружное управление, возглавляемое атаманом округа, ставилось под надзор окружного Круга, представлявшего собой «вершину» местного самоуправления и состоявшего из членов Войскового круга от данного округа и избранных им в помощь депутатов от станиц (ГАРФ, ф. 1258, оп. 1, д. 1, л. 56, 65, 66 – 67 об, 72; Сборник законов, принятых Большим Войсковым кругом ВВД 4 созыва в 1-ю сессию 15 августа – 20 сентября 1918 г. с. 20-21, 23-24, 29-30, 37; РГВА, ф. 39456, оп. 1, д. 103, л. 35-37 об.).

В секретном донесении деникинского наблюдателя, присутствовавшего на Круге, говорилось, что в отличие от оппозиции власть Краснова слабеет (ГАРФ, ф. 1258, оп.1, д. 1, л. 112). Сторонники диктатуры проигрывали в полемике с идеологами либерально-демократической модели развития ВВД. Оппозиция отстаивала определение Дона как «самостоятельного Государства, основанного на началах народовластия» и законодательного признания классического разделения властей в нём (Сборник законов, принятых Большим Войсковым кругом… С. 20; Приазовский край. 1918. 12 (25) сентября). Круг открыл путь к последовательному законотворчеству в решении аграрного вопроса и связанных с ним социальных проблем, поставил вопрос о слиянии коренного донского крестьянства с казачеством в единое сословие. В последний день сессии (20 сентября 1918 г.) был принят закон об утверждении Сената – независимого института, призванного осуществлять надзор за содержанием и исполнением законов, а также за судебными и исполнительными властями (Сборник законов, принятых Большим Войсковым кругом… с. 93; ГАРФ, ф. 1258, оп. 1, д. 79, л. 22 – 23).

В результате работы 1-й сессии Войскового круга 15 августа – 20 сентября 1918 г. Донская государственность получила некоторые черты парламентаризма, скорректировшие красновскую диктатуру. В новой Донской конституции были юридически формально закреплены принципы «полупрезиденской республики» (Сахаров Н.А. Институт президентства в современном мире. М. 1994. С. 30 – 32).

Однако на практике полномочия верховной власти «на время войны» сохранялась за главой государства и исполнительной власти в одном и том же лице. Кроме предоставленных по закону прав по руководству внутренней и внешней политикой, он распоряжался всеми людскими и денежными средствами казны, необходимыми для ведения военных действий и организации тыла «по мере надобности» и «по своему усмотрению» (Сборник законов, принятых Большим Войсковым кругом… с. 23 – 25; РГВА, ф. 40288, оп. 2, д. 2, л. 2 – 3).

Из-за сильного сопротивления поддерживавших Краснова депутатов было отложено исчерпывающие решение земельного вопроса. Харламов констатировал, что земельный закон «ранее осени 1919 г. проведён быть не может» (ГАРФ, ф. 1258, оп. 1, л. 46-47; Вольная Кубань. 1918 18 сентября). Немалую роль в утверждении власти Краснова вопреки парламентской оппозиции сыграло германское командование, которое внимательно следило за работой Круга. 4 сентября 1918 г. майор фон Кохенгаузен направил письма Донскому атаману и командующему Донской армией С.В. Денисову, где ясно говорилось о недовольстве немцев поведением оппозиционной Краснову «партии», стремящийся «урезать» полноту его власти, проантантовскими заявлениями Председателя Совета управляющих (Совета минмстров) А.П. Богаевского. Представители интервентов чётко указывали, что Германия особо заинтересована в сохранении всей полноты атаманской власти в руках главкома Краснова (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 484; Деникин А.И. Белое движение. С. 324).

После этого казачья квазиоппазиция прекратила обличительный поход против Краснова. Агеев заявил, что хотя «вся власть в полном составе, предоставленная Донскому атаману, является полным отрицанием народоправства», в то же время «власть должна быть властью и … эпоха главноуговаривающих прошла. Круг не должен бороться с властью, но должен следить, чтобы власть не делала ошибок и не подрывала тем самым свою моральную силу» (ГАРФ, ф. 1258, оп. 1, д. 1, л. 49 -49 об.); (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 484). Определённое значение в усилении красновских шансов на удержание атаманского поста имела соответствующая инструкция Деникина, данная им представителю Добровольческой армии на Донском круге, генералу А.С. Лукомскому (Лукомский А.С. Из воспоминаний. С. 93 – 94); (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 484).

Осенью 1918 г. произошло важное для судьбы донской государственности событие – вовлечение Дона в состав организованного белого движения для «спасения России» от большевизма. Хотя лидеры белоказачьей государственности разделяли идею возрождения российской великодержавности при сохранении казачьей автономии, этот тезис не воспринимался рядовым казачеством, считавшим, что основные задачи антибольшевицкой борьбы Дона уже в принципе решены, а «чужого нам не надо», – судили депутаты.

Всевеликое Войско Донское как государственное образование возникло на гребне антисоветских восстаний казачества весной 1918 г., сохраняло фактический суверенитет в течение девяти месяцев и утратило его в начале февраля 1919 г. Это было государственное образование, значительно превосходящее по государствообразующим признакам политические А.И. Деникина, Н.Н. Юденича и др. В рамках донской казачьей государственности, имевшей яркое историческое самонаименование, более успешно, чем на Кубани и Тереке, сложилась и функционировала настоящая государственная система, была создана регулярная система, была создана регулярная армия, работала экономика, развивалось казачье и городское самоуправления, властных структуры, которые были представлены верховной властью в лице атаманского правительства, а с августа 1918 г. и «Донского парламента» – Войскового круга. ВВД 1918 г. явилось продолжением вековой оппозиции казачьих окраин общероссийскому «центру».

Воссоздание казачьей государственности в условиях развала империи отвечало государственному менталитету казачества, в том числе патернализму массового сознания казаков. Катализатором этой тенденции стола «эгалитарная политика большевизма» (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 485; подчёркнуто мною. – авт.), усугублённая насилием и произволом непосредственных исполнителей директивы ЦК ВКП(б) на местах (Комментарий авт. Речь идёт о репрессионной системе Советского государства и об отдельных руководителях и идеологов этой системы. Но надо учитывать, что фактической национализации, красновским режимом, подвергся будущей урожай хлеба за 1918 – 1919 гг.). Огромную роль сыграли объективные межсословные и земельные противоречия между казачеством и иногородним крестьянством, которые обусловили начавшееся уже в апреле 1918 г. относительно массовое антибольшевицкое восстание казачества на Дону. Первые же меры обустройства казачьей государственности позволили создать контуры государства в форме авторитарной и одновременно сословной диктатуры, определить пути корректировки внутренней и внешней политики в соответствии с правовыми обычаями и традициями казачества. При этом военная элита (генеральско–атаманская. – авт.) оставила за собой приоритет в решении антианархических и централизованных задач. Статусу авторитарно-сословной диктатуры в ВВД оптимально соответствовало и составление его вооружённых сил – «народной» казачьей Донской армии (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 486).

Налаживание взаимоотношений с Германией представляло собой вынужденный процесс, возникшей вследствие оккупации немецкими войсками части Донской территории (Каклюгин К.П. Донской атаман П.Н. Краснов и его время // Донская летопись. Вып. 3. Вена; Белград, 1924. С. 71).

Понимая, что сотрудничество с немцами дискредитирует атамана Краснова, немецкие оккупационные власти приняли решение, без согласования с Донским правительство они не будут появляться в Новочеркасске и раздражать общественное мнение казачества, но будут прикрывать тылы Донской армии на границах Украины, снабжать красновские вооружённые части оружием и боеприпасами. Это решение немецкой стороны наводит на мысль, не является это взаимодействие казаков и немцев, тонко спланированной политико-разведывательной акцией, направленной на совместную с немецким капиталом, генеральско-атаманской эксплуатации трудовых ресурсов Дона и его недр? Краснов, не он ли пособник немецкой экспансии на Дону? Возможно, это так и есть, но документального подтверждения продажности Краснова перед немецкими оккупационными властями: обязательств, подтверждённых подписью атамана; расписок в получении денежных средств за исполнении какой-либо работы в пользу немецкой стороны со стороны Краснова. Одно остаётся бесспорным: атаман Краснов пошёл на сделку со своей совестью, ради того, что он авторитарно использовал своё должностное положение в борьбе с большевиками на Дону и при этом использовал врага России как источник снабжения своих вооружённых сил. Военная помощь германского правительства не была безвозмездной. За всю помощи необходимо было платить. От взаимного сотрудничества Краснова с немцами, атаман использовал пропагандистское начало: вооруженная борьба с большевиками любой ценой, и до победного конца. Большевики для Краснова представляли реальную угрозу для его жизни. Компромисс с немцами был для него наиболее реальным воплощением мечты о безграничной власти, к которой он стремился.

Краснов и его соратники формально протестовали против мародёрства германских интервентов в округах Донской области, но это было «показухой» и абсолютно безрезультатно. О результате такого протеста не могло быть и речи, Краснову была поставлена задача не припятсвовать этому явления, в замен за торговлю оружием и боеприпасами.

В июле самостоятельность Дона признала такая же «независимая» гетманская Украина. В сентябре Донское правительство подписало торговую и другие конвенции с «независимой» Кубанью. действительно суверенитет страны, начиная с Германии, отказывались признать суверенитет Дона, ожидая дальнейшего развития событий в плане решения вопроса о победителе в гражданской войне.

Очередным и конкретным шагом к воссозданию старой, порушенной в ходе гражданской войны, России Краснов считал образование Юго-Восточного (или Доно-Кавказского) союза, в который на федеральных началах должны были войти «самоуправляющиеся» области Донского, Астраханского, Кубанского войск, а также районы, находившихся под властью Союза горцев Северного Кавказа. Курс на объединение отдельных частей Российской державы, имеющих свою собственную государственность, противостоял варианту «собирания» осколков бывшей Российской империи под унитаристским контролем и управлением Добровольческой армии.

Объективные экономические и военные трудности ВВД, последствия ошибок Краснова способствовали ослаблению его авторитета и среди антибольшевиков в целом, и внутри Всевиликого Войска Донского. Уже в августе 1918 г. Войсковой круг ограничил его власть, а 2 февраля 1919 г. под влиянием военных неудач на антибольшевистском фронте и невозможности добиться финансовой и экономической стабильности ВВД Краснов был вынужден подать в отставку.

Главными ошибками Краснова стали:

    Опора на Германию;
    Претензии на роль вождя Белого движения, нового казачества (неоказачества) в условиях индустриального общества;
    Увлечённость сословным характером создаваемой казачьей государственности;
    Недооценка социальных проблем Дона, представление об их вторичности по сравнению с задачами антибольшевицкой войны;
    Недооценка социальных и политических последствий фактической национализации будущего урожая хлеба за 1918 – 1919 гг., когда весь его объём по Закону ВВД поступал в распоряжение Войска.

Это заключение об ошибках Краснова приведены: (Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. // Ростов н./Д: Изд-во Рост. Ун-та, 2006. с. 479, 487).

Отсутствие нормального диалога главы Донского государства с крестьянством и социальными группами городского населения оказались чревато хроническим конфликтом между законодательной и исполнительной ветвями власти ВВД. В свою очередь, это вело к возникновению очагов кризиса идентификации режима, затрагивающего его системообразующие элементы. Данное обстоятельство в немалой степени отражались и на политическом поведении казачьей сословной общины, традиционалистские ценности которой были существенно трансформированы в ходе двух революций (буржуазно-демократической и пролетарской) и гражданской войны.

Всевеликое Войско Донское более или менее стабильно существовало только до тех пор, кока казачьи полки держали антибольшевистский фронт вблизи Донского региона, а политические требования публичной власти не включали призывов отзыва от территории «малой родины» и похода на Москву.

Дополнение в список главных ошибок Краснова:

За октябрь 1918 г. более 200 казаков Вёшенского полка были награждены Красновым «Георгиями» и медалями. Эти награждения отмечались и в других полках антибольшевистского фронта.

Комментарий авт.: В братоубийственной или гражданской войне не следует выделять «героев» наградами – это будет расцениваться потомками как награда Каину, убившего своего брата Авеля. Поощрение за несанкционированное судом присяжных лишение жизни человека – недопустимо с точки зрения общечеловеческой марали и прав человека на жизнь. Краснов взял на себя моральный грех. И не покаявшись в нём принародно, сделал более 200 казаков моральными уродами перед лицом человеческим. Брат перед братом воюют не за кресты и медали, а за идею: быть наследниками своих родителей. Красновский режим стёр моральный устой не убей. Всё это целиком относится и командирам, и комиссаром противоборствующий стороны.

Рассмотрим точку зрения с позиции православного христианства, в лоне которого и был воспитан Пётр Краснов.

6. Не убивай.

За то, что следуя приказам Краснова «Убей» он отмечал «справных» исполнителей наградами. Краснов поощрял на убийства.

    Краснов не учитывал моральные последствия наград за гражданское противостояние. Это было его основной ошибкой и за эти розданные награды, я, Афанасьев Ю.А., Краснова ни понять, ни простить не смогу. Краснов для меня аморальная личность.

В ноябре 1918 г. ситуация на Дону и в Европе принципиально изменилась. В Германии началась революция. Вскоре Германия капитулировала. Немецкие войска начали выводиться с территории бывшей Российской империи, в том числе с Украины и Дона. Немецкая помощь П.Н. Краснову прекратилась. Большевики сосредоточили группировку в 150 тысяч бойцов и 450 орудий против 85 тысяч у П.Н. Краснова. Донская армия потеряла за лето – осень 1918 г. 40% казаков и 70% офицеров. В армию были призваны все казаки от 18 до 52 лет. Потери восполнять было некем и нечем.

15 – 16 ноября 1918 г в стан. Урюпинской инициатором восстания против политики П.Н. Краснова стал бывший станичный атаман (Документы героических лет. 1917 – 1920. // Ростов н./Д.: Книжн. Изд-во, 1987, док № 224).

18 ноября 1918 г. одна из сотен 1-го Верхне-Донского полка самовольно снялась с позиций и пошла в тыл за обмундированием. Начались мятежные выступления недовольных казаков. «…Мы отказываемся защищать Дон, а если придётся, будим защищать свою станицу…» – говорили некоторые казаки (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 7, л. 312).

К сотне присоединились другие, и вот ядро Верхне-Донского полка в 200 штыков, выбрав командиром подхорунжего Моргунова, двинулись в свою окружную станицу. На общем собрании было всё же решено, междоусобной войны не начинать, а добыть обмундирование и идти на Калаченский фронт, поближе к станицам.

В Вёшках, в штабе Северного фронта белы порядком струхнули. Командиру гарнизонной сотни Х.Ф. Кружилину было приказано выслать разведку, узнать куда идут мятежники. Кружилин утишал начальство: «Не пужайтесь, ваше превосходительство! Они как до станичных земель дойдут, враз по домам разбегутся, а там мы их голыми руками…». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 36).

«Одна из доблестных сотен, которая 200 дней войны пережила в окопах, всякую минуту всматриваясь в страшный образ смерти, была объявлена взбунтававшиейся толпой. Да разве это бунт? Нет, это не бунт, а справедливое требование оборванных и босых бойцов», – писал П. Кудинов (Кудинов П. Восстание верхнедонцев в 1919 г. //. Отчизна. – 1991. № 5 – с. 71 – 72).

23 ноября 1918 г. 28-й конный полк брал станцию Лиски, где устроил повальный грабёж. Добыча была так велика, что за её подсчётом и дележом забыли об обороне.

28-й полк (после слияния с 1-м Верхне-Донским) – 28-й Верхне-Донской) был одним из лучших полков белой Донской армии. Сформирован он был, в отличии от других частей, из казаков всех станиц Верхне-Донского округа.

Разумеется, все проблемы и всё положительное и отрицательное с военной точки зрения черты, присущие формированием Донской армии, находили своё отражение и в этом полку. Как и все, он был заражён «пограничной болезнью» и 23 августа 1918 г. под хутором Шумилиным отказался переходить границу Донской области. 2-я сотня, подстрекаемая урядником Моноцковым, даже революционеры, среди которых были сподвижники печально известного Черницова, не смогли принудить полк к повиновению.

Перед началом Гражданской войны считалось, что родословная Петра Николоевича безупречна (но характер, для бойца, он не унаследовал, а приобрёл из черт наследственности и влияния среды обитания. – авт.). П.Н.Краснов не был столь популярным в среде трудовых казаков, для них он олицетворял власть офицерского корпуса. Казаки 28-го полка не все поддерживали политику Краснова, как атамана и его родословная для многих из них чужды. Они в своей массе земледельцы и скотоводы, им непонятно совершенно было, за какие идеи Краснова им надо было погибать на передовой его, Красновского фронта, и противостоять против таких же крестьян Россини.

Десять казаков Казанской станицы, ушедших с фронта, расстреляли в Вёшенской. Эта весть пронеслась по округе.

Удачные бои под Старой Меловой, под Павловском подняли пошатнувшийся боевой дух. После боя под Таловой, генерал Гусельников, командир известного на всём фронте 23-го Гундаревского Георгиевского полка, «дал 28-му полку имя «Непобедимый», ибо первая сотня его (28-го) по печальной ошибке вступила в бой с георгиевцами и, после целого дня ожесточённого боя, принудила их отступить, взяв два пулемёта. Единственное поражение гундаревцев своими же» (Донская волна. 1919. 3(16) марта). Так казаки начали борьбу против казаков.

Вот – Каргинский полк: Каргины, Лиховидовы, Вислогузовы, Фадеевы.

Вот – Еланский: Голицыны, Глазуновы, Родины, Летневы, Мельниковы.

Вот – Мигулинский: Буханцовы, Коноваловы, Сетраковы, Домановы.

Вот – и Вёшенский: Антиповы, Дударевы, Турилины, Калинины, Борщёвы, и... Вся станица!

Служили, воевали, заслуживали кресты и медали. И носили их, глаз не прятали. «Мы их честно заслужили. Кровью…», – мне кажется, говорят чубатые ясноглазые парни и старики со «служивых» фотографий.

Вдохновлённые победами и подстрекаемые жаждой наживы, (от трофеев), казаки 28-го полка рвались в бой. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 38 – 39).

28 ноября 1918 г. отдельные казаки Верхне-Донского полка стали прибывать в свои станицы. Был отдан строжайший приказ ловить их и посылать обратно на фронт. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 36).

28 ноября 1918 г. 8-я армия красных нажала, и продовольственный полк им. Карла Маркса взял станцию Лиски обратно, да так, что среди трофеев у красных числилась канцелярия 28-го конного полка.

Между тем разложение белой армии усиливалось. Большую роль сыграла революция в Германии, уход германских войск и отсюда – ухудшение материального снабжения белых. Бежавшие из плена красноармейцы рассказывали, что «казачьи полки и, вообще, монархические банды ходят совершенно голые и босые, что же касается жалования (!?), то таковые не получают уже три месяца». Ожесточённые бои изматывали Донскую армию. Сами белые признавали: «В беспрерывных боях последних двух месяцев… выбыло из строя 40% казаков и 80% офицеров».

В 28-м полку осталось 20 – 25% казаков прежнего состава. Потери восполнялись пополнениями. Но, как писали белые, «пополнения приходили уже не те». Результат разложения и потерь заставил себя долго ждать… (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 39).

Чем ближе подходили к Вёшенской, тем больше сомнения одолевали верхнедонцев. 29 ноября 1918 г. полк вступил в хутор Гороховский и обратился с жалобой к станичному правлению. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 36).

30 ноября 1918 г. станичный сбор Вёшенской постановил обмундировать пришедших с фронта казаков и отправить обратно на фронт в Хопёрский округ. Полк покорился и выдал зачинщиков. 12 казаков Верхне-Донского полка были приговорены военным судом к расстрелу. «Одна из доблестных сотен, которая 200 дней войны пережила в окопах. Всякую минуту, всматриваясь в страшный образ смерти, была объявлена взбунтовавшийся толпой. Да разве это бунт? Нет, это не бунт, а справедливое требование оборванных и босых бойцов» – так объяснял содеянное П. Кудинов (Кудинов П. Восстание верхнедонцов в 1919 г.. // «Отчизна». 1991, № 5, с. 71 – 72). А остальная часть восставшей сотни, волею командира Северного фронта Н.И. Иванова и полковника Сабатеева, была отправлена в 28-й Донской полк «для исправления». Приговор привели в исполнение 3 декабря 1918 г., так как не было охотников стрелять. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 37).

3 декабря 1918 г. в 2 часа ночи конвой с осуждёнными 12-ю казаками Верхне-Донского полка прибыл на место казни, где «уже к этому времени трусливо пережимался взвод стрельцов из казаков базковской гарнизонной сотни с «четой судебного ведомства»». После залпа трое повалились замертво, остальные, израненные, с воплями бежали в лес. Наутро, сопровождаемые толпой рыдающих жёнщин, они пришли в Вёшенскую к окружному лазарету. В станице начались волнения. «Смертники» были положены в лазарет, а члены суда на всякий случай уехали из станицы. Оставшиеся часть восставшей сотни 28-го Донского полка по приказу командира Северного фронта Н.И. Иванова и полковника Сабанеева, была отправлена в 28-й Донской казачий полк «для исправления». Узнав о расстреле своих товарищей, казаки Верхне-Донского полка до Хопёрского округа так и не дошли, куда были направлены после выдачи обмундирования. 200 казаков с 2 пулемётами на фронт не вернулись. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 37).

