Разговор с телом

   Этот рассказ - не выдумка. В нем описано реальное просветление, произошедшее с героиней во сне. Конечно, путь к просветлению был намного длиннее, чем одна весенняя ночь, но эта точка перед самым просветлением была абсолютно реальна.

   Так что же такое просветление?!.. Это состояние сверхчувственного блаженства, полученное неожиданно. Героиня рассказа во сне получает яблоко от Магини, и её жизнь становится совершенно другой.

          *************************


   В этот сладкий весенний вечер тоска брала сердце Фреи в свои бархатные руки, и, сжимая его, словно пластилин, заставляла страдать. Её губы шептали: «Я не хочу больше жить», хотя для глубокой грусти, в общем-то,  не было никаких причин. Она была относительно молода, здорова, талантлива, и все её близкие были живы. Но был какой-то жестокий разлад между ней и миром, который преследовал её ещё с самого детства. Порою ей казалось, что её воплощение на Земле было глупой ошибкой: кто-то в вышине ошибся планетой и Вселенной, отправив её сюда.

   В этот вечер одиночество ощущалось особенно сильно, и некуда было пойти, чтобы забыться за чашечкой чая и дружеской беседой. Подруги разбрелись кто куда, бойфренда у неё не было, поскольку старые перевелись, а новых заводить не хотелось, и даже автоответчик Бога не отвечал, занятый, очевидно, другими делами. На этот раз одиночество обступило её, как плотная стена, и каждый шаг по земле отдавался болью в сердце, поскольку был шагом в никуда. Внезапно Фрея вспомнила, что у неё есть ключи от одной маленькой заброшенной квартирки, где она время от времени должна была появляться, чтобы убедиться, что там всё в порядке. Фрея решила наведаться туда, чтобы переночевать на старом диване и этим поступком нарушить унылое течение своей однообразной жизни.

   Квартирка была, что называется, убита в хлам. Все коммуникации, кроме холодной воды, давно отключили, не было ни газа, ни электричества. Старые пыльные вещи валялись в беспорядке, обои были грязны и частично оборваны со стен. Но Фрею это не пугало: одну ночь там вполне можно было переночевать, прихватив с собой бутылку воды и ужин из соседнего ресторана.

   Было уже совсем темно, когда она зашла внутрь квартиры и зажгла свечи. Квартира была полна какой-то плотной, давно устоявшейся тишины: здесь уже лет пять как не было слышно человеческого голоса, и все вещи остались такими, как были при жизни старой хозяйки. И без того нищую и убогую обстановку когда-то добили многочисленные коты, питомцы одинокой хозяйки. Её дочь жила за границей и не имела достаточно средств, чтобы отремонтировать убитую в хлам квартиру, но и продавать её за копейки  она не хотела. Поэтому квартира стояла закрытой, словно капсула времени, и Фрея время от времени приходила сюда, чтобы убедиться, что с ней всё в относительном порядке.

   Мысли о бренности всего сущего охватили Фрею, как только она ступила на порог странной квартирки. Но что-то подсказывало ей, что здесь она найдёт облегчение своих страданий и ответы на свои жуткие и мучительные вопросы. Здесь нельзя было развеяться, включив телевизор или Интернет, квартирка была местом, где невозможно убежать от себя никуда и ни к кому, даже к Богу. Только ты и ты, и больше никого. Мучительная, но необходимая встреча с собой без посторонних, взгляд правде в глаза...

   Фрея  глубоко вдохнула воздух, словно перед нырком в воду, и начала погружение в себя. Тоска, которая рвала её душу на части, понемногу начала уступать место покою. С каждым глубоким вдохом и задержкой дыхания мысли успокаивались, желание покончить с собой уходило на задний план. Когда всё, что ниже лёгких, насытилось глубоким и торжественным покоем, в голове Фреи настала странная, звенящая тишина, без намёка на счастье, но полная многозначительного и глубокого смысла. Из этой тишины вот-вот должна была родиться идея, словно Вселенная из первого слова Бога. Фрея замерла в предвкушении её, словно река, готовая сорваться с гор и низвергнуть свои волны к благодатной долине. Наконец, идея вышла из тишины разума,  словно прекрасная языческая богиня из пены первозданного океана.