Все казаки Верхне-Донского округа были взволнованы известием о расстреле. Казаки 28-го полка запросили, на каком основании расстреляли их однополчан. Ответ последовал незамедлительно: «Через мёртвые трупы товарищей, марш вперёд!» (Кудинов П. Восстание верхнедонцов в 1919 г.. // «Отчизна». 1991, № 5, с. 72).

26 декабря 1918 г. атаман Краснов П.Н. встретился с генералом Деникиным на станции Торговой. В поезде у генерала Деникина состоялось совещание между представителями Добровольческой армии и Донской армией. От Кубанского войска не было допущено никаких представителей. После долгих консультаций и выяснения позиций по ряду разногласий в течение шести часов решений никаких вынесено не было. Наконец атаман П.Н. Краснов, ввиду сложившихся обстоятельств, счёл необходимым признать над собой верховное командование генерала Антона Ивановича Диникина, но при сохранении автономии Донской армии и её подчинение Деникину через себя лично. Атаман попросил составить об этом приказ. Генерал Деникин собственноручно написал приказ о своём вступлении в командование и о подчинении ему всех Вооружённых Сил Юга России, действующих против большевиков. Условия принятия такого приказа было следующим: Конституция Всевиликого Войска Донского нарушена не будет. Достояние Дона, вопросы о земле и недрах, условия быта и службы Донской армией этим командованием затронуты не будут. Делается это с весьма разумной целью достижения единства действий против большевиков. Итак, первое, что потребовали союзники, было выполнено. Единое командование осуществлено.

3 – 6 января 1919 г. накануне (с 3-го по 6 января) под Рождество свои позиции на Южном фронте бросили 28-й пехотный, Верхне-Донской, Мигулинский, Казанский казачьи полки. Оголилось 40 километров фронта. Это было ударом в спину для атамана П.Н. Краснова и лично выгодно для него самого при переговорах с германцами против большевиков. П.Н. Краснов выгодно использовал для себе такой оборот событий и поделил казаков на два лагеря: на правых и левых казаков. Это было, впоследствии, его, Краснова, первым в истории, поводом предать интересы простых казаков, т. е. сословные интересы. Краснов, как атаман, уповал на материальную помощь Германии.

После бурного митинга, сместив командира, стоявший на Калачевском фронте 28-й донской казачий полк в составе 500 штыков, 150 сабель, с полным вооружением под командованием урядника Якова Фомина (1885 – 16.03.1922) самовольно оставил позиции и отправился в Вёшенскую в штаб Северного фронта. Командующего фронтом генерала Иванова там не оказалось, на автомобиле он ездил по фронту в попытках приостановить развал. Под Новый год фоминский мятежный полк прибыл в Вёшенскую. Прибытие «новогодних гостей» окончательно разрушило управление войсками Северного фронта. Штаб спешно эвакуировался в станицу Каргинскую.

Несколько дней фоминцы митинговали на площади у старой церкви. Казаки толпами ходили по станице, некоторые навеселе. Население с тревогой из-за плетней выглядывало на «войско» и на улицах не появлялось. На заборах появились фоминские приказы. Первым был приказ о соблюдении порядка. Один из пунктов его гласил: «…Вёшенская не должна больше исполнять предательские распоряжения Краснова, а до создания окружной власти исполнять распоряжения командира полка. Всем гражданам станицы соблюдать тишину, порядок и спокойствие, дабы было разрешено мирно ликвидировать гнёзда предателей, грабителей, марадёров-красновцев. Впредь до сформирования власти трудового казачества и крестьянства все учреждения должны вести работу в обычном порядке» (ЦГАСА. Ф. 100, оп. 3, д. 334, л. 87).

«Советская власть вернулась в станицу с мятежом 28 пластунского полка во главе с урядником Яковом Ефимовичем Фоминым (1885 – 16.03.1922). Именно, тогда, 9 февраля 1919 г., при помощи 15-й Инзенской дивизии и был создан первый окружком, с сохранением административного деления, созданного властью атаманской».

Мятежный полк поддержал Вёшенский станичный атаман сотник Никита Варламов. Под его председательством состоялся станичный сбор, на котором было принято постановление направить делегацию на Северный фронт для переговоров по поводу перемирия с красными, немедленно упразднить полевой суд, карательные отряды, милицию, освободить из-под стражи казаков 1-го Донского пешего полка, осуждённых за оставление фронта (ЦГАСА. Ф. 100, оп. 3, д. 334, л. 100). (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 245 – 246).

4 января 1919 г. после открытия казаками фронта положение Донской армии стало удручающим. Чтобы на месте разобраться с положением дел, донской атаман Краснов решил выехать в Каргинскую, куда из Вёшенской эвакуировался штаб Северного фронта, с собой прихватил иностранную миссию.

Накануне приезда высокого гостя атамана станицы Каргинской Фёдора Лиховидова вызвали в штаб, где он получил подробные инструкции о подготовке и процедуре встречи Донского атамана и иностранных гостей. Там же ему вручили для разучивания утверждённый в сентябре 1918 г. Большим Войсковым кругом новый текст гимна донских казаков. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 242).

4 января 1919 г. Красная Армия перешла в наступление. Три дня кровопролитных боёв с переменным успехом послужили переломным моментом в настроении верхнедонских казаков. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 40). Одна группировка нанесла удар из района Воронежа, а Донецкая группировка ударила во фланг Донской армии. Поражение казаков стало катастрофическое. Казаки стремились разойтись по домам. Большевики прапагандисски обещали освободить от наказания тех, кто покинет Донскую армию. Красные обещали сохранить основы быта и земли рядовых казаков в неприкосновенности. Слухи о расказачивании выдавались за провокацию и гнусную ложь. Объявлялась, конечно, с целью красной пропаганды, что доступ к казачьим землям получат только крестьяне, осёдло живущие на войсковых территориях. Начались переходы целых полков в Красную Армию.

6 января 1919 г. белые пытались организовать наступление на Абрамовку, на просьбы командующего отрядом генерала Гусельникова поддержать операцию казаки Мигулинского полка ответили криками: «Долой войну! Долой золотые погоны!». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 40).

7 января 1919 г. Гусельников приехал в расположение Казанского полка и потребовал исполнения приказа донского атамана «О наступлении». Казаки Гусельникова обругали. Адъютанта его огрели прикладом, демонстративно снялись с позиции и ушли в город Калач. Казаки открыли фронт на Богучарском направлении. По дороге к Казанскому полку присоединился Мигулинский полк, который тоже бросил позиции и двинулся домой, насильно забрав с собой офицеров. Проходя через Калач, казаки устроили митинг, к которому примкнули пешие сотни бывшего в городе пополнения 28-го полка, т. е. те самые «штрафники». Которые полтора месяца назад «митинговали» в окружной станице Вёшенской. Накричавшись до хрипоты, казанцы и мигулинцы пошли в свои станицы, а пешие казаки 28-го полка вместе с казанцами добрались до хутора Шумилина, где на этапе захватили свой полковой денежный ящик (300 тыс. рублей) и 12 пулемётов, предназначавшихся для 3-й «молодой» дивизии. В Шумиленском, пограничном хуторе Донской области. Казаки выбрали своим командиром Якова Ефимовича Фомина, своим «комиссаром» Ивана Георгиевича Мельникова. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 40 – 41).

Яков Ефимович Фомин (1885 – 16.03.1922), казак хутора Рубёжного Еланской станицы, был признан лидером в полку. Если мы возьмём какое-либо абстрактное движение или коллектив, то увидим, что во главе его часто становится не самый сильный, не самый умный и даже не самый хитрый. Лидером становится тот, чьи качества наибольшим образом соответствуют устоям, тенденциям, устремлениям общественной группы, осуществляющей движение, и чья «программа» – концепция устремлений данной общественной группы в данный период времени. «Двоякого рода психологический процесс способствует признанию лидера: проекция на него своей собственной сущности и отождествление себя с ним. Лидера надо заметить и увидеть в нём самого себя» (Гулыга А.В. Искусство в век науки. М., 1978. С. 57).

Высокий, светловолосый, голубоглазый, физически крепкий (действительную службу он нёс в Атаманском полку), Яков Ефимович Фомин (1885 – 16.03.1922) был отнюдь не бедняк. Во время Германской войны из дома ему прислали второго коня вместо убитого. В 1917 г. он был членом полкового дисциплинарного суда.

По своим способностям Фомин был неплохой командир полка и прекрасный командир сотни. Куда бы ни забрасывала его судьба впоследствии, взлетал ли он до командира дивизии в Донском корпусе Миронова, сидел ли в камере смертников вместе с тем же Мироновым, но стоило ему в составе маршевого пополнения прибыть в кавалерийскую часть, местное начальство неизменно выделяла его и, как правило, назначало сотенным или эскадронным командиром. Определённых политических убеждений Яков Ефимович Ефимович (1885 – 16.03.1922) не имел, как он относился к идеям атамана П.Н. Краснова неизвестно, документы не сохранились. Всю жизнь он был «за казаков». За своих из 28-го полка, за казаков мироновского корпуса летом 1919-го, за кряхтевших от продразвёрстки верхнедонцов в 1920 – 1921 г.г. Он был против перегибов, отдельных советских работников, и создал отряд «мстителей». Свой жизненный путь он закончил в смутное время политического бандитизма главарём «банды» (или войска народных мстителей против перегибов в плане продразвёрстки отдельных совработников. – авт.), известной своей жестокостью и беспощадностью. Это было 16 марта 1922 г.

Иван Георгиевич Мельников (1890 – ?), казак хутора Солонцовского Еланской станицы, был прямой противоположностью Якова Ефимовича Фомина (1885 – 16.03.1922). Рост средний, тёмная чёлка, падающая на лоб, коротко подстриженные усы. Происходил он из зажиточной семьи. Отец его до революции держал 5 лошадей, 4 пары быков, 3 коровы, 5 голов гулевого скота. В действительную службу Мельников был полковым писарем 12-го Донского полка (должность по понятиям неграмотных казаков, очень высокая). Авторитет у него был огромный, делегатом от полка избирался он на Войсковой круг I созыва. В смутном семнадцатом во время керенщины и калединщины увлекался он социал-демократическими идеями и даже вступил в партию. Весной восемнадцатого года был связан с Новочеркасским ЧК, во время налёта кривянских казаков на город был в тюрьме, бежал и всплыл в белой армии в 28-м Верхне-Донском полку.

Обладал он редким для казаков качеством: держать нос по ветру. Поэтому бедующее сулило ему достижения на административном поприще вершин, в иные времена недосягаемых. По складу своего характера он поддерживал линию политики Красновского режима, но одновременно был и за большевицкие лозунги. В 1919 г. был адъютантом (начштаба) полка в корпусе Миронова и один из немногих не принял участие в мятеже. Высшей его должностью в армии было – замначальника штаба дивизии по административной работе. В 1920 г. по просьбе местных властей вернулся он в родной округ, занимал высокие посты, одно время был даже председателем окрисполкома, но оказался замешанным в историю с мятежом эскадрона Якова Фомина и попал под следствие. Где он был после, неизвестно, а вот в 1942 г., при немцах, объявился на посту «мера города Миллерово». Умер где-то за границей. Было ли это влиянием Краснова? Неизвестно. Но он был караблационист. Это он показал своей биографей.

Но всё это было потом, а пока Яков Фомин, Мельников, адъютанты Фомина – красноармеец Король и иногородний Симоненко, наиболее близкие казаки: Александр Кухтин, Вещунов, Тарасов – вели пешие сотни 28-го полка на Вёшенскую. Известие о том, что Казанский и Мигулинский полки идут в свои станицы, пришло в штаб Северного фронта белых сразу же. Подавить бунт немедленно военной силой надежды не было, и новый окружной атаман генерал Усачёв решил собрать «экстренные станичные сборы для изыскания мер предотвращения дальнейшего разложения фронта». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 41 – 42).

Толь лишь 8 января 1919 г. под давлением союзников и учитывая катастрофическое положение на фронте, Пётр Николаевич Краснов признал верховную власть генерала Деникина. Но внутреннее положение в странах Антанты не способствовало посылке войск в Россию, и союзники отказались прислать солдат. Поводом послужил отказ Краснова признать верховную власть генерала Франше д,Эспирэ и оплатить французским гражданам, проживающим в «районе «Донец», все убытки за период с 1914 г. (Донская летопись. № 3. Белград, 1924. С. 131 – 132).

10 января 1919 г. генерал Краснов П.Н. (29.02.1869 – 17.01.1947) в приказе по Всевеликому Войску Донскому от 10 января 1919 г. клеймил Мигулинский, Казанский и Вёшенский полки, самовольно покинувшие фронт и пошедшие на переговоры с большевиками («Донские ведомости», 1919 г., 15 (23) января, № 12, с. 2).

10 января 1919 г. атаман Краснов П.Н. издал приказ по Войску, где, рассевая все толки о том, что он немецкий ставленник, что союзники идут не с ним и Добровольческой армией, но с большевиками. Что с атаманом на фронт ездили не английские и французские офицеры, но ряженные казачье офицеры, что теперь атаман якобы продаёт донских казаков русским генералам и прочее. Призывал казаков к дальнейшему исполнению ими долга, указывая на то, что с прибытием союзников недалек день общий победы над большевиками и торжество правды над насилием. Приказ был послан во все казачьи части.

12 января 1919 г. в Вёшках узнали, что 28-й полк договорился с красными о мире на условии выдачи офицеров с одной стороны и «жидов-комиссаров» – с другой. Полк следовал в Вёшенскую, чтобы устранить единственное препятствие для заключения такого мира – разогнать штаб фронта и «избить всех офицеров». Разведка. Посланная навстречу бунтовщикам, свидетельствовала, что действительно три сотни 28-го полка (500 штыков. 24 пулемёта) находятся в хуторе Решетове в 15 верстах от станицы. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 42).

В обеденное время, 14 января 1919 г., генералы Матвей Матвеевич Иванов и Зембржицкий, командующий и начштаба Северного (Красновского) фронта, наблюдали из окна штаба, как три пешие сотни 28-го полка вступили в станицу Вёшенскую и выстроились на площади. Первым делом прибывшие разоружили караул у гауптвахты и выпустили 25 арестованных.

Далее вызвали коменданта станицы и потребовали квартир. К бунтовщикам был послан войсковой старшина Малюгин, узнать претензии. Казаки потребовали окружного атамана (одни говорили, что выскажут лично ему свои претензии; другие грозились с ним расправиться). В тот же день командование полка завернуло обоз со снарядами, следующий в Хопёрский округ. Яков Фомин (1885 – 16.03.1922) размашисто подписал отпускные свидетельства, и возчики, благословляя «новую власть», торопились в обратный путь.

Вечером Иванова вызвал к прямому проводу командующий Донской армией генерал Денисов. Пришлось докладывать о безобразиях, творящихся в станице: «Вошли в станицу спокойно, в порядке, прекрасно и тепло одеты, без офицеров, остановились на площади, потребовали квартир и разошлись. Намерения их неизвестны, но обещал прислать ко мне делегацию с вопросами».

Иванов знал о критическом положение у него на фронте. В ближайшем тылу белого фронта, в районе Калача. Скопилась масса оставивших позиции частей, которые смешались с вновь прибывшими полками.

14 января 1919 г. Иванов при появлении красной разведки панически бежал из Нижне-Текучёва с 32-м Вёшенским полком. В 12 часов дня бросила окопы застава конных сотен 28-го полка, после того как в перестрелке потеряла одного раненого. Весь этот «воинский контингент» без боя оставил Калач и в метельную ночь на 15 января двинулся на слободы Криуша – Подгорная. Генерал Дукмасов, начальник боевого участка, окрестил этот поход «наполеоновским». Многие казаки и офицеры, перепившись, отправились в путь. Немало их замёрзло в дороге. Крестьяне при приближении пьяной орды разбегались. Оставшиеся заламывали тройные цены за продукты, фураж, подводы. Население отказывались брать «донские» деньги. Казак, прибывший на фронте, имеет в среднем 50 – 100 тыс. рублей, и он больше не нуждается в захвате «трофеев», этим можно объяснить стихийное движение дойти до дома и передать семье деньги. Северо-Западный отряд белых развалился окончательно. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 43 – 44).

15 января 1919 г. в Вёшенской назревали события. В 6 вечера фаминцы пришли в казармы инженерной сотни и потребовали сдать оружие. Но сапёры отказались, и после непродолжительного спора с руганью и угрозами казаки 28-го полка ушли. В этот вечер они выставили караулы к артскладам в хуторе Базки, к мосту через Дон и к телефонной станции. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 44).

Единства среди мятежников не было. Основная же масса фронтового казачества Верхне-Донского округа хотела мира («без аннексий и контрибуций, – заявляли казаки») и всеми доступными средствами стремились сместить генералов и офицеров – виновников затянувшейся войны. «Партия мира» ополчилось на «партию войны» – вот что творилось в округе в это время. Группа активистов в 40 человек сплотилось вокруг своих выборных командиров, остальные медленно, но верно откалывалась и разбредалась по своим домам. Были посланы гонцы в конные сотни своего полка, в Мигуленский и Казанский полки с предложением идти в Вёшенскую, но те пока не торопились.

15 января 1919 г. Пётр Николаевич Краснов (29.02.1869 – 17.01.1947) собирался провезти союзников по Северному фронту, побывать 15 января в Алексеевской, 16-го в Урюпинской (устроить смотр гундоровцам и бригаде графа Мольера). Раннее всех этих намерений Донского атамана тревожные вести из Вёшенской задержали его. До этого намерения он решил посетить станицу Каргинскую 6 января (по ст. ст.), где, согласно донесению Иванова, находился штаб Северного фронта. Иванова в Каргинской Краснову, следовавшего с иностранной миссией, застать не удалось. Он не смог наскрести в станице достаточно сил для подавления мятежа, плюнул на всё и уехал в Новочеркасск «для личного доклада атаману». По дороге они разминулись.

Иванов, 15 января 1919 г. запросил Новочеркасск: «собираются ли Краснов и Денисов в Вёшенскую, как обещали». И сообщил, что, несмотря на заносы, автомобили от Миллерово до Вёшенской дойдут. 15 января Краснов телеграфировал на фронт: «Весной, 8 апреля, 14 англо-французских дивизий начнут поход на Москву. Явится возможность казакам отдохнуть [в] своих домах». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 50 – 51 ).

16 января 1919 г. казаки 28-го полка выставили караул к казначейству и складам. В полдень приставили было часового к телеграфу, тот покрутился на морозе и ушёл в неизвестном направлении. К вечеру поползли по станице слухи, что фоминцы собираются убить Иванова, Зембржицкого и всех офицеров штаба. Но слухи остались слухами, на штаб так и не напали. Как стемнело, несколько вооружённых казаков ворвались в помещение окружной стражи, забрали конфискованную у местных самогонщиков «дымку» и самогонные аппараты.

Теперь случай давал Иванову возможность самому разобраться с верхнедонцами. «Они перепьются, господа. Надо ночью налётом разоружить полк. Организовать налёт поручили полковнику Овчинникову и есаулу Афанасию Ефремовичу Степанову». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 44 – 45).

16 января 1919 г. конные сотни 28-го полка самовольно перешли границу области и расположились в пограничных донских хуторах. Вёшенский и Слащёвские полки, боевой состав которых к тому времени достигал всего 200 шашек, последовал за 28-м.

16 января 1919 г., когда 28-й полк митинговал в станице Вёшенской, генерал Рытиков, полковник Овчинников и есаул Степанов вознамерились побывать в Еланской у находящегося «не у дел», но имеющего огромные связи в округе генерала Алфёрова.

Ночью с 16 на 17 января 1919 г. Иванов, Зембржицкий и несколько офицеров благополучно миновал заставы 28-го полка и бездорожно через лес вышли к переправе. Где их ждала подвода. Овчинников, Степанов и бывший в это время в Вёшках генерал Рытиков за Ивановым не последовали, справедливо пологая, что Краснов за такие действия командовающего «задаст разнос». Они решили бежать в станицу Еланскую, где «в отпуске» жил опальный генерал З.А. Алфёров, возможный претендент на место Иванова, которое казалась господам офицером уже вакантным.

Обиженный на «всех и вся» опальный З.А. Алфёров с прибытием гостей из Вёшенской оживился и начал действовать.

Именно здесь, в Еланской, и были связаны в узел контрразведчики генерала Рытикова и «местные кадры» генерала Алфёрова. Местом базирования «подпольного центра» была выбрана станица Мигулинская, где в то время всё ещё верховодил небезызвестный Дрынкин. Руководителем этой группы был назначен родственник Алфёрова подъесаул 33-го Еланского полка Алексей Семёнович Алфёров.

Параллельно в районе Вёшенской работала группа подъесаула И.Г. Сафонова, бывшего начальника разведотдела войск Верхне-Донского округа, имевшего выход на всю красновскую тайную агентуру в округе и близлежащей Воронежской губернии.

Вместе со всем этим клубком заговорщиков контрреволюционное кулачество само по себе готовилось, организовывалось, присматривала надёжных людей. Большое внимание уделялось молодым офицерам из казаков, казакам-середникам, которые от имени взбунтовавшихся против Краснова полков вели переговоры с Советской властью и тем самым заработали себе репутацию просоветско настроенных. Работа эта велась изолированно от «группы Сафонова».

В Вёшенской заговор был раскрыт. Сафонов временно скрылся, а часть заговорщиков была арестована и расстреляна. В трибунал потащили для дознания всех подозрительных, в том числе работника райвоенкомата П.Н. Кудинова, и тот, известный краснобай и острослов, желал потом всем своим недругам испытать такое же удовольствие. От заговорщиков же Кудинов решительно «отмежевался» и вообще сумел выйти сухим из воды.

Провал «подполья» в Вёшенской не обескуражил контрреволюционеров. Более того, тела расстрелянных воинов возились по хуторам, над ними устраивались митинги. Так было в хуторе Андроповском Еланской станицы, где хорунжий М.И. Зотьев над телом одного из заговорщиков объявил запись в отряд…

Слухи о предстоящим выступлении войск ширились, по всем станицам ждали чего-то страшного, жизнь замерла. Многим казакам казалось, что достаточно одной искры, и округ, как стог сухого сена, полыхнёт невиданным бунтом. Не выдержав напряжения, за два дня до начала событий бежали из Казанской член ревкома Сиротин и чекист Ковальский.

Восстание было намечено на 11 марта и началось в строго определённый срок. (С 16 января по 11 марта 1919 г. оставалось всего 54 дня. – Авт.) (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 48).

17 января 1919 г. подробно обсудив за ночь план спасения тихого Дона и собственного возвышения направил утром Степанова обратно в Вёшенскую вести разлагающую работу в среде колебавшихся казаков, а Рытикова и Овчинникова – в Каргинскую, чтобы держать в поле зрения Иванова и компанию. Сам он после этого явился на Еланский станичный телеграф и вызвал к прямому проводу полковника Кислова, начальника оперативного управления Донской армии. Кислову Алфёров сообщил, что командование фронта бежало из Вёшенской (в Каргинскую) из-за неоправданных слухов. Кислов затребовал на связь Вёшенскую. Оттуда войсковой старшина Малюгин сообщил, что с 14 часов фронт управляется генералами по телефону Каргинская – Вёшенская. Есть связь с Северо-Западным отрядом. Эвакуировать из Вёшенской штаб невозможно.

Однако сам по себе факт работы штаба уже не мог изменить положения на фронте. Конные сотни 28-го полка разложились окончательно. Казаки кричали, что им надо идти на соединение к своей кадровой пехоте (т. е. в Вёшенскую), приказания офицеров не исполняли. Командир 28-го полка Сергеенков сидел в станице Мигулинской, самовольно продлив себе отпуск. Его заместитель, войсковой старшина Филиппов, завершил свой рапорт командованию словами: «Я совершенно измучился и нравственно, и физически». В итоге, разложившиеся полки верхнедонских казаков выполнили первую часть намеченной программы – с «русской» территории ушли на территорию «донскую». Теперь от них следовало ждать переговоров с предложениями мира.

С бегством белого командования из Вёшенской Яков Фомин (1885 – 16.03.1922) даже поначалу растерялся. Но местные большевики (На всю станицу нашлось двое – гимназист Чепуркин и один из учителей гимназии) воспрянули духом. По их настоянию казаки 28-го полка заняли все учреждения. Офицеров без бумаг от 28-го полка из станицы не выпускали. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 48 – 49).

По косвенным данным, в это время, атаман Вёшенской станицы сделал хуторским атаманам устное распоряжение: «Сделать перепись всех казаков вёшенского юрта, бежавших с фронта, а также «малолеток», стариков и казаков, находившихся дома на излечении (Именуемый, в среде краеведов, «Списки дезертиров 28- полка» - авт.). Для исполнения этого распоряжения он послал станичного писаря и своего помощника. Это работа была исполнена, но её результаты не были подшиты к делу в станичной канцелярии. Списки переписанных «всплыли» только в середине 1990-х гг. XX столетия на фоне возрождения казачества. Но также исчезли после открытия мемориала «Донские казаки в борьбе против большевиков» в 2007 или 2008 гг. Потому, что затрагивали честь казачьих родов казаков «бежавшие с фронта». Они, эти списки, объявились в городе Ростове-на-Дону и 2010 г. вошли в архив частной коллекции, их подлинность проверялась экспертизой аукционного дома «Гелос», при этом владелец посчитал для себя остаться неизвестным третьим лицам. Мне как автору монографии «Хронограф наследи предков» они предъявлялись с целью покупки, но цена выставлена была такая, который я не имел. О копировании текста через множительную технику вообще речи быть не могло, потому, что соглашением с аукционерами это не предусматривалось. Адреса владельца списков я не имею. Одно можно понять, что количество дезертировавших с фронта казаков вёшенского юрта расходятся с официальными завышенными данными. Эти списки хранились тайно, у каллекционеров. Посредник который привозил списки для показа не оставил своих адресов для поиска. Но мною оставленная зацепка через аукционный дом проверялась дважды: результат один. Тайна коммерческих сделок охраняется перед лицами третьей стороны. Официальный канал поиска, но и его результаты положительного ответа не принесли. «В архивах документов, подтверждающих факт оставления боевых позиций конкретными казаками Вёшенской станицы не имеется» – таков мне был ответ. А поиск у антикваров, если они не заявили официально о наличии того или иного документа, это безнадёжные хлопоты. Действует корпоративная солидарность.

18 января 1919 г. в станице Вёшенской собрался запланированный сбор и окружное совещание членов Круга. На совещании занимались в основном личными дрязгами. Чтобы не допустить к власти явившегося из Еланской Алфёрова, Дронов и его сторонники устроили перевыборы окружного атамана Усачёва, который как поехал в Казанскую уговаривать фронтовиков, так и не вернулся. «Бремя власти» возложили на помощника окружного атамана, т.е. на Дронова. Заявившегося на совещание Якова Фомина (1885 – 16.03.1922) осадили несколькими едкими вопросами. Пришедшие с Фоминым вооружённые казаки в полемику не вступали, молчали, всматривались в лица краснобаев. Будто бы запоминали. Члены Круга испугались и поспешно разъехались.

Приехавшие на станичный сбор из хуторов старики вели себя уклончиво. Яростное выступление Фомина и его адъютанта красноармейца Короля, направленное против офицеров, встретили внешне сочувственно, но и только.

В конце концов, представители от хуторов под председательством станичного атамана и в присутствии трёх членов станичного правления, заслушали казаков 28-го полка «по поводу оставления ими фронта» и вынесли приговор: «1) Просить казаков 28-го Донского казачьего пехотного полка послать теперь же из своего полка делегацию на Северный фронт для переговоров по поводу перемирия с красными. Кроме того, послать делегацию по этому вопросу в Красную гвардию. 2) Немедленно упразднить полевой суд. 3) Упразднить милицию. 4) Привлечь к несению гарнизонной службы к 28-му Донскому казачьему пешему полку 2-ю и 3-ю пешие сотни. 5) Границы Донской области впредь до выяснения о перемирии с красными открытыми не оставлять. 6) Карательные отряды упразднить…» (Борьба за власть Советов на Дону. Ростов-на-Дону, 1957. С. 406 - 407). Эти пункты постановления подписали 33 выборных (представители бедноты, согласные с казаками 28-го полка), всего же на сборе присутствовало 111 выборных, 40 человек на сбор не явились, проигнорировав его.

Итак, 22% присутствующих на сборе высказались за перемирие с красными и упразднение органов красновской военной диктатуры, 52% выборных воздержались, но противоположного постановления не вынесли, 26 % на сбор не явились. Подобное разделение голосов совпадает с классовым расслоением казачества Юго-востока России.

Приговор не имел законной силы, его подписали меньше половины выборных, но фоминцев это не остановило. Тотчас же были выбраны делегаты и посланы на фронт и в соседние станицы сказать, чтоб казаки «отошли на свою границу и начали переговоры о мире». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 49 – 50).

18 января 1919 г. (5 по н. ст.) в 23 часа Краснов П.Н. и союзная миссия во главе с генералом Пулем – капитан Фуке, майор Эдвардс и лейтенантом Эрлиш специальным поездом из Новочеркасска выехали на Северный фронт. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 234).

19 января 1919 г. (6 по н. ст.) в 8 часов утра автомобиль атамана с гостями отбыл со станции Миллераво в Каргинскую по маршруту:

Ольховый Рог–Кашары – Макеевка–Поповка–Каменка–Нижне-Яблоновский – Каргинская.

Таким образом, Донской атаман Краснов П.Н. (29.02.1869 – 17.01.1947), с иностранной миссией, поехал в направлении Каргинской станицы, в штаб Северного фронта. Был сильный мороз. Пришлось ехать с остановками, обогреваясь по хуторам.

В станице Каргинской все приготовления для встречи высоких гостей были закончены ещё накануне. Через улицу, по которой должны были проследовать гости, по распоряжению станичного атамана Лиховидова был вывешен написанный школьным учителем транспарант: «Добро пожаловать!», из Усть-Медведицы привезли бочку спирта, приготовили закуску. Жителей станицы и окрестных хуторов оповестили о приезде Донского атамана и сопровождающих его иностранных генералов. Из предосторожности (в 35 верстах стоял мятежный полк Якова Фомина (1885 – 16.03.1922) были мобилизованы казаки, в хуторе Латышеве наготове стояли сотни «Дикой дивизии». Это – каратели.

Утром на площади был выстроен почётный караул. В полдень выстроенные ещё с утра по буграм на расстоянии прямой видимости верховые казаки подали флажками сигнал, означавший, что гости выехали из Нижне-Яблоновского.

Только в 14 часов дня, послышалась разноголосая команда: «Рэ-в-няйсь! Смир-но-о!», что обозначало – гости прибыли в Каргинскую. Краснов и союзники на трёх заснеженных автомобилях, в сопровождении гарцевавших на конях казаков улицей выше, чем их ожидали и где был вывешен приветственный транспарант, под крики «ура» выкатили на площадь. Торжественно зазвонили колокола.

Краснова встречал начальник штаба Северного фронта генерал-майор Виктор Замбржицкий в новеньких погонах (два месяца назад его произвели в генералы), станичный атаман сотник Фёдор Лиховидов в офицерском мундире при Георгиевских крестах, офицеры от полков, хуторские атаманы. Приняв рапорт, Краснов обошёл почётный караул и ряды встречающих. На правом фланге задержался, подошёл к одному старому казаку, выделявшемуся огромной, как просяной веник, бородой, заинтересованно улыбнулся и как бы взвешивая, поддел бороду рукой. Красный от мороза и взволнованный от такого внимания дед крякнул.

Затем Краснов и союзники, начавшие уже мёрзнуть, направились в церковь, где служили торжественный молебен.

После встречи с казаками на площади и торжественного молебствования в церкви миссия сразу пошла в здание церковноприходской школу, где беседовали со стариками и молодыми казаками. Краснова сопровождал начальник штаба Северного фронта генерал-майор Замбржицкий (ГАРО. Донские ведомости от 10 января 1919 г., с. 3). Беседа шла о войне, о её окончании. В конце разговора союзники заверили казаков, что помощь им будет оказана.

Здесь в станичном правлении атаман призывал собранных там казаков к верности Войску и к терпимости. Всё это больше походило на спектакль, чем на серьёзные размышления о текущем моменте и ближайшем будущим.

Краснов, прибыв в Каргинскую, начал разбирательство «Разваливала верходонцев агитация генерала Алфёрова», – заявил каргинский атаман Лиховидов, возобновляя прежние интриги. Новое следствие по делу Алфёрова, закончившееся оправданием генерала и посрамлением его злопыхателей, лишь затянуло дело.

Попытка увещевать Фомина по телеграфу ни к чему не привели. «Нам с вами не по пути», – отстучали из Вёшенской. Фомин лично от себя добавил пару-другую нелексиконных слов. Ошеломленный Краснов оказал ему великую честь. Выступление 28-го полка он в панике сравнил с Каменским съездом фронтового казачества. «…И думается, не идёт ли вместо Голубова из Усть-Медведицкой станицы Миронов, и вместо Подтёлкова казак 28-го полка Фомин из Вёшенской станицы». Краснов ошибся. Миронов был более крупной фигурой, чем авантюрист Голубов, а Фомину было далеко до Фёдора Подтёлкова. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 51).

Вечером в здании Высшего начального училища на торжественном обеде Краснова и гостей приветствовал станичный атаман Лиховидов. Командующий Северным фронтом генерал-лейтенант Иванов во вступительном слове отметил личные заслуги атамана Каргинской станицы сотника Лиховидова. От имени союзников с речью выступил лейтенант Эрлиш. В заключении на русском языке сказал: «Нет казачества без России, и нет России без казачества!» закончил речь здравицей в честь Донского атамана, донского казачества и станицы Каргинской. Речь французского гостя прерывалась криками «ура!», казачий хор исполнил гимн донских казаков. С ответной речью выступил сотник Лиховидов. Он заверил, что каргинцы никогда не забудут той чести, какой их удостоил своим присутствием атаман Всевеликого Войска Донского; взволнованно говорил, что каргинцы и сегодня на франтах дерутся, как львы, и никогда не признают власть большевиков. После речи Фёдора Лиховидова тост поднял генерал Краснов (ГАРО. Донские ведомости от 10 января 1919 г., с. 3).

Всю ночь на площади не затухали костры. Около школы сновали штабные офицеры, тишину нарушали конский топот офицерских патрулей да лай собак. Под ногами скрипел снег, переминаясь с ноги на ногу, стучали каблуками часовые под окнами приходского училища, откуда до глубокой ночи доносились пьяные возгласы, аплодисменты, казачьи песни. До утра в станичном правлении горел свет: сидельцы при оружии не сомкнули глаз. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 243 – 244).

В станице Каргинской на сходе, где Краснов расписывал зверства красных и призывал наказать изменников из 28-го полка, казаки задали вопрос: «А где же союзные войска?». Атаман вынужден был ответить, что он якобы «от помощи живой силой отказался и просил союзников помочь казакам техническими средствами». Казаки зашумели, на сходе произошёл раскол. Были выбраны делегаты и направлены к действующим частям с предложением закончить войну. Лазутчики, посланные из Вёшенской, по возвращении сказали, что атаман подлинный и союзники с ним настоящие, но в Каргине раскол и единства нет. Вечером Фомин с казаками пришёл в здание штаба фронта. «Эвакуироваться запрещаю! – и ткнул ногайкой в офицеров: – Разоружайте их!». Казаки стали хватать и разоружать офицеров.

Краснов писал в мемуарах, что хотел лично ехать в Вёшенскую и навести порядок, но, мол, холод и ночь, да и союзники не захотели… Короче, Донской атаман несолоно нахлебавшись уехал в Новочеркасск, пригрозив, что со временем сотрёт Вёшенскую с лица земли. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 52).

Краснов вместе с английскими и французскими офицерами в действительности прибывал в Каргинской станице, откуда попытался воздействовать на вёшенских станичников, часть которых колебалась. «Вёшенцы волновались, – вспоминал Краснов. – Старики, помнившие и отца, и деда атамана, который сам был родом из Вёшенской станицы, требовали подчинения атаману». Из Вёшек к Краснову прибыла делегация его бывших однополчан, посоветовшая генералу «не приезжать в Вёшенскую без значительной воинской силы». Как раз этого у атамана и не было. Шедший из Усть-Белокалитвенской станицы отряд Романа Лазарева, которому Краснов поручил привести к повиновению бунтующихся вёшенцев, был малочислен и просто опоздал (этот приказ Краснова подтверждает, что он, будучи должностным лицам, является по факту его отдания на его для исполнения – «могильщиком для многих вёшенских казаков, в том числе и для некоторых мирных жителей вёшенского юрта. – авт. »).

Атаман вернулся в Новочеркасск, заклеймил в приказе станичников, а на следующий день сообщил Деникину, в каком крайне тяжёлом положении находится сейчас донской фронт в результате того, что «Казанская, Мигулинская и Вёшенская изменили и предались Советским властям». Он просил о немедленной присылке «хотя бы двух батальонов иностранцев». Красновская «народная» война двигалась к известному концу (за вынужденную казачью присягу «народной» войне, организованную атаманом Красновым, множество молодых казаков 1897 – 1900 г. рождения были Советской властью, именем советского народа репрессированы. – авт.).

20 января 1919 г. (7-го по ст. ст.), заночевав в Каргинской, Краснов и союзники в 9 часов утра спешно отбыли в Миллерово. Казаки и станичный атаман провожали гостей: стояли конные наряды, молодые казаки до Забурунного лога следовали за автомобилями.

Каргинский станичный атаман Фёдор Лиховидов не знал, о чём ночью говорили генералы в штабе, но по мрачным, взволнованным лицам и по ходу событий видел, что на фронте у казаков дела складываются совсем плохо.

Приезд Донского атамана штыков в Каргинской не прибавил. Оба лагеря ударились в агитацию, стремясь заполучить себе побольше сторонников среди недоумевающих сути местных казаков. «В Каргинской не настоящий атаман, а самозванец, – надрывался Яков Фомин, – и с ним ряженые офицеры под француза и англичанина, и нам надо его выманить сюда и здесь посмотреть – какой он есть. Здесь и рассудим – или к стенке его поставим с союзниками, или препроводим для суда в Москву, или своим судом здесь накажем. Оборвём погоны и изобличим переодетых союзников».

Надежды на помощь союзников до определённого времени держали развалившийся белоказачий фронт, вселяли уверенность в благополучный исход войны. Иногда эти надежды носили довольно странный характер. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 244). Союзники уехали, оставив «туманные» обещания вернутся с реальной помощью.

Казаки Казанского полка, узнав, что Краснов П.Н. (29.02.1869 – 17.01.1947) уехал в Новочеркасск, отслужили молебен и направили делегатов в Богучар предложить красным мир на условии неприкосновенности границ Донской области.

Красноармейские части местного формирования, выйдя на границу Донской области, также утратили наступательный порыв. Мобилизованные крестьяне, освободив свою территорию, не хотели идти «к казакам». Разведка велась слабо. О том, что в казачьих полках разложение и стремление к миру, что целые части бросают фронт, командование 8-й армии и Южного фронта узнало лишь после 20 января 1919 г., после приезда в Богучар делегации из Казанской. Пока донесения из передовых частей шли в штабы, 112-й Богучарский полк заключил с казаками «перемирие с обещаниями не вступать в пределы Донобласти. Казаки же обещали, что сами установят у себя Советскую власть».

Бежавший из Вёшенской полковой адъютант 28-го полка сотник Каргин рассказывал белогвардейцам, что видел в штабе у Якова Фомина (1885 – 16.03.1922) телеграмму из Казанской. От красных, дескать, пришёл пакет сургучной печатью, где красные предлагают мир при условии признания Советской власти.

«Надо брать власть в свои руки и заключать мир», – потребовали активисты 28-го полка. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 53).

Через несколько дней после бегства Краснова и штаба Северного фронта из Каргинской, началось отступление казаков за Донец. Уехал в отступ и Купец Иван Сергеевич Лёвочкин с женой Александрой Васильевной, дочерью Ольгой и зятем Ерофеем Ивановичем. Дворовая прислуга, получив расчёт, разошлась по домам. Одной из горничных было поручено присматривать за домом, видно, купец надеялся на скорое возвращение. Конюх Никита Соломахин отвёз Лёвочкина в Белую Калитву, без лошадей вернулся домой. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 135 – 136).

В январе 1919 г. вместе с каргинскими купцами и казаками за Донец отступал и Иван Викторович Лиховидов. Он был женат первым браком на дочери купца-урядника Ефрема Попкова. Рядом с домом и магазином тестя стоял ошелёванный пластинами, под жестью двухэтажный дом Ивана Викторовича. На первом этаже он держал небольшой галантерейный магазин, открытый на богатое приданное жены. На втором этаже жил с семьёй. Было у него пятеро детей, когда умерла первая жена Аграпина Ефремовна. Вторую жену, Анну Степановну, Иван Викторович взял с хутора Климовского, из простой казачьей семьи. До этого Анна Степановна, не видя ближайшей перспективы на замужество. Ушла в Усть-Медведицкий женский монастырь. Через несколько лет строгие порядки, однообразная и скучная жизнь стала ей в тягость, она покинула монастырь и вернулась под крышу родительского куреня. История не оставила след, где она приглянулась пожилому и богатому вдовцу, кто её сосватал, но к концу 1902 г. она стала законной женой Ивана Викторовича.