   «Поговори со своим телом» - сказал глубинный голос её собственного «я», голос изначального разума, который возникает, когда утихают вихри эмоций и заканчивается смятение чувств. Идея поговорить с собственным телом понравилась Фрее, и поскольку разговаривать больше было не с кем, она решила поговорить со своей земной оболочкой. «В самом деле, - подумала Фрея, - наше тело сопровождает нас всю земную жизнь, а мы так мало о нём знаем, а главное, так мало о нём думаем. А ведь настанет день, когда его больше не будет с нами, и душа увидит его уже со стороны, мёртвым и распростёртым в гробу или же на столе у патологоанатома. Нож врача-потрошителя разрежет его охладевшие и бесчувственные покровы, вырежет умершее сердце и бросит его в окровавленный таз, словно ненужную более вещь. Покопавшись в кишках, врач для мёртвых зашьёт это тело грубой нитью, уяснив для себя причину смерти, а потом начнётся долгий путь посмертного разложения. Вот тогда уже будет поздно разговаривать со своим собственным телом, поэтому нужно попробовать сейчас».

   С этими мыслями Фрея начала разговор со своим мозгом, который был ей даже ближе, чем вечно пьяное, заблудившееся в своих глупых мечтах сердце. Мозг предстал перед ней, словно дикое, но прекрасное животное, которое нужно было постепенно приручить. Внутри него, в самом центре головы, что-то горело и пульсировало. Фрея знала, что это душа, но с душой она уже слишком много разговаривала, пробиваясь к ней сквозь покровы элементов материальной природы. На этот раз нужно было поговорить именно с мозгом, убаюкать его и приручить, чтобы он заурчал, как разомлевший от удовольствия кот. Пока что он был где-то на периферии восприятия, нейтральный к её мыслям и чувствам, словно далёкая и сказочная Швейцария, полная прекрасных гор, альпийских лугов и всяческих богатств, но недосягаемая. Чтобы приблизить его к себе, нужно было начать с восточной лести, и Фрея начала разговор с мозгом так:

   «Дорогой мозг, ты самый умный среди всего этого сброда органов, которые называются моим телом. Ты прекрасен в своих извилинах, словно шедевр, созданный рукой великого художника и мыслителя! Никто не может сравниться с тобой, без тебя всё на свете теряет смысл. Все хвалят это глупое сердце, но я навеки предана тебе. Сердце полно самообмана, истока разочарований, а ты всегда смотришь на вещи трезво  и прямо… (Здесь Фрея задумалась о значении трезвости). Многие не могут простить тебе этого трезвого занудства и пытаются покончить с тобой разными способами. Самый древний способ – алкоголь. Одни пьют, чтобы немного отключить тебя, поскольку ты мешаешь людям веселиться. От алкоголя эритроциты начинают слипаться, и мозг не получает достаточно кислорода. Вот тогда и начинается буйное веселье… Другие пьют, чтобы забыться и отрубиться. Их мучает либо совесть, либо тоска. Они пьют до тех пор, пока лампочки в уме не начинают гаснуть, и когда потухнет последняя, их цель достигнута. Слава Богу, у меня нет привычки мучить тебя подобными инквизиторскими пытками! Даже лёгкое опьянение с помутнением разума противно мне, хотя, признаюсь честно, в многочисленных весёлых компаниях этого порою не избежать. Но пьянством как самонаркозом я никогда не занималась: не такая уж нечистая у меня совесть, чтобы пытаться заглушить её с помощью лошадиных доз алкоголя! Есть другие, более цивилизованные способы избавиться от тоски, которую мы порой ощущаем, если мозг исправен, но сердце пусто. Ну, например, самогипноз, или разговор с самим собой».

   Фрея ощутила, как после этих слов мозг стал более близким и податливым, ещё немного, и он заурчал бы, как разомлевший от ласк домашний кот. Фрея продолжила в том же духе, и вот мозг уже полностью отдался ей, словно влюблённая девушка любимому мужчине, и по его естеству стали перекатываться волны тонкого бестелесного блаженства. Мозг ничего не мог сказать ей в ответ, только урчал и мурлыкал, громко, плотоядно и бесстыдно. Так обычно мурлычут коты, закатив глаза и перебирая подушечками лап от нескрываемого блаженства. Они нашли взаимопонимание и гармонию, Фрея и её мозг, и внезапно она почувствовала, что её начинает клонить в сон. Было ещё много органов, с которыми нужно было сегодня поговорить, но всё это можно было перенести и на завтра. Фрея уснула на старом диване в убогой и ободранной квартире, освещённая пламенем догорающих свечей. По стенам комнаты прыгали странные дрожащие тени, и всего этого можно было испугаться, но Фрея уже спала, в то время как её мозг не спал и выдумывал всякие прихотливые и странные сюжеты для её снов, словно прирождённый писатель, наделённый буйной фантазией.