В купеческий дом Анна Степанова принесла монашеские порядки и всё, к чему её приучили за годы пребывания в монастыре. Передний угол завесила дюжиной (12-ть ликов. – авт.) икон, между ними днями и ночами горела лампадка, в доме стали разговаривать тихо, вполголоса; детей мужа приучила по утрам читать вслух «Отче наш», обязательно «Царю небесному утешителю души истиной». Некрутого характера Иван Викторович быстро попал под влияние молодой и настойчивой жены. От совместной жизни у них была дочь.

Старожилы уклонялись от прямого ответа, был ли он компаньоном купца Лёвочкина, вёл ли у него магазинную бухгалтерию. Наоборот, задавались вопросом: как он, имея свой магазин, казак по происхождению, мог войти в компанию с Лёвочкиным, решать с купцом из иногородних торговые дела и одновременно проводить большую часть времени дома и, заходя весьма редко домой к Лёвочкину. (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 138 – 140).

22 января 1919 г. делегация от 28-го полка явилась к окружному атаману Дронову и потребовала, чтобы он подписал им полномочия на ведение переговоров о мире и поездке на Северный фронт. Дронов отказался подписывать какие-либо бумаги и вскоре бежал из станицы. В Вёшенской на несколько часов установилось формальное безвластие.

Однако, Приказом № 1 по 28-му Донскому конному полку и станице Вешенской от 9 (22) января за подписью командира 28 полка, казака Якова Фомина (1885 – 16.032.1922) Верхне-Донской «Непобедимый» полк взял власть в станице в свои руки.

«Приказ № 1 по 28-му Донскому конному полку и станице Вёшенской.

9 (22) января 1919 г.,

ст. Вёшенская.

Ввиду того, что с приходом нашего полка в ст. Вёшенскую вся власть посаженного нам немцами предателя трудового казачества и крестьянства Краснова позорно бежала, чувствуя всю вину своей предательской политике, и всё трудовое казачество, крестьянство и рабочие брошены на новое испытания тёмных личностей… станица Вёшенская не должна больше исполнять предательские распоряжения Краснова, а до созыва окружной власти исполнять распоряжения полка…

Всем гражданам станицы соблюдать тишину, порядок и спокойствие, дабы было возможно мирно ликвидировать гнездо предателей, грабителей, мародёров-красновцев, им места нет между честных людей родного Дона…

Так пусть же будет наша власть трудового казачества, крестьянства и рабочих, с нами бог правды, справедливости, равенства и братства.

Командир 28 полка

Казак Фомин»

(ЦГАСА, ф. 1250, оп. 1, д. 693, л. 2 – 2 об.).

Со взятием власти 28-м полком в Вёшенской наступило время собраний и митингов. Новая власть наложила запрет на операции окружного казначейства, установила своих контролёров на почте, телеграфе, в интендантстве и на артиллерийских складах, запретила издавать «пробрехавшуюся» газету «Верхне-Донской край». Против станицы Каргинской были выставлены заставы с пулемётами.

Это было признание Советской власти с оговорками об установлении её мирным путём, что диктовалось сословной и местной ограниченностью казачий бедноты, нежеланием и боязнью развязать войну внутри округа, сознанием собственной малочисленности.

Бегущие в Каргинскую офицеры сообщали, что въезд и выезд из Вёшенской свободны, Каргинской ничего не угрожает, казаки 28-го полка из Вёшек постепенно расходятся, кто сам, кого увозят жёны и родители.

Посланные к красным и в полки делегации возвращались поредевшими, многие не доехав до Вёшек, уезжали на хутора. Конные сотни 28-го полка были распущены белым командованием по домам, чтоб не увеличивать силы мятежников.

Середняцкие массы казачества вполне устраивало положение, сложившиеся в округе в результате отмены органов красновской военной диктатуры. Их удовлетворяло стремление бедноты действовать в союзе со всем населением станиц. Отныне на первое место для них стала задача не допускать вступление Красной Армии на территорию округа, и они приняли самое активное участие в мирных переговорах, пользуясь разобщённостью бедноты, которая бросила восставшие полки и расходилась по домам. Это было стремление середняков установить классовый мир на севере области. «По мнению мелкобуржуазных политиков, порядок есть именно примирение классов» (Ленин В. И. Полн. Собр. Соч. т. 33, с. 7.). Серядники хотели установить классовый мир и удержать на этих позициях весь округ. Иллюзии о своём, особом, пути охватили широкие круги казачества.

Штаб 28-го полка в это время напоминал многопартийный парламент. Здесь заседали Яков Фомин (1885 – 16.03.1922) и Мельников («командир и комиссар»), в окружении друзей и соратников, здесь собирались пленные красноармейцы, вооружённые Фоминым, сюда же были призваны его приказом несколько офицеров из простых казаков, среди них и П.Н. Кудинов. Ругань стояла с утра до вечера.

Примирение между Богучарским полком Красной Армии и Казанским казачьим полком ещё не было миром. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 53 – 55).

24 января 1919 г. вышла Директива Я.М. Свердлова (Аптеманом) о расказачивании. «Военный коммунизм» на Дону, или начало массового террора на Дону. Диктатура пролетариата заменила основы русской государственности. Принятие Оргбюро ЦК РКП (б) секретного циркулярного письма об отношении к казачеству – о расказачивании. Письмо известное как «директива о поголовном истреблении казачества», повлекшая массовые убийства и репрессии против казачьего населения. Рукописный экземпляр «Директивы» подписали пять человек.

«24 января 1919 г.

Циркулярное. Секретно.

Последние события на различных фронтах в казачьих районах – наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск – заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества, путём поголовного их истребления.

    Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести массовый террор по отношению ко всем казакам. Принимавшим прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те же меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
    Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельхозхазяйственным продуктам.
    Принять меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
    Уровнять пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.
    Провести разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
    Выдать оружие только надёжным элементам из иногородних.
    Вооружённые отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
    Всем комиссаром, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твёрдость и неуклонно проводить настоящие указания.

Центральный комитет постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разобрать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты в казачьи земли.

Центральный Комитет РКП (б)».

Центральный партийный архив, фонд 17,

Опись 65, дело 35, лист 261.

Филипп Миронов (Тихий Дон в 1917 – 1921 гг.). Документы и материалы. М., 1997.

Указание провести поголовное уничтожение богатых казаков и казачьи верхи обрекало на гибель многие тысячи. Применение «всех тех же мер» к среднему казачеству, «принимавшему прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью», не оставляло шансов на жизнь большинству казаков, так как они воевали против красного террора, почти поголовно. Бедняки на Дону из числа казаков составляли только 20%, да и них многие были в армии вместе со всеми казаками – против Советов.

По своей сути это циркулярное письмо – это был призыв к геноциду казачества, как народа. После него начались массовые казни, переселения, вынужденная эмиграция, захват казачьих земель. Партийные и комсомольские активисты конфисковывали хлеб, скот, сельхозпродукты, а также имущество казаков.

Уничтожалось даже этнические, бытовые и хозяйственные особенности. Под запрет попало слово – «казак», запрещалась ношение казачьей одежды, не говоря об оружии.

Всех казаков, принимавших участие в вооружённой борьбе с советской властью, предписывалось уничтожить. Необходимо уточнить и помнить, что по решению Круга спасения Дона практически все от 18 лет до 52 были мобилизованы в Донскую армию и принимали участие в войне с большевиками. В этом было и участие самого донского атамана П.Н. Краснова. Это он во многом ответственен перед народами Дона за «большевицкий» геноцид, который развязан большевиками за принадлежность к сословному казачеству.

Возможно, этот факт послужил поводом к утайки «Списка дезертиров 28-го полка». Боязнь возмездия – это веский аргумент. Но возможен еще, как мера давления, шантаж.

С созданием центральной донской власти руководители центрального звена управления молодой Советской республики не торопились, так как по генеральной политической линии планировалось расчленить Донобласть. Основным инструктивным документом об организации работы на Дону был директива Оргбюро ЦК от 24 января 1919 г.. Директива, за исключением 1-го пункта, не рекомендовала ничего, выходящего за рамки общей политики партии и правительства, известной впоследствии под названием «военного коммунизма». Необычным был первый пункт – о массовых репрессиях по отношению к верхам казачества и казакам, активно боровшимися против Советской власти.

Ещё до выхода директивы ряд видных работников Южфронта высказал своё мнение по этому вопросу. С.И. Сырцов: «Иной политики, кроме политики быстрого и решительного обезвреживания контрреволюционеров, кроме террора, положение не могло диктовать…» (ПАРО, ф. 910, оп. 3, д. 665, л. 25).

Оргбюро ЦК поддержало линию Сырцова. Ещё до того, как директива дошла до армейских политорганов, Я.М. Свердлов ответил на многие запросы с мест о линии поведения на Дону: «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах. Необходимо, учитывать опыт годы гражданской войны с казачеством, признать единственным правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путём поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость недопустимы. Есть атаман Краснов и кто из казаков с ним, а кто против его атаманства не разбирались. Уничтожению подлежали почто поголовно все мужчины, казачьего сословия, достигшие совершеннолетия или до 1903 г.р. включительно. (Это наследие Красновского режима для Вёшенской станицы и её хуторов – авт.).

Полагаю, что приведённая мною выдержка ясно и точно отвечает на все ваши вопросы» (ПАРО, ф. 910, оп. 3, д. 670, л. 1).

29 января 1918 г. в 14 часов 32 минуты Алексей Михайлович Каледин – атаман Области Войска Донского – застрелился. Не выдержала совесть и честь генерала казачьей слепоты и беспечности.

В первых числах февраля 1919 г. директива достигла фронта и сразу же была разослана высшему политическому руководству армий. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 70).

25 января 1919 г. Красные полки, вступив на территорию округа, двигались медленно, как по болоту. Сопротивления не было, врага впереди не было, зато в каждом дворе каждого хутора были молодые с прекрасной выправкой казаки, на водопой выгоняли табуны строевых коней, почти в каждом доме были винтовки, кое-где и пулемёты. Командир 1-й бригады 15-й стрелковой дивизии писал начдиву 25 января: «Необходимо отдать в приказе по дивизии об аресте всех находящихся на хуторах казаков, способных носить оружие, так как на хуторах имеются спрятанные винтовки и патроны, и нам могут ударить в тыл, и кроме того мы лишим возможности противника выступить весной» (ЦГАСА, ф. 1250, оп. 1, д. 109, л. 18). (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 60).

Из воспоминаний казака станицы Казанской – очевидца тех событий, Я. Назарова: «Каждую ночь отряд большевиков, расположенный в нашей станице, арестовывал многих лиц и сажал в комендантское управление. Никто оттуда не возвращался, всех расстреливали. Расстрелы производились в поле, за станицей, обыкновенно – ночью. Арестованные сами себе рыли ямы…» (Назаров Я. Восстание в Верхне-Донском округе Донской области (станицы Казанская, Вёшенская, Мигулинская). // Альманах «Белая гвардия» № 6. Антибольшевицкое повстанческое движение. М.: «Посев», 2002. С. 169).

1919, 26 января по приказу Фомина явиться 26-го в станицу Вёшенскую из конных сотен 28-го полка прибыло лишь 30 человек. Распространялись слухи о первых конфликтах советских войск с местными казаками. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 59).

26 января 1919 г. до личного состава красных частей доведён приказ, отданный по 1-й бригаде 15-й стрелковой дивизии, гласил: «При занятии казачьих хуторов не пить воды, молока и не есть пищи, не попробованной самими владельцами» (ЦГАСА, ф. 1250, оп. 1, д. 109, л. 27). Настроение в хуторах стало постепенно меняться. Колеблющиеся казаки настояли, и Яков Фомин (1885 – 16.03.1922) приказал раздать жителям все деньги из окружного казначейства. Давали всем, «платили красновские долги». Офицеры в штабе 28-го полка сразу подметили, «что важно, так это – изъятие денег и распределение их между казаками с целью сохранить казачье достояние от поползновения красных. Значит, мир с красными – мир «внешний», да и то заключенный вынуждено» (Кудинов П. Вольное казачество. № 79. с. 8). (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 60).

30 января 1919 г. командование 12-й стрелковой дивизии сообщило: «В 12 часов получены сведения, что в ст. Казанской никакой власти нет. Казанский полк разошёлся по станицам с оружием. Организованный временно ревком, не имея сил, установить порядок, не может. Население и казаки грабят военные склады. Большая часть населения ждёт прихода советских войск. Приказал занять станицу двумя полками, разоружить население, захватить имеющуюся там батарею… Любимов, Сырцов» (ЦГАСА, ф. 191, оп. 3, д. 386, л. 84 – 84 об.). В тот же день Богучарский полк занял станицу Казанскую.

Тогда же 33-й полк Московской рабочей дивизии вступил в северные хутора округа и выслал разведку на Вёшенскую.

Разведчики-делегаты были встречены с честью. В штабе 28-го полка красноармейцам стали рассказывать, что, мол, у казаков с Советской властью мир, что договорились не переходить границы… «С кем это вы договорились? – спрашивали прибывшие. – Ах, с богучарцами.… А, мы из Московского рабочего, у нас приказ». Впрочем, намерения москвичей идти на белых по территории округа было встречено Яковым Фоминым (1885 – 16.03.1922) и его окружением как должное. Многие из оставшихся в станице казаков полка поняли, что обратной дороги нет, меж двух стульев не усидишь…

После митинга и отъезда делегации казаки полка и собравшиеся жители опять заспорили. Известие, что будет он лишь «по уничтожению гнезда», а пока красные, не просясь, идут по территории области, поколебало ряды сторонников Фомина. Силы его таяли. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 59).

Вероятнее всего именно в этот день, 30 января 1919 г., над зданием Вёшенского станичного правления взвился красный флаг с серпом и молотом. Так об этом сообщает вёшенский краевед Лосев Пётр Павлович (1905 – 1978). Где находился в это время сам Краснов?

31 января 1919 г. Яков Фомин (1885 – 16.03.1922) издал приказ № 4, в котором параграф первый гласил «Приказываем всем станичным и хуторским советам, и если ещё где таковых не образованно, то атаманам станиц и хуторов Верхне-Донского округа, всем проходящим советским войскам оказывать полное содействие и помощь, за неисполнение сего приказа или ведение агитации, направленной против Советских Армий, виновные будут предаваться беспощадному суду» (ЦГАСА, ф. 1258, оп. 1, д. 687, л. 103).

Но советские войск, особенно 8-я армия, продвигались медленно. Путь от Калача до Казанской, пройденный дезертировавшими казаками за три дня, красные, не имея перед собой боеспособного противника, прошли за три недели. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 60).

31 января 1919 г. по приказу атамана Краснова в Каргинскую станицу прибыл состоящий из текинцев и осетин карательный отряд войскового старшины Икаева, направленный против Вёшенских бунтовщиков.

Предыстория этого события. Краснов вызвал Фомина «к прямому проводу Новочеркасск – Вёшенская. Телеграф, до этого настойчиво выстукивавший «Вёшенская зпт Фомина», связался короткий разговор:«Вёшенская Фомину точка Урядник Фомин зпт приказываю образумиться и стать с полком на позицию точка Двинут карательный отряд точка Ослушание влечёт смертную казнь точка Краснов»…

«Новочеркасск атаману Краснову точка Катись под такую мать точка Фомин».

Так закончился разговор казака Вёшенской, а с 1918 г. Каргинской станицы Краснова с казаком Еланской станицы Фоминым. Разговор этом пророческий, он символизировал провал атамана в его «народной» войне с Советской властью и тот водораздел, что пролёг между верхушкой казачества и его основной массой.

1 февраля 1919 г. в этот день на Южный фронт полетела директива главного командования: «Противник против войск Южного фронта разбит и отступает за Дон. Казаки расходятся по станицам. В красновских войсках полное разложение». При этих обстоятельствах конечной целью оставалось для Южного фронта овладение Новочеркасском и Ростовом-на-Дону. Однако красноармейцы вглубь округа не шли, вели местную разведку и над головой Якова Фомина (1885 – 16.03.1922), и его сподвижников нависла явная угроза быть уничтоженными. Стоит отметить то, что Краснов слов на ветер не бросал, и в Каргинской уже скапливались карательные отряды, чтобы идти на бунтовщиков станицы Вёшенской и покарать их.

1 февраля 1919 г. перебежчик от Фомина рассказал, что красные в 30 верстах от Вёшенской. Времени на исполнение приказа было катастрофически мало, и полковник Овчинников, опираясь на карателей Икаева, объявил мобилизацию. Так над Вёшенским юртом нависала прямая угроза от мести Краснова. До Верхне-Донского восстания, но уже против большевиков, осталось 40 дней. Его начало будет 11 марта 1919 г.

Прознав о мобилизации в Каргинской, Фомин ударил тревогу, но охотников воевать с «кадетами» (красновцами. – авт.) оказалось мало. Спешно были посланы гонцы к красным с просьбой наступать быстрее, в самой станице Фомин вооружил всех пленных красноармейцев, был также отпечатан приказ о мобилизации (как ответная мера. – авт.) против Краснова всех казаков, могущих носить оружие. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 60 – 61).

2 февраля 1919 г. в станице Вёшенской был наиболее напряжённый день. Толпа на станичной площади ждала прихода красных. Активисты 28-го полка поехали в Еланскую проводить мобилизацию против карателей. Там сбор станицы мобилизацию не утвердил (именно в этой станице с 2007 г. стоит памятник атаману. – авт.). Казак хутора Кочетовского Губанов, прибывший из красного плена для агитации с полномочиями от комиссара по казачьим делам М. Макарова, неожиданно выступил на сборе и рассказал, что в России голод и страшная разруха, и вина лежит за это перед Советской властью, и если установить её в Еланской, то кончится тем же – голодом и разрухой. После сбора две трети казаков разладившегося было Еланского полка оседлали коней и ускакали – одни в Каргинскую, другие в Усть-Медведицкий округ к генералу Гусельщикову. В это же время ровно в полдень 2 февраля 1919 г. текинцы Икаева выступили на хутор Токин, чтобы занять его к вечеру и вести разведку на Базки, а на рассвете 3 февраля атаковать Вёшенскую. Мобилизованные казаки должны были выступить следом, но замитинговали. В след за Икаевым пошла лишь офицерская дружина. В станице Вёшенской в полдень 3 февраля 1919 г. конная разведка Московской рабочей дивизии галопом вылетала на площадь. Толпа местных иногородних, собравшихся на этом месте, разразилась криками приветствий, несколько старушек в первых рядах стали бить земные поклоны. К вечеру в станицу Вёшенскую вступила пехота – 33-й и 37-й полки Московской дивизии. Отряд Икаева (130 сабель) не решился атаковать Вёшенскую и вернулся в Каргинскую. Там уже хозяйничал карательный отряд Романа Лазарева.

Директива «О расказачивании» от 24 января уже действовала 9 дней. И, вероятно, тогда казаки о ней не знали. Разведки они не вели.

Под Мигулинской 2 февраля 1919 г. 103-й советский стрелковый полк был встречен перекрёстным огнём и криками: «Вас сюда кто звал?» Как оказалось, перед этим в Мигулинскую приезжали офицеры и сказали, что в Казанской население вырезано. Бой в Мигулинской шёл три часа. Казаков оттеснили до хутора Подгорного, где бой вспыхнул с новой силой. В нём принимали участие местные жители, и многие ушли с отступающими казаками. Последующие три дня почти все хутора Мигулинской станицы брались с бою. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 61 – 62).

1919, 2 февраля – 1919, 9 февраля

2 февраля 1919 г. атаман Краснов П.Н. (29.02.1869 – 17.01.1947) сложил с себя полномочия (это он уже дважды до этого подавал в отставку во время боевых действий, а теперь, струсил, и самоустранился. – авт.).

Причиной ухода с поста Донского атамана, послужил и такой факт, что Советской Республике к зиме 1918 г. удалось создать боеспособную регулярную армию, которая за 3 месяца боёв заняла территории Войска.

Другой причиной – было то, что к началу 1919 г. казаки-середники окончательно разочаровались в красновском режиме (на их решение повлияла национализация всего урожая 1918 – 1919 гг. в пользу ВВД. – авт.). Всё в большем числе дезертировали и переходили на сторону КР. Армии. Жестокие репрессии «правительства» Краснова (за период его правления расстреляны и повешены 45 000 казаков) лишь усилило недовольство…(Далее констатируется факт. Чтобы набрать в свою армию 75 000 казаков, т.е. 40 полков, Краснов уничтожил 45 000 казаков, т.е. 30 полков). Это его прославляют некоторые «возрожденные» казаки наши современники. Красновская пропаганда вконец затуманила их разум.

Войсковой Круг отставку П.Н. Краснова принял. Согласно ст. 21 основных законов Всевиликого Войска Донского, атаманская власть в Войске Донском переходит к председателю совета управляющих отделами генерал-лейтенанту А.П. Багаевскому впредь до избрания Кругом атамана Всевеликого Войска Донского. Под постановлением Войскового Круга Всевеликого войска Донского созыва 2-й сессии от 2 февраля 1919 г. подписали: Председатель Круга В.А. Харламов. Товарищи председателя Круга Н.Е. Парамонов, И. Быкадоров, П. Дудаков, И. Зенков, Б. Уланов, К. Попов. Секретарь Ф. Крюков.

П.Н. Краснов был замешан в геноциде казачьего сословия на политической основе «то есть: «Белое движение» и «большевики», как платформы разногласий по политическим мотивам». Так, что в геноциде казачьего сословия были заинтересованы: как режим Краснова, так и большевики (Луговой В.П. М.А. Шолохов и восстановление единства казачества с народом. // «Ростиздат», 2003, с. 163).

Ушедший в отставку главарь донской антибольшевицкой контрреволюции Краснов вспоминал, что задолго до восстания на Верхнем Дону был разработан план сосредоточения 16-тысячной группировки в районе станиц Каменской и Усть-Белокалитвинской для удара на Макеевку и на Хопёрский округ, где предполагалось вооружённое выступление. Путь этой группировки пролегал через Верхний Дон. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 83

3 февраля 1919 г. генерал А.И. Деникин посетил Войсковой Круг. Из речи Деникина на Круге, присутствующие поняли, что генерал Деникин одобряет отставку атамана и обещает помочь. Донским казакам. Так растолковали, по крайней мере. Его речь те, кто в этом был заинтересован. Генерал А.И. Деникин завтракал у генерала Богаевского и обедал у бывшего атамана Краснова. И тут, и там он совещался с бывшим атаманам о дальнейшем устройстве Войска. 4 февраля утром генерал Деникин уехал на Западный фронт к генералу Май-Маевскому.

3 – 11 февраля 1919 г. проследим действия полков 1-й Инзенской дивизии. При взятии станицы Вёшенской и хуторов на правом берегу Дона первым наступал 13-й кавполк, таранным ударом конницы расчищая дорогу двум малоподвижным пехотным полкам. По документам Центрального архива Советской армии (ЦГАСА. Ф. 1251, оп. 1, д. 10, л, 6, 64, 66, 290, 292, ф. 1250, оп. 1, д. 74, л. 34 об., 35; Ф. 100, оп. 3, д. 334; д. 74, л. 37 об.), события развивались следующим образом:

Поздней ночью 3 февраля 1919 г. станицу Вёшенскую без боя занял 13-й кавполк Домчина, следом в станицу вошёл 6-й Мценский полк под командованием Резцова, и Резцов был назначен начальником гарнизона. Ранним утром 4 февраля 13-й кавполк перешёл Дон, не задерживаясь и тем, более не останавливаясь на ночлег в правобережных хуторах (Базки, Громки, Белогорка, Семёновский), повёл наступление на юг с задачей к исходу дня занять и сосредоточиться в хуторе Токине.

В Вёшенской произошла смена наступающих пехотных полков: 6-й Мценский полк с батареей ушёл в бригадный резерв, а 9-й краснознамённый пехотный полк, утром перейдя Дон, пошёл в наступление.

4 февраля 1919 г. в Каргинскую прибыли ещё две калмыцкие сотни, суровыми мерами стали наводить порядок. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 62). Но причём здесь мирные жители. Многие теперь говорят, что шла война. Но гитлеровским преступника и сейчас нет пощады, а про Багаевских карателей, порождённых красновским режимом, сейчас как бы речи не ведутся. Напрасно забывать свою историю.

4 февраля 1919 г. «в Вёшенскую в это время вступили свежие части выделенной из резерва Инзенской дивизии.

Пока Яков Фомин (1885 – 16.03.1922) мобилизовал еланцев, упорно не желавших воевать с «кадетами», офицеры из штаба 28-го полка умудрились «юридически» оформить сложившие положение. С командованием Инзенской дивизии «офицеры из народа» П.Н. Кудинов, Х.В. Ермаков, К. Медведив, П.Н. Ушаков и Г. М. Богатывёв заключили соглашение:

«Во-первых, казаки открывают фронт красным, но остаются при оружии и разъезжаются по домам.

Во-вторых, казаки будут содействовать Красной Армии против монархистов – А.И. Деникина, Врангеля, Краснова – и готовы вступить в Красную Армию.

В-третьих, Красная Армия в донском крае не будит чинить репрессии за то, что мы служили у белых» (Прийма К. И. С веком наравне. Ростов–на-Дону, 1981. С. 155). (Единственное свидетельство этого договора – письмо П.Н. Кудинова из Болгарии).

Инзенская дивизия не ждала противника, а нанесла упреждающий удар в сторону Каргинских хуторов и вечером заняла Верхне-Лиховидов, Грачёв и Наполов. Ночью конники подходили к Каргинской, но были обстреляны и, взяв левее, связались с митингующими казаками станицы Боковской. По хуторам Вёшенской станицы советские части прошли без выстрела. С 28 января по 4 февраля 1919 г. Московская рабочая дивизия не потеряла ни одного человека. Однако дивизионная разведка докладывала 3 февраля 1919 г.: «Некоторые из полков, хотя и желают Советской власти, но с условием, если будут сохранены у них правлением вольности и мелкая собственность, в противном случае будут снова организовываться без офицеров, и продолжат борьбу». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 62 – 63).

К вечеру 4 февраля 1919 г. занял хутор Токин, а 13-й кавполк, продолжая наступление, в 13 часов 5 февраля 1919 г. занял Кружилин, Грушенский и Лученский, откуда повёл активную разведку в направлении Горбатова, Боковской, Каргинской, хутора Грачёва, через каждые два часа направлял в штаб бригады донесения способом – аллюр два креста.

Возвратившись из района Каргинской разведка 1-го кавдивизиона сообщила, что на подступах к станицы была обнаружена и обстреляна противником. Разведчики отвечали ружейно-пулемётным огнём. Боясь быть отрезанными противником, разведка возвратилась в полк.

Вторая группа конных разведчиков была послана в обход Каргинской на хутор Грачёв. Не доходя до Грачёва, разведчики попали под ружейный огонь слева. Не обращая внимания на обстрел, они продолжали двигаться вперёд, но были обстреляны справа. Пройдя полверсты, разведчики попали под перекрёстный огонь противника силой в 2 – 3 взвода и вынуждены были возвратиться в дивизион.

Разъезд, посланный в район Конькова и Боковской, также был обстрелян. Местные жители сообщили разведчикам, что в районе Каргинской и хутора Латышева противник сосредоточил до 1 000 человек пехоты и конницы, активно проводит мобилизацию и собирается оказать сопротивление, вывезти из Каргинской находящиеся там, на складах боеприпасы и снаряжение. Один из перебежчиков (в документах фамилия не указана) сообщил, что белоказаки готовят удар в направлении хутора Токина и Криушинского с целью отрезать выдвинувшейся далеко вперёд полк красных. При создавшимся положении командир бригады приказал: до полного выяснения сил противника 6-му Мценскому полку из Вёшенской не выступать.

Только 5 февраля 1919 г., когда 9-й краснознамённый полк из Кружилина выступил в направлении Латышева, Конькова и Боковской, а 13-й кавполк нацелил свои эскадрону на Каргинскую, 6-й Мценский полк в составе двух батальонов и Минской батареи, перейдя с рассветом Дон, форсированным маршем выступил из Вёшенской и в 14 часов занял хутора Кружилин и Грушенский. 6 февраля 1919 г. в 16 часов 13-й кавалерийский полк при содействии 33-го пехотного полка 1-й Московской дивизии, наступавшей на правом фланге Инзенской дивизии, и при огневой поддержке 2-го батальона 9-го краснознамённого полка, перекрывшего дорогу противнику на Коньков и Боковскую, с боем взял станицу Каргинскую. 13-й кавполк во время захода со стороны Грачёва в тыл противнику по ошибке был обстрелян 33-м полком. Это расстроило план по окружению белоказаков и дало им возможность оторваться от преследования, отступить в направлении Пономарёва. Поспешно отступая, белоказаки бросили в Каргинской одно орудие и склад с боеприпасами и вооружением.

7 февраля 1919 г. командир 1-й бригады доносил командиру Инзенской дивизии, что при овладении Каргинской особо отличились кавалеристы 13-го кавполка Домчина и командиры эскадронов. Противник наголову был разбит и разбежался. Тяжело ранен комиссар 2-го батальона Воробьёв. В бою против частей красных принимали участие Калмыцкий конный полк и немногочисленные казачьи части. Силы противника были определены в 4 сотни всадников и 500 штыков пехоты при поддержке стариков станицы Каргинской. Вот об этих стариках, порубленных в ярах и окрещённых «гайдамаками», Шолохов и пишет в романе «Тихий Дон».

Со стороны хутора Латышева наступал (для оказания поддержки) батальон 9-го полка. Порубили стариков в другом месте, в ярах, около прудов. Не участвовал в бою по удержанию Каргинской карательный отряд под командованием Романа Лазарева. 8 февраля 1919 г. под Грачёвым с его отрядом вёл бой 33-й полк.

На второй день, продолжая преследовать отступающего противника, 13-й кавполк выступил в направлении слободы Астахово. Покидая Каргинскую, проходившие по главной улице эскадроны удивляли бывалых казаков. Досужие казачки шептались между собой: «Нашим казачкам такую силищу не одолеть».

На смену 13-му кавполку из Кружилина пришла «с пулемётами на санях», обозами и кухнями пехота 6-го Мценского полка с Минской батареей, не сделавших по противнику ни одного выстрела. Уже в сумерках пройдя за день 14 вёрст и по грушенской (кружилинской) дороге, спустились с горы и, перейдя Чир (там, где конная разведка красных видела переезд и чернотропный проследок), пехота разлилась по дворам Каргинской и казачьей слободке.

Этим же вечером в крайних дворах возникла паника. Первой её подняла глухонемая. Увидев, что дома никого нет, и на улице появились красноармейцы, она подняла истошный крик; не разобравшись, в чём дело, соседи, в чём были, выскочили из куреней, хоронились в сараях, погребах, кое-кто успел забраться в колодец. К утру всё прояснилось и разом утихло.

Командование Мценского полка выставило боевое охранение: полевой караул с пулемётом на южной окраине, на дороге Каргинская – Понамарёв. Отдельный караул с пулемётом на дороге Каргинская – Боковская и вооружённый пост у станичного ревкома, занявшего дом купца Лёвочкина. Пункт сбора назначен на площади у Покровской церкви, тут же, на площади, стала конная батарея. Красноармейцы, облюбовав дома, расходились на ночлег. Наутро, осматривая станицу, командиры говорили между собой: «Какая красивая Каргино. Не зря казаки её защищали».

8 февраля 1919 г. 13-й кавполк Домчина принимал участие в боях за Пономарёв и станицу Краснокутскую, успешному взятию которой активно способствовало местное казачество.

9 февраля 1919 г. из Кружилина в Каргинскую прибыл штаб 1-й бригады, а Мценский полк в составе двух батальонов и Минской батареи, оставался по-прежнему в бригадном резерве, продвинулся вперёд, занял хутор Нижне-Яблоновский. В Каргинской остались две роты 1-го батальона и команды: комендантская, связи, конных разведчиков и перевязочный пункт. Одна рота этого батальона была оставлена ранее в Вёшенской при штабе дивизии для несения караульной службы. 1 февраля 1919 г. в Каргинскую прибыли оперативный отдел и штаб Инзенской Революционной дивизии, заняв около церковноприходской школы угловой казачий дом Николая Лапченкова. укреплённое на крыльце этого дома огромное красное полотнище свешивалась от карниза до земли. Никогда не видевшие у красных полковых знамён, казаки, стар и мал, толпились у штаба, тихо переговаривались, разглядывали часового, бойко вытанцовывающего на морозе в ботинках с обмотками. Задирали головы, казаки и казачки на знамёна читали по буквам: «Мир хи-жи-нам – вой-на двор-цам». (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 220 – 224).

6 февраля 1919 г. новый Донской атаман А.П. Богаевский в первом же своём «обращении к народу» – Приказ № 282 от 6 (19) февраля – обнадёжен объятых паникой приспешников:

«Далеко зашёл он (враг-большевик. – авт.), незваный и непрошеный, и теперь уже сам чувствует тревогу за свои беспорядочный грабительский тыл: ведь там, позади его, скоро. Скоро горячие лучи весеннего солнца растопят лёд старого Дона, Хопра, Медведицы и в бурых волнах найдёт свою могилу тот, кто не успевает вовремя уйти» Без сомнения этот атаман так уповал на донское половодье. О самом Доне-Ивановиче, к которому стремительно приближался фронт, разлив которого в действительности смог бы, на время, приостановить наступление большевиков, не произнесено ни слова. Атаманская речь очень уж напоминает воззвание казаков Мигулинской станицы в 1918 г.: «Скоро, скоро наступит то время, когда мы, казаки, скажем свою волю открыто» (Венков А.В. Печать сурового исхода. / Ростов н./Д: Кн. Изд-во., 1988. С. 83).

Историк Венков А.В. отмечает, подготовка к восстанию, несомненно, шла, «для чего оставлялись целые части под видом сдавшихся в плен или нежелавших воевать» (Венков А.В. Печать сурового исхода. / Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1988. С. 83 – 84).

Тем более нет сомнения, что просто так, без борьбы, казаки могли оставить всё нажитое веками. Главное, что уже стало страницами истории, казачество Верхнего Дона, уже второй раз за историю своего становления, готовы были отразить посягательство на своё исконное существование: первый раз это было со стороны Петра I, а второй раз это предстояло претерпеть от большевиков.

«Донские казаки – в борьбе против большевиков» именно этот мемориал, воздвигнутый в Еланской станице на подворье Мелихова Владимира Петровича, стал итогом «покаяния» казачества (ставящего цель на «белую» платформу интересов. – авт.) перед Всевышним за несоблюдение его Заветов. Объединение казачьего духа вокруг «Поклонного Креста», стоящего главным символом мемориала (неправильно (не канонически) ориентированным в пространстве. – авт.), вот что поставлено целью перед подрастающим поколением, в крови которого течёт кровь «бунтарей» Вёшенского восстания. Крест освещал священник Русской зарубежной православной церкви.

1919, 9 февраля – 1920

9 февраля 1919 г. установление Советской власти в станице Вёшенской (чего ни как не хотелось бывшему донскому атаману П.Н. Краснову. – авт.). В станицу Вёшенскую въехал штаб Инзенской дивизии. Остатки 28-го Верхне-Донского полка были выстроены на площади. Советское командование благодарила их за помощь, объявило, что мобилизации в Красную Армию не будет, но добровольцам будут рады, после чего казаки были распущены по домам. Добровольцев было мало. В это время в Воронеже на совещании Донбюро был утверждён ревком Вёшенского района в совершенно новом составе, а также бюро РКП (б) района. Председателем был назначен Иван Васильевич Решетков, комиссар инструктор 12-й стрелковой дивизии, в прошлом рабочий обувной фабрики, членами – Ф.В. Векин, В.А. Калюжный, А.Г. Падунов, П.В. Луценко, А Дорошев, Бирюков. В бюро РКП (б) вошли Грачёв, Решетков и Дорошев.

Фомина на посту военного комиссара округа сменил Василий Архипович Калюжный, в прошлом командир батальона ВЧК в Могилёве. Фомин удовлетворился должностью помощника военного руководителя. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 77).

По другим источникам – краевед А.П. Грибанов:

«…части 15 дивизии вошли в Вёшки 9 февраля 1919 г., и с этого дня станица стала жить по законам советской власти…

В последующие дни командование и политотделы 15 дивизии и 8 армии приступили к формированию органов советской власти, оставив без изменения административное деление и устройство Верхне-Донского округа.

Основной руководящий состав окружных учреждений был выделен политотделами 15-й дивизии и 8-й армией. Остальные работники были назначены из местных жителей станицы Вёшенской. Председатель Верхне-Донского Окрисполкома – Векин.

Председатель ревтрибунала – Фесенко

Заместитель председателя ревтрибунала – Жуков

Окружной военный комиссар – Яков Фомин (1885 – 16.03.1922)

Начальник милиции – Иван Рожков

Работник военкомата – Павел Кудинов

Заместитель начальника окружной милиции – Александр Кухтин

Заместитель председателя окрпродкома – Семён Вахнин

Секретарь окрисполкома – Пётр Мельников

Следователь ревтребунала – Дмитрий Крамсков

Секретарь ревтрибунала – Василий Родин…

Благодаря чёткой организации работы командования и политотдела дивизии, уже через несколько дней после своего сформирования окружные учреждения приступили к выполнению своих обязанностей…

Одновременно были проведаны мероприятия по оформлению органов Советской власти в станицах и хуторах. На станичных собраниях открытым голосованием избирали председателя станичного Совета и товарища председателя. На собраниях в хуторах были выбраны председатель хуторского совета и товарищ председателя. (Жбанников А.С. и Жбанникова М.И. От Вежи до Вёшек. // Изд. «Странник», Ростов н./Д -. 2008. С. 187 – 188).

Вечером 20 февраля (6 февраля н. ст.) 1919 г. Пётр Николаевич Краснов, под тёплые слова в его адрес и душевные проводы навсегда покинул Войско. (Жбанников А.С., Жбанникова М.И. От Вежи до Вёшек. // Ростов н./Д: Изд. «Странник», 2008 г. с. 205).

У П.Н. Краснова началась новая полоса жизни…

Эмиграция Петра Краснова с 1920 г.

Эмиграция и классовая борьба со страной Советов стали его смыслом жизни. С 1920 г. находился в эмиграции, в Германии, где всецело посвятил себя писательству.

Есть печатные ссылки на то событие, что ещё в июле 1918 г. в атаманском дворце г. Новочеркасска принимали майоров германской армии – фон Кокехаузена, фон Стафани, фон Шлейница, где спешно сочинили по их наущению подобострастие, чуть ли не верноподданническое послание германскому императору Вильгельму II (в мюнхенском имении майора Кокенхаузена – в эмиграции поселился сам Краснов. Бывший атаман стал у него берейтором, занялся выездкой лошадей гостеприимного майора). (И. Лученков. За чужие грехи (Казаки в эмиграции). С пред. С. Будённого. М. – Л., 1925, с. 160).

И всё же. «Помните, не спасут Россию ни немцы, ни англичане, ни японцы, ни американцы – они только разорят её и зальют кровью. Не спасёт Россию сама Россия. Спасут Россию её казаки!» – летели в след казаков, уходящих, в том числе и на грабёж, слова атамана Краснова. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 34 – 36). Ни эти ли слова Краснова стали пророческими для самого бывшего донского атамана.

Краснов на службе Вермахта с июня 1941 г. по июнь 1945 г.

В годы Второй мировой войны Пётр Николаевич Краснов добровольно пошёл на службу в немецкую армию. Руководил Главным управлением казачьих войск вермахта.

28 октября 1941 г. первый казачий полк в Вермахте был сформирован в соответствии с приказом командующего тыловым районом группы армий «Центр» генерала фон Шенкендорфа 28 октября 1941 г. и в апреле 1942 г. полк официально получил статус регулярной воинской части.

Осенью 1942 г., по указаниям высшего руководства гитлеровской германии, П.Н. Краснов приступил к формированию казачьих войсковых частей. Перед этим он подписал «Соглашение» с немецким Фатерландом (на немецком языке) (Краснов изучал немецкий язык. – авт.), где одним из пунктов было ясно сказано, что нарушение условий со стороны Краснова карается смертью. (Германия. Земля Вестфалия. Федеративный музей «Охотничий домик Кайзеров». Фонды музея. Выставочный стенд «Великая Германия и её союзники 1939 – 1945 гг.», эксп. 1996 г. 3 листа), т.е. Краснову немцы дали понять, что их воля – это закон, и ни каких уступок для низшей расы не будет. Земли Дона должны быть поделены между немецкими «фонами», т.е. высшей элитой немецкого общества. А тем, кто прислуживал: украинцам, казакам и калмыкам Вермахта, то это подчиненные рабы немецкой расы (из речей Гитлера. – авт.)

Осенью 1942 г. был сформирован 1-й Синегорский Атаманский полк численностью 1 260 человек. На полковом знамени надпись:

«ВО ИМЯ ПРАВОСЛАВНОГО

ХРИСТИАНСТВА ВЕРНЫЕ

СЫНЫ ДОНА ИДУТ В

РЕШИТЕЛЬНЫЙ БОЙ ПРОТИВ

ЖИДОВ!»

(Комментарии, мне излагать излишне. Коль это позор изменникам, то казачеству слава! Эта война – религиозная, но с политико-экономическими убеждениями: «Придёт тот час, когда освобождённая Великая Россия воздаст должное не только Русским героям, но и низко падшим предателям». – авт.).