   Фрее приснилось, что она была где-то в далёкой стране, где каждый вечер, мучаясь от праздности и скуки, жители искали сказочных чудес и незабываемых приключений. Сегодня все они были приглашены в гости к женщине-магу, в чертах которой Фрея узнала ту самую старушку, что жила когда-то в захламлённой и убитой квартирке. Магиня сидела на высоком золочёном троне с печатью мрачного величия на старом, но одухотворённом лице. Перед её троном лежала целая гора спелых яблок, издающих нежный кисло-сладкий аромат. Ни одно яблоко в этой куче не повторялось, и каждое имело свой цвет, размер, сорт и, естественно, вкус. Гости поочерёдно представали перед троном и, преклонив одно колено перед магиней, выбирали себе яблоко. После этого они рассаживались по креслам амфитеатра и начинали вкушать свои яблоки, погружаясь при этом в глубокий метафизический транс. Фрея тоже подошла к трону и, поклонившись магине, выбрала себе ярко-зелёное яблоко сорта Гренни Смит, налитое искрящимися магическими соками и полное изящного мозгового соблазна. В ответ на её выбор магиня многозначительно подняла бровь и слегка кивнула головой, мол, ты сделала правильный выбор, дочка. Затем Фрея удалилась в зал и, сев в роскошное кресло, надкусила яблоко.

   Всё поплыло перед её глазами, и она оказалась в реальности собственного тела, в самой интимной его части, с которой когда-нибудь она тоже собиралась поговорить. Этой части тела, которую люди стесняются назвать вслух, обычно достаются самые острые ощущения, яркие вспышки чувственности, которые быстро вспыхивают, но так же быстро и затухают. На этот раз всё был не так. Фрея ощутила, что внизу её живота царят небеса, - другое слово трудно было подобрать для описания того лучезарного блаженства, что царило в её теле. Никаких мучительных вспышек, но лишь ровное и прекрасное ощущение, похожее на пир, вечно царящий на небе блаженства. Это был кусочек небесного счастья, поселившийся в её теле, которого она никогда прежде не ощущала. «Знал бы мозг!», - подумала она и усмехнулась. Но несчастный мозг ничего не знал, потому что его дело было думать, а не ощущать. Возможно, это он организовал ей эту встречу с высшим блаженством, но сам он на ней не присутствовал. Он просто показал Фрее, на что он способен, если с ним хорошо поговорить, «почесать за ушком» и настроить его на великие дела. Но небесное блаженство, плод сего странного сна, досталось не ему, а другой, более безмозглой части её тела.

   С этим ощущением блаженства Фрея проснулась ранним утром в заброшенной и затерянной во Вселенной квартире. Свечи догорели, в воздухе стоял приятный сизый дымок. Фрея потянулась на старом диване, стараясь запомнить свой удивительный сон: эти странные ароматные яблоки, властное и величавое лицо магини… Было так странно: ведь порог этой квартиры переступил одинокий и страдающий человек, а утром из неё выходил уже совсем другой, удовлетворённый жизнью и полный райского блаженства.

   Фрея поняла: даже если в этом мире у вас нет никого, с кем бы вы могли разделить сладость и горечь своего существования, у вас всё же есть один верный и преданный друг: ваш мозг, который, если его хорошо попросить, откроет вам почти любую дверь в мироздании.

   И ещё она подумала, что когда-то люди рая пали, вкусив яблоко. И теперь они поднимаются из падения тоже благодаря яблоку. Яблоко было лишь символом огромных перемен, и вся земная история крутилась вокруг да символических яблок: первое явлоко было ядом, второе - противоядием...

   «Нет закрытых дверей, есть лишь тихое мяуканье», - Фрея вспомнила чью-то фразу из Интернета и улыбнулась…