Пётр Николаевич Краснов дав, обязательство нацистам и их вождям, и приняв их расовую теорию. Одновременно с формированием 1-го Синегорского Атаманского полка, становится общим врагом для всех без исключения: лиц из еврейского народа «Всего без исключений…», для всего цыганского народа, негроидной расы; и представителей славянских народов, принявших Марсксиско-ленинскую теорию классовой борьбы. Не быть нацистом ему не позволяют его хозяева – гитлеровцы.

К началу 1943 г. П.Н. Краснову удалось сформировать два казачьих полка. В эти части пошли служить эмигранты из Европы, а также военнопленные и дезертиры. Казаки, которые в СССР пережили все притеснения и голод, к 1941 г. ассимилировались и ощущали себя частью русского этноса, но с присущей им особенностью служить Отечеству. В отечественной войне они защищали свои дома, родные места и могилки родичей, они пошли на фронт защищать свою Родину. Большинство из них предпочли, после выхода Приказа не Сталина «Ни шагу назад» и появления на фронте "заградотрядов" войск НКВД, в тяжелейшим и крайнем случае идти под пули "заградотряда", но не сдаваться в плен врагу и далее служить в войсках, созданных у немцев с помощью П.Н. Краснова для борьбы против «большевиков». По своему менталитету казаки всегда были защитниками отечества, и в трудную минуту казаки всегда с честью защищали свою страну. К генералу П.Н. Краснову и его казакам сложилось отношение непонимания сути и мотивации его сотрудничества с захватчиками отечества. П.Н. Краснов преследовал свои личные цели: «он и его сподвижники, в очередной раз, разграничили потомков казачьих родов на казаков вермахта и казаков служивших в Красной армии (казачье корпуса, такай как 5-й Донской казачий корпус. – авт.)». Немцы сумели набрать из военнопленных, уроженцев казачьих районов около 20 тысяч человек в свою армию. Казаков вермахта использовали на Украине и в Белоруссии для охраны коммуникаций и для борьбы с партизанскими отрядами. Сразу после формирования начался процесс перехода части казаков к партизанам. В 1943 г. к партизанам перебежало почти 1 650 казаков.

29 сентября 1943 г. немцы в этот день перебросили казаков из России с восточного фронта на Западный фронт. В Восточной Пруссии Гельмут фон Паннвиц руководил формированием добровольческой казачьей дивизией. Эта дивизия была направлена в Югославию для борьбы с партизанами.

Гельмут фон Паннвиц (14.10. 1898 – 03.01. 1947). Участник Первой мировой войны. Награждён Железным крестом первой степени. С 1935 г. находился на военной службе Германии. В августе 1941 г. он получил звание подполковника и был награждён Рыцарским крестом. Член СС.

Осенью 1942 г. разъезжает по донским, кубанским и терским землям с целью изучения казачьего вопроса. Он проводит анализ и оценку различных разрозненных казачьих частей воюющих на немецкой стороне, и начинает усиленно набирать новых сторонников в казачьей среде и формировать казачью дивизию. Делает он это вопреки того, что ряд высокопоставленных лиц в партии и Эрих Кох, гауляйтр Украины, выступают против любых проектов с «представителями низших рас» и сводят на нет все его планы.

Тогда же Паннвицем интенсифицировалось формирование 1-й Казачьей кавалерийской дивизии. Приказом начальника Генштаба сухопутных войск генерала Цейтцлера в апреле 1943г. штаб её был передислоцирован в Польшу, на учебный полигон Млава (Милау), где с довоенных времён находился огромный склад снаряжения польской кавалерии. В дивизию зачислялись донцы, кубанцы, терцы, уральцы, астраханцы, семиреченцы, амурцы, оренбуржцы, уссурийцы, забайкальцы, сибиряки. Сформированные части Паннвиц немедленно перебрасывал на Миус-фронт. Согласно регистрации штаба формирования казачьих войск Дона, Кубани и Терека (а также казачьего комитета) в подчинении штаба с 10 июля по 10 октября 1943г. находилось 71 368 казаков. В том числе на Кубанском предмостье под командованием Э. фон Клейста сражались 9 тыс. казаков, оттягивая на себя значительные силы советских войск.

Но всё-таки 21 апреля 1943 г. I-я казачья дивизия в войсках Вермахта считается официально созданной (Щербанов В.К.Ростовская область в Великой Отечественной войне. Энциклопедический словарь-справочник. // Ростов н./Д., 2010. С. 264). Паннвиц и Краснов П.Н. были едины во мнениях на формирование казачьих частей Вермахта. В январе 1947 г. Паннвиц по приговору трибунала казнён как военный преступник. Он разделил участь Краснова. Однако, в последствии времени, выяснилось, что Панвец был ликведирован, как окуппант. И решения трибунала к нему относятся только как военнопленному опупанту, а не идеологическому противнику.

10 ноября 1943 г. вышло «ОБРАЩЕНИЕ К КАЗАКАМ» генерала П.Н. Краснова по поводу декларации правительства германского рейха, подписанную Начальником Штаба Германских вооружённых сил генерал-фельдмаршалом В. Кейтелем и министром Восточных областей доктором А. Розенбергом.

Обращение начинается словами:

«Загорелая, мозолистая, зачугунелая в боях и походах, в схватках с врагами и работах рука старого казака поднимается ко лбу и сотворит Крестное знамение. Услышь Господь молитвы наши!...Пришло, чего ждали казаки! Пришло удостоверение Германской власти признания казачьих заслуг перед миром; обещанные защиты и покровительство…»

<…> (Далее текст не привожу, ввиду запрета на нацистскую пропаганду. – авт.).

Оканчивается словами:

«Тогда – на своей ли, исконной, или на временно вам предоставленной земле, соберутся Войсковые Круги и Рада, будет выбор атаманов, устройство войск, мотая, захватывающая творческая работа всех казаков и казачек – для создания Казачьих образований – образца Христианской Веры, казачьего трудолюбия и необычайной казачьей способности на голом Диком поле, в горах, лесах, и дебрях устраивать благодатный, богатый край, ставить церкви и школы, создавать всю красоту старинного Казачьего быта.

Бог в помощь Казаки! В час добрый!

ПЁТР Краснов.

Казак Каргинской станицы

Всевеликого Войска Донского».

(Обратите внимание на подпись Краснова в ноябре 1943 г. – казак Каргинской станицы. Возмутительно! Ведь сапоги немецкого солдата топтали земли Каргинской станицы в 1942 г. Где же был в это время защитник станицы и её казак? На стороне противоборствующий силы, т.е. враг по отношению к мирным станичником он – окуппант!..

Краснов не имел подданства Советского Союза. Он не имел и подданства Германии. Но он имел паспорт иностранца (?), выданного ему германскими властями. Это был человек без Родины. Всевеликое Войско Донское он потерял. Российская империя распалась. Нового гражданства он так и не нашёл. Рассказ об этом не является политическим или идеологическим видом популяризации военной преступности. Краснов в психологическом портрете был – антеграут.

Но здесь же упомянуто название Донской республики «Всевеликое Войско Донское», «Войско» – которого нет, и республика, которая непризнанна, тоже нет. Полный абсурд и демагогия. – авт.).

Ранее, выхода обращения Краснова, в колонке ответственного редактора С. Бандаренко газеты «Большевицкий Дон» № 123 за вторник 12 октября 1943 г. опубликовано «В дни войны неизмеримо возросла политическая сознательность и активность нашего народа… <>… Для того, чтобы усилить политическую информацию, по решению партии в каждом колхозе не реже одного раза в месяц – полтора должны проводится общие собрания с политическими докладами ответственных работников райкома…<>… Политические доклады в колхозах – важнейшее средство воспитания и мобилизации масс. И ни один руководящий работник, большевик, ни одна парт организация не имеет права уклониться от проведения их. Надо регулярно созывать эти собрания, добиться охвата ими всего взрослого населения колхозов, хуторов, повысить качества докладов.

Присылаемые в колхозы докладчики обязаны также оказывать практическую помощь агитаторам, чтобы поднять уровень всей нашей политической агитации на селе, мобилизовать трудящихся на окончательный разгром врага»

После покушения на Гитлера летом 1944 г. казаки были сведены в 15-й казачий корпус СС. Командиром 15-го Казачьего Кавалерийского Корпуса назначен генерал-лейтенант Хельмут фон Паннвиц, член СС, он же являлся Походным Атаманом всех Казачьих Войск (Пленён в июне 1945 г., передан СМЕРЖу; казнён по приговору трибунала 3 января 1947 г.).

17 сентября 1944 г. казаки на службе Вермахта. Обратимся к архивным фондам:

«Приказ № 15

Начальника Главного управления казачьих войск

«О мобилизации всего казачества на борьбу против С.С.С.Р.»

Берлин, 17 сентября 1944 г.

§ 1. <…> (Пропускаю. – авт.).

§ 2. <…>.

Я уверен, что ни один казак, в груди которого бьётся подлинное казачье сердце, не уклонился от призывов, не уклонится от моего Приказа. Я старый казак, участник трёх воин, раненый, отдавший всю долгую жизнь казакам и с частями Донского, Кубанского, Терского, Оренбургского, Уральского, Сибирского, Забайкальского, Амурского, Уссурийского, Енисейского войск, ковавших славу казачью в войнах Японской, Великой и Противобольшевицской, зову вас всех родных и близких мне казаков и уроженцев казачьих областей, Ставропольской и Черноморской губернии, в которых течёт та же казачья кровь и кто шёл в бой против большевиков – с великим душевным подъёмом, с жаждой подвига и победы, с искреннем желанием и готовностью всё отдать за свободу родных краёв, за новую Европу без жидов и большевиков, стать в ряды нашего Казачьего Освободительного Корпуса.

<…>.

В добрый час!

Генерал от кавалерии П.Н. Краснов».

(В данной выписи из приказа не указывается нацистская тематика текста. – авт.).

Осеню 1944 г. казаки были переброшены в северную Италию для борьбы с итальянским сопротивлением. В Италии был создан Походный Стан казачества. Руководителем Главного управления казачьих войск был П.Н. Краснов. Начальником его штаба – его племянник С.Н. Краснов. Вербовкой в казачьи войска занимался бывший участник гражданской войны А.Г. Шкуро. Нацисты осознанно создавали образ русских: как карателей, убийц и насильников.

1 – 2 июня 1945 г., в австрийском городе Лиенц английскими военными властями, по договоренностям с советским правительством СССР, было выдано на кару НКВД более 50 тысяч казаков, казачек и казачат, те которые были в союзных войсках на стороне Фашистской германии с 1941 по 1945 г.г.

Трагедия Лиенца («Тирольская обедня» – авт.) разделила людей на тех, кто остался верными исторической, т.е. Белой или Русской России; и на иных национальных предателей – генералов Алексеева, Рузского, Брусилова (который бесстыдно поправ Присягу и крестоцелование, пошёл служить в РККА). Казаки-красновцы шли против большевиков, но в тоже время имели кадетскую политическую платформу, т.е. не за весь казачий народ, а за «богатую» верхушку власти. В отличие от генерала Брусилова, целовавшего крест за царскую Россию, а в последующим стал на сторону Советской Власти и за простой народ, а не за своё сословие. Не удивительно, что атаман Краснов и генерал Брусилов имели свои точки зрение на будущность России.

Первыми, дабы обезглавить казаков, обманным путём были выданы казачьи Вожди и все старшие офицеры. Всего 14 генералов, 2 359 офицеров, 65 военных чиновников, 21 врач и 2 священника Епархиального Управления Казачьего стана. Все они были вызваны представителями английского командования на так называемую «конференцию», были вывезены из Казачьего Стана и переданы частям СМЕРШа. Среди «репатриантов» были Пётр Николаевич Краснов, А.Г. Шкуро и др. высшие чины Белого казачества.

В центральном лагере Казачьего Стана, после вероломного захвата казачьих командиров функции Штаба приняло на себя Епархиальное Управление Казачьего Стана в составе 32 священников. Стоит отметить, что казаки-красновцы или белоказаки войну 1939 – 1945 г. называли 2-й Гражданской войной, «Тирольская обедня» её прекратила

3 – 16 января 1947 г. при непосредственном участии в вынесении обвинительного вердикта, после состоявшегося «неправедного» (как считают «возрождённые» казаки, на платформе атамана П.Н. Краснова. – авт.) суда под председательством генерал-полковника юстиции В.В. Ульриха по приказу Сталина приведён смертный приговор последним вождям антибольшевицкого сопротивления – генералу от кавалерии Петру Николаевичу Краснову – начальнику Главного Управления Казачьих Войск; генерал-лейтенанту Андрею Григорьевичу Шкуро – начальнику Казачьего резерва; генерал-лейтенанту Хельмуту фон Панвиц – командиру XV Казачьего Кавалерийского Корпуса СС, Походный Атаман всех Казачьих Войск; генерал-майору Тимофею Ивановичу Доманову – Походный Атаман Казачьего Стана; генерал-майору Семёну Николаевичу Краснову – начальнику Штаба ГУКВ; генерал-майору князю Султан Гирей Клыч – вождю черкесов, воевавших вместе с казаками против большевизма.

Общественное мнение по этому поводу в обществе разделилось на два лагеря, которые «За» справедливость вынесенного приговора, и те которые «против» данного большевицкого насилия. Однако есть члены сообщества, которым всё случившееся с казачьими вождями абсолютно безразлично. О количестве сторонников первого или второго лагеря судить в точности не представляется возможным по ряду объективных и субъективных причин. В 2007 г. поминалось 60-летие мученической кончины генерала Петра Николаевича Краснов «во внутреннем» дворе Лубянки (?). Акт констатации смерти Петра Краснова, подписанного тюремным врачом, не обнародован. Но существуют и другие версии кончины вождей Казачьих Войск. История этого события хранится под грифом «0» в архивах “Лубянки”.

Комментарии по этому эпизоду истории России, на мой взгляд, излишни. Это было смутное время в СССР, поэтому каждый остаётся при своём мнении. Я, как автор-составитель исследовательского труда «Хронограф наследия предков», в своё время, при ответе на вопрос: Вы «за», или «против», давал исчерпывающий ответ: «Реабилитационного дела, по этому факту истории, ни Советский, ни Российский суды не рассматривали». Что называется комментарии, неуместны. Гражданского противостояния российскому обществу не нужно!

26 апреля 1991 г. принят Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», принятый Верховным Советом РСФСР, признал и казачество репрессированным, как исторически сложившеюся культурно-этническую общность.

Вышло Распоряжение Президента РФ «О реабилитации казачества» № 113-РН от 9.12.1991 г.

Казаки на службе Вермахта. Военная коллегия Верховного суда РФ, в ходе длительного пересмотра, рассмотрела реабилитационные дела казнённых после 2-й Мировой войны казачьих генералов, ответив на исковой запрос 23 января 1996 г.

Председательствующий Военной коллегии – генерал-лейтенант юстиции Уколов А.Т., судьи генерал-майор юстиции Пархомчук Ю.В. и генерал-майор юстиции Хомчик В.Б.

Пересматривались приговоры в отношении: Петра Николаевича Краснова, Андрея Григорьевича Шкуро, Тимофея Ивановича Доманова, Семёна Николаевича Краснова, Султана Гирей Клыча (см. 3/16 января 1947 г. и 1 – 2 июня 1945 г.). Они были осуждены по «Советским законам» к смертной казни через повешенье (в 1947 г. в Уголовном кодексе СССР такой кары не было. Был предусмотрен расстрел с конфискацией имущества. – авт.). Спустя 49 лет, по тем же «законам» генеральская тройка вынесла «Определение», что в 1947 г. казачьих вождей, военных преступников, осудили правильно. (Бог им судья! А закон есть закон. – авт.).

В конечном итоге: имя П.Н. Краснова ненужно ни большевикам, ни «белому» движению, не неонацистам! Этот человек запятнал себя и предательством перед Святой Россей, и карьерискими интересами, и утопией перед памятью своих предков «о создании Донской республики».

Конец самого бывшего атамана П.Н. Краснова известен. В 1945 г. семидесятипятилетний генерал был передан англичанами Советскому Союзу. В январе 1947 г. газеты поместили следующие сообщение:

«Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрело дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооружённых белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П.Н., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А.Г., командира «Дикой дивизии» – генерал–майора белой армии Султан–Гирей Клыч, генерал-майора белой армии Краснова С.Н. (племянника атамана. – авт.) и генерал-майора белой армии Доманова Т.И., а также генерала германской армии, эсэсовца фон Панвиц Гельмута, в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооружённую борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против СССР.

Все обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях. В соответствии с п. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Краснова П.Н., Шкуро А.Г., Султан-Гирей, Краснова С.Н., Доманова Т.И. и фон Панвиц к смертной казни через повешенье. Приговор приведён в исполнение».

Характеристика в личном деле на П.Н. Краснова в целом на тот период царской службы отвечала действительности. Краснов был требовательным, целеустремлённым командиром. Стоит отметить, что представленная по существу характеристика дана генерал-майором, а не рядовым казаком.

Нам не дано знать и о том, какие грехи исповедовал Краснов перед православным священником на исповеди, и как часто он был у исповеди. Из характеристики явствует, что его, генерал-майор, не характеризовал с позиции истинного и православного казака. Это остаётся «белым пятном» в характере Краснова, и не ставит его в ряды воинов Христовых.

С 29 февраля 1869 г. по 17 января 1947 г. минуло почти, что 78 лет без 17 дней. Это почтенный возраст для старика. Так кто он, Пётр Краснов, «поборник» справедливости, или отъявленный военный преступник.

Рассмотрим точку зрения с позиции православного христианства, в лоне которого и был воспитан Пётр Краснов.

6. Не убивай.

7. Не прелюбодействуй.

8. Не воруй.

9. Не произноси на другого ложного свидетельства.

10. Не желай себе жены ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего того, что есть у ближнего твоего.

Да, нет прямых доказательств, что он расстреливал лично, то есть убивал. Но он отдавал приказы на убийства в карательных целях (например: Приказ покарать 28-й казачий полк. – авт.).

Не прелюбодействуй, а он жил в блуде, и не по канонам церкви. Пётр Николаевич был женат на Лидии Фёдоровне Грюнейзен, евангелическо-лютеранского вероисповедания, немки по происхождению.

Не воруй, но его подчинённые мародёрствовали, а он лично за них в ответе.

Атаман П.Н. Краснов во время трибунала клеветал на своих идейных врагов (об этом он писал в своих книгах. – авт.).

Он жил тофейным азартом. Получал денежные средства и награды за преданность исключительно за счет того, что участвовал на грабительских войнах.

Возможно, Пётр Краснов был на исповеди и искренно каялся перед священником за свои грехи, но он, подержав нацистскую власть, стал вероотступником, нарушив свою казачью присягу, приняв её. Такими сведеньями о пребывании П.Н. на исповеди, я, как краевед, не обладаю, и архивных документов по этому поводу не имею. Тайна исповеди – это святой долг духовника, священнослужителя православного прихода.

Но клятвоотступничество он доказал своей биографией. Крестили Краснова в православную веру. Давал он казачью присягу с именем Христа «За веру, царя и отечество». В период 2-й мировой войны он встал на путь защиты своих личных материальных интересов, учитывая и своё общественное положение, и нужды своей семьи, служа нацизму. А чтобы решить личные проблемы, позабыв христианские устои, он собрал себе подобных казаков, личные интересы у которых – это насильственно обогащение за счёт более бедного и богобоязненного населения. Таким образом, Краснов «сколотил» себе «войско», действующее и на территории бывшего СССР, и на территории бывшей Югославии, в Италии. Шло братоубийственное Гражданское противостояние между старой казачьей верхушкой власти и советским обществом.

Порассуждаем о той роли П.Н., которую он уготовил для станице Вёшенской в 1919 г.

В течение своей жизни Краснов дважды обращался за материальной помощью к врагам православной России – немцам и получал её. На эти средства он воевал со своим народом, со своими единоверцам, в т.ч. и представителями вёшенских казаков. И это грех! Несмотря на признания себя виновным перед законом, Краснов, судя по всему, не раскаялся, не лебезил и не вымаливал пощады, хотя протоколы суда заставляют генерала говорить не своим голосом («я… написал большой роман… в котором возводил клевету на вождя революции Ленина… Мои романы… являются сгустком моей ненависти к СССР, лжи и клеветы на советскую действительность» и т.п.). Что ж в это верится с трудом? (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 274 – 299).

На данный момент историки говорят, что и В.И. Ульянов пользовался деньгами немецкой разведки. Возможно. Но это не снимает вины с П.Н.

Но стоит отменить казус истории. Вёшенские казаки в 1919 г. не признали власть атамана Краснова и не пустили его в Вёшенскую станицу. За неповиновение приказу Краснов грозил Якову Фомину смертной казнью. То есть атаман Краснов фактически приговорил Вёшенский юрт к разорению за действия 28-го Казачьего полка, дезертировавшего с Красновского фронта. Вёшенцы вышли из подчинения Донского атамана П.Н. Краснова. Но прибывшие карательные сотни грабили мирных хуторян, отнимая продукты, скот и лошадей. (Это рассказывала Меланья Никитична Афанасьева 1896 г.р. в интервью школьным следопытам, жившая в 1919 г. в х. Грушенском, зимой 1974 г.). Мне, автору, возражают, что это делали и бойцы Красной Армии, я и их не оправдываю. Общечеловеческая мораль – вот критерии оценки, а не политика горстки отщепенцев российского общества.

Вопреки всему содеянному, спустя 88 лет в Елани появился бронзовый памятник Вёшенскому карателю Петру Краснову (на памятники сейчас уже нет точных указаний кому он воздвигнут, но общественное мнение не утаишь. – авт.). Уроки истории не всеми современными казаками усвоены.

Лично для меня, как автора монографии «Хронограф наследия предков», П.Н. Краснов останется, но как военный преступник и окуппант. И все ранние заслуги перед царской Россией, отмеченные орденами, в оправдание вины не берутся. Он не достоин, называться героем. Он для Вёшенской станицы: – могильщик-каратель. Краснов писал в мемуарах, что хотел лично ехать в Вёшенскую и навести порядок, но, мол, холод и ночь, да и союзники не захотели… Короче, Донской атаман, несолоно нахлебавшись, уехал в Новочеркасск, пригрозив, что со временем сотрёт Вёшенскую с лица земли. (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 52). Однако мемуары П.Н. Краснова, есть признание его намерений, лично им и подписанные.

Конституция РФ П. 2. Ст. 29 гласит – Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающее поколения социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Вдруг, с благословления вожаков казачьего возрождения на Всерасийской переписи населения, появляется неизвестна ранее национальность – казак.

Если существует мемориальный комплекс «Донские казаки в борьбе против большевиков» (Позвольте уточнить, нас потомков казачьих родов «функционеры» от казачества поделили на реестровых и нереестровых (Отражено Законом РФ), а спичных документов нет! Уже нет ни «белых», ни «красных». Так какие казаки против?–авт.). Комплекс, в котором Пётр Краснов (ещё раз выделяю: не в одной надписи комплекса не указано точно, кто воздвигнут на пьедестал, но форум интернета и народная молва в прямую указывают на принадлежность памятника. – авт.) и его бронзовая статуя занимаем главенствующие место. То конституция РФ П. 3. Ст. 17– Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать указывает права и свободы других лиц.

Этот памятник оскорбляет чувства моего, Юрия Афанасьева, личного достоинства, декларированные правами и свободами европейских стран, которые защищает европейский суд по правам человека.

Но этот памятник не только одного меня оскорбляет. Почитайте, что пишет Александр Прокофьевич Крамсков в сборнике своих стихов «Эхо войны» // Вёшенская ООО «Вёшки», 2011. С. 36.

Красновцам

Мы не нашли у Даля слова

Назвать того, кто не устал

Тащить изменника Краснова

В краю донском на пьедестал.

От их деяний разум вянет.

Вдруг по обычаям простым

Предатель «мучеником» станет,

И назовут попы святым.

Он был казачьим атаманом

И сеял смерть, мечём окрест,

И вместе с гитлеровским кланом

Для нас ковал распятье крест.

Да, уж калифствовал довольно

Фашист, изменник и палач.

И потому душе так больно,

Когда о нём я слышу плач.

2009 г.

Этот памятник поставлен атаману и военному преступнику Петру Николаевичу Краснову. Конституция РФ П. 1. Ст. 21 – Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Я, Афанасьев Юрий Александрович, оскорблён и унижен, жить в 25 км от статуи «карателя и палача» моих вёшенских предков. Как бы его благородно, Краснова, не называли, он для населения нёс непосредственную угрозу жизни для мирных людей Европы. Каждый имеет право на жизнь. По таким критериям я оцениваю и памятники красным казакам. Им не место в пантеоне героев Дона. Но красные или большевики не обещали со временем стереть Вёшки с лица земли хотя бы за Вёшенское восстание. Но они провели много необоснованных репрессий, этот факт подтверждён документально.

Обратите внимание на подпись Краснова в ноябре 1943 г. – казак Каргинской станицы. Вы тоже возмущены. Ведь сапоги немецкого солдата топтали земли Каргинской станицы в 1942 – 1943 гг. Где же был в это время защитник станицы и её казак? На стороне противоборствующий силы, по отношению к мирным станичником.

Из Конституции РФ П. 3. Ст. 29 явствует: – Никто не может быть принуждён к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Из Конституции РФ П. 3. Ст. 44 следует: – Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры. К моему убеждению наследие предков Краснова П.Н. и сам атаман Краснов не являются для меня примером подражания. Жизнь атамана П.Н. Краснова является историческим наследием «Иуды», продавшего Россию её врагам «за 30-ть серебреников». Так что этот памятник я расцениваю, как память об Иуде.

Атаман Краснов «могильщик» донского казачества. Жестокие репрессии «правительства» Краснова (за период его правления расстреляны и повешены 45 000 казаков) лишь усилило недовольство…(Далее констатируется факт. Чтобы набрать в свою армию 75 000 казаков, т.е. 40 полков, Краснов уничтожил 45 000 казаков, т.е. 30 полков – авт.).

Как нацист П.Н. Краснов идейно и физически боролся против представителей всех славянских народов, которые стояли на Марксистко-ленинской политической платформе, в целом был против всёго еврейского народа, всей цыганской нации, всей негроидной расы. Об этом он увищивал своих нацистских союзников в лице германского милитаризма: Гитлера, Геббельса (с его расовой теорией), Панвица и др.

К моему удивлению, у идей атамана П.Н. Краснова есть современные его последователи (Например: идеи автономии Дона от России: посредством восстановления Донской казачий республики (Всевеликое Войско Донское). Что есть такая национальность – казак, и прочие пережитки и анохранизмы, порочащее Конституцию России. И в это искренне верят адепты неоказачества. – авт.).

Но, к самому В.П. Мелехову в Вёшенской станицы неоднородное признание его заслуг перед потомками казачьих родов или уроженцев других регионов России, но живущих на Вёшенской земле. Из ресурсов интернета почерпнём и прочтём одно стихотворение, нет надобности, указывать на авторство, чтобы не вызывать чувство мести со стороны приверженцев Краснова.

***

Когда в станицу Вова прикатил

Народу он казался мил.

Завод он начал открывать

Да баб за задницы щепать.

Землицы взял большой кусок,

Ну шоб отгрохать барский уголок.

Кричал построю детский лагерь,

А оказалось строит он концлагерь.

Народец местный стал ему не вмоготу,

Кода не обнаружил он Французскую бурду.

Откеля знать бы казакам, что пьют они такой бальзам.

Кода узнали о цене, то писать не смогли воще.

На фоне деток и крестов

Сниматься Вова был готов.

Липил фигуры тут и там

На зло евреям и жидам.

И сказки той пора идти к концу

Но Вовка загремел в тюрьму.

Не помогла ему! Он понял что пора

Надеть на грудь немецкого орла.

С серьгой в ушах и пламенем из глаз

Димитрий получил указ.

«Ты Дмитрий тока правду говори,

И красных казаков хулили.

Детишкам всем скажи: Нам немец друг и брат,

Москаль наш кровный враг»

«Яволь, наш атаман»

Орёт Димон суя бабло в карман.

Терпел народ всю эту немчуру

Хотя такая ересь нам не понутру.

Забыли видно фрицы Сталинград.

Направим на усадьбу установку «Град».

Пусть в пламени огня горит фашистская херня.

Калмык, хохол или казак неважно кто поднимет флаг.

Плечом к плечу как в старину

Штыком турнём всю эту сволоту.

Святая Русь врагу не по зубам.

Каким бы хитрым не был ЦРУшный план.

Полный бред и демагогия. Я не согласен с автором памфлета с применение «Града» и штыка. Я же не имею сведений о ЦРУшном плане, это компетенция директора ФСБ и его подчинённых. Я не имею документов, чтобы сделать анализ происходящему в этом порыве «поэтической» души. Это литературная фольсификация «фактов».

Борьба идей продолжается… Мне, как автору «Хронолога наследия предков», по роду своей краеведческой работы, приходится выслушивать разные точки зрения на роль П.Н. Краснова в судьбе Вёшенского населения.

Я пришёл в выводу, анализируя факты биографии атамана Краснова, что в настоящее время (хотя и существует в бронзе) он не нужен ни белым, ни красным, ни даже неонацистам в Германии. Это личность безлика.

Современная народная молва, как в 60-е годы XX столетия, гласит стихами:

И НЕ ПРОСТИТ ТЕБЕ ДЕРЖАВА.

В. Мелихову.

И не простит тебе держава,

Ты исказил нашу войну,

Ты не имеешь больше права

Жить с нами рядом на Дону.

Зачем? Зачем врага Краснова

Ты возвеличил и вознёс?

Все возмутились сердцем снова,

Обиду в каждый дом принёс.

Служил он Гитлеру прилежно,

Он убивал наших отцов,

Он говорил слащаво, нежно:

«Загоним в гроб большевиков…»

Ни ради Дона и Отчизны

Он жизнь бесславную прожил,

Что дал казачеству для жизни?

Не Богу – дьяволу служил.

Он враг Христу и враг России,

Он брат Иуде, Сатане,

Ему цветов мы не носили,

Он Проклят в собственной стране.

Неужто ты не понимаешь –

Красновых Дон наш не любил,

Ты это всё прекрасно знаешь,

Что сам Краснов меня б убил.

Уж дни гражданские в тумане,

В тумане страшная война.

Скажи в каком живёшь ты стане?

Тебе Отчизна не нужна?

Христа прославим в песнях новых,

Он ни чета тебе и мне.

Зачем же славишь ты Красновых,

Ты лучше б славил Пугачёвых

В моей казачьей стороне.

9 августа 2011 г.

Изучение и прославление личности П.Н. Краснова в рамках «патриотического» воспитания подрастающего поколения – это повод разделить православную Русь на «удельные территории», и утвердить казачий фашизм.

Я этого не сторонник этого передела и Конституция РФ мне об этом твёрдо говорит. Но явно, что неопределённые круги донского казачества поддерживают (возможно даже выборочно. – авт.) идеи, высказанные в своё время, Петром Николаевичем Красновым. Единодушия в решении проблемы нет! Проблема остаётся. И её обозначают как:

«Роль Петра Николаевича Краснова для станицы Вёшенской».

Я солидирую себя с теми, кто против такого явления, что непременно кто-нибудь да состоит в сговоре с Владимиром Петровичем Мелеховым в разжигании сомнений по поводу единства в выборе пути возрождения для неоказачества и выборе кумира для казачества. Предприниматель Мелихов делает явный выбор в сторону крайнеправого, радикального, пути развития казачества, направленного в сторону фашиствующего казачества (неоказаества) или «красновцев».

В Заявлении В.П. Мелихова в связи с намерением властей РФ снести мемориальный комплекс «Донские казаки в борьбе с большевиками» в станице Еланской, опубликованном (с сокращениями) в «Русском Вестнике». № 20, 2008. С. 7: «Донские казаки в борьбе с большевиками» – теперь это не просто название мемориала. Теперь это продолжение истории – борьба, в которой мы (неоказаки. – авт.) обязаны(!?) взять реванш». Со смелом заявление «обязательном реванше» я связываю, что за пропагандистскими делами В.П. Мелихова стоят определённые круги казачества, которые на себя берут обязательство взять «реваншЪ». Видимо эти «красновские» казаки финансово и экономически зависят от «вождей» и «атаманов» неоказачества. Я в их «банде» не состою, и рекламы делать им не намерен. «Красновцам» нужен скандал. Скандалы позволяют им быть «на виду» у потомков донских казаков. Я же не скандалист, а реалист.

Раз он, В.П. Мелихов, выразил своё уважение к личности атамана Краснова, то пусть отвечает за это перед своей совестью. А если возникнут причины, то и перед Законом РФ. Мы живём в правовом государстве и обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации.

Позвольте привести наглядный авторский пример: Представите, в летом, едите в маршрутном автобусе. На улице несносная жара. В автобусе духота. Но вот находится пассажир о открывает вентельлиционный люк. Поначалу в салон автобуса поступает долгожданная прохлада. Но позже вы чувствуете сквозняк из-за открытых люков и оконных форточек. Кондиционеры в автобусе поломаны и не работают. Вы требуете закрыть люк вентиляции. Вы опасаетесь простудиться. Но кому-то это не нравится. Возникает конфликтна ситуация. По негласным законам морального поведения. Водитель автобуса обязан закрыть поток воздуха, который приводит к сквознякам. Если даже одному пассажиру плохо, то все остальные просто обязаны терпеть. Мораль этого примера такова: права человека открывшего люк для проветривания салона считаются ничтожными, потому, что нарушены ваши права, прибыть к месту вашего назначения здоровыми, хотя большинству пассажиров не комфортно.

Приведу часть текста из заявления В.П. Мелихова в связи с намерением властей РФ снести мемориальный комплекс «Донские казаки в борьбе с большевиками» в станице Еланской, опубликованном (с сокращениями) в «Русском Вестнике». № 20, 2008. С. 7: «…Усадьбу, где находится мемориал, посетила группа лиц, представляющих прокуратуру, милицию (ныне полиция. – авт.) и общественность Вёшенского района, с целью проверки законности установки мемориала на частной территории, находящейся у меня в собственности. Основанием для данной проверки послужил запрос депутата Государственной Думы Коломейцева Н.В. на имя Генпрокурора Чайки Ю.Я. В нём указал о недопустимости нахождения памятника П.Н. Краснова на территории РФ (Коломейцев помимо своего депутатства является ещё и первым секретарём горкома Компартии г. Ростова-на-Дону).

Подобная инициатива Коломейцева Н.В. возмущает не тем, что она у него возникла. В конце концов, Коломейцев – коммунист, и другого от него и таких, как он, ожидать и не стоило. Гораздо возмутительнее для меня другое: письмо с требованием снести памятник Краснову родилось на КАЗАЧЬЕЙ ДОНСКОЙ земле. Важно то, что он, Коломейцев, написал это, абсолютно игнорируя существование казачьей структуры на Дону, и не беспокоясь: а что же скажут казаки? Написал, видимо, чётко понимая, что никто и ничего говорить не будет».

Если со слов В.П. Мелехова «…Мемориал «Донские казаки в борьбе с большевиками» это продолжение истории борьбы «в которой мы обязаны взять реванш» (Русский Вестник. № 20, 2008. С. 7), то я, как автор этого аналитического труда, отношу В.П. Мелихова к радикальной группировки реваншистов, которые напрямую нарушил мои права, гарантированные мне и другим гражданам России Конституцией РФ. Я не желаю ни какого, ни вооружённого, ни политического реванша. Кто такие МЫ? Я есть Я, а не мы. Почему-то одним росчерком пера, находящегося в руке В.П. Мелехова, Я, потомок донских казаков, которые участвовали в Вёшенском восстании, в одночасье для других народов Земного шара, стал в ряды к реваншистам.

Генеральному прокурору Российской Федерации

Чайке Юрию Яковлевичу

125993, г. Москва, ул. Б. Дмитровка, 15а

от Афанасьева Юрия Александровича

КОПИИ:

Заместителю Руководителя Администрации Президента РФ,

Председателю Совета при Президенте РФ по делам казачества

Беглову Александру Дмитриевичу

103132, г. Москва, Cтарая площадь, д. 4

Начальнику Департамента

по противодействию экстремизму МВД России

Кокову Юрию Александровичу

107053, Москва, ул. Садовая-Спасская, д.1/2.

Заместителю председателя Комиссии

по противодействию попыткам фальсификации истории

в ущерб интересам России

Сирош Игорю Ивановичу

103132, г. Москва, Cтарая площадь, д. 4

Уполномоченному по правам человека в РФ

Лукину Владимиру Петровичу

107084, Москва, ул. Мясницкая, д. 47.

Главе администрации Шолоховского р-на

Дельнову Олегу Николаевичу

346270, Ростовская область, Шолоховский район,

ст. Вешенская, ул. Шолохова, 54

Заявление.

В настоящее время в Шолоховском районе Ростовской области осуществляется активная пропаганда фашистской идеологии, путем героизации казаков, воевавших во время Второй мировой войны (1941–1945) на стороне гитлеровской Германии.

Источником этой пропаганды является житель г. Подольска Московской области – Мелихов Владимир Петрович, который установил в своем частном подворье (Шолоховский район, ст. Еланская, ул. Донская д.1) памятник нацистскому преступнику Краснову П.Н., открыл музей «Антибольшевистского сопротивления», выпустил альманах «Донские казаки в борьбе с большевиками», создал «казачий» интернет-ресурс www.elan-kazak.ru. Во всех своих «патриотических» творениях Мелихов В.П. позиционирует себя как активный борец с коммунизмом. Под видом борьбы с коммунизмом, Мелихов В.П. активно пропагандирует фашистскую идеологию. Так, на все свои публичные мероприятия Мелихов В.П. приглашает ветеранов СС, в годы войны воевавших на стороне фашистской Германии, публично их награждает, выражает благодарности. В музее Мелихова В.П. имеются портреты нацистских преступников, свастика, фашистские листовки призывающие уничтожать «коммуняк» и «советов» и другая различная нацистская атрибутика. Тоже самое происходит и в альманахе «Донские казаки в борьбе с большевиками» и на интернет-сайт www.elan-kazak.ru, где в положительном ракурсе демонстрируются солдаты и офицеры Вермахта.

Считаю, что вышеуказанные факты противоречат Конституции РФ и действующему законодательству РФ, международным договорённостям, возбуждают социальную, расовую, национальную рознь, пропагандируют превосходство человека по признаку его социальной, национальной принадлежности и ущемляют моё личное достоинство. Действия Мелихова В.П. нарушают законные, гарантированные мне Конституцией РФ права, а статьи опубликованные в альманахе Мелихова В.П. умаляют моё личное достоинство как потомка Донских казаков.

На основании изложенного, учитывая также, что Приказом Генеральной прокуратуры РФ от 19 ноября 2009 г. № 362 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности» надзор за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности отнесён к одним из важнейших направлений деятельности органов прокуратуры, прошу Вас пресечь пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики (либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения) и осуществить проверку информационных материалов содержащихся в альманахе:

– «Донские казаки в борьбе с большевиками» № 1,2,3,4,5,6

на предмет наличия в них признаков экстремизма.

Тираж альманаха – 950 экземпляров. Факт распространения альманаха «Донские казаки в борьбе с большевиками» №1, №2, №3,№4, №5, №6 имел место:

г. Ростов-на-Дону:

магазин "Грифон-В", ул. Серафимовича, 26/31; тел. 8 (863) 267-31-14 (антикварный отдел, 2-й этаж).

Ростовская область, Шолоховский район, ст. Еланская, ул. Донская 1:

музей «Антибольшевистского сопротивления»

г. Новочеркасск:

Художественный салон "Бегемот", пр-т Ермака, 93А; тел. 8 (8635) 22-55-66; 24-05-52.

Московская обл., г. Подольск, ул. Плещеевская, 3

Центра изучения Белого движения тел.8-926-106-23-88.

г. Краснодар:

магазины "Казачий Дом", ул. Суворова, 77; тел. 8 (861) 262-47-58, сот.: 8-918-346-11-91 и ул. Комсомольская, 63; тел. (861) 262-76- 94, сот. 8-918-029-51-64.

г. Ставрополь:

магазин "Казачья Лавка", ул. Вокзальная, 24А; тел. 8 (8652) 28-36-69, сот. 8-918-747-61-02.

Мелихов В.П.:

разместил на странице 43 Альманаха (2), вышедшим в свет ещё в 2010 г., адрес по которому можно заказать по почте РФ. Альманах и свой E – mail: elan-kazak@yandex.ru

При необходимости могу предоставить купленные мною на подворье Мелихова В.П. вышеуказанные периодические издания для экспертизы.

В случае признания альманаха «Донские казаки в борьбе с большевиками» (или отдельных его информационных материалов) экстремистским, прошу привлечь виновных лиц к установленной действующим законодательством РФ ответственности.

Кроме того, прошу принять правовые меры по пресечению прославления нацистского движения и бывших членов организации «Ваффен-СС» на территории ст. Еланская Шолоховского района Ростовской области, путем проверки законности функционирования музея «Антибольшевистского сопротивления» (Центра изучения Белого движения) и размещенных в нем информационных материалов и экспозиций.

По результатам проверочных мероприятий прошу проинформировать меня в письменной форме по адресу:

346270, Ростовская область, Шолоховский район, ст. Вешенская, ул. Калинина, 112

/Афанасьев Ю.А./

Обоснование к даче заявления:

На заседании Третьего комитета 66-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке в пятницу 18 ноября 2011 г. по инициативе России была принята резолюция "Недопустимость определенных видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости".

Согласно сообщению, опубликованному в пятницу 18 ноября 2011 г. на сайте МИД РФ, в резолюции выражена серьезная обеспокоенность подъемом экстремистских движений и политических партий, пропагандирующих расизм, этноцентризм и ксенофобию, занимающихся распространением идеологии фашизма и расового превосходства.

"Принятый документ осуждает прославление нацистского движения и бывших членов организации "Ваффен-СС", в том числе путем открытия памятников и мемориалов, а также проведения публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма", – говорится в сообщении МИД России.

Однако мною, Афанасьевым Юрием Александровичем, констатируется факт, что на территории Шолоховского района решения 66-й сессии ООН не выполняются, продолжают распространяться не зарегистрированный Министерством РФ по делам печати, телерадиовещания, и средств массовых коммуникаций Альманах Мемориала «Донские казаки в борьбе с большевиками». В январе 2012 года в Вёшенской, я уже знакомился с 6-м номерам Альманаха, в котором отмечены нарушения норм международного права.

Эти действия средств массовой коммуникации наносят лично мне, Афанасьеву Ю.А., оскорбление и, неоценимый материально, моральный ущерб.

Мой родной дедушка, потомственный донской казак, Афанасьев Евдоким Никитович (1900– 1975) воевал против оккупационного режима фашистской Германии с 1941 по 1945 гг. Имел боевые награды.

Отец моей мамы Илья Алексеевич Ключиков также воевал против немцев с 1941 по 1945 гг.

Бабушка Афанасьева (Калинина) Марфа Сергеевна (1903-1986) и мой отец Афанасьев Александр Евдокимович (1927-1991) с сестрой жили во время оккупации в х. Кружилнском. Мой отец был призван в армию в 1944 г., после освобождения от оккупации. В военные годы он работал на восстановлении совхоза «Кружилинский» и в его становления.

Мой родной дядя Афанасьев Афанасий Евдокимович (1924 - 1947) воевал и был защитником блокады Ленинграда.

Моя мать Афанасьева (Кльчикова) Нина Ильинична (1927-1996) со своей матерью Ключиковой (Кузьмина) Елизоветой Харитоновной и ещё с двумя братьями и пятью сёстрами жила в оккупации в лесу в землянке на Орловщене. Она рассказывала мне об ужасах оккупационного режима немцев и бесчинствах добровольческого полка «Десна» на территории Орловской области. Русские наёмники на службе Вермахта – вот что мне довилось слышать от моей матери в детстве. Об этом формировании «Десна» я прочитал в Альманахе (6) «Донские Казаки в борьбе с большевиками» / # 6. 2011. с. 160. Мою бабушку и маму в лесу донимали полицаи. Ведь их дом на железнодорожной станции Хатынец сгорел при боях за овладение немцами населённого пункта, где до войны проживала семья моего дедушки. Хотя мама мне рассказывала об этом периоде неохотно. Старшая мамина сестра Калинина Анна Ильинична об этом говорила очень подробно.

Это побудило меня обратиться к вам с данным заявлением. Я знаю, что в этом я не один. Казаки на службе Вермахта – на мой взгляд, это позор!

Попытки героизации нацистов (оккупантов) имеют место в Шолоховском районе. Этноцентризм – вот что я вижу в призывах через средства массовых коммуникаций. Станица Еланская – центр этого явления.

Прошу Вас принять меры по пресечению прославления нацистского движения и бывших членов организации "Ваффен-СС", которые в Шолоховском районе идёт путем открытия памятников, Мемориала, музея Белого движения, а также проведения публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма в РФ; распространению и изданию названного выше Альманаха находящегося в свободном обращении «бульварной» прессы. Распространение Альманаха свободно допускать, с моей точки зрения, не конституционное явление. Это вызывает нетерпимость и у меня, и у педагогов, и некоторых жителей России.

Если ваш орган прокуратуры имеет функции надзора за соблюдением законности, в том числе и по Шолоховскому району, то это в вашей компетенции. Идёт нарушение моих законных, гарантированных мне Конституцией РФ, прав. Некоторые статьи, опубликованные в Альманахе умаляют моё личное достоинство потомка Донских казаков. Или мне обращаться в Конституционный Суд РФ, или дойти в Суд по правам человека в Гааге или Страсбурге. Подать иск за несоблюдение моих прав на редакцию Альманаха я не смогу, такая информация и фамилия главного редактора не обозначена. Государственной регистрации у этого периодического издания – нет.

/Афанасьев Ю.А./

Приложение 1:

Мне, Афанасьеву Юрию Александровичу, на карту памяти было записано в сети курьерских отправлений «Из рук в руки» в декабре 2011 г. пришло такое обращение. Привожу её текст (в тексте редактированы мной только орфографические и пунктуационные ошибки правил русского языка):

«Ангела Хранителя каждому казаку, читающему данный текст. Много лет мы строим различные общественные, общественно политические организации, строили казачью партию, создавали "войска" и даже объявляли их – в походе.

Сколько разочарования принесли эти пустые действия казакам, и не просчитать. Сколько уже ушли в мир иной, не дождавшись обещанного. Как быть, как жить, чтобы стали мы настоящим народом – единым и могучим, как это было и как это и должно быть!

Вот и решили казаки – СОБРАТЬСЯ В ЕЛАНСКОЙ 1-го ИЮНЯ 2012 ГОДА и обсудить ряд вопросов:

1) переход от общественных организаций к народовластию для себя, при условии нашей разрозненности, при условии жизни в городах, при условии жизни в разных государствах.

2) обсудить перенос центра развития нашего народа – в Еланскую, помочь её заселению, развитию экономики, храм и благоустройство, как станицы, так и места для общенародных Кругов.

Наш сбор – никого не затруднит, разве что власть, да и то ту часть, которая нас люто ненавидит, не даёт самоуправляться, желает снести мемориал.

Все кто может – приезжают самостоятельно, с учётом ночёвки в полевых условиях.

Спиртное в Еланской отменяется.

Чины и награды не нужны по правилу – на общенародном Круге – все равны.

Атаманов – оповестим всех, кто захочет – тот и приедет. Пока, как-то, вот так. Низко кланяюсь всем и прошу сильно не критиковать, а полезные замечания и предложения – говорить».

КОМЕНТАРИЙ заявителя: мне не стоит труда и определить, что этот текст написан человеком, стоящим на идеологической платформе построения казачьего национализма (шовинист по убеждениям – Ю.А.). Его конечная цель угадывается в построении формы государства как казачий фашизм. Человек явно в сети интернета не оставил своей личной подписи и этот текст не имеет статута документа. Его, этого прорицателя, событий намеченных на 1 июня 2012 г., нельзя привлечь к ответу. Так, что позвольте мне, Афанасьеву Ю.А., предостеречь потомков казачьих родов не поддаваться на призывы такого рода “общественных” деятелей.

Это продолжение раскола Руси на национальные территории (этноцентризм). Прежде подумайте! В этом воззвании нет ни слова об информационнооткрытых обществах казаков, которые, несомненно, зарождаются. Нет и ни слова о патентных вложениях, которые будут оговариваться на сборе в Елани 1 июня 2012 г.

Без приобретения инновационных продуктов и обеспечения интелекционной стоимости наёмного труда – это сбор будет представляться как сообщество наивных романтиков, мечтающих прийти во власть. Так сказать их же славами, – самоуправляться. О валютном стабилизационном фонде возрождения «казачьего народа» «общественные» лидеры речи не ведут.

/Афанасьев Ю.А./, житель ст. Вёшенская, Ростовской обл., РФ, потомок донских казаков из рода Афанасьевых.

Приложение 2:

Обзор казачьих журналов

Экспертная оценка изданий на предмет «Героизация: фашизма, национализма, тоталитарных (диктаторских) режимов государственной власти, этноцентризма, шовинизма, и т.п.».

Оппонент: Афанасьев Юрий Александрович, потомок Донских казаков, житель станицы Вёшенской, Шолоховского р-на, Ростовской обл., краевед, соискатель учёной степени к.и.н. по секции «История психологии развития казачьего движения в России» РАН РФ.

Для единого толкования примем следующую терминологию:

О предательстве. В законодательствах большинства стран понятие предательства или измена родине трактуется довольно одинаково. Это деяние, умышленно совершенное гражданином в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности страны. И первым в перечне конкретных преступлений называется переход на сторону врага.

Теперь разберёмся с казаками эсесовцами. Более 80% личного состава казачьих частей вермахта состояли из числа бывших красноармейцев, сдавшихся (попавших в плен) и потом изъявивших желание служить немцам или дезертиров, оказавшихся на территориях занятых гитлеровцами и затем добровольно перешедшими к ним на службу. С точки зрения международного права это можно сказать предатели в квадрате. Они не просто перешли на сторону врага, но и добровольно изъявили желание сражаться в рядах вермахта против РККА и СССР.

Оставшиеся 20% это лица, добровольно изъявившие желание служить в вермахте, но не принимавшие советскую военную присягу – всякого рода иностранные добровольцы из числа эмигрантов, не призванные на момент оккупации в РККА и пожилые граждане, не принимавшие присягу СССР в силу возраста. Большая часть этих 20% подходит под определение коллаборационистов. (Коллаборационизм - в узком смысле - сотрудничество французов с немецкими властями в период оккупации Франции в ходе Второй мировой войны).

Коллаборационизм – в юридической трактовке международного права - осознанное и добровольное сотрудничество с врагом в его интересах и во вред своей Родине или союзных с ней стран.

Согласно тому же праву в условиях оккупации деятельность коллаборационистов представляет измену родине и в соответствии с международным правом они совершают военные преступления. Т.е. это всё те же предатели.

Отдельно о нескольких сотнях «иностранцев» - белоэмигрантах, воевавших в составе 15 казачьего корпуса СС и соответственно о П.Н. Краснове. Если на момент их перехода на службу в вермахт они являлись гражданами других государств, то мы не имеем права называть их «предателями» - это обычные оккупанты. И Краснов (он имел немецкий паспорт иностранца, выданный ему немецкими властями, т.е. владелец паспорта не является германским подданным. Он не имел и советского гражданства.) с юридической точки зрения – иностранец и лица без гражданства – трактуется как оккупант.

С юридической точки зрения всё ясно. Теперь о самом тонком – о этике, а точнее о чести. Критерием экспертного заключения публичного издания выявление этической нормы: казачья честь редакций казачьих журналов и их учредителей.

Для экспертной оценки предъявлены:

    Общественно-политический и литературно-художественный журнал «Казаки». Издаётся при участии ПМКС казаков Беларуси, России и Украины; компании «Игл Энерджи» и ЗАО «Монолит АО». Выборочно, по теории случайных чисел из всего тиража изданий, для экспертной оценки выбран журнал № 4-5 за 2006 г. Девиз журнала: – В единстве – наша сила! Объём журнала 48 страниц + четырех страничная обложка. Объявленная тема номера: Духовно и организованно объединятся. Автор статьи Дмитрий Иванников. Статья публикуется на стр. 12–19 люстрирован 19-тью фотографиями.

Из 84-х люстраций и вставок по тексту ни одна из них не подходит на предмет экспертизы. Редакционный совет журнала, состоящий из 9-ти членов и обозначенный главный редактор Лисинков Г.П. не допустили нарушения требования ООН о недопущении героизации фашизма, национализма, дискриминации и геноцида. Журнал зарегистрирован Министерством Российской Федерации по делам печати, телевещании, и средств массовых коммуникаций 22 сентября 2003 г. Свидетельство о Регистрации ПИ № 77 – 16475. Знака охраны авторского права не имеет. Адрес редакции: 123007, Москва, Хорошевское шоссе, 38.

Особого внимания как заявителя, потомка донских казаков, меня, Афанасьева Ю.А., привлекла публикация Ярослава Ястребова «Казачество России в XXI в.: Защита Отечества или «кружок по интересам»? (см. Казаки. № 4-5. 2006. с. 22-26). В разделе публикации «Новые времена» на стр. 23 написано: «Сегодняшнее казачество находится в не менее сложной ситуации, нежили при Ельцине. Нужно отдавать себе отчёт, что все вопли об «угрозе фашизма», все эти подпись под «Антифашистским пактом» имеют под собой только одну причину – страх перед русским вообще и казачьим, в частности, возрождения. От нас требуют «Галимого интернационализма», в котором уже ни о каких казачьих правах и говорить не придётся».

Эти строки единственные в издании косвенно упоминающие о предмете экспертизы. Но о героизации фашизма речи не идёт. Речь идёт о этноцентризме.

Экспертная оценка заявителя: Журнал Казаки. № 4-5. 2006. не публиковал материалов которые были рассмотрены 18 ноября 2011 г. На заседании Третьего комитета 66-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке в пятницу по инициативе России была принята резолюция "Недопустимость определенных видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости".

Согласно сообщению, опубликованному в пятницу 18 ноября 2011 г. на сайте МИД РФ, в резолюции выражена серьезная обеспокоенность подъемом экстремистских движений и политических партий, пропагандирующих расизм, этноцентризм и ксенофобию, занимающихся распространением идеологии фашизма и расового превосходства.

"Принятый документ осуждает прославление нацистского движения и бывших членов организации "Ваффен-СС", в том числе путем открытия памятников и мемориалов, а также проведения публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма", – говорится в сообщении МИД России.

    Этнический казачий журнал «Казарла» № 1 (8), февраль 2011. Учредитель и издатель Ерёмичев Николай Евгеньевич. Главный редактор Ковалёв Дмитрий Юрьевич. Заявленный тираж 1500 экз. Свидетельство ПИ № ФС77 – 37237. Источник заимствования www.kazarla.ru Почтовый адрес редакции 357500, Ставропольский край, г. Пятигорск, ул. Береговая, д. 24а.

Герой номера: Виктор Захарченко и Кубанский хор (См. стр. 19-26).

По предмету экспертизы нарушений законодательства РФ нет.

    Альманах (1) Донские казаки в борьбе с большевиками. Издание подготовлено содружеством радетелей Мемориала «Донские казаки в борьбе с большевиками». Издание имеет знак охраны авторского права Еланского Мемориал-Музея «Донские Казаки в борьбе с большевиками»; НП. «Музей Белого Движения» датированного 2009 г.; Альманах Мемориала «Донские казаки в борьбе с большевиками» без датировки.

В редакционной колонки альманаха имеется ссылки:

Мнения, высказанные в материалах Альманаха, могут не совпадать с точкой зрения редакции;

В АЛЬМАНАХЕ ВЫ МОЖЕТЕ РАЗМЕСТИТЬ ИНФОРМАЦИЮ СО СВОИМ ВЗГЛЯДОМ;

При использовании материалов ссылка на Альманах Мемориала «Донские Казаки в борьбе с большевиками» желательна.

Изначально, с первого номера, издатель Альманаха юридически защитил себя от лиц занимающихся распространением идеологии фашизма и расового превосходства, но и не препятствует им в открытом распространении материалов, порочащих казачью честь. Это уже подпадает в компетенцию к Уполномоченному по правам человека в РФ. Поэтому обоснованию проведение экспертной оценки будет проводиться с позиции действия международных соглашений как то, публикацию: фотоматериалов с изображением военных нацистских преступников, осуждённых судом и не реабилитированных позже исполнения приговора; изображений оккупационной символики, изображений визуальной символики тоталитарных обществ, и т.п.

Девиз номера: И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

По подборке Альманахов становится явным, что издатель Альманаха является не декларированное “содружество” (взято мной в кавычки. – Ю.А.) радетелей Мемориала «Донские казаки в борьбе с большевиками», а Организатор и идейный вдохновитель Владимир Петрович Мелихов. Опираясь на методы ортодоксальной психологии (т.е. официально внедрённых в практику психологии-педагогики) на поверхностном опросе общественного мнения жителей и гостей Шолоховского района тест показывает, что личность г-на Мелихова В.П. обладает талантливыми способностями организатора. Однако практика таких тестирований склонна говорит, что «Иногда даже талантливые люди делают глупости, или подпадают под влияние аморальных личностей, способных управлять массами». Это возможно установить коллегиально с привлечением: историков, политологов, психологов и психиатров.

На основании подбора материалов (печатное слово, визуальное изображение) я, Афанасьев Ю.А. (Ю.А.), установлю психологический портрет Мелихова В.П. и отвечу на вопрос первоначального подпопадания под предмет экспертизы.

В номере Альманаха имеется 212 страниц и 4-страничная обложка. В номере представлено 170 фото и полиграфических приёмов в визуальном и фоновом отображении, носящих идеологическую нагрузку + 28 фотографий оформительского плана. 29 изображений подпадает под предмет экспертизы. Они носят явный или второстепенный признак героизации национального (казачьего) превосходства, милитаризма и распространения фашистской символики. Если учесть, что 28 фотографий помещены на страницы Альманаха чисто в оформительских целях, не несут идеологической нагрузки, то 17,06% визуальных изображений подпадает под предмет для выводов по экспертной оценке.

На 15 фотографиях (8,82%) изображён В.П. Мелихов, идеологический наставник Альманаха. На 15 изображениях (8,82%) угадывается П.Н. Краснов. На 3 фотографиях (1,76%) изображении генерал-лейтенант войск СС Хельмут фон Паннвиц, уроженец Селезии, член СС, командир 15-го казачьего кавалерийского корпуса (см. стр. 136, 142, 147) в Югославии (Казнён на виселице, как нацистский преступник).

Источник заимствования подтверждает, что в статье Шкаровского Михаила Витальевича, из Сант-Петербурга, «Церковная жизнь 15-го казачьего кавалерийского корпуса в Югославии» (см. стр. 136-150 или 15 стр.) опубликовано 8-мь фотографий казаков-оккупантов, из которых 6 несут нацистскую символику.

В рубрике «Сыны отечества» (см. стр. 57–113 или 53 стр.) опубликовано под авторством Вольфганга Акунова подборка материалов «Пером и шашкой» к 140-летию П.Н. Краснова. В статье приведено 30 фотографий, в числе которых три фотографии казаков Вермахта с нацистской символикой.

В разделе «На Второй Гражданской» напечатаны две фотографии (восхваляющие Казаков Вермахта). Текст раздела целиком посвящен сотрудничеству казаков-эмигрантов с оккупационными властями Германии во Второй мировой войне. Эти «казаки», запечатленные на фото, юридически становятся оккупантами.

В статье приведены 8 изображений П.Н. Краснова. Итого статья «Пером и шашкой» имеет [(8 + 2) : 30] х 100 = 33,33% информации об изображениях по предмету экспертизы негативного характера.

«Символ доблести и чести Донского казачества – Мемориал с первого же дня стал костью в горле для тех, кто, генетически унаследовав большевицкую сущность, разрушающающую и разъедающую душу, продолжает и сегодня быть врагами казачества и исторической России. Им, перекрасившимися, «переодевшимся», взявшим курс на соглашательско-примиренческую (согласно курсу правящей партии) позицию, тем не менее, по-прежнему ненавистны те, кому лицемерно отвечали они в лживом изложении своей Истории роль врагов и предателей» Источник заимствования цитаты: (От редакции. Восстановленная справедливость // Альманах (1) Мемориал ДОНСКИЕ КАЗАКИ в борьбе с БОЛЬШЕВИКАМИ. # 1. 2009. с. 1).

В материалы для экспертного заключения вошли:

1. – Изображение П.Н. Краснова на первой страницы обложки; изображение силуэта П.Н. Краснова на редакторской колонки и 4-й стр. обложки; 8, 14, 16, 17, 18, 57, 82, 93, 99, 101, 102, 108, 141

Всего 16 страницы Альманаха (1).

2. – Изображение поклонного креста мемориала на стр. 1, 2, 8, 14, 16, 17, 18, редакторская колонка, 4-я стр. обложки.

Всего 9 страниц Альманаха (1).

Экспертное заключение заявителя: Альманах (1) начиная с первой страницы обложки продолжая с первых сток страницы № 1 пропагандирует жизнь П.Н. Краснова, нацистского преступника. Материалы Альманаха (1) содержат героизацию: фашизма, национализма, тоталитарных (диктаторских) режимов государственной власти, этноцентризма, и т.п. Альманах (1) получает статут не конституционного издания. Частично повествование материалов Альманаха (1) создают напряжённое состояние в российском обществе, в частности раскалывают общество на три лагеря:

– на тех, кто любыми способами, даже неконституционными, возрождает казачество XXI в., т.е. лидеров неоказачества, восстанавливающие геннеральско-атаманскую власть над народом.

– на тех, кто борется за соблюдение конституционных норм в деяниях неоказаков (казачьего движения в условиях индустриального общества), т.е. правозащитников, неклассифицированных граждан России, борющихся за соблюдение конституционных прав граждан.

– на тех, кому это безразлично (андеграунды), или на тех, кто обманут пропагандой двух первых лагерей; к этой категории граждан относятся деятели культуры и науки, образования, здравоохранения, независимые политологи.

Позвольте напомнить уроки «Мюнхенского пивного путча» 1933 года (минуло 89 лет). Приход нацистов в Германии, нацистское прошлое в Германии (1933 – 1945 гг.). Глядите в бующие!

В 68 страницах (31,48% от площади повествования материалов.) Альманаха (1) из 216 страниц текста и люстраций. На этих 68 страницах прямо или косвенно сведения способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости. В номере 14,65% от общего объёма визуального восприятия информации подпадает под предмет экспертизы